Ты заслужил покой (джен)

Марде Гир всем телом чувствовал жар. Он сгорел? Горит?.. Что? Он смутно помнил боль, падение, голос Создателя Зерефа: «Теперь отдохни», — темноту трансформации и, кажется, огонь. Книга не чувствует ничего, в ней сознание засыпает, так что он не был уверен.

Но сейчас у него есть тело. Как, почему?

Он приоткрыл глаза и тут же зажмурился от невыносимо-яркого света. Через пару минут попробовал снова, теперь закрываясь ладонью, как козырьком. Осторожно приподнялся, опираясь на локоть. Болело всё — неудивительно, его тело давно (никогда!) не повреждали настолько серьёзно. Хотя раны уже почти затянулись.

И неудивительно, что ему жарко: он лежит на горячем песке, под лучами палящего солнца. На широком пляже; справа лениво плещут волны, слева зеленеет стена леса на склоне. А за лесом… похоже, это дерево. Только очень большое. Марде Гир никогда таких не видел.

Голова кружилась, и он снова опустился на песок — с тем, чтобы встать, придётся погодить. В памяти всплывали вложенные туда слова.

«Когда-то это был мой остров, теперь будет твой. Хорошее место. Здесь не бывает холодно, почти всегда прекрасная погода, и, хоть тебе еда и не нужна, в лесу полно фруктов. Правда, иногда появляются маги, которые считают остров своим, но ненадолго, и их нетрудно избегать. Ещё тут живёт Мэвис, но её ты не заметишь, так что не важно. Когда тебе надоест здесь сидеть — думаю, найдёшь способ выбраться. А пока отдыхай. Ты заслужил покой».

Сообщение повторилось три раза, прежде чем голос Зерефа умолк. Марде Гир не сдвинулся с места, приходя в себя и размышляя; солнце обжигало непривычную к его лучам кожу, но сил двигаться не было.

Заслужил ли? Энд не воскрешён, «Тартарос» уничтожен. Он не справился, проиграл жалким смертным, подвёл Создателя. Но ведь тому, наверное, виднее, как оценить его действия. Тот сказал, что он хорошо поработал. Так ли это? Марде Гир должен верить ему, не имеет права сомневаться. И… хочет верить.

Раньше он никогда не задумывался о прощении (демоны не имеют права оступаться), но теперь, когда сам совершил ошибку — теперь это перестало казаться столь глупым и человеческим. Зереф простил его? Почему это так важно? Солнце слишком жаркое, от него путаются мысли… Создатель ведь простил его, правда? Раз не стал наказывать.

Он не считал, что заслужил прощение.

Тихий шелест волн убаюкивал, затягивал в мягкую темноту, где можно ни о чём не думать. Марде Гир вдруг вспомнил о приливах: любопытно, если он останется лежать здесь, прилив доберётся до него? Унесёт в море? Тогда он, наверное, захлебнётся солёной водой, потому что не может принять облик этериаса, в котором ему не нужно дышать.

Нет, так нельзя. Создатель не сказал, что он должен умереть. Наоборот.

Сейчас он слишком слаб, чтобы быть полезным. Но Зереф дал ему возможность восстановиться, и он её не упустит. А потом Марде Гир вернётся, чтобы исполнить его волю. Сделать всё, что потребуется.

Принятое решение успокоило этериаса, мысли перестали метаться безнадёжно и рвано, как мотыльки в огне. Он жив, он на свободе, у него есть цель. Не так уж мало. В «Тартаросе» иногда казалось, что нет и этого.

«Тартарос» в прошлом, и нельзя сказать, чтобы Марде Гир сильно сожалел об этом. Это была гильдия Энда — не его.

Он снова попытался сесть и убедился, что тело кое-как слушается. Стоило перебраться в тень деревьев и дальше приходить в себя уже там; солнце слишком жаркое — и напоминает о пламени Энда. До кромки леса было недалеко, не больше полусотни шагов, но он с трудом мог потом вспомнить, как их преодолел…

Он очнулся через пару часов, и теперь уже явно чувствовал себя лучше. Например, мог встать, не цепляясь за деревья — то ещё достижение для того, кто называет себя Королём Преисподней! Но никто не видел, как он на последних шагах в тень обнимался с деревьями, так что можно простить себе эту слабость.

Марде Гир кривовато усмехнулся, оглядываясь по сторонам: лес, пляж, море и небо. Больше ничего. Он не в Кубе и один. Непривычно. Но не так уж плохо — последнюю сотню лет «Тартарос» и Девять Врат вызывали в основном глухое раздражение. А без них… спокойнее?

Прежде, чем двигаться дальше, он методично вытряхнул песок из волос и осмотрел себя. Раны почти затянулись, на коже остались только кровь и копоть. Одежда выглядела ужасно: почему-то не восстановилась при трансформации. Рваньё, которое постыдится надеть даже человеческий бродяга — Марде Гир поморщился, представляя, как выглядит со стороны. Но деваться некуда — не ходить же голым?

Махнув пока рукой на одежду, он умылся в ручье и пошёл на разведку. Вдоль кромки леса, там, где трава перетекала в песок — к скалам, замыкающим бухту. Обойти ли их, или лезть наверх — разберётся, когда дойдёт.

На то, чтобы пройти вокруг острова по берегу, ушло около трёх часов — насколько он мог оценить по движению солнца. Следы пребывания людей тут имелись: Марде Гир нашёл склад с вещами и консервами. Об этом Создатель то ли не знал, то ли забыл сказать — что ему дела до таких мелочей?

Замок он вскрыл без труда, а взять без спросу что-то из людских вещей считал вполне допустимым. Только что ему нужно? Разве что одежда — тут нашлась и она. А на нём сейчас рваные штаны, и камзол с рубашкой тоже рваные, да ещё и обгоревшие… Недостойно Короля Преисподней ходить в таком.

Вот только разве шорты и футболка ярко-цветочной расцветки выглядят более достойно?

Он сомневался пару дней, но всё-таки переоделся, потому что в вещах из плотной тёмной ткани, даже изодранных, было жарко. В конце концов, тут его никто не увидит. Тут можно ходить босиком — сапоги тоже пришли в негодность, — не задумываясь о том, что это несолидно и не подходит лидеру «Тартароса».

Он больше не лидер «Тартароса». И пусть.

Странно и забавно, когда после всех планов и стратегий самой сложной проблемой дня становится вопрос, найдутся ли на этом людском складе солнечные очки: свет иногда бьёт в глаза слишком сильно. Или то, купаться ли обнажённым — никого ведь нет — или всё-таки в нижнем белье?

Его больше не ждут тяжёлые, мучительные решения. Не нужно ни за кого отвечать и никого контролировать. Наверное, через некоторое время станет скучно…

Но пока — ничуть.

Заскучать Марде Гир не успел.

Он привык к яркому солнцу: сумел не обгореть в первые дни, а потом бледная кожа покрылась стойким загаром, только кончик носа иногда шелушился, — обследовал остров и познакомился с местной флорой и фауной, выяснил, на какие проклятия хватает сил (небольшой арсенал, но всё же), вспомнил, как плавать и как ловить рыбу, а также разводить костёр — к огню не тянуло, но рыбу хотелось пожарить. Хватает, чем заняться, а можно и просто ничего не делать — упрекнуть его в праздности некому. Даже он сам не стал бы.

Он не слишком следил за временем, но, кажется, шёл третий месяц его пребывания здесь, когда на побережье раздался грохот, разом нарушивший царящий на острове покой и вспугнувший из леса стаи птиц. Марде Гир, если честно, тоже повёл себя как птица — от неожиданности подскочил на месте и выронил из рук надкусанное яблоко. Он привык к тишине и не думал, что она так резко прервётся.

Но, в отличие от птиц, он мгновенно взял себя в руки. Происходит что-то непонятное — надо разведать. Он поднял с земли пыльное яблоко и вытер об шорты, поправил повязку, держащую волосы, чтобы не лезли в лицо, и быстро зашагал к скалам. Сверху должно быть хорошо видно, что творится на пляже.

На самый верх он, конечно, лезть не стал — тогда могут увидеть его, а это ни к чему. Вскарабкался по камням туда, где их ещё скрывала зелень деревьев и кустарника; поначалу, в первые недели, лазать было непросто — не привык к таким упражнениям в человеческом теле, — зато потом приноровился. Ценой исцарапанных рук и разбитых коленей, но всё же. Недавно даже забрался на огромное дерево, чтобы посмотреть, что там наверху. Ничего особо интересного…

Зато сейчас на пляже было, на что посмотреть. Корабль, большой фрегат странных очертаний, пропахал широкую борозду на песке и врезался в лес, застряв носом среди деревьев. Переломившаяся мачта болталась на вантах сбоку, и бирюзовые паруса казались кляксами разлитой краски.

Марде Гир недоумевал, как такое возможно, но потом сообразил: корабль не приплыл сюда, а прилетел. (Нет ничего странного в летучем корабле, правда?) Но вместо мягкой посадки то ли упал, то ли неаккуратно приземлился.

Кажется, это были те самые маги, о которых говорил Создатель. Вандалы. Устроили столько шума одним своим прибытием. Его не заметят среди зарослей — он решил немного понаблюдать и определиться, что делать дальше. Избавиться от нежеланных визитёров или просто подождать, пока они сами уберутся?

Как ни досадно признавать, вряд ли ему сейчас по силам от них избавиться. Облик этериаса недоступен, сильные проклятия тоже… Хотя было бы желание — способ найдётся. Он умеет не только лазать по скалам и ловить рыбу.

Люди хаотично расползались вокруг рухнувшего корабля — густая листва отчасти заслоняла обзор, но ветер ясно доносил до Марде Гира их разговоры.

Кого-то усаживают в тени под деревьями:

— Не беспокойся, я со всем разберусь. Подожди Венди, она посмотрит, что у тебя с головой. Упавшая мачта — это не шутки.

— Я мастер гильдии, и я должен…

— У тебя затылок разбит в кровь, неужели не болит? Мы сами справимся — вон, Эрза уже всех строит.

Красноволосая девушка кричит на нескольких парней:

— Я же говорила ничего не трогать!

— Это не я, это Минерва!

— Не переводи стрелки.

— А вдруг гравитационные лакримы просто дали сбой?

— Да быть того не может!

Люди суетятся, спорят. Бардак набирает обороты:

— Кто-нибудь видел мою фляжку?

— Ты и пять минут не можешь потерпеть без выпивки? Есть более важные вопросы.

— Ма-ам, я кушать хочу.

— Куколка, мне неловко напоминать, но у тебя юбка порвалась на интересном месте. Кружевное бельё — это, конечно, мило, но…

— Извращенец!

— Так не я же её порвал. Эх, воспитание меня погубит — надо было молча любоваться.

— У нас гости из других гильдий! Ведите себя прилично!

— Фро хочет купаться!

— По-моему, эта лакрима сейчас взорвётся.

— А?.. Все на землю!!!

Лакрима действительно взорвалась — беззвучной, но впечатляющей белой вспышкой с мощной взрывной волной, от которой затрепетали даже листья на деревьях рядом с Марде Гиром. Глядя, как маги выкапываются из песка, он снова задумался, что делать. И через пару мгновений решил: ничего.

Он в отпуске, в конце концов! В первый раз за четыреста лет.

(А если кто-нибудь из людишек споткнётся о корень или запутается в колючих кустах — это не считается.)

22.09 — 23.09.2015

Я не забыла про Мэвис. Она там есть. Но так как Марде заметить её не может, то её присутствие в тексте никак не отобразить)

Думаю, Мэвис знает, с кем имеет дело — раз была знакома с Зерефом и в курсе про этериасов. Думаю, она достаточно доброжелательна, чтобы позволить ему спокойно отсидеться на острове.