Ради науки (джен)

Я родился неподалеку от города Варна, что в Болгарии. Ирония судьбы — родиться в городе, в котором большую часть года светит солнце, а полюбить в итоге суровый климат Дурмстранга с его ветрами и кажущейся бесконечной зимой. Все детство я провел в теплом климате и этим был обязан крепкому здоровью и лютой ненависти к солнцу и морю. Варна, как и любой портовый город, жил своей жизнью круглый год, а летом, которое длилось тут больше половины года, страдал еще и от наплыва туристов. Именно эту суету я буду вспоминать спустя годы, рассказывая о своем детстве.

Я помню день, когда изменилась моя жизнь. На удивление, погода была мрачной, но дождь начался только к вечеру, а письмо пришло за завтраком. Его принесла большая серая сова, абсолютно не характерная для тамошних мест. Никто из моих предков не учился в Дурмстранге, да и поколений волшебников у меня за спиной было не так уж много. Родители были очень горды, для ребенка из нашей семьи приглашение было невероятным шансом выбиться в люди, получить престижную специальность. Если бы не Дурмстранг, мне пришлось бы учиться в маленькой школе в Софии, куда ежегодно поступает около двадцати человек, а потом продолжать дело своих родителей, которые занимались торговлей. Это можно было бы назвать даже семейной традицией, если бы я её не нарушил.

Корабль, на котором я отправился в Дурмстранг, отходил от небольшого причала все в той же Варне, делая несколько остановок в разных странах, забирая других учеников. Путешествие заняло целый день. За время плаванья старосты старших курсов успели ознакомить нас с уставом школы, а тех, у кого были старшие знакомые, посвятили и в неписаные правила. Мне тоже удалось кое-что услышать.

Надо сказать, что я был прилежным учеником, моим любимым предметом была трансфигурация, что не мешало мне получать лучшие оценки и в других классах. А на втором курсе я даже заработал значок старосты группы, о чем, правда, частенько жалел первые пару месяцев. За все шалости и проказы одногруппников теперь приходилось отвечать мне, а реального уважения не было. Пришлось гораздо активнее приниматься за учебу и искать что-то полезное в нелегком деле управления сверстниками. По негласному правилу, старшекурсники Дурмстранга никогда не помогают малышне в подобных вещах. Считается, что каждый сам должен отыскать и научится всему, а если не может, значит он не достоин оказанного доверия. Я, к счастью, справился.

Первые четыре курса программа обучения у всех одинаковая, за исключением факультативов. А вот на четвертом курсе все студенты пишут свою первую курсовую по специальности, в которой хотят специализироваться в дальнейшем. Я тогда болел трансфигурацией и выбрал тему, связанную с превращением неживого в живое. Меня очень волновал вопрос, насколько различаются трансфигурированное и настоящее животное, и как их можно различить. В качестве объекта изучения я взял крыс, которых трансфигурировал из всякого хлама, а настоящих, для сравнения, мне ловил мой кот. Очень быстро я убедился, что трансфигурированные животные являются, по сути, чучелами, запрограммированными на определенный набор действий, и следующим этапом работы стала попытка создать животное с организмом, идентичным настоящему. Я даже умудрился найти в библиотеке книгу по анатомии животных. Окончательный вариант курсовой, которую я защищал, содержал весьма красочные иллюстрации с неприглядными картинами внутренностей настоящих и трансфигурированных животных.

Чего я не рассчитал, так это того, что кафедру тогда только возглавила молодая профессор Захарова. И после того, как ее вывернуло прямо во время моего доклада, путь в трансфигурацию мне был закрыт. Она прямо так и сказала, что «этого маньяка» на вверенную ей кафедру не возьмет. Зато моя работа неожиданно привела в восторг заведующего кафедрой Темных Искусств. О том, что эта курсовая была одной из самых обсуждаемых в учительской, я узнаю лишь через восемь лет.

Так я окажусь на одной из самых престижных кафедр в школе, да еще и с сохранившимся значком старосты. Тогда мне и станет окончательно без разницы, что учить. Глядя с высоты сегодняшнего опыта на свою жизнь, я понимаю, что готовить меня к Мастерству в Темных искусствах меня начали еще тогда. Профессор Аррон, мой наставник, очень поощрял мой академический интерес и всегда позволял мне изучать любые дисциплины и в рамках других кафедр. Так в сфере моих интересов постепенно окажется еще и боевая магия.

Программа Дурмстранга насыщена различными предметами, хотя и не все популярны среди студентов, однако никто их не отменяет. Есть факультативы, на которые ходит не больше пары человек с курса, но преподаватели терпеливо работают с ними. С одной стороны, в этом есть куча плюсов. С другой стороны, пытаясь успеть везде, некоторые просто выпадают из жизни, особенно на старших курсах. Как я, например.

Вопрос, пойду ли я в аспирантуру, даже не стоял. Обычно, выпускники, желающие продолжить обучение на мастера, пишут заявление в мае еще до экзаменов, и лишь через месяц после выпускного становится известно, приняли ли их. С моим аттестатом ожидание мне не грозило, и на каникулы я отправился с очередным списком литературы для изучения.

Обычно обучение в аспирантуре длится три-четыре года, в редких случаях — два. Я же покинул родные стены лишь через пять лет. Почему, спросите вы? Все просто. Дело в том, что по приезду в школу первого сентября я был загружен по уши исследованиями в боевой магии, которая не была моим профильным предметом. А когда я посмел об этом заикнуться, мне добавили работы еще и на основной кафедре.

В итоге, Мастером я стал в двадцать один год, но аспирантура моя была не закончена, потому что Мастерство было не по профилю. Еще два года ушло на подготовку работы, в этот раз по темной магии, и на защиту ее. Должен заметить, занесло меня еще в те дебри, и кажется, что к моим экзаменам наставник был счастлив отделаться от меня. По крайней мере, так мне казалось тогда. В тот момент мой неподдельный интерес вызвали ритуалы, связанные с душой, к счастью, только в теоретическом виде. Нет, я был бы счастлив изучать такой объект вживую, но ставить эксперименты на себе не хотел. Чувство самосохранения у меня работало отлично.

Мою судьбу, как водится, решил случай. Это были первые каникулы, которые я проводил в статусе штатного преподавателя Дурмстранга. Много групп мне, конечно, в первый год вести не дали, и большей частью я продолжал свои исследования. А летом меня пригласили в Англию позаниматься с наследником одного из родов темной магией. Не то, что бы конкретно меня, обратились, конечно, к директору, а тот, в свою очередь, и предложил мою кандидатуру. Такие подработки мало интересовали опытных преподавателей, а молодежь обычно, наоборот, хваталась за них. Это был хороший шанс заявить о себе в обществе, как о Мастере, и завести полезные знакомства за пределами Дурмстранга.

Так я познакомился с мистером Этаном Эйвери и его сыном Сэмюэлем. Сэм был абсолютно бездарен в некоторых областях темной магии и, чтобы хоть немного отработать то жалование, которое мне полагалось, пришлось спешно разбираться в тех разделах, которые меня мало интересовали. Так, с горем пополам, мне удалось научить своего ученика некоторым ритуалам, которые условно можно было отнести именно к темной магии. Зато теоретическая подготовка наследника шла семимильными шагами. Сэм очень любил книги, а он, направленный в нужное русло, иногда умудрялся задавать вопросы, которые ставили в тупик даже меня.

Сам мистер Эйвери в темной магии разбирался весьма посредственно, его куда больше интересовала политика, но, к сожалению, эту тему я поддержать не мог. Зато когда к ужину приходили гости, среди них почти всегда оказывался кто-то, с кем можно поговорить на различные темы. Однако однажды вечером все было совсем иначе. Сэм по настоянию отца отправился к своему другу, я тоже хотел было исчезнуть из поместья, но Этан настоял, чтобы я остался. К ужину прибыло всего четыре человека, троим из которых я уже был представлен. Абраксас Малфой, Раймонд Лейстрандж и Коллум Розье. Четвертого гостя мне представили как мистера Мавроло Мракса. Как я позже узнаю, они учились в Хогвартсе в одно время. Хотя в тот вечер мне не будет до этого дела. Мистер Мракс окажется интереснейшим собеседником, разбирающимся в весьма специфических разделах магии, в том числе и в магии души. Лишь к концу вечера я пойму одну вещь — знакомство моего собеседника с подобной магией не ограничивается теорией. Такой шанс я упустить не смог, поэтому приглашение мистера Розье позаниматься следующим летом с его наследником я принял с восторгом.

Каникулы, к сожалению, заканчиваются слишком быстро, однако накануне отъезда у меня состоялась еще одна встреча с мистером Мраксом. В это раз он уже не пытался играть со мной. И даже был практически откровенен. Да, он Темный Лорд, который пытается захватить власть в Англии, да, он предлагает мне присоединиться. Ему нужны волшебники, сведущие в темной магии. И я тогда решил, что это удовлетворительная цена за возможность понаблюдать за человеком, который применяет подобную магию. Однако переехать в Англию я смог лишь через год, бросать школу я просто не имел права.

Количество учеников в Англии у меня возросло после принятия метки и рекомендации от Темного Лорда лично. Все лето я занимался с детьми разных возрастов и уровней подготовки. Эти уроки сильно отличались от тех, что были в Дурмстранге, хотя я так окончательно и не понял, чем. Одним из лучших учеников был, без сомнения, Рабастан Лестрейндж, с которым помимо темной магии, я занимался еще и боевой. С наступлением первого сентября работы стало меньше в разы, я пытался чаще оказываться в компании Лорда, который расценивал мое желание как стремление выслужиться перед ним. А меня волновали лишь мои исследования — чтобы прийти к каким-то выводам, за объектом нужно наблюдать регулярно. Жаль, что выпустить в печать свои исследования я так и не смог, хотя они до сих пор лежат в потайном ящике моего стола.

Пять лет, которые я провел в Англии, сильно повлияли на мою жизнь. С одной стороны, я смог неплохо заработать, так что потом не задумывался о деньгах. С другой стороны, я полюбил преподавать, следить за ростом своих учеников. Эта привычка потом окажется очень кстати, когда я стану директором. А еще я окончательно решил не ставить экспериментов, наблюдая за поведением «своего Лорда».

Дурмстранг удивительная школа: помимо прекрасных знаний, она дает еще и необходимые жизненные навыки — слушать, думать и делать выводы. Даже сидя в камерах предварительного заключения, а потом и Азкабане, в тот паршивый ноябрь восемьдесят первого я не утратил этих способностей и лишь только благодаря им смог оказаться на свободе. Естественно, я понимал, что назвав имена уже сидящих в Азкабане коллег, я не смогу купить себе свободу, поэтому нужен был кто-то, кто играл бы достаточно важную роль, и кого мне не было бы жалко. Выбор пал на Руквуда, он был одним из немногих, кого я не учил. В итоге, назвав имена тех, кто уже был в Азкабане, я выложил главный козырь и купил свою свободу относительно малой кровью.

Выйдя из Азкабана, я впервые не знал, чем себя занять. Заработанных денег хватило на вполне приличную квартиру в магическом Осло. С родителями последние годы я общался мало и возвращаться к ним жить не хотел. Осло я выбрал потому, что его климат больше всего напоминал родной Дурмстранг, которому я уже тогда отдал свое сердце.

Несколько месяцев ушли на то, чтобы систематизировать все мои записи времен службы у Лорда. Работа была интересная, я пытался вывести закономерность изменения магии и поведения Лорда исходя из имеющихся наблюдений, пытаясь спрогнозировать, в каком виде он сможет воскреснуть.

К апрелю месяцу работа была готова к публикации, но свет она так и не увидела. Меня перехватили. Прожив столько лет в Англии, я совсем забыл про ситуацию в нашем обществе, а также про работу некоторых служб в странах, где я регулярно бывал.

Мне предложили весьма выгодный обмен: я отдаю копию своей работы и забываю про публикацию, а взамен могу просить, что угодно. В другом варианте я погибаю при несчастном случае. Не думаю, что стоит говорить, что я выбрал. А за работу я в шутку попросил должность директора Дурмстранга, не рассчитывая, что мое желание действительно выполнят.

Каково же было мое удивление, когда в июне месяце мне пришло письмо от тогдашнего директора, господина Волкова, который предлагал мне должность одного из своих заместителей. Так я вернулся домой. На дворе стоял восемьдесят второй год, после шестилетнего перерыва я снова вошел под своды Дурмстранга. Через пять лет Волков подал в отставку, и следующим приказом меня сделали его приемником. За эти пять лет я, кстати, защитил Мастерство по трансфигурации в пику профессору Захаровой, которая так и не простила мне моей курсовой.

Все эти годы мне очень нравилось наблюдать за студентами, учить тех, кому действительно интересно было учиться. Я часто вспоминал своих английских учеников, но так ни разу и не вернулся на проклятый остров до лета девяносто четвертого.

Я с самого начала был уверен, что это плохая идея. А уж после провокации на Чемпионате мира по квиддичу вообще не хотел отправляться в Англию, но есть традиции, которые нельзя нарушать. Было очень любопытно увидеть Хогвартс, за пять лет в Англии мне не представилось случая побывать там. С одной стороны, замок произвел на меня глубочайшее впечатление, а с другой стороны вызвал грусть. Огромное количество помещений было заброшено и не использовалось, в то время как в Дурмстранге студенты учились в две смены, а новые жилые корпуса были построены всего несколько десятилетий тому назад, потому что школа не справлялась с таким потоком студентов.

Своих давнишних учеников я почти не встретил, разве что кроме Сэмюэля. Наверное, во всей Англии не нашлось бы человека, который действительно был бы так рад меня видеть. За прошедшие годы Сэм мало изменился, все такой же теоретик, почти полностью оторванный от практики.

Должен заметить, что Дурмстранг не разделял энтузиазм двух других школ касаемо турнира. Лучшие студенты отнеслись к предполагаемой поездке весьма прохладно и даже не записались на отборочный турнир. Конечно же, для отличников возможность посещать факультативы и готовиться к выпускным экзаменам была важнее гипотетической победы. В итоге, в команду вошли уверенные середнячки, хотя на фоне хозяев они смотрелись весьма уверенно. Я в который раз поражался разнице между уровнями подготовки лучших магических школ мира.

Беспокоящая метка, мотающие нервы студенты, которым приходилось преподавать некоторые предметы, волнения за Крама. Тот год навсегда останется в памяти как самый беспокойный в моей жизни. Я понимал, что Лорд скоро возродится, но знал, что возвращаться к нему бессмысленно и попросту опасно. План побега был разработан достаточно давно и пока в корректировках не нуждался. Однажды, напившись у Эйвери в гостях, мы подняли тему Лорда, и я честно признался ему, что не вернусь, когда придет вызов. На следующий день, я получил посылку, в которой лежало зеркало и записку с одной фразой: «Удачи, Мастер». Не узнать почерк, теперь уже настоящего ученика, я не смог.

Есть хороший принцип: если все от тебя чего-то ждут, а ты не можешь этого сделать, то заставь всех думать, что ты поступил в соответствии с их ожиданиями. Так проще, чем доказывать всем, что ты не гиппогриф. Сымитировать побег прямо из Хогвартса ничего не стоило, однако бросить учеников я не мог. Лишь благополучно доставив своих студентов в школу, я активизировал свой план. Оставаться в Дурмстранге и подставлять школу я не хотел. Бразды правления временно принял один из моих заместителей, а я отправился в заранее защищенную чарами избушку в Сибири. Про аномальные зоны в России мне рассказал еще Долохов. Удивительный человек, он ни разу не был на своей исторической родине, но говорить о ней мог часами. Я же надеялся, что ему еще представится шанс увидеть седое море из окон родовой усадьбы.

Сидеть в глухой деревушке в Сибири мне надоело уже к Рождеству, и если до этого я мог заниматься своими исследованиями, а в дом я заблаговременно перенес все свои незаконченные наработки, то к январю все мои мысли стали посвящены поиску выхода из сложившейся ситуации. Через неделю после наступления Нового Года я понял, что идеальным решением было бы признание меня мертвым, тогда я бы не был так скован в передвижениях и смог бы даже вернуться в Дурмстранг. Через месяц план был готов. Это конечно был жуткая авантюра, но попытаться стоило.

После всех моих исследований в области трансфигурации и анатомии, превращение трупа животного в труп человека было вполне посильной, хотя и не совсем тривиальной задачей. А вот для того, чтобы тело было точно опознано как мое, да и не превратилось назад раньше времени, следовало применить уже темную магию. Однако сама фальсификация вызвала гораздо больше сложностей, чем техническая сторона вопроса. Как заставить Лорда поверить в мою смерть?

После ареста большей части моих бывших коллег в Ордене Тайн я рискнул вернуться в Англию. Еще около месяца я готовил сцену для предстоящих действий. «Мое тело» уже было давно готово, запасная палочка всегда была при мне. Удобный случай выдался в конце июля, во время своей очередной вылазки «в большой мир» я случайно наткнулся на двух юнцов, явно с оригинальной татуировкой на предплечье. Даже спустя столько времени я чувствовал присутствие магии Лорда рядом с собой.

Привести их за собой ничего не стоило, как и справится с ними. Похоже, давая приказ меня убить, мой бывший повелитель забыл уточнить, что это не так просто. Многие часто упускали тот факт, что я был Мастером боевой магии. К сожалению, без жертв обойтись было нельзя. Когда я активировал порт-ключ, в глухом лесу осталось три тела. Везде были видны следы битвы, на палочках остались соответствующие заклинания. А в небе висела темная метка.

Дурмстранг встретил меня плотным туманом, именно в такую погоду замок мне казался особенно прекрасным. В коридорах не было ни души, и лишь в апартаментах преподавателей я встретил нескольких коллег. Конечно, я не собирался показываться на глаза ученикам, однако и прятаться ото всех смысла не имело. Это была не наша война.

Через несколько дней после моего возвращения в школу неожиданно завибрировало зеркало, присланное когда-то Эйвери. Я не ответил, просто пока раздумывал, вызов закончился. Перезванивать я не стал, вместо этого в Англию отправилась сова со свертком, в котором был простой медальон и записка «Использовать в крайнем случае».

Четыре месяца назад исчезла метка, через полчаса после этого сработал порт-ключ, который перенес в Дурмстранг моего ученика и весть об окончательном поражении Лорда. Сегодня первое сентября тысяча девятьсот девяносто восьмого года, скоро прибудут студенты, и начнется праздничный пир. И сейчас у меня впереди целая жизнь, которую я могу посвятить науке, да и не только...