Вера (гет)

Великая Магическая Война завершилась в здании школы чародейства и волшебства Хогвартс, где обучаются волшебники с одиннадцати до семнадцати лет — самом неподходящем месте для военных действий. Стоит представить весь ужас последней битвы — битвы, в которой самое прямое участие принимали юные школьники. Недоученные, вспыльчивые молодые маги, которым жить и жить, сражались не на жизнь, а на смерть против темных, натренированных, жестоких взрослых волшебников. Хотя Светлая сторона и одержала победу, она понесла огромные потери. Большой зал впервые за сотни лет был столь мрачен. Убитых и раненных уже вынесли из зала, выжившие сидели за одним длинным столом со склоненными головами, и ждали речи Минервы МакГонагалл, женщины, которой досталась тяжелейшая задача — объявить погибших.

— Грейнджер, я Пожиратель Смерти, Пожиратель! Понимаешь? У нас нет будущего, — шестнадцатилетний парень со светлыми волосами заламывает руки. На одной руке рукав закатан по локоть. У зловеще улыбающегося с предплечья этой руки черного черепа из челюсти выползает жуткая змея.

— Драко, ты ненормальный! Думаешь, показал уродливую татуировку на руке, и я забуду о своих чувствах к тебе? Ха-ха, любовь так быстро не убьёшь. Мы обязательно что-нибудь придумаем, — девушка с темными пронзительными глазами размашисто шагает из одного угла заброшенного класса в другой и возмущенно всплескивает руками.

— Нет, — голос парня приобретает нехарактерную для него жесткость. Девушка останавливается, в ее глазах полыхает огонь, она очень зла.

— Верь мне! Ты мне веришь? — ожесточенно кричит она. — Ты любишь меня?

— Да, — в его голосе нет никаких эмоций.

— Все будет хорошо. Верь мне. Все будет хорошо, — шепчет девушка, падая на колени и, подползая к ногам паренька, обнимает их.

Вместо факультетских знамен в Большом Зале над головами победителей черные полотна.

Черные, чернее невозможно представить.

Кап-кап!

На каменную крошку, которой усыпан весь пол, капают ледяные прозрачные капли с потолка. Обычно потолок просто отражает небо, в этот раз отражает и дождь. Большой Зал плачет.

Кап-кап!

Хрустальные слезы попадают на алую кровь, еще не засохшую на каменном пыльном полу.

Минерва МакГонагалл со свистом медленно выдыхает воздух.

— Лаванда Браун, — объявляет она охрипшим дрожащим голосом. Он звучит совсем негромко, но в абсолютной тишине, где многие сидят затаив дыхание, его слышно всем. — Отважная девушка, она состояла в «Отряде Дамблдора», смело противостояла диктаторскому режиму, который был установлен Пожирателями в этом году, — из серых глаз профессора начинают течь слезы.

Кап-кап!

Луна Лавгуд смотрит на Рона Уизли, потерявшего свою возлюбленную. Его лицо бледнее бледного, оно не выражает ровным счетом абсолютно ничего. Рон и Лаванда не виделись почти год, и Луна помнит, как Лаванда страдала из-за этого. Она, правда, верила, что сторона Гарри Поттера победит, и они с Роном после сыграют пышную свадьбу. Гарри Поттер то победил, но свадьбы не будет, так как невеста не осталась в живых.

Из палочки профессора МакГонагалл на стену проецируется огромный вариант старой колдографии. На ней Лаванда, кокетливо поправляя кудрявые волосы, широко улыбается. Слышатся всхлипы — лучшая подруга Браун Парвати Патил не в силах сдержать рыдания.

Кап-кап!

— Драко, тут осталось еще немного «Феликс Фелицис». Выпей, — глаза Гермионы Грейнджер неестественно расширены. Она протягивает Драко Малфою пузырек с парой капель на дне.

— Мне это не поможет, пей сама, — горько усмехается Драко.

— Я уже выпила, — руки девушки трясутся. — Пей! Эти чертовы Пожиратели, появятся с минуты на минуты, мне надо уходить.

Парень быстро опрокидывает в себя остатки зелья Удачи.

— Верь мне! Все будет хорошо! Веришь мне? — девушка целует Малфоя и стремительно убегает.

Луна сердито размышляет о том, зачем во время прощания необходимо показывать огромные копии колдографий когда-то живых и счастливых погибших. Она считает, что это неправильно: близким людям убитых от этого только хуже становится.

С новым взмахом палочки Минервы МакГонагалл изображение на стене меняется. На присутствующих теперь смотрит профессор Нумерологии. Она слегка улыбается и машет рукой. Ее остроконечная шляпа немного скосилась на правую сторону.

— Септима Вектор! — объявляет МакГонагалл. — Высококвалифицированный преподаватель Нумерологии, всегда хладнокровно смотрела в лицо опасностям и никогда перед ними не пасовала. Храбрая женщина в битве защищала своих подопечных как тигрица своих тигрят.

Кап-кап!

Луна помнит, что каждый свой урок весь последний учебный год, обычно суровая и немногословная профессор начинала со слов, что надо верить в то, что Гарри Поттер победит. И иногда она упоминала что, когда закончится война, возможно, оставит преподавание и закончит одно важное исследование, которое позволит ей стать мастером наук. Гарри Поттер победил, но свое исследование мадам Вектор уже не закончит.

— Колин Криви! — на стене исчезает профессор Вектор, сменяясь на круглолицего молодого паренька с русыми кудряшками. Он нажимает на затвор своей камеры, вспышка скрывает его лицо.

— Замечательный студент, скромный, очень ответственный, очень заботливый, отважный. Член «Отряда Дамблдора». Он обещал стать легендарным колдографом, — профессор МакГонагалл всхлипывает. — Очередной ребенок, который принес себя в жертву ради светлого будущего, будущего без власти Темнейшего волшебника.

Кап-кап!

Луна помнит, что Колин и его младший брат были самыми ярыми поклонниками Гарри в школе, теми, кто никогда в нем не сомневался. По сотне раз на день они весь последний год подбадривали «Отряд Дамблдора» словами: «Гарри Поттер победит! В этом нет никаких сомнений! Он вернется. Верьте». Гарри Поттер вернулся и победил. Но Колин никогда больше не щелкнет затвором своей колдокамеры. Маленький герой.

— Фред Уизли! — голос профессора заглушается горькими рыданиями Молли Уизли. Она плачет так, что у Луны сердце разрывается. Громкие рыдания медленно сменяются на горестное завывание.

На стене подмигивает рыжий Фред, хлопушка в его руках из очередной коллекции «Ужастиков Умников Уизли» взрывается, конфетти компонуются, превращаясь в миниатюрную фигурку Гарри Поттера.

— Фред был крайне одаренным волшебником, — не останавливается декан Гриффиндора. — Он и его брат были преданы стороне Света и Хогвартсу. Они ставили все на уши, но всегда знали, что и когда к месту. Они — солнце нашей войны, наша мотивация, и вера. Мы многим обязаны им.

Лицо Джорджа пепельно-серое, куда-то исчезли веснушки, в рыжих волосах широкая седая прядь закрывает место, где отсутствует ухо. Как и брат Рон, он ни на что не реагирует. Из изумрудных глаз Гарри Поттера по грязным щекам скатываются соленые капли.

Кап-кап!

Луна помнит, по тайной зашифрованной волне магического радио, что Фред искренне верил в победу Гарри Поттера. Гарри Поттер победил, но Фред не создаст более ни одного «Ужастика», не пошутит, не ошеломит. Луна чувствует, что кто-то трогает ее за плечо, она оборачивается. На нее грустно-грустно смотрит Гермиона Грейнджер.

— Луна, — шепотом говорит она. — Луна, скажи Гарри и Рону, чтобы аккуратно сообщили Андромеде Тонкс о Люпинах. Скажи им, что прошлое остается в прошлом, пусть идут вперед. Я, я не могу больше видеть это… — Гермиона кивает в сторону. Она говорит что-то еще, но слишком тихо, и Луна не успевает расслышать, Гермиона хватает за руку Драко и они покидают Большой Зал.

Луна Лавгуд сидит спокойно. Из раны в коленке стекает капля крови, она темно-вишневого цвета. Пока девушка внимательно следит за загзагообразным движением капли, объявляют Ремуса и Нимфадору Люпиных.

Кап-кап!

Речь МакГонагалл доносится до Луны как сквозь вату, она следит за второй каплей, стекающей по коленке. Когда капля достигает оборок лилового носка, Луна поднимает голову. Картинка на стене изменяется, лица Ремуса и Нимфадоры расплываются, уступая место новому изображению. Луна Лавгуд помнит, она сама делала эту колдографию. На стене перевернутый Драко Малфой, счастливый, держит за талию, перевернутую Гермиону в подвенечном белоснежном платье. Она приподнимается на цыпочки и целует парня в уголок губ, затем заливисто смеется.

— Драко и Гермиона Малфои, — когда произносят эту пару, все рыдания в Зале прекращаются. Наступает изумленное молчание. Луна знает, что никто не знал. Кроме нее и профессора трансфигурации.

— Молодожены, они нашли свое счастье на противоположных фронтах. Несмотря на войну, они делали все, чтобы быть вместе. Им пришлось скрываться, им угрожала опасность, но они урывали момент, чтобы побыть вдвоем. Они любили друг друга сильно, отчаянно. Могу отметить, что в этой битве погибли три Малфоя — Драко, Гермиона и их нерожденный сын.

Нарцисса Малфой утыкается в плечо мужа, по плечу Люциуса Малфоя стекают горячие слезы.

— Кап-кап!

Все присутствующие ненавидят Малфоев, которые сидят потерянные совсем в сторонке, но сейчас во всех глазах проявляется сочувствие.

Луна кивает Гарри и Джинни, взглядом обещая все рассказать. Рыжая Уизли тоже плачет.

— Луна, — радостно орет Гермиона уже-Малфой. — Луна, сколдографируй! Словами не передать, как я счастлива!

Лавгуд переворачивает колдоаппарат и послушно щелкает затвором. Уже завтра Гермионе предстоит стереть своим родителям память.

— Луна, лови! — Гермиона подкидывает свой свадебный букет так, что он приземляется аккурат в свободную руку Лавгуд. Гермиона смеется, и, блаженствуя, растворяется в объятьях мужа.

— Верьте мне, мы будем счастливы.

— Кап-кап! — плачет Хогвартс.

МакГонагалл поджимает губы так, что они превращаются в ровную, тонкую линию.

— Объявляю минуту молчания! — произносит она чуточку слишком громко.

— … не могу больше видеть, как они скорбят по всем нам. Мы счастливы, веришь? Вы тоже должны быть счастливы. Мы вас любим, — доносится до Луны эхо голоса Гермионы.