Быть никем - особый кайф © (джен)

На крыше моей Башни стоял Локи. И не приходилось долго думать — зачем же он сюда явился.

Это было очевидно. Он явился за мной. Хочет поработить, точно так, как сделал это с парнями из Щ.И.Т.а и с ученым.

У меня не было времени размышлять, как остановить нашего божка. План созрел у меня в голове мгновенно. Импровизация же, черт возьми, это мой конек.

Я приказал Джарвису приготовить Марк-7 и отключить реактор в моей груди. И то, и другое было просто необходимо. Иначе — никак.

Иначе Локи заметит свечение, сообразит, что сквозь железо и стекло он меня не околдует, и найдёт другой способ, как это сделать. Сомневаюсь, что он скажет — «оу, чувак, прости, я пойду». Это не в его стиле. Если уж Олень уперся — он уперся, и он этого добьётся.

И в конце концов, он может просто догадаться коснуться скипетром живой плоти. Тогда я труп. И все остальные — тоже. Я почувствовал себя всемогущим, когда побил двух Богов. И это я — крошечная букашка в железной банке. Возможно, я склонен переоценивать себя, но если Локи получит такую силу и будет грамотно ею управлять — меня сможет одолеть только Беннер. И то, не факт. Только если сможет подобраться ближе, только если сможет убить меня. Я его друг. Возможно, первый за много лет. Не знаю, можно ли подружиться за несколько часов, и стою ли я вообще такой вещи, как дружба. Я просто отнёсся к нему по-человечески. И автоматически, кажется, стал едва ли не самым близким и самым лучшим другом.

Я заставил Джарвиса подчиниться моему приказу. Он противился, я это чувствовал — понимал, что если наш разговор с Локи затянется, вряд ли мне уже понадобится костюм, а ему — моё бездыханное тело. Мне самому было страшно снова почувствовать, как эта проклятая шрапнель двигается к сердцу, вспарывая острыми краями осколков возникшие на пути препятствия. Но по-другому нельзя. Или так, или никак.

Так что я вышел из костюма, стараясь идти как можно быстрее, но всё же, не сильно привлекать внимание своей спешкой. Локи, ухмыляясь, пошел туда же, куда и я. Мне некстати вспомнились какие-то обрывки молитвы, которую читала моя мать. Смешно понимать теперь, что она зря верила в её силу, и что вряд ли её кто-то слышал. Хотя нашему Кэпу встреча с Тором и его сводным братцем не помешала продолжать верить в своих богов. Интересно, всё же, куда я после смерти попаду и с кем там встречусь? Неужто, предстану прямо перед их отцом? Вряд ли. Я не верю во всё это. Скорее уж, смогу поверить в то, что снова стану человеком, только уже другим. Да, перерождение — это возможный вариант событий. Ну действительно — куда-то же сознание девается. Единственная загвоздка в том, что оно не переходит в другое тело, если человек падает в обморок. Но и тут можно найти причину — может быть, пока тело жизнеспособно, так называемая душа остается на месте, но когда…

— Боже! — я вздрогнул, почувствовав, что магниту стало не хватать энергии, и едва не оступился. Машинально вырвалось стандартное словечко в такой ситуации. Хорошо хоть мозгов хватило произнести его шепотом. Локи был уже в Башне и ждал, пока я спущусь вниз по ступенькам. Я задумался о таких глобальных вопросах, стараясь отвлечь себя от скорой боли, и отвлекся так, что едва не упал на этой чертовой лестнице. А Пеппер ведь мне говорила — не стоит делать эти ступеньки такими, сделай их удобнее. Нет! Я не послушался. Это же я.

Наконец, ступеньки кончились. Надо выпить. Для храбрости. В конце концов, это же может быть мой последний разговор. Конечно, Джарвис сделает всё, чтобы спасти меня, если жизненные показатели начнут падать, но внутреннее кровотечение мне уже обеспечено. Дай Бог (только вот какой?), Локи не будет долго кота кастрировать. Он не стандартный злодей, хоть и не прочь поиздеваться над врагами, он не будет трындеть о жизни полчаса, прежде чем что-то сделать.

Он говорил со мной. Или я говорил с ним? С трудом удавалось контролировать ситуацию, я едва не выронил бутылку с коньяком. Как-то вдруг неожиданно вспомнилось, что я не спал уже больше суток, подумалось, что после всего этого мне ещё лететь куда-то, с кем-то сражаться. Локи пообещал армию — я пообещал ему Халка. Буду верить, что Беннер вернется. Он же не может тут нас бросить. Он не может бросить меня. Для нас это первая в жизни, возможно, настоящая команда. Он не позволит нам погибнуть под натиском пресловутой армии.

Стало вдруг тяжело дышать. Я отчаянно пытался не выдавать себя. Локи уже поднёс скипетр к моей груди, и я тупо уставился на него. Когда он коснулся реактора под футболкой, которая была уже насквозь мокрой, я всё же вздрогнул. Было страшно увидеть у себя перед глазами вспышку голубого света, сгореть в ней, а потом исчезнуть. Бартон выжил, я бы тоже не умер, только вот…

Будто догадавшись, что со мной происходит, Локи схватил меня за горло. Швырнул на пол. Я выставил руки, надеясь, что они не дрогнут, что хватит сил удержать тело в одном положении. Сил хватило даже подняться — удивительно.

Локи снова приблизился. Снова шеи коснулись холодные пальцы. Я слышал через крохотный динамик в своём ухе, который чудом не выпал, дыхание Джарвиса. Глупости — конечно, ничего такого не было. Джарвис — всего лишь ИИ, созданный мной, но… Я чувствовал, как он паникует — настолько, насколько позволяет его уровень человечности. Как он будто бы мечется, не желая нарушить мой приказ, но желая спасти мне жизнь.

Я вцепился в руки Оленя и воззвал к своему дворецкому. Почти увидел, как он ринулся выполнять команду — мне даже показалось, что я вижу, как дрожат его руки, когда он открывает двери, когда освобождает от так называемой «упаковки» костюм, когда приводит его в действие.

Асгардец, или кто он там, вышвырнул меня в окно. Странно, но от того, что я умудрился своей гениальной черепушкой пробить стекло, я будто бы взбодрился. Хотя не был уверен, что ударился именно головой, и не был уверен, что ещё жив.

Резко включился магнит. Осколки разом притянулись на место. Вот это уже взбодрило меня окончательно — я сумел перевернуться в воздухе и вытянуть вперед руки, позволяя костюму просканировать мои браслеты, созданные специально для таких случаев.

Притормозить получилось уже у самой земли. Секундная передышка, за которую я успею о многом подумать. И пора наверх. Локи напугал уже двух моих беспомощных, забитых жестокими людьми малышей — Джарвиса и Брюса. Пойду обломаю ему рога — авось, сам перепугается, увидев себя в зеркале. Не поверит своим глазам.

Но страх, как сказали в одном фильме, более заразное чувство, чем вера. Это уж точно.

Я помню, как взлетел наверх. Как попытался ударить Локи. Как кто-то отшвырнул меня прямо на него. Ещё удалось увидеть огромную дыру в небе — портал. И то существо, что врезалось в меня. Читаури, так их зовут?

Впрочем, смысла думать об этом уже не было. Голубой свет залил всё перед моими глазами, мир состоял теперь полностью из светло-голубого цвета. Он был холодным, и проникал в моё сердце, заставляя его сжиматься от боли — невидимой, непрошенной, нежданной.

Я становился Ледяным Мальчиком, Джеком Фростом, Каем. Теперь у меня много имён. Меня всегда будут звать так, как захочет хозяин. И я почему-то не помню, каким было моё имя до этого.

* * *

Я получал удовольствие от битвы. Я сражался против кучки людей с бессмертной, мощной армией. Уже был сражён стрелок — рана не смертельная, жаль. Он предал хозяина, значит — не заслужил жизни.

Уже заметно устала женщина, и на плечи двух крепышей — земного и инопланетного легла непосильная задача — защитить, во что бы то ни стало, город.

Мой костюм пронзило ударом тока. Недостаточным, чтобы проникнуть глубже и убить меня, но его хватило, чтобы я рухнул на крышу огромной многоэтажки. Там, где я примкнул к хозяину. Где родился новый Я, наверное, настоящий.

Броня стала отваливаться с моего тела кусками. В моём сознании что-то шевельнулось — я знал, точно знал, что где-то здесь есть ещё одна, точно такая же. Надо было бы надеть её и снова выйти сражаться, но рядом со мной вдруг возник человек. Маленького роста, с темными, кудрявыми волосами…

— Тони… — прошептал он, осторожно освобождая мою голову от шлема. Я рванулся, силясь подняться, но доспехи были слишком тяжелыми. Нет, такая смерть меня не устраивает. Я не хочу погибнуть от руки жалкого смертного. Я не хочу, чтобы он свернул мне шею.

Так что стал вырываться. Отчаянно вырываться, бороться за каждую минуту своей жизни.

Человек крепко вцепился в меня. Кажется, это называется «объятие». Он просто придвинулся и обнял. Неловко, будто бы не умел этого делать, и сейчас изо всех сил старался сделать все так, как было бы правильно. Я отчетливо понял — кажется, раньше я был кем-то другим. И я не просто давно не делал этого — я никогда не обнимал кого-то так искренне, как это делал он, не ожидая ножа в спину.

Резко пронзило болью сердце. Словно вонзили что-то острое и горячее, становилось невыносимо, казалось, что сейчас сердце просто остановится и всё. Он что-то сделал со мной — может быть, что-то вколол.

Человек снова заговорил, коснувшись моего лица обеими руками. Голос его доносился до меня будто издалека, сквозь непрозрачную пелену.

— Тони… Пожалуйста, он убьёт тебя… — я не знаю, кого он звал, но этот парень явно боялся за своего друга. Даже захотелось помочь ему.

Едва я помыслил о помощи, как сердце насадили ещё на одну иглу. Хотелось что-то сделать, было трудно дышать, голова раскалывалась, но я не мог даже пошевелиться.

Человек продолжал:

— Тони, прошу, очнись… Ты Тони Старк, слышишь? — он будто не понимал, с кем разговаривает. — Ты нам нужен! Не верь Локи, борись с ним, ты сильнее, чем он… Тони, пожалуйста… — я увидел, как руки этого смертного зеленеют.

Я не помнил своего имени. И не думал, что оно у меня вообще есть. И то, что это создание приблизилось ко мне, пыталось уверить, что я — это кто-то другой, меня пугало.

Страх был сильнее меня, я сумел немного отодвинуться от него.

— Пожалуйста… Ты нужен нам, я верю в тебя, ты… Ты ведь тоже в меня поверил, Тони, — в его глазах блеснули слёзы. И мир раскололся на части, с него словно пали оковы льда. Третья игла вонзилась в мою грудь, горячие, живые, солёные слёзы — точно такие же, как у зеленеющего хрупкого человечка, покатились по моим щекам. Я захлёбывался в рыданиях, мир рассыпался в осколки, осколки превращались в пыль, боль согревала и заставляла сердце биться чаще. Я снова забыл все свои имена. Теперь можно было лежать в пыли и обломках костюма и рыдать, потому что я не был теперь Ледяным Мальчиком, не был слугой, не был тем, кого знал этот забавный кудрявый малыш.

Я стал никем. И никому ничего не был обязан.

Даже не помню, было ли мне стыдно, когда слёзы катились Ниагарским водопадом, стекали на шею, капали на почему-то влажную футболку.

Зелёный схватил меня за плечи.

— Вспомни, ты… — я коснулся дрожащим пальцем его губ, и он замолчал.

— Я не хочу… — пробормотал я, закрывая глаза. — Я не хочу быть кем-то. Позволь мне отдохнуть от всего... — приступ кашля. Хрип, до боли, до новой волны истерики.

Он побледнел. Кажется, всё понял.

— Я Брюс, — тихо прошептал темноволосый, снова обнимая меня. Я доверчиво прижался к нему, позволив себе не запомнить его имени. В этом есть особое удовольствие — быть никем. Быть в объятиях человека, которого даже не знаешь, и доверять ему свою жизнь, когда за окном всё взрывается.

Я поверил ему. Верить было просто некому.

Он ушёл, когда разбили стекло в помещении, где мы находились. Обернулся чудовищем и исчез.

Скоро я поднялся и куда-то пошел, держась за стенку. Ноги не слушались, казалось, скоро всё отнимется от напряжения. Но я шёл. Сам не понимая, куда иду.

Воспоминания пронзали меня не хуже игл. Костюм на моём теле, голос дворецкого, который заново собрал его, пока я катался по полу в приступе истерики. Голоса товарищей.

Рычание Брюса… Или Халка?

Ощущение полёта, рогатый шлем Локи, вид которого вызывал теперь ненависть.

Голос Фьюри вернул мне ощущение реальности. Я стал тем Тони, которого так отчаянно звал малыш Брюс. Он боялся потерять единственного друга.

И пожалуй, он его потеряет.

В обнимку с ракетой полетел к порталу. В мозгу вспыхнуло то имя, которое я сам вспомнил первым — Пеппер.

Скоро я вспомнил, как она выглядит. Только вот фотография погасла на экране на фоне космического корабля и эпичного взрыва.

Позволю себе стать никем. Угождать не в моём стиле, но я угождал. Сначала я был собой, потом стал слугой Бога Лжи, потом меня заставили стать тем, кто был нужен. Только я не уверен, что это настоящий я. Не уверен. Но буду верить Брюсу.

Мир ускорился, будто замедленная съёмка прекратилась. Взрыв был быстрым, хотя всё должно было быть наоборот.

Мне можно потерять сознание? Надеюсь, это всё окажется кошмарным сном и я навсегда его забуду.

Хотя быть никем — особый кайф.

Можно перерождаться, словно бабочка.