Кнопка (джен)

Сначала их было всего двое — девочка и её Радость. И это было чудесно. Целую минуту мир был поистине идеален.

Потом откуда-то явилась угрюмая Печаль, снова и снова нажимавшая на кнопку на Пульте, пока странный бородатый мужик в некрасивой короне закрывал глаза в непритворном ужасе, отдавал какие-то сумасшедшие приказы и всячески нервировал новорождённую.

И ведь даже оттолкнуть Печаль не получалось! Чему уж тут радоваться, когда все вокруг бегают, что-то кричат, а единственные, кому есть дело до младенца — две малолетние девчушки?

Радость исхитрилась-таки нажать на кнопку, чтобы новорождённая перестала плакать, но тут же в ужасе застыла: король-отец схватил девочку и куда-то потащил, отчётливо скрипя зубами. Печаль как-то тоже перестала трогать пульт, не иначе как от неожиданности.

Девочка примолкла, а пока король скакал по лесу, и вовсе заснула.

На дальнейшее Радость с Печалью смотрели во все глаза, едва ли не обнявшись от ужаса. К такому короткая жизнь их не готовила.

Король заехал в какую-то глушь, положил девочку на камень (а холодно, между прочим!) и начал вещать что-то о духах, промысле и несправедливости. И о проклятии. И о жертве!

При виде занесённого меча Печаль икнула и сползла под пульт. Радость лихорадочно бросилась листать «Краткую инструкцию по управлению эмоциями младенцев и их родителей», приютившуюся на краю пульта.

— Колики, мокрые пеленки, жарко, холодно… Бесполезный хлам! — со злостью сказала Радость, отбрасывая брошюру. — Тут нет раздела «Как остановить отца, который хочет тебя убить!»

Печаль слегка приподнялась с пола:

— Надо написать жа-а-а-алобу в Центральный отдел!

Радость зажмурилась, решив не прояснять, что никакой жалобы они подать не смогут, потому что вот сейчас… Вот прямо сейчас… Она опасливо приоткрыла правый глаз, потом левый. Вокруг ничего не изменилось. Король так и стоял, как дурак, с занесённым мечом.

Вернее, уже с остатками меча.

От удара грома Печаль подпрыгнула, задев локтем кнопку. Девочка оглушительно разревелась. Как ни странно, это сработало — король бросился успокаивать её, по-прежнему говоря какую-то чушь про пещеру и её хозяина.

Но главное Радость все-таки услышала.

— Не плачь, принцесса, ты будешь жить… Я нареку тебя Фантагиро!

— Ужасное имя! — простонала Печаль.

— Теперь все будет хорошо! — оптимистично заявила Радость.

* * *

Со временем в Головном отделе стало совсем тесно. Откуда-то появлялись всё новые и новые жильцы, согласно «Расширенному руководству по управлению эмоциями». Правда, Страх не слишком походил на своё стандартизированное описание, а Брезгливость оказалась не особенно брезгливой…

Но на все возмущения Радости из Центрального офиса отвечали что-то вроде: «Радуйтесь, что хоть такие достались, у нас кризис и война, большинство вообще полный комплект не получает!»

Радость уже готова была ответить, лучше уж никакого Страха, чем вот такой, но в последний момент промолчала.

В три года Страх с чего-то решил, что лучший способ бороться с боязнью тёмной, полной ужасов ночи — не спать вовсе. Они просидели у Пульта трое суток, уговаривая его уступить кому-нибудь управление, но всё тщетно. От недосыпа Фантагиро перестала есть и принялась ещё больше пререкаться с сёстрами, чем обычно.

В конце концов, Гнев просто вырубил этого бесстрашного. На время. С Гневом всё было в порядке по части гнева.

Брезгливость досталась совершенно не типичная. Радость знала, что по инструкции той положено было следить за тем, чтобы Фантагиро не ела ничего подозрительного, пореже влезала в грязь и вообще… Брезгливость же за пульт не становилась принципиально. Лень, нет времени, ничего опасного… В итоге в четыре Фантагиро наелась странных красных грибов в белую точечку.

Плохо было всем, особенно Радости. Она два дня не подходила к пульту и стала ощущать что-то вроде ломки — чему радоваться, когда тебя все время тошнит?!

Вскоре после этого им прислали на стажировку Упрямство. Вроде бы оно собиралось стать Радостью, но не то завалило последний экзамен, не то из чистого упрямства не захотело становиться эмоцией с именем в женском роде, но факт оставался фактом — для него в Головном отделе место не предусматривалось.

Упрямство осложняло всё, усаживаясь за пульт в самое неподходящее для этого время. То отказывалось от ужина, то хамило отцу, как только могло. В результате Фантагиро, а с ней и все они, оказывались в колодце.

Всегда колодец.

Казалось бы, больше всех колодец должен был нравиться Печали. Там она могла вдоволь погрустить, если бы ей позволили, конечно, но общение с мышами и чтение изгрызенных ими книг благотворно действовало только на Упрямство, которое росло как на дрожжах.

Потом им привезли новый пульт.

Пульт был очень красивый: куча кнопочек, лампочек, ручечек. Прелесть, а не пульт! Радость готова была сидеть за ним днями! И какое-то время так оно и было, да.

— А это для чего? — спросила Печаль, которая была еще печальнее обычного: ей удавалось попасть за пульт управления раз в год, и то после оглушительных скандалов.

Радость послушно уставилась в указанном ей направлении. Рядом с тумблером «Женственность» на скотче болталась записка «Включать только в крайнем случае!»

— Наверное, Фантагиро это не нужно, — пожала плечами Радость.

— А вот, смотри! — ткнула пальцем Брезгливость.

Рычаг с подписью «Логика» был запломбирован. Хорошо так, качественно. Это не особенно порадовало Радость, но ведь ей по должности не положено было расстраиваться!

— Зато посмотрите, какая тут есть красивая красная кнопка! — воскликнула Радость. — Интересно, для чего она?

Кнопка была без подписи, но так и манила к себе, словно шептала: «Нажми меня, нажми!»

Радость поспешно хлопнула Печаль по ладошке. Ей, очевидно, тоже что-то такое слышалось.

— Сначала надо прочитать инструкцию!

Инструкция оказалась длиннее, чем борода гофмейстера, а про красную кнопку никаких упоминаний так и не нашлось.

Время шло, Фантагиро взрослела, но печать на рычаге «Логика» оставалась нетронутой. Как Радости хотелось иногда сорвать эту пломбу, нажать на рычаг, а еще больше — включить «Женственность» и держать, держать, держать, не подпуская никого к пульту… Девочки любят кукол, красивые платья и речи о любви. Фантагиро, казалось, любила только своих мышей, да фехтовать с Белым рыцарем.

Нет, Радость всё равно любила Фантагиро. Просто иногда ей хотелось работу попроще…

* * *

— Вы не умеете плавать? — спросил прекрасный, обнажённый король Ромуальдо.

— Ах так! Щас мы тебе! — пробормотало Упрямство, нажимая переключатель.

— Я отлично плаваю! — сурово ответила Фантагиро, оглядываясь в поисках гонца.

— Вы кого-то ждёте? — прозорливо догадался Ромуальдо.

— Что? Нет, никого.

— Ах, вы боитесь!

— Что он там сказал?! — обиделся Страх, протискиваясь к пульту.

— Честное слово, не пойму, что вас мучает, любезный граф? — продолжил издеваться Ромуальдо. А вода так чудесно сияла на его обнажённой коже!..

— Надо было просить дополнительную мощность для модуля полового созревания, — пробормотала Радость. — А у нас вечно всё с опозданием и вообще!

Обстановка накалялась. Фантагиро что-то говорила, Ромуальдо хитро улыбался, народ вокруг начинал откровенно веселиться.

— Щас мы ему ответим! — азартно стукнул по пульту кулаком Гнев.

И Фантагиро схватила меч.

— Аааа, мы все умрем! — истерически завопил Страх, растеряв вдруг всю свою браваду.

— Не факт, — меланхолично отозвалась Печаль. — Возможно, мы станем убийцами!

— Так ему и надо! — упрямо воскликнуло Упрямство.

— Да пожалейте вы мальчика! — манерно протянула Брезгливость. — Вон, вся в крови перепачкается и вообще — убивать надо на расстоянии!

— Замолчи! — гаркнули на нее остальные хором. — Нашла время для брезгливости.

— Один удар и всё! — завопил Гнев.

— Не-е-е-ет! — с громким криком Радость бросилась к пульту и нажала на красную кнопку. Зачем — сама не зная.

В Головном отделе загорелся красно-синий тревожный цвет.

— Внимание! — сказал механический голос. — Внимание! Активирован режим повышенной адекватности! Внимание!

Они сгрудились у пульта, наблюдая, как Фантагиро застыла с мечом в руке, не решаясь перерезать горло Ромуальдо. Все вокруг твердили, чтобы она убила противника, прямо сейчас, немедленно!

— Внимание! — продолжала надрываться сирена. — Режим повышенной адекватности! Повторяю!

— И что это значит? — осторожно спросила Печаль.

— Не знаю, — Радость опомнилась, слезла с пульта и деловито оправила платье. — Одно понятно — прямо сейчас нас не убьют. И мы не убьём. Этого пока достаточно.

* * *

Они стояли у пульта и наблюдали, как красавица Фантагиро стоит рядом с прекрасным королём Ромуальдо. Брезгливость утирала случайные слезы, Печаль и вовсе, не стесняясь, рыдала в голос. Страх кусал ногти:

— Лишь бы ничего не сказала! Лишь бы ничего не сказала!

— Не трогать пульт! — заорал Гнев. — Главное — не трогать пульт! А то адекватность внезапно закончится и что тогда?!

— Правда, это прекрасно! — улыбнулась Радость. — Всё-таки у нас на пульте не может быть ничего лишнего!

— А куда это она пошла? — озадачилось Упрямство. — Нас же короновать должны!

— Первым же указом я запрещаю трогать несчастных гусей! — вещала Фантагиро подданным.

Воцарилось молчание.

— Та-а-а-ак, — протянула Радость, ощущая странную солидарность с Гневом. — И чья это идея?!

Впрочем, по лицам сотрудников Головного отдела королевы Фантагиро было понятно — они не в курсе.

С замиранием сердца Радость повернулась к пульту. Кнопка адекватности вернулась в исходное положение. Она рванулась к ней, попыталась нажать, но не тут-то было!

— Пробная бесплатная версия режима адекватности подошла к концу! — с опозданием сообщил механический голос сверху. — Лицензионную вы можете приобрести в Центральном отделе!

Печаль шмыгнула носом.

— Ну ничего, — оптимистично улыбнулась Радость. — Скоро накопим. Что может случиться хуже гусей?

Это был первый, но далеко не последний раз, когда она ошиблась.