Как же отвратительно быть девчонкой (гет)

— Как же отвратительно быть девчонкой! — ругалась Сотис Блэк, запихивая учебники в сумку.

— Ты о чем? — вежливо поинтересовался Лунатик, подняв глаза от своей книги.

По его мнению, сочетание в подруге неплохих мозгов, полного отсутствия девчачьих закидонов и фамильной яркой блэковской красоты обеспечивало счастье по всем фронтам. Но Сотис явно была чем-то взбешена:

— Вот скажи мне, Лунатик, это справедливо, что я родилась женщиной, а мямля и мамсик Регулус — мужчиной?

Она с размаху плюхнулась в кресло, задирая на спинку свои длинные ноги в хипповых джинсах. И это, несмотря на то, что не далее как вчера МакГонагалл строго-настрого запретила носить магловскую одежду в учебные дни, особенно на уроки… особенно эти новомодные «жуткие» штаны.

— Ну и что же? — Ремус мягко отодвинул яркие кроссовки от своего плеча.

Люпину вовсе не улыбалось получить пяткой по шее от излишне экспрессивной подруги.

— Я назначила свидание Амосу Диггори на Астрономической башне сегодня в шесть. И на то же время позвала Эдварда Паркинсона — ну того семикурсника со Слизерина, который давно за мной бегал. Идиот, думал, я не понимаю, что ему только жену из семьи Блэков и надо. И пусть изгнанную, всё равно за него ни одна из напыщенных чистокровок не пойдет, а вылезти из грязи в князи ой как хочется. Знаешь, Лунатик, я ненавижу свою семью, но особенно умиляет, когда остальные писаются от восторга и восхищения перед ними. Так вот эти два напыщенных типчика столкнулись, и что ты думаешь? Устроили потасовку!

— А разве ты не этого добивалась? — удивился Ремус и с тоскою покосился на недочитанную книгу.

— Конечно, нет, — с неподдельным изумлением отозвалась Сотис. — Во-первых, это и дракой нормальной назвать нельзя, так — возня в песочнице. А во-вторых, будь я парнем, они бы оба набили морду мне… ну, во всяком случае, попытались, — хмыкнув, добавила она.

— Если бы ты была парнем и назначала свидания другим парням, думаю, набить морду тебе постарались бы много раньше, — иронично заметил Ремус.

Сотис расхохоталась и свалилась с кресла на ковер:

— Я тебя обожаю, Лунатик! — она ткнулась растрепанной головой куда-то ему в колени.

Люпин рассеянно улыбнулся и пригладил её густые волосы, вплетенные в них металлические побрякушки звякнули.

— Это я к тому, что меня даже не посчитали за человека, который должен отвечать за свои поступки, — пробурчала Сотис, поднимаясь на ноги. — Типа милая девочка-феечка, которая останется с тем, кто круче. Ах, какое очаровательное кокетство! Да я им обоим зубы выбью и на дуэль вызову!

— Потише. У тебя ещё не закончились отработки за предыдущую дуэль со Снейпом, — напомнил Лунатик.

— Ой, не начинай! Кстати, Нюнчик тоже уперся рогом — не буду драться с девчонкой. Подумаешь, сальноволосый рыцарь слизеринского стола. К счастью, на магическую дуэль правило не распространялось. И откуда носатый эти проклятья знает? До сих пор рука побаливает, — Сотис потерла плечо. — Но я его точно сделаю!

Ремус только вздохнул: во время своей последней стычки Блэк и Снейп разбили каменную горгулью на входе в директорский кабинет и получили по два месяца отработок, а о потерянных баллах лучше вообще не вспоминать. Хорошо, хоть Джеймс сейчас так погружен в роман с Лили, что наконец оставил Снейпа в покое.

— Кстати, а где Сохатый? — Сотис нашла в кармане штанов сплющенную конфету и теперь старательно слизывала размазавшийся по обертке шоколад.

— Он с Лили ушёл гулять.

— Опять?! — Блэк страдальчески закатила глаза.

— Тебе же нравилась Лили.

— Да, она… — Сотис на секунду запнулась и вдруг, словно засмущавшись, быстрым движением вытерла испачканные шоколадом губы, — ничего. Намного лучше, чем все его предыдущие куклы. Но Сохатый совсем забил на своих друзей! Братство Мародёров распадается из-за девчонок!

— Сотис, — Люпин улыбнулся.

— Что?

— Ты тоже девушка.

— Но я не Лили, — пожала Блэк плечами. — И вообще, я Бродяга! Кстати, Лунатик, ты всегда меня называл так — что изменилось на шестом курсе?

— Ну… я подумал, это может быть тебе неприятно.

— Иди ты! Ты слишком много думаешь, — она чмокнула его в нос, развернулась и увидела радостного Хвоста, который преданно смотрел на неё.

— Привет, Бродяга!

— Салют.

Хвост, поняв, что поцелуев ему не видать, немного поник, но тут же протянул ей свиток:

— Это тебе Слизнорт просил передать.

Сотис развернула свиток и громко выругалась.

— Не здесь же! — укорил её Лунатик. — Тут первокурсники.

— Ты просто не слышал, как они сами выражаются, — отмахнулась Блэк. — Старикашка Слагги поставил мне «Отвратительно» за эссе. Если так пойдет, то я не сдам Высшие зелья на проходной балл.

— Обязательно возьми у меня ту книгу из дополнительной литературы, — забеспокоился Люпин. — И я непременно проверю твоё следующее эссе. Похоже, тебе всё-таки придется засесть за учебники.

— О Мерлин! Только не это! Ты же знаешь, что я ненавижу зубрить — мои мозги под такое просто не заточены. И потом скоро полнолуние.

Ремус на секунду смешался, но затем решительно сказал:

— Пару дней я вполне могу побыть один, а тебе надо не завалить Высшие зелья.

— Ну, нет у меня к ним способностей! Слизнорт сам меня на них протащил. Мне для этого на пятом курсе пришлось полгода ходить в его идиотский Клуб Слизней. Как же: Блэк — и не на Слизерине! — Хоть так к себе приблизить. А теперь старикашка Слагги пронюхал про мой побег из дома этим летом и понял, что поставил не на ту лошадь, — Сотис небрежным и красивым движением откинула длинную чёлку с лица, заслужив полный обожания взгляд Хвоста.

— Тогда забей ты на эти зелья, — посоветовал Питер. — Я же не хожу.

— Ты что, совсем тупой, Хвост?! — сорвалась Сотис. — Чтобы поступить в школу Авроров, мне нужен высокий балл ЖАБА по зельям.

Именно в этом момент в гостиную зашли Лили и Джеймс. Их лица разрумянились от мороза, а глаза подозрительно блестели. Сохатый постоянно ерошил свои волосы и то и дело касался плеча Эванс. Та делала вид, что не замечает, но его руку не отталкивала.

— Тьфу ты! — раздраженно буркнула Блэк и, решительным жестом закинув сумку на плечо, направилась к выходу.

* * *

В пустом классе зельеварения Сотис ждала Слизнорта, который вызвал её на серьезный разговор. Блэк лениво перелистывала страницы книги, выданной Лунатиком, покачивала ногою, обутой в тяжелый гриндерс, и напевала «Anarchy in the U.K.». Этот сингл прежде не очень известной магловской группы «Sex Pistols» буквально взорвал Британию, докатившись и до магической молодежи. Сотис только хмыкнула, вспоминая вопли матери по поводу постеров с рокерами, да ещё (о ужас!) магловскими. Блэк уже пела в полный голос, когда на вопле: «I wanna be anarchy!» в класс вошёл Слизнорт. От неожиданности профессор подпрыгнул и едва не сбил стоящий у двери котёл.

— Мисс Блэк! — как-то по-бабьи взвизгнул Слизнорт. — Сейчас же прекратите!

— Что прекратить, профессор? — Сотис подняла на преподавателя глаза, но с места не встала.

— Петь эти дикие песни. Я знаю, что сейчас у молодёжи в фаворе всякие, хм, своеобразные музыканты, — Слизнорт уже успокоился, и его голос звучал вполне добродушно. — Но вы всё-таки в школе.

— А я слышала, что вокалист «Ведуний» был в вашем Клубе, — эту фразу Сотис произнесла со смесью иронии и одобрения.

Слизнорт невольно приосанился — какой он всё-таки смешной! Порицает студентов за увлечение рок-музыкой и тут же гордится, что один из солистов, быстро набирающих популярность у молодежи, был в его Клубе Слизней.

Сотис легко встала из-за парты и скользящей походкой приблизилась к преподавателю:

— Потрясающе: у вас был сам Мирон Вогтэйл[1]! Как жаль, что я, тогда ещё младшекурсница, не могла попасть в ваш клуб!

Слизнорт улыбнулся, Сотис улыбнулась в ответ и незаметно прикрыла школьной мантией свои джинсы.

— Да-да, мисс Блэк, среди моих студентов действительно много выдающихся личностей. Надеюсь, и вы войдете в их число, если будете прилежнее. Я очень разочарован вашими последними работами, — довольно мягко пожурил Слизнорт.

Что же, это уже был прогресс, по крайней мере, старичок Слагги явно симпатизировал ей.

— Ваши кузины демонстрировали блестящие успехи по моему предмету. Так что, полагаю, ваши последние промахи — просто последствия юной легкомысленности. Надо быть серьезнее.

— Разумеется, профессор, — Сотис с трудом оставила без должного ответа упоминание о кузинах. И только мысленно завопила: «Ну зачем аврору зельеварение?!»

— Я понимаю, что наверстывать нелегко. Думаю, помощь вам не повредит.

— Да, мне помогает, очень помогает Лун… то есть Ремус, — поспешно сказала Сотис, опасаясь, как бы Слизнорт не назначил ей дополнительные занятия.

— Это очень хорошо. Но здоровье… — он замялся, — здоровье мистера Люпина порою подводит его. И я нашёл идеальное решение: мистер Снейп — весьма одаренный молодой человек… А вот и он сам.

Сотис словно огрели метлою по башке. Скрипнула дверь класса. Блэк медленно обернулась и увидела на пороге мрачного Нюниуса. Длинный нос, брезгливо поджатые губы и чёрные глаза, зло сверкающие из-под неряшливой чёлки. Мерлин! Лучше бы Слизнорт и впрямь решил сам проводить дополнительные занятия. Лучше бы он запер её в библиотеке на неделю. Но только не это!

— С сегодняшнего дня с семи до девяти вечера этот кабинет в вашем распоряжении, молодые люди, — лучезарно улыбнулся Слизнорт. — К тому же ничто так не сближает представителей разных факультетов, как совместная работа. Сила школы в единстве! — и, пропев это, чёртов декан чёртового Слизерина направился к двери. — Дорогая Сотис, я считаю, что из вас получится прекрасный аврор, если вы будете прилежно заниматься. Мистер Снейп, вы обещали.

И шутливо (а, может, и не очень шутливо) погрозив пальцем, Слизнорт вышел вон.

Сотис демонстративно горестно застонала и упала на стул. Снейп скривил губы ещё сильнее:

— Поверь, я тоже не в восторге от перспективы провести ближайшие две недели, оставшиеся до Рождества, с тобою. Я бы лучше убирал вольер Хвостороги.

— А я бы лучше поцеловалась с дементором, Нюнчик! — немедля насмешливо процедила Сотис и демонстративно закинула ногу на ногу.

— О, такая возможность тебе представится много раньше, чем ты полагаешь, Блэк, — выплюнул Снейп и скрестил руки на груди. — К тому же я не отвечаю за твои успехи, моё дело попытаться тебя научить. Хотя это даже звучит смешно: «научить», когда у тебя мозгов меньше, чем у клубкопуха.

Сотис ощутила, что в ней закипает весёлое бешенство — так всегда было, когда она сталкивалась с Нюниусом.

— Клубкопух? Это значит, ты считаешь меня столь же милой? Или это твоя тайная мечта — такое слащавое домашнее животное? Купи себе сразу платье, Нюнчик!

— Мерлин! Ни одна лаборатория этого не стоит! — твердо сказал Снейп и резко развернулся на каблуках в сторону двери.

— А, так вот почему ты согласился, — догадалась Сотис.

— В отличие от некоторых, мои интересы несколько шире засовывания миссис Норрис в доспехи.

— Надо было тебя туда засунуть. У тебя же даже Филча нет, никто бы и хлопотать о тебе не стал, — Блэк резко встала, чтобы сравняться ростом со Снейпом. — Даже наша святая Эванс тебя не выдержала!

Снейп побледнел, хотя, казалось, уже больше некуда. Так ему и надо — идиот слизеринский и задавака. Да он в трансфигурации даже рядом не прыгал. Сотис вдруг дико захотела утереть Нюнчику длинный нос, рассказав, что она анимаг, а ему до сих пор мышь из воздуха удаётся сделать через раз. Подумаешь, зелья! — Больше похоже на дурацкую кулинарию, чем на магическое искусство! Так и есть девчонка!

— Во всяком случае, если я сейчас уйду, то спасу Аврорат от такой бездарности, как ты.

Эти слова отрезвили Блэк — да, последнее слово останется за ней, а Нюниус не получит возможность работать в лаборатории Слизнорта, но экзамены… Слагги явно дал понять, что это последний шанс Сотис.

— Стой, — устало сказала она. — Перемирие.

Видит Мерлин, ей непросто дались эти слова — чёртов взрывной фамильный блэковский характер! Вот Снейп, чернокнижник ледяной, — его куда труднее вывести из себя. Хотя, признаться, ей обычно удавалось, — последняя мысль была не без привкуса удовольствия.

— Ты вылила на меня котёл оскорблений, а теперь перемирие? Нет, Блэк, я не твой безмозглый прихлебатель — по первому свисту туфли тебе лизать не приползу, — почувствовав свою силу, Снейп просто источал язвительность.

— Ты, кажется, получишь достаточно от Слизнорта, чтобы смирить свою гибкую слизеринскую гордость, — стискивая пальцами край парты, чтобы не сорваться, прошипела Сотис.

— Признаться, не так уж и много, учитывая, что мне придётся общаться с тобой. К тому же, если ты не будешь меня слушать, то через полчаса занятия взорвёшь всю школу.

— Хорошо, Ню… Снейп, ты не трогаешь меня, я тебя. Две недели перемирия в этом классе, и чтобы никто не знал о нашем вынужденном общении.

Она решительно посмотрела ему в глаза.

— Ладно, — помедлив, тихо ответил тот.

* * *

Первые несколько дней превратились в ад: Сотис приходилось сдерживаться изо всех сил, чтобы не пустить в ход откровенные оскорбления, а иногда и волшебную палочку. Впрочем, к чести Снейпа, он тоже пытался держать себя в руках, но дело было в самом факте его существования! В нём бесило абсолютно всё. Его тяжелый, недобрый взгляд и резкая, какая-то неровная походка. Его сутулые плечи, которые он порою быстро расправлял, словно вспоминая о чем-то, и сальные волосы, которыми он занавешивал лицо, словно пытаясь скрыть свои эмоции. А ещё его голос — холодный, глубокий и вполне себе взрослый, что очень контрастировало с образом угрюмого подростка. Голосом он передавал мельчайшие оттенки чувств, и Сотис невольно вслушивалась в каждую интонацию. Прежде она не обращала на это внимание, просто пыталась как можно скорее начать стычку. Чёртов Снейп!

А ещё Джеймс. Узнав о её занятиях, он дико взбеленился, пришлось успокаивать его на пару с Ремусом. Сотис никогда не думала, что будет защищать Нюниуса от Сохатого, но теперь от этого зависели результаты её экзаменов и её — она уже твердо знала, что её — Аврорат. Прежде Блэк было плевать на оценки — она блистала там, где удавалось, и спокойно забивала на всё остальное, но сейчас времена изменились. Признаться, она надеялась на поддержку Джеймса, и его реакция сильно разозлила. Сам он только и делал, что обжимался по углам с этой Эванс — уж лучше бы рыжая, как прежде, таскалась со своим Снейпом! А всё из-за той истории в конце пятого курса — угораздило же Сотис брякнуть Снейпу, чтобы он прогулялся в Визжащую хижину, коли так хочет узнать тайну. Ну выбесил он её! Нечего было свой нос совать в чужую жизнь — хотя такой нос грех не сунуть! В итоге: Джеймс — герой, Сотис — идиотка, у Ремуса депрессия на два месяца, а Эванс и Снейп, эта странная парочка типа друзей, несколько лет повергавшая в шок весь Хогвартс, разругалась в пух и прах. После этого Сотис какое-то время испытывала странное чувство — Ремус сказал, что оно именуется совестью. А Лили начала встречаться с отважным Джеймсом.

Сначала Сотис радовалась за Сохатого: добился всё-таки своей принцессы-заучки, но потом её начало раздражать, что Эванс стала для Джеймса важнее Мародёров. Разве друзья не прошли вместе такой яркий и сложный путь? Разве это Лили пробиралась в Запретную секцию за книгами по анимагии? Разве это она экспериментировала и покрывала Джеймса? Разве это Лили наравне с Сохатым усмиряла обратившего Лунатика, а потом собачьим языком зализывала другу раны?

Для Сотис парни никогда не были важнее друзей. Так почему же Джеймс променял Мародёров на девушку?! Ведь ещё на втором курсе он как-то сказал: «Девчонки такие скучные. Если мне когда-нибудь придётся жениться, то я женюсь только на тебе, Бродяга. Ты классная. И мы сможем вместе путешествовать автостопом всей мародёрской компанией». И вот…

— Блэк, не отвлекайся! Ты уже достаточно размешала это зелье. Добавляй корень мандрагоры, — голос Снейпа неожиданно вернул её на грешную землю.

И Сотис вдруг поняла, что у неё онемела рука, которой она всё мешала варево, а ладонь щипало.

— Не очень-то приятно, — пробурчала Блэк.

— Ты о чём? — отозвался Снейп, что-то искавший в старинной толстенной книге.

— От этого пара всю руку разъело… Ау! — Сотис вдруг ощутила резкую боль и уронила ложку в котёл.

— Что?! — Снейп резко вскочил. — Дай сюда!

Он быстро схватил её за запястье, так, что Блэк не успела ничего сказать. А потом выругался сквозь зубы:

— Ты не намазала ладони защитной мазью, которую я тебе дал? Ты идиотка?! Даже первокурсницы внимательнее слушают, — он силой оттащил Блэк к преподавательскому столу, усадил на него и забормотал заклинания.

— Я и сама справлюсь! — попыталась вырваться уязвленная Сотис. Она действительно последние пару дней ходила как в тумане, а преподаватели ругали её за переходящую все границы невнимательность.

— Здесь стандартные исцеляющие не помогут. Сиди смирно! — рявкнул Снейп и призвал свою сумку, а оттуда — какой-то пузырёк.

— Разве я знаю, чем ты меня намажешь? — без особого запала пробормотала Блэк, все силы которой уходили на то, чтобы справиться с болью — ещё не хватало при Нюниусе разрыдаться!

— Хоть раз прикуси язык, а? — неожиданно устало попросил Снейп, втирая мазь ей в руку.

Они впервые оказались так близко. Так близко, что его неряшливые волосы практически касались её плеча, а дыхание щекотало кожу. Боль постепенно утихала, и Сотис вдруг испытала странное чувство: нет, это было не отвращение, но и не чуть насмешливая симпатия, которую порою она чувствовала к парням. И не любопытство, которое случалось испытывать куда чаще, чем вышеупомянутую симпатию. Это было что-то странное, беспокоящее и вызывающее шествие по спине армии мурашек. Руки у Снейпа неожиданно оказались приятно-прохладными и чересчур красивыми для такого придурка. «Придурка», — вдруг кисло подумала Блэк. До чего она докатилась! Даже не смогла придумать по-настоящему утонченное оскорбление для Нюниуса!

Снейп вдруг поднял голову, поймал её взгляд и как-то резко отстранился, почти отпрыгнул. Несколько секунд они молчали, а потом Сотис осипшим голосом спросила:

— А зелье?

— Оно уже всё равно испорчено, — буркнул Снейп и проворно отошел к котлу. — Эванеско!

Блэк спрыгнула с преподавательского стола и зачем-то приблизилась к Снейпу:

— Спасибо, — тихо сказала она. — Мазь классная. Откуда?

Хотела улыбнуться — как обычно, небрежно и чуть покровительственно. Но со Снейпом почему-то не получалось вести себя, как обычно, особенно теперь.

— Сварил, — глухо ответил он. — Когда возишься постоянно с зельями, такие лекарства просто необходимы, а в аптеке они дорогие… кхм, — он вдруг резко смешался. — Короче, на сегодня всё, и прошу тебя, Блэк, хотя бы иногда включай мозги.

Сотис вдруг подумала, что будь на месте Снейпа тот же Амос Диггори, она бы поцеловала его, чтобы просто посмотреть на ошеломленное лицо…Что? Поцелуи и Снейп — в одном предложении?! О Мерлин!

— Всего хорошего, — скомканно попрощалась Сотис и, схватив, сумку, вылетела вон из кабинета.

Если первые несколько дней были просто адом, то сейчас жизнь превращалась в настоящий сумасшедший дом.

* * *

— Так выпьём же, друзья! — Джеймс покачнулся, расплескав пойло из кубка.

Питер громко икнул, шёпотом поминая Мерлина. Сотис, сидящая по-турецки на единственной в комнате раздолбанной кровати, дико захохотала и попыталась напоить огневиски спящего у неё на коленях низзла. Кот брезгливо фыркнул и отвернул сплющенную морду— алкоголя и громких звуков он не любил. А Ремусу с третьего раза всё же удалось зажечь факелы, и Визжащая хижина осветилась пляшущими сполохами.

Джеймс рухнул на кровать рядом с Сотис. Его очки слетели с носа и упали на пол. Поттер хихикнул и попытался дотянуться до них, но едва не свалился сам. Махнув рукой, он спихнул зашипевшего низзла и положил свою голову Сотис на колени. А потом громко сказал:

— Ну, Лунатик, твоя очередь вещать — поскольку ты всегда самый трезвый, то и тост произносишь последним.

Ремус и впрямь покачивался значительно меньше остальных. Он ухватился за столбик кровати и многозначительно вскинул руку:

— Бродяга! Наконец-то мы собрались, чтобы отметить твоё совершеннолетие. Ты первая из нас!

— Самая старая, — гыгыкнул Джеймс.

За что немедля получил от Сотис по затылку:

— Заткнись, Сохатый, а то отберу у тебя бутылку — мне теперь заботиться о вас, деточках, надо.

День рождения у неё был ещё в ноябре — отмечали всем факультетом, но на традиционную, чисто мародёрскую попойку в хижину им удалось вырваться лишь сейчас.

— Подарки мы тебе уже отдали, а я… мы… короче, желаем тебе всего! — взгляд у Люпина поплыл, похоже, даже его «звериный» организм постепенно поддавался адскому пойлу. И Ремус осел на кровать, которая жалобно скрипнула под весом четырех подростков.

Сотис приосанилась — этот напиток варила она, и, хоть убей, не помнила, что туда намешала.

— Ты гений, Лунатик, — Хвост, обняв подушку, как родную сестру, сидел в глубине под балдахином и хихикал, не переставая.

— Громко сказано, — одобрил Джеймс. — А ещё желаем тебе жизни безо всяких там слизеринцев!

— И особенно Нюниуса, — поддакнул Питер.

Сотис дернулась: у неё появилось странное пьяное желание пойти и найти Снейпа… зачем? Она сама не знала. Ей просто это казалось прикольным.

Кот брезгливо покосился на честную компанию и выбежал вон.

— Хвост, там ещё остались булочки? — Блэк потянулась к Питеру и едва не упала на него.

Тот сразу распахнул объятия:

— Последняя, с корицей, Бродяга.

Сотис благодарно и рассеянно взъерошила его волосы, взяла тёплую вкусняшку и вновь повернулась к Джеймсу и Ремусу:

— Будете?

Лунатик отрицательно покачал головой, а Сохатый попытался откусить, как только булочка оказалась в опасной близости от него.

— Но-но! — прикрикнула Блэк. — Хватит с тебя и половины. Ну, давайте, в карты?

— На что играем: на твою девичью честь? — заржал Джеймс.

— Умолкни, Сохатый! А то на твою честь сыграем, — деланно строго отбрила Блэк.

Ремус достал колоду.

Где-то через час они выползли на улицу. Поземка кружила, ветер задувал в нос. Ремус чихал от паутины — ход под Гремучей Ивой убирали не слишком часто. Питер крепко вцепился в локоть Джеймса и только поэтому держался на ногах. Сотис задумчиво разглядывала обездвиженную иву и подавляла в себе желание немедленно начать гоняться за своим хвостом. И плевать, что в человеческом обличии у неё никакого хвоста не было.

— Господа! Я хочу сказать, — Блэк наконец что-то узрела в древесной коре, на которую так долго пялилась, и решила толкнуть речь.

— Вещайте, сударыня! — теперь икота одолела Джеймса.

Сотис вскинула голову:

— Вы мои самые близкие люди. Сила Мародёров в единстве! Мы завоюем этот мир!

— Ура! — откликнулись друзья, завывая в небо. Особенно хорошо завывать получалось у Лунатика.

— Я люблю вас!

Они крепко обнялись. Сотис почувствовала, как слезы умиления подкатывают к глазам, а полгаллона выпитого — к горлу.

Мародеры медленно пошли к замку. Джеймс достал из кармана свою мантию-невидимку и, встряхивая её, пробормотал:

— Мерлин! Я же завтра не встану — Лили меня убьёт, — и, словно подтверждая это, громко икнул. — Бродяга, если когда-нибудь заведешь себе парня, не попрекай его бутылкой огневиски. Хотя… ты сама кого хочешь перепьёшь.

Сотис вздрогнула, будто кто-то наступил ей на хвост, — даже сейчас Сохатый помнил о своей чёртовой Эванс и был уверен, что всё уже не будет как прежде. Блэк скинула со своих плеч руки Ремуса и Питера и быстро пошла вперед: впервые за много лет она почти ненавидела Джеймса.

* * *

И теперь перед Сотис встал вопрос: кого пригласить на Рождественский бал. Вообще-то девушки редко отваживались приглашать кавалеров сами, но Блэк была не из этих пугливых куриц. Хотя ещё неизвестно, как отреагируют парни на её инициативу. До чего же всё-таки отвратительно быть девчонкой! Но ладно — дело не в этом. Проблема в том, кого позвать. Обычно она ходила с Лунатиком или же выбирала из пригласивших ее юношей более-менее интересного. Но только не в этот раз! Сейчас ей надо было прийти с таким партнером, чтобы Джеймс хоть ненадолго забыл о своей драгоценной Лили и обеспокоился жизнью друзей. Конечно, можно было позвать кого-то столь же крутого, как Сохатый, например, того светленького капитана квиддичной команды Райвенкло. Проблема в том, что это бы вызвало у Джеймса всего лишь лёгкий интерес: он совершенно искреннее считал себя абсолютной звездою школы, к чему, признаться, имелись все основания, и никому не завидовал. Вот только прежде Сотис считала это качество достоинством друга.

— Хм, Сохатый начнет беспокоиться обо мне только в крайнем случае — он же уверен, что я выберусь из любой передряги… и, в принципе, он прав, — Блэк развернула ещё одну шоколадную лягушку. — Я же не Эванс: ой, я то не могу, ой, я это боюсь! Блин, как же тяжело быть девушкой! Лучше бы я родилась парнем — тогда бы не было никаких проблем ни с Джеймсом, ни с Лили… ни со Снейпом, — подумав, добавила Сотис.

И вдруг её осенило: ну конечно, Снейп! Это будет сенсация! Она злорадно захихикала: Джеймс, увидев её на балу с Нюниусом под ручку, сразу же кинется спасать. И Мародёры станут едины, как прежде. Да и занятия со Снейпом на тот момент уже кончатся. Сотис не могла отрицать, что Нюниус здорово натаскал её по зельям. Значит, решено.

А Северус Снейп, ничего не подозревая о грядущей беде, спокойно потрошил рогатую жабу. Причем он делал это с таким вдохновенным выражением лица, которого просто не могло быть у нормального человека, занимающего столь малоаппетитным делом. Сотис поежилась, глядя на эту мечтательную улыбку и мелькающий у него в руках нож, и мысленно наказала себе не уходить со Снейпом далеко от замка. И принялась разглядывать своего будущего кавалера: «М-да, ростом с меня, хорошо, если на дюйм повыше. Голову вымыть — пускай даже придется накладывать на него Империо. Неплохо бы ещё шмотки поприличнее найти, ну это уже его забота». На данной оптимистичной мысли она ласково произнесла, стараясь сделать интонации небрежными и слегка скучающими:

— Снейп, пойдем со мной на бал.

Блямс! Обезглавленная жаба выскользнула из проворных рук и звучно шмякнулась о столешницу, забрызгав Снейпа зеленоватой слизью.

— Эпично, — не без иронии прокомментировала Сотис. — Приятно видеть, как ты радуешься.

— Что?! — он резко обернулся, и черная мантия взвилась у него за спиной.

«А вот это сейчас красиво получилось», — мысленно одобрила Блэк.

— Мы, кажется, уже договаривались на тему идиотских шуточек, — процедил Снейп, утирая лицо рукавом, а потом бормоча Очищающее.

— Но это не шутка!

— Ещё одно слово, Блэк, и к контрольным тестам за семестр будешь готовиться сама, — ледяным голосом пригрозил Снейп.

Мордредовы трусы! В своём плане она не учла одного — мерзкого характера параноика-Нюнчика.

— Ну как мне тебе доказать, что я серьезна? На одно колено встать?! — сорвалась Сотис.

Он ещё и нос свой длинный воротит! И от кого, от неё! Подумаешь, мистер-жабья-слизь-на-воротничке.

— Зачем тебе это, Блэк? — чуть нахмурился Снейп. Похоже, он сейчас в своих хваленых мозгах судорожно перебирал самые разные варианты.

И Сотис решила сказать полуправду:

— Эпатировать публику и кое-что доказать одному твердолобому человеку, который ничего не видит под своим носом. Такое объяснение тебя устроит? Ну, Снейп, переставай ломаться, как девица из трактира в Лютном!

— Интересные у тебя сравнения.

— Не волнуйся, тебя совращать не буду — просто придём вместе, потанцуем пару-тройку танцев и всё. Мерлин, Снейп, ты будешь с девушкой на балу — я на твоём месте уже бы побежала петь благодарственные гимны всем богам, которые только существуют у заучек и ботаников.

— Мне вот просто ужасно хочется тебе отказать, — не без злорадства протянул Снейп, на его острых скулах даже выступил румянец. — Видно, сильно нашу блистательную мисс-я-круче-всех припёрло!

— Ладно. Если пойдешь, то после бала я отстану от тебя, — выдвинула последний козырь Сотис.

— До конца школы? — обрадовался Северус.

— До конца шестого курса. Имей совесть, хоть ты и слизеринец!

Блэк действительно собиралась сдержать слово: во-первых, потому что ощущала некую благодарность к Снейпу, а во-вторых, ничто не мешало другим Мародерам по-прежнему вести с ним войну. Если, конечно, Джеймс вспомнит о чём-то, кроме своей ненаглядной Эванс! Вернувшись к насущным проблемам, Сотис сказала:

— Только умоляю тебя: вымой голову. И, сразу предупреждая твои вопли, это не подколка, а почти дружеский совет.

Снейп прищурился:

— Тогда ты надень на бал платье.

— Нет! — рявкнула Блэк.

— Почему же?

— Я не носила платьев с одиннадцати лет.

— Тогда я не вижу смысла мыть голову, все равно через полдня работы над котлом волосы снова превратятся в сосульки.

— Ладно, — совсем по-змеиному прошипела Сотис, — будет тебе платье. Готовь шампунь, Нюниус!

* * *

Парадная мантия была алой, платье тоже.

— Какой гриффиндорский цвет, — злорадно хихикнула Сотис, — Снейпу понравится.

А ещё платье было умопомрачительно коротким, что, впрочем, уравновешивалось наглухо закрытым верхом и длинной мантией. Однако Блэк всё равно чувствовала некую неловкость. Отмахнувшись от восторженно верещащих соседок по спальне, пытающихся всучить ей шпильки, нацепила туфли на низеньком каблучке: Сотис, привыкшая к гриндерсам, вовсе не планировала сломать себе шею на парадной лестнице, да и быть выше своего кавалера — как-то не комильфо. Девочкам Блэк, правда, озвучила только вторую причину.

— А с кем ты идешь? — снова завела известную волынку Мери Макдональд.

Сотис только загадочно улыбнулась. А потом поймала проницательный взгляд Эванс — та словно что-то чуяла.

По крайней мере, это было весело — казалось, что все окружающие пялились только на них со Снейпом. Сотис изо всех сил подавляла желание расхохотаться, видя ошеломленные лица. Что чувствовал Снейп — она не могла предположить. Он был мрачный и прямой. И не произнес ни слова после приветствия, когда окинул её нечитаемым взглядом. — А что? Он сам хотел, чтобы она надела платье! Или полагал, будто она напялит старомодный кринолин? Правда, чёртово мини при ходьбе всё время неуклонно ползло вверх, собираясь гармошкой и обнажая ноги куда сильнее, чем планировалось вначале.

Сотис поймала злой взгляд Регулуса. Заносчивый братишка был облачен в мантию «благородного» цвета, напоминающего несвежую селёдку. Рядом с ним стояла такая же тощая, бледная слизеринка с взбитыми кудрями на башке. Блэк не удержалась и насмешливо подмигнула братцу — он теперь единственный любимый, обожаемый наследник, а паршивая овца наконец-то покинула семью. Бродяга вдруг резко тряхнула волосами — когда-то ей говорили, что она похожа на мать. И больше всего Сотис надеялась, что это было ложью.

— Снейп, ты будешь развлекать даму или нет? — пристала она к своему кавалеру.

Тот насмешливо вскинул брови:

— Нет. В нашем уговоре не значилось пункта про развлечения.

Мерлиновы панталоны! Без привычных язвительных комментариев Снейпа было неожиданно скучно. А у него сегодня сносный вид: мантия более-менее, патлы не сальные.

— Тогда пойдем танцевать.

Они вышли в общий круг. МакГонагалл проводила их изумлённым взглядом, а Дамблдор только усмехнулся в усы. Сотис была уверена, что вести придётся ей, но она приятно ошиблась. Оставалось загадкой, кто научил Нюниуса танцевать — Блэк ставила на самодовольного, как белый павлин, Люциуса Малфоя — в любом случае, Снейп двигался хоть несколько скованно, но вполне технично. Правда, Сотис предпочла бы тухлому вальсу зажигательный рок-н-ролл. Но что уж есть.

К тому же оказалось, что у Снейпа очень жесткие руки и крепкая хватка, а ещё он как-то умудрялся не смотреть ей в глаза, а куда-то поверх её плеча. Описывая круги, Сотис разглядывала других парней, особенно бросавшего на неё возмущенные и обиженные взгляды Амоса Диггори, и мысленно фыркала. Индюк надутый — спит и видит себя в Министерстве, занимающим какое-нибудь важное кресло. Ради этого станет не только зубрить учебники все ночи напролет, но и ботинки Министру лизать. Или кому-то вроде богачей Малфоев. Причем будет упорно маскироваться: играть в демократа и поборника справедливости — но ведь чиновничью душонку не спрячешь. Эдвард Паркинсон хоть не скрывает своего безудержного карьеризма. Мерлин! Какие они все ограниченные! Мямлик Рег такими темпами скоро окажется в армии этого чокнутого Волдеморта, если, конечно, не упадет в обморок при виде крови. А Снейп… Словно в ответ на странную мысль, подсознание коварно напомнило ей, что, если не считать Мародеров, то Нюниус здесь самый адекватный. У него, по крайней мере, есть мозги и сила воли, как бы она, Сотис, не пыталась это отрицать, называя его детской дурацкой кличкой. Хотя всё равно он чернокнижник!

— Снейп, между нами расстояние, наверное, в фут. Я, конечно, понимаю, что ты опасаешься за свою девичью честь, но так неудобно танцевать, давай чуть ближе, — непонятно зачем сказала она.

Наверное, затем, чтобы с радостью поймать вспыхнувшую в чёрных глазах ярость.

— Ах, ближе, — ледяным голосом процедил он, — да нет проблем, Блэк!

И рванул её так, что впечатал в себя, и стиснул в жестких объятиях.

— Так лучше? — прошипел Северус, щекоча тёплым дыханием ей ухо.

Сотис резко выдохнула, с трудом вытолкнув воздух из лёгких.

— М-да… да. Только рёбра мне не сломай, — помедлив, добавила она. Не понимая, чей быстрый стук сердца слышит: свой или его.

От Снейпа пахло какими-то травами — зельевар чёртов! И Сотис злилась на себя за то, что ей этот запах нравится куда больше, чем все дорогие волшебные мужские парфюмы её бывших парней. А потом этот бесконечный вальс наконец-то кончился.

— На нас все смотрят, — задумчиво сказала она ему куда-то в подбородок.

Они так и застыли посреди танцпола, не размыкая объятий.

— Не этого ли ты добивалась, Блэк? Особенно длиной своей юбки, — отозвался Снейп.

А потом они резко отстранились друг от друга. И тут Сотис увидела Джеймса. Видимо, Сохатый и Лили немного опоздали на бал и теперь стояли на входе в зал с ошеломленными лицами. Глядя на приоткрывшийся рот Поттера, Блэк ощутила недоброе торжество. Судя по гневному румянцу и искривившимся губам, Джеймс разразился потоком ругательств.

— Похоже, будет драка, — довольно спокойно заметил Снейп.

Упс! А вот этого она не учла.

— Только попробуйте, — гневно прошептала Сотис, — обоих на дуэль вызову.

А Лили и Ремус повисли на руках Джеймса, не давая ему рвануть вперед, и принялись что-то втолковывать.

Сотис и Снейп отошли с танцпола к столам. Музыканты заиграли следующий танец, куда более энергичный, но парочки плясали неохотно, видимо, предвкушая грядущие разборки. А Блэк сама не знала, чего ожидать — от Сохатого, от Снейпа… от себя.

Уже после танца Джеймс, конвоируемый с двух сторон Лунатиком и Эванс, медленно приблизился к столу. Снейп ощутимо напрягся. Сохатый сглотнул и неожиданно выдал:

— Бродяга… Сотис, я уважаю твой выбор… кхм, каким бы он ни был.

Теперь настала очередь Сотис распахнуть рот от изумления.

— Ню… — продолжил Джеймс, но получил тычок в бок от Лили и поправился: — Снейп, конечно, слизеринец, но ты у нас крутая — короче, решай сама. Фух!

— Э-э, спасибо, — выдавила из себя Блэк и быстро закрыла ладонью рот Снейпу, явно собирающемуся выдать какую-нибудь язвительную гадость.

Хотя она же вроде всё и затеяла ради реакции Джеймса… или нет…

Сохатый и Эванс быстро ушли, почти сбежали на танцпол. И тут Сотис обнаружила, что так и не убрала руку от губ Снейпа, а тот стоит, застыв соляным столбом. Она стремительно отстранилась.

— Впечатляюще, — как-то странно откашлялся Северус. — Кажется, Поттер только что отдал тебя, Блэк, в лапы злейшему врагу, а я думал, что Мародёры устраивают подлянки только другим.

— Заткнись, — лениво отозвалась Сотис и плюхнулась на скамью. — Ещё неизвестно, кто из нас на самом деле попал.

Снейп, в кои то веки промолчав, сел рядом. Блэк задумчиво наблюдала, как Лили и Джеймс танцуют, прижавшись друг к другу, и её это почему-то совершенно не волновало.

А потом Дамблдор, хитро поблескивая стеклышками очков-половинок, объявил рок-н-ролл. МакГонагалл осуждающее поджала губы. А Сотис взвилась с места и рванула к Джеймсу, он повернулся к ней:

— Ну что покажем класс, Бродяга?!

— Запросто, Сохатый!

Лили спокойно отошла к скамье и, улыбаясь, наблюдала за друзьями. Хорошая девчонка, — мельком отметила Сотис, — у Джеймса всё-таки есть вкус.

От ритмичных звуков в кровь словно пустили газировку. Блэк усмехнулась, и они с Сохатым синхронно отшвырнули свои мантии — наверное, потом достанется от декана, ну и плевать. Сотис ещё и на ходу трансфигурировала свою юбку в более широкую и удобную — заклинания минут на десять должно хватить.

Тело наполнилось энергией, ноги звенели от напряжения и лихого веселья, каблуки стучали, воздух в легких плясал, мир вертелся вокруг — казалось, вся вселенная рухнула в это зажигательное безумие.

Всё-таки маглы круты! Такой танец могли придумать только вольные люди. Юбка вилась вокруг бедер. Тело слилось с музыкой. Даже сердце билось в том самом ритме. Горячая ладонь Джеймса стиснула её руку, и он рванул Сотис на себя, выполняя финальную поддержку. Блэк рассмеялась, услышав аплодисменты, и крепко обняла Сохатого:

— Ладно, иди к своей Эванс.

И сама вернулась к столам. Лили со смехом что-то говорила Джеймсу, а измученный очередным полнолунием Ремус светло улыбался, вальсируя с рыженькой старостой Хаффлпаффа. Только Северуса не было. Сотис нахмурилась и внезапно ощутила, как радостное возбуждение от лихого танца сменяется гневом со странным привкусом обиды. Она подошла к Питеру:

— Хвост, скажи мне…

Питер поперхнулся кремовым пирожным, которое уплетал, и уставился на неё с радостной улыбкой:

— Да, Бродяга.

— Ты не видел Снейпа?

После этого вопроса Хвост как-то сник и пожал плечами:

— Не знаю. Но Нюниус ушёл почти сразу, как вы начали с Сохатым танцевать рок-н-ролл. Кстати, это было потрясающе! Слизеринцы в бешенстве: парни истекли слюной, а девчонки — злостью, — он заглянул ей в глаза.

— М-да, — рассеянно отозвалась Сотис, — ладно.

И повернулась к выходу.

— Бродяга, — окликнул её Хвост.

— Что?

— Может, это… потанцуем? — на щеках Питера вспыхнул румянец.

Блэк вздохнула: ну почему Хвост всегда так не вовремя?!

— Извини, но мне надо идти. Давай в другой раз. О, пригласи Мери, а то она уже три танца подпирает стену и всех парней глазами ест, — и, дав этот совет, Сотис решительно направилась к выходу, правда, обнаружив, что ходить размашистым шагом в коротком платье не получается.

— С завтрашнего дня — только штаны, — едва слышно прошипела она сквозь зубы.

* * *

Сотис забежала в гостиную, поднялась в спальни мальчиков и вытащила из чемодана Джеймса Карту Мародёров, которую они недавно доделали. Пробормотав:

— Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость.

Она отыскала Северуса Снейпа: тот был в зимнем саду, сооруженном преподавателями у входа в Хогвартс. Блэк хотела сунуть зачарованный пергамент в карман, но обнаружила, что оставила свою мантию в зале. Пробормотав нехорошее ругательство, Сотис стёрла Карту и вернула её в чемодан. А потом ринулась из спальни.

Блэк быстро шла по коридорам школы и не понимала, зачем сейчас это делает. Она была в каком-то странном взбудораженном состоянии и с трудом осознавала действительность. Выйдя из Хогвартса в зачарованный сад и отмахнувшись от настойчивых маленьких фей, принялась обыскивать все тёмные углы. Дежурных преподавателей не было, зато то и дело попадались обжимающиеся парочки, которые почему-то очень бесили Сотис. Ей вдруг пришла в голову мысль: а вдруг Снейп тоже пошёл с ней на бал кому-то назло… например, Эванс. Ну, конечно, всеми любимая Эванс! От бешенства Блэк рявкнула на каких-то четверокурсников:

— Заканчивайте разврат, сюда идет МакГонагалл!

Парень с девушкой испуганно разомкнули объятия — вот и прекрасно. А то неизвестно, где эти преподы шляются — то ловят всех подряд за невинные шалости, а сегодня попустительствуют вовсю.

И вдруг из-за высоких кустов Сотис услышала голоса:

— Наш умняшка Снейп быстро сориентировался: зачем ему какая-то поганая рыжая грязнокровка, когда под носом аппетитная чистокровная Блэк.

В говорившем Сотис вдруг узнала Эдварда Паркинсона. Зато ответ Снейпа состоял целиком из нецензурных слов.

— Сразу видно выродка из магловских кварталов кокни, — хмыкнул кто-то третий, кажется, Нотт. — Как ты только Блэк к этому публичному унижению принудил? Империо научился накладывать?

Дальше засверкали вспышки проклятий. Ну уж нет! Сотис решительно кинулась продираться сквозь колючие кусты — никаких посторонних слизеринцев, она планировала убить Снейпа лично.

Когда ободранная и злая Блэк вылезла на поляну, то увидела, что обездвиженный Нотт валяется на земле. А обезоруженного Снейпа Паркинсон прижимает к дереву, приставив палочку к горлу. Услышав шорох, Эдвард дернулся, и Снейп вульгарно, по-магловски двинул ему кулаком в нос.

— Развлекаетесь, мальчики? — Сотис выхватила волшебную палочку.

* * *

— Что, давно в драках не участвовала, Блэк? — лениво поинтересовался Снейп, когда через полчаса они сидели на бортике фонтана.

И запрокинул голову, чтобы остановить текущую из носа кровь.

— Ага, было охрененно весело, — отозвалась Сотис, вытаскивая из волос колючки — чёртовы кусты!

— Как же ты Поттера-то драгоценного своего оставила совсем одного? — недобро протянул Снейп.

— Он с Лили. Будто ты не знаешь! — И, помедлив, добавила не без ехидства: — А ты чью честь вообще защищал: Эванс или мою?

— Да всего Гриффиндора, похоже, — мрачно ответил Снейп, наконец остановивший кровь.

Сотис невольно хихикнула. А потом вдруг ощутила неприятный холодок где-то внутри и тихо спросила:

— Тебе жаль, что вы поссорились с Лили?

— Блэк, — Снейп нахмурился и как-то напрягся, — не задавай глупых вопросов.

— Она тебе нравится, — словно какая-то муха вдруг укусила Сотис, и та попёрла напролом.

— Она мой друг. Единственный. И, похоже, бывший, — тихо и устало ответил Северус, потирая виски, словно у него неожиданно заболела голова.

А Сотис вдруг защекотала лёгкая радость — будто она выпила залпом бокал игристого вина.

— Блэк, после этой драки и кустов твоё платье даже уже не экстравагантно, его просто нет — только лоскутки, — вдруг заметил Снейп, и в полутьме зимнего сада Сотис показалось, что его щеки залил румянец. — Возьми мою мантию, всё равно твою репутацию уже ничего не испортит.

Он протянул ей плащ и встал с бортика.

— Спасибо, — Блэк укуталась в мантию, вдохнула знакомый травяной аромат.

— А я, пожалуй, пойду.

Сотис едва заметно взмахнула палочкой.

— Снейп.

— Что?

— Над нами омела.

— Кхм, ты предлагаешь мне её испепелить?

Сотис с несвойственным ей благоразумием оставила этот идиотский вопрос без ответа — в конце концов, не только же ей всё время оказываться в дураках?

А Снейп словно застыл, потом обернулся и быстро наклонился к ней…

Сотис никогда не думала, что целоваться с Северусом Снейпом так восхитительно. Да скорее всего, если бы эта мысль закралась в её голову месяц назад, она бы сама пошла сдаваться в Мунго. А сейчас Блэк встала со скамейки, чтобы было удобнее обнимать Снейпа. Всё-таки недаром она была так хороша в трансфигурации: незаметно наколдовать правдоподобную омелу за секунду — это достойно Мародёра.

— Блэк, ответь мне на один вопрос?

— М-р-р, — отозвалась она, зарываясь пальцами в его волосы.

— Кто был тем твердолобым человеком, которому ты что-то хотела доказать?

И тут Сотис ощутила, что сейчас совсем не стоит называть имя Джеймса Поттера — о, да это же самая настоящая женская интуиция! Может, быть девчонкой не так уж и плохо?

— Хотела доказать?.. Тебе, — Блэк честно посмотрела в чёрные глаза и чмокнула Северуса в острую скулу. — А зачем ты согласился?

— Как будто не понимаешь, — пробурчал тот, неожиданно пряча взгляд.

— Чтобы подобраться к фамильной блэковской сокровищнице? — хихикнула Сотис.

— Разумеется. Особенно учитывая, что на сегодняшний день всё твоё имущество состоит из драных джинсов и тех жутких тяжелых ботинок. Как я мог устоять?

Блэк подумала: значит, Снейп ещё не знает, что на совершеннолетие дядя Альфард дал Сотис приличное количество золота и отписал ей в завещании свой дом.

А Снейп неожиданно ласково провёл ладонью по спине Блэк… Так, главное — не завилять хвостом. Что было бы не только унизительно, но и странно, учитывая отсутствие этого хвоста. И Сотис поспешно попыталась привести свои мысли в порядок:

— Придется мне выполнять своё обещание и после бала оставить тебя в покое, — притворно сёрьезно сказала она.

— Даже не вздумай! — Северус покрепче стиснул её в объятиях и поцеловал ещё раз.

«Мы же убьём друг друга через неделю», — подумала Сотис, выгибаясь от наслаждения.

— Мы же убьём друг друга через три дня, — пробормотал Снейп, когда они закончили целоваться.

«О, да я, оказывается, ещё оптимистка», — мысленно хмыкнула Блэк. Сейчас некрасивое лицо Северуса показалось ей неожиданно весьма привлекательным — наверное, всё дело было в освещении.

[1] Солист группы «Ведуньи»