El Dia Los Muertos (джен)

Даже в мире магглов нет более захватывающего и волшебного праздника, чем Хэллоуин. Когда повсюду горят, подмигивают, моргают тысячи огненных тыквенных улыбок, пестрым ковром лежит на улице красно-желтая листва и кажется, что рой за роем несутся над твоею головою в темном небе ведьмы, колдуны и дьявольские отродья, — невозможно не поддаться очарованию Кануна Всех святых будь ты потомственный маг, сквиб или самый обычный человек. Множество свечей, феерия костюмов, ужасы и угощения способны хоть на пару часов, но прогнать тоску из любого сердца.

Хэллоуин Гарри Поттер любил всей душой. Именно ради этого дня Хагрид выращивал невообразимые тыквы и украшал ими весь замок. Тридцать первого октября Хогвартс преображался до неузнаваемости: призраки будто чувствовали свою власть и слетались со всей Англии, чтобы отпраздновать где-то в подземельях торжество смерти над жизнью, преподаватели и старосты вешали на стены гирлянды из паутины и летучих мышей, а подаваемый на столы тыквенный сок нес в себе некую символичную нотку. После традиционного ужина в Большом зале толпы веселых студентов расходились по своим гостиным.

Гарри Поттер в окружении друзей поднимался по лестнице в гриффиндорскую башню. Гермиона Грейнджер со смехом подтрунивала над Роном Уизли, который с содроганием шарахался от удивительно правдоподобных пауков, свешивающихся то тут, то там с потолка. Прошедший год и приключения в Министерстве магии как никогда объединили этих троих с Невиллом Лонгботтомом. Молодые, яркие, верящие в торжество добра и справедливости, гриффиндорцы искренне старались подбодрить Гарри и не давали тому хандрить, погружаясь в пучину тоски по упавшему в Арку смерти Сириусу Блэку. Пожалуй, самым тихим в компании был Невилл, который до сих пор чувствовал себя несколько скованно и неуверенно. Он молчаливо шел чуть позади остальных и именно поэтому заметил в больших окнах странное движение за их спинами. Странное потому, что увиденный человек никак не мог здесь находиться, а призраки ни в каких поверхностях не отражались. Невилл настолько резко затормозил, что на него с удивлением обернулись идущие чуть впереди Гарри и Гермиона. Последняя собиралась задать Лонгботтому вопрос, но вместо этого приглушенно всхлипнула и прикрыла рот дрожащей рукой. Гарри же широко распахнул глаза и, чтобы не упасть, вцепился мертвой хваткой в холодную каменную стену. Будто в замедленной съемке Невилл развернулся на сто восемьдесят градусов и посмотрел туда, куда с таким шоком уставились его друзья: парой пролетов ниже стоял Сириус Блэк собственной персоной из плоти и крови. Он стоял, молча облокотившись о подоконник, а потом, резко развернувшись, начал быстро спускаться по лестнице.

— Сириус! — истошно выкрикнул отмерший Гарри и бросился вслед за своим крестным.

— Гарри! Подожди! — более спокойная и разумная Гермиона попыталась схватить друга за руку и остановить, но не успела. Коротко переглянувшись с Невиллом, она бросилась следом за Поттером.

Ушедший вперед Рон затормозил и оглянулся на крики, а спустя пару мгновений уже несся вслед за Гарри сначала в сторону Большого зала, а потом ¬— на улицу.

— Ты тоже его видишь? — прерывисто выдыхая воздух, спросил у своей подруги Рон, не отрывая взгляда от идущей впереди мужской фигуры. И вот странность: как бы быстро они не неслись, дистанция между ними и Сириусом Блэком не сокращалась ни на фут.

— Да! Это точно Сириус, — подтвердила Гермиона. Девушка старалась беречь дыхание. — Нам нужно поднажать. Чует мое сердце, с Гарри опять случится что-то плохое. Не приходят вестники с того света просто так.

Рядом что-то одобрительно хмыкнул бегущий с ними Невилл.

Сириус Блэк вывел ребят за пределы замкового двора, но охваченные азартом погони гриффиндорцы совершенно не обратили на это внимание и затормозили лишь на опушке. И то, скорее от неожиданности: потому что впереди, на самой границе с Запретным лесом показалось самое странное дерево, которое ребята видели в своей жизни. Причем все как один могли утверждать, что еще несколько часов назад оное здесь не росло. Дерево достигало футов сто в вышину, оно раскинуло в разные стороны свою многоуровневую ветвистую крону, одетую в богатейший наряд из багряных, бурых, желтых осенних листьев.

— Смотрите! Там, наверху!.. — еле слышно прошептала Гермиона.

И остальные ребята могли понять ее реакцию, потому что Дерево было увешано множеством тыкв любого размера и формы, цветов и оттенков, начиная от тускло-желтого и заканчивая ярко-оранжевым.

— Тыквенное дерево, — сказал Гарри.

— Да нет, — опроверг предположение Рон.

Ветер пролетел среди высоких ветвей и легонько качнул яркие украшения.

— Праздничное дерево, — благоговейно произнес Невилл. — Дерево Всех святых.

И он нашел верные слова, никто из гриффиндорцев не решился с ним поспорить.

Тыквы на дереве были не простые. На каждом чья-то невероятно талантливая рука вырезала лицо и при этом ни разу не повторилась. Тысячи улыбок. Тысячи гримас. И тысячи пар глаз, которые косились на ребят с высоты.

Гриффиндорцы сгрудились под деревом, выискивая взглядом пропавшего Сириуса Блэка, и, внезапно, тыквенные рожицы на их глазах начали оживать.

Рон нервным движением ухватился за плечо Гарри и поинтересовался громким шепотом, так что в полной тишине расслышали все:

— Друг, тебе не кажется, что это чья-то злая шутка? Может Малфой и...

— Нет! — резко прервал его Гарри. — Это не может быть шутка. Я видел Сириуса собственными глазами. Живого и здорового! Он где-то здесь, нужно только найти...

Тем временем, начиная с самых нижних, самых близких ветвей, внутри тыкв одна за другой стали вспыхивать свечи: все дальше, все выше, обегая крону, три здесь, дюжина там, сотня, пятьсот... Огонь заструился из зубастых ртов, освещая все вокруг неровным оранжевым светом. И откуда-то на грани слышимости зазвучали голоса, они шептали, напевали что-то, но слов не возможно было разобрать.

— Вон он! Сириус! Сириус, ты слышишь меня? Подожди! — внезапно выкрикнул Гарри. И остальные ребята, проследив за направлением его взгляда, увидели, как мужская слегка растрепанная фигура карабкается на самый верх дерева к одинокой тыкве, угнездившейся на макушке.

Гарри снова рванул вслед за своим крестным, но его осадил глухой мужской голос, неожиданно раздавшийся откуда-то из-за спины:

— Не стоит, он должен сделать это сам, но вряд ли сумеет. Молодой, горячий да глупый.

Голос принадлежал пожилому, но еще крепкому седому мужчине в простой черной мантии с капюшоном и со странным, замысловатой формы посохом в руках. Неровные блики от свечей окрашивали его волосы в кровавый оттенок.

— Кто вы? — с подозрением спросил Гарри, выхватывая палочку и наставляя ее на незнакомца. Друзья последовали его примеру. Поттеру постоянно хотелось оглянуться, проверить, как там Сириус, но...

Мужчина криво усмехнулся, не проявляя никаких признаков беспокойства. Затем поднял взгляд вверх, и Гарри тоже рефлекторно вскинул голову. Продвижение Сириуса значительно замедлилось, ветки ближе к макушке стали совсем мелкими и ненадежными.

— Муэрте. Называйте меня сеньор Муэрте, — прервал молчаливое созерцание незнакомец. — И это — мое дерево.

— Ваше? — с подозрением уточнила Гермиона. — Но что вы делаете вместе с ним близ Хогвартса и как...

— Странный вопрос от юной ведьмы, мисс, — прервал ее сеньор Муэрте. — Магия. Даже я не знаю заранее, вырастет ли моё дерево в очередном году и где это произойдет. Зато всегда могу перенестись к нему из любой точки мира.

Сеньор Муэрте снова перевел взгляд на упорно карабкающегося вверх Блэка:

— А он — упорный молодой человек. Мало кто отважится на подобное безрассудство.

По тону сеньора Муэрте было понятно, что он имеет в виду не только и не столько влезание на макушку высокого дерева, но и что-то совсем иное, недоступное пока стоящим рядом гриффиндорцам.

— Гарри, — неуверенно произнесла Гермиона, тоже подняв голову вверх. — Гарри, я, кажется, читала о чем-то подобном...

Слова девушки прервал дружный взрыв слегка нервозного смеха, настолько эта фраза стала привычной и обыденной. Грейнджер тоже улыбнулась:

— Только не помню в какой книге. Там было и про дерево, и про тыквы... Нам нужно срочно позвать кого-то из преподавателей. Все слишком странно, и...

Но договорить она не успела.

— Поздно, Гермиона, — прошептал Гарри, наблюдая, как Сириус Блэк наконец-то смог коснуться тыквы, но резкий порыв вновь поднявшегося ветра сорвал ее с дерева и яростно закружил в маленьком вихре.

— Вы правы, молодой человек. Уже слишком поздно, но ему еще можно помочь.

— Гарри, нет! — пока остальные застыли слегка дезориентированные происходящим, Гермиона быстро и четко анализировала происходящее. — Это может быть ловушка... я... мы... мы все видели, как Сириус упал за Арку смерти.

Гарри Поттер тряхнул головой, будто отмахиваясь ото всех разумных доводов.

— Ты сама только что сказала, что читала обо всем, — он обвел опушку рукой, — в какой-то книге. А значит шанс, что происходящее связано с Волдемортом, минимален. Как мы можем помочь Сириусу, сэр!?

Сеньор Муэрте как-то холодно и предвкушающе ухмыльнулся, но Поттеру было абсолютно все равно, он готов был ухватиться за любую возможность вернуть близкого ему человека.

Между тем Сириус Блэк в отчаянной попытке схватить никак не падающую на землю тыкву, совершил дикий прыжок и прижал оную к груди, но не упал. Волшебный яростный ветер удержал и его, а затем понес над макушками могучих деревьев запретного леса в сторону полной луны.

Глаза сеньора Муэрте торжествующе сверкнули:

— Вы можете ему помочь, но для этого придется отправиться в страну, откуда никто не возвращается. Рискнете нырнуть в этот океан тьмы? Хотите взлететь в черное небо?

Гриффиндорцы нервно переглянулись, и лишь Гарри с молчаливого одобрения выдохнул свое тихое «да».

Новый порыв дикого ветра начал неистово срывать листву и тыквы с праздничного дерева, почему-то раздувая, а не туша горящее в тыквах пламя. Шепот от притихших было голосов нарастал, и уже можно было разобрать отдельные слова и фразы:

— На Канун Всех святых... До небес и до звезд...

Было все сложнее и сложнее удержаться на одном месте, и сначала Рона, а за ним — Невилла, Гермиону и Гарри оторвало от земли и понесло вслед за Сириусом Блэком.

Поттер с трудом повернул голову и посмотрел на сеньора Муэрте. Тот тоже поднялся в воздух, его черная мантия будто растеклась в разные стороны, напоминая очертаниями крылья исполинской хищной птицы. Сеньор Муэрте воздел свой странный посох вверх и довольно улыбался, наблюдая за бледным диском луны. Гарри тоже перевел на нее взгляд и вздрогнул: луна с бешеной скоростью то нарастала, то убывала, вращаясь в обратную сторону. Под ногами уже давно не было видно ни Хогвартса, ни Запретного леса, только тьму и отбившиеся от «стаи» бурые листочки и одинокие тыквы со страшными живыми лицами.

Всё закончилось так же внезапно, как и началось. Резкий взлет без дополнительных средств передвижения логично привел к падению. К счастью, гриффиндорцы приземлились на огромные кучи листьев, поэтому отделались лишь синяками да отбитыми коленками. Стоял теплый вечер, совершенно не похожий на шотландскую промозглую осень, а среди деревьев, чуть впереди, виднелся узкий зев природной пещеры.

— Ну что же вы? Испугались? — раздалось насмешливо из темноты.

Из тени многовекового леса выступил сеньор Муэрте, всё в той же черной мантии с капюшоном и с посохом в руках. Ничего в его облике не напоминало о закончившемся буквально пять минут назад демоническом полете.

— Пойдемте, здесь стоять опасно. Это вам не старая добрая Англия, — продолжал легкие подтрунивания сеньор Муэрте, двигаясь по направлению к расщелине.

Как будто в подтверждение его слов буквально в восьмидесяти футах от них в землю ударила молния, на некоторое время оглушив и ослепив гриффиндорцев. Никто даже не успел отшатнуться или прикрыть глаза. Желание спорить, по крайней мере находясь «на улице», у всех благополучно испарилось.

Расщелина встретила гостей неуютным мраком, вытаскивающим на поверхность самые потаенные страхи и кошмары. Гарри почувствовал, как Рон придвинулся к ним с Гермионой как можно ближе.

«Пауки», — осенило Поттера. — «Ему чудится, что в этой темноте, подобно чуланам, сараям и подземельям замка, нашли себе приют родственники акромантулов».

Как не боролся Уизли со своей арахнофобией, об этом его страхе знали все. В пещере было хоть глаз выколи, и первой сориентировалась Гермиона.

— Люмус, — произнесла она, достав свою волшебную палочку. — Люмус! — повторила громче и напряженнее.

И свет полился, но не оттуда, откуда все ожидали. На стенах вокруг гриффиндорцев начали один за другим проступать светящиеся рисунки.

— Не может быть… — прошептала Грейнджер, опустила руку с зажатой в ней палочкой и зачарованно уставилась на картинки. — Рон, Гарри, это же живопись первобытных людей. Первые движущиеся изображения, из когда либо создававшихся магами.

И она оказалась права, как и в большинстве случаев. На стенах саблезубые тигры пожирали пещерных людей, вопящих от ужаса. Тела и тех, и других тонули в болотах и ямах с природным асфальтом. И казалось, что в ушах стоит вой и крик из их беззвучно раскрывавшихся пастей и ртов. На других изображениях молния, как та снаружи, разила с небес, поджигая лес. Один из древних людей, убегая, схватил пылающий сук и ткнул его в пасть саблезубому тигру. Хищник взревел и отскочил, а человек, победно хохоча, швырнул горящую палку в кучу осенней листвы у себя в пещере. Этой самой пещере. Сбежались другие люди. Протягивая руки к огню, они грелись и насмехались над перепуганной полосатой зубастой тварью, чьи глаза раньше пугали из темноты.

— Ну как вам? — спросил сеньор Муэрте.

Оказалось, что всё время, пока гриффиндорцы разглядывали наскальную живопись, он стоял, облокотившись о противоположную стену.

— Впечатляет, — хрипло ответил Гарри, и остальные дружно закивали. — Только причем здесь Арка смерти, тыква, Сириус и помощь ему? Мы же за этим отправились в путь.

— Как причём? — возмутился сеньор Муэрте, резко оттолкнувшись от стены, от чего полы его мантии взметнулись, снова напоминая крылья хищной птицы. — Именно это стало отправной точкой. Люди перестали просто выживать. Они начали творить, бороться, задумываться о природе вещей, о природе таких философских материй, как Жизнь и Смерть. Станет она отправной точкой и для нас. Ведь где, как не в мудрости древних магов искать способ избежать Смерти или обмануть её.

— Как в сказках барда Бидля? — неуверенно подал голос доселе молчавший Невилл.

— А в сказках ли? — хмыкнул сеньор Муэрте. — Пойдемте, времени так мало, а я чувствую, что ваш друг где-то здесь.

Они прошли насквозь всю довольно длинную пещеру. Тут и там валялись кучи листвы, шкуры, камни, кости, но не было видно ни одной живой или мертвой души. Сеньор Муэрте вывел всех к необозримому полю высокой колосящейся пшеницы. Последние пятнадцать минут Гермиона шла задумчиво и пристально, будто только сейчас впервые увидела, рассматривала их странного, давящего непонятной силой и авторитетом проводника. Грейнджер то и дело неосознанно поджимала губы, чем невероятно напоминала декана гриффиндора — Минерву МакГонагалл, а потом все-таки решилась.

— Сеньор Муэрте, — начала она, но закончить предложение так и не сумела.

С криком: «Ложись!» — тот первым упал на землю. Гриффиндорцы в кои-то веки без препирательств последовали чужому примеру и повалились ничком. И вовремя — к ним с неба неслось лезвие гигантской косы, которая со свистом рассекла воздух, вспорола облака, снесла макушки близстоящих деревьев и выкосила часть пшеницы под корень. И с каждым её взмахом отовсюду рвались крики боли, вопли ужаса и предсмертные стоны.

— Сеньор Муэрте, кто это? Что происходит? — спросил у лежащего рядом мужчины Поттер.

— Гарри, помолчи, — шикнула на него одновременно испуганная и рассерженная Гермиона. — Это же…

— Самайн! Бог мёртвых! — произнесла огромнейшая фигура в чёрном капюшоне, возвышавшаяся над полем как скала. — Я собираю свою жатву. Здесь те, кто умер в этом году! И все они за свои грехи этой ночью превращены в разных тварей.

Скошенная пшеница роняла спелые зерна, и стоило тем коснуться земли, как они превращались в ослов, кур, змей, сороконожек, червячков, паучков и пиявок — в бессловесных тварей, которые не могли попросить пощады.

— Смотрите! — придушенным шепотом крикнул Рон, показывая вперед.

Там, куда уткнулся его слегка подрагивающий палец, удирал со всех лап худощавый и лохматый черный грим. И было в его облике что-то такое до боли знакомое, что Гарри и Гермиона, не сговариваясь, выдохнули: «Бродяга!» — и забыв о Самайне, подорвались вслед за убегающим от опасности псом. Рон и Невилл не отставали от друзей.

— Сириус! Сириус, мы тебя узнали! Не убегай! — кричал Поттер, он буквально задыхался от быстрого бега, но темпа не снижал. — Мы поможем тебе, Сириус!

Но грим не замедлялся ни на секунду и вскоре окончательно скрылся из вида. Только ветер донес до гриффиндорцев слабый, будто голос умирающего, шепот: «Гарри, помоги… Ищи. Ищи…»

— Вот, Мерлин! Но где искать?! — с остервенением выкрикнул Гарри, но так и не дождался ответа.

Снова налетел порыв ветра, и тяжелым занавесом упала тьма. Земля заходила ходуном и резко ушла из-под ног, а потом Поттер испытал странно знакомые ощущения. Ну точно, их невозможно было спутать ни с чем другим. Руки сами собою обхватили древко оказавшейся под ним метлы. Рядом раздался приглушенный визг Грейнджер.

— Рон? Гермиона? Невилл? Вы в порядке? — выкрикнул Гарри в темноту.

— Гарри! Все в порядке. Ну почти… — откликнулась Гермиона.

— Со мной все нормально, друг, — подал голос Рон.

— Я тоже держусь! — испуганно выдавил из себя Невилл откуда-то снизу.

Гарри одной рукой опустил древко и выпростал из мантии свою волшебную палочку.

— Люмус, — громко и внятно произнес он.

Яркий магический свет озарил бледные лица друзей, летящих рядом на допотопного вида метлах. Гермиона и Невилл судорожно цеплялись за неожиданный транспорт, оба на дух не переносили полеты. Рон чувствовал себя гораздо увереннее, а сеньор Муэрте летел чуть правее, немного опережая гриффиндорцев.

— Откуда здесь взялись метлы, сеньор Муэрте? — беря себя в руки, спросила Гермиона.

— И куда делся Сириус? — Гарри все сильнее и сильнее раздражался, переходя на крик и игнорируя знаки, которые ему подавала Грейнджер.

Но сеньор Муэрте не успел ответить, издалека донеслось тихое и удаляющееся: «Гарри, я здесь. Лечу на метле, но проклятая деревяшка, Моргана её раздери, совершенно не слу…»

— Куда мы вообще летим? — снова пристал к единственному человеку, понимавшему, что происходит, Поттер.

— Метлы, — пожал плечами сеньор Муэрте. — Шабаш Метел. Октябрьский праздник Метлы и Помела. Ежегодный перелет.

— Перелет — куда? — спросил Рон.

Уизли уже приходилось кричать в полный голос, так как с шуршанием и свистом мимо проносились полчища невидимых, но вполне ощущаемых метел, шум от которых начал заглушать слова.

— Ясно же: туда, где делают метла, — рассмеялся сеньор Муэрте и завернул лихой финт.

По вопросу Рона Гарри понял, что даже его друзья, родившиеся и выросшие в магическом мире, никогда не слышали об этом странном празднике:

— Праздник Метлы и Помела? Что за несуразное название. Он вообще когда-нибудь существовал?

— Существовал, Гарри. Я читала о нем в книге по истории магии. — Гермиона ненадолго прервала свою речь, уворачиваясь от очередной пролетевшей мимо метлы. — Только его решили упразднить еще во времена Основателей Хогвартса. Власти считали, что такое массовое сборище магов привлекало слишком много агрессивного внимания со стороны магглов. А тогда были темные времена.

— Ну и глупцы! — непонятно чему рассердился сеньор Муэрте. — Своею рукою превратили волшебное таинство в обычное застолье, отказались от даров Магии. — Он подстегнул своего «скакуна» и вырвался далеко вперед.

Тем временем метлы заполонили небо. Казалось, со всего света слетелись шесты, ветки, жерди, а с ними — пучки травы и охапки сена, и сплелись в волшебный транспорт. Гарри уже давно погасил магический огонь на конце волшебной палочки, в нем не было необходимости. Света от луны и звезд хватало, чтобы разглядеть очертания земли, силуэты деревьев и редких низеньких зданий. Создавалось ощущение, будто под бескрылой стаей бежала живая, многоглазая чудовищная тень, давшая приют всем проклятым душам и низшим демонам Ада. А потом, вдруг, цепочкой жидкого огня запылали до самого горизонта костры. Ведьмы и колдуны, маги и ведуньи с залихватским свистом и гиканьем прыгали с крыш и заборов, на лету перехватывали и оседлывали метла, выделывали в воздухе разнообразные финты и летели в одну и ту же сторону. То тут, то там веселые голоса горланили на староанглийском какую-то задорную, судя по мотивчику, песенку. В снопах искр дико отплясывали и веселились внизу маги, и со всех сторон неслось дружное:

Вяжем метлу мы,

Метла непростая;

В небе угрюмом

Птицей Летает!

Ведьме раздолье,

Как ветру в поле, —

Знай погоняет!

С визгом и воем…

Это был праздник свободы и огня, конца старого года, когда природа увядала, и начала нового. Маги со всей Европы собрались в одном месте, чтобы танцевать, общаться, продавать амулеты и зелья, заключать сделки, делиться опытом, знакомиться и славить, сами того не подозревая, великого Самайна.

Непокорные метлы пронесли своих четверых седоков практически над головами магов и сбросили в каком-то темном овражке.

— Мерлин! — потирая ушибленный бок, простонал Рон Уизли. — Будет чудом, если к концу этого путешествия я ничего себе не сломаю.

— Думаете, все закончится хорошо? — неуверенно уточнил Невилл Лонгботтом, поправляя свою одежду.

— Конечно! — не задумываясь, ответили Гарри и Гермиона в один голос и переглянулись, понимая друг друга без слов: они оба начали сомневаться в благоприятном исходе этого приключения.

— Проверьте, целы ли ваши волшебные палочки, — скомандовал всем Поттер и тоже сосредоточенно принялся осматривать и оправлять свою одежду.

Сие весьма интересное занятие прервал раздавшийся сверху голос:

— Долго вы еще собираетесь там стоять? Поднимайтесь, иначе пропустим самое главное.

На краю обрыва, опершись о посох, стоял сеньор Муэрте. Все такой же опрятный, чистый, бодрый и уверенный в себе.

— Мобиликорпус? — уточнил у Гермионы Гарри и, дождавшись кивка, направил свою палочку на Невилла.

Аналогично Грейнджер поступила и с Уизли, так что меньше, чем за минуту, помогая друг другу, все гриффиндорцы оказались наверху. В отдалении слышались веселые голоса и мелькали огни костров и фейерверков. Именно в ту сторону сеньор Муэрте и повел своих спутников. По дороге Гермиона то и дело чуть приостанавливалась, осматривая кусты и деревья, подсвечивая себе палочкой. Хотя Гарри даже представить себе не мог, для чего это вообще нужно. Какая теперь разница, где они находятся и куда бредут? Лишь бы найти Сириуса, тоже унесенного на празднество непокорной метлой. Тут шанс еще есть. Но как добыть потерянную тыкву, за которую так цеплялся Блэк? Вот в чем вопрос. Поттер собирался озвучить его, но слова так и замерли на его губах.

— Ханицио, — раздался уверенный голос Гермионы.

— Ханицио, — подтвердил сеньор Муэрте, изображая шутливо-уважительный поклон.

— Ханицио? — переспросил Рон, переводя взгляд с подруги на сеньора Муэрте. — Какое-то заклинание или ритуал?

— Нет, Рон, — со вздохом ответила Гермиона. — Это город-остров на вулканическом озере в Мексике.

— И здесь издревле и до ваших дней отмечают День Мертвых, — закончил за нее сеньор Муэрте. — Последнее пристанище и последний шанс для неупокоенных душ. На Ханицио не надо быть магом, чтобы придти на кладбище и спокойно пообщаться с покойным. В этот день духи предков усаживаются за столы со своими потомками и празднуют.

Сеньор Муэрте засунул руку в карман мантии и вытащил из нее бумажный сверток, в котором лежали четыре сахарных черепа. На каждой сласти красовалось имя. «Гарри, Рон, Гермиона, Невилл», — гласили надписи.

— Ну что же вы, испугались?? — развеселился сеньор Муэрте. — Разбирайте, ешьте. Угощение или жизнь?

— Угощение, — уверенно ответила Гермиона и первая потянулась за своим сахарным черепком.

Остальные переглянулись и последовали ее примеру.

— Отличный выбор! — воскликнул сеньор Муэрте, наблюдая, как четверо ребят грызут сладости.

Вокруг кипела жизнь: носились веселые девчонки и мальчишки, раздавались смех и песни, уличные торговцы гремели в лотках пряниками и сахарными черепами, многие девушки были одеты в свадебные наряды или просто белые платья, их голову украшали венки, а лицо — макияж, имитируя провалы-глазницы черепов.

— Катрина — главный персонаж Дня Мертвых, — пояснила Гермиона.

Основной поток людей с цветами и угощениями в руках тянулся по выложенной камнем мостовой в обход города. И сеньор Муэрте повел всех в ту же сторону. Вдалеке — практически у самой кромки озера — виднелись очертания надгробий. Но вот начало процессии достигло первого из них, затем второго, третьего. Послышались звуки гитары, чей-то приятный сопрано, и десятками начали вспыхивать трепетные огоньки свечей у могил, напоминая звездные скопления. Скоро и гриффиндорцы подошли к невысокому чугунному кружеву ограды. У каждого надгробия стояли, склонившись, целые семьи: женщины с букетами азалий, гардений или бархатцев; дети, зажигавшие свечи; мужчины с похоронными процессиями или черепами из папье-маше. На каждом алтаре при могилке лежали блюда с пряниками в виде священников, черепов, скелетов и приведений. И невозможно было догадаться, для кого они предназначены: для живых или для мертвых. Сотни темноволосых мужчин, женщин и детей. Сотни сотен свечей. Сотни могил. И сотни угощений.

Мимо столпившихся у входа гриффиндорцев прошла тихая похоронная процессия. Четверо крепких мужчин несли на своих плечах простого вида гроб с открытой крышкой. И когда Гарри мельком заглянул внутрь, только руки вовремя среагировавших друзей удержали его от крика и какого-нибудь глупого поступка, потому что там покоился Сириус Блэк.

— Куда… — Поттер прочистил горло и продолжил срывающимся голосом. — Куда они несут его?

— В катакомбы, в братскую могилу. Там издревле хоронили бедняков и неопознанных людей, — невозмутимо прокомментировал сеньор Муэрте.

— Но он же, — Гарри изо всех сил рванулся из рук друзей, — он же не мертв! Мы все! Все видели, что он жив и здоров!

— Гарри, я… — голос Гермионы дрожал. — Я не уверена, что Сириус жив, но он пока еще и не мёртв. Правильно, сеньор Муэрте?

— Да. Часть его заблудилась в пещере древнего человека. Еще одна — в собачьем обличии бродит по полям Англии. Третья — веселится и прыгает через костер с колдунами и ведьмами где-то на просторах Европы. Четвертая — будет скоро похоронена здесь, на Ханицио в День Мёртвых, а пятая… Пятая — находится в одном поистине жутком месте.

Дальше они молча шли за похоронной процессией, обдумывая всё сказанное и услышанное, пока вечно тихий и неразговорчивый Невилл не промолвил:

— Так странно. Там, у нас дома, никто не приходит посидеть на могилах и поболтать с мёртвыми. О них забыли. А здесь? Горе и счастье — всё вместе. Настоящий фейерверк эмоций.

Процессия добралась до самой древней части кладбища. Здесь было тише всего, а надгробия, обласканные лунным светом, напоминали произведения зодческого искусства. Пока гриффиндорцы пытались понять, куда внезапно растворились носильщики с гробом, которые буквально секунду назад стояли чуть впереди, сеньор Муэрте стремительно обошёл вокруг одной из статуй и остановился, приглашающе махнув рукой. Ребята подошли ближе и застыли: за изваянием располагалась точная копия Арки смерти, такая же высокая, из грубо обтесанного камня. Гарри даже показалось, что он снова слышит неясный, ели уловимый шепот, доносившийся изнутри. Кое-где обкрошившиеся ступени вели от Арки вниз, к притаившейся тьме. Стоило слегка прищурить глаза, как она сливалась в чёрный колыхающийся занавес.

— Арка смерти? — обернулся Поттер к сеньору Муэрте.

— Просто вход в катакомбы, — пожал тот в ответ плечами, — спускаемся? Вашего друга должны были принести именно сюда.

Если до этого гриффиндорцы и сомневались, то после последней фразы крепко перехватили палочки и начали спуск вниз, а Рон, на мгновение притормозив, посмотрел прямо в глаза сеньору Муэрте и произнес:

— Сириус никогда не бросил бы никого из нас в беде, поэтому и мы ему обязательно поможем!

Ступени, ведущие в катакомбы, были крутыми, старыми и выщербленными. Приходилось спускаться с максимальной осторожностью, вглядываясь себе под ноги подсвечивая огоньком Люмуса с кончика волшебной палочки. По обе стороны коридора шли ниши: десятки и сотни углублений, в которые жители Ханицио веками хоронили покойных. Всё покрывала пыль, паутина, в лёгких стоял неистребимый для этого места запах тления. Гарри, Рон, Гермиона и Невилл шли шаг в шаг, периодически замирая и прислушиваясь. Поттеру постоянно казалось, что там, за тонкими глиняными стенками ниш гремят и беснуются кости, клацают зубами черепа, стучат и рвутся на свободу, чтобы проучить незваных гостей. Судя по реакции друзей, подобные мысли приходили в голову и им.

Катакомбы тянулись и тянулись. Перестук в нишах потихоньку нарастал, к нему добавился неразборчивый шепот. Но гриффиндорцы уже практически не обращали на звуки внимания, устав их бояться.

— Да мы уже весь остров насквозь прошли! — возмущенно высказался Рон, на которого обстановка и близость пауков давили сильнее, чем на остальных.

— Рон, тише, имей уважение к мертвым! — шикнула на него Гермиона, но было уже поздно.

Окончательно потревоженные живыми, пришедшими сюда без должного почтения, оставшиеся за спиной захоронения пробудились. Кости с грохотом вырывались на свободу, складываясь в скелеты со светящимися синим глазницами, и атаковали нежданных гостей.

— Петрификус Тоталус!

— Ступефай!

— Бомбардо Максима!

— Ингардио!

Гриффиндорцы отчаянно отбивались, вспоминая все ранее изученные атакующие заклинания, но скелеты даже не замечали их усилий. Спасла ребят только медлительность врага, и внезапно открывшееся второе дыхание.

— Бежим! — крикнул Гарри и понесся вперед, остальные припустили следом, а за спиной бегущего последним Невилла с грохотом пробуждались всё новые и новые могилы.

— Гарри, они загонят нас в тупик! — прокричала Гермиона, стараясь перекрыть шум погони.

— Не думаю, — ответил ей вместо друга Рон. — Это же подземелья, отсюда обязательно ведут и другие выходы, возможно, потайные.

Сзади что-то согласно пропыхтел Невилл. Но искать двери и лазы не потребовалось: впереди забрезжил огонь. Ребята на полной скорости влетели в освещенный участок и с удивлением поняли, что скелеты остались неуверенно топтаться на границе с полутьмой.

Кто-то заботливо закрепил свечи рядом с совсем свежей нишей. Внутри покоился Сириус. Его зрачки были расширены, губы беззвучно шевелились в попытке произнести хоть слово, а тело оказалось обездвижено медленно, но верно появляющейся из неоткуда и замуровывающей его заживо глиной. Тут же лежали свежие цветы и пряники — неизменный атрибут Дня Мертвых. Гарри рванул к Блэку в попытке освободить, но натолкнулся на невидимую стену буквально в футе от вожделенной цели.

— Фините Инкантатем! Фините… — Поттер всё пытался и пытался развеять или взломать преграду, пока на его плечо не опустилась рука Гермионы.

— Гарри, ничего не выйдет, — произнесла девушка печально.

Поттер резко сбросил ее руку и сорвался на крик:

— Ты предлагаешь бросить Сириуса? Посмотри, ну посмотри же! Ему страшно, он умирает!

— Гарри, но так ему не помочь! — в отчаянии тоже перешла на крик Грейнджер, а Поттер резко взял себя в руки: раз Гермиона говорила, что нельзя помочь «так», значит, можно было как-то иначе.

— Что ты предлагаешь? — спокойно спросил он.

Гермиона еще раз бросила взгляд на Сириуса, непримиримо сжала на пару секунд губы и начала осматриваться, пока не увидела вытянутую длинную тень на стене рядом с нишей.

— Сеньор Муэрте, — произнесла девушка. — Вы ведь здесь, правда? Наблюдаете за нами, сопровождаете. Вы говорили, что мы сможем найти Сириуса Блэка и помочь ему. Вот, — она махнула рукой в сторону тела. — Что теперь нужно сделать?

Тень неспешно отделилась от стены и приняла очертания уже знакомого гриффиндорцам мужчины.

— С вами, юная мисс, временами совсем не интересно, — пожаловался он. — Вы слишком сообразительны.

Сеньор Муэрте начал рыться в складках своей мантии и вытащил еще один бумажный сверток, совсем маленький, раскрыл его и вытряхнул на ладонь сахарный череп с надписью «Сириус» на лбу, затем с какой-то загадочной усмешкой, будто давнему другу, протянул сладость Поттеру.

— Можешь на время выкупить своего крестного: один отданный из твоей жизни год продлит его — на четыре.

— Один? Я готов и больше! Я…

— Гарри, не надо, — остановил его Уизли.

И Поттер ощутил, как за его спиной плечом к плечу встали Рон, Гермиона и Невилл.

— Сеньор Муэрте, а мы… Мы можем тоже отдать по году своей жизни для Сириуса Блэка? — уточнил Лонгботтом.

— А нужно ли вам это? — насмешливо поинтересовался тот, всё еще удерживая на весу руку с сахарным черепком. — Только вдумайтесь: триста шестьдесят пять дней или восемь тысяч семьсот шестьдесят часов, которые вы сможете прожить так, как пожелаете. Сделку нельзя будет обратить. Не пожалеете ли вы об этом спустя годы?

— Не пожалеем! — уверенно ответил за всех Рон, наблюдая, как проклятая глина подбирается к горлу Сириуса Блэка.

— Тогда по рукам! — радостно провозгласил сеньор Муэрте и надавил ногтем в центр сахарного черепка.

Тот раскололся на четыре равные части, и каждый из гриффиндорцев молча взял одну и съел. Пока ребята расправлялись со сладостью, сеньор Муэрте подошёл к свечам у ниши и резко задул их, весело насвистывая мотивчик про метла.

Тьма навалилась внезапно, никто даже не успел заново выхватить палочки. В отдалении снова застучали и загрохотали отпугнутые, было, ритуальным светом скелеты. Катакомбы затрясло, и пол под ногами резко пропал. Последним, что услышал Гарри, были испуганные крики и ругательства друзей.

Приземление оказалось не из самых приятных: под спиной чувствовалась твердая и холодная земля, кто-то умудрился заехать Поттеру локтем в живот, а очки вообще отлетели куда-то в сторону.

— Вот, — произнесла Гермиона, надевая ему на нос так необходимый сейчас аксессуар.

Ребята со стонами поднимались, отряхивались и оглядывались. Они снова стояли на опушке Запретного леса. Луна уже заметно поменяла своё местоположение на небосводе, а таинственное праздничное дерево истаивало легкой дымкой.

— Что это вообще было? — потребовал непонятно у кого объяснений Рон.

— У меня ощущение, будто я только что проснулся после кошмара, — пожаловался Невилл, потирая многострадальную поясницу.

— Сдается мне, Рон, это было очередное приключение, — не удержалась от сарказма Гермиона.

Пришедший в себя Поттер начал оглядываться вокруг в поисках Блэка.

— Почему с нами нет Сириуса? — запаниковал Гарри.

— Так и знал, что этот подозрительный сеньор Муэрте, — Рон растягивал гласные, подражая манере речи Драко Малфоя, — нас обманет!

— Рональд Уизли! — гневно ответила Гермиона, уперев руки в бока. — Даже думать о подобном не смей, не то, что произносить вслух!

— С чего бы вдруг? — уперся Уизли. — Что хочу, то и думаю!

— Просто такие… хм… люди, как сеньор Муэрте, очень серьёзно относятся к сделкам и могут разозлиться за недоверие. Пойдем Гарри, всё теперь с Сириусом будет хорошо, надо только немного подождать, — и Грейнджер утянула несопротивляющегося поникшего Поттера за руку в Хогвартс.

— Такие люди, как?.. О чём ты? Ты его знаешь? Гермиона! Да стой же! — бросился следом Уизли, а за ним и Лонгботтом.

Но как потом ребята не старались, им не удалось больше вытрясти из Грейнджер ни слова. В башню они вернулись без приключений, не натолкнувшись ни на вездесущего мистера Филча с миссис Норрис, ни на кару всех гриффиндорцев — Северуса Снейпа. Распрощавшись в общей гостиной, они устало разошлись по своим спальням.

А глубокой ночью Поттера разбудила Минерва МакГонагалл. Своим обычным сухим тоном она попросила его одеться, дождалась в гостиной, а затем повела в сторону директорского кабинета. Сердце Гарри трепетало, он то нервно сжимал руки, комкая мантию, то отпускал её. После нескольких часов сна всё произошедшее казалось абсолютно нереальным. Только синяки на теле, оставшиеся после падений, доказывали обратное.

— Сахарные черепа, — чуть смутившись, произнесла пароль профессор МакГонагалл, так и не привыкшая за годы работы к причудам своего начальства, и пропустила Гарри Поттера вперед.

С лета кабинет ни капли не изменился: те же столики, с множеством разнообразнейших артефактов, полки с книгами, свитки, портреты бывших директоров, рабочий массивный стол и клетка с фениксом. Только было слишком людно: оперевшись о камин и скрестив на груди руки, стоял хмурый Снейп, в кресле рыдала, вытирая клетчатым платком слезы, миссис Уизли, Аластор Грюм держал наготове волшебную палочку, Кингсли взирал на всех с невозмутимым выражением лица, а мистер Уизли и Альбус Дамблдор с добродушными улыбками перекидывались фразами с…

— Сириус! — Гарри было абсолютно все равно, что ему давно не одиннадцать лет и даже не тринадцать.

Он с воплем повис на шее у крестного и в ответ получил хриплое: «Олененок». Пока они обнимали, трясли, похлопывали друг друга по плечам, не веря своему счастью, на грани слышимости Поттеру чудился леденящий душу веселый смех и слова детской песенки:

«… Смерть кругом и ты один…»

— Гарри, — прервал их счастливое приветствие Альбус Дамблдор, — этой ночью Сириуса обнаружили лежащим без сознания рядом с Аркой смерти в Министерстве магии. Хорошо, что в патруле участвовал один из наших людей. Скажи, ты не в курсе, как Сириус мог там оказаться?

«…Хэппиэнд невообразим…»

И Поттер, честно глядя директору в глаза, ответил: «Нет», — и был уверен, что спящие сейчас друзья, если и их подвергнут ненавязчивому допросу, поступят точно так же.

«…В королевстве Хэллоуин».

А Сириус, похоже, и вовсе ничего не помнил.