Пять бесед в офисе Элис (джен)

Один. Скрещивая шпаги.

Ее новый офис был очарователен, как и все комнаты в этом крыле дворца, но Элис еще не до конца в нем обжилась, и тем более ее спокойствию не способствовало то, что в соседнем кресле сидел человек со смертельным оружием на поясе. За послелние пару лет Элис встречала капитана Иллиана несколько раз, успела обменяться с ним десятком реплик и видела его на службе во время больших и малых кризисов. Она знала, что Эйрел его очень высоко ценит, Корделия считает, что для барраярца он не так уж плох, а большую часть светского общества Форбарр-Султаны он откровенно ужасает. Но ей никогда прежде не приходилось быть в фокусе его полного и очень напряженного внимания.

Он глянул на ее аккуратно написанный от руки перечень — слишком быстро, чтобы успеть прочесть — и кивнул.

— Это полный список? — уточнил он.

— Полный, насколько возможно. Естественно, я ничего не в состоянии сделать с тем, что кто-то прийти не сможет, но добавлять в этот список больше никого не предполагается. Разве что вы предложите кого-то еще?..

— Вовсе нет, это по вашей части. Могу я теперь посмотреть на план рассадки гостей за столом?

Элис моргнула.

— Он вам нужен?

— Если позволите, миледи.

Элис поднялась и подошла к столу. План — плод трех часов ее напряженного труда -лежал на самом верху стопки документов. Ей пришлось выписать имена на нарезанных клочках бумаги и раскладывать их и так, и эдак, пока головоломка не сложилась. Она молча протянула бумагу капитану Иллиану на проверку.

— Я бы предпочел, чтобы вы не помещали вдовствующую графиню Форбьенн так близко к Эйрелу, — сообщил он, глянув на план столь же бегло, как и на предыдущий лист. — Опасности она не представляет, но в последнее время она слишком часто высказывается по комаррскому вопросу. Я бы предпочел, чтобы вы ее пересадили.

Для солдата он весьма вежлив, признала Элис, но за его куртуазными фразами слышался прямой приказ, требующий исполнения. Ее это разозлило.

— Невозможно, — отрезала она. Иллиан изумленно раскрыл глаза. — Изабель — единственная леди должного статуса, которая гарантированно сумеет не вывести из себя лорда Аудитора Форпарадиса, сидя рядом с ним на протяжении шести перемен блюд. Она должна остаться.

— Уверен, что найдется еще кто-нибудь... — отмахнулся капитан Иллиан.

— Может, в этом случае вы потрудитесь сами назвать мне имя этого кого-то? — моментально парировала Элис. — Разумеется, не нарушая должного старшинства за столом, не размещая ни одного гостя рядом с его супругой, не провоцируя ни одной застольной ссоры, не пристроив ни одного старого ловеласа бок-о-бок с симпатичной юной девицей и рассадив любую пару зануд подальше друг от друга. — Она замолкла, изучая его лицо. Совершенно спокойное и бесстрастное. Элис не намеревалась рассердить шефа СБ во время их первого же настоящего совещания, но и позволить ему разрушить всю свою работу она тоже не могла. Она чуть снизила тон. — Изабель не станет обращать свои тирады к Эйрелу прямо во время приема. Может, она и из изоляционистов, но манеры у нее самые отменные. Кроме того, в светской беседе Эйрел способен сам о себе позаботиться.

— Понимаю, — согласился капитан Иллиан. С чего она взяла, что это в начале беседы он глядел на нее со всем вниманием? Вот теперь — да. — Я был не до конца в курсе сложностей при размещении гостей, миледи.

Элис снова опустилась в кресло, решив принять это полу-извинение, и только теперь вспомнила о чайнике на столике под рукой.

— Чаю? — предложила она.

Капитан Иллиан моргнул.

— А, да, благодарю.

— У меня есть подробные сведения о музыкантах, приглашенных на танцы, и о певице, выступающей после ужина, — сообщила Элис, налив ему чая. — Больше никого из посторонних лиц не предполагается, и обращаться к дополнительным поставщикам провизии нам тоже не потребуется.

Капитан Иллиан взял чашку. Вид у него был чуть неловкий. Элис припомнила, что до сих пор — пока Корделия не отягощала ее светский календарь организацией раутов — капитан во дворце имел дело в основном с капитаном охраны и мажордомом, людьми военными. Если планы рассадки на этих ужасных приемах определялись скорее соображениями безопасности, чем светской беседой, это многое объясняет. Ей определенно стоит изменить положение к лучшему.

Она подвела черту под своими размышлениями насчет капитана и отважилась добавить:

— Боюсь, я не пригласила того типа, который болтается повсюду, утверждая, что он родня Форбреттенам.

Капитан Иллиан издал некий вежливый шум типа "Виноват, я не думал, что..." — но она храбро продолжила:

— Было бы неплохо, чтобы кто-нибудь ему указал, что городские бездельники редко здороваются первыми с не самыми высокими чинами СБ. Даже когда пьяны. Точнее, особенно, когда пьяны. — Она задумчиво помолчала. — Возможно, проще было бы завербовать одного из таких бездельников шпионить для вас, нежели учить вашего солдата изображать из себя подобного человека.

Она увидела, что Иллиан чуть передернулся. Потом его взгляд сверкнул юмором, и он отсалютовал ей чашкой: — Я приму ваше предложение к сведению.

Элис сделала вывод, что работать с капитаном Иллианом может оказаться приятно.

* * *

Два: Арест

Элис обнаружила Иллиана, когда тот шел по коридору в ее сторону, и свернула, чтобы перехватить его.

— Об Айвене... — торопливо начала она.

Он заговорил одновременно с нею, и в его голосе была плохо подавленная ярость.

— Вы слышали про...

Оба замолкли и сделали собеседнику жест продолжать. Элис кивнула и договорила:

— Вы не слышали чего-нибудь нового про Айвена?

Иллиан глубоко вздохнул, контролируя голос и заставляя его звучать спокойно.

— Увы, нет. Больше никакого следа после того сообщения с Беты. — Он поглядел ей прямо в глаза — взгляд, выдававший все, что постоянно снилось ей в теперешних кошмарах — и добавил уже мягче: — Простите, миледи. Мы делаем все, что можем.

— Знаю. — Она сосредоточилась на лице Иллиана, отгоняя прочь остальные мысли. — А вы что хотели сказать?

Лицо Иллиана было бесстрастным.

— Я только что от Грегора. Точнее, я пытался увидеть Грегора. Он отказался меня принять.

Элис вздохнула:

— Знаете, давайте сделаем паузу на минутку. — Некоторые вещи лучше не обсуждать посреди дворцового коридора, особенно в нынешние дни.

Иллиан проследовал за Элис в ее офис. Она плотно прикрыла дверь и провела его в дальнюю комнату. Обычно она принимала визитеров в более просторной внешней приемной, с диванами и картинами на стенах, но сейчас почувствовала, что ей хочется забиться в самое сокровенное, личное место своих дворцовых комнат

Иллиан присел на край кресла, точно был готов вскочить в любую секунду.

— Вы знали, что это случится? — спросил он, и в его голосе вновь послышалась ярость. — И не предупредили меня?

— Я не знала, что он откажется вас принять. Но последние несколько дней Хессман от Грегора просто не отлипает, и я слышала, как он чернил вас перед императором. Я ничего не могла с этим поделать. Слово в вашу защиту вам лишь повредило бы, и тогда Грегор окончательно бы перестал доверять и мне. — Хотя в тот миг она едва промолчала.

Иллиан устало откинулся на спинку кресла, покачал головой:

— Мы теряем над ним контроль. Фордрозда и Хессман, не говоря уже об их прихлебателях, окружили его плотным кольцом. Грегор ест у них с рук. — Он помолчал. — Вы говорили с Корделией в последние время?

Элис отрицательно мотнула головой, проследив цепочку его мыслей.

— Она однозначно дала понять, что не станет вмешиваться, пока... цитируя ее, "пока у нее другого выхода не останется".

— И, как вы думаете, — уточнил Иллиан смертельно ровным тоном, — что же она имеет в виду под этим самым "не останется выхода"?

Голос Элис был столь же бесстрастен.

— Пока Грегор не выдаст Эйрелу подписанный приказ о казни Майлза.

Иллиан вздрогнул, и с минуту они сидели молча. Гнев постепенно вытекал из капитана, и теперь он выглядел просто ужасно усталым.

— Если бы не случилось этой истории с Айвеном, у меня было бы больше шансов достучаться до Грегора, но сейчас он едва выносит мое присутствие, — призналась Элис. — Он поверил в историю о секретном послании.

— Боюсь, мы так и не знаем до конца, во что впутался Айвен и является ли его пропажа отдельной проблемой или взаимосвязанной. Хотя я бы поставил на второе.

"Ты даже не знаешь, жив ли мой сын", — подумала Элис с горечью. Но вряд ли стоило винить Иллиана за то, что его больше беспокоит подкоп Фордрозды под власть, нежели судьба одного-единственного курсанта, пусть даже фор-лорда.

Неожиданно Иллиан встретился с нею взглядом и сочувственно накрыл ее ладонь своею.

— Обещаю, миледи, мы сделаем для Айвена все, что сможем.

Элис прикрыла глаза, ненадолго уступая своей боли и страху, позволяя себе довериться компетентности Иллиана и его надежной поддержке. Просто удивительно, как это помогает, если хоть с кем-то поделишься своим беспокойством за сына. Наконец, она подняла взгляд:

— Спасибо.

Послышавшийся за дверью шум удивил обоих: Иллиан поднял брови, Элис покачала головой.

— Я не жду никого вплоть до... — начала она, когда вышибленная дверь кабинета резко распахнулась.

Иллиан двигался быстрей, чем она могла себе вообразить: он буквально взлетел, успев наполовину вытащить оружие из набедренной кобуры — и замер. Двое с нейробластерами наперевес взяли его на прицел.

Элис застыла. Она не знала, успела закричать или нет. Внезапно и ужасно она ощутила себя снова в прошлом семнадцатилетней давности, когда Падму на ее глазах волокли к смерти фордариановские солдаты. Она как наяву чуяла запах озона от луча нейробластера, слышала треск сжигаемой выстрелом плоти и крики солдат, ощущала холод облепившей ноги намокшей юбки и резкие, перехватывающие дыхание судороги предродовых схваток... У нее многие годы не было таких ярких и сильных воспоминаний.

Вошло еще двое человек, за ними — пятый, все в форме военной полиции. Элис постаралась успокоить отчаянно бьющееся сердце. Она с трудом сглотнула, подавила гнев и ужас и вызывающе вздернула голову:

— Ваша матушка не учила вас стучаться перед тем, как войти? — родительским тоном выговорила им она.

Иллиан, что невероятно, усмехнулся в ответ.

— Это не входит в стандартную процедуру, миледи. К сожалению.

— Замолчать! — приказал пятый. По его кивку вторая пара полицейских схватила Иллиана и впечатала в стену, по дороге опрокинув чайный столик. В считанные секунды они избавили капитана от всего оружия, включая то, о наличии которого под мундиром Элис и не догадывалась.

Старший отряда произнес лишенным всяких эмоций, почти металлическим голосом:

— Капитан Саймон Иллиан, по приказу императора Грегора Форбарры я арестовываю вас по тяжкому обвинению в изменническом заговоре.

Улыбка пропала с лица Иллиана. Элис сдержала очередной вопль, на этот раз — подавленной ярости, когда все наконец-то стало на свои места. Неудивительно, что Грегор не пожелал предстать лицом к лицу с Иллианом, только что отдав подобный приказ. Заговор Фордрозды продвинулся еще на один шаг.

Один из охранников включил поле-ловушку.

— Я пойду с вами без сопротивления, — обратился в полицейским Иллиан, но его заявление проигнорировали. Элис сочувственно вздрогнула, когда арестованного опутали сеткой. Они в последний раз встретились взглядом, и Элис попыталась сказать глазами то, что небезопасно было бы произнести вслух. "Я буду продолжать свои попытки повлиять на Грегора", "я буду помогать Эйрелу с Корделией", "я продолжу бороться"… А затем его увели.

Когда дверь закрылась, Элис механически поднялась и прошлась по комнате, ставя на место столик и прочие опрокинутые вторжением предметы. Когда ее кабинет вновь приобрел аккуратный вид, она присела в кресло, которое еще хранило тепло тела Иллиана. Она спрятала лицо в ладони, но не заплакала.

* * *

Три: После приема.

Когда дверь закрылась в последний раз, Саймон со вздохом расслабился в кресле, и Элис знала, что это лестный признак. Слишком немногих персон он считал достаточно безопасными, чтобы позволить себе отдых в их обществе. Конечно, маска никогда не спадала с его лица полностью, что бы ни случалось, но Элис видела, что сейчас его отпустило.

— Теперь только через год, — произнесла Элис.

— Благодарение небесам.

Они переглянулись, как пара актеров за кулисами.

— Я так устала, — призналась Элис через минуту. — Готова уснуть прямо здесь, на месте.

По лицу Саймона скользнула мягкая улыбка.

— Считайте, что меня здесь нет, — предложил он. — Вы вынесли весь этот груз сегодняшнего вечера, и я, поверьте, у вас в глубоком долгу.

Элис ответила ему улыбкой и откинулась на спинку кресла, на мягкий подголовник, думая о том, как же ей не хочется вставать. Болели ноги, болела голова, все мышцы на лице ныли от постоянной улыбки. Картинки этого долгого дня так и мелькали у нее в голове: парад в День рождения, многочасовые речи, графиня Форталон, громогласно вопрошающая, как она в таком состоянии может организовывать прием, танцы, ужин, музыка, спиртное, язвительные светские обсуждения...

— Каждый год, когда все заканчивается, я говорю себе: вот еще один год, когда не было попыток покушения, не взорвали ничего важного, не разразилась война… уже хорошо! — заметил Саймон.

— И мы знаем, кого за это благодарить. — Элис улыбнулась шире, видя, как Саймон слегка покраснел. Затем он поборол зевок, а она заставила себя подняться на ноги. Саймон немедленно тоже встал.

— Домой и спать, — проговорила Элис. — Надеюсь, вы тоже?

— Я вряд ли решусь на что-то иное.

— Надеюсь, что нет.

Элис позволила Саймону взять себя под руку, и они прошли через весь дворец до ворот, где их, несомненно, ждали две СБшные машины с водителями. Интересно, когда она начала себя чувствовать уютно рядом с Саймоном? Она знала, каким смертельно опасным и устрашающим он может быть; не раз ей приходилось слышать, как он допрашивает подозреваемых, а один раз — видеть, как он застрелил человека, во время попытки переворота на пятом году Регентства. И она слышала все эти истории про него, и лживые, и истинные, и некоторые из них способны были напугать кого угодно. И все же она идет рука об руку с ним и чувствует себя спокойнее, чем могла бы с любым другим.

Они двигались шаг в шаг, точно давно женатая чета. Мысли Элис вновь вернулись к Падме. Они прожили в браке всего три года, слишком мало, чтобы их отношения обернулись той уютной фамильярностью, которую она видела у своих родителей. Если бы Падма тогда не погиб, сегодня они были бы женаты уже двадцать шесть лет. Но случилось то, что случилось, и вместо этого она идет сейчас под руку с самым признанным холостяком столицы.

— Грош за ваши мысли? — ненавязчиво намекнул Саймон.

— Я задумалась, каково это — четверть века быть замужем, — ответила Элис честно. Она слишком устала, чтобы лукавить.

Лицо Саймона чуть помрачнело.

— Я не знал. Что ж, мне стоило сообразить.

— А вот вы никогда не хотели жениться?

— Как бы я мог? Вы знаете, сколько человек старается меня убить каждый год. Я никого не могу просить разделить эту опасность со мною...

Она почувствовала, как он чуть напрягся, говоря это.

— Уверена, что персона, которой вы небезразличны, захотела бы делить ее с вами.

— Возможно. Но тут уже я не посмел бы навлечь такую опасность на персону, которая небезразлична мне. — Он опустил глаза, разглядывая тонкий ковер под ногами, и добавил: — К тому же работа поглощает все мои мысли целиком. Я не могу отвлекаться, не могу даже попробовать одновременно вести рабочую и личную жизнь. Памяти у меня две, но жить двумя жизнями я не в силах. — Он покачал головой и, как обычно, снова заговорил об Элис: — Но ведь и вы так и не вышли замуж во второй раз.

Элис вздохнула.

— Вы точно устали. Никто не хотел жениться именно на мне. Все предложения, которые я получала, исходили от мужчин, желавших стать дядей императору, но не мужем мне. А после мятежа стало слишком опасно давать кому-либо в руки такую власть.

Саймон понимающе — или сочувственно? — хмыкнул. Интересно, подумала Элис, так почему же я до сих пор одна? Да, ее скорбь по Падме была искренней, но со временем горе смягчилось, и ничто не препятствовало ей вступить в новый брак. Айвен уже подрос, не было нужды беспокоиться о том, как он примет отчима. Но было еще необъяснимое удовлетворение, которое она ощущала, будучи независимой и могущественной вдовой, не дающей отчета никому, свободной управлять своим домом и жизнью. Она была не готова уступить эту свободу сейчас.

Но ей и не обязательно этого делать, в каком-то смысле. Корделия уже дразнила ее, что ей стоило бы взять любовника, и даже подсказывала возможные кандидатуры. Но этого мужчину, который сейчас шел рядом с Элис, она не называла, и сама Элис тоже не упоминала его имени. Саймон был ей другом, и это было само по себе достаточно редкой и ценной вещью, чтобы еще усложнять их отношения. Но сейчас, чувствуя тепло его тела, Элис спрашивала себя: а если бы Корделия назвала имя Саймона? Что бы она ответила? Увы, тот дал понять свою позицию достаточно четко, и она свирепо подавила вспышку неуместного любопытства.

В дружеском молчании они дошли до выхода, и там бдительные охранники вызвали их транспорт к подъезду. Элис уезжала первой, и Саймон вежливо проводил ее до машины, открыл перед нею дверцу прежде, чем это успел сделать шофер, и склонился поцеловать ее руку.

— Доброй ночи, моя дорогая леди Элис.

— Доброй ночи.

Когда машина отъехала, Элис обернулась. Саймон смотрел вслед ее машине и улыбался. В полной безопасности, поскольку он не мог видеть ее сквозь поляризованное стекло, она улыбнулась в ответ.

* * *

Четыре: Новости

Саймон вошел в ее офис чуть раньше, чем ему было назначено. Элис, осматривающая образцы ткани, подняла глаза и тотчас заметила, что обычная напряженность словно покинула его лицо.

— Операция по пересадке прошла хорошо, — произнес он с ходу, пропустив свои обычные вежливые приветствия. — Ожидают, что его здоровье полностью восстановится.

Элис не было необходимости уточнять, кто есть "он".

— Слава богу! Спасибо, что сразу принесли мне эту новость.

Она жестом пригласила его садиться и поспешила налить ему чаю, чисто черного и без сахара. Про Майлза или даже Марка она спрашивать не стала. Слишком многие терзали его этими вопросами, день и ночь, и она знала, что он бы сам ответил, если бы знал. Так что она нехотя вернулась к делам.

— Вот список гостей на завтрашний вечер, и еще у меня дополнительные подробности увеселений на Зимнепраздничный бал — есть три варианта, но мы не начнем рассылать приглашения, пока безопасность не скажет свое слово. — Она протянула Саймону распечатки, и они углубились в беседу.

Но в самый ее разгар наручный комм Саймона звякнул.

— Прошу прощения...

Он принял звонок. Элис могла слышать едва различимый голос: «…сэр, мы только что получили от Департамента по делам Галактики рапорт по сжатому лучу, с пометкой Крайне Срочно. Хотите, чтобы я переслал вам его прямо сейчас?»

Элис увидела, как он напрягся.

— Да. В офис леди Элис во дворце, пожалуйста. Немедленно. — Его голос был обычным, но он всегда прекрасно себя контролировал. «Прямо сейчас, сэр», — последовал ответ.

Элис промолчала. Она отпила глоток чаю и едва протолкнула жидкость сквозь внезапно перехваченное горло. Что еще это может быть, как не вести о Майлзе? Разве что, если где-то разразилась война.

Комм-пульт звякнул. Саймон подскочил к нему, задев край стола и расплескав чай из чашки Элис. Он ввел код и напряженно уставился на экран. Потом он выдохнул — это был долгий, долгий вздох — и спрятал лицо в ладонях.

Не в силах сдержаться, Элис шагнула к нему:

— Саймон?

— Они в безопасности, — приглушенно проговорил он. — Эти идиоты-мальчишки в безопасности и летят домой.

Элис вдруг поняла, что он плачет. И ее глаза тоже увлажнились, когда до нее дошел смысл сказанного.

Саймон резко выпрямился.

— Я должен прямо сейчас отправиться к Корделии. Нет, я ей позвоню, прямо отсюда...

Он растерянно огляделся, облегчение точно подкосило его. Повинуясь порыву, Элис шагнула к нему и обняла. Какую-то секунду они стояли, не разжимая объятий. Она глядела Саймону в лицо, их повлажневшие глаза встретились. С кристальной ясностью она осознала, что стоит ей сделать хоть малейшее движение к нему, подать лишь крошечный знак, и он ее поцелует.

Но старые резоны все так же оставались в силе. Это было невозможно. Она не станет заставать Саймона врасплох, смущать его в эту минуту счастья. Она лишь прижалась щекой к его плечу, прежде чем грациозно выскользнуть из его объятий.

— Именно так вы и должны сделать, — сказала она, радуясь, что ее голос не дрожит, — но сперва... — Она достала кружевной платок и протянула Саймону. — А то вы до полусмерти перепугаете Корделию своим видом, еще не успев сообщить ей новости.

Саймон, не стесняясь, вытер лицо. Его неожиданная прямота в те минуты, когда он не имел связанных с безопасностью — или политикой — причин лукавить, была одним из качеств, за которые Элис его любила.

— Так лучше? — уточнил он, возвращая платок.

— Намного.

Она стиснула платок в пальцах. Саймон вновь склонился над комм-пультом, и в воздухе появилось лицо Корделии, на фоне комнаты, которую отвели Эйрелу в Имперском Госпитале.

— Элис? Что?.. — Ее голос сделался ровней и суше. — А-а. Саймон.

Саймон быстро проговорил:

— Майлз с Марком в безопасности и летят домой. Я только что получил предварительный доклад. Я передам вам все детали, как только они у меня будут. Но главное в том, что они оба живы, целы и направляются к Барраяру.

Целую минуту Корделия молчала, и Элис видела слезы на ее щеках. Наконец, она улыбнулась Саймону, искренне и открыто, и сердце Элис запело. Она знала, что эти двое ссорились несколько раз за последние недели, особенно по поводу Марка. То, что двое ее лучших друзей злятся друг на друга, было для Элис весьма неприятно. Она выслушивала обе стороны, но мало что могла им сказать.

— Спасибо! — выдохнула Корделия. И помолчав, добавила: — Ты не хотел бы приехать сюда, чтобы передать Эйрелу эту новость сам?

Элис заметила, что при этой перспективе Саймон чуть выпрямился и чуть ли не расцвел.

— Я... если вы желаете, миледи, — произнес он ровно, но улыбка выдала его на месте.

— Отлично тогда. Эйрел сейчас спит, но когда ты приедешь, мы его специально разбудим.

Саймон откозырял Корделии, и она выключила связь.

В глубине души Элис всегда оставалась Старым Фором. В нынешние дни она переняла кое-какие новомодные внешние атрибуты, как результат своего общения с Корделией, но некоторые вещи укоренились в ней глубоко. Она смотрела на Саймона и видела в нем всех верных вассалов и преданных слуг из барраярской истории и литературы. Она знала, что Эйрел был его сюзереном, и сейчас, когда Саймон был готов покинуть ее ради Эйрела, в его верности она видела лишь честь для себя.

— Отложим пока наши дела, — извинился Саймон. — я скажу моему секретарю, чтобы он договорился с вами о новой встрече в самое ближайшее время.

— Мы почти все закончили, остальное я перешлю вам по комм-связи, — ответила Элис. — Пожалуйста, передайте Эйрелу мою любовь, когда увидите его.

— Разумеется. — Он склонился поцеловать ей руку и вышел без единого слова. Наверное, лишь в ее воображении в комнате стало темней, когда он ушел.

* * *

Пять: Последняя встреча

— ...Уже просочились какие-то слухи, вы не знаете?

— Я ничего не слышала, — осторожно ответила Элис. — По крайней мере, про помолвку — ничего. О них двоих сейчас судачат решительно всюду, но с тех пор, как Грегор взял и протанцевал с нею четыре танца подряд за один вечер, этого следовало ожидать. — Она досадливо фыркнула. — Похоже, все эти годы мои слова падали в пустоту. Рано или поздно оно, конечно, просочится…

— Как полагаете, сколько у нас времени? — уточнил Саймон.

— К счастью, никто из тех, кому они уже рассказали, не отличается излишней опрометчивостью. Полагаю, я успею слетать на Комарру и вернуться, прежде чем кто-нибудь выпустит кота из мешка. При условии, что Грегор с Лаисой будут сдерживаться на публике больше, чем они это делают сейчас.

Саймон слабо улыбнулся. Элис пригляделась к нему. Он был бледнее обычного, и какое-то напряжение было в его глазах.

— Все в порядке? — спросила она.

— Хм? — он посмотрел в ее обеспокоенное лицо. — А, да. У меня чуть болит голова, вот и все. Внезапно прихватило.

Элис сощурилась. Судя по его виду, вовсе не "чуть". Она полезла в стол и достала из ящика упаковку болеутоляющего, но Саймон покачал головой.

— Спасибо, но мне нельзя. Я возьму что-нибудь у своего врача, попозже, когда вернусь в штаб-квартиру.

Элис испустила мысленный вздох. СБшник. Она знала, что на самом деле Саймон совершенно не подозревал ее в попытке его отравить, а всего лишь следовал правилам, из привычки и ради того, чтобы упростить свою жизнь. Хотя порой она думала: если ее упростить хоть еще капельку, у него от жизни вообще хоть что-нибудь останется?

Саймон помассировал двумя пальцами переносицу и невесело улыбнулся.

— Наверное, я слишком сильно задумался о том, чем станет для СБ комаррская императрица. Я рад, что Грегор наконец-то выбрал себе пару, но все было бы куда проще, остановись он на одной из предлагаемых вами барраярок. — Его улыбка увяла окончательно. — Значит, нам предстоят демонстрации, заговоры, контр-заговоры, террористы и... как я от всего этого устал! — Последнее он произнес почти шепотом. Элис сглотнула комок. Лицо Саймона было совсем открытым, на нем явно читались его усталость, и боль, и то, как он доверяет Элис. Он опустил глаза.

Неожиданно для себя Элис встала и покачала головой, когда Саймон автоматически попытался подняться вслед за ней. Она обошла его сзади и положила ладони ему на плечи. Саймон машинально вздрогнул. Его мышцы были напряжены и натянуты, точно струна.

— Неудивительно, что у вас голова болит, — тихонько проговорила Элис. — Нет, позвольте мне, — прибавила она, когда он повел плечами, пытаясь убрать ее ладони.

На секунду Саймон оцепенел, а затем позволил себе расслабиться, когда она принялась разминать напряженные мускулы его плеч, разглаживать жилы, поднимающиеся по шее к самой линии короткой стрижки на затылке. Ее дыхание коснулось его волос. Он издал какой-то тихий звук, как мог бы это сделать умащивающийся на коленях кот, и сердце Элис растаяло.

— Вы можете выйти из игры, — произнесла она медленно. Она давно дала себе слово никогда не просить его оставить работу, но ощущение его кожи под кончиками пальцев разрушило всю ее решимость.

— Я и собирался, — ответил он. — Когда Эйрел уехал на Сергияр, я понял, что это возможно. Майлз был готов прийти мне на смену, почти что... и тут он разрушил всю свою карьеру и мои планы вместе с нею.

При этих словах он снова напрягся, и Элис мысленно прокляла своего племянника. Она принялась делать мягкие круговые движения пальцами у верхнего края лопаток.

— У вас должны быть и другие варианты. Майлз не может быть вашим единственным возможным преемником.

— Я хотел передать СБ ему. Увидеть его устроенным на должности здесь, в Форбарр-Султане. Грегору бы это тоже понравилось. — Саймон подался назад, к ее рукам. — Это так здорово помогает, — прошептал он. С минуту они молчали, потом он произнес уже обычным голосом: — Тогда, думаю, это Лука. Он справится.

— Хорошо, — одобрила Элис. И, осмелев, добавила: — Так что же вас останавливает?

Она нащупала напряженный узел у основания его шеи, и услышала, как он протяжно выдохнул сквозь зубы, когда она размяла эту точку.

— Ничего, — признался он наконец, и в его голосе слышалось почти что изумление. — Ничего. Я приглажу за Грегором во время его свадьбы, а потом пусть Лука занимает нагретое место.

Элис мысленно просмотрела расписание предсвадебных событий и неожиданно очень посочувствовала нетерпеливому Грегору. Хотя на меньше, чем полгода, она согласиться не может. Что ж, еще полгода она подождет. Круговые разминающие движения ее пальцев медленно превращались почти в ласку, и Саймон сидел совершенно неподвижно.

— Значит, до Середины Лета, — произнесла она вслух, чтобы скрыть свои внезапные колебания.

Она отпустила его плечи и села на диванчик рядом. Она видела, что Саймон следит за ней широко открытыми и жадными глазами. Он взял ее руки и поднес к губам.

— Спасибо, — поблагодарил он, целуя ей самые кончики пальцев.

Элис осознала, что сидит, затаив дыхание. В пальцах покалывало. Но Саймон выпустил ее руки и отвел взгляд, и энергия, потрескивающая между ними, сошла на нет.

— У меня для вас готов на завтра корабль-курьер, — сказал он, нарушая тяжелое молчание. — "Гордость Форбарр-Султаны", один из новой серии. Он немного более просторен, чем старая модель.

Элис глубоко вздохнула и позволила рабочим вопросам вновь завладеть ее мыслями. Она только раз жаловалась Саймону на неудобство и тесноту курьеров, но он этого, разумеется, не забыл. Или скорее, посчитал это важным. Наличие чипа означало, что у него в голове скапливалось слишком много информации, чтобы он мог обработать ее всю, и в конце концов, как он говорил, вся проблема была в разделении на важное и неважное. То, что Саймон уделил внимание ее замечанию, было одним из наиболее изысканных и тонких комплиментов, которые она когда-либо получала.

— Это было бы прекрасно.

— Надеюсь, вы сможете убедить родителей Лаисы, что это хороший вариант.

— Приложу все усилия, — пообещала Элис. — Хотя если они умны и образованны — а, похоже так и есть, судя по досье, которые вы мне дали — они в точности поймут, насколько сложную роль собирается взять на себя их дочь. — Она помолчала. — Думаю, я попрошу Корделию приехать и тоже встретиться с ними. Если кто-то и способен убедить их, так это она.

— А, хорошая идея. — Саймон замолчал ненадолго, его выражение сделалось отсутствующим, как всегда, когда он обращался к чипу. — Вы сталкивались с какой-либо утечкой информации о помолвке Грегора? — спросил он.

Элис моргнула.

— Нет — ответила она. — Пока нет.

Он потер лоб.

— Хорошо.

Наверняка это головная боль заставила его повторяться. Или усталость. Или отвлечение внимания. Она лишь смутит его, упомянув об этом.

Саймон встал с едва слышным усталым вздохом.

— Хотел бы посидеть у вас еще, но я должен выслушать последние жалобы капитана дворцовой охраны. Желаю вам хорошего путешествия на Комарру.

Он шагнул к дверям, Элис за ним, и на мгновение они оказались лицом к лицу.

— Я начну приготовления, чтобы передать СБ своему преемнику, — сказал он тихо.

— С нетерпением буду ждать.

Они не могли отвести друг от друга глаз. Саймон взял ее руку в свои.

— До Середины Лета, — пообещал он.

— До Середины, — эхом отозвалась Элис. Она позволила себе коротко ответить на его пожатие. Его рука была прохладной, узкой и сильной, и от Элис потребовалась вся сила воли, чтобы ее отпустить. — Увидимся, когда я вернусь.