Зеркало (джен)

Предложение Каны отправиться на задание вместе Люси удивило — картежница обычно работала одна. Более того, задание сложным не выглядело — вскрыть тайник, извлечь из него некое зеркало и уничтожить его.

Это было странно и подозрительно. И, разумеется, Люси согласилась.

Большую часть пути Альберона молча смотрела в окно, намёки игнорировала, на вопросы отвечала односложно или вовсе бурчала что-то невнятное.

— Кана, — терпение заклинательницы, наконец, иссякло, — скажи честно: что не так с этим заданием? Там же нет ничего, с чем бы ты не справилась...

— Видишь ли... — Кана так и смотрела в окно. — Это зеркало показывает то, что могло бы быть, если бы... Если бы наш мир был другим. Не обязательно из-за твоих собственных решений, хотя, наверно, и это тоже. Просто другим. Бесконечный океан возможностей, прошлое, ко­торого никогда не было и будущее, которое не будет твоим... Я боюсь, Люси. Однажды я уже заглянула в это зеркало...

— И что ты увидела?

— Достаточно, чтобы свалиться в первый в жизни запой, — резко ответила Кана. — Меньше знаешь — крепче спишь.

Люси вздрогнула. Она не представляла, что могло настолько испугать Кану — и не хотела этого знать. Но Кана нуждалась в помощи — а зна­чит,всё остальное неважно.

До деревни, бывшей их целью, волшебницы добрались под вечер. Староста, кем-то предупрежденный, ждал их у околицы, предложил пе­реночевать у него и принялся рассказывать:

— Видите, на холме замок разрушенный стоит? Вот там, в подземелье уцелевшей башни, оно и спрятано. Нашла его лет десять назад ка­кая-то девчонка-колдунья, и туда ходить строго-настрого запретила, а уж бледная была — в гроб краше кладут. Ну, сколько-то лет туда никто не совался, а вот недавно началось... Сперва двое мальчишек туда залезли — один неделю смурной ходил, а потом взял и бросился с той самой башни, а второму и сейчас кошмары снятся. Потом много кто туда ходил — кто с ума сошёл, кто убился, кто сбежал, а кого тос­ка невесть о чём гложет. Вот этим всего хуже...

Староста умолк, и Люси осторожно поинтересовалась:

— А с ними что?

— Тянет их туда, — неохотно ответил староста. — Боятся, не хотят, а всё-таки идут. И смотрят всё дольше и дольше, про всё забывают — внучка моя вот так умерла... Мы все перепробовали — ничего не помогает, его невозможно разбить!

— Мы справимся, — успокоила его Альберона. — Завтра с утра и займёмся — такое ночью трогать не стоит.

— Ну, тогда — милости прошу, переночуете у нас, отдохнете — а завтра...

— Именно так, — перебила Кана. — Тишина и покой, понимаете? Мы должны встретить опасность полностью готовыми, а любая помеха ме­дитации...

Староста замолчал и за весь вечер сказал от силы десяток слов, причём половину из них — объясняя девушкам, где их комната.

— Что-то ты нервная какая-то, — Люси прикрутила лампу, погрузив комнату в полумрак. — Ты в порядке?

— А ты как думаешь, подруга? Мне предстоит иметь дело со штукой, которая едва не свела меня с ума и обеспечила кошмарами на всю ос­тавшуюся жизнь. Люси, ни в коем случае не смотри в него…

— Да что оно такое?

— Не знаю и знать не желаю, — Кана отвернулась к стене. — Спи, завтра у нас будет скверный день.

При свете дня руины на холме выглядели скорее неопрятно, чем романтично — просто груды камней, покосившаяся башня... и новенькая дверь с тяжёлым замком.

— Пришли, — Кана отперла замок и бросила его на землю. — Там винтовая лестница, а в самом низу, уже под холмом — крипта с зеркалом, и всё. Ну, вперёд?

— Вперёд, — согласилась Люси, включая фонарик.

Спуск оказался долгим, скучным и ничуть не страшным — просто винтовая лестница, спускающаяся футов на пятьдесят...

— Странный камень, — неожиданно сказала Кана. — В тот раз я этого не заметила...

— А не всё равно? — разговор бессмысленный, но Кана нервничала, да и Люси тоже было не по себе.

— Такого камня нет нигде поблизости, — отозвалась Кана, — да и вообще, я такого не видела ни разу...

— Думаешь, крипта очень старая?

— Старше человечества, — буркнула девушка. — Смотри под ноги, мы скоро будем на месте...

На последней ступени Кана запнулась, вскрикнула и упала.

— Ты в порядке?! — Люси немедленно оказалась рядом с подругой.

— Да, — Кана потерла ногу, — свети на пол и помоги встать.

Осторожно спустившись, Люси положила фонарик на ступеньку и протянула руку Кане.

— Ты точно цела? — спросила она.

— Да цела, цела... — Кана подобрала фонарик. — Ушиблась только. Ну, мы пришли. Зеркало на той стене... Ай!

Снова оступившись, Альберона взмахнула руками, и луч фонаря выхватил из темноты зеркало — слегка неровный круг прозрачного тёмно­го камня.

— Не смотри! — закричала Кана. — Люси, не...

Вспышка.

— Так это и есть твоя гильдия? — отец с сомнением смотрит на суматоху во дворе.

— А по-моему, очень мило, — улыбается мама. — К тому же, «Хвост феи» — сильнейшая гильдия Фиора, а такие знакомства очень полезны... Но ты ведь обещала познакомить нас со своим женихом, да и с остальными тоже?

— Ага, — улыбаясь, она открывает дверь — и немедленно оказывается в объятиях Нацу...

Вспышка.

...— Нацу!! — она отчаянно трясёт розововолосого парня за плечи. — Нацу, нет!! Не смей умирать!!

Чёрные глаза медленно открываются.

— Люси... Прости, малыш... Их слишком много... Не смог.. Всех... Я люблю тебя... — веки снова опускаются — навсегда...

Вспышка.

— Мой господин...

— Я разрешал тебе вякнуть? — плётка врезается в кожу на спине и ягодицах стоящей на четвереньках девушки. — Ты — вещь, а вещам не полагается говорить! Поняла, вещь? Отвечай!

— Вещь поняла, господин...

Вспышка.

Могучие крылья загребают воздух, ветер бьёт в лицо, внизу проносится земля... Она мчится в небесах, оседлав дракона, а рядом, крыло к крылу, мчатся ее братья и сёстры.

— Я их вижу! — кричит Ясноглазая Венди, и Королева Драконов движением руки направляет своё войско вниз...

Вспышка.

— Госпожа, — преклонив колено, Грей бросает знамя к подножию ее трона, — пленные здесь.

— Два Дракона Саблезуба... Вы допустили ошибку, выступив против меня, а Плеть не прощает ошибок. Впрочем, вы можете искупить свою ошибку, служа мне...

— Никогда!

— Стинг Эвклиф... — она позволяет лёгкой улыбке коснуться её губ. — Ты будешь служить Плети — неважно, мёртвым или живым...

Вспышка.

Засыпанный тающим снегом песок арены, распростёртый у её ног светловолосый мальчишка, рёв трибун...

— И снова «Хвост феи» выходит победителем поединка! — кричит Мато, размахивая флагом гильдии, а публика выкрикивает её имя...

Вспышка.

Мелкий тоскливый дождь оседает на свежей могиле, на лицах собравшихся, пряча слёзы.

— Многие годы он был для нас и любящим отцом, и суровым наставником, и верным другом, — Эльза стоит, опираясь на меч и склонив го­лову, — казалось, он был и будет всегда. Но его не стало — и мир опустел... Он прожил долгую и счастливую жизнь...

Вспышка.

— Ты прекрасно справилась, Люси, — развалившись в кресле, Жерар поигрывает бокалом вина, — даже лучше, чем я ожидал. Поздравляю, S-класс твой.

— Спасибо, Мастер, — она коротко склоняет голову. — Ваши уроки оказались в этом бою весьма кстати...

— Благодари себя — за то, что была прилежной ученицей...

Вспышка.

Выжженная земля под ногами, скелеты домов вокруг, распавшаяся набережная давно высохшего озера... Она разминулась с городом на тысячи лет, так почему он ей знаком? Почему она уверена, что стоит перед гильдией магов, каменный курган на площади в сотне шагов от неё был храмом, а под холмами на западе скрыты руины гильдийского общежития?..

Вспышка.

Яркий летний полдень. Рука об руку с Греем она идёт от гильдии к собору, слыша радостные крики друзей, напутствия родителей и неп­ристойные шутки брата, смех льнущей к Нацу Уртир, пение Ур и праздничный звон колоколов...

Вспышка.

Они прорываются из города, сражаясь с солдатами и магами узурпатора. Ночь заполнена боевыми кличами и стонами умирающих, болью и кровью, ненавистью и страхом... Впереди неизвестность, позади погребальным костром свободы Фиора полыхает гильдия, а здесь и сей­час кипит схватка. Ноги скользят по крови, ноет правая рука, который час безостановочно орудующая хлыстом, в скользких от крови пальцах левой — ключ.

— Телец! Руби!..

Вспышка.

Она лежала на холодном каменном полу древней крипты, сфонарикомв правой руке и ключом — в левой. Рядом, упираясь руками в пол, пыталась подняться смертельно бледная дрожащая Кана, а прямо перед ней Телец яростными ударами топора крушил проклятое зеркало.

— Это... реальность?..

— Ага... — Кана попыталась встать, упала на колени и грязно выругалась. — Самая что ни на есть реальная... Поняла теперь?..

— Д-да... Телец... Пожалуйста... Помоги нам выбраться...

Дух, забросив секиру за спину, усадил девушек на плечи — благо, места хватало — и побежал вверх.

Преодолев пятьдесят футов за считанные секунды, Телец аккуратно посадил девушек на траву и шумно фыркнул.

— Люси, ты что творишь? Хорошо ещё, меня вызвать догадалась, а то померли бы такие классные девчонки ни за что...

— Золотого быка закройтесь врата!

Люси повалилась на траву, раскинув руки и глядя в небо. Говорить не хотелось, думать — тоже, а стоило закрыть глаза, как перед ними вновь вставали видения.

— Кана...

— Угу?..

— У тебя выпивка есть?..

— Есть...

Опустошив на пару с Каной флягу, Люси почувствовала себя немного лучше.

— Знаешь, я тебя понимаю, — тихо сказала она. — Это было... немыслимо. Мозаика чужих жизней, каждая из которых могла бы быть твоей, прошлое, будущее, настоящее, бесконечные возможности, которые никогда не реализуются...

— Ага, — вздохнула Кана. — И на всё это ты способна, какую бы мерзость тебе не показывали... Давай закончим с этой дрянью и вернёмся, а?

— Придворной дамы откройтесь врата! Дева!

— Что вам угодно, принцесса?

— Под холмом есть крипта. Надо завалить её саму и спуск в неё. Справишься?

— Потребуется некоторое время, принцесса, — и Дева каким-то неразличимым движением буквально ввинтилась в землю. Минут десять спустя башня дрогнула, осела и рухнула.

— Всё готово, принцесса, — доложила Дева, возвращаясь в свой мир, и обе подруги поспешили прочь.

В деревне они задержались ровно настолько, чтобы забрать плату и свои вещи, отмахнулись от благодарностей и поспешили прочь. Ка­залось, что чем дальше они уедут от этого места, тем легче будет забыть увиденное безумие — по крайней мере, обе пытались уверить в этом себя.

Безуспешно.

Возвращаться в гильдию было тяжело — каждый шаг, каждая мелочь напоминали о видениях. Вот здесь она стояла в мёртвом городе, тут — обнималась с Нацу, там — отступала из охваченной огнём гильдии...

В тот день Люси Хартфилии впервые в жизни захотелось напиться. В хлам, до потери сознания напиться, сойти с ума, чтобы не свихнуться от воспоминаний о том, чего никогда не было — но что было где-то, когда-то, с кем-то, кто мог бы быть ей самой.