Снова (гет)

— Он похож на нашего папочку — такой же нудный и старый развратник, — сказала Жаннет и улыбнулась.

Ее улыбка действовала на людей не хуже Помешательства: они становились глупыми, сговорчивыми и готовыми добровольно вскрыть себе вены, чтобы позабавить ее. Тереза ненавидела эту улыбку — вызывающе-красную, как у шлюхи, и даже на вид сладкую, — но терпела. Она многое терпела, ведь от Жаннет невозможно было избавиться.

— Какой он в постели? Ах, да! Наша стальная Тереза никогда не позволит себе пошалить — это ведь может навредить ее ре-пу-та-ци-и.

Последнее слово Жаннет произнесла по слогам, медленно, словно вспоминая, как оно правильно пишется.

— Заткнись.

Сестренка обиженно надулась и отвернулась, а Тереза наконец-то смогла сосредоточиться на деле, которое ей поручил доктор Граут. Простое задание — восстановление отеля «Дом у моря», — обернулось катастрофой. Кто же знал, что в этой дыре до сих пор живут привидения. Кто же знал, что Жаннет выманит у глупого Тореадора амулет и выбросит.

— Оставайся в машине.

— Ну Тереза! Я хочу с тобой! В логове старой крысы всегда есть с кем поиграть. Его питомцы такие забавные

Жаннет улыбнулась и, как послушная девочка, сложила руки на коленях. Она была уверена, что ей не откажут, ведь ее гребаная улыбка была волшебной.

Волшебной для всех, но не для Терезы.

Воэман ничего ей не ответила, выбралась из машины и пошла по гравийной дорожке к особняку. Тереза знала, что сестра рядом, не отстает ни на шаг.

* * *

В доме доктора Граута пахло больницей: антисептиками и болезнью, кровью и формалином, безумием и болью, сладкой, как первородный грех. Жаннет от восторга едва ли не хлопала в ладоши, Тереза же пыталась выглядеть сдержанной и равнодушной.

В последние время главу клана редко видели среди сородичей. Одни поговаривали, что у него окончательно поехала крыша, другие — что он опасается убийц, третьи — что в своей лаборатории вывел идеального гомункулуса, способного переносить солнечный цвет. Бред, конечно. Тереза не верила слухам, но не могла не заметить, что особняк стал похожим на крепость, готовящуюся к длительной осаде.

Питомцы доктора Граута — те, что были поспокойней, — гуляли по дому, вооруженные длинными ножами. Физически они в несколько раз были сильнее обычного человека, но все же значительно уступали сородичам.

Жаннет как-то раз в шутку оторвала одному из них руку, так он бросился на нее, как бешеная собака. Пришлось оторвать голову — иначе избавиться от взбесившейся твари было невозможно.

— Я рад вас видеть, мисс Воэман.

Доктор Граут — их идеальный и до неприличия нормальный глава клана, — сегодня выглядел уставшим. Это не могли скрыть ни накрахмаленные манжеты белой рубашки, ни дорогой парфюм. Усталость пахла плесенью и свернувшейся кровью, и, самую малость, похотью.

Тереза видела, что Жаннет улыбнулась Грауту: кокетливо, чувственно, приглашающе. Словно говорила: «Эй, папочка, я хочу тебя. Дай мне шанс и твой член будет плакать от восторга!» На что он только сдержанно кивнул и махнул, приглашая следовать за собой.

Кабинет доктору заменяли библиотека или лаборатория. Но это так, для отвода глаз. Тереза догадывалась, что где-то на втором этаже должен быть настоящий кабинет с множеством секретов и маленьких грязных тайн, но там никто никогда не бывал.

Разве что его жена. Чудесная, безнадежно мертвая миссис Граут, которая так и не сумела справиться с безумием.

Тереза ей завидовала.

Завидовала до расцарапанных рук и разбитых в порыве гнева зеркал. Помниться, Жаннет хохотала до слез, когда поняла, из-за кого ее сестренка потеряла свое хваленое хладнокровие.

— Тебе нужен секс. Горячий, грубый секс всю ночь напролет, тогда-то ты перестанешь трахать себе мозги, детка.

— Я — не ты. — Тереза отвернулась, чтобы не видеть самодовольно лица сестренки. Маленькая развратная тварь снова поучала ее — подумать только!

— Верно, именно поэтому меня сегодня ждет жаркая ночь, а ты снова до рассвета будешь перебирать свои бумажки.

Хуже всего, что Жаннет была права. Снова. И за это Тереза ненавидела ее еще больше.

* * *

Конечно, доктор Граут не пришел в восторг от новостей.

Конечно, Тереза ждала, что ее накажут.

Конечно, этого не произошло.

Порой Терезе казалось, что ее не замечают. Не видят упор и, — о Господи! — как ее это злило. Все, что ей хотелось, чтобы доктор Граут хотя бы один раз посмотрел на нее рассерженно, заинтересованно, с желанием — но только не равнодушно.

Тереза, чуть прикрыв глаза, воображала, как медленно расстегнет одну за другой пуговицы на пиджаке и, поведя плечами, сбросит его. Следом за ним на пол полетит лифчик, а она, по пояс обнаженная, подойдет к доктору Грауту, плавно покачивая бедрами, и станет на колени между его ногами.

Он будет удивленным — она до неприличия похотливой.

И смелой.

Проведет руками по его бедрам, расстегнет ширинку и обхватит губами еще вялый член, старательно, как примерная школьница, посасывая головку и подрачивая ствол. Проведет языком по всей длине, а затем заглотит почти до основания.

Граут улыбнется — обязательно улыбнется! — эдак снисходительно-приглашающе и только для нее.

Это будет лучше секса. Лучше самого причудливого кошмара, навеянного дурью в крови наркомана. Лучше оторванной головы сестренки.

Это будет лучше всего, потому что будет принадлежать только Терезе.

— Вы можете идти, мисс Воэман.

— Да, доктор.

Тереза сдержанно улыбнулась, а Граут посмотрел сквозь нее.

Снова.

Но это больше ее не злило. Не сегодня, ведь у нее только что появился маленький секрет, который она обязательно воплотит в жизнь.

В следующий раз, когда он ее вызовет, Тереза просто так не уйдет — она это точно знала, как и то, что Жаннет одобрительно кивает за ее спиной.

Такая Тереза сестренке нравится. Такую сестренку Терезе не хотелось убить.

Все что нужно было — это дождаться следующего раза. Что-что, а ждать Воэман умела и, уходя из особняка, верила, что обязательно сюда вернется.