Беги, жаба (джен)

Альбус сказал:

— Ты мне нужен. — И Грозный Глаз, конечно, ответил:

— Сделаю. А что надо?

Про турнир трех чемпионов он вообще не слыхал, и первое, о чем спросил:

— Какие школы?

— Бобатон и Дурмштранг.

— Каркаров.

— Вот именно.

— Да, я тебе нужен, — хищно улыбнулся Грозный Глаз. — А также парочка дементоров, жаль, их отозвали в прошлом году…

— Аластор! — с упреком сказал Альбус, и Грозный Глаз проворчал:

— Ладно, ладно. Хочешь поймать его на горячем?

— Я хочу упрочить взаимопонимание и поддержку между руководителями разных школ.

— То есть рассчитываешь, что он будет сотрудничать из страха.

Альбус снял и медленно протер очки.

— Посмотрим. Не исключено, что мы можем быть полезны друг другу.

Но вот на что Грозный Глаз не рассчитывал, так это на необходимость притворяться учителем.

— Не притворяться. Ты же видишь, что происходит. В нынешние времена им нужен хороший наставник. Ты отлично натаскивал курсантов.

— Курсанты, конечно, тоже в каком-то смысле дети… но хотя бы не малолетки. А с этими сопляками что мне делать? Стоит им показать хоть немного, против чего придется сражаться, как они побегут к мамочкам с плачем…

— Поттер не побежит, — прервал Альбус, и он замолчал. — Или Лонгботтом. Не к кому.

Грозный Глаз обмяк в своем кресле.

— Я не хожу к ним в больницу.

— Это неважно. — Альбус сочувственно сжал его плечо. — Ты не любишь ситуаций, в которых ничего нельзя сделать. Но сейчас ты можешь что-то сделать.

— Да, — вздохнул он. — Да. Ты прав.

* * *

Первого сентября шел дождь. Невилл собрал вещи накануне, но потом утром вынул из чемодана зубную щетку и расческу и забыл положить обратно, и бабушке пришлось вернуться за ними в дом, так на вокзал они чуть не опоздали. «Как обычно», проворчала Августа, и еще что-то добавила, Невилл не прислушивался. В поезде он сел в одно купе с Дином и Симусом. Потом пошел поздороваться с Гермионой и компанией. Оказалось, они побывали на чемпонате мира и захватили сувениров. Потом Малфой приперся и обнамекался на какие-то министерские дела, надеясь вызвать зависть. Невиллу было все равно.

А вот дальше было кое-что интересное. Преподавать Защиту от сил зла Дамблдор нанял мистера Грюма. Тот когда-то работал с папой и мамой. Наверное, тоже будет ждать от Невилла успехов, как у папы, и разочаровываться.

Невилл безошибочно его узнал, хотя видел только однажды, но такое раз увидишь — никогда не забудешь. Сейчас он явился эффектно, с ударом грома и молнией, и пока ковылял к своему месту, все потрясенно молчали. Невилл, хихикнув, подумал, что вот будь он Малфоем — ну, в смысле, таким, как Малфой — сразу бы побежал демонстрировать знакомство, ах, как дела, мистер Грюм, ах, моя бабушка о вас такого высокого мнения. И выглядел бы таким же дурачиной, как Малфой обычно. Говорят, к Поттеру он так же в свое время полез, а тот его отшил с позором.

Кстати, ясно стало, на что он в поезде намекал. Турнир трех чемпионов, событие века, не собирали несколько столетий. Бабушка наверняка будет ждать, что Невилл… хотя нет, это же только для совершеннолетних. Хотя кто ее знает.

Миссис Спраут вырастила отличные бубонтюберы, и Невилл с ней пол-урока болтал об удобрениях и прополочных заклинаниях. Заработал баллы за сцеженный гной и всю дорогу до замка мечтал об оранжереях, которые устроит, когда будет взрослым.

Остальные уроки прошли спокойно, и Невилл уже решил, что день кончится без происшествий, но тут их пути снова пересеклись с мистером Грюмом. Малфой сцепился с Гарри и послал заклятие в спину. А мистер Грюм превратил его в хорька на глазах у кучи народа. Эффектно было, даже круче грома и молнии, все словно язык проглотили и таращились, как в театре. Малфой попытался ему угрожать папашей, а Грюм в ответ: «да я хорошо твоего отца знаю, передавай ему, что я счастлив за тобой приглядеть». Невилл засмеялся, а остальные не поняли. Наверное, не знали, что мистер Грюм — аврор и свидетельствовал против Люциуса. Ну и Невилл не стал им рассказывать.

Первый урок защиты был в четверг. В прошлом году преподавал оборотень Люпин, он Невилла отмечал и ставил хорошие оценки. С Грюмом, наверняка, так не выйдет.

— У меня есть целый год, чтобы обучить вас противостоять чёрной магии, — заявил профессор. — Вообще-то, согласно распоряжению министерства магии, в мои обязанности входит всего лишь научить вас контрзаклятиям. Считается, что вы ещё слишком маленькие, чтобы иметь с этим дело. Однако профессор Дамблдор более высокого мнения о вашей выносливости, он считает, что вы в состоянии совладать с собой, а на мой взгляд — чем раньше вы узнаете, с чем предстоит столкнуться, тем лучше… Кто из вас знает, применение каких заклятий наиболее наказуемо в колдовском мире?

Первым ответил Рон, и пока Грюм показывал действие Империуса на примере черного паука, Невилл, сцепив руки под партой, думал о том, что произошло тринадцать лет назад. Он знал, какое заклятье применили к родителям. Как только научился читать, изучил все, что смог о нем найти. И каждый раз после очередной статьи не мог спать ночами… Но это были только слова. А сейчас, наверное, ему придется увидеть все своими глазами. Наверное, мистер Грюм покажет все Непростительные заклятья, иначе зачем ему столько пауков. И сбежать невозможно. Ну что ж, им тоже тогда было некуда деться, мрачно подумал он, некуда сбежать от палачей. Бартемиус Крауч, Беллатрикс Лестрейндж, Рабастан Лестрейндж, Родольфус Лестрейндж, эти имена он выучил очень давно.

Грюм взял пальцами неустанно исполняющего сальто паука и кинул его обратно в банку.

— Кто может назвать ещё? Ещё какое-нибудь запрещённое заклятие?

Вот его наказание за то, что злорадствовал над Малфоем. Сколько можно трусить, с отчаянием решил Невилл, и поднял руку.

— Я знаю... заклятие Круциатус.

— Пыточное проклятие, — пояснил Грюм.

Он раздул паука, чтобы было лучше видно, как тот корчится от муки, извивается, дергается в судорогах. Наверное, всего несколько секунд, но казалось, что им конца нет.

Невилл сцепил руки под партой, пытаясь сдержать тошноту.

Самым ужасным в этой сцене была тишина. Невилл не сомневался, что, когда заклятье применяли к людям, они кричали, может — визжали и выли, до тех пор, пока не отказывали связки…

— Боль, — сказал Грюм, убрав паука, — вам не нужны ножи и тиски, если вы умеете применять пыточное проклятие... оно тоже пользовалось большой популярностью.

Как закончился урок, Невилл не помнил. Когда подошло время собирать вещи, он с трудом расцепил пальцы, которые до сих пор сжимал изо всех сил.

Потом в коридоре его нагнал мистер Грюм. Невилл вздрогнул, но тот заговорил куда ласковее, чем в классе.

— Ничего, сынок, — сказал он, — пойдём-ка мы с тобой ко мне в кабинет... Пошли... чайку попьём...

— Нет никакого способа противостоять Круциатусу? — полушепотом спросил Невилл. Чая ему не хотелось.

— Есть, — с легкой запинкой ответил Грюм.

— Вы нам покажете?

Грозный Глаз тяжело вздохнул.

— Мы это обсуждали с директором… Но теперь думаю, что вряд ли.

— А зачем тогда все это? — Невилл сам ужаснулся своей дерзости, по потрясение было слишком сильным, и теперь толкало на необдуманные слова. — Зачем было показывать нам, если…

Грюм отошел к полкам, потом вернулся с каким-то пузырьком.

— Это успокоительное зелье, — он наклонил пузырек по очереди над обеими чашками. — Пей, не стесняйся. Видишь, я пью, значит, все безопасно. А так не стоило бы.

— Не надо, — покачал головой Невилл. — Простите. Я не хочу успокаиваться. Тогда я снова ничего не смогу узнать. Постесняюсь, промолчу, как обычно. Скажите, ведь если кто-то и может противостоять Круциатусу, это должны быть авроры? Правда, они умеют?

— Да, — неохотно ответил Грюм.

— Тогда почему… Лонгботтомы… не смогли выдержать этого заклятья? Когда на них напали в 1981 году? Вы же знаете тот случай?

— Знаю ли. Когда-то они были моими учениками на аврорских курсах. Я любимчиков стараюсь не заводить, но… Хороши были.

Невилл и не сомневался, что они были незаурядными колдунами. Не то что он сам. От этих мыслей сделалось совсем худо.

— Сопротивление требует крайнего напряжения сил. Какое-то время его можно выдерживать. Если тебе будет легче, скажу, что, думаю, больно им в конце концов не было, боль они смогли нейтрализовать. Просто сил остаться в сознании после этого уже не было.

Невилл уставился в чашку. Нет, легче не стало.

* * *

Крауч пару раз являлся в замок по каминной сети. Выглядел он не очень и временами говорил что-то невпопад.

— Я ему так и заявил, что надо бы целителю показаться, — рассказывал Грозный Глаз.

— Дипломатия никогда не была твоим сильным местом, — засмеялся Альбус.

— Да, это я слишком прямо сказанул. И он, конечно, уперся: в отличной он форме, не то что некоторые другие, которым везде мерещатся заговоры… хотя кто бы говорил.

— Твоя форма не вызывает никаких сомнений. Кстати, как тебе первые уроки?

Грозный Глаз запнулся, подбирая слова. Альбус поощрительно улыбнулся:

— Детям ты нравишься.

— Зато себе — не очень.

— Что такое?

— Думаю, что слишком жестко я взял на занятиях. И задний ход как-то глупо давать, когда уже сказал «а».

— Поттеровский курс?

— Конечно.

Альбус неторопливо протер очки.

— Если ты считаешь, что первое занятие было слишком тяжелым — это повод скорректировать манеру, но не отказываться…

— Нет, конечно, — перебил Грозный Глаз.

* * *

Учителя все как сговорились, повторяли о важности экзаменов и задавать стали еще больше. Вечерами Невилл сидел в факультетской гостиной с ворохом пергаментов, где добавлялось, может, по слову в час. Он постоянно отвлекался на обрывки разговоров или на огонь в камине.

На защите от сил зла профессор Грюм начал учить сбрасывать Империус. У Поттера получилось с первого же урока. Невилл ему даже не завидовал. У него-то ничего не выходило. Но Империус его особо и не волновал.

А после занятия профессор Грюм его остановил и дал книжку по гербологии, сказал, профессор Спраут хвалила его успехи. Хотел сказать, что Невиллу в серьезных предметах делать нечего, пусть ограничится тем, что ему доступно? Авроры гербологию даже не учат, наверное.

Но Невилл все равно следил за тем, как старый аврор появляется в Большом зале на трапезах,

как неторопливо ковыляет по коридорам — и наводит страх одним своим присутствием. Старшие ребята его обожали, только и болтали за едой, что о его заданиях, его боевых воспоминаниях, и как кому удалось выделиться у него на уроках. А перед глазами Невилла вставала книжка по гербологии. Ну что же, он и не претендовал…

Зато слизеринцы Грюма ненавидели. Малфой называл его «Чокнутый Сглаз» — но кличка не приклеилась, — передразнивал его походку, однажды стал высмеивать паранойю, о которой даже газеты писали.

— Странно, что он тебе не нравится. Он же близко знаком с твоим папашей, — с невинным видом вставил Невилл. Малфоя перекосило, но достать палочку он не решился, потому что они шли как раз на урок по защите, и мистер Грюм мог быть хоть за следующим углом. Профессор Грюм, как теперь надо бы говорить, но в мыслях Невилл часто сбивался.

* * *

В конце октября прибыли гости из других магических школ, французы на колеснице, запряженной летучими конями, северяне — на подводном корабле, который всплыл из озера, как рыба. Зрелище было захватывающее.

Но мистер Грюм и тут выделился.

Директор Дурмштранга столкнулся с Поттером и, узнав его, прямо остолбенел на пороге Большого зала. Его ученики тоже заинтересовались, стали шептаться, показывать пальцем.

— Да, это именно он, — пророкотал голос мистера Грюма сзади.

Директор резко обернулся, кровь мгновенно отхлынула от его лица. На нём появилось ужасающее выражение гнева, смешанного со страхом.

— Вы! — выдохнул он, глядя на Грюма с таким выражением, словно увидел привидение.

— Я, — сурово ответил тот. — Если вам нечего сказать Поттеру, то лучше проходите. Вы создаёте затор.

Неужели и с ним Грюм повстречался когда-то на узкой тропинке?

* * *

В гриффиндорской гостиной Невилл задремал, проснулся только ближе к полуночи. В углу о чем-то шептались близнецы Уизли, а остальные уже разбрелись по спальням. Невилл тоже сунулся ложиться, но обнаружил, что Тревор снова сбежал.

Он поискал на полу, под кроватями, в ванной комнате, в гостиной, все больше падая духом. Проклятой жабы нигде не было видно. Не идти же искать по замку, ночь, Филч бродит… С другой стороны, ночной Хогвартс опасен для жаб. Мало ли что с ним случится.

Невилл со вздохом отворил портрет Полной Дамы и вышел, боязливо озираясь. Обследовал коридор, другой, спустился на этаж, и еще, и еще. Кругом было пусто, только портреты на стенах вели ночную светскую жизнь.

Наконец неподалеку кто-то отчетливо квакнул. Невилл рванулся и, завернув за угол, чуть не налетел на мистера Грюма.

— Неожиданная встреча, — невозмутимо сказал тот.

— У меня жаба… сбежала…

— Вон та? — взмахом руки Грюм указал на Тревора, зависшего в воздухе далеко впереди. Рядом с ним возвышалась какая-то чаша. Клацая деревянной ногой, Грюм похромал туда, и Невилл побрел следом.

— Не стоит гулять в замке по ночам, — заметил профессор. — Я бы тебя проводил обратно в спальню, но, понимаешь…

— Нет-нет, я дойду сам. Спасибо.

— Просто подожди немного, — прервал его Грюм. Подняв палочку, он наколдовал высокий стул, который ткнулся под коленки Невиллу.

— Профессор, а можно попросить?.. Расколдуйте Тревора обратно?

— А. Конечно, — Грюм кивнул человеку, подходившему с другой стороны, там, где до сих пор висел высоко над полом Тревор. — Фините максима!

Дальше произошло много всего сразу. Жаба, громко квакнув, упала на пол и порскнула к стене, но заклинание оказалось слишком сильным, оно задело и человека, лицо его начало как бы сползать, меняясь другим, а сам он ударил заклятьем. Тут стул опрокинулся, широкой, нависающей с боков спинкой закрывая Невиллу вид на драку. Там где-то сверкали вспышки и, судя по крикам, шел бой, а Невилл барахтался на полу и пытался достать Тревора.

Очнулся он в кровати, и первое, что увидел, был пристальный взгляд вращающегося глаза мистера Грюма, а второе — знакомые стены больничного крыла.

— Пришел в себя, наконец, — старый аврор улыбнулся. Выглядело это страшновато. А потом подумалось, что нет, улыбка у него приятная, если привыкнуть.

— Что случилось? И что с Тревором?

— Все с ним в прядке. А ты вот головой стукнулся, когда из кресла выползал.

— А с кем была драка, проклятья, что это вообще?

— С одним… старым знакомым, которого все считали мертвым. — Лицо мистера Грюма ожесточилось. — Но он не вовремя встретился с твоей жабой. Бартемиус Крауч-младший.

— Это тот, который?.. — дыхание у Невилла перехватило.

Грюм мрачно кивнул.

— Вы его убили?

— Тогда он не смог бы давать показания.

— Но он же в тюрьме умер, давным-давно!

— Вот и мы так думали, — мрачно засмеялся Грюм. — Ан нет. Выбрался, скрутил своего папашу, иногда ходил под оборотным зельем в его виде, хотел Поттера убить путем выдвижения в чемпионы Турнира — совершенно сумасшедший план! — и вообще много чего наделал. Его бы раскрыли все равно, но хорошо, что это вышло до приема заявок в чемпионы. Представляю, что теперь будет в Министерстве!

— О, а что будет?

— Ничего хорошего, — чрезвычайно довольным тоном сказал он. — Отставки, расследования. Незамеченный побег из Азкабана. А люди-то, которые отвечали за безопасность, до сих пор при делах. Пожиратель смерти под видом главы Департамента. В общем, достанется всем по первое число. И давно пора.

Может быть, и Грюму достанется — хотя он в отставке…

Палач родителей жив. Жаль, Невилл не поучаствовал в сражении. Даже не видел.

— Что будет с Краучем?

— Поцелуй дементора, вероятно. А что, ты хочешь мести?

— Не знаю, — Невилл прикрыл глаза. — Хочу научиться защите от сил зла. Но, наверное, я не гожусь.

— Это еще почему?

— Вы же сами видите. Даже книжку про растения мне подарили.

Грюм удивленно воззрился на него живым глазом, а волшебный, сделав полный оборот, присоединился следом.

— Я хотел тебя подбодрить. Ты любишь гербологию, делаешь в ней успехи, что в этом плохого? В защите тоже у тебя все нормально, не ниже среднего уровня. Бывают люди, которые лучше соображают в кризисе — Поттер такой, например. А тебе надо учиться в спокойной обстановке и не торопясь. И все наработается, поверь моему опыту. Если бы я мог с тобой хоть один урок в день заниматься, ты бы быстро обогнал класс.

— А почему вы не можете?

— Гм. Могу. Просто не думал, что ты захочешь. Мало кого радуют лишние уроки.

— Я хочу, — Невилл не мог больше сдерживать улыбку. Конечно, может, ничего еще и не получится, но Грюм не считает его неспособным, Грюм готов с ним заниматься!

После его ухода в палату просочились Джинни с Гермионой, принесли черничный пирог с завтрака и рассказали, что творится в школе. В холле выставили Кубок, полный огня, и старшие ходят туда бросать записки со своими именами. Фред и Джордж пытались, но у них выросли бороды до пят, теперь мадам Помфри их лечит, Джинни подглядела только что. Про ночную потасовку ходят слухи, но никто толком не знает, что случилось. Говорят, министр Фадж прибыл и заперся в директорском кабинете с Дамблдором, и пока шел туда, выглядел мрачнее тучи.

Невилл все выслушал, сказал, что ничего не помнит, и остался в одиночестве в обществе пирога. В тумбочке лежали пергамент и перо с чернилами. Наверное, надо написать бабушке, раз все равно больше заняться нечем. Неделю уже не писал, стыдоба.

Он взял пергамент и начал выводить: «Дорогая бабушка! У меня вчера опять убежал Тревор, но потом нашелся. Еще я получил пять баллов по гербологии. А мистер Грюм сказал, что я хорошо занимаюсь и могу обогнать других ребят».