Still Waiting In The Dark (джен)

Она скучала по нему.

Просто видеть, что кто-то — но точно не он — носит его лицо, было недостаточно. Она чувствовала себя не так, как чувствовала тогда, когда видела его лицо раньше. Возможно, в этом было виновато даже не лицо. Она просто не ощущала того, что ощущала в Харренхолле в его присутствии. В крайнем случае, было не похоже, что он на самом деле был здесь, этот странный человек.

Глубоко внутри она знала, что Якен, с которым она встретилась здесь, в Чёрно-белом доме, был другим. Не тем самым. Седьмое пекло, он даже сказал ей это, прежде чем она сделала первый шаг внутрь здания! И даже то, что на неё смотрело его лицо, не могло убедить её, что это был на самом деле он.

Тогда в какой-то момент ей даже удалось поверить, что реальный Якен был здесь. Когда не-Якен принял яд, она чувствовала внутри себя такой страх, какой не испытывала со дня Красной свадьбы. Её тело было словно в трансе, когда она медленно подошла к его мёртвому телу. Но на самом деле ей хотелось бежать.

И вдруг слёзы выступили на глазах. Опять. Но, в отличии от того момента, теперь она не могла перестать плакать. Сама мысль потерять его прямо сейчас сломала её полностью.

Нет! Ты не умер! Не умер!

Это было всё, что она могла сказать, а после молча молиться богам о том, чтобы они услышали её, чтобы позволили удержать его. Потому что принять его смерть она не сможет.

Он просто был нужен ей. Её Якен.

Было ли это потому, что он — человек, которого она встретила на своём пути к Дозору — был тем, кто на самом деле мог понять всю тьму, клубящуюся у нее внутри? Её жажда мести, желание, наконец, ощутить горячую кровь её врагов на руках никогда не беспокоили его. Он даже предложил ей отправиться вместе с ним, когда уже собирался уходить. Теперь она была здесь… а он ушёл.

Было ли всё это ложью?

Это был не первый раз, когда подобное приходило ей в голову. Может быть, её желание отомстить никогда не играло большой роли для него, и он просто хотел привести новичка в гильдию. Она не могла сказать. Но иногда так хотелось просто верить, что, быть может, — ведь могло же такое быть, правда? — что, быть может, он просто заботился.

Да… скорее всего, это было ложью. После того, что ей пришлось повидать в жизни, она уже была в курсе, как на самом деле был жесток этот мир. По иронии судьбы его вера в неё была одной из главных причин, по которым она ещё не потеряла волю к борьбе. Тем не менее, давно пора привыкнуть к реальности. Это был сон. Такой красивый, такой совершенный сон. А теперь она проснулась.

Где ты?

Остальные в этом храме не давали ей какой-либо информации. А поскольку она никогда не получала каких-либо знаков от него, то понятия не имела, где он сейчас находится. Обычно она делала вид, что не нужна никому. И что ей так же никто не нужен. Но это было ложью, очевидной даже для неё. Правда была горькой. Но ведь даже гордой и уже давно не «милой девочке» Арье Старк надо за что-то держаться. Хватило бы даже его молчаливого присутствия в её жизни.

Она ненавидела себя за то, что, закрывая глаза, слышала знакомый голос. Ненавидела себя за то, что так часто вспоминала его самодовольную улыбку, иногда освещающую его бесстрастное лицо, его высокую фигуру в доспехах, его тёмно-рыжие волосы с молочно-белой прядью. Ненавидела себя за то, что думала о нем в те моменты, когда жажда мести не ослепляла её. Ненавидела себя за то, что всё ещё надеялась, что он вернётся. Много раз она ловила себя на том, что неосознанно ищет его лицо в толпе, даже зная, что, скорее всего, он уже сменил облик. Ненавидела себя за то, что наивно полагала, что важна для него.

Больше всего она ненавидела себя за желание вернуть его в свою жизнь.