Якорь (гет)

Серебряный дверной молоток в виде извивающейся змеи громко звякнул, соприкоснувшись с тяжелой дубовой дверью дома номер двенадцать на площади Гриммо в Лондоне. Никакой реакции от жителя этого дома на звон молотка не последовало. Человек на пороге громко притопнул и нетерпеливо схватился за молоток во второй раз. Повторный звон оказался куда сильнее. Не прошло и трех минут, как по другую сторону двери раздались тяжелые шаги. Послышался скрип петель, и из-за открывшейся двери высунулся мужчина среднего возраста с, несколько длинноватыми, темными волосами. Он проморгался, пытаясь привыкнуть к яркому солнечному свету после темноты старинного дома, и посмотрел на пришельца.

— Что натворил Сохатый в ночь с первого на второе сентября, когда мы учились на пятом курсе? — быстро спросил он.

— Добавил в шампунь старосте Слизерина красную краску для волос.

— Ага, привет, Рем, проходи. Ты чего-то очень рано.

— Я с сообщением от Молли Уизли, — пояснил гость, проходя в узкий темный коридор дома.

— Что? Это так срочно? Она должна прийти через час. Не могла сама мне передать свое сообщение? Зачем тебя то гонять? И это после ночного дежурства! — начал возмущаться собеседник.

— Она не придет сегодня, там какие-то проблемы. Встречать Гермиону Грейнджер будешь один. В полдень придет Джинни, принесет еды. Вообще-то, Молли еще кучу инструкций тебе просила передать... Только у меня не хватило сил их все запомнить, — Ремус Люпин зевнул. — Смысл все равно один — будь гостеприимным.

— Ясно, понял, встречу девчушку сам. А что за проблемы?

— Молли не сказала.

— Почему-то я не удивлен. Ладно, Лунатик, иди домой и выспись как следует.

Ремус вяло кивнул. Он медленно развернулся и, шаркая, поплелся к входной двери.

— Хотя погоди, Луни, ты спишь прямо на ходу. Оставайся тут, поспишь в одной из гостевых комнат.

— Спасибо, Бродяга. Я действительно жутко устал.

Сириус Блэк в ответ только покачал головой. Проводил отправившегося отдыхать друга взглядом, и побрел в свою комнату переодеваться.

* * *

Пламя в камине, перед которым в кресле сидел последний представитель рода Блэк, сверкнуло ярким зеленым всполохом, и через секунду в комнате появилась невысокая рыжеволосая девушка, нагруженная большим количеством разных размеров контейнеров с едой.

— Доброе утро, Джинни! В чем заключается главный секрет твоего брата, Джорджа Уизли? — задал кодовый вопрос Сириус, поднимаясь с кресла.

— Доброе утро, мистер Блэк! Он очень любит рисовать.

Блэк быстро перехватил тяжелую ношу девушки и понес ее на кухню.

— Да. Только не называй меня мистером. Просто Сириус.

— Хорошо, Сириус, — немного смутилась младшая Уизли, следуя за мужчиной. — Давайте я Вам помогу все это разложить. Потом мне придется уйти. Там, в Норе, какие-то проблемы, поэтому я не могу остаться и увидеть, наконец, Гермиону. Хотя она должна приехать уже через час.

— Нет, спасибо, я сам справлюсь. Не переживай, ты же знаешь, какое неспокойное сейчас время. Увидишься с подругой попозже. Вы же скоро тоже сюда переедете.

— Только через две недели, — вздохнула девушка.

— Ну-ну, не вздыхай так. Чуть-чуть осталось.

— Да, Вы правы. Так если помощь не нужна, я пойду?

— Да, конечно, можешь идти, Летучий порох на комоде рядом камином.

— Хорошо. До свидания, Сириус.

— До свидания, — кивнул Блэк.

Кажется, у него неплохо получилось сыграть взрослого. Все же, не правильно они все его воспринимают. Блэк не был таким уж взрослым. Внешне — очень даже. Но, в душе, он оставался таким же, как был до того, как его посадили в Азкабан. Ведь, если подумать, те двенадцать лет он не жил. Был отрезан от цивилизации. Значит, не получал никакого жизненного опыта, не приобретал особой мудрости, которыми так кичилось его поколение на данный момент. Казалось, что он просто перескочил из тела себя двадцатилетнего в тело себя, почти сорокалетнего, оставаясь в душе молодым. Только стал более ожесточенным и циничным. Тюрьма все равно не прошла бесследно.

Вот Люпин, да. Он повзрослел. Ничего не осталось от того Лунатика, какого знал Сириус в свои двадцать. Жизнь серьезно потрепала его. Он взрослел, преодолевая какие-то свои жизненные препятствия. Он видел, как преодолевают свои препятствия другие. Он жил.

А Блэк — фактически, нет. Он все двенадцать лет существовал воспоминаниями предыдущих двадцати. Поэтому, сейчас, Сириусу было достаточно сложно найти общий язык с другом. У них не было точек соприкосновения... Как бы не считали все остальные.

Он не был таким, как Ремус и остальные его возраста. Просто, играл такого.

* * *

Старенький автомобиль семьи Грейнджер припарковался ровно напротив дома номер одиннадцать на площади Гриммо.

— Гермиона, — обратился мужчина за рулем автомобиля к дочери, сидящей на соседнем сидении. — Ты уверена, что нам надо именно сюда? Это место какое-то странное.

— Думаю да, папа, миссис Уизли написала, что нам надо именно сюда, на площадь Гриммо, одиннадцать, — темноволосая девушка протянула отцу помятый листок, как бы предъявляя доказательство того, что она не ошиблась.

— Да, очень странно, — пробормотал мужчина, разглядывая адрес, написанный немного неровным подчерком. — Так, тебя кто-нибудь встретит?

— Должны, — пожала плечами Гермиона. — Только, кажется, мы немного раньше приехали.

Мистер Грейнджер покачал головой, однако, ничего сказать не успел, так как перед машиной с громким хлопком возник человек.

— Что за черт? — шокировано воскликнул отец Гермионы.

— Это Сириус. Видимо его послали за мной, — рассеяно ответила девушка, выскакивая из автомобиля.

— Здравствуйте, мистер Блэк! — радостно помахала она приближающемуся мужчине.

— Здравствуй... — Сириус запнулся, с удивлением уставившись на гриффиндорку. — Гермиона?

— Да, — недоуменно отозвалась девушка. — Вы, чего, меня не узнали?

— Нет. То есть, да. Нет, конечно узнал, — смешался Блэк. — Просто давно тебя не видел, а ты сильно подросла с того времени.

— А-а, — протянула Гермиона, поверив Блэку.

— Здравствуйте, мистер Грейнджер! — замяв неловкий разговор, обратился Сириус к отцу Гермионы, который только вышел из машины.

— Да, Добрый день, мистер... э-э...

— Мистер Блэк, папа, — представила Сириуса Гермиона. — Это — Сириус Блэк. Крестный отец Гарри Поттера.

— Приятно познакомиться, мистер Блэк, — кивнул мистер Грейнджер, пожимая руку новому знакомому. — Только, у меня такое чувство, что я Вас где-то видел.

Гермиона испуганно глянула на Сириуса. Конечно, ее отец видел Блэка. По телевизору. Два года назад, Сириуса Блэка активно транслировали по всем новостям, рассказывая о нем, как об особо опасном преступнике, сбежавшем из тюрьмы.

Сириус поймал испуганный взгляд девушки и поспешил сменить тему разговора.

— Нет, маловероятно, что мы с Вами где-то встречались, — сказал он. — Может быть дежавю? В любом случае, нам уже пора идти, обед стынет.

— Да, да, конечно, — мистер Грейнджер торопливо подошел к багажнику и вытащил из него чемодан с вещами Гермионы. — Кстати, где...

— Гермиона и ее друзья будут жить? В доме номер двенадцать. Это мое родовое поместье, очень старое и защищенное огромным количеством сильнейших чар.

Отец Гермионы глянул на соседний от одиннадцатого дом.

— Номер тринадцать. Не понял.

— Мой дом не видно, я же говорю, сильнейшие чары. Но он стоит прямо между одиннадцатым и тринадцатым. Только немногие могут его увидеть.

Гермиона удивленно всматривалась в пространство между указанными домами.

— М-м-м, я тоже не вижу. Как же я туда попаду?

Сириус внимательно посмотрел на нее.

— Не проблема, увидишь, я все устрою. А пока попрощайся с отцом.

Девушка недоверчиво глянула на него, но последовала совету: подошла к отцу и крепко его обняла.

— Пока, пап. За меня не беспокойся, все будет хорошо. Я буду писать вам с мамой. Обещаю.

— Хорошо, Гермиона, я тебе верю. Всего доброго, милая.

Грейнджер чмокнула отца в щеку и взяла у него из рук свой чемодан, который впрочем, сразу же перехватил Блэк. Она подождала пока машина папы скроется за ближайшим поворотом и повернулась к Сириусу.

— Ну, так что? Где дом?

— Сейчас, — Блэк достал из кармана обычных магловских джинс клочок пергамента и отдал его девушке, стараясь не касаться ее пальцев.

— Прочти и запомни.

Гермиона внимательно посмотрела на написанные слова:

Штаб-квартира Ордена Феникса находится по адресу: Лондон, площадь Гриммо, 12.

— Запомнила?

Грейнджер кивнула.

— Молодец, — Сириус забрал бумажку обратно, достал волшебную палочку и сжег ее.

Гермиона лишь с любопытством наблюдала за ним.

— Теперь, повтори про себя, то, что ты сейчас запомнила.

Девушка так и сделала. Внезапно, дома одиннадцать и тринадцать раздвинулись, и между ними образовался еще один дом. Он выглядел гораздо более старым, чем соседние два, его стены были грязными, окна закопченными, а дверь ободранной.

— Не надейся, что внутри будет лучше, — мрачно сказал владелец дома. Единственный оставшийся в живых эльф свихнулся и вообще ничего не делает для того, чтобы этот дом стал пригоден для жилья.

— Эльф?

— У всех древних семей имеются эльфы-домовики.

— М-м-м, — Гермиона аккуратно приоткрыла дверь и вошла внутрь дома.

— Только иди как можно тише. А то разбудишь портрет моей дражайшей матушки. Иди прямо до первой двери и сворачивай сразу.

Девушка тихо пробралась по коридору и нырнула в первую встретившуюся дверь. Сириус следовал за ней. За дверью оказалась огромных размеров столовая. Посреди стоял красивый стол из красного дерева с резными ножками на большое количество персон.

— Я думаю, нам стоит поесть, а потом я покажу тебе комнату в которой ты будешь жить, — он поставил чемодан Гермионы в угол. — Идет?

— Хорошо. А где все остальные?

— Остальные? Они приедут позже. Уизли через две недели. Гарри чуть позже. Сейчас здесь только Ремус. И то, он только сегодня пришел, устал после ночного дежурства, я уложил его спать. А живет он все равно у себя.

— Ясно. Значит, мы здесь вдвоем?

— А-га.

— Ясно.

— Присаживайся, — Сириус галантно отодвинул один из стульев.

— Спасибо, Сириус.

— Молли приготовила такое количество еды, что я не уверен, что мы все это сможем съесть. Но, надеюсь Ремус, когда проснется, нам поможет.

— Кто там про Ремуса говорит? — поинтересовался хриплый голос из-за двери.

Через секунду в столовой появился заспанный и взъерошенный Люпин.

— О, Гермиона, ты уже здесь? Здравствуй, — поздоровался он, потирая глаза.

— Здравствуйте, профессор Люпин!

— Да какой я тебе профессор! — недовольно махнул Ремус рукой и посмотрел на девушку. — Ого! — его брови поползли вверх.

— Что? — Гермиона быстро осмотрела себя, не понимая почему уже второй человек за сегодня с удивленным выражением лица пялится на нее. — Что со мной не так? Я где-то испачкалась?

— Нет, нет, — поспешил исправить свою оплошность Ремус. — Все нормально. Ты просто напомнила мне кое-кого.

Сириус резко закашлялся, чем-то подавившись.

Гермиона повернулся к нему и постучала по спине. Кашель сошел на нет.

— Кого?

— Да так... — неопределенно ответил Ремус. — Слушайте, у вас столько еды! Я жутко голоден.

— Садись, Рем. Мы как раз, до того, как ты пришел, говорили о том, что для нас двоих еды слишком много, и ты должен нам помочь.

— А? Ага, — рассеянно отозвался оборотень, усаживаясь напротив друга.

— Гермиона, а ты единственная волшебница в семье? — как бы невзначай спросил Блэк.

— Да, — нахмурилась девушка, пытаясь понять, зачем Сириус задал ей такой странный вопрос. — А что?

— Просто спросил.

Грейнджер поежилась. Все-таки, ей было очень неуютно, когда кто-нибудь напоминал ей, что она маглорожденная волшебница.

— Приятного аппетита, всем, — пробормотал Люпин, вгрызаясь в куриную ножку.

— Приятного, — хором отозвались Сириус и Гермиона.

* * *

— Лунатик, она вылитая Джин. Ну, просто копия, — схватившись за волосы, прошептал Сириус Блэк, когда они с Ремусом остались одни в комнате, где он жил в детстве. Гермиона ушла в свою комнату распаковывать вещи.

— Знаю, сам заметил. Думаешь, она?

— Уверен! Внешность, голос, жесты, походка, запах.

— Запах? — усмехнулся Люпин. — Ты ее понюхать успел?

— Лунатик!

— Ладно-ладно. Я вот, думаю, почему мы раньше этого не заметили?

— Ну, мы нечасто ее видели, а когда видели, она была маленькой девочкой.

— Все равно это смущает.

— Лунатик. Я боюсь. Вдруг это она.

— Боишься? Почему?

— Она же в этом году на пятый курс идет.

— Хочешь сказать, этим летом?

— Возможно.

— Но как?

— Откуда я знаю?

— Почему боишься? Если все будет, как было, она вернется.

— Как она потом отреагирует? Там все очень далеко зашло.

— Прямо очень?

— Да, дальше некуда.

— Пятый курс!

— Лунатик!

— Успокойся, чему суждено быть — того не изменить.

— С каких пор ты стал фаталистом?

— Было время.

Сириус помрачнел.

— Знаешь, я много лет надеялся встретить ее. Потом смирился. Сначала — заточение в Азкабане, потом — заточение на Гриммо. И вот, наконец, я встретил. Только, теперь, совсем не уверен, что это нужно. Она не говорила время. Двадцать лет! Это же пропасть.

Люпин с жалостью посмотрел на друга.

— Может, все не так плохо?

БАХ-БАРА-БАБАХ!

— Соплохвост раздери! Что это?? — сердце Блэка ухнуло куда-то в пятки. Он вскочил со стула, на котором сидел, и выбежал из комнаты.

— Соседняя комната!

— Гермиона!

— Ты что, поселил ее в соседнюю комнату?

— Она самая пригодная для жилья!

Вместе, Блэк и Люпин, в панике вбежали в комнату девушки. Картина которая им открылась, очень им не понравилась. Гермиона без сознания лежала на полу. Очевидно, она что-то из своих вещей решила сложить в шкаф, а тот, будучи уже невероятно старым, развалился. И все, что в нем лежало свалилось на бедную гриффиндорку.

Блэк упал рядом с девушкой, и не обращая внимания на то, что в коленки впиваются осколки от разбитых сосудов, попытался вытащить ее из-под завала. Подложил одну руку под ее голову, а вторую — под коленки, и рванул на себя. С большим трудом встал и переложил девушку на кровать. Но только голова Грейнджер коснулась подушки, гриффиндорку окутал туман и она исчезла. Как будто ее и не было. Мужчины минуты три тупо смотрели на место, откуда исчезла девушка, пытаясь осознать, что вообще только что произошло.

— Маховик, — тихо прошептал Ремус, — в шкафу лежал Маховик Времени. Он разбился, — Люпин показал пальцем на осколки на полу.

Блэк перевел взгляд туда, куда показал друг.

— А песок попал на нее, — констатировал Сириус.

— Вот так все, очевидно, и случилось... Не переживай, она там весело проведет время.

Гермиона открыла глаза. Первым, кого она увидела, был худой черноволосый парень в очках, склонившийся над ней. От падения все воспоминания в голове девушки перемешались, и первое время память не давала возможности идентифицировать личность этого парня, подсовывая в ее разум лишь большое белое пятно. Грейнджер пару минут некрасиво морщилась, пытаясь восстановить на место этого пятна образ молодого человека, в данный момент отражавшегося в ее глазах.

— Привет, Гарри, — наконец, гриффиндорка вспомнила единственного знакомого ей человека, который имел внешность этого парня. — А что ты тут делаешь?

— Что? — при звуке ее голоса парень едва не подпрыгнул. Он явно не ожидал, что девушка заговорит.

— Сириус сказал, что ты приедешь только... короче, позже всех, — она немного приподнялась, опершись на локти. — Кстати, что я здесь делаю? — Гермиона повертела головой в разные стороны.

— Сириус? — недоуменно спросил парень.

— Ну, да. Где я, Гарри? — вопросительно посмотрела Грейнджер на него.

— Э-э, на полу, — почесал затылок он.

— Чего? Погоди, мы в Хогвартсе? Разве сейчас не лето? — Гермиона вскочила так быстро, что у нее закружилась голова. Несколько секунд она покачивалась, изо всех сил стараясь не свалиться обратно на пол. — Последнее, что я помню... я приехала к Сириусу домой, мы ели в большой столовой, потом пришел Ремус Люпин...

Лицо парня, с каждым ее словом, от удивления вытягивалось все больше и больше.

— ...да. Затем, они мне показали комнату. Я начала складывать свои вещи в шкаф. Там был большой шкаф, — девушка потерла виски, пытаясь вспомнить, что было дальше. — А! Я хотела положить «Историю Хогвартса» на пятую снизу полку. Но не могла достать. Потом... Я увидела Маховик Времени. Ну, такой же, как тот, что был у меня на третьем курсе. Помнишь? Да, я хотела дотянуться до него, но, кажется, слишком сильно облокотилась на шкаф. И он упал... Больше ничего не помню. Наверное, я потеряла сознание. Только, почему я здесь?

— Девушка, я совершенно не понял ничего из Вашего рассказа. Может, Вы сначала скажете, кто Вы такая? Почему называете меня Гарри? Раз знаете Сириуса и Ремуса, то должны знать и меня.

— Чего? Гарри! — Гермиона посмотрела на него. Вот он, ее друг, стоит и издевается над ней. — Не смешно.

— Мне тоже.

Гермиона растерялась. Это что? Новый способ вывести ее из себя?

— Девушка, Вы меня с кем-то спутали.

— Но... — Грейнджер посмотрела ему в глаза в попытке разоблачить. И первое, что насторожило ее — это то, что глаза друга были не привычного зеленого цвета, а карие. — Ты — не Гарри, — наконец, медленно проговорила она.

— Ну конечно, нет!

— Кто ты? — девушка молниеносно вытащила палочку и наставила ее на лже-Гарри.

Парень от неожиданности инстинктивно выставил руки перед собой в защитном жесте.

— Эй! Ты чего? Убери палочку! Ненормальная! Сама даже не представилась. Я — Джеймс Поттер.

— Джеймс? — рука Гермиона дрогнула и опустилась. Глаза в изумлении расширились. — Нет! Этого не может быть!

Гриффиндорка в ужасе отошла на несколько шагов назад, и опершись на стену, сползла по ней на корточки.

-Нет, нет, нет, — не переставая бормотала она, схватившись за голову.

Джеймс уже совсем перестал понимать, что происходит.

— Девушка! Мерлин Вас побери! Вы в порядке? — парень присел рядом с ней и потряс за плечо.

— Нет! Как я могу быть в порядке? Какой сейчас год?

— Тысяча девятьсот семьдесят пятый, — растерянно отозвался будущий отец Гарри.

— Вот именно! Поэтому все совершенно не в порядке, — всплеснула руками девушка.

— Что именно тебя не устраивает?

— Я родилась в тысяча девятьсот семьдесят девятом!

— Бред.

— Вот именно, что нет!

— Так не бывает.

— Маховик. Я, кажется, разбила его. И перенеслась в прошлое.

— Шутишь.

— Какие тут могут быть шутки? Что мне теперь делать? — моляще посмотрела она на Джеймса.

Парень задумчиво взлохматил волосы.

— Что-то очень плохо верится. Докажи, что ты из будущего.

— Как?

— Откуда я знаю? Как-нибудь. Ты, вроде, говорила, что знакома с Сириусом и Ремусом.

— Да, профессор Люпин преподавал в Хогвартсе Защиту от темных искусств, когда я училась на третьем курсе.

— Рем? Серьезно? Не может быть!

— Может, конечно.

— А как я могу узнать, что ты говоришь правду? — вопросительно наклонил вбок голову парень.

— Да никак! — разозлилась Гермиона. — Ни-как! Не хочешь — не верь!

— Расскажи что-нибудь еще.

Девушка вздохнула.

— Ты, Сириус и Питер — анимаги.

— Что-о? Откуда...? — вытаращил глаза Поттер.

— Я же говорю, я из будущего, Сохатый.

— Но это — настоящее. Ну, я насчет анимагов.

Гермиона замялась. Она не могла рассказать Джеймсу слишком много. Не имела на это никакого права. Вызубрив еще на третьем курсе "Краткий кодекс путешественника во времени", чтобы профессор МакГонагалл разрешила ей пользоваться Маховиком Времени, она знала, что нельзя в прошлом рассказывать о будущем. А что тогда ей сделать, чтобы он поверил?

С минуту поразмышляв о том, как ей лучше поступить, Грейнджер решила разрешить себе маленькую поблажку. Вытащила из большого кармана своей темно-синей толстовки свернутую вчетверо первую страницу "Ежедневного Пророка" из ее времени и протянула ее Поттеру-старшему.

Джеймс взял лист из руки девушки, развернул его и принялся читать.

Статья в "Пророке" была бестолковой и неинтересной, на взгляд Гермионы. В ней рассказывалось об успехах в карьере некой Долорес Амбридж, занимающей какую-то важную должность в Министерстве Магии.

— Статью не обязательно читать, — тихо сказала девушка. — Посмотри на дату выпуска этого номера, — она ткнула пальцем в правый верхний угол газеты. Джеймс последовал совету Гермионы.

— Двадцать девятое июня тысяча девятьсот девяносто пятого года, — вслух прочитал он.

— Теперь веришь?

— Допустим, -скептически поджал губы Джеймс Поттер. — Но как-то это странно. Ладно... Слушай, а почему ты называла меня Гарри?

Грейнджер со свистом втянула воздух в легкие.

— Гарри Поттер — мой лучший друг. Твой сын — твоя копия, — едва слышно ответила Гермиона. На ее счету и так уже куча нарушений, еще одно ничего не изменит. Наверное, ничего.

— У меня есть сын? — восторженно взвизгнул Джеймс.

— Угу, — несколько мрачно подтвердила девушка, забирая у парня газету и складывая ее обратно в карман. — Может мы уже решим, что делать дальше. Я совсем не хочу оставаться в этом времени. Я хочу обратно.

— Но, я понятия не имею, чем тебе помочь, — рука Поттера машинально взлетела к волосам. — Может, спросим у директора?

— У Дамблдора? Ты — гений! Пойдем скорее! Кстати, какое сегодня число?

— Третье сентября.

— Почему тогда тут так пусто?

— Уроки идут.

— Ты почему не на уроке?

— Я хотел прогулять и как раз шел в Больничное крыло, как...

— Ясно, — Гермиона едва сдержала порыв отругать его за прогул. В этом не было смысла. Он может делать, что хочет. Он погибнет через несколько лет.

До кабинета директора парень и девушка шли молча. Каждый думал о своем. Заговорили они только, когда остановились перед горгульей, охраняющей вход в директорскую обитель.

— Я не знаю пароль, — почесал затылок Джеймс.

— Я — тоже, — разочарованно вздохнула Гермиона. — Может подождать пока он сам не выйдет?

— До самого обеда придется ждать.

Гермиона не успела ничего сказать, потому что горгулья внезапно открыла проход, и из него вышел директор. Он по-доброму глянул на гостей через свои очки-половинки.

— Мистер Поттер, мисс...?

— Грейнджер, сэр.

— Мисс Грейнджер. Что привело вас ко мне?

— Профессор Дамблдор, она прибыла из будущего, — на одном дыхании выпалил Джеймс.

Брови директора слегка приподнялись от удивления.

— Думаю, нам не стоит толпиться у прохода. Пойдемте в кабинет, поговорим.

* * *

— Вот так я оказалась здесь. Слава Мерлину, я встретила Джеймса, — закончила рассказывать директору о том, как она попала сюда, Гермиона.

— То есть, Вы утверждаете, что прибыли сюда из середины девяностых, — перебирая пальцами длинную седую бороду, констатировал Альбус Дамблдор.

— Да, мы с друзьями, как раз, закончили четвертый курс и должны были пойти в пятый.

— С друзьями?

— Да, с Гарри Поттером и Роном Уизли.

Дамблдор усмехнулся.

— Интересно, интересно. Вообще-то, это все очень любопытно. Что ж, я верю Вам. Жалко только, что я не могу спросить, как там, в будущем.

— Почему? — удивился Джеймс.

— Законы Времени нельзя нарушать, мой мальчик, — загадочно ответил директор.

— Профессор, я очень хочу вернуться в свое время!

— Я понимаю, мисс Грейнджер. Если не ошибаюсь, то Вы переместились, когда Маховик Времени из дома Блэков разбился, и песок попал на Вас?

— Точно, сэр.

— Значит, чтобы вернуться обратно, Вам нужно сделать то же самое — разбить Маховик.

— Что? Так просто? — изумился Поттер.

— Не совсем. Самая большая проблема в этой ситуации — найти Маховик. На самом деле, не каждый Маховик Времени способен перемещать на такие большие промежутки времени. Можно сказать, таких практически не существует. У Блэков, очевидно, как раз, обнаружился один исключительный Маховик. Я считаю, что, чтобы вернуть Вас в Ваше время, мисс Грейнджер, необходимо достать Маховик Времени из дома Блэков и сделать копию.

— Почему копию? — не поняла девушка.

— Мы не можем использовать оригинал, иначе, в будущем Вы его не найдете, и не переместитесь сюда.

— М-м-м, ясно. Но как мы его достанем? Просто зайдем в дом и скажем, чтобы нам дали Маховик Времени?

— Вовсе нет. Мистер Поттер находится в дружеских отношениях со старшим из братьев Блэк. Уверен, Сириус не откажется помочь другу, если тот попросит его о помощи, — кивнул в сторону Джеймса директор. — А пока, я предлагаю Вам, мисс Грейнджер, пожить в Хогвартсе. Если хотите, можете даже начать учиться с остальными учениками. Вы на каком факультете учились в своем времени?

— Гриффиндор.

— Замечательно, Вы можете учиться вместе с Джеймсом, он поможет Вам адаптироваться.

— Спасибо, профессор, я с удовольствием приму оба Ваших предложения, — улыбнулась девушка. — Жить мне все равно негде, а учиться я люблю.

— Вот и славно.

— Профессор, но я же могу изменить будущее.

— На самом деле нет, мисс Грейнджер.

— Я не понимаю.

— Есть то, что на жизни людей оказывает большее влияние, чем Время. Это Судьба, Фатум, — директор вздохнул. — В этом смысле Время подстраховалось. Объясню на простом примере... Вот представьте, есть определенный человек. У этого человека есть лучший друг. Его убивают. Проходит время, и этот человек начинает дружить, например, с Вами. Позже, он знакомит Вас со своим знакомым, у которого есть Маховик Времени. Вы, при помощи этого Маховика, перемещаетесь в прошлое, когда лучший друг того человека еще был жив. Вы решаете изменить судьбу, и, к примеру, убиваете убийцу лучшего друга. Соответственно, будущее меняется. Лучший друг того человека остается живым, и они продолжают дружить. Человек этим вполне доволен. И, будучи увлеченным дружбой с ним, человек может не заметить Вас и не подружиться с Вами. Тогда, он не познакомит Вас с тем знакомым, у которого есть Маховик Времени, и Вы не сможете перенестись в прошлое. Получается тупик, — Дамблдор сделал паузу. — Чтобы избежать подобных ситуаций, Время отдало право распоряжаться жизнями людей Фатуму. Он то и не дает нарушать пространственно-временной континуум.

— Я правильно понимаю, что у человека есть только один вариант развития событий в жизни? — задумчиво спросила Грейнджер.

— Не совсем, их несколько. Незадолго до того, как человек рождается, о нем составляется Пророчество. В нем, человеку всегда предоставляется несколько вариантов развития событий, как Вы выразились. Он сам выбирает путь, какой считает нужным. Но, в общем— то, да. Его судьба в любом случае будет предопределена. Так, Вы ничего не сможете изменить в этом времени, только привнести. Привнести что-то новое в жизни тех людей, которые с Вами столкнутся. Безусловно, Ваши поступки и действия изменят что-то. Но они отразятся на будущем том, которое Вы и знали.

— То есть, будущее изменить невозможно.

— Нет, Вы опять категоричны в своих суждениях. Будущее можно изменить. И, Вы, как раз, попали в прошлое, чтобы изменить будущее. Но, только, не то, которое было до Вашего перемещения в прошлое, а то, которое будет после вашего возвращения. Вы можете прочитать «Правила путешественников во времени» автора Андроника Кио. Там очень хорошо сказано о путешествиях во времени. Вы многое поймете.

— Хорошо, сэр, — кивнула Гермиона.

— В прошлом никому нельзя рассказывать о будущем. Имейте это в виду.

— Я поняла, я никому ничего не скажу.

— Вас это тоже касается, мистер Поттер.

— Но я ничего и не знаю о будущем, — пожал плечами Джеймс.

— Вообще, не стоит упоминать о том, что в Хогвартсе появилась путешественница во времени, — мягко, но с напором пояснил Дамблдор. — Это никому не нужно знать. Никому.

— Ясно, сэр, но как же тогда объяснить появление новой ученицы на пятом курсе Гриффиндора?

— Говорите всем, что мисс Грейнджер раньше находилась на домашнем обучении. Кстати, имя, тоже, лучше поменять на время.

— Джин Блер. Это имя моей матери и ее девичья фамилия. Она магла, — не растерялась Гермиона.

— Хорошо. Это имя вполне подойдет. Как я понимаю, вещей у Вас, мисс Блер, здесь нет?

— Совсем никаких, сэр, — развела руками в стороны девушка.

— Я могу обеспечить мисс Блер вещами, — спешно сказал Джеймс. — Если Вы отпустите нас сегодня за вещами в Хогсмид, мы все купим.

— Отлично, можете отправляться туда сразу после обеда. Я поговорю с мистером Филчем. А теперь, когда мы обо всем договорились, вы можете быть свободными. Напоминаю, мистер Поттер, Ваша задача — попросить мистера Блэка достать Маховик Времени.

— Да, профессор, я помню.

— Что ж, тогда, всего доброго.

— До свидания, профессор Дамблдор, — попрощались парень и девушка, вставая со стульев.

* * *

Гермиона медленно шла за Джеймсом по темному коридору Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс в сторону Большого Зала. За этот день случилось столько всего странного, и, сейчас, мысли в голове девушки разлетались, не желая собираться в кучу.

— Ты все поняла, что директор сказал? — спросил Поттер, разворачиваясь в ее сторону. — Я вот, мало чего понял из его слов.

— Не совсем. Я уловила общий смысл, но детали неясны. Но, на то он и Альбус Дамблдор, Великий Чародей своего времени. Он всегда дозировано давал информацию. Видимо, до деталей мы должны додумываться сами.

— Ты явно общалась с ним раньше, — сделал логичный вывод Джеймс.

— Не я, Гарри, — не согласилась девушка.

Поттер порывался было задать какой-то вопрос, но Гермиона пресекла его попытку.

— Нет. Я ничего больше тебе не скажу. Мне нельзя, — несколько по-детски сказала она.

— Только один маленький вопросик! — взмолился парень. — Совсем малю-ю-ю-юсенький!

Гермиона сердито нахмурилась. Она с удовольствием ответила бы на все его вопросы. Рассказала бы его дальнейшую судьбу. Они вместе бы придумали, как избежать нежелательного развития событий, и Гарри вырос бы в целой и любящей семье. Но, нет. Грейнджер не может позволить себе это сделать. Как бы размыто не разъяснялся директор, Гермиона поняла, что он хотел ей сказать. Она не сможет изменить то будущее, после которого переместилась. Все будет так, как было. Джеймс и Лили умрут, Сириуса посадят в Азкабан на двенадцать лет, а Гарри превратится в Мальчика-который-выжил. Как же горько это осознавать...

Она не может! Не может, например, сказать Джеймсу дату его смерти. Страшно представить, как, вообще, эта весть повлияет на его психику. Знать, когда ты переступишь границу жизни — невероятно страшно. Больно и тяжело. Это скорбь раньше времени. Сколько неизлечимо больных в больницах и госпиталях сходили с ума и теряли рассудок, когда им фактически назначали дату смерти. Многие люди становились невменяемыми и совершали непоправимые поступки. Они могли начать злиться, и вопить о том, как несправедлива к ним жизнь. И в попытке восстановить справедливость, стараться заразить своим недугом как можно больше других людей. Жутко. По другому не скажешь.

— Ну, пожалуйста, — продолжал канючить молодой Джеймс. — Скажи, кто мать Гарри? Ты же знаешь?

Грейнджер вздрогнула всем телом. Она знает. Конечно, она знает. Лили. Лили Эванс. Лили Поттер. Но она на скажет. Не произнесет это имя. Гермиона даже не знает, встречаются ли Лили и Джеймс на данный момент. Возможно же, что нет.

— Знаю, — просто ответила девушка.

— И? — не выдержал нетерпеливый Джеймс.

— Я не скажу!

— О, Мерлин! Женщина, ты жестока! — попытался пошутить парень.

Гермиона засмеялась. Только смех получился горьким.

— Нет, Джеймс Поттер, ты очень ошибаешься, — зло прошипела она. Будущий отец Гарри Поттера лишь недоуменно приподнял брови на этот тон. Он не стал ничего говорить, так как они уже подошли ко входу в Большой Зал.

— Я боюсь, — внезапно остановилась Гермиона перед дверью, вцепившись мертвой хваткой в локоть Джеймса.

— Что? — поведение гостьи из будущего удивляло все больше и больше.

— Понимаешь, мне будет сложно видеть родителей моих однокурсников, — быстро затараторила девушка, объясняя создавшуюся ситуацию. — Многие дети похожи на своих родителей. У некоторых, родители... ну... они не живые. Я боюсь, скажу что-нибудь не то. Имена перепутаю. Да, и домашнее обучение как-то уж надуманно звучит.

— Эй-эй! — Джеймс вырвался из цепких рук новой знакомой, повернулся к ней лицом, схватил за плечи и легонько потряс. — Гермиона. Не волнуйся, все будет хорошо, ты справишься. Ты ничего не перепутаешь, а если что-нибудь пойдет не так, я тебе помогу. Главное, только, сделай вид, что первый раз в Хогвартсе.

— Ага, когда я знаю все ходы в замке, чуть ли не вдоль и поперек.

— Ничего, уверен все получится, тебе просто нужно расслабиться. Да, и, сильно сомневаюсь, что ты все ходы знаешь. В замке еще много потайных.

— На карте вроде все обозначены, и потайные тоже, — сильно нервничая, она не думала, что говорила и кому.

— Какой карте? — не понял Джеймс.

— Карте Мародеров, — рассеянно ответила Гермиона, смотря на парня невидящим взглядом.

— А! — Поттер понял, что девушка сказала о карте Мародеров не осознанно. Просто проговорилась. И решил замять эту тему.

— Все, пойдем, рано или поздно тебе придется это сделать.

— Но...

— Ты же гриффиндорка!

— И...

— Идем.

Дверь Большого Зала отворилась.

Лили Эванс, рыжеволосая староста Гриффиндора, не спеша помешивала ложечкой чай в розовой с золотистыми замысловатыми узорами чашке. Настроение было хуже некуда. Все неладилось с самого утра. Первую пару она проспала и, в спешке собираясь, успела только выпить стакан тыквенного сока, который на поверку оказался ледяным. Но выбирать не приходилось, и если она не хотела пропустить еще и вторую пару, пришлось довольствоваться тем, что есть.

Этот стакан откликнулся ей через пару часов, горло нещадно заболело, пришлось обратиться в Больничное крыло и пройти курс лечения у мадам Марлоу, главной хогвартской врачевательницы. Поэтому Лили пропустила свое любимое Зельеварение.

Чуть позже она поссорилась со своей лучшей подругой Алисой Элмерз по совершенно глупому поводу и, теперь, в одиночестве сидела за гриффиндорским столом, вызывая бурю в чашке с крепким чаем, и тоскливо рассматривала окружающих.

В очередной раз, она машинально повернулась на звук открывающихся дверей и посмотрела на вошедших. В высоком парне с взъерошенными черными лохмами Эванс мгновенно узнала однокурсника Джеймса Поттера, а вот кем была его спутница, Лили понять не смогла. Кажется, никогда прежде гриффиндорка не видела эту девушку с копной темных волос, хотя была старостой и знала почти всех учеников в школе. В голове сразу возникла мысль, что девушка не из Хогвартса, так как на ней, в отличии от других присутствующих в Зале, не было школьной формы. Лили отметила, что она вообще была как-то странно одета. На пару размеров больше, чем положено, темно-синяя толстовка, широковатые рваные джинсы с очень высокой талией, закатанные по щиколотки, и грубые, мужские ботинки смотрелись удивительно даже для маглорожденной, коей являлась рыжая девушка. Незнакомка и вела себя странно. Она с силой цеплялась за локоть Поттера и испуганно озиралась по сторонам, как будто боялась, что на нее внезапно нападут.

— О! Лили! — неожиданно старосту толкнули в бок. Эванс дернулась и сердито посмотрела на нарушительницу спокойствия. Ею оказалась Иоланта Милтон, белокурая, немного пухлая девушка, главная сплетница всего их пятого курса.

— Ты чего пихаешься? Больно же, — Лили потерла пострадавший бок.

— Смотри, — с глубоким воодушевлением Милтон махнула рукой туда, куда менее тридцати секунд назад был направлен взгляд самой старосты. — С ума сойти! Неужели, Джеймс таки нашел себе девушку? Наш неприступный, словно скала, Джеймс?

Лили тяжело вздохнула. Казалось, что еще чуть-чуть, и Иоланта завизжит, как поросенок, от восторга. Какая, вообще, подумала она, разница, кого там себе нашел этот тщеславный Поттер.

— Глазам своим не верю! Потрясающе! Я уже думала, что он никогда не отвяжется от своей одержимой любви к тебе! Шутка ли, с первого курса бегать за тобой! Дура ты, Лили. Такого парня упустила! — продолжала восклицать Иоланта активно размахивая руками.

Эванс недовольно закатила глаза. Ни капли тактичности! Сколько раз можно было говорить, что она не желает иметь никаких дел с человеком, страдающим явным нарциссичным расстройством личности. Да она даже рада, что кто-то прибрал этого ненормального к рукам. Ей меньше мучиться.

— Эй! Джеймс! Садитесь к нам, — Ёля не теряла времени и пригласила пару, что вызвала в ней столько интереса, присесть на два свободных места напротив нее и Лили.

Рыжеволосая гриффиндорка хотела было что-то возразить, но решила, что уже бесполезно что-то предпринимать и только махнула рукой в знак смирения. В конце концов, и в этой ситуации есть свои плюсы. Например, она сможет узнать, кто эта странная девушка.

— Привет, девчат! — Поттер неаккуратно плюхнулся на лавку и залпом опрокинул в себя кубок тыквенного сока. — Сириуса, Ремуса, Питера кто-нибудь из вас видел?

— Нет, Джеймс. А ты не хочешь познакомить нас со своей девушкой, — прямо спросила Иоланта показывая пальцем на усаживающуюся рядом с парнем Гермиону Грейнджер.

— Какой девушкой? — не понял Поттер.

— С которой ты пришел, — раздраженно пояснила Лили.

— О! Простите, — Джеймс повернулся к новоявленной гриффиндорке, и взволнованно почесал макушку. — Это — Джин Блэр, новая ученица Гриффиндора, наша однокурсница.

Гермиона-Джин приветственно кивнула девушкам.

— Э-э, Джин, это Лили Эванс и Иоланта Милтон, — парень по очереди показал рукой на двух гриффиндорок. — Твои новые однокурсницы.

— Новенькая? — Лили недовольно прищурила глаза. — Откуда перевелась?

— Я... — Начала было говорить Гермиона, но Джеймс перебил ее.

— Она раньше обучалась на дому.

— И как, нравилось? — поинтересовалась Лили.

— Вполне, — Грейнджер пожала плечами.

— Наверное, трудно так заниматься?

— Да нет, если есть желание учиться, можно заниматься где угодно, — Гермиона раздраженно поерзала на лавке, ей очень хотелось замять тему, которая так некстати заинтересовала Лили Эванс.

— И чего ты дальше отказалась продолжать домашнее обучение? — упорно допрашивала новенькую Эванс.

Джин-Гермиона удивленно вскинула на собеседницу глаза. Рыжая проявляла поразительную настойчивость.

— Я — староста, должна знать всю информацию о подопечных, — объяснила она, заметив взгляд Грейнджер.

— Тяжелые обстоятельства, — несколько грубовато отрезала Гермиона. Ей совсем не нравилась настырность будущей матери лучшего друга.

— Ясно, — Эванс была неудовлетворена ответом каштановолосой девушки. Он ничего не объяснял. Информации стало ненамного больше. И спросить, больше ничего не спросишь. Что там за тяжелые обстоятельства? Не-по-нят-но.

— А почему ты не в форме? Все ученики Хогвартса должны носить школьную форму, — сказала староста первое, что пришло в голову.

Грейнджер сердито поджала губы. Какая же Эванс зануда! Хуже, чем была сама Гермиона во время отчитывания Гарри и Рона или близнецов Уизли за очередные проделки.

— Мне еще не успели доставить ее. Мы с Джеймсом после обеда пойдем в Хогсмид забирать мои вещи, — нетерпеливо отозвалась она, судорожно складывая себе в золотистую тарелку первое, что попадалось под руку.

— Вам никто не разрешит просто так выйти из Хогвартса. Ученики не могут просто так прогуливаться до деревни.

— Профеффоф Фамфлофор флафлефыл, — пробурчала Грейнджер, пережевывая большой кусок рыбной котлеты. Гермиона знала, что вела себя отвратительно, но боялась сорваться и нагрубить этой «рыжеволосой нахалке», как она мысленно ее окрестила.

В действительности, если не смотреть в глаза Эванс, можно запросто забыть, что Гарри — ее сын. Он не был на нее похож ни внешностью, ни, очевидно, характером.

Лили поморщилась.

— И Джеймсу разрешил? — кажется, она не собиралась отставать от бедной путешественницы во времени. Лили понимала, что перегибала палку, но почему-то новенькая категорически не нравилась ей. Какая-то непроницаемая аура таинственности окружала Джин, а будучи достаточно простодушной и открытой девочкой, Эванс не любила «темных лошадок».

— И Джеймсу.

— А почему именно ему? А не старосте факультета например?

— Не знаю. Может, потому что Джеймс — единственный мой знакомый в этом замке?

— О, вы с ним знакомы? Я так и знала! — влезла в разговор Иоланта. — И давно вы с ним встречаетесь?

— Ой, ну наверняка, — медленно протянула Лили откинувшись на спинку стула и сцепив пальцы рук.

Гермиона Грейнджер чуть не выплюнула жареный картофель, который она в этот момент старательно жевала, обратно в тарелку.

— Мы с ним не встречаемся, с чего такая мысль? — девушка действительно не могла понять, почему кто-то вообще решил, что они встречаются, увидев их всего один раз вместе.

Она искоса глянула сидящего по соседству Поттера, пытаясь найти у него поддержку. Но Джеймс самозабвенно переругивался со светловолосым долговязым парнем, яростно пытаясь доказать, что «Мерцающие кометы», которые по-видимому были его любимой командой по квиддичу, обязательно войдут в финал в этом сезоне, и абсолютно не обращал внимание на разговор девушек.

— Да ладно тебе, полно врать, уж я то вижу! — Ёля явно не собиралась верить ни единому слову, опровергающему ее блистательное убеждение. — Вон как томно смотришь на него. А ты кстати знаешь, что ты у Джеймса первая девушка?

Гермиона застонала, в отчаянии пряча лицо в ладонях.

* * *

— Вперед в лучшее.

Огромная уродливая серая горгулья медленно отъехала в сторону пропуская высокую статную женщину в широкой темной мантией с окантовкой в классическую шотландскую клетку. Женщина осторожно поднялась по винтовой лестнице и толкнула тяжелую дверь.

— Альбус, Вы меня вызывали.

— Да, Минерва, проходи. Предстоит разговор, — Дамблдор неопределенно качнул головой, плавно взмахнул палочкой и в воздухе из ниоткуда появился стул с мягкими спинкой и сиденьем. Жестом он пригласил гостью присесть.

Минерва МакГонагалл быстро села куда ей предложили и внимательно посмотрела на директора.

— Я вся во внимании, Альбус.

— Чаю?

По лицу декана Гриффиндора пробежала тень утомленности.

— Да, пожалуй, крепкий. Без сахара.

Секунда — и на директорском столе возник светлый фарфоровый сервиз. Дамблдор аккуратно налил из самого маленького чайника заварку в одну из чашек, добавил кипяток и отдал чай коллеге.

— Сегодня Вам достался феникс, — Он показал своим длинным узловатым пальцем на миниатюрную яркую птичку изображенную на чашке, которую держала в руках профессор трансфигурации. — А мне — енот, — директор наигранно грустно вздохнул.

Впрочем театр для одного зрителя эффекта не возымел.

— Почему Вы не вызвали эльфа-домовика как обычно? — не обращая внимания на глупую, по ее мнению, констатацию фактов от директора, спросила Минерва МакГонагалл и отхлебнула немного из чашки.

— Все очень просто. Так душевнее. Создается незримая связь между тем, кто готовит чай и тем, кто этот чай употребляет. Связь, которая сближает, и делает беседу более продуктивной.

Если профессор МакГонагалл и удивилась такому умозаключению, то виду не подала.

— Так зачем я здесь?

— Поговорить. Как поживают Ваши подопечные? — директор не спешил переходить к сути вызова.

— Гриффиндорцы? Сносно, ведь учебный год только начался. Мистер Поттер и его шайка никаких действий по разгрому школы еще не предпринимали, так что баллов Гриффиндор пока потерял не много.

— Коллектив пятого класса у вас дружный?

— Что? Да, мальчики более, чем дружные. Вы сами знаете, что от их проделок Хогвартс уже четыре года на ушах стоит.

— Да, да, — Дамблдор задумчиво погладил свою длинную, посеребренную сединой бороду, — Вы сказали мальчики. Разумеется я в курсе поведения мистера Поттера, мистера Блэка-старшего, мистера Люпина и мистера Петтигрю. Но, согласитесь, ведь, эти молодые люди так ловки, что никому еще ни разу не удавалось поймать их с поличными. За редкими исключениями, разумеется. А, что насчет прекрасной половины представителей львиного факультета?

— Мисс Милтон, мисс Эванс и мисс Элмерз состоят в хороших отношениях, — пытаясь сообразить, к чему клонит директор, сказала Минерва. — По крайней мере, они не были замечены ни в одном конфликте между собой. А почему Вы вдруг так заинтересовались дружескими отношениями гриффиндорцев?

— В пятом курсе Гриффиндора пополнение. Новенькая девушка, — кратко сообщил Альбус Дамблдор.

— Как такое может быть? — профессор МакГонагалл застыла в недоумении.

— Девушка раньше обучалась на дому. С этого года решила учиться в школе. Там очень непростая ситуация, в действительности, у нее лучше не спрашивать о причинах перехода.

— Ясно. И когда она приедет?

— Она уже в Хогвартсе. Сейчас обедает в Большом Зале.

Декан Гриффиндора уже собралась было бежать приветствовать новую ученицу, но профессор Дамблдор жестом показал, чтобы она остановилась.

— Она сейчас с Джеймсом Поттером отправится в Хогсмид за своими вещами. Я попросил Аргуса, чтобы он предупредил их, что к десяти вечера они должны вернуться в замок. Тогда Вы Ваших подопечных и встретите. Объясните новой ученице основные правила школы, дадите расписание занятий, покажете гостиную, спальню девочек и что там Вы еще делаете.

— Хорошо, но, Альбус, в спальне девочек в башне Гриффиндора нет свободных мест. Помещение маленькое, помещается всего три кровати, и все они уже заняты.

— Правда? — директор изумленно посмотрел на преподавательницу через свои очки-половинки. — Поселите ее в спальню мальчиков, там как раз одна кровать свободна, традиционно в Гриффиндоре обучались пять мальчиков, а в год, когда поступал нынешний пятый курс, был недобор.

— Это совершенно невозможно! — вскинулась заместитель директора по учебно-воспитательной работе.

— Почему? — светло-голубые глаза старого мужчины излучали неподдельное удивление.

— В правилах школы сказано, что девочки и мальчики не могут жить вместе!

— Минерва, нет, Вы что-то определенно путаете. В Уставе Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс нет ни слова об этом. Я точно помню, — Альбус Дамблдор сердито покачал головой.

— Не может такого быть. Ведь мальчики не могут попасть в спальню девочек, лестница превращается в горку и выталкивает их обратно в гостиную. Это уже указывает на то, что личные комнаты разнополых студентов не могут быть общими!

— Не горячитесь, Минерва. Вы же сами говорите, что это мальчики не могут попасть в девчачью спальню, но девочки то в мальчишечью попасть могут. Повторю еще раз, я не предлагаю селить мальчиков в девичью комнату. Всего лишь поселить одну девушку в мужскую спальню.

— Но это равнозначно, а значит не приемлемо!

— Вовсе нет. Минерва сегодня был тяжелый день, все устали, я все понимаю. Почему же Вы упрямитесь?

— Потому что совершенно не правильно селить студентов разных полов в одной спальне! Им уже по четырнадцать-пятнадцать лет, это чревато последствиями, Вы должны понимать!

— Минерва, нервничать вредно. Девушку больше некуда селить, единственные приемлемые для жилья комнаты уже подчистую заселены. Вот к следующему году будет доделан ремонт, тогда расселяйте студентов хоть по одному, а пока извольте сделать так, как я сказал.

Последняя фраза Дамблдора вывела преподавательницу из себя, и не говоря больше не слова, она стремительно покинула директорский кабинет.

* * *

Высокий черноволосый парень и хрупкая девушка с волосами цвета каштана торопливо шли по узкой, вытоптанной несколькими поколениями людей, тропинки. Они возвращались в школу из старинной магической деревушки под названием «Хогсмид». Оба были под завязку загружены пакетами с фирменными эмблемами хогсмидских магазинов: «Дэрвиш и Бэнгз», «Шапка-невидимка», «Зонко», «Магазин перьев Писарро» и «Сладкое королевство». За время всего их похода эти двое общались только на нейтральные темы, стараясь не затрагивать вопроса о путешествиях во времени и будущем. Так как это было достаточно сложно, поскольку общих тем не находилось, и многое было связано с прошлым Гермионы Грейнджер и будущим Джеймса Поттера, разговоры сводились к минимуму. Но, уже когда они миновали озеро и подходили к Гремучей иве, девушка не выдержала.

— Джеймс, мне очень страшно в этом времени. Расскажи что-нибудь о моих новых сокурсниках.

Парень задумчиво посмотрел вперед.

— Ты же вроде некоторых знаешь?

— Да, но не всех. И к тому же в моем времени они были на двадцать лет старше! И я не так уж часто с ними общалась, больше с ровесниками.

— М-да. На нашем курсе на Гриффиндоре обучается семь человек помимо тебя. Четверо парней и трое девушек, — начал рассказывать Джеймс.

— Да, я знаю. Ты, Блэк, Люпин, Петтигрю.

— Ну вот, а чего спрашиваешь? — Поттер недоуменно поднял брови.

— Я девушек не знаю. В будущем вроде не пересекались.

— А, Иоланта Милтон, общительная и веселая девушка, душа компании, но заядлая сплетница. Много внимания уделяет внешности.

— Блондинка которая? — вспомнила соседку Лили Гермиона. Кажется, Джеймс даже представлял ее в начале.

— Да, да, — парень кивнул головой.

— На Лаванду похожа, — тихо пробормотала себе под нос Грейнджер. Но Джеймс ее услышал.

— Кто такая Лаванда?

— Моя однокурсница. Очень похожа.

— Ну, может Ёля ее мать?

— Возможно, — Гермиона на самом деле никогда не обращала внимания на мать Лаванды Браун. Пару раз видела, конечно, ее на вокзале Кингс-Кросс, но в памяти девушки эта женщина не отложилась. — А еще?

— Лили Эванс, — коротко сказал Джеймс, мечтательно улыбнувшись.

Гермиона грустно приподняла уголки губ, когда взглянула на гриффиндорца. Да, они сразу не поладили с рыжеволосой девушкой, но это в сущности не важно. Именно Лили принесет в короткую жизнь парня счастье и родит ему Гарри. Ей отведен совсем небольшой отрезок времени, но она выполнит свою миссию и оставит немалый след в истории магического мира.

Может Лили только показалась Гермионе неприятной личностью, может у нее просто плохой день был или еще чего. Грейнджер знала, что нельзя делать поспешные выводы и почти убедила себя в этом, но неприятный осадок от обеденного разговора с Эванс все еще оставался.

— Я помню Лили, — осторожно произнесла девушка. — Староста. Я с ней говорила в Большом зале. Только, кажется, я ей не понравилась.

— Что? Да нет, ерунда. Такого не может быть, — Поттер махнул бы рукой, но все руки были заняты пакетами. — У Лили очень тонкая душевная организация. Она бесконечно добрый человек.

Гермиона скептически посмотрела на собеседника. Последние слова показались ей вычурными.

— Вы с ней встречаетесь? — девушка решила идти напролом.

Джеймс же вдруг смутился и прибавил шаг, уходя далеко вперед.

— Нет, — донесся до Гермионы его тихий голос.

— Но ты бы хотел? Ты влюблен в нее.

— Какая тебе вообще разница? Я тебя вижу, считай что, в первый раз!

— Ну-ну, не свирепствуй, ты забыл откуда я. Я и так все знаю. Не хочешь говорить — не надо, — Гермиона правда не поняла, почему Джеймс вскинулся на нее. Возможно она и вправду перегнула палку, когда перешла на столь личную тему. Было стыдно. Но извиняться она не собиралась, пусть голос не повышает.

Поттер же фыркнул и шага не убавил. Следующие минут десять они шли в молчании. За эти десять минут Джеймс понял, что совершил глупость, когда повел себя грубо, и накричал на новенькую почти за просто так. Ей и без него было тяжело. Новое время, совершенно отличное от того, в котором она жила до этого, ни одного человека, который бы знал ее настоящей, ни семьи, ни денег, ни вещей. Ничего. А он взял и накричал на нее. Да, Джеймс был отходчивым человеком, но гордым, поэтому не сразу смог извиниться.

— Э-э, прости, что накричал, честно, я не специально, — наконец вымолвил он, поравнявшись с чуть отстающей от него путешественницей во времени.

— Ладно, ничего, бывает. Кто еще из девочек учится с тобой? — девушка быстро переменила тему разговора, чтобы, не дай Мерлин, опять не поссориться.

— Алиса Элмерз, тихая, спокойная, лишний раз никого не тронет. Крайне неконфликтный человек. Хороший друг. Любимые предметы — Зелья и Травология. Она просто фанатеет от них.

— А кто был тот светловолосый парень, с которым ты разговаривал на обеде?

— Фрэнк Долгопупс. Он на курс старше. Замечательный парень. И очень любит квиддич.

— Как и ты, — улыбнулась Гермиона. — Даже не помог за обедом, пока я пыталась не поссориться со старостой.

— Ну да, есть такое. Квиддич — моя страсть. Если кто начнет разговор — я забываю все на свете. Так что извини, и имей это в виду. Хотя мне следовало действительно помочь тебе. Но голова была забита квиддичем, подумал — познакомитесь, подружитесь. Чего вмешиваться? В девчачьи разговоры.

— Я вообще очень тяжело схожусь с новыми людьми. Когда я только поступила в Хогвартс никто не хотел со мной общаться. Только обзывали, — Гермиона сделала паузу. — Так было первые два месяца. Было бы и дальше, если б не несчастный случай. Какой не спрашивай, сказать не могу. Тогда меня спасли два мальчика, которые впоследствии мне стали самыми лучшими друзьями. Они мне почти как родные, — от воспоминаний на глаза девушки навернулись слезы. Единственных друзей она увидит не скоро.

Пока, Гермиона Грейнджер застряла в том времени, когда они еще даже не родились. Также, как и она сама, как бы парадоксально это не звучало.

— Странно, ты производишь впечатление приятного человека. Я думаю, ты быстро обзаведешься друзьями в этом времени, — искренне постарался приободрить девушку гриффиндорец.

— Ну, может быть. Хотя, мне наверное лучше ни с кем не начинать дружить. Привязываться к кому-то в этом времени нежелательно. Привяжешься к человеку из этого времени привяжешься к самому времени. А мне это не надо. Но и ссориться ни с кем не хочется, просто поддерживать нейтральные отношения, — приподняв слегка опущенную голову, а у нее была дурацкая привычка во время ходьбы смотреть вниз, под ноги, Гермиона заметила, что за разговором они дошли до ворот замка. — О, мы уже пришли.

— Да, вы действительно пришли, — перед гриффиндорцами внезапно возникла профессор МакГонагалл.

Грейнджер с примесью удивления и любопытства посмотрела на нее. Если в профессоре Дамблдоре почти не были заметны изменения за промежуток времени в двадцать лет, разве что морщин со временем стало больше, борода длиннее, а в глазах появилась смертельная усталость, то декан Гриффиндора в семидесятых годах значительно отличалась от себя в девяностых.

— Если я правильно понимаю, то вы и есть та новенькая девушка, про которую говорил директор, мисс? — на слове директор Минерва поморщилась.

— Блэр, мэм. Джин Блэр. Да, это я.

— Добро пожаловать в Хогвартс, мисс Блэр. Меня зовут Минерва МакГонагалл, и я преподаю в школе трансфигурацию. Также я являюсь деканом факультета Гриффиндор. Сейчас я попрошу Вас и мистера Поттера следовать за мной к гриффиндорской башне. Покажу Вам комнату, где Вы будете жить.

— Хорошо, профессор МакГонагалл, — Гермиона и Джеймс сделали, что им велели.

Вскоре все трое уже стояли в гостиной Гриффиндора. Там было пусто, видимо все ученики уже разбрелись по спальням.

— Пройдемте, — преподавательница быстрым шагом направилась в сторону спальни мальчиков. Гриффиндорцам ничего не оставалось делать, как только следовать за деканом.

Перед дверью спальни заместитель директора остановилась.

— Вот, мисс Блэр, Ваша новая спальня, располагайтесь, пожалуйста.

— Но профессор, — подал голос доселе молчавший Джеймс. — Это же мужская спальня!

— Я знаю, мистер Поттер.

— Но, профессор, — Джеймс во все глаза смотрел на самую строгую преподавательницу Хогвартса, пытаясь понять ее странное поведение. — Она же девушка.

— Я знаю, мистер Поттер.

Гермиона и Джеймс переглянулись. Девушка тоже не могла понять, почему ее заселяют в мальчишескую спальню.

— В женской спальне нет свободной кровати, так что мисс Блэр временно будет жить в мужской. Распоряжение директора, — МакГонагалл снова недовольно сморщила нос. — Завтра утром, перед завтраком, будьте добры зайти ко мне в кабинет, мисс Блэр. Мистер Поттер объяснит Вам куда идти. Спокойной ночи, мисс Блэр, мистер Поттер, — ни говоря больше ни слова она стремительно покинула гриффиндорскую башню.

— Странная она сегодня, — потеребил свои волосы Джеймс.

— Да-а-а, — Гермиона все еще не могла оторвать взгляд от портрета Полной Дамы за которым несколько секунд назад исчезла профессор МакГонагалл. — Ну, что ж, значит буду жить с вами. Так даже лучше. Я вас всех знаю, по крайней мере.

— Ага, — Поттер еще не знал, как относиться к тому, что с ними будет жить девушка, поэтому ничего более определенного сказать не смог. — Ребята еще наверное не спят. И, да, они тебя не знают, так что пойдем знакомиться.

Девушка обреченно вздохнула и нажала на ручку двери.

— Ну, пойдем.