В кукольном мире (джен)

Тя­жело быть дру­гим. Не та­ким, как все эти при­дур­ки вок­руг. Все эти дол­ба­ные по­пуляр­ные маль­чи­ки, за­раба­тыва­ющие сво­им ли­цом, прив­ле­ка­ющие тол­пы де­вочек шлю­хова­той внеш­ности. Маль­чи­ки, ко­торым мно­го про­ща­ет­ся за смаз­ли­вую мор­дашку. Маль­чи­ки, ко­торые бе­регут свои мор­дашки для сво­их де­вочек в клу­бах.

Он не бе­рёг своё ли­цо. Он при­вык драть­ся на рин­ге. Ес­ли ты вы­ходишь в че­тырё­хуголь­ник, ок­ру­жён­ный ка­ната­ми, будь добр, де­рись как му­жик, а не пе­режи­вай за своё ли­чико. Шра­мы ук­ра­ша­ют муж­чи­ну. На­вер­ное. А ес­ли ты сла­бак, то те­бе здесь не мес­то.

Ему пле­вать на всю эту кор­по­ратив­ную эти­ку. Он при­шёл сю­да драть­ся. Он по­нимал, что это не бой­цов­ский клуб и не улич­ная ор­га­низа­ция, а серь­ёз­ная ком­па­ния. И он ме­нял­ся, что­бы не вы­лететь от­сю­да. Ха­рак­тер мел­ко­го дь­яво­лёны­ша из аг­рессив­ной не­обуз­данной си­лы вы­рас­тал в ехидс­тво и сар­казм. Он на­учил­ся жа­лить лю­дей сло­вами и до­бивать точ­ны­ми уда­рами. Не раз и не два он ухо­дил со сло­ман­ным но­сом или раз­би­тым в кровь ли­цом. Но он знал, что со­пер­ни­ку дос­та­лось уж ни­как не мень­ше.

Сре­да, ночь, клуб. Ве­черин­ка для сво­их. Пар­ни ком­па­нии при­выч­но раз­вле­ка­ют­ся с дев­чонка­ми — сво­ими и приг­ла­шён­ны­ми "для до­рогих гос­тей". Он то­же здесь. Воз­ле не­го две длин­но­ногие ша­тен­ки. Чуть брез­гли­во улы­ба­ясь, он от­ки­дыва­ет­ся на спин­ку се­рого ди­ван­чи­ка и де­ла­ет па­ру глот­ков из ста­кана. Конь­як со ль­дом. То, что на­до этой жар­кой и­юль­ской ночью.

Хо­чешь про­дол­жать ра­ботать? Соб­лю­дай нег­ласные пра­вила, они по­рой важ­нее на­писан­ных ус­та­вов. Не про­пус­кай та­кие ве­черин­ки, не за­бывай улы­бать­ся нуж­ным лю­дям хо­тя бы че­рез раз, не из­бе­гай об­щес­тва, да­же ес­ли те­бя бе­сят эти наг­ла­мурен­ные хлы­щи. Нет, спра­вед­ли­вос­ти ра­ди сто­ит от­ме­тить, что да­леко не все бы­ли та­кими. Боль­шинс­тво всё же бы­ли нор­маль­ны­ми пар­ня­ми, ко­торые лег­ко прис­по­саб­ли­ва­ют­ся. Им не сос­тавля­ет тру­да влить­ся в та­кие пра­вила, стать сво­ими в ту­сов­ке, а по­том, пос­ле "офи­ци­аль­ной" час­ти ве­черин­ки вмес­то гос­ти­ницы с прос­ти­тут­кой по­ехать до­мой к же­не. Или прос­то до­мой. Там, где ник­то не от­сле­жива­ет твою по­сеща­емость, мож­но рас­сла­бить­ся.

Ещё гло­ток конь­яка. При­ят­ный хо­лодок вниз по те­лу. Всё та же улы­боч­ка. През­ри­тель­ный хо­зяй­ский взгляд на ша­тенок.

— Ку­кол­ки, что сто­им? Мне скуч­но!

Од­на из де­виц об­во­рожи­тель­но улыб­ну­лась и опус­ти­лась к не­му на ко­лено. Том­ное ды­хание, взгляд из-под по­луп­рикры­тых век. Ру­ка со стиль­ным до­рогим ма­никю­ром ак­ку­рат­но ло­жит­ся на его щё­ку. Длин­ный но­готь ука­затель­но­го паль­ца ле­гонь­ко, ед­ва на­дав­ли­вая на ко­жу, опус­ка­ет­ся вниз, к шее. Вто­рая де­вица уже сза­ди не­го, опус­ка­ет ру­ки на пле­чи муж­чи­ны и мяг­ко их мас­си­ру­ет.

Сно­ва его кри­вая улыб­ка. Он зна­ет, что очень вряд ли нра­вит­ся этим дво­им. По не­му нель­зя ска­зать, что он мод­ный кра­сав­чик, ха­рак­тер — не са­хар, а, ско­рее, гор­чи­ца. Но этим де­вуш­кам неп­ло­хо пла­тят за та­кие ве­чера, так что они бу­дут де­лать свою ра­боту.

Мыс­ленная ух­мылка. Он для них толь­ко ра­бота. По­косив­шись чуть впра­во, он уви­дел, как один из бо­лее адек­ватных, по его мне­нию, лю­дей об­ни­ма­ет ми­ловид­ную де­вуш­ку. Да­же от­кро­вен­ная одеж­да и сме­лый ма­ки­яж не де­лали её по­хожей на сот­рудни­цу бор­де­ля. Он знал, что тот па­рень си­дит со сво­ей под­ружкой. Они уже пол­го­да вмес­те, прак­ти­чес­ки на каж­дую ту­сов­ку её тас­ка­ет. Все уже при­вык­ли.

Он прик­рыл гла­за. Де­вуш­ка из­ги­балась на его ко­ленях, ос­тавляя крас­ные сле­ды от по­мады на его шее. Вдруг он схва­тил её за хит­ро соб­ранные во­лосы и рез­ко по­тянул на­зад. Де­вуш­ка за­шипе­ла от не­ожи­дан­ности — к бо­ли она при­вык­ла, кли­ен­ты по­пада­лись раз­ные.

— Не­нави­жу крас­ную по­маду. Выт­ри.

Не рас­те­ряв­шись, де­вуш­ка по­тяну­лась за сал­фетка­ми. Плав­ные дви­жения — она всё ещё про­дол­жа­ла ра­ботать. Его бе­сила эта на­иг­ранность, но на­до тер­петь. Ше­рохо­ватый ма­тери­ал про­шёл­ся по шее, за­тем де­вуш­ка по­тяну­лась к сво­им гу­бам. Он пе­рех­ва­тил её ру­ку, выр­вал сал­фетку, от­бро­сив её в сто­рону. Взял дру­гую, про­дол­жая дер­жать ру­ку де­вуш­ки мёр­твой хват­кой. Плес­нул на чис­тую сал­фетку конь­яка из ста­кана и рез­ким гру­бым дви­жени­ем вы­тер гу­бы де­вуш­ки. Она не ше­вели­лась, опас­ли­во сле­дя за кли­ен­том.

За­кон­чив, он выб­ро­сил и эту сал­фетку. Про­тянул ей ста­кан с ос­татка­ми конь­яка.

— До­пивай.

Де­вуш­ка пос­лушно сде­лала два глот­ка — ров­но нас­толь­ко хва­тило на­пит­ка, и по­мор­щи­лась. Всё же она не при­вык­ла пить вот так — без за­кус­ки.

Ру­ка муж­чи­ны сно­ва вер­ну­лась на за­муд­рённую при­чёс­ку, но те­перь он не от­тя­гивал го­лову на­зад, а на­обо­рот — так же рез­ко при­тянул де­вуш­ку к се­бе и впил­ся сво­ими гу­бами в её. Гру­бый жёс­ткий по­целуй, муж­чи­на прос­то сры­ва­ет­ся. Пусть он и пре­зира­ет прос­ти­туток, но те­лу как-то нап­ле­вать, соб­лазни­тель­ные дви­жения де­вуш­ки сде­лали своё гряз­ное де­ло. И по­ка воз­бужде­ние не пе­реш­ло в не­удер­жи­мое же­лание, он сры­вал­ся на этот по­целуй.

Де­вуш­ка, по­тянув­ша­яся бы­ло к его во­лосам, вскрик­ну­ла — ещё од­ним рез­ким дви­жени­ем он пе­рех­ва­тил её ру­ку и, ед­ва не за­ламы­вая, от­вёл ей за спи­ну. Секс он на се­год­ня не пла­ниро­вал.

— Эй, псих, ну что ты де­воч­ку оби­жа­ешь? — сла­щавый го­лос свер­ху. Отс­тра­нив­шись от де­вицы, муж­чи­на под­нял взгляд. Один из "кра­сав­чи­ков" на­халь­но пя­лил­ся на не­го, по­иг­ры­вая клю­чами от ма­шины.

— Сва­ли от­сю­да, пуп­сик, — ле­нивое през­ре­ние.

— А то что? Бить бу­дешь? — с вы­зовом по­ин­те­ресо­вал­ся мод­ник.

Муж­чи­на сце­пил зу­бы. Этот иди­от яв­но на­рыва­ет­ся, по не­му вид­но, что вы­пил яв­но не один ста­кан ал­ко­голя. Драть­ся сей­час не хо­телось, да и с кем? С этим па­цаном пь­яным? Яс­но же, что уде­ла­ет его с двух уда­ров. Но при­тих­ший го­мон яв­но ука­зывал, что к ним при­кова­ны боль­шинс­тво взгля­дов. Его вы­нуж­да­ют на дра­ку.

— Да по­шёл ты, ма­рать­ся ещё...

В сле­ду­ющий мо­мент де­вуш­ка сос­ко­чила с ко­лен муж­чи­ны. Её под­ру­га-на­пар­ни­ца, тут же уво­лок­ла её в сто­рону, по­даль­ше от на­меча­ющей­ся раз­борки.

Он про­дол­жал си­деть. По ли­цу мед­ленно сте­кала жид­кость. Ма­шиналь­но об­лизнув­шись, по­нял, что это те­кила. Что ж, хоть раз­но­об­ра­зие. Про­тив­ник с пе­реко­шен­ным ли­цом по-преж­не­му смот­рел на не­го, но уже с неп­рикры­той злостью.

— Ты бу­дешь драть­ся, уб­лю­док! Или толь­ко на рин­ге сме­лый? Здесь ты ник­то, за­пом­ни это!!!

Пер­вый удар не за­метил ник­то. Прос­то в один мо­мент ока­залось, что из­гой уже сто­ит на но­гах, а его про­тив­ник дер­жится за че­люсть, лё­жа на по­лу. Ещё один злоб­ный взгляд — уже сни­зу, — и кра­сав­чик под­ни­ма­ет­ся на но­ги, на­нося мно­жес­тво уда­ров. Кра­сав­чи­ка бе­сит из­гой, его веч­ный не­зави­симый взгляд, его сво­бодо­любие, его наг­лость и бе­зумие. Кра­сав­чик хо­чет, чтоб из­гой ис­чез, чтоб он не пор­тил сво­ей лич­ностью всю кар­ти­ну. Ему не нра­вит­ся, что из­гой так хо­рошо справ­ля­ет­ся — вы­ходит на ринг с де­воч­ка­ми, а по­том прос­то от­талки­ва­ет их, с ос­терве­нени­ем бь­ёт на рин­ге, по­беж­да­ет и ухо­дит за ку­лисы, до­воль­ный со­бой и сво­ей по­бедой. И его не вол­ну­ет раз­би­тое ли­цо, сло­ман­ный нос или рас­ца­рапан­ная спи­на.

Из­гой же, вы­пив­ший лишь пол­ста­кана мар­ти­ни, де­ла­ет все­го нес­коль­ко уда­ров, но в ра­зы бо­лее точ­ных, чем ха­оти­чес­кие на­пад­ки его оп­по­нен­та. Кра­сав­чик сплё­выва­ет кровь и чуть ли не ры­ча, сно­ва бро­са­ет­ся на то­го, кто его бе­сит. Но — не ус­пе­ва­ет. Чья-то мощ­ная ру­ка пе­рех­ва­тыва­ет его за торс.

— Ва­ли до­мой, на се­год­ня хва­тит, — по­вора­чива­ет го­лову в сто­рону из­гоя об­ла­датель мощ­ной ру­ки. Тот уз­на­ёт его — ещё один нор­маль­ный па­рень, обыч­но мол­ча­ливый, но не враж­дебный. Мол­ча раз­во­рачи­ва­ет­ся и вы­ходит из клу­ба. В гру­ди за­кипа­ет злость. Злость на всех этих мер­зких иди­отов с их клуб­ны­ми пра­вила­ми, на этих зар­вавших­ся кра­сав­чи­ков, ко­торых нель­зя от ду­ши от­ме­телить, ведь из-за это­го те­бя мо­гут отс­тра­нить от боя. Злость на се­бя — из-за то­го, что он под­чи­ня­ет­ся этим не­навис­тным пра­вилам, поз­во­ля­ет им ма­нипу­лиро­вать. Ког­да-ни­будь это за­кон­чится. Он прос­то возь­мёт рюк­зак со шмот­ка­ми и вер­нётся в бой­цов­ский клуб. Там не сши­бёшь баб­ла, но за­то ник­то те­бя ни к че­му не обя­зыва­ет. Хо­чешь драть­ся — при­ходи и де­рись. А по­том до­пол­зай до сво­ей кой­ки в по­лупод­ва­ле или съ­ём­ной де­шёвой квар­тирке и от­сы­пай­ся, за­лизы­вай по­лучен­ные ра­ны, за­лечи­вай трав­мы. Нет де­нег на боль­ни­цу — ищи са­мо­учек, ко­торые впра­вят те­бе вы­вих и зашь­ют раз­би­тую бровь без нар­ко­за. И мо­лись, чтоб спирт дей­стви­тель­но обез­за­ражи­вал.

Стран­ная боль в ру­ках. Он опус­ка­ет взгляд — кос­тяшки и фа­лан­ги паль­цев сби­ты, рас­ца­рапа­ны. Опять он в прис­ту­пе злос­ти бил сте­ны. Бой пос­ле­зав­тра. За­живёт.

Он прис­ло­ня­ет­ся к сте­не и дос­та­ёт те­лефон. Пол­треть­его но­чи. По па­мяти на­бира­ет но­мер. Че­рез два тос­кли­вых гуд­ка в труб­ке слы­шит­ся го­лос, до­воль­но бод­рый и сов­сем нем­но­го — взвол­но­ван­ный.

— Слу­шаю.

— Мож­но при­ехать?

— Ко­неч­но.

Кноп­ка рас­со­еди­нения,и те­лефон сно­ва от­прав­ля­ет­ся в кар­ман.

Че­рез де­сять ми­нут он уже сту­чит в дверь. Ша­гов с той сто­роны не слыш­но, од­на­ко за­мок щёл­ка­ет прак­ти­чес­ки сра­зу.

— За­ходи.

Сред­не­го рос­та де­вуш­ка зак­ры­ва­ет дверь, мель­ком про­верив сиг­на­лиза­цию. Тер­пе­ливо ждёт, по­ка муж­чи­на сни­мет обувь. Он мол­ча ос­тавля­ет ла­ковые туф­ли на по­ложен­ном им мес­те и про­ходит на кух­ню. Эту квар­ти­ру он зна­ет, как свои пять паль­цев.

— Что слу­чилось?

— Я их не­нави­жу. Это­го не­донос­ка, этих шлюх, клу­бы, их от­вра­титель­ную му­зыку, всё это.

Са­дит­ся на стул и опус­ка­ет го­лову на ру­ки. Сей­час ос­та­лась толь­ко ус­та­лость.

— Схо­ди в душ...

Он так­же мол­ча ухо­дит в сто­рону ван­ной. Че­рез ми­нуту от­ту­да до­носит­ся шум во­ды.

Де­вуш­ка ти­хо взды­ха­ет. Ей тя­жело ви­деть, как её друг му­ча­ет се­бя ра­ди то­го, что­бы вы­бить­ся в лю­ди, что­бы до­казать это­му грё­бано­му ми­ру своё пра­во на пол­но­цен­ную жизнь.

Элек­три­чес­кий чай­ник с ти­хим щел­чком вык­лю­ча­ет­ся. Де­вуш­ка на­лива­ет в круж­ку ки­пяток, за­вари­вая его лю­бимый на­питок.

Ког­да муж­чи­на воз­вра­ща­ет­ся из ду­ша, уже пос­ве­жев­ший и не та­кой уг­рю­мый, на сто­ле сто­ят две круж­ки. Креп­кий зе­лёный чай и ко­фе без са­хара. Он по при­выч­ке уже бе­рёт круж­ку с ча­ем. Де­вуш­ка ло­вит бла­годар­ную улыб­ку.

С бла­женс­твом на ли­це он де­ла­ет пер­вый гло­ток. Пос­ле та­кой ноч­ки — то,что на­до. Те­ло пос­те­пен­но рас­слаб­ля­ет­ся. Он чувс­тву­ет как ру­ки де­вуш­ки опус­ка­ют­ся ему на пле­чи, мяг­ко мас­си­руя. Сов­сем не так, как там, в клу­бе. Его не пы­та­ют­ся соб­лазнить. Ему по­мога­ют рас­сла­бить­ся.

— Опять со сте­нами драл­ся?

— Слу­чай­но по­лучи­лось.

Де­вуш­ка хму­рит­ся. Не лю­бит она та­кие от­го­вор­ки. Слу­чай­но — это ког­да спро­сонья ко­сяк не за­метил. У её дру­га обыч­но два ва­ри­ан­та: ли­бо спе­ци­аль­но рас­хе­рачи­ва­ет ру­ки до кро­ви, ме­тодич­но уда­ряя в од­ну точ­ку, лишь бы боль­но бы­ло, ли­бо со­вер­шенно не­осоз­нанно, уг­лу­бив­шись в мыс­ли нас­толь­ко, что не за­метит, ес­ли его ма­шина собь­ёт. И она не зна­ла, ка­кого ва­ри­ан­та бо­ялась боль­ше.

До­пив чай, он от­ки­нул­ся на­зад, об­ло­качи­ва­ясь на де­вуш­ку, и прик­рыл гла­за. Она по при­выч­ке об­ня­ла его, про­ведя ру­кой по во­лосам. Ей мож­но.

Пять ми­нут, де­сять.

— Пой­дём спать?

Он кив­нул, под­ни­ма­ясь. Знал, что по­ка он был в ду­ше, кро­ме чая ему ус­пе­ли при­гото­вить и пос­тель. Пе­ре­одев­шись в свою фут­болку — он уже дав­но ос­та­вил её у под­ру­ги, зная, что при­годит­ся, — муж­чи­на улёг­ся на ши­рокий раз­ло­жен­ный ди­ван ли­цом в по­душ­ку и мо­мен­таль­но от­клю­чил­ся. Де­вуш­ка ак­ку­рат­но ук­ры­ла его прос­ты­нёй, са­ма же, под­жав но­ги, ус­тро­илась в крес­ле с чаш­кой ко­фе в ру­ках. Ти­шина в до­ме. Она прик­ры­ла гла­за, вспо­миная их пер­вую встре­чу.

* * *

Тог­да он толь­ко не­делю был в этом го­роде. Тре­тий ра­бочий день в ком­па­нии за­кон­чился фе­ери­чес­ким ве­чером — за ста­рым заб­ро­шен­ным скла­дом его из­би­ли. Би­ли те, кто чувс­тво­вал его си­лу, кто бо­ял­ся его, кто не по­нимал, по­чему он не та­кой, как они. Би­ли все вмес­те, не жа­лея, чтоб знал но­вичок, кто здесь глав­ный, ко­го на­до слу­шать­ся. Из­бив, ос­та­вили там же.

Она шла до­мой со встре­чи. Встре­ча не ос­та­вила при­ят­ных впе­чат­ле­ний, че­ловек, с ко­торым она встре­чалась, был ей поч­ти не­навис­тен. Он пы­тал­ся заг­нать её в рам­ки, она же тер­петь это­го не мог­ла.

Она лю­била хо­дить ми­мо заб­ро­шен­ных зда­ний. В них не бы­ло па­фоса и бо­гатс­тва, они не тре­бова­ли дресс-ко­да и фейс-кон­тро­ля. Пог­ру­зив­шись в мрач­ные мыс­ли, де­вуш­ка прош­ла ми­мо ок­ро­вав­ленно­го муж­чи­ны, не об­ра­тив да­же осо­бого вни­мания. Но цеп­кое соз­на­ние зас­та­вило её ос­та­новить­ся. Что-то не так.

Нес­коль­ко ша­гов на­зад. Она прис­таль­но вгля­дыва­ет­ся в ле­жаще­го на зем­ле муж­чи­ну. Вид­но, что, нес­мотря на по­терю кро­ви, он жив. Ря­дом ва­ля­ет­ся рюк­зак. Ну ко­неч­но!

От­ку­да у без­домных та­кие на­битые рюк­за­ки? А раз из­би­ли и не заб­ра­ли ве­щи, зна­чит...

— Твою мать!

Че­рез мгно­вение де­вуш­ка уже сто­яла на ко­ленях и пы­талась пе­ревер­нуть муж­чи­ну на спи­ну.

— Прос­ти, но я по­ро­юсь в ве­щах, — про­бор­мо­тала она, за­лезая в его рюк­зак. К её ра­дос­ти, там об­на­ружи­лась пол­литруш­ка во­ды. Нас­ко­ро смыв грязь и кровь с его ли­ца, де­вуш­ка по­пыта­лась при­вес­ти пар­ня в чувс­тво. По­пыт­ки увен­ча­лись не­боль­шим ус­пе­хом.

— Я сей­час вы­зову ско­рую, по­тер­пи...

— Не... на­до... нет, — прох­ри­пел тот. — Сам...

За­дум­чи­во по­косив­шись на свой мо­биль­ный, де­вуш­ка за­суну­ла его об­ратно в джин­сы. По­нимать с по­лус­ло­ва по­доб­ные на­мёки её хо­рошо на­учи­ли.

— Тог­да пош­ли ко мне. На­де­юсь, ко­пы не за­метят.

Поль­зы от не­го в дви­жении прак­ти­чес­ки не бы­ло, она та­щила его на се­бе до­мой, пы­та­ясь не по­пасть­ся на гла­за пат­руль­ным ма­шинам и прос­то соз­на­тель­ным граж­да­нам.

До­ма она прис­тро­ила его на ди­ван, при­тащи­ла ап­течку и та­зик с во­дой. Ак­ку­рат­но про­мывая ра­ны на ли­це, она сма­зыва­ла их пе­рекисью и ан­ти­сеп­ти­ком. То ли от бо­лез­ненных ощу­щений, то ли ещё от че­го-то он ско­ро при­шёл в се­бя.

— Ты кто? — ед­ва слыш­ный го­лос.

Се­кун­дное мол­ча­ние.

— То­ни.

— Джон.

— Тер­пи, Джон.

Че­рез пол­то­ра ча­са он уже был бо­лее-ме­нее де­ес­по­собен. Они си­дели в гос­ти­ной и пи­ли каж­дый своё. Она — креп­кий ко­фе без са­хара, он — не ме­нее креп­кий зе­лёный чай. И мол­ча­ли — каж­до­му бы­ло о чём по­думать. Он пла­ниро­вал своё зав­траш­нее по­яв­ле­ние на ра­боте, она ду­мала о том, что по­ра ис­кать но­вую квар­ти­ру. Хо­зя­ину этой ста­ло ма­ло де­нег за арен­ду, те­перь он хо­тел за­тащить её в пос­тель.

Он не пы­тал­ся уз­нать, по­чему она при­тащи­ла его до­мой, она не спра­шива­ла о его про­изо­шед­шем, толь­ко мель­ком гля­нула пас­порт.

Он ос­тался у неё но­чевать. Ут­ром вы­пил ещё чаш­ку чая, ос­та­вил свой но­мер на сал­фетке и ушёл. Че­рез три ми­нуты по­лучил со­об­ще­ние с нез­на­комо­го но­мера: "А вдруг по­надоб­люсь?", ус­мехнул­ся и сох­ра­нил но­мер в спи­сок кон­тактов.

Че­рез пол­то­ры не­дели он поз­во­нил. Это бы­ла его пер­вая сре­да в клу­бе, пос­ле ко­торой от­ча­ян­но хо­телось сдох­нуть. Она про­дик­то­вала свой но­вый ад­рес и уш­ла го­товить чай. В этот раз он был раз­го­вор­чи­вей: ру­гал­ся, нег­ромко, сквозь зу­бы. А она не­ожи­дан­но для се­бя сде­лала ему мас­саж.

Тре­тий раз он поз­во­нил че­рез не­делю. Зво­нок в два по­полуд­ни да­же уди­вил её. Тог­да они встре­тились в не­боль­шом ка­фе. Он дол­го мол­чал, она не то­ропи­ла его — вре­мени у обо­их бы­ло на­валом. По­том он, соб­равшись, на­конец, с мыс­ля­ми, ко­рот­ко рас­ска­зал ос­новное о се­бе. Тот ми­нимум, ко­торый, как он пос­чи­тал, она име­ет пра­во знать. Она рас­ска­зала ему ров­но столь­ко же — из веж­ли­вос­ти, чтоб не гру­зить лиш­ним и не ос­та­вать­ся в дол­гу.

Пос­ле это­го он из­редка по­яв­лялся у неё. Ког­да бы­ло сов­сем хре­ново, он на­бирал её но­мер, зная, что там его всег­да ждёт зе­лёный чай.

На две­над­ца­тый раз они про­гово­рили всю ночь. Рас­ска­зыва­ли друг дру­гу о се­бе, де­лились на­болев­шим, по­чувс­тво­вав родс­твен­ные ду­ши. Ос­та­вать­ся чу­жими они уже не мог­ли.

Нес­мотря ни на что, ро­ман­ти­ки и ка­ких-то чувств меж­ду ни­ми не воз­никло — толь­ко креп­кая друж­ба. Он до­верял ей, она ве­рила ему. Ми­роз­да­ние ус­мехну­лось, де­лая но­вый ви­ток ис­то­рии.

* * *

Без­лунная ночь мяг­ко об­ни­мала го­род. Двое спя­щих в од­ной ком­на­те лю­дей ещё не зна­ли, что че­рез па­ру не­дель муж­чи­не пред­ло­жат кон­тракт на та­ких ус­ло­ви­ях, что он и не по­верит сна­чала. Ко­неч­но, он сог­ла­сит­ся, и тог­да ему нуж­но бу­дет уле­теть в Ор­ландо.

За пять ча­сов до са­молё­та он за­валит­ся к ней — впер­вые без пре­дуп­режде­ния. По­ка он бу­дет пить свой чай, она быс­тро со­берёт ве­щи в боль­шой ту­рис­ти­чес­кий рюк­зак — пред­ло­жение ле­теть с ним она при­мет сра­зу, в этом го­роде её боль­ше нич­то не дер­жа­ло.