Добровольная жертва (джен)

Леди Элис Форпатрил разгладила юбку на коленях, смерила недовольным взглядом и подергала ткань, пока шов не лег идеально ровно. Потом, подумав, что эти суетливые движения не прибавляют ей достоинства, просто уставилась в окно машины. "Не стоит нервничать. Корделия хочет... если честно, я не знаю, чего она хочет. Я бы поняла мысли барраярки, но бетанки — они не хуже, просто... совсем другие". Она вздохнула и покосилась на шофера. Тот представился Элис, когда она садилась в машину, но имени она не запомнила. В тот момент она была слишком занята — надо было убедиться, что няня Айвена в точности запомнила все ее инструкции. "Я могла бы взять малыша с собою. Корделия сказала, что мне стоит, но... нет. Лучшие Айвен побудет дома. Я его привезу в другой раз. Корделия сказала, что хочет поговорить, и вряд ли разговор пойдет о младенцах".

Лимузин проехал в ворота императорского дворца.

— Еще пару минут, миледи, — предупредил ее форбаррский оруженосец.

— Благодарю. — Жаль, что она не помнит его имени. Она должна. "И больше такой невнимательности не повторится".

А они едут окольным путем. Ох... конечно же. Она опустила взгляд, предпочитая разглядывать свои руки, нежели обгорелые развалины дворцового крыла, где погибла принцесса Карин. "Как много детей осиротело. Но у Грегора есть хотя бы Эйрел с Корделией. А у Айвена есть я. И этого хватит".

Она терпеливо подождала, пока охранник у малого входа не подойдет и не откроет перед ней дверцу машины. Он протянул руку, она оперлась на нее своей, затянутой в черную перчатку, и поднялась.

— Спасибо, лейтенант.

Лейтенант отступил на шаг и поклонился.

— Сюда, миледи.

Она решила не обращать внимания ни на сканеры безопасности, ни на умеренно одобрительные и заинтересованные взгляды молодых охранников. Она вдова, и вдова респектабельная, и ей нет нужды выказывать смущение в ответ на подобные знаки внимания. "Легче быть женой фора, чем незамужней форской девицей, а быть вдовою оказалось легче, чем женой. От тебя ждут... меньшего. И требования не так жестки. Я... выходя замуж за Падму, я думала, что отныне в безопасности, и не собиралась становиться вдовой". Воспоминание о погибшем муже заставило ее лишь раз моргнуть, но глаза остались сухи. "Он не хотел бы, чтобы я плакала. Или нет? В любом случае, теперь он мне этого уже не скажет".

Она вошла в подъезд, и слуга повел ее в комнаты, где Корделия назначила встречу. "А ведь у меня почти нет дел теперь. Разве что заботиться об Айвене. Но, по крайней мере, сейчас угодить ему нетрудно. Я его мать. А это значит, что он подрастет, и уже ему придется думать о том, как угодить мне".

Она так глубоко ушла в свои мысли, что Корделия, высунувшая голову в приоткрытую дверь и окликнувшая Элис, застала ее почти врасплох.

— Зря ты это делаешь, — выговорила ей Элис, машинально возвращаясь к привычке давать подруге полезные светские советы. Привычка, которой она обзавелась прежде, чем надела черное, прежде, чем родила Айвена, прежде... — Ты должна вести себя с достоинством. Если ты сама себя не уважаешь, как ты можешь ожидать уважения от других?

— О, я себя очень даже уважаю. — Корделия отступила на шаг, пропуская Элис в комнату. — Не обращай внимания на беспорядок. Я просто пока не решила, куда что поставить.

Коробки были свалены горой в углу комнаты. Элис нахмурилась и вздохнула.

— Что ж, в твоей комнате, по крайней мере, есть куда присесть. — Она подобрала юбку, чтобы не задеть коробки, и прошла в середину комнаты, где диванчик и несколько кресел стояли вокруг низкого столика с чайным подносом. Элис остановилась возле кресла, ожидая, когда Корделия подойдет.

Корделия плотно прикрыла дверь.

— Ты не взяла Айвена?

"Неужели она действительно хотела его увидеть?" Элис не удержалась от улыбки.

— С ним все в порядке. Он прибавил еще полфунта.

Она замялась, не уверенная, стоит ли заговаривать про Майлза. Давно выученный этикет ничем ей не мог помочь. "Искалеченный ребенок, еще не родившийся, но уже извлеченный из утробы". Она знала, какими словами должно и прилично говорить о выкидыше, о мертворожденном или вскоре умершем младенце. "Но ведь он — мутант, и по старым законам..." Но эти законы ушли в прошлое. Элис прикусила губу.

Корделия смерила ее своим проницательным взглядом.

— Ох, да садись же. Когда ты вот так маячишь, я начинаю нервничать.

Элис подняла брови.

— Но ты же выше меня по статусу.

— Возможно. — Голос Корделии был грустен. — Но мне по-прежнему нужен местный гид.

Элис присела.

— Ты неплохо справляешься. — "Я не знаю ни одной барраярки, способной совершить то, что совершила ты. Ты знаешь, что нужно делать, и делаешь это. Не то, что я. Я ведь знала, что Падме не стоило тогда выходить, но не остановила его". Она сложила руки на коленях. — Эйрел же регент. Как его жена, ты можешь... — Она сделала неопределенный жест. "А вот чего ты хочешь?"

Корделия поджала губы.

— Может быть.

Она налила чай в обе чашки и повернула поднос так, чтобы Элис было легко до одной из них дотянуться.

Элис поднесла чашку к губам. "О чем говорить теперь?" Она откашлялась.

— Как дела у Эйрела?

— Неплохо. — Корделия улыбнулась. — И он очень, очень занят. — Она поставила чашку и сообщила: — Он предоставил мне заниматься обучением Грегора. — Она глядела на Элис прямо и твердо.

"Она хочет видеть, как я прореагирую на эту новость".

— Это большая ответственность.

— И большая неожиданность. — Корделия продолжала внимательно ее разглядывать. — Я не могу позволить себе ни малейшего невежества в барраярских делах, если оно повредит Грегору или Эйрелу.

— В политике из меня плохой советчик. — "Если бы я думала о политике, разве вышла бы я замуж за Падму? Именно политика сделала его мишенью". Элис вздохнула. — И в том, что касается военных дел Эйрела, тоже. — Она прикусила губу и, наконец, решилась выговорить: — Фор-леди не простят тебе Майлза.

— Майлз не обсуждается. — Голос Корделии был холодным, твердым и резким.

Элис пожала плечами.

— Консервативные фор-леди не вечны, и они не станут противодействовать тебе открыто. После Фордариана. — "Они боятся тебя. Ты убивала. Кто знает, что ты сделаешь с их мужьями, если они встанут на твоем пути?" Она встретилась взглядом с Корделией. — Жизнь Меняются поколения, и приходят перемены.

Корделия кивнула, и Элис подумала, что, кажется, понимает, что именно осталось несказанным.

— Стать учительницей императора — это... этого я никогда не собиралась делать, — призналась Корделия. — Как в свое время не собиралась отказываться от Беты и делать своей родиной Барраяр. Оно просто случилось. А теперь я не намерена позволить Барраяру сожрать наших детей. Ты мне поможешь?

"Но как?" Элис смерила Корделию, долгим взглядом, пытаясь понять, на что же именно сейчас соглашается. Наконец, она просто пожала плечами. "Я ей доверяю".

— Не уверена, насколько я смогу быть полезной, но я постараюсь.

— Прямо сейчас... Ты почтенная дама. Можешь ты учить Грегора этикету и приличиям? Здешние правила все еще кажутся мне странными и чуднЫми, и вряд ли я смогу учить его тому, чего сама не знаю.

Элис моргнула.

— Я... — Она помедлила. "Мама и папа хотят, чтобы я снова вышла замуж. И если я... Но я не хочу нового замужества. Но могу ведь и передумать." — Это дело, Корделия, подходит вдовствующей леди Форпатрил. — "Ты понимаешь, какую цену просишь меня заплатить?" — Им не может заниматься Элис Фор-какая-то-там.

— Я знаю. — Корделия отвела глаза. И добавила очень мягко: — Если ты снова выйдешь замуж, Элис, позволят ли тебе оставить при себе Айвена?

Внезапный ужас охватил Элис, приковав ее к месту. Но она постаралась не выдать его ни единым выражением или жестом.

— Может, и нет. Ведь он настолько... близок к трону. Полагаю, все зависит от того, за кого я выйду. — "Я всегда знала это. Просто не хотела — и сейчас не хочу — об этом задумываться". Она вновь подхватила с подноса чашку. — Значит, я должна остаться леди Форпатрил.

— Для тебя это плюс. — Корделия положила руку на локоть Элис. — И я рада, что леди Форпатрил — это именно ты. Я знаю, что мы сможем работать вместе. Другие форессы... — Она махнула рукой. — Понятия не имею, кому из них я могу доверять. С кем из них могу говорить, не оскорбив ее нечаянно. Или не получив оскорбления от нее.

Элис выдавила смешок.

— У тебя есть... собственные связи.

— Я хочу видеть, как изменится Барраяр. И знаю, что это дело долгое. — Корделия подлила чаю себе и вопросительно подняла бровь, без слов уточняя у Элис, добавить ли ей тоже. Элис покачала головой.

— Если это поможет... У нас с Эйрелом больше не будет детей. — Корделия поставил чайник и уставилась на свои ладони. — Другие сыновья... Эйрел сказал, что в этом случае был бы риск, что Совет графов не признает Майлза его наследником. Он предложил дочек, но я... — Между ее бровями пролегла морщинка. — Мне кажется, Барраяр еще суровей к своим дочерям, нежели к сыновьям.

Элис смотрела на стены невидящим взглядам. Она вдруг вспомнила, как смеялась Корделия, когда они на балу искали дамскую комнату — до солтоксина, до Фордариана. Как она была тогда полна радости. "Она хотела, чтобы у нее была большая семья. Что-то там про бетанские законы..."

— Я тоже хотела много детей. — Она намеренно позволила Корделии увидеть свое горе и неуверенность. — И не думала, что мое будущее окажется таким. — "Мне так не хватает Падмы!"

Корделия улыбнулась одними уголками губ.

— Мы обе получили то, чего не ждали, но нам с этим жить. — Она протянула руку и разжала ладонь, точено выпуская что-то невидимое. — Пусть Эйрел ведет свою войну за реформы с Советом и законами. — Она едва заметно запнулась на слове "война". — А мы сможем совершить нечто другое, но тоже великое. Если ты захочешь...

"А я хочу?" Элис положила руки на колени. Она подумала о своем оставшемся дома ребенке, потом о Грегоре. "Он родич моего мужа, а не мой. Даже это я в состоянии сделать лишь потому, что была женою Падмы. Хотя... нет. Он дал мне свое имя, но не имя придает мне сил. Оно всего лишь открывает двери".

— Знаешь... Падма не был ни великим героем, ни гением мысли, но он хотел самого лучшего для меня. И для Айвена. Не использовать то, что он мне оставил... — Она сморгнула слезы. — Если я ничего не стану делать, это будет неправильно.

— Нам придется нелегко. — Корделия покачала чашку, разглядывая золотистую жидкость на дне. — Я не хочу тебя обманывать. Ты права, говоря, что изменения приходят с новыми поколениями. Наверное, ни одной из нас не удастся увидеть конца этого пути.

— Разве он не бесконечен? — Вопрос не требовал ответа; Элис задала его лишь затем, чтобы донести до Корделии — она тоже это понимает.

Корделия улыбнулась.

— Наверняка. Особенно когда идешь в верном направлении.