Апокалипсис одного человека (джен)

«Эх, самогончика бы сейчас!»

Привычная, тоскливая мысль вновь поселилась в патлатой, сто лет немытой голове Самогончика. Мысль клацала зубами и неистово грызла измученный сильнодействующими препаратами мозг. От всей этой аптечной химии Самогончик стал совершенно невменяемым и жил в своем собственном мире. Самогону, тем не менее, хотелось все время.

Момент, когда мир превратился в труху, бывший сантехник Григорий Анфисович Тромадоленко, а впоследствии бомж Самогончик пропустил. В то время, как горели и рушились города, а население планеты пыталось выжить любой ценой, Григорий Анфисович спал в заброшенном канализационном коллекторе на ворохе картонных коробок и лишь изредка мычал сквозь сон, недовольный тряской и отдаленным грохотом. Проспавшись, Самогончик выполз наружу и при виде лежащего в руинах города охренел так основательно, что даже на целых два часа забыл о похмелье.

Потом где-то поблизости началась стрельба, и перепуганный Тромадоленко юркнул в неприметную груду мусора, оказавшуюся изнутри продуктовым магазином. Там он жил целую неделю, упиваясь пивом в пластиковой таре и проклиная водочных магнатов, выпускающих свою продукцию в столь хрупких сосудах.

Добросовестно выкушав все пиво, Самогончик еще два дня посвятил уничтожению консервов и колбасных изделий, но закуска не вставляла совершенно. Пришлось покинуть гостеприимные руины и отправиться на поиски новых.

Как оказалось, в городе было много выживших, гораздо больше, чем хотелось бы Самогончику. Все они были весьма агрессивны и норовили пристрелить бомжа, а если оружия не было, то отпинать ногами. Кроме того, все мало-мальски приличные руины были уже поделены и плотно оккупированы, а малейшие попытки хотя бы посмотреть на занятую территорию пресекались с ужасающей свирепостью.

Совершенно убитый столь свинским поведением, Самогончик вернулся к своей куче. Там он просидел еще три дня, занимаясь наведением порядка. Это противоестественное стремление к уборке Самогончик объяснял трезвостью, довлеющей над ним вот уже несколько дней.

Однажды перетаскивая груду хлама из одного угла в другой, бомж зацепил кусок обрушенного перекрытия. Когда смолк грохот, и рассеялась пыль, его взору открылся узкий лаз, ведущий, как оказалось, в недра большой аптеки.

С тех пор и началась у бомжа Самогончика совершенно новая жизнь. Пока планета задыхалась от последствий катастрофы, пока выжившие грызлись за жратву, патроны и женщин, Тромадоленко вновь и вновь открывал врата в страну Вечного Кайфа.

Ночами из его руин доносились леденящие кровь вопли, дребезжащий, безумный смех и прочий убийственный саундтрек. Руины среди выживших стали пользоваться дурной славой. Из уст в уста передавались легенды, обрастающие новыми ужасающими подробностями.

Одни предполагали, что там поселился страшный мутант, поедающий ночами юных девственниц. Учитывая низкий процент выживших женщин, среди которых девственницами и не пахло, мутант должен был помереть с голоду в первые же часы, однако над этим никто не задумывался.

Другие говорили, что в руинах открыт Черный Портал в ад. А вопят грешники, истязаемые хохочущими чертями. Это было более вероятно. Тем более что Самогончик однажды сам увидел внезапно открывшимся третьим глазом, как перед ним возник искомый Портал. Вопросами о принадлежности Портала к аду бомж себя не утруждал, ибо был слишком занят спасением своей души, которую черная дыра нагло пыталась вытянуть из тела. Целых два часа Тромадоленко просидел на стальной балке под остатками потолка, крепко держа себя обеими руками за задницу, поскольку именно через это место пыталась улететь душа.

Третьи утверждали, что в страшной куче мусора устроили штаб пришельцы, которые хотят захватить планету, но в эти сказки никто не верил. Это каким же надо быть идиотом, чтобы позариться на помойку по имени Земля?

Однажды два самых бесстрашных или самых глупых парня отважились проверить бывший продмаг и даже ухитрились подойти к нему аж на целых сто метров. Как раз в этот момент Самогончика донимал особо гнусный глюк в виде жирного до отвращения тролля. Тролль сыпал идиотскими шутками, сам же над ними хохотал, хлопая себя по волосатому брюху, и постоянно просил пожрать. Тромадоленко самоотверженно пытался его игнорировать, но не сдержался и заорал: «Пошел на хрен, скотина!»

Душераздирающий, полный страдания крик вылетел из руин и достиг чутких ушей отважных исследователей. Страшно перепуганные, они бросились прочь, не разбирая дороги, и слету напоролись на торчащую железную арматуру. Такими их и обнаружили другие выжившие. После этого к продмагу больше не приближались, с содроганием слушая по ночам крики мучимого троллями Самогончика.

Впоследствии была создана секта, называвшая себя «Братство Черного Портала» и проповедавшая любовь к труду, дисциплине и ближнему своему. Они неистово молились на почтительном от руин расстоянии, прося у обитавшего там Самогончика всяких милостей. Но тому было глубоко наплевать на своих фанатов и их молитвы. В его обиталище разворачивались эпические битвы, а в промежутках между ними Тромадоленко сидел под потолком, держась за задницу.

В конце концов, тролли победили, и Самогончик упокоился навсегда, а душа его канула в Черный Портал. Несмотря на воцарившуюся в руинах тишину, «Братство Портала» продолжило свою религиозную деятельность и свирепо пресекало все попытки приблизиться к их святыне.

Прошли года. Жизнь на Земле постепенно приходила в норму. Рассеялись пылевые облака, солнце обогрело измученную планету, снова стали рождаться дети. На месте разрушенных городов вырастали новые, но никто так и не рискнул разобрать Ту Самую Кучу. Рядом построили церковь, куда потянулись толпы паломников, поклониться сантехнику Григорию Анфисовичу Тромадоленко. Он же бомж Самогончик. Он же Властелин Черного Портала, спасший однажды, если верить легенде, всю планету.