Другая (гет)

Маленькая светловолосая девочка бежала по зеленому лугу, звонко смеясь. В руках у нее был зажат букет ярких одуванчиков. Эта охапка цветов пылала, как солнце в самом зените, и малышка не могла смотреть на нее долго.

На крыльце дома сидел ее отец. Длинные, уже седые волосы падали на лицо. Он смотрел на дочь и видел покойную жену. Словно художник запечатлел Пандору в детстве и подарил ее мужу. Те же глаза, волосы, походка. Та же беззаботная улыбка. Только характером она пошла в отца — более спокойная, чем мать, но и не тихоня.

А девочка бежала навстречу отцу, распахнув руки для объятий. Тот встал и поднял дочку на руки. Она кружилась в воздухе, раскинув руки и счастливо улыбаясь. Когда отец опустил ее обратно на землю, она вдруг стала серьезной.

— Папа… А разве можем мы веселиться, если мамы нет с нами?

Ксенофилиус взял ладони дочери в руки и посмотрел ей в глаза. Он настолько привык к малышке, что мог лишь по взгляду определить ее настроение. Сейчас она чувствовала себя виноватой.

— Милая, что бы ты ни делала, мама смотрит на тебя и гордится тобой.

* * *

Они стояли перед огромным сияющим локомотивом. У Луны дух захватило от того, в какой величественный поезд она сейчас сядет.

После смерти Пандоры девочка почти не расставалась с отцом. Она привыкла к жизни без сверстников, к общению лишь с ним. Они вообще редко выходили из дома последние два года.

Присланное с серой совой письмо с гербом Хогвартса заставило Луну испытать смешанные эмоции. Ей было страшно уезжать от папы, оставлять его одного. Она знала: он все еще не замкнулся в себе только потому, что рядом была дочь. С другой стороны, ей было безумно интересно. Ксенофилиус весь день улыбался и, казалось, был счастлив, что Луну пригласили в школу, но она не была уверена, что эта новость действительно радует отца.

И вот она уже почти в Хогвартсе. Девочка грустно посмотрела на папу. Ей вовсе не хотелось расставаться с ним, но она должна была. Тот заметил взгляд дочери и присел на колени перед ней.

— Луна, милая. Сегодня твой самый прекрасный день, а за ним пойдет еще череда таких же чудесных и насыщенных интересными событиями лет. Ты найдешь много новых друзей. Не беспокойся за меня — все будет хорошо. Я буду с нетерпением ждать тебя, дорогая. У тебя все получится. — Ксенофилиус обнял дочь. На глазах у нее стояли слезы. — Не плачь, что ты! Все, что происходит, — великолепно. Ты лучшая, Луна, и я счастлив быть твоим отцом. Мы скоро снова встретимся, слышишь? Все прекрасно, солнышко. Удачи, юная мисс Лавгуд.

Они погрузили чемодан в вагон и девочка поднялась по лесенке. Она стояла там, глядя на улыбающегося отца, пока какой-то мужчина в форме не попросил ее сесть на место.

Луна побрела по вагону, заглядывая в разные купе. Большинство были уже забиты — где-то болтали старшекурсницы, где-то новенькие неловко рассматривали друг друга. Девочка прошла в самый конец коридора, где увидела почти пустое купе. Здесь были лишь две девочки: одна, постарше, с пышными темными локонами и величественной осанкой, читала книгу у окна, а другая, рыжеволосая, сидела поодаль, явно нервничая.

— Можно? — тихо поинтересовалась Луна, открыв дверь. Обе школьницы устремили взгляд на нее, а потом синхронно кивнули, а младшая приветливо улыбнулась и подвинулась. — Меня зовут Луна.

— Джинни. Джинни Уизли, — рассеянно кивнула первокурсница. — Наконец еду в Хогвартс. Всю жизнь мечтала!

— Я тоже, — неуверенно ответила Лавгуд. Это не было правдой — гораздо больше ей хотелось бы остаться дома. — Ты поэтому так волнуешься?

— Нет. Да. В общем, — вздохнула она, — не только из-за этого. Один из моих братьев куда-то делся.

— Успокойся, Джин. Найдутся они оба, — впервые подала голос девочка с книгой. Она не очень понравилась Луне. В ней было что-то чересчур высокомерное и недоступное. — Они весь год ввязывались в неприятности, и каждый раз обходилось. Все будет хорошо.

Луна не знала, кто эти «оба», но почувствовала, что все-таки беспокоится не только Джинни. Обе девочки были напряжены, только старшая старалась не показывать своего волнения.

— Надеюсь, — отозвалась Джинни, убирая непослушную прядь за ухо. — Это Гермиона Грейнджер, лучшая подруга моего брата и Гарри Поттера. — Тут она немного покраснела и сменила тему: — Хочешь, я расскажу тебе о своих братьях? Их шестеро!

Луна слушала рассказ новой знакомой с неприкрытым удивлением. Она всю жизнь была единственным ребенком в семье, и ей казалось, будто она — единственный ребенок во всем мире. Представить, чтобы у нее в доме жили еще пятеро ребят, она была не в силах.

— Билл и Чарли уже закончили школу. Чарли работает с драконами в Румынии, а Билл в Гринготтсе… Кстати, ты чистокровная?

— Джинни!

Луна в недоумении кивнула, не понимая, что произошло.

— Прекрасно, значит, ты сама знаешь все о магическом мире. Какой предмет тебе бы хотелось освоить больше всего?

Луне нравилось, что собеседница постепенно перестает беспокоиться и успокаивается. Она старалась поддерживать разговор, чтобы не напоминать новой подруге о пропаже. Так они общались всю поездку, на самые разные темы. Оказалось, что Нора (так назывался дом Уизли) находится недалеко от жилища Лавгудов. Гермиона редко вступала в беседу, лишь листала страницы книги.

Когда поезд остановился, лицо Джинни снова стало серьезным и сосредоточенным. Луна слегка сжала ее руку и улыбнулась. Та просияла в ответ, но все равно выглядела взволнованной.

Луна вошла в Большой зал, который был еще почти пуст.

Первым делом она взглянула вверх. Девочка всегда так делала — каждое утро потолок был другим, особенным. Она заметила, что его вид зависит от погоды, в самый первый день, когда там висели громоздкие тучи, затянувшие все небо на улице. Сегодня же оно (и потолок соответственно) было на удивление ясным. Девочке на миг показалось, что оно стало прозрачным. Яркое солнце освещало все помещение, и находившиеся здесь люди просто не могли грустить или сердиться. Слизеринцы, конечно, не в счет — их настроение абсолютно ни от чего не зависело, и они постоянно ходили мрачными или с гадкой ухмылкой на лице.

Луна подошла к скамьям, села и налила себе сока. За когтевранским столом сидело наибольшее количество учеников — обычно они просыпались рано. Тем не менее, в своей комнате Луна всегда вставала первой. Каждый день перед завтраком она кормила фестралов. Эти животные очень нравились ей. Наверное, потому что они были чем-то похожи на нее: их не любили и не могли принять, они были странными и… другими. Это слово осталось в памяти девочки с самого детства. Когда мама еще была жива, Лавгуды часто ходили на прогулку все вместе. Люди сторонились их. Когда малышка спросила у матери, почему так происходит, та слегка улыбнулась и сказала: «Потому что мы другие».

Около гриффиндорского стола раздался грохот. Луна вздрогнула и посмотрела в ту сторону. Там совсем никого не было: ученики этого факультета всегда появлялись тут последними. Взгляд девочки метнулся к выходу. Светлая голова мелькнула за дверью — Драко Малфой покинул зал. Луна встала и подошла к пустующим скамьям. В проходе лежал какой-то незнакомый мальчик. Его глаза были открыты, руки прижаты к телу.

— Фините, — произнесла девочка, и он моргнул. Почувствовав, что действие заклинание снято, гриффиндорец быстро поднялся на ноги и начал отряхиваться. — Я Луна. А ты?

— Невилл Лонгботтом. — Мальчик повернулся к собеседнице, протянул руку и виновато улыбнулся.

— Очень приятно, — серьезно ответила та. — Почему Малфой над тобой издевается?

Он сник, а девочка мысленно прокляла себя за то, что это спросила.

— Не знаю… Наверное, потому что я такой неуклюжий.

— А как же твои друзья? Неужели они не могут тебя защитить?

Он сделал паузу, но все же ответил:

— У меня нет друзей.

Луна задумалась. Были ли у нее друзья? Она часто садилась с Джинни на совместных уроках Гриффиндора и Когтеврана. Неплохо общалась с одной из соседок по комнате. Но можно ли назвать этих людей друзьями?

— Что ж... считай, появились! — жизнерадостно воскликнула девочка.

* * *

Они вместе гуляли по берегу Черного озера. Теплый осенний ветерок приятно обдувал их лица. Погода стояла все та же, что и утром. В такие дни Луна просто наслаждалась природой, не желая ни о чем думать и говорить. Мама всегда говорила, что друг — это тот, с кем хорошо молчать. Невилл шел рядом и, казалось, испытывал то же самое. Изредка поглядывал на спутницу, и тут же опускал глаза. Счастливая улыбка озаряла его лицо, и когтевранка тоже чувствовала эту волну радости. Было абсолютно ясно и без слов, что у мальчика никогда не было друзей, и теперь он просто не верит, что появился хоть один человек, который его понимает. Да, Луна понимала его. Ее тоже всю жизнь избегали, благо не издевались. Хоть причиной такому отношению были совершенно разные вещи, такие похожие воспоминания сейчас ненадолго испарились из их голов.

— А что ты любишь? — робко произнес наконец Невилл. Луна была несколько огорчена, что эти чудесные мгновения тишины прерваны, но все же ответила:

— Папу. Животных. Думать. Молчать. Рисовать.

— Рисовать? — удивленно переспросил мальчик. В магическом мире это занятие было довольно редким.

— Да, рисовать. Думаю и рисую. То, что думаю. Иногда мои рисунки получаются странными и непонятными, но если ты испытываешь то же, что и я в момент их создания, ты поймешь их смысл.

Казалось, Невилл был немного сбит с толку. Луна не стала пояснять свои слова, лишь продолжила идти по мягкому берегу, снова погрузившись в тишину и умиротворенность.

Суббота была единственным днем, когда здесь было так мирно и спокойно. В будние дни на это просто не было времени из-за уроков и заданий, а в воскресенье тут толпились буквально все ученики Хогвартса от самых маленьких до старших. В субботу же большая часть обитателей замка отправлялась в Хогсмид, и здесь оставались лишь два младших курса.

Внезапно сзади послышался глухой треск. Невилл и Луна синхронно обернулись и увидели, как Гремучая Ива грозно потрясает ветвями. Под ними лежал какой-то мальчишка в школьной мантии.

Подбежав к нему, Луна быстро проговорила:

— Колин Криви. Первый курс, Гриффиндор. Ничего серьезного, но давай отнесем его в Больничное Крыло.

Когда мадам Помфри осмотрела пациента, она повернулась к обеспокоенным ребятам и спокойно произнесла:

— Все хорошо, уже сегодня сможет вернуться в комнату. Такой активный парень, третий раз за неделю у меня. Кажется, он видит меня чаще, чем своего декана.

Тревога пропала с лиц студентов. Во двор они вышли уже со спокойной улыбкой.

«Дорогой папа,

У меня все хорошо. Шляпа, конечно, отправила меня на Когтевран — уверена, это правильно. К сожалению, ни нюхлеров, ни кизляков я пока не обнаружила, но ведь все еще впереди!

А недавно я нашла друга! Его зовут Невилл Лонгботтом, учится в Гриффиндоре. Он на втором курсе, но это не мешает нам дружить.

По субботам мы гуляем у озера. Папа, тут так красиво! Все, как ты рассказывал! И лес, и озеро, и замок.. это просто чудесно!

Недавно мы с Невиллом увидели, как одного мальчика, Колина Криви, сбила Гремучая Ива. Но не волнуйся, с ним уже все хорошо.

Учителя у нас замечательные! Профессор Флитвик, наш декан, все время шутит и смеется. А профессор Макгонагалл всегда дает нам баллы за выполненные задания. Только профессор Снейп не очень добрый, но я уверена, у него есть на то причины.

Еще я подружилась с Хагридом, это наш школьный лесник. Он очень добрый и общительный. Он уже давно показал мне, где пасутся фестралы. Теперь я каждое утро их кормлю. Спросишь, где я беру мясо? Конечно, тебе интересно. Просто я познакомилась с одним из эльфов с кухни, Ливи. Она мне очень нравится. Так вот, она приносит его мне каждый день. Даже не знаю, как ее отблагодарить. Может, подскажешь?

Еще есть Джинни Уизли — моя однокурсница с Гриффиндора. Мы очень хорошо с ней общаемся, она даже приглашала меня к себе погостить на каникулах, но я, конечно же, никуда от тебя не уеду. Ты и так надолго остался один, я уже очень скучаю, как я могу еще и не навестить тебя в каникулы?!

Да, как у тебя дела? Пишешь новый выпуск «Придиры»? Уверена, известность придет, просто мы публикуем газету еще очень недолго.

Вот так. Очень жду твоего ответа, папочка. Пиши в любое время и прости, если побеспокоила. Люблю тебя.

Луна»

* * *

По дороге в совятню девочка встретила Невилла. Он неуверенно улыбнулся, и, увидев конверт в руке подруги, предложил проводить. Вместе они продолжили путь.

Увидев птиц, Луна ахнула. Столько сов сразу она раньше никогда не встречала. Серые, бурые, снежно-белые и черные, и ни одна не похожа на другую. Некоторые недовольно смотрели на нарушивших покой посетителей, другие притихли, надеясь получить кусочек мяса.

Пока Луна привязывала конверт к лапке сычика, сидевшего на жердочке возле окна, Невилл принялся рассматривать другую птицу. Она недовольно цокнула, но это его не смутило. Тогда сова резко вытянулась и клюнула мальчика в палец. Тот вскрикнул от неожиданности, а она спокойно улеглась обратно.

— Ничего страшного, они бывают неприветливы к незнакомцам, — произнесла Луна, и тут же задумчиво протянула: — Было бы здорово проверить, бывают ли у животных мозгошмыги.

Следующие дни прошли более или менее спокойно. Уроки, тихие прогулки с Невиллом, улыбки Джинни и непонимающие взгляды других студентов. Луне было одиноко, когда уроки Гриффиндора и Когтеврана не совпадали — помимо Уизли и Колина, благодарного за «спасение», друзей среди первокурсников у нее не было. Иногда с ней садилась Дина, девочка с Пуффендуя, но с ней и поговорить было не о чем. Более того, у нее был сильный акцент, и мало кто пытался завязать с ней беседу, не будучи уверенным, что она достаточно хорошо знает язык. Сблизиться с другими когтевранцами Луне не удавалось — одни вечно что-то зубрили, другие не желали общаться со странной знакомой.

Однако ее это не очень расстраивало. Ребят с Гриффиндора ей вполне хватало. Наконец, за завтраком в пятницу, сычик влетел в окно Зала вместе с другими совами и приземлился прямо на плечо первокурсницы. Та протянула руку и опустила его на стол. Соседи недовольно посматривали на нее, но она старалась не обращать на них внимания.

«Здравствуй, милая.

Прости, что не написал раньше. С «Придирой» все отлично, мы развиваемся! Уверен, ты найдешь массу полезных материалов на территории Хогвартса, нужно лишь время.

Прекрасно, что ты нашла друзей. Я в тебе ничуть не сомневался. Что касается посещения семейства Уизли, я с радостью отпущу тебя в Нору на денек-другой. Мы с Артуром (это отец твоей подруги) давние знакомые, и, думаю, он будет рад видеть нас в своем доме.

Мне кажется, что для Ливи лучшей наградой будет твое хорошее отношение. Не сомневаюсь, ты отлично с ней обращаешься. Но если совсем захочется, можешь угостить ее сладостями.

Я очень рад, что у тебя все хорошо. Тоже очень скучаю. Веселись, маленькая мисс Лавгуд!

Твой любящий отец. Шоколадные лягушки в конверте!»

Утро воскресенья выдалось на удивление солнечным. Девочка сидела, прислонившись к дереву, и наблюдала за фестралом, скармливающего принесенное ею мясо детенышу. Она счастливо улыбалась, когда малыш благодарно сопел. Луна чувствовала голыми ногами еле прогретую солнцем землю, ее волосы чуть колыхались на уже довольно холодном ветру.

С каждым днем приближалась зима, и похолодание ощущалось каждым. Как заметила Луна, животные тоже вели себя настороженнее. Любимые ею фестралы больше не носились по поляне, а теснились в загоне, наполненном теплым сеном. Однако изо дня в день с рассветом сюда приходила маленькая светловолосая когтевранка в неизменном сиреневом платье и всегда босиком. Луна получала удовольствие, проводя время среди шуршащей листвы, мягкой травы и дружелюбных животных. Соседки по комнате не могли понять, зачем вставать так рано только ради того, чтобы покормить зверей. "Разве это не обязанность Хагрида?" — раздраженно восклицали они. А Лавгуд тихо покидала комнату и наслаждалась волшебным утром.

Сегодня это умиротворение нарушил громкий крик со стороны школы. Луна удивленно развернулась. К ней бежала Джинни, растрепанная и наспех одетая.

— Луна, Колин в больнице! Он… камера… статуя… — Она разрыдалась, и ее плач заглушил рассказ. Луна попыталась обнять ее, и она поддалась. Еще несколько минут Джинни судорожно вздрагивала, а подруга молча гладила ее по волосам, зная, что слова здесь не помогут. Она терпеливо дождалась, пока та успокоится и продолжит свой рассказ. — Вчера ночью профессор Макгонагалл обнаружила Колина, с ним что-то странное, он не движется, он окаменел, он в больнице, камера сломана, мадам Помфри не знает, что с ним, Луна!

Девочка уже привыкла к бессвязной речи впечатлительной Уизли, и почти уловила суть. Быстрым шагом она направилась к замку, схватив за руку собеседницу, на ходу вытирающую слезы рукавом блузки. В голове Луны промелькнула мысль о потерянной гармонии, но она тут же осудила себя, вспомнив, какая ситуация отвлекла ее.

На входе в школу она резко остановилась и на миг задумалась.

— Джинни, лучше никому об этом не говорить. Я спрошу профессора Флитвика, он всегда очень любезен со мной. Я зайду к тебе позже, ладно?

Заплаканная первокурсница кивнула и пошла на завтрак. Луна побрела в гостиную, где надеялась встретить декана. Встретились они еще раньше — Флитвик с обеспокоенным лицом беседовал с Макгонагалл. Когда они заметили девочку, Минерва замолкла, поджала губы и отошла.

— Профессор, я понимаю, что мой вопрос покажется вам нетактичным. Вероятнее всего, вы сочтете, что мне не нужно этого знать. Но скажите, что случилось с Колином Криви?

Флитвик слегка побледнел, но взял себя в руки и ответил:

— Мы сами не знаем, мисс Лавгуд. Но я уверен, что опыта мадам Помфри хватит на то, чтобы обнаружить причину и вылечить вашего друга. — Хотя он и пытался успокоить ученицу, в его голосе слышалась неприкрытая тревога. — А сейчас вам стоит пойти прогуляться и отдохнуть.

Луна поблагодарила учителя и продолжила путь к гостиной. Найдя свободный угол, она уселась в кресло, и на ее лице появилось привычное всем выражение лица, с которым она всегда погружалась в собственные мысли.

Так она просидела около десяти минут, а затем достала лист пергамента, перо и чернила и начала медленно выводить слова.

"Здравствуй, папа.

Что-то происходит, и мне это не нравится. Мой друг Колин в больнице, и никто не знает, что произошло. Кто-то заколдовал его, но я не думаю, что на такое способен ученик. В школе кто-то посторонний, папа, я это чувствую. И мне кажется, что этот „кто-то“ — не человек. Скажи, папа, какое существо может заставить человека окаменеть? Я уверена, ты знаешь ответ, подумай над этим. Я в тебя верю. Спасибо большое, жду твоего ответа.

Луна."

Девочка запечатала письмо и отправилась в совятню. В голове ее крутились неприятные мысли об опасностях и смерти.

* * *

Луна никак не могла ожидать, что ответ на ее взволнованную записку придет так быстро. За ужином в огромное окно зала влетела коричневый филин папы: вероятно, школьная сова вернулась в Хогвартс, лишь только конверт сняли с ее лапки. Птица описала круг в поисках самой светлой головы и приземлилась прямо на салфетку возле когтевранки. Однокурсники смотрели на нее с удивлением — почту приносили по утрам, и Лавгуд была единственной, кто получил письмо за ужином. Та взъерошила филину перья и угостила кусочком мяса. Затем она осторожно развернула бумагу.

"Милая Луна,

Будь начеку. Я пока не нашел никакой полезной информации, но практически уверен в одном — этот мальчик был заколдован не случайно. Ты должна быть внимательной. Если жертвы продолжатся, ищи закономерности. И умоляю тебя: берегись. Не делай опрометчивых поступков. И ищи закономерности.

Папа."