Не играйте с огнём (гет)

Я ведьма — апокалипсис души,

Живу, кричу и плачу.

Ты встречи с ведьмой не ищи,

Мой тихий добрый мальчик,

Она как тень в твоем окне,

Приносит неудачу.

Живет она своей судьбой,

Калечит другу душу.

Она летит в ночной глуши,

Летит по кругу.

Ей в жизни лишь одна нужда -

Убить чужое счастье.

Ты встречи с ведьмой не ищи,

Она живет иначе,

Она несет добро и зло

На крыльях темной ночи.

Она мечтает об одном —

Чтобы упасть — разбиться,

А тихим вот дождливым днем

В цыпленка превратится львица…

На улице ночь, маленькая деревушка погрузилась во тьму, и не было видно совершенно ничего вокруг. Казалось, ничто не рассеет эту непроглядную тьму. Тихо, спокойно, даже слишком. Не горит в окошке свет, и не слышно голосов. И плача тоже нет... Вымерла деревня.

Замерла и в одночасье вспыхнула огнем. И дикий хохот истеричный вдруг раздался по округе, рассекая тишину. Слышен треск огня и стон домов, они не хотели сдаваться так просто. А по улице брела, ведьма, что не могла успокоиться. На губах безумная улыбка, глаза ее темны, как омут с отблеском огней. Волосы ее, казалось, созданы из пламени, что идет за нею по пятам. Ярко, ярко рыжие...

Что же с ней творится? Что делает она? Невинных губит, а ей все равно. Лишь безумно смеется и насылает проклятие с губ своих, искривленных в холодной усмешке.

— Будьте прокляты вы все! Кто забрал мое дитя! Не будет счастья вам, поглотит пламя все, как поглотило мое невинное дитя! Вы сказали, что я ведьма, так узрите всю суть отчаянья и ненависти!

Рыжая ведьма рассмеялась и повела рукой вокруг, распространяя пламень кругом.

— Что молчите?! Страшно?! Правильно, боитесь! Я ничего вам не делала, просто жила и все! А вы! Сдали инквизиции, забрали ребенка, убили моего мужа! — безумство охватило ее все сильнее. Хрипя и задыхаясь, она опустилась на землю. Сколько горя... Сколько боли...

Как могло такое случиться? Она любила, жила и смеялась. Хранила под сердцем ребенка, а затем носила его на руках. Как могло такое случиться, как?

А все просто было — муж ее, отец ребенка, отказался от прежней младухи. И с тех пор она стала ведьмой для них, такая замарашка, мужа увела! «Небось, чарами его ведьмовскими и завлекла!» — шептались люди вокруг, с подозрением глядя на рыжую девушку.

Ведьму разбудили, там, где ее и в помине не было, и теперь они поплатятся за это!

— Но вы не волнуйтесь так сильно, я отомщу, — шептала она словно в бреду, обводя своими темными глазами округу, — за мужа моего любимого, за ребенка моего и себя…

Ведьма хрипло рассмеялась, смотря, как охватывало пламя дома, как поглощало и жадно забирало жизнь одну за одной. Все вокруг темно было, на небе звезды не горели, а эта деревушка, прощаясь со своею жизнью, освещала округу жадным огнем. Не важно, сколько жизней унесет он, ему ведь все равно...

— Вот и хорошо, — прошептала ведьма, смотря на творение рук своих, и только сейчас будто спала с нее глухота, она услышала крики и стоны тех, кто заживо сгорал по вине своей, по неусмотрению. А ведьме все равно, душу она продала, чтобы отомстить за семью свою, за всю ту боль, что ей принесли.

— А теперь и я посплю, — прошептала она иссохшими губами, вся красная от близкого огня. Нервно облизала потрескавшиеся губы, почувствовав на них солоноватый привкус крови. Села и, обняв себя руками, морщась от боли, заплакала вдруг. Слезы катились по щекам, оставляя мокрые полосы на почерневшем лице. Руки все в крови, а к ней подходило все ближе губительное пламя.

Охватило пламя ее волосы рыжие, вспыхнув мигом еще ярче, подкралось к полам платья и поглотило ее. А в ответ лишь стон и крик секундный. Упав на землю, она закрыла глаза и умерла…

И нет больше деревни, нет ведьмы рыжей, лишь пепелище и нетронутая церковь, где сохранила ведьма детям жизни…