Abelas (джен)

— Я не согласен!

— Что?

Фенрис даже вздрогнул — улыбка Хоука, широкая и белозубая, была похожа на оскал гарлока. Голос же был спокоен и обманчиво благодушен, но по низким вкрадчивым нотам было понятно, что он в ярости.

— Я не согласен с твоим решением! — с нажимом повторил Андерс. — Это бесчеловечно!

— А Фенрис и не человек.

— Сути это не меняет. Ты поступаешь жестоко.

Хоук раздосадовано стукнул посохом о пол и звенящим от злости голосом бросил, обращаясь к Данариусу:

— Магистр соизволит подождать?

— О, конечно, — осклабился тот. — Своих рабов и слуг нужно осаживать вовремя, дабы они потом не поступили, как мой Волчонок.

Усилием воли Фенрис сдержал негодующий рык. Глаза Андерса, вставшего с ним рядом, засветились.

— Или ты идёшь за мной... — тихо начал Хоук.

— Или не иду.

Фенрис подумал, что ослышался — Андерс, с которым они не могли и парой слов перекинуться без того, чтобы не переругаться, из-за него не только пошёл против сильного мага, он выступил против их лидера, против Хоука, которому он чуть ли в рот не заглядывал. А Хоук очень не любил неповиновения. Да ещё и прилюдно.

Весь «Висельник» притих. Оборванцы, громко гогочущие за последним столом, умолкли, остальные немногочисленные посетители решили на всякий случай покинуть таверну. Разносчицы, привыкшие к пьяным дракам, прижались к стенам. Бармен, сообразивший, что эта стычка может закончиться весьма плачевно для его заведения, как приклеенный, стоял за стойкой и с тоской следил за разворачивающимся конфликтом.

Данариус едва заметно улыбался, заставляя Фенриса нервничать всё больше и больше. Усмешка хозяина страшнее самой злой гримасы. Именно поэтому Фенрис постарался сохранить бесстрастное лицо — незачем Данариусу было вспоминать о своём влиянии на бывшего раба.

Не заметив должного эффекта, Данариус сразу поскучнел и бросил своим телохранителям:

— Эльф нужен мне живым.

— Я не собираюсь с тобой драться, — сказал ему Хоук. — Они твои. Андерс, ты меня очень, очень огорчил. Варрик, пошли!

Искоса посмотрев на стоящего справа Варрика, Фенрис увидел, что тот сомневается. Оно и ясно — у Варрика Тетраса не было врагов. Каждый выбирал для себя сам — или дружеское приветствие при каждой встрече, или прощальный поцелуй Бьянки единожды. Затевать ссору с прославленным Защитником Киркволла, с которым он братался много лет, Варрику было невыгодно. Но промолчать он не мог и, судя по голосу, тоже не одобрял решение Хоука:

— Друг мой. Склонен предположить, что сейчас ты поступаешь неправильно.

Хоук обернулся. По тому, как заиграли желваки на лице, Фенрис понял, что в нём боролись две его сущности — Хоук-прагматик и Хоук-самодур.

— Неправильно я бы поступил, если бы позволил жителям славного Киркволла погибнуть из-за одного беглого раба.

Это было чересчур жестоко даже для Хоука.

Сбитый с толку, Фенрис стиснул зубы и оглянулся на жителей славного Киркволла. Неприглядного вида личности, наёмники, воры, убийцы, шлюхи. И среди них — приличные степенные горожане в скромной, но дорогой одежде. Киркволл.

Каков город, таков и защитник.

Сначала Фенрис почти ненавидел его, но потом незаметно для себя увлёкся. Хоук сумел заставить его почувствовать нечто отличное от ненависти и апатии. Они так и не достигли согласия, но в постели между ними всё же была какая-то иллюзия взаимопонимания. А теперь Хоук, натешившись, попросту его вышвыривает обратно к хозяину. Как наивно было предполагать, что жизнь научила его разбираться в людях!

Заметив, что Фенрис поник, Андерс подтолкнул его и прошипел:

— Не смей раскисать, ты… Или ты сдашься без боя?

Фенрис вскинулся и попытался поймать взгляд Хоука, но тот намеренно избегал этого. Он пристально смотрел на Варрика. Данариус не вмешивался, Фенрис помнил — хозяин всегда был аккуратен и вежлив. Он подождёт.

Хоук кивнул Данариусу и, тяжело ступая, прошёл к выходу. Вздохнув, Варрик закинул Бьянку на плечо и последовал за ним. На выходе из таверны он обернулся, в его взгляде было полное непонимание. Но длилось это всего несколько секунд, потом он вышел, и грохот двери послужил сигналом к тому, что пора заканчивать эту историю с рабством. Неважно, в чью пользу. Как угодно, но она должна завершиться.

Телохранитель справа от Данариуса, с длинным рваным шрамом на щеке, многообещающе ухмыльнулся, продемонстрировав пожелтевшие, но крепкие зубы. Тот, что был слева, похоже, нервничал — был хмур и то и дело оправлял ножны с коротким мечом. Его кожаные доспехи знавали лучшие дни — несколько заклёпок, призванных удерживать металлические пластины на груди, отсутствовали, а сам металл потемнел. Из какой дыры Данариус вытащил своих прихвостней?

— Может, приступим, или ты ещё хочешь постоять немного? — едва слышно спросил Андерс, и от этого Фенрис наконец пришёл в себя и, не сводя глаз с лица Данариуса, медленно вытащил меч.

Он больше никогда не подчинится. Не станет ни рабом живого существа, ни рабом иллюзий. От мысленного приказа лириум под кожей пришёл в движение, татуировки вспыхнули призрачным свечением.

«Посмотрим, как ты справишься со своим творением».

Отряд Данариуса оказался куда больше — остальные его люди скрывались на втором этаже. Таверна опустела — немногочисленные посетители и обслуга успели убраться кто куда. Уверенные в своём превосходстве наёмники были неосмотрительны, пока один из них не застыл на месте ледяной статуей, а потом от точного удара Фенриса не осыпался на грязный пол осколками замороженной плоти.

За много лет они с Андерсом научились работать слаженно; все распри оставались за невидимой линией, очерчивающей поле боя. А потом Фенрис снова становился брюзжащим магоненавистником, над которым Андерс не упускал случая подшутить.

На Фенриса наступал высокий воин с длинным мечом и круглым щитом. Эльф с лёгкостью отразил удар, выставив свой клинок перед собой, и хищно оскалился в ответ на злой возглас. Меч описал дугу и рубанул снизу вверх, смяв обивку щита. Противник запаниковал, и исход битвы для него был предрешён — воспользовавшись заминкой, Фенрис сшиб его с ног и размозжил череп.

Рядом гневно вскрикнул Андерс, отражая обрушившийся на него удар посохом. Перед тем, как снести с плеч очередную голову, Фенрис успел увидеть, как лицо отступника пошло светящимися трещинами. Он услышал гул магического щита и криво ухмыльнулся — шансы на победу у них были. Раздумывать, почему Андерс вступился за него, не было времени. Спросит, если выживут.

Многие из наёмников были неопытными, против отточенных и выверенных сотнями сражений выпадов Фенриса не спасали ни неуклюжие блоки, ни попытки увернуться или закрыться щитом. Но зато двое — те самые, которые охраняли магистра, стоили двух десятков таких недотёп. Фенрис скрестил клинок с воином, надеясь, что Андерс справится с разбойником сам. Если мага убьют — конец и ему.

Человек не стал бросаться на него очертя голову, как прочие — после первого пробного выпада он кружил вокруг, умело блокируя выпады и тщательно просчитывая каждый удар. Вымотавшийся Фенрис замешкался и едва не пропустил движение, стоившее ему жизни. Способность становиться призраком ещё не восстановилась, и потому двигался он куда медленнее, чем обычно. Воин наступал без насмешек и оскорблений, он просто делал то, что привык. Фенрис обнаружил, что загнан в угол, и разозлился. Там, в укрытии, стоит Данариус и наблюдает за его очередным унижением. Не потому ли он приказал взять его живым?

От этой мысли Фенрис взревел. Татуировки засветились, по всему телу прошла привычная волна боли — он снова стал лириумным призраком и с удвоенной яростью набросился на противника. Тот не ожидал такой прыти — он уже был уверен в своей победе и неловко ушёл от атаки. Этого хватило Фенрису, чтобы нанести смертельный удар; его меч с ужасающей силой прошёл сквозь нагрудник и вышел со спины.

Оружие выпало из ослабевшей руки воина и тяжёло лязгнуло о пол. Фенрис дёрнул свой меч назад и обернулся.

Андерс лежал ничком на полу рядом с телом второго наёмника. Фенрис кинулся к нему и с облегчением заметил, что маг дышит. Хвала Создателю! Не один на один с Данарусом! На этот раз всё будет по-другому. Он сильно встряхнул Андерса и сунул ему в руку небольшую бутыль с зельем лириума.

— Вставай! Я не могу снова вернуться к нему!

До того Дананриус не вмешивался — был полностью уверен в своём превосходстве. Фенрис поймал его взгляд и решительно двинулся вперёд, но из стен и пола полезли демоны и призраки, а поверженные противники начали вставать. Андерс уже был на ногах и успешно отражал атаки неуклюжих трупов. Фенрис предостерегающе крикнул, когда прямо за спиной мага возник огромный демон огня, но помогать не стал — Данариус тоже вступил в бой.

Даже оставшись в одиночестве, он не бросал заклятья наобум — каждое было тщательно выверено. Оказавшись внутри дробящей темницы, Фенрис взвыл. Данариус по-прежнему ценил его и не хотел бездарно погубить свой самый лучший эксперимент. Он сунул меч в ножны и, со злостью вцепившись в светящиеся прутья, попытался их развести, невзирая на жгучую боль.

— Отпусти их! — услышал он крик Андерса. — Она сама исчезнет!

Фенрис отпрянул в центр клетки, но не сводил с Данариуса глаз. Сожжённые магией духа руки горели, но Фенрис черпал в боли ярость. И когда, наконец, клетка распалась, его гнев достиг высшей точки.

Отбиваясь от трупов и призраков, Фенрис упрямо подбирался к Данариусу. Андерса оттеснили в угол два мертвеца, но магический щит успешно отражал их неуклюжие атаки. За него можно было не беспокоиться — маг выживет.

Данариус понял, что Фенрис нацелился на него. Улыбнулся и принялся творить заклинание. Но закончить Фенрис ему не дал — с головокружительной быстротой рванулся вперёд. Магический щит, сверкнув, рассыпался, Данариус отлетел к стене. Посох выпал из его руки, и Фенрис пинком отправил его подальше.

Он возвышался над поверженным Данариусом и пытался понять, что чувствует. Облегчение? Или потерянность? Плевать. Больше никто не посмеет назвать его рабом. Он наклонился, схватил Данариуса за горло и поднял.

— Ты больше мне не хозяин!

Его светящаяся рука прошла сквозь грудную клетку и вытащила сердце Данариуса. Оно жгло его ладонь, несмотря на перчатку. Фенрис стиснул его в кулаке и отбросил прочь. Разжал руку, и тело Данариуса грузно осело на пол.

Всё кончено.

Мёртв, как камень, и больше никогда не сможет распорядиться им, заставить сделать то, чего сам Фенрис не желает. Это было очень необычное чувство — сплав горечи и лёгкости.

Фенрис обернулся и поискал глазами ту, из-за которой оказался здесь.

Варания пряталась в углу за обломками стола. Твёрдым шагом Фенрис направился к ней.

— У меня не было выбора, Лито.

— Прекрати звать меня так!

— Я не могла. У меня был шанс стать магистром!

От этих слов в голове у Фенриса помутилось. Всё из-за проклятой магии!

— Нет! — рядом возник Андерс и схватил его за плечо. — Она же твоя сестра!

Фенрис вырвался и прорычал:

— Она предала меня!

— Данариус убил бы её, если бы она этого не сделала! Подумай… — Андерс дёрнул его назад, — пораскинь мозгами, ты, недоумок!

Фенрис с неприязнью смотрел на испуганную рыжую эльфийку, которая назвалась его сестрой, и искал в своём сердце хоть какие-то чувства к ней. Не было ничего — даже жалости.

— Дай ей уйти! Не совершай моей ошибки.

Обвиняющий горячечный голос привёл Фенриса в ярость.

— Какое дело тебе, маг, до моей семьи? До меня? Ты пошёл против Хоука, — Фенрис в замешательстве вцепился в волосы, — зачем?

— Хоук в последнее время натворил достаточно, чтобы отречься от дружбы с ним. И я...

— Мне плевать!

Фенрис снова потянулся к Варании, и та зарыдала, закрываясь руками:

— Пожалуйста! Скажите ему, чтобы не убивал меня!

— Фенрис…

Проклятые маги! Лириум вновь засветился, угрожая вновь превратить Фенриса в смертоносного призрака, одержимого жаждой мести. Пусть только это случится — живым не уйдёт никто. Пусть только один из них подойдёт достаточно близко...

Но недаром Андерс столько раз одурачивал храмовников. Пытаясь увещевать Фенриса, он держался на почтительном расстоянии и держал наготове посох. Когда-нибудь Варрик сложит рассказ об его везучести и умении предугадывать опасность.

Варания снова слабо заскулила, и это, как ни странно, отрезвило.

— Убирайся! — прошипел ей Фенрис, отводя глаза. — Уходи!

У него не было сил смотреть на свою сестру. Два предательства за день — это слишком. Но куда тяжелее и неожиданней поддержка ненавистного мага. И что теперь со всем этим делать?

Фенрис провёл в поместье ещё один день, собираясь с духом. Он ощущал себя потерянным и не мог решить, что хуже — живой Данариус, посылающий за ним наёмников, или Данариус мёртвый, который больше не сможет распоряжаться им. Указать ему его место, освободить от ответственности за свои поступки. И даже приласкать.

Он не спал всю ночь, измотанный воспоминаниями и мыслями о будущем без привязи. Хоук был прав — свобода пугала его. Но всё же к утру он решил, что в Киркволле ему больше делать нечего. Пора идти дальше.

Брать с собой было нечего, Фенрис только сменил истёртую перевязь на ножнах. В последний раз оглядел жилище, так и не ставшее его домом, чересчур просторное для него одного. Он коснулся красной ленты, повязанной вокруг правого запястья. Да, он всё время был один, но зачем-то обманывался.

Дверь он оставил открытой. У Авелин станет одной проблемой меньше.

Фенрис прошёл мимо торговца и остановился, впервые задумавшись о том, что в путешествии могут потребоваться зелья. Впрочем, запасы можно будет пополнить после того, как он наведается к Андерсу.

Он застал Андерса в плохом настроении. Маг нервно обернулся на звук открываемой двери, но, завидев его, усмехнулся, и Фенрис неожиданно для себя криво улыбнулся в ответ. Он ни на минуту не забывал, что Андерс — одержимый. Хоук как-то говорил, что Андерс может улыбнуться так, что забываешь обо всём. Но только не ему, Фенрису.

Он не стал проходить, встал возле дверей, Андерс выжидающе смотрел на него и не спешил приглашать.

— Хоук знает, что мы убили Данариуса, — сказал он наконец, и Фенрис пожал печами:

— Знает. Как и остальные. Изабела не будет накалять отношения с Хоуком, она с ним спит. Варрик тоже.

— И Варрик спит? — поразился Андерс, и Фенрис не смог сдержать смешка:

— Ты меня понял. Варрик не пойдёт против Хоука, но и с нами не будет ссориться.

— Ты как-то слишком уж обесцениваешь дружеское отношение Варрика. С его точки зрения всё куда проще — каждый неидеален.

— Настолько неидеален, что может вот так просто взять и отдать... того, с кем бок о бок сражался долгое время? А Варрик просто пожмёт плечами? Только… именно так он и сделал, верно?

— Ты правильно сделал, что дал своей сестре уйти, — сказал вдруг Андерс. — Пусть ты её и не помнишь.

— Не нужно этого, — заворчал Фенрис. — Она меня предала!

— Так же, как и Хоук. Жизнь полна неожиданностей.

— Странно, что ты не упомянул о том, что меня спас одержимый маг.

— Слабый одержимый маг, — невесело улыбнулся Андерс.

— Почему?

— Почему я помог тебе? Помнишь девочку в пещере?

— Которую ты убил, став одержимым? — уточнил Фенрис не без удовольствия.

— Это способ извиниться. Не перед тобой, не перед ней…

— Перед собой, — догадался Фенрис. — Способ заставить свою совесть замолчать.

Андерс пожал плечами.

— А чего ты ожидал от отступника?.. Ты уходишь, верно?

— Ухожу. Подальше от Киркволла и его Защитника.

— Что ж. Наверное, удачи.

— И тебе… Андерс.

Фенрис оглянулся один лишь раз — на выходе из города. Горько усмехнулся, накинул капюшон и заторопился. Подальше от города рабов.

На Расколотом берегу свирепствовал ветер. Фенрис развязал красную ленту и пустил её с обрыва. Ветер тут же подхватил лёгкий кусок ткани и унёс его прочь. Фенрис не стал стоять и смотреть на то, как исчезает ещё одна часть его жизни. Отпустив прошлое, нужно строить настоящее и будущее.