Впереди планеты всей (джен)

— Ну и как ты умудрился поджечь Распределяющую шляпу?

— А чего она оскорбляла отца!

— Хорошо, что Люциус этого не видит...

Северус внимательно посмотрел на упрямо поджавшего губы Драко. Тот сидел в кресле, опустив голову вниз, отчего казался еще меньше ростом, но не считал себя виноватым. Галстук уже окрасился в черно-желтые цвета, как и нашивка на мантии.

Первое сентября принесло сегодня как никогда много сюрпризов. Помимо того, что в этом году поступили Мальчик-который-выжил, еще один отпрыск Уизли и сын Лонгботтомов, его крестник умудрился в первый же день отличиться. Северус только и мог, что ошарашенно наблюдать за вспыхнувшей Распределяющей шляпой, а потом услышать ее громкий выкрик: «Хаффлпафф!»

Да уж, Люциуса бы точно удар хватил. Нарцисса была более лояльной в этом плане — был шанс, что Драко отделается всего лишь неделей наказания в малом зале Малфой-мэнора.

Драко поднялся с кресла, в которое забрался едва ли не с ногами, и подошел к крестному. Северус Снейп был его магическим крестным и выполнял обязанности отца, пока тот был в Азкабане.

— Не переживай, — негромко пробормотал успокоившийся Драко, обнимая крестного и чувствуя горьковатый запах лечебных зелий, которыми, казалось, было пропитано все вокруг. — Если Малфой должен попасть на самый лучший факультет в Хогвартсе, то Малфой сделает все, чтобы его факультет был лучшим!

Крестный ничего не ответил, только хмыкнул на его заявление. Дескать, посмотрим, что у тебя получится.

Драко хихикнул:

— Знаешь, — начал он, — я, пока ехал в поезде, столько наслушался от Уизли. Что, дескать, Малфои темные маги, Пожиратели смерти и учатся только в Слизерине. Наверняка после сегодняшнего объявит Хаффлпафф прибежищем темных магов!

— Наследнику Малфоев не пристало вести себя, как Уизли, — негромко заметил крестный. — Я надеюсь, что ты будешь лучшим на первом курсе. Иначе, боюсь, мне придется известить Нарциссу.

— Я понял, — кивнул Драко, после чего закопошился, собираясь. — Мне нужно идти в гостиную, — с сожалением сказал он.

— Я предупрежу Помону, что ты был у меня.

— Спасибо, крестный, — прошептал Драко, после чего, выпрямившись, вышел из покоев декана Слизерина.

Ему нужно было идти в гостиную Хаффлпаффа, который станет его домом на ближайшие семь лет.

— Малфой! Какого драккла ты делаешь? — разозленная Сьюзен Боунс едва ли не шипела в лучших традициях Слизерина.

— Что именно делаю? — с невозмутимым видом спросил Драко, впрочем, не отвлекаясь от своего занятия.

— Зачем ты красишь все гобелены в наши цвета? — нетерпеливо спросила Сьюзен, опасливо смотря по сторонам, чтобы заметить приближающих учителей, если вдруг кто-то из них решит проверить Большой зал.

— Потому что Малфой не может учиться на факультете неудачников, — терпеливо принялся разъяснять Драко, который неплохо относился к ней. По большей части потому, что она была племянницей Амелии Боунс, главы Отдела магического правопорядка. — Мы вечно плетемся в самом хвосте по успеваемости, так что я решил подбодрить наш факультет таким вот образом, — закончил он, отступив в сторону, и, прищурившись, осмотрел результат своих трудов. Получалось так себе, но главным в этом деле, как считал Драко, был энтузиазм, а уж его у него было в избытке!

— Если тебя поймают... — ехидно заявила Сьюзен и сделала многозначительную паузу, — то уж точно снимут кучу баллов!

Драко ухмыльнулся, но в памяти мысленно поставил зарубку — выучить заклинание невидимости, чтобы никто не смог его увидеть. Сьюзен встревожено переминалась с ноги на ногу, но не уходила, терпеливо дожидаясь сокурсника. На Слизерине это называлось бы глупостью, так как шансов попасться у двоих было намного больше, но Драко было плевать. Он на Хаффлпаффе, а тут это нормально. Отношения у него с факультетом сложились странные: с одной стороны, к нему относились настороженно из-за фамилии, а с другой — опекали, так как он теперь являлся барсуком, а весь факультет стоял за своих горой.

Для Драко, не привыкшего к такому отношению, подобное оказалось в новинку. Однако он был бы настоящим лжецом, если бы сказал, что ему это не нравилось. Знать, что у тебя за спиной есть те, кто поможет, — было приятно.

Даже если ты главный дебошир среди первокурсников и от тебя хватается за голову даже декан Гриффиндора, профессор Минерва Макгонагалл.

— Запомни, Боунс, — пробормотал Драко, перекрашивая змею в канареечно-желтый. — Репутация дороже каких-то несчастных баллов! — и добавил тихо под нос, чтобы Сьюзен его не услышала: — Главное, чтобы маме не написали...

— Малфой!

— Поттер...

Драко с неприязнью смотрел на Гарри Поттера. Тот стоял с таким видом, будто по вине Драко ощипали его любимого ездового павлина. А все из-за дурацкой привычки того совать нос не в свои дела. Если бы Поттер не пришел на кухню, когда Драко уже закончил проводить агитацию домовых эльфов, то все бы прошло как по маслу. А теперь они стоят посреди коридора, когда по школе бродит тролль.

«Вот правильно говорил крестный — от Поттера одни неприятности!» — подумал Драко, задыхаясь от быстрого бега. За спиной слышались шаги чудовища, а Поттер странным образом не отставал от натренированного ежедневными пробежками Драко. Мантия путалась в ногах, замедляя движение, сумка с учебниками осталась валяться где-то на лестнице, брошенная, чтобы не мешала, а волшебная палочка была не грозным оружием, а всего лишь еще одним атрибутом волшебника.

— Там Гермиона, — пропыхтел над ухом Поттер, махнув рукой в сторону туалета для девочек. — Надо ей сказать... про тролля...

— Вот ты и говори, — огрызнулся Драко, которому надоело петлять, словно трусливому зайцу. В конце концов, он был Малфоем! Потомком великих воинов и колдунов, усмирявших целые армии троллей!

— Ты же хаффпаффец! — возмутился Поттер, остановившись. — А вы никогда не бежите от опасностей!

— Не путай смелость и тупость, — съехидничал Драко, который старался не показывать перед гриффиндорцем собственного страха. Все же улепетывать от кошки Филча и здоровенного тролля — совершенно разные вещи. — И это девиз твоего факультета.

— Неважно, — отмахнулся Поттер, торопливо заглядывая во все кабинки. — Гермиона! Открой! — взволнованно воскликнул Поттер, когда услышал голос Грейнджер. — В школе тролль! Нам нужно уходить!

— Опоздал, — упавшим голосом пробормотал Драко, заметив в конце коридора фигуру чудовища. — Так, кажется, пора вспомнить наставления предков и притвориться гобеленом, — в противовес своим словам он спрятался в углу уборной, чтобы можно было незаметно напасть. Наверно, все-таки Хаффлпафф был таким же диагнозом, как и Гриффиндор.

Иначе невозможно было объяснить то, что он рисковал своей жизнью ради магглорожденной и очкастого придурка.

Драко Малфой всегда считал, что его место в команде по квиддичу. Самый простой способ доказать сей неоспоримый факт — поразить всех на уроке полетов. Их вела мадам Хуч, по характеру ничуть не уступавшая Макгонагал. Желтые ястребиные глаза и крючковатый нос делали ее похожей на хищную птицу, а громкий голос заставлял вспомнить уроки этикета, когда Драко учился ходить с идеально ровной осанкой целыми днями напролет.

Драко вооружился новенькой метлой (у Малфоев все самое лучшее, да-да) и направился на поле. Урок полетов проводился вместе со Слизерином. Тем самым факультетом, на который должен попасть «настоящий Малфой». Это так все вокруг считали. Драко их не разубеждал. Зачем объяснять глупым волшебникам, что не факультет характеризует его семью, а наоборот — Малфой определяет факультет.

Какой бы он ни выбрал.

Даже Гриффиндор. Драко подозревал, что его предкам было просто лень устанавливать авторитет на каждом из факультетов, так что все шли в Слизерин или Равенкло, потому что там уже никому доказывать не нужно. Все и так знали, кем являются Малфои.

Одной из многих внутрифакультетских особенностей, обнаруженных Драко в процессе учебы, была привычка бегать на кухню. Да, он по достоинству оценил тот факт, что стратегически важный объект находился рядом с его гостиной. Домовики были рады приготовить любимые лакомства Драко, что скрашивало многие неприятные моменты в учебе. К тому же, ему удалось одержать небольшую победу, чтобы поднять авторитет факультета — домовики расхаживали в наволочках цветов Хаффлпаффа.

Желто-черные, похожие на небольших пчел, домовые эльфы заставляли улыбаться девчонок-первокурсниц, когда те видели их. Гриффиндорцы хотели, чтобы цвета сменились на желто-красные, но увы — домовики в таком вопросе были упертыми и слушались только Драко. А всего-то и надо было — принести бутыль свежего молока в дар старейшине.

Почему-то никто не думал, что для освобождения нужна именно одежда, а не что-то другое. Драко знал многие традиции, забытые его ровесниками.

— Вытяните руку и скажите «вверх»! — скомандовала мадам Хуч, прохаживаясь между первокурсников.

У Драко получилось с первого раза, все же опыт не пропьешь, как говаривал его дядя Антонин, когда навещал маму по каким-то своим, взрослым делам.

— Интересно, а метла послушается, если я скажу ей другую команду? — вслух рассуждал Драко, в раздумье смотря на метлу. Та напоминала ему собаку, преданно ждущую слов хозяина. Решив провести небольшой эксперимент, он сосредоточился и, прикрыв глаза, во все горло мысленно завопил: «Фас!».

Рядом послышались крики, отчего Драко сразу увидел, к чему привел его «эксперимент» — по всему полю метлы гонялись за своими хозяевами, то и дело поддавая прутьями под зад. Видимо, мстили за все годы отвратительного обращения. Только несколько первокурсников, умеющих обращаться с метлами, стояли на месте и покатывались со смеху, глядя на все это безобразие.

— Вот тебе и эксперимент... — ошарашенно пробормотал Драко, бочком пятясь к замку, чтобы улизнуть в случае чего.

Попадать в команду по квиддичу ему как-то расхотелось. Если метлы взбесятся на поле во время игры, то капитан, да и остальная команда будут его самого использовать вместо бладжера. Или квоффла. Или снитча.

В общем, нужно вернуться в гостиную. Срочно. Пока не узнали, чьих рук это дело.

Драко очень любил своего крестного Северуса Снейпа. Настолько, что его первым словом было вовсе не «papa» или «мама», а «Севус». Зельеварение, которое преподавал крестный, Драко любил ничуть не меньше. Собственно, из-за этой любви Драко частенько перепадало от дяди Антонина, когда тот в панике прибегал в западное крыло мэнора. Вытаскивать будущего мастера зельеварения из лаборатории, в которой проходили различные эксперименты.

Сам Драко пострадать, благодаря пригляду домовых эльфов не мог, но вот лабораторию приходилось перестраивать частенько. И ведь Драко не мог сказать, что он плохо слушал крестного или не понимал, что к чему. Просто ему были интересны все реакции, происходящие в котле, даже если они вели к взрыву.

Особенно, если к нему.

Порой дядя Антонин сетовал, что если бы Драко родился на пару лет раньше, то Темный Лорд с легкостью бы победил и завоевал магический мир. Потому что наследник Малфоев просто взорвал бы всех неугодных.

Вызванный через каминную сеть крестный лишь хмыкал на слова матери и потом тихонько спрашивал у экспериментатора, что тот делал, после чего с довольным видом взлохмачивал вихры наследника Малфоев. Любовь Драко к зельям Северус Снейп одобрял. Чего не скажешь о квиддиче.

Так что уроков зельеварения Драко каждый раз ждал с огромным нетерпением. Перед его мысленным взором с самого утра представали булькающие колбы, реторты и восхитительный котел из золота, булькающим феликс фелицисом — мечтой Драко с трехлетнего возраста.

Своим отношением к зельям он пугал однокурсников до икоты. Потому что Малфоям не пристало блаженно улыбаться и витать в облаках. По мнению большинства учеников Хогвартса, Драко должен бегать за Поттером днем и ночью, гаденько хихикать и задирать нос до самого потолка.

На самом деле все выходило с точностью до наоборот: Поттер бегал за Драко и буквально умолял стать его соседом на зельеварении. Дескать, Малфой специалист варить всякую гадость, а он, Поттер, ничего не смыслит в этой сложной науке.

Грейнджер же только садилась поближе, косясь на его котел, чтобы не пропустить детали работы.

Драко вздыхал на такую массированную атаку и придвигал тетрадь с записями к краю стола, чтобы можно было увидеть рецепт.

Единственное, что радовало его душу — за взрыв котла ругали Поттера, а не его. Несмотря на то, что крестный всегда знал, чьих рук это было дело.

Все же Драко не любил конкурентов в лице Лонгботтома, который решил превзойти его в таком сложном искусстве.

Гений был только один и это Малфой, а не кто-то другой.

Драко всегда был любопытным. Об этом знали и Нарцисса, и Северус Снейп. И если первая ничего не подозревала об опасностях в школе, то вот крестный был осведомлен прекрасно. Так что обнаружение цербера было всего лишь вопросом времени. Северус мог бы поставить свой дом в Паучьем тупике на то, что Драко обязательно сунет свой любопытный нос в Запретный коридор и никакие чары или угрозы ему препятствием не станут.

Северус не учел только одного — этот Малфой был хаффлпафцем. Так что нужно было заранее ожидать чего-то необычного.

Когда к нему прибежал запыхавшийся Хагрид, в панике спрашивающий про свою зверюгу, Северус заподозрил, что это происки Квиррела. Все же у того в затылке торчал Темный Лорд, а не какой-нибудь кочан капусты. Так что они с Хагридом устремились на поиски пропавшего цербера. Северус беспокоился об учениках, шатающихся по коридорам после отбоя. Тот же Поттер — постоянно таскался по замку в неположенное время. Если бы не обследование Поппи, можно было подумать, что ребенок страдает лунатизмом.

Отправив Патронуса директору о чрезвычайной ситуации, Северус решил сократить путь, пройдя мимо кухни.

Тогда он и услышал громогласное тявканье, чудом не перебудившее ползамка. Прикинув, что цербер находится рядом с гостиной Хаффлпаффа, Северус побелел и побежал как можно быстрее. Перед глазами как живой встал Драко, жмущийся к стене и отбивающийся от кровожадного пса.

Влетев на всех парах на кухню замка, Северус замер от открывшейся ему картины, словно врезался в стену: на довольно урчащем и ласкавшемся цербере Хагрида сидела по меньшей мере половина первого курса Хаффлпаффа и довольно тискала зверюгу. Драко Малфой с победоносным видом торчал где-то в районе холки и командовал, кому и где чесать урчавшую от радости тварь.

— Что здесь происходит? — прохрипел Северус, спрашивая по большому счету крестника. Он не сомневался, что беспокойный отпрыск Люциуса приложил к похищению цербера свою руку. — Драко?

— О, крестный, все в порядке! — Драко торопливо скатился со спины твари, отчего у Северуса екнуло сердце, и подбежал к нему. — Мы тут нашли собачку! Он был на третьем этаже совсем один! Он не опасный! Он ласковый и любит чесаться! — зачастил Драко, видя серьезный вид крестного.

— Не опасный? — прошипел уже пришедший в себя Северус. — Ласковый?

Цепко ухватив Драко за ухо, он посмотрел на притихших учеников и произнес:

— Сто баллов с Хаффлпаффа! А тебе, — обратился он к крестнику, — мой юный друг, придется пройти со мной.

Кивнув подоспевшему директору и оставив того разбираться с другими учениками, он повел Драко к своим покоям, чтобы вызвать Нарциссу и объяснить популярным языком, почему нельзя приближаться к опасным тварям на расстояние меньше сотни футов.

— Здравствуй, отец, — Драко, с любопытством оглядываясь вокруг и впитывая в себя буквально мельчайшие детали обстановки, поприветствовал главу семейства Малфой. Мама и крестный стояли рядом, готовые защитить его в случае чего, но он ни капли не боялся. Да и чего тут может быть страшного? Дементоры? Драко перестал на них реагировать еще в восемь лет. Он тогда в первый раз встретился с этим непонятным субъектом в драном балахоне и посоветовал несчастному купить себе новый костюм. Даже денег дал, несколько галеонов.

Только потом, когда он оглянулся и увидел бледную, задыхающуюся от испуга мать, то понял, что это был тот самый дементор, которым пугают всех детей магического мира. Хотя, как по мнению самого Драко, тот был скорее жалким, нежели страшным. Вот тетя Белла — да, страшная. Особенно, когда начинает сюсюкаться с ним, как с малышом. Еще и за щеки треплет так, что те едва не отваливаются. Вот это — настоящий темный маг. А бедняга в драном балахоне скорее сойдет за попрошайку Лютного, нежели за стража тьмы.

Крестный тогда долго водил над ним волшебной палочкой, бормотал странные заклинания и едва ли не зубы пересчитывал, пытаясь понять, почему Драко не сожрал этот самый дементор. Потом процедил, что у Малфоев слишком толстая шкура, чтобы ее можно было хоть чем-то пробить, развернулся и помчался в свою лабораторию. Экспериментировать.

— Здравствуй, Драко. Ты очень сильно вырос.

Отец был бледным и еще более худым, нежели при их прошлой встрече. Было видно, что Люциус Малфой устал и изможден, но на его речь, равно как и отношение к Драко это ничуть не влияло. На самом деле, он толком и не помнил отца — когда того арестовали, Драко был слишком мал.

Только вот и крестный, и дядя Антонин отзывались о Люциусе Малфое уважительно, и с каким-то восхищением, словно тот был не преступником, а как минимум — министром магии.

Это наполняло Драко гордостью и решимостью вытащить когда-нибудь отца из Азкабана. Даже если придется сварить самый огромный котел с бодроперцовым в мире и взорвать эту тюрьму!

Правда вот, дементоров ему было тоже жалко. Одежды толковой нет, так еще и жилья лишатся. А к себе в Мэнор он их тащить не хотел. Да и в Хогвартс не приведешь — все с криками разбегутся, вопя о нашествии темных сил.

Именно поэтому Драко и придумывал какой-нибудь другой способ по спасению старшего Малфоя.

Так, чтобы не пришлось потом отстраивать что-нибудь.

Драко было скучно. Настолько скучно, что он решил как-то разбавить серую краску своих будней и устроить в школе переворот. Для этого он собрал всех неравнодушных однокурсников (а к тому времени, Драко обожал уже весь факультет и некоторая часть других, включая слизеринцев) и начал читать речь:

— Великие волшебники и волшебницы! Как вы знаете, мы, будущее магического мира, должны изменять застоялое болото знаний и традиций нашей школы! Ведь как нам заповедали наши великие Основатели? Учиться, бороться и радоваться каждому дню! — Драко перевел дух и начал читать куда как медленнее, так как речь для него писала одна из старшекурсниц, за скромную плату, разумеется.

Многие из первокурсников, собравшихся в гостиной, были впечатлены и слушали его с искренним вниманием (на откровенно позевывавшего Уизли, Драко принципиально не обращал внимания).

— Так вот, — продолжил он, — мы должны что-то изменить в нашей школе, чтобы остаться в памяти наших потомков как те, кто выполняют заветы Основателей!

— И что будем менять? — спросила Сьюзен, как всегда скептично настроенная по отношению к его идеям. — Поженим горгулью, охраняющую кабинет директора? Или найдем Тайную комнату Салазара Слизерина?

— Нет, — гордо ответил Драко, в глубине души, восхищенный идеями Боунс. — Мы изгоним Биннса!

— Что?! — воскликнула добрая половина однокурсников, явно думая, что у них проблемы со слухом.

— Ну а что, — пожал плечами Драко, — он только и делает, что бубнит. Гоблины то, гоблины се… изгнать его, а вызвать взамен какого-нибудь короля, пусть рассказывает. Уж всяко поинтереснее будет, чем бесконечные восстания слушать.

— Как ты можешь так говорить? — возмутилась Гермиона. — Профессор Биннс, уважаемый преподаватель, профессионал и рассказывает историю магического мира!

— Неа, — радостно улыбнулся Драко, эффектно взмахнув мантией как делал крестный, — не нашего, а гоблинского! Уж лучше вызывать дух самого Мерлина, пусть учит нас!

Первокурсники замолчали, ошарашенные предложением Драко. Учиться у самого Мерлина… да, это вам не книззл чихнул!

— Знаешь, Малфой, — произнес Терри Бут, равенкловец, до этого со скепсисом слушавший речь Драко. — Если ты сможешь призвать Мерлина, то клянусь, сжую собственную шляпу!

Драко лишь снисходительно посмотрел на него.

— Бут, я не сомневаюсь, что твоя шляпа чрезвычайно аппетитное блюдо, — заметил он, выразительно уставившись на вышеупомянутую деталь гардероба. — Но не думаю, что это будет хорошим условием пари.

— Струсил? — рассмеялся Терри.

— Хаффлпафцам неведомо такое понятие, — с высокомерным видом произнес Драко, но тут же испортил весь эффект хитрой улыбкой. — Впрочем, я могу потребовать с тебя любое другое желание, в случае успеха.

— А в случае проигрыша? — влез Уизли, которому не терпелось доказать, что Малфои темный род и вообще, прячут Мерлина чуть ли не в собственных кальсонах.

— Если проиграю, то готов признаться в любви Дамблдору, — с траурным видом заявил Драко, — Он настолько старый, что может и удар получить от такого.

— Идет! — азартно потер руки Терри, которому не терпелось начать вызывать Мерлина.

И с легкой руки Малфоя, весь первый курс практически поселился в библиотеке, попутно испытывая свои находки на Пиввзе, которого ничуть не было жалко.

Что может быть лучше приключений?

Правильно ― какао со сливочным взрыв-мармеладом. Именно к этому выводу приходит Драко, когда оказывается в центре гостиной Хаффлпаффа, дрожащий от холода и пережитого стресса. Да и немудрено! Драко не полоумный гриф, чтобы нестись на всех парах навстречу вурдалаку, только что испившему крови единорога. Он представитель доблестного факультета барсуков, которым не зазорно испытывать чувство страха. Немножко.

Вот угораздило его так нелепо попасть на эту отработку!

И если бы было за что.

Драко всего лишь споткнулся о чей-то «вовремя» подставленный ботинок и вылил канареечное зелье на дьявольские силки. Как результат ― зеленые побеги стали ядовито-оранжевого цвета и принялись чирикать, хватая всех подряд за мантии и буквально душа от обилия чувств. Декан не оценила сей поющий хор и прицельно испепелила растение заклинанием Инсендио. После чего схватила спрятавшегося под столом Драко за оттопыренное ухо и повела на ковер.

Так он и попал на отработку к вурдалакам.

Точнее, к гриффиндорцам, тоже умудрившимся вляпаться в приключение. С драконом. Это ему по секрету рассказал Гарри, пока они шли в сторону Запретного Леса. Драко оскорбился до глубины своей богатой и нежной души. Как же! Его не позвали к Хагриду посмотреть на настоящего норвежского горбатого! Вот наверняка это Уизли виноват. Вечно кичится тем, что у него брат в заповеднике работает драконологом. Вот и решил быть в центре внимания.

Драко прицельно пнул камень, так, чтобы тот попал точнехонько Уизли под зад. Тот обернулся, громко сопя и багровея ушами, но доказать, что это был Малфой не смог. По его словам, всегда и во всем виноват Малфой. Даже в том, что на завтрак подают тыквенный сок.

Доля истины в его словах была, но насчет тыквы ― полная ложь.

Когда пришла пора разделяться и патрулировать окрестности, Драко сразу решил, что пойдет с Клыком. Да и как иначе? Ведь тот был очаровательнейшим псом, храбрым и отважным. Гарри не разделял его взглядов, но что этот невежественный гриффиндорец понимал в животных?

Именно в эту прекрасную лунную ночь Драко встретил вурдалака. Самого настоящего. В черном плаще, бледного и пьющего кровь невинных. Конечно, он сначала не узнал его, приняв за очередного дементора, но лежащий рядом мертвый единорог не оставлял никаких сомнений.

Драко решил делать так, как учил дядя Антонин ― сначала ударить со всей дури, а потом сбежать. Верное заклинание левитации, надежное и проверенное, как дубина тролля, не подвело и здесь. Мертвый единорог послужил прекрасным подспорьем, чтобы придавить нечисть к земле.

После этого Драко, вместе с Гарри запустили в вурдалака заклинанием чесотки и поспешили притвориться гоблинами, возвращающимися домой. То есть припустили со всех ног в сторону замка.

В себя он пришел лишь в гостиной, выпивая шестую чашку какао вместе с Поттером и размышляя о том, что в Запретном Лесу водится всякая гадость.

Нужно рассказать крестному, чтобы тот повывел ее.

Иначе придется задействовать дядю Антонина.