В ритме Нового Света (джен)

Одинокий, он стоял, в нетерпении притоптывая ритм канкана. Можно ли считать канканисток шлюхами? Если да, значит, все шлюхи отправляются в «Мулен Руж»*?

Тириоми вздохнул, кутаясь в большеватую для него мутоновую шубейку. Одинокий, он стоял у борта «Робкой девы», и его притопывания звонкой дробью отдавались от железного настила. Береговой маяк впереди засветил белым пламенем, обозначая, что проход к устью безопасен.

Морская болезнь как раз прекратилась, Хэлдон перестал донимать его проповедническими речами, а воды океана наконец перекрыла суша. Для счастья не хватало только бутылки красного бургундского в одной руке да женской груди в другой.

Ночь уже развернула звездное полотно, устье Миссисипи встретило их утробным журчанием и затемненной мглой кустарной зеленью по берегам.

— Ну, что, Бес, мы почти на месте, — рядом оказался Эйегоно, блестящий впотьмах возбужденными глазами. — Как ты на это смотришь, карлик?

— Я буду рад поскорее оценить все удобства новоорлеанских гостиниц и куртизанок. Как там моя загадка?

— О, я пришел к самому логичному ответу, — в темноте было видно, как он лукаво ухмыльнулся. — Все шлюхи отправляются к тебе в постель.

Тириоми криво ухмыльнулся. Спокойного житья-бытья ему все равно не дадут, так почему бы не замучить всех хитрыми загадками? После фиаско Донэллы в Нью-Йорке и победы над ней Ланнистинов он возглавил людей Таргарини. Тириоми запросто мог бы вскипеть обидой на Джона и Донэллу за то, что бежали, не сказав ничего ему, но, после того как он получил свой масляный портрет в окружении прекрасных обнаженных нимф, обиды как и не было.

Впрочем, удержать правление надолго не получилось. Старки были разгромлены, Тиреллы Чикаго поддерживали Ланнистинов. Помощи неоткуда было ждать. А потом людей Таргарини перестреляли, и он утвердился в решении бежать. Пред тем, однако, оставил подарочек семье в виде умерщвленного отца.

«Куда отправляются шлюхи?» — последнее, что слетело с властных губ Тайвина, прежде чем пуля выбила из него жизнь и власть. Тириоми, бежав, желал исполнить давешнюю мечту посетить все чудеса света наперекор былому указанию отца.

— Вот он, Новый Орлеан, наше новое прибежище, оплот нашей борьбы! — воодушевленно воскликнул Эйегоно, подходя к самому борту.

— Скорее оплот мести, — пробормотал Тириоми. Покоя ему не дали. Иллирио написал ему, попросил приехать на Сицилию. А уже там объявил, что Эйегоно так же достоин править криминальным миром Нью-Йорка. На вкус карлика мальчишка был еще слишком неопытен и романтичен, зато был любимцем лживого торговца сыром, которого прозвали торговцем голов.

— Выпить бы, — разглядывая светящиеся буйки у берегов и собственный пар дыхания, высказался Тириоми.

— Так что мешает? — серебристая голова Эйегоно заблестела так же озорно, как его глаза. Он бросился прочь, поманив за собой карлика и взметнув краями расстегнутого жилета.

Судно, на котором они плыли, имело узкий корпус, но в длину и высоту было сравнимо с рядом высотных домов. Свободное пространство палубы было заставлено грузом, укрытым брезентом.

Иллирио уверял, что Мартеллы помогут им отомстить за Донэллу и вернуть Нью-Йорк. У него же были сомнения в том. Он знал Мартеллов как знойных и диких гангстеров, больше берегущих свое гнездо, не вмешивающихся в дела чужих. И все-таки он был рад Новому Орлеану. От скудоумных застолий кают-кампании его затошнило еще в первую неделю плавания, от постоянных гудков и попыхиваний двигательных котлов проявилась мигрень, от сплошной воды со всех сторон кружилось перед глазами.

— Кажется, я предупреждал тебя, чтобы ты не спаивал сына, — Коннингтон замаячил серой тенью, как всегда, строгий и высокий. Любой знал, что Эйегоно не был его сыном, но англичанин привык звать его так.

— Ты видел, чтобы я водил бутылкой перед его носом или чтобы макал его в бочку с вином? — Тириоми приподнял бровь, крепче цепляясь за великоватые рукава шубы. Джон не успел ответить. Из черного входа в ходовую рубку на корму вывалились другие члены экипажа во главе с Эйегоно. Коннингтон кивнул в их сторону и оставил полумужа.

— Всего один ящик, Лемора, — смеялся Эйегоно, совершенно не поддававшийся весенне-речному холоду. Тириоми подошел ближе, различая просторабочих Иллирио, Утку, Лемору и Хэлдона.

Утка поставил с плеча на прикрытый грузоблок ящик и, взяв у Эйегоно лом, начал вскрывать его, точно откупоривая старинную крышку гроба. Для Тириоми было слишком высоко, так что он не видел, что крылось в ящике, но и без того знал. Запах сочных апельсинов раздразнил нос.

Судно было грузовое. «Робкая дева» перевозила фрукты, но под фруктами в ящиках лежали заветные бутыли алкоголя, запретного Сухим законом. Эйегоно расправился с первым виски, Лемора, сложив руки, праведно покачала головой, а Коннигтон ослепительно зло глянул на Тириоми.

— Квазимодо, — Утка быстро дал Тириоми липкую кличку, но тот был не против. Это ведь не плохой герой. — Дай-ка угадаю, твоя идея была выпить?

— Надо ведь испробовать груз на качество, — улыбнулся Тириоми. — Представь, какой казус выйдет, если пойло кислое?

Лемора добро рассмеялась, но он не мог смеяться даже через силу.

— Хэлдон, зови остальных! — весело объявил Эйегоно. Появились Ландри и Исилла, перегруженные круглыми блюдами с чарками, кружками, рюмками, вообще всем, из чего можно пить.

Тириоми с удовлетворением принял чеплашку, наполненную корично-золотистой влагой, пока разнолицые рабочие высыпали на палубу. Коннингтон ожидаемо отказался, с осуждением глядя на них, пока сдобное причмокивание раздавалось со всех сторон.

Тонкая полоска рассвета на западе обрисовала первые живые краски. Лица людей просветлели и перестали казаться угрюмыми. Тириоми заметил низинные корявые кусты, разделенные только ветвистой речной тропой.

— Друзья, синьоры, — Эйегоно взобрался на грузы перед рубкой, примяв закрывающий брезент. — Мы все ждали этого великого дня, когда Таргарини, итальянцы заявят о себе, словно гром в небе.

Не один десяток дружных рук поднялся в воздух, разливая доброе пойло. Толстый глумливый гудок корабля перекрыл разбитные голоса. В тусклой утренней тишине он звучал пугающим предзнаменованием.

— Новый Орлеан будет принадлежать нам! — напоследок провозгласил оптимистичный Эйегоно. Тириоми безвкусно докончил чеплашку. «Или мы будем принадлежать Орлеану.»

Примечания:

*Мулен Руж — парижское кабаре, знаменитое танцами в жанре канкан.

Йоран — это Йорен, Миранда — Мирцелла.

* * *

Яблоко было жгуче-красное, такое же яркое и едкое, как юбка «королевы» Марди Гра. Арья сделала надкус, оставив неровные следы зубов на сочной мякоти.

Сегодня Французский квартал «Сумасшедшего города» обрядился в ярчайшие тона и краски, в бесплатные представления циркачей и синкопированную музыку духовых оркестров маршинг-бэндов. Пляски ряженых, идущих за движущейся платформой, больше походили на ритуальные танцы каких-нибудь чокнутых клоунов.

— Бросьте, бросьте! — начала скандировать скученная у дороги толпа новоорлеанцев. Йоран, поддавшись общему возбуждению, взялся потрясать кулаками и кричать. Арья только фыркнула, завидев, как от резких движений шляпа подпрыгнула над его лысеющей головой.

«Король» и «королева» карнавала, больше походившие на раскрашенных бабуинов, смилостивились уговорам народа и взялись разбрасывать разного рода безделушки: монеты, обломки ракушек, бусины, перекрашенные во все цвета камни. Арья ойкнула и выронила яблоко, когда липовая жемчужина больно попала ей в лоб.

Какая-то ополоумевшая дамочка отпихнула ее в сторону и, подбежала к самой платформе и порвала на себе блузу, демонстрируя весьма скудные прелести. «Король» с надменным видом поглядел на нее черными кругами, накрашенными вокруг глаз, и кинул ей заветный кокосовый орех с подвижного пьедестала. Примеру дамочки последовал чудаковатый мистер в женских панталонах и растянутом на широкой груди бюстгальтере.

Арья не выдержала и расхохоталась, за что один из шествующих индейцев кинул в нее лазуритовым медальоном.

— Милый мой, — к ней приблизилась низкая, полная женщина в остроконечной шляпе и черной кружевной маске, — отдай мне кулончик, а я порадую тебя своими видами, — она начала призывно расстегивать бежевые пуговицы бедного пальтишка.

Арья рассмеялась еще громче, и шляпа-котелок чуть не слетела с ее головы.

— Вы ошиблись, миссис, — усмехнулась Арья. — Я женского пола.

Ряженая только фыркнула, вспыхнула негодованием и исчезла в пестрой кричащей толпе. Арью и правда можно было спутать с каким-нибудь пареньком — все чаще она надевала строгий мужской костюм, пряча скрученный пучок волос под шляпой.

Мимо пронеслись оркестровые бэнды с тубами и тромбонами, льющие потоки музыки в ритме свинг. Их прерывали посвистывания и высокие улюлюканья негров, обряженных в папуасов. Арье не было дела до сумасшествий холодной улицы, Арья глядела сквозь людей и их импровизированные танцы, от резких движений которых летели в стороны перья костюмов. И заметила его, сгорбленного человека в инвалидном кресле.

«Бран!» — ворвалась в голову первостепенная мысль. Волны людского моря били со всех сторон, Арья едва ли не потеряла шляпу, продираясь сквозь разномастную толпу. Чуть не сбила выряженных папуасов, порвала мимо идущей женщине бусы, но перешла на другую сторону дороги. Только Бран исчез. Как будто был всего лишь мороком, миражем городского скопления и воображения.

— Черт! — ругнулась Арья от негодования, стукнувшись о мужскую спину в жилете и уронив шляпу. Человек обернулся и, подняв котелок, передал ей.

— Осторожней, — буркнула Арья, с удивлением глядя на его волосы, раскрашенные с одной стороны в алый, с другой — в белый. «Еще один ряженый», — подумалось ей при виде его глупой ухмылки.

— Арья! — гневное лицо Йорана замаячило среди кричащих затылков толпы. Рядом с ним показалась Арианна, как обычно донельзя деловито ухоженная.

— Время жмет, — сказала испанка, отряхнув замшевую розочку на пальто. — Все не так, как мы ожидали. Геральд увезет Миранду всего через двадцать минут. И не через десятое шоссе по озеру, а через порт. Остальное по дороге, — и блеснув золотом пайеток на шляпе-клош, она двинулась через боковой переулок прочь.

Йоран только вздохнул, а Арья оглянулась, рассчитывая найти за спиной Брана. Арианна была дочерью Дорана и неофициальным вторым лидером мафии Мартеллов. Феминистка до мозга костей, суфражистка, она входила в один из новомодных женских комитетов, наперекор моде носила волосы неостриженными и в угоду моде носила шляпы-клош.

— Какого черта он передумал? Узнал, что мы наступаем ему на хвост? — привычно подкрутив усы, спросил Йоран.

— У нас крыса, похоже. Или же Геральд попытался сбить нас, поведя по неверному следу. Геральд Дейн опасный человек, и нам стоит ждать всего с его стороны. И надо быть осторожнее. Ему плевать на Миранду, как только он почует, что его задница в заднице, мало ли что он может с ней сделать.

Острый язык и непокорность мужчинам — все, что нравилось Арье в этой женщине. В остальном она была слишком непродуманна и импульсивна. Хотя в этом плане и походила на саму Арью.

Улицы начали затихать. Арья, просматривая вывески магазинов и цветных балконов, все время оглядывалась — вдруг Бран ее заметит. Наконец, Французский квартал невысоких домов и узких улочек, напоследок блеснув чугунным генералом Джексоном, сменился широким проспектом Канал-стрит.

Один из бедняков, прикидывающийся безногим, сидел у края дороги с протянутой рукой. Арья бросила ему медальончик с карнавала и спросила у Арианны:

— Откуда ты знаешь, куда поехал Геральд?

— Он будет в грузовом порту недалеко отсюда. Его видели там еще вчера, он уговаривал капитана за баснословную пачку зеленых взять его и Миранду с собой.

— Какая в этом логика? — кинул Йоран. — Он же собирается шантажировать вашу семью похищением Миранды. На кой хер везти ее в Нью-Йорк? Так его шантаж стоит столько же, сколько мой зуб с кариесом.

— Похоже, он работает на Ланнистинов. После того как они убили Оберина, Миранда — наш козырь. Если она будет в наших руках, в наших руках будут Ланнистины. Серсея слишком дорожит дочуркой.

Ширкоий Канал-стрит в кой-то веки молчал, его рельсы трамваев пустовали, авто не сигналили, и столбные фонари не светили. Блестящие лужи стаявшего снега уныло знаменовали начало весны.

— Садитесь, — скомандовала Арианна, распахивая дверцу незастекленного авто. Арья вздохнула, проверила заряженный Браунинг в кармане пиджака и плюхнулась рядом с Йораном на заднем сиденье. Зверь мотора покорно зарычал как раз в тот момент, когда с одной из улиц вышел музыкальный джаз-бэнд, разлив по берегам зданий низкую музыку.

Голова наполнилась туманными воспоминаниями, пока они рассекали шинами улицы. Арья выжила. Тупые гангстеры оказались такими профанами, что даже не проверили, мертва ли утопленница. Назло всем она выжила. Продрогшая и ослабевшая стучалась во все дома ближайшего к реке поселка, пока ей наконец не предложили тепло и уют домашнего крова. И то за деньги, которые выплатила позже.

А потом, после того как клан Старков уничтожили в Нью-Йорке, Арья две недели прожила у Йорана, хорошего друга отца. Самые ужасные две недели, наполненные страхом и отчаянием, и желанием мстить. Но привлекать к себе внимание было нельзя, нужно было бежать, пока Ланнистины не прознали о выжившей.

И тут выяснилось, что Рикон вернулся. Йоран поехал с ней в поместье Винтерхолд. Как утверждал Рикон, Джон был жив и, судя по всему, бежал вместе с Донэллой Таргарини. Вот тогда пришло письмо… от Брана. Которого считали погибшим.

Бран писал из Шривпорта. Писал, что все хорошо, что он жив и что приедет, как только сможет. Дело явно было нечисто. Он направился к каким-то знакомым за помощью в борьбе с евреями? Наверняка.

Арья не могла сидеть и просто ждать. Уже на следующий день поехала за братом. Йоран вызвался быть ее спутником — как говорил, потому что чувствовал своим долгом помочь семье друга. В Шривпорте они навели справки, узнали, что Бран уехал в Новый Орлеан. А там их быстро пригрел Доран Мартелл, глава крупнейшей орлеанской мафии. Он уверял, что знает, где Бран, но скажет об этом, только если Арья и Йоран помогут разобраться с Геральдом Дейном и Мирандой.

Арья закусила губу. Арианна предупреждала, что Геральд очень опасный человек, такой же непредсказуемый, как «затупленный нож», который может порезать при любом неосторожном движении. Наверняка дойдет до перестрелки. И это будет всего третий раз, когда Арье придется стрелять в человека, а не в хрусткие бутыли, что заменяли им с братцом Джоном мишени.

Руки тряслись в мелкой мандражке. Арья вздохнула. Чтобы отвлечься, стала считать красные и зеленые дома.

Местные звали Орлеан «Беспечным городом», но Арья окрестила его «Городом дна». Здания здесь были низкие, жмущиеся к земле. Всего два небоскреба тянулись к светлому небу, и то самое высокое — банк Хиберни — имел только двадцать этажей. Этот город был ей чужд. Своими ночными плясками и песнями, простирающимися с каждого переулка; своим странным языком — помесью французского; в конце концов, своей отсталостью от Нью-Йорка. Всего недели хватило, чтобы Арья почувствовала, как нос тошнотворно воротило от любого местного запаха или звука.

— Приехали. — От резкого голоса Арианны она непроизвольно вздрогнула, словно китайский гонг от удара.

— Подождите здесь, — не оборачиваясь, испанка вышла прочь. Йоран противно поерзал, и тугая кожа сиденья под ним заскрипела.

— Ты же понимаешь, что мы просто чучела для ловли пуль? — спросил старик. Арья кивнула, заворожено глядя на пеструю головку гвоздики, прикрепленную к груди его пиджака. «Если Йорана убьют, на его теле уже заранее будет надгробный цветок».

Арианна о чем-то договаривалась с мужчинами в серых рубахах с грубыми на вид лицами. Вход в порт объявляла будка с треугольной кровлей да вывеска на сколоченной смотровой площадке. «Порт Нола»* гласил плакат. А дальше простиралась открытая деревянная пустыня — кладбище грузовых ящиков, неисчислимых по количеству, неисчислимых по размерам.

Арианна одобряюще кивнула, и Арья с Йораном выбрались из каделлака на свежий воздух. Прямо близ мостилась трамвайная станция, а дальше выше «Город дна», сверкающий в седых лучах заоблачного солнца. Порт был очень тих и безлюден — то ли из-за праздника, то ли из-за вечереющих сумерек.

Пока они шли меж рядов нагроможденных ящиков, больше похожих на спичечные коробки, Арья прятала руки в карманы брюк, чтобы не было видно ее дрожи. Да почему она так волнуется, в конце концов?

Гудок теплохода прокатился по порту. Откуда-то впереди уже неслись крики и скудные куски разговоров. Запах сырости, тины и сельди резко обдал лицо. Даже порт Орлеана пах не так, как Нью-Йоркский. Арья поморщилась, не столько от вони, сколько от скользкого взгляда порт-служащего. Он провожал их в нужную сторону, топая каблуками рабочих сапог.

Голова уже кружилась от нескончаемого коричного цвета грузовых блоков, как будто они оказались в размешанном кофе всех оттенков. В глазах зарябили блики, но доки окончились, показался причал. Звуки бьющихся волн и работающих паровых двигателей вмешивались в перекрикиванья и ругань.

Судно, толстое и высокое, мигом заслонившее горизонт, сперва возвысилось перед взором. Арья от ужаса, внушаемого размерами исполина, постаралась не слишком охать. Болотно-серый ролкер* — а то был именно ролкер — стоял правой стороной к причалу. «Робкая дева» — читалось на полотне высокого борта. Буквы были такие длинные, что в каждой могло бы уместиться как минимум пять человек ростом с Арью. Корабль нависал, словно теневая туча над полосками контейнеров, теперь казавшимися совсем мизерными. Цепкие пальцы-крюки подъемных кранов склонились над ним.

В Новом Орлеане для любой мафии грузовое судно было лакомым куском. Гангстеры крышевали матросов и капитанов в обмен на долю с продажи товаров. «Робкая дева» закруглилась, выпуклый нос корабля сменился серой мутью Миссисипи и крышами Алжирского района на противоположном берегу.

Корабельная пристань была деревянной, обширной, каждая доска выделялась и дрожала под напором сапог. Горы досок, шины, скатанные шлюпки, чемоданы, какое-то одежное тряпье, точно просто забытые кем-то, разлеглись в разбросанном хаосе. Здесь как будто жили бродяги. А может, оно так и было, как раз парочка щетинистых негров в кепках развалились среди хлама и потягивали поочередно курительную трубку.

Миссисипи билась с самим берегом порта, огороженным каменной рассыпчатой кладкой и горкой песка. Река поднималась выше уровня земля, но искусственный нанос сдерживал ее. Отсюда и выступала деревянная мостовая-пристань, орошаемая водой.

— Миранда! — Арианна сорвалась с места, взметнув копной волос и дробно стуча маленькими каблуками.

Арья только теперь заметила златокудрую кукольную мордашку в пальто с воротником-шалькой из лисы. Девушка улыбалась и улыбкой той привлекала взоры рабочих порта в толстых комбинезонах да редких пассажиров. Тут был причален некрупный теплоход с тонкими шпилями мачт и флагами Америки на концах.

Сопровождавший их рабочий только хмыкнул, Йоран благодарно кивнул ему, и тот ушел.

— Ты не можешь уехать с этим человеком, — отстранившись от объятий Миранды, учительским строгим тоном объявила Арианна. Ланнистинша угрюмо вздохнула, всколыхнув дыханьем золотые пряди волос.

— Отойдем, поговорим наедине, — Миранда пригладила завитые волосы, с намеком кивнув в сторону Арьи и Йорана. Она бросила им извиняющий взгляд, как бы говорящий, что это слишком личное, и увела испанку в сторону.

Арья не удержалась, вновь закусила губу. Они ни разу не сталкивались с Геральдом Дейном; вполне могло быть, что они и не узнают его при встрече. Йоран уверял, что видел фотографию и сможет распознать его где угодно.

— Ты только посмотри, — буркнул Йоран, прищурившись. — И это они называют теплоходом?

Она перевела взгляд на судно, больше походившее на корабль-призрак. Краска на бортах облупилась, у названия «Смерть льва» временем были изъедены буквы. Да, это не Нью-Йоркский порт, где любой парусник словно сошел с обложки мореходского журнальчика.

— Ох, не кончится это добром, — прислонившись к бочке, сказал Йоран. — Женские шепотки никогда добром не кончаются, — пояснил он, вызвав у Арьи усмешку.

— Вот смотри, — продолжил старик, — сейчас испаньолочка втюхивает девочке, что выбранный ею объект обожания чистейшее зло и ужас. А девчонка брыкается и отнекивается.

Миранда и правда выглядела несколько поникшей и печальной, тогда как Арианна походила на быка, рассвирепевшего и раскрасневшегося.

— Никогда не думала, что ты разбираешься в женщинах, — одобрительно усмехнулась Арья.

— Тут не надо быть гением. В женских разговорах о любви речь всегда идет о мужчинах.

С минуту помолчав, он добавил: — Я даже могу сказать, что она сейчас говорит бедной овечке. «Миранда, подумай сама, зачем ему везти тебя в Нью-Йорк, если он»… ну, скажем, предложил ей уехать в Париж, — пожал плечами Йоран. Смех щекотал горло Арье. Но руки холодели от волнения.

— Я люблю его, Арианна, — скорчив рожицу и сделав писклявый голос, Йоран театрально подражал женской манере речи. — Мы с ним будем жить в Эмпайр-стейт-Билдинге. Ну и что, что у нас не будет денег? Мы будем брать их у моих родителей. Хм, эта Миранда ведь не знает, из-за чего ее задерживают в городе? — спросил Йоран и получил отрицательный ответ.

Миранда Ланнистин приехала поступить в Тулейнский университет, но когда Ланнистины опрометчиво убили Оберина, та оказалась в ловушке. Мартеллы собирались использовать ее как предлог для выхода Ланнистинов из бутлегерского бизнеса, и тут появился Геральд Дейн. Миранда быстро и внезапно влюбилась в него. Слишком внезапно. Он прознал о значимости девчонки и решил на этом сыграть. Или же он работал на Ланнистинов.

Доран попросил их с Йораном разобраться с Гарольдом. В случае чего вся вина падала на них, мелкосошных наемных гангстеров, никак не связанных с Мартеллами. Однако Арианна решила помочь. Ей удалось узнать, что Геральд собирался увезти Миранду в разгар Марди Гра, когда большая часть горожан отвлечена праздником, и гангстерам нет дела до разборок.

Толстый гудок пароходных труб вырвал Арью из пучин размышлений. «Смерть льва» оживилась, замигала белыми шапками матросов, их широкие брюки-трубы то и дело трепыхали от широких резких шагов.

— Хей, дамочка, — басисто крикнул порт-служащий с трубкой в зубах, обращаясь к Миранде. — Мы отчаливаем.

Миранда кивнула, направилась было к «Смерти льва», но Арианна схватила ее за руку.

— Подумай, — жестко отрезала испанка, сузив выразительные глаза. — Где же твой возлюбленный? Бросил тебя одну? Почему?

Лицо Миранды в понимании ужасающей Арианновой мысли перекосилось.

— Он сейчас придет, — сверкнув глазами, взорвавшимися новой решимостью, девушка вырвала руку. Негр с трубкой недовольно поглядел на эту картину и уже собирался вмешаться, но Арья преградила ему дорогу.

— Послушайте, сер, это не ваше дело, — деликатно пролепетала она. — Уплывайте и забудьте о девушке. Деньги оставьте себе.

— Может у вас белых это нормально — не уважать право договора, — разозлено прошипел он, — но не у нас.

— Зато мы уважаем оружие, — появился Йоран, наставивший на негра дуло Маузера, скрытое за краем пиджака. — Если не хочешь проблем, забудь о девчонке, забудь все, что здесь видел.

— А еще говорят, мы, черные, варвары, — негр с отвращением сплюнул прямо под ноги Йорану и отошел к теплоходу. — Кэп! — на его крик явился хмурый капитан в кителе. — Отплывайте!

— Нет! — Миранда, словно забитая зверюга, из последних сил кинулась к судоходу. Арья могла поклясться, что слышала, как затрещало по швам ее пальто в твердой хватке Арианны.

Сходни теплохода уже подняли, когда Арья и Йоран бросились на подмогу Мартелл. Жалобные женские крики, перемежаемые мычаньем, погнали волны по лужам пристани. Девушка брыкалась, ее бусы порвались, ноготки исцарапали Арье запястья, но крики мучили жалость и драли воображенье сильнее всего.

Она думала, что корабль назло судьбе будет отплывать нарочито медленно, величаво и громко. Но вместо этого «Смерть льва» оторвалась от пристани удивительно скоро и легко. Теперь казалось, они и девичий плач остались во всем порту одни, негр с трубкой увел за собой остальных, поняв, что сейчас станет жарко и лучше уйти восвояси.

— Неужели так нужно отплыть именно сегодня? — тон Арианны наполнился мягкостью. — Останься еще на какое-то время, а потом сможешь ехать куда угодно.

— Думаешь, я совсем глупая? — незлобно спросила Миранда, одернув плечо от ладони испанки. — Я знаю, что убили Оберина. Я заложница в этом городе.

— Но разве мы тебя когда-нибудь обижали?

— А сейчас нет? — иронично заметила Миранда. — Все это не мешает мне ощущать себя пленницей в золоченой клетке.

Арья хмыкнула. Пусть развязка была полна скорбных слез и упреков, но все лучше чем побоище из крови и пота.

— Мы сами организуем твою отправку в Нью-Йорк, — Арианна помогла подняться Миранде. — И обещаю, мы не сделаем тебе ничего плохого. Мы не настолько мстительны. Но с Геральдом ты зря связалась. Он трус и свой зад ему дороже любого другого.

«Опасный трус», — про себя усмехнулась Арья.

— Трусость порок, но не мой, — нахальный, разбойный голос со стороны порта привлек общее внимание. — Трус твой отец, Арианна, и это известно любому бутлегеру в городе.

Арья машинально потянулась к пистолету, но Геральд ее остановил:

— Держите лапки при себе, иначе я их отстрелю. — Она даже отсюда слышала, как щелкнули взведенные им курки. Мысль о блефе даже не дернулась в мозгу — он наверняка умел стрелять по-македонски*.

И все-таки как бы ни был пугающ и всесилен Геральд Дейн (судя по словам Арианны), он пришел не один. Длинный, кипарисовый человек в шляпе-федоре* держал наготове ружье. Арья сглотнула.

— Пойдем, Миранда, — Дейн выглядел молодо, но волосы его были окаймлены сединой, лишь угольная полоска волос разделяла их. Миранда неуверенно поглядела на них щенячьими глазами, словно спрашивала разрешения. А потом резвой ласточкой сорвалась с места, хлопая крыльями расстегнутого пальто.

Не сводя мутных очей, Геральд что-то шепнул Ланнистинской девчонке, и та скрылась среди портовой клажи, в море кофейных ящиков и строительных сооружений.

— Ты, Арианна, слишком важна, чтобы умирать, — Дейн прищурился подобно змее перед броском. — Но вот с двумя никому ненужными гангстерами проблем не будет.

Геральд перевел на них тонкие стволы пистолетов. Арья перестала дышать, забыв, как это делать.

— В воду, — тихо буркнул Йоран.— Как только скажу… три! — он громко крикнул и пропал из поля зрения. Арья не стала ждать, волчком развернулась и кинулась к ненавистной Миссисипи, высоко прыгнула в реку. Шляпа слетела куда-то вместе со страхом и свистом выстрелов.

Колющая ледяная вода затекла в нос, уши. Арья открыла глаза навстречу речной мгле. Слабое солнце с трудом высветило силуэт над тенью причала. Она прижала руки ко рту — боялась выдохнуть воздушные пузыри, могущие выдать ее.

Пуля прошла прямо пред взором так медленно, как будто кто-то заколдовал этот осколок смерти. Арья продержалась еще мгновение, молясь, чтобы воздуха хватило подольше. Полость в животе начала иссякать, внутри засосало, легкие затребовали дыхания. Она не выдержала, пустила воды в рот и, чувствуя пульсацию в висках, поплыла наверх.

Арье показалось, что воздух — сам живительный Грааль, стоило только оказаться на поверхности реки. Напрягши силы, она подтянулась к плавучей пристани. Надо было найти Миранду и Арианну.

Не могло быть и речи об использовании пистолета — порох скорее всего промок. Из рукопашного боя ей были известны лишь те приемы, которые показывал Робб, когда ходил в клуб бокса и когда вернулся с войны. Да только на практике ей так и не удалось опробовать фокусов брата.

Послышался булькающий всплеск, а затем из воды высунулась полулысая голова Йорана, блестевшая так же, как гребни Миссисипи. Арья помогла ему, неровно дышавшему и кашлявшему, выбраться. Ей думалось, что хоть в чем-то Нью-Йорк и Орлеан были схожи — стоило раздаться выстрелу, как люди в страхе исчезли.

Прежде чем они достигли проходов открытых поднебесных доков, второй выстрел развеял тишину. Пришлось ускориться. Арье уже не было страшно, казалось, самая волнительная часть осталась позади. Весь мир в эти мгновения сузился до одинокого порта.

«Робкая дева» укрыла их черной навесной тенью среди коридоров ящиков. Арья не успела опомниться, как из узкого прохода неслышно выскочил тот длинный с ружьем. Они пойманными бандитами, как по сценарию, синхронно подняли руки вверх. Лицо Дейнова напарника показалось ей смутно знакомым — не его ли она видела на Марди Гра, человека с разными по цвету волосами?

— В сторону! — скомандовал Йоран. Арья бросилась прочь, длинный отвлекся на нее, и тогда Йоран вступил с ним в борьбу, вцепившись в ружье. — Уходи, — сквозь зубы прошипел он, выворачивая двустволку, хотя противник казался совершенно невозмутим.

Она не заставила себя ждать — норкой юркнула меж грузов. «Интересно, когда легавые будут здесь?» Тугую тишь разрезал очередной выстрел. И Арья ищейкой пошла на звук.

Из-за угла, за штабелем досок, донеслись ругательства Арианны. Пришлось затаиться вором. У Арьи не было ни оружия, ни достойного рукопашного отпора. Она осторожно выглянула. Испанка согнулась и перезаряжала револьвер новыми пулями. Над ней возвышалась квадратная арка портового сооружения из сколоченных балок.

— Арианна! — тихо позвала Арья, выходя из-за преграды.

— Откровенно, я умею только держать оружие, но не стрелять, — пораженно признала она , — я не видела, куда они ушли. Но лучше ты возьми пистолет.

Арья без слов приняла револьвер, неуверенная, что дрожь в руках позволит выстрелить точно. Машинально быстро вставила барабан, резко толкнув к стволу.

— Я попробую найти их, — Арианна уже без шляпы, в криво висящем на ней пальто, юбке полезла по строительной лестнице арки вверх, глядя по сторонам, вытягивая изящную шею, словно сурикат. Арья неуверенно переминалась с ноги на ногу, разглядывая дырявое дно лодчонки, всеми покинутой у арки.

— Я их вижу! — воскликнула Арианна с таким ликованием, словно была моряком и увидела землю обетованную. — Они к югу отсюда. Там наверное авто Дейна. Эта змеюга увезет ее!

— Я догоню их, — заявила Арья увереннее, чем была на самом деле. Мокрая, замерзшая на холодном речном воздухе, она прытью кинулась через приземный дощатый мост к лабиринту грузовых связок.

Не разбирая дороги, спотыкаясь, бежала по смертельным коридорам порта. Седая голова Дейна объявилась так внезапно, что Арья даже опешила, выдав себя тяжелым дыханием. Миранда была с ним, ведомая им за руку.

— Эй! — смелее, чем хотела бы, окрикнула она. Ответный выстрел раздался незамедлительно. Арья только и успела, что скрыться за грузовым блоком, замечая, как безразличная ко всему, совсем невзрачная по виду пуля разнесла в щепки угол одного из ящиков. «Еще жива», — облегчение наполнило сердце.

За следующим боковым проходом мелькнули края Мирандового пальто. Арья взвела курок. Предвкушение скорой победы и развязки окрылило ее. Она ощутила себя Гераклом, идущим на бой с Лернейским змеем.

С выставленным вперед револьвером обогнула угол, где скрылись беглецы. Грузы разошлись в стороны, вновь показался причал и в поле зрения вплыло великанских размеров грузовое судно на стапеле*. Серая краска от его тени легла на землю.

«Бран, жди меня», — Доран расскажет, что стало с ее братом, и, возможно, уже сегодня она узнает это.

Чавкая туфлями по грязевым лужам, уверенная, что они здесь, Арья обогнула корму, высматривая какую-нибудь хитрую ловушку. Пошел снег, белыми точками вкрапливая землю.

— Бежать некуда, — ехидно объявила она в спину Дейну, заведшему Миранду в тупик адамантовой Миссисипи. Седой остановился в нерешительности, а затем круто развернулся, выставив Ланнистиншу перед собой.

— Давай стреляй и убей ее, — без страха или стыда пригрозил Гарольд. — Или же просто дай мне уйти.

— Куда? Через порт тебе выхода нет, — раздраженно буркнула Арья. Добыча была прямо в ее волчьей хватке и вот собиралась ускользнуть.

— Я хороший пловец, а до Алжира недалеко.

— Примерно как до Африки*. К тому же вода холодная, поверь мне, — она видела, как Дейн понимающе усмехнулся ее промокшему виду. Миранда в его руках не выглядела напуганной, выражение ее лица теразло скорее любопытство узнать окончание гангстерской пьесы. — Сдавайся или, клянусь, я убью тебя.

— Убивать не то же, что стрелять, — опытно присоветовал Дейн.

— Это твои последние слова, — вопреки опасениям Арьи, стрелять было легко. Миранда, такая неустрашимая и прекрасная, мерно упала под всплеск гадкой Миссисипи, укрывшей в себе змею Дейна. Арья промахнулась, но промахнулась слишком точно, чтобы назвать это промахом.

«Хороший выстрел», — все, что подумала она, глядя, как рубиновая, сверкающая струйка сползла с мраморно-молочного лба. Снег падал прямо в зеленые глаза Миранды, но она не закрывала их. Она была мертва.

* * *

Стрельба по-македонски — стрельба с двух рук.

*Шляпа-федора — шляпа из мягкого фетра, обвитая один раз лентой. На тулье имеются три вмятины. Была популярна на западе в 1930-ых.

*Ролкер — судно для перевозки грузов

*Стапель — сооружение для спуска судов на воду, на котором корабли стоят в доках.

*Игра слов. Алжир — один из районов Нового Орлеана, но также является страной Африки.

*Описание порта Нола составлено из очень старых фотографий и его современного вида. Поэтому я не могу ручаться за достоверность его описания.