Нешкольные истории (джен)

Сэм сидит на стуле, болтает ногами — все еще не достает до пола, а Дин, Дин уже достает, так как он старше. И именно поэтому Дин дал слово отцу, что подготовит брата к школе, ведь тому уже семь. Ведь Сэм достал всех в «Доме у дороге», достал пастора своими почемучками. Он знает много, очень много, чтобы выжить. И очень мало, чтобы учиться в школе.

— Покажи, — требует Сэм. Его не интересует школа. А вот первый пистолет Дина — еще как интересует.

На вид игрушка игрушкой. Горничная в отеле приняла за ненастоящий, прицелилась в Сэма и долго смеялась над побледневшим Дином. Теперь Дин с ним не расставался и постоянно нащупывал в правом кармане: на месте ли. Нет и четверти фунта, а карман заметно тянет вниз — нет и четверти фунта, конечно, не считая патронов, — но эта тяжесть приятна, с ней спокойно и безопасно. Seecamp LWS 32 калибра, в половину папиной ладони, бесполезен на дальнем расстоянии, но Дин сможет подпустить к себе близко кого угодно. Особенно если этот кто-то угрожает Сэму.

Пистолет не заряжен, но Сэм берет аккуратно, стараясь не целиться ни в себя, ни в брата.

— Вы к нему вчера пули отливали? — он, прищуриваясь, целится в дверной проем.

— К нему, — кивает Дин.

— Дашь пострелять?

Дин горько вздыхает. Стрелять очень хочется самому, но надо держать слово, как бы Сэм ни канючил.

— Если ты доешь суп и прочитаешь хотя бы одну книжку.

— Нечестно, — Сэм не обижается, он спокойно констатирует факт, — ты-то суп не ешь.

— Я уже большой. И могу есть, что захочу.

— И книжки ты не читаешь, — горько вздыхает Сэм.

— Они тебе понравятся, — обещать так легко. И потом, это же почемучка Сэм, учеба не может ему не понравиться. — Это же подготовка к школе. Ты ведь хотел в школу. Со мной.

Сэм упрямо поджимает губы.

— Я и без книг многое знаю.

— То, что ты знаешь, Сэмми, нельзя рассказывать. Это ж семейное дело. Нужно говорить, что знают они.

— То есть врать.

Дин морщится. Вот вечно он так. Вроде говорит правду, а она выходит кривой, ненастоящей.

— Не врать. Просто не говорить всего. Понимаешь. Нельзя выдавать тайну.

— Не хочу в школу, — Сэм пинает ножку стола, немного супа выплескивается на стол. С улицы пахнет жаренным мясом — во «Вкусном обеде» время ленча и бургеров.

Дин теряется всего на пару секунд. Озаряет неожиданно. Он треплет волосы брата, — тот в ответ недовольно отворачивается — хлопает по плечу и говорит:

— Ты справишься. Спорим? Давай так: за каждый правильный ответ — лишний выстрел. За неправильный — ложка супа. Идет?

Сэм хмурит лоб, прикидывая, выгодно или нет, затем кивает.

— Идет. Спрашивай.

— Назови пять животных на «В».

— Вервольф...

— Ложка за него. Дальше.

Сэм послушно глотает суп, на лице отвращение. И выпаливает на духу:

— Выдра. Волк. Верблюд. Вендиго...

— Еще ложка супа. Даже две.

— Почему?

— Потому что вендиго — человек. Ну или когда-то им был.

— Тоже самое можно сказать про верфольфа.

— Две ложки.

Ложка летит в стену, тарелка отодвигается на середину.

— Я не смогу.

— Съесть суп? Сможешь, ты же чемпион.

Сэм смотрит на Дина, как на маленького.

— Пойти в школу, — объясняет он, — я не смогу соврать и выдам тайну.

— Мы подготовимся, впереди все лето.

— Перепутаю и выдам.

— Придется тогда сказать, что мой младший брат, как девочка, любит сочинять сказки.

— Я не девочка.

— Тогда ешь суп, иначе никогда не догонишь меня.

— Я тебя еще перегоню.

— Это мы посмотрим.

Дин ничего не может с собой поделать, хмыкает: Сэм снова подвигает к себе тарелку.

— Спрашивай.

В голосе нет нытья, Сэм не девочка. Он сосредоточен и внимателен.

— Растения на «М».

Сэм улыбается и открывает рот.

— Только не на латыни, — предупреждает его Дин.

Сэм не плачет, нет, он же не девочка, но сверкает глазищами так, будто у него отняли любимый комикс. Ну что поделать, если нормальные дети не должны знать латынь.

— Давай города и штаты, — предлагает Дин, и Сэм сияет от радости. Города и штаты он знает хорошо. И первым, конечно, называет Блу Эрт в Миннесоте.

— Может, мне и понравится учиться, — стреляя на поляне в глухом лесу по тарелочкам, говорит он.

Во всяком случае, учиться стрелять Сэму нравится.

Дин год таскает в кармане подарок отца: Seecamp LWS 32 калибра. Сэм делает вид, что ему интереснее книги, но ждет, когда и ему исполнится одиннадцать лет. Дину ясно это как дважды два. Поэтому на третий день безделья он вытаскивает брата в заброшенный магазин на краю города, пострелять по банкам. За ним отличный пустырь со свалкой и никого нет.

Стоит июньская полуденная жара, они почти не отбрасывают теней и щурятся как слепые щенята, расстреливая обычные патроны и собирая гильзы. А затем решают разведать обстановку в магазине.

Внутри полумрак и сырость, повсюду старый хлам, сваленные стеллажи и коробки. Пыль, шорох и скрип.

Жутковато. Поэтому Дин деловито рассказывает брату:

— Если оборотень или вервольф, заряжаешь серебряные.

Он достает самопальные патроны. Дин их сделал сам, под присмотром отца конечно. Пули отлил из серебра и начинил ими гильзы. С пороховым зарядом, пыжом и капселем. Все как положено.

Дин заряжает пистолет и протягивает брату. Пистолет легкий, но Сэм держит двумя руками. Челка лезет в глаза, он ее раздраженно сдувает.

Первые выстрелы никуда не годились, а сейчас он уже иногда попадает точно по цели.

— Эй-эй в меня не целься. — Дин отводит руки Сэма в сторону. — Только в монстров.

Сэм берет пистолет в правую руку, Дин поддерживает ее. Они вместе целятся в скособоченный шкаф.

— Представь, что за дверцей оборотень, — говорит Дин.

Сэм жмурится и спускает курок. Руку дергает от отдачи, выстрел оглушает.

— Ты слышал? — хмурится Дин.

Он подходит к шкафу и распахивает дверцу.

— Что там? — Сэм кидается к нему. — Что?

Дин захлопывает дверцу прямо перед его носом.

— Ничего. Испорченные продукты. Тухлятина.

Сэм не верит. У Дина все хуже и хуже получается его обманывать.

— Ты еще маленький, чтобы такое нюхать.

Дин готов к драке. Но Сэм хитрит. Он отдает пистолет, и в ту секунду, когда Дин отвлекается проверить магазин, толкает дверцы.

— Кто это, Дин? — в голосе Сэма страх и недоумение.

Если бы Дин знал сам.

Перед ними труп, причем свежайший: кровь вытекает из раны на груди. Вот так, не глядя, они попали прямо в сердце.

— Какой-то доходяга, — Дин пытается говорить как можно небрежнее.

Труп был взрослым. Моложе отца. В синей клетчатой рубашке и джинсах.

— Зачем он стоял там? — не понимает Сэм.

— Может это нечисть? Ждал пока мы уйдем? Испугался серебряных пуль?

Нормальный человек не может прятаться в шкафу.

— А вдруг его там заперли? — не унимается Сэм. — Плохие парни. О боже. А мы его убили.

Дин выдергивает брата на улицу.

— Держи, — отдает ему зажигалку.

На пустыре много бумаги и картона. Если поджечь…

— Что ты делаешь? — не понимает Сэм.

Дин не слушает, не отвечает.

Надо спешить.

— Давай вытащим у него пулю из сердца, — предлагает Сэм. — Я смотрел вчера шоу. Преступника нашли по пуле.

Они возвращаются назад. Сэм подбирает гильзу, Дин осматривает труп. Им везет, пуля прошла навылет. Не нужно копаться во внутренностях. Пока Дин находит бумагу и оттирает руки от крови, Сэм выворачивает карманы у трупа. Находит права на Р. O'Нила. Дин отбирает их, достает платок и долго вытирает, чтобы не осталось отпечатков.

— Кинем на дороге.

Копы должны знать, кто тут сгорел. Так правильно.

На все про все у них не уходит и получаса. Они дают разгореться огню как следуют, а потом звонят в 911 из автомата. Сообщают о пожаре и бросают трубку.

Дома, а этот мотельный номер уже неделю как их дом, никого. Отец выслеживает очередного монстра у реки, в другой части города. Дин и Сэм тщательно моют руки под ледяной водой, заказывают пиццу.

Вот тогда и приходит откат.

Сэм не успевает съесть свой кусок, как мчится в туалет, и Дин сквозь приоткрытую дверь слышит звуки рвоты.

Они убили человека, пусть и подозрительного, но ничего плохо им не сделавшего.

Сэм возвращается с мокрой головой.

— Это я его убил, — сообщает ему Дин.

— Я спустил курок.

— Это неважно.

Чтобы отвлечься они включают телевизор. Фильмы идут один за другим, но о чем они, Дин не очень и понимает.

Зато понимает, почему у них всегда с собой бутылка виски. Если она не осталась в багажнике Импалы, то можно порыться в вещах отца, может тогда они смогут не молчать, а поговорить обо всем?

Хлопает дверь, и Дин вздрагивает: чуть не поймали с поличным. На пороге отец.

— Не рады? — удивляется он, оглядывая их.

— Ты рано, — замечает Дин.

Сэм сонно потягивается. Он тоже не может смотреть отцу в глаза.

— Дело закрыто, — объясняет отец, и Дин рад, что тот не спрашивает, что у них случилось, — пока я ждал своего монстра в центре города, где он повадился безобразничать, другие охотники нашли его логово, застрелили и сожгли. Хорошая работа. И знаете где было логово? Недалеко от нас. На пустыре.

Сэм охает.

Облегчение накрывает Дина с головой:

— Так мы уезжаем отсюда?

— Да, завтра утром, — кивает отец.

Сэм хмурится. Как всегда.

— Мы молодцы, — вполголоса говорит ему Дин, пока отец принимает душ.

— Убили человека и молодцы?

— Оборотня, Сэм, оборотня. Слышал как отец нас похвалил?

— Слышал. А спорим, если ты расскажешь ему правду, он отберет у тебя пистолет?

Вредина Сэм никак не может испортить Дину настроения.

— Не отберет.

— Мы не знали, что это оборотень, Дин. Это ненормально, убивать людей, а потом радоваться, что мы не ошиблись.

— Но ты рад?

— Да, — признается Сэм с явным сожалением. — Я рад. И это ненормально.

— Если бы он нас убил...

— Он ничего нам не сделал!

— Не вздумай растрепать отцу!

Сэм долго смотрит из-под своей челки. И не понять, что у него на уме.

— Ты тоже, — наконец, отвечает он.

И Дин выдыхает.

Пистолет все еще в кармане, и Дин обещает, сам себе, а не Сэму, так больше не дурачиться. Чтобы похвала отца доставалась за дело, а не за случай.

В Миддлтаун — обычный городок, похожий на сотню других, затерянных в центральных штатах — они въехали в воскресенье, когда садилось солнце и закрывались магазины. Из еды с собой оставался лишь пакет чипсов, в придорожной гостинице удалось раздобыть заветренные бутерброды. Утром в понедельник отец отправился устраивать их в школу, а Дин и Сэм сели играть в карты — в этой дыре не работало кабельное, и после утренней пробежки и завтрака стало скучно. А карты — полезное занятие, с точки зрения семейного бизнеса, конечно.

Сэм, вечно проигрывая, так как Дин сходу распознавал врет ли он, с тоской думал, что только в их ненормальной семейке лучшая подготовка к школе — это покер.

— Ты не стараешься, — довольно быстро сдался Дин, — мне скучно с тобой играть. Может, повысим ставки?

Они играли на домашние обязанности. Сэм часто проигрывал мытье посуды. А Дин наловчился поддаваться, когда на кон вставал уход за Импалой.

— Предлагаешь сыграть на карманные деньги?

У Сэма не набралось бы и десяти долларов, тогда как Дин по дороге сюда умудрился обыграть на бильярде пару дальнобойщиков. Те решили научить скучающего паренька катать шары, заставив играть на мелочь, мол только так включается желание чему-то учиться, и были удивлены, насколько оказались правы, а Дин — вундеркиндом.

— Пфф, на деньги неинтересно, тебя деньги не интересуют... вот чего тебе не хочется больше всего на свете? Не знаешь?

— Знаю.

— Поделишься?

— И не подумаю.

— Хорошо. Ты должен будешь при большом стечении народа...

Сэм замер: сейчас Дин скажет глупость.

—... поцеловаться с красивой девчонкой.

— Дин, мне только тринадцать.

И все ровесницы выше его на целую голову.

— Самое время начать глазеть на девчонок. У них уже появляются сиськи.

— Дин!

Сэм привык к подобному, но не привык каждый раз не смущаться при этом.

— Тебе пора взрослеть, Сэмми.

— Я Сэм!

— Докажи!

— Раздавай!

Дин аккуратно положил перед Сэмом две карты и перед собой, рубашкой вверх. И три открытые карты посередине: даму червей, двойку пик и пятерку крести.

Сэм заглянул к себе. Ничего интересного: валет крести и семерка бубен. Никакой комбинации не выходило. Он закусил губу, поднял глаза и заметил, что Дин следит за ним.

Сэм усмехнулся.

— А если выиграю я, то что сделаешь ты?

— Прости?

— Если я проигрываю, то клеюсь к девушке. А что делаешь ты? Потому что для тебя мое задание — не проблема, а это нечестно.

— Ты вряд ли выиграешь, но о'кей, придумай, что делать мне.

Сэм смотрел на брата и видел самодовольную улыбку. Дин как никогда был уверен, что Сэму не хватит фантазии придумать для него чего-либо неприятного. К повышенному вниманию и бойкотам Дин давно относился как к необходимому злу, он приспосабливался к любой обстановке и не испытывал неудобств.

— О’кей. Ты не выкинешь подарок своей очередной цыпочки, а будешь всем хвастаться им.

— Ни за что! Девчонки дарят такую фигню!

— Боишься проиграть? — хмыкнул Сэм.

— Вскрываемся.

Сэм перевернул свои карты.

— У меня старшая, — Дин вскрылся, и Сэм увидел короля крести и тройку бубен, — я знал, Сэмми, что у тебя плохие карты. Ты нахмурился, когда я выложил на стол общие карты. Если бы ты хоть раз побыл бы хорошим актером и изобразил радость, когда все плохо... я бы сдался.

— Актером говоришь...

Неделю спустя.

Вечер, покер

— Я не согласен, что ты выполнил мои условия.

— Почему? Я поцеловал Мел у всей школы на виду.

Сэм улыбался до ямочек. Ловко же он провел Дина.

— И при этом вы оба находились на сцене в костюмах лесных духов! Это не считается.

— Считается, ты же не уточнял детали, а значит, все в порядке.

— Хорошо!

— Хорошо!

Дин нахмурился лихорадочно соображая. Сэм ждал.

— Сэм Винчестер, ты пригласишь девушку на настоящее свидание, если продуешь мне. Встретишь ее после школы, поцелуешь у всех на виду и поведешь в кино. Понял?

Сэм кивнул. Дин расслабился и потянулся к картам, но Сэм остановил его щелчком пальцев.

— А если проиграешь ты, то неважно, что получишь в подарок от своей Дебби, ты это будешь носить у всех на виду.

— А если мне подарят книжку?

— Сомнительно, но будешь ходить все время с ней.

— И на охоте?

— Только в школе, придурок.

— Идет.

— Вскрываемся!

Они одновременно перевернули карты, гулко хлопнув ладонями по крышке стола. И у Сэма, и у Дина оказались пары. Но Сэм собрал два валета, тогда как Дину достались девятки.

— Ты слишком бурно обрадовался, Дин, — не сдержался Сэм, надеясь, что Дебби подарит дурацкий кулон для влюбленных. — Когда тебе идет хорошая карта, ты сдержан, иногда пытаешься выглядеть печально, а сейчас...

— Заткнись!

— Первый подарок — демонстрируешь всем. Спорим, Дебби вручит тебя розовое пластмассовое сердце?

— Заткнись!!!

* * *

Дебби на самом деле подарила девчачий подарок — широкое серебряное колечко. Дин в тот же день придумал, что им удобно вскрывать пиво, демонстрируя это на заднем дворе школы — и теперь в Миддлтауне именно так открываю пиво настоящие ковбои. А Мел, Мел сама подкараулила Сэма на выходе...

— А что если ангелы живут на земле? Но не помнят, что они ангелы?

За окном льет дождь, они застряли в ста милях от Портленда. Трасса, идущая через Скалистые горы, обледенела, и неизвестно, когда ее расчистят. И тут Сэм такое вот выдал.

Нет, Дин знал, что все эти школьные спектакли до добра не доведут, было бы куда лучше Сэму так и заниматься футболом. Но они слишком часто переезжали, Сэм пропускал тренировки, и в итоге отстал.

А в спектаклях не так много простачков горит желанием участвовать. Вот Сэма и брали с удовольствием. Ни отец, ни Дин не бывали на представлениях, кроме одного, самого первого. И зря, как оказывается.

— Что у тебя за роль?

— Ангела. Он живет среди людей, ходит с крыльями, которые никто не видит, потому что люди разучились видеть чудеса.

Сэм увлеченно рассказывает, и Дин понимает, что в жизни брата, ему нет места.

Скажите, пожалуйста, ангелы!

— И ты будешь ходить по сцене с крыльями? В белой простыне?

— Нет, зачем в простыне? В костюме.

— Ангел в костюме! Очень смешно.

— Ты же не видел!

— И не собираюсь.

— Нельзя высмеивать то, чего не видел, Дин!

— Я не видел зубную фею, мне что и ее нельзя высмеивать?

— Придурок!

Сэм резко встает.

Обиделся. Подумаешь.

Но Сэм не разговаривает с ним и через два часа, и Дин не выдерживает первым.

— И о чем же ваше ангельское высочество хотело меня попросить, перед тем как надулось?

Смотреть на меняющееся лицо Сэма, на недоуменно вздернутые брови — одно удовольствие.

— Как ты узнал?

— Брось, я всегда знаю, что у тебя на уме. Кроме ангелов, конечно. Но теперь и о них буду в курсе.

— Мне нужны крылья.

— Настоящие?

— Настоящие! И я не знаю где их взять.

— Взять взаймы у знакомого ангела?

— Очень смешно, Дин.

Сэм стоит напротив, вровень с ним. А ведь ему только пятнадцать.

— Заклинания смотрел?

Сэм таращит глаза. И Дин усмехается:

— Ничего не обещаю.

Он берет куртку и ключи, как хорошо, что Импала теперь его — когда отца нет, не надо под дождем пешком тащиться до автобусной остановки.

* * *

В большом торговом центре в отделе маскарадных костюмов есть парики и бороды, есть даже красные дьявольские рожки, но ангельских перьев нет.

— Не хотите взять нимб? — спрашивают Дина.

— Не хочу.

Только нимба ему не хватало.

В супермаркете на заправке в отделе игрушек есть шляпы с перьями, среди них есть даже индейские головные уборы, но нет никаких ангельских крыльев.

— Рождественская тематика, — говорит хорошенькая кассирша, и Дин готов уже попросить ее телефон, — есть на Одиннадцатой улице. Если рассказать миссис Томпсон, что тебе нужно для школьного религиозного представления, то она вынесет со склада все, что осталось с прошлого Рождества. Нимбы там точно есть.

Ему не нужны нимбы. И телефон этой фифы тоже.

— Главное, не чертыхайся при ней, и она предложит чай с кексом.

Только этого не хватало. Распивать чаи с дамой, которая под подушкой прячет Библию.

Но дома ждет Сэм со своим щенячьим взглядом, и Дин отправляется очаровывать даму с кексом.

— Дорогой мой, — у миссис Томпсон пухлые руки и маленький круглый рот. Кажется, от нее несет святым виски, — крыльев у меня нет. Но я знаю, кто их купил год назад. Аманда, чудная девчушка, она живет на Кленовой, двадцать пять. Уверена, в этом году крылья ей не нужны. И она с удовольствием их одолжит тебе.

Аманда встречает его в розовом халате. Губы недовольно кривятся, но улыбка Дина — способна на многое. У Аманды красивые голубые глаза и шелковистые каштановые волосы. Ей точно уже восемнадцать, и она готовит им на двоих кофе с виски, сливками и сахаром.

— Крылья? — говорит она, и полы халатика немного расходятся. — Да забирай! Они на антресолях.

Дин уже предвкушает, как она полезет их доставать, а он будет придерживать лестницу или стул, будто бы в порно-фильме. Но лезть наверх приходится самому. И это еще не самое ужасное.

Гораздо хуже, что крылья там есть. И они розовые.

— Зато нимб белый!

Аманда в его глазах тут же меркнет. И никакое порно не вернет его интерес к ней.

Порно?

Постойте-ка.

Дин, не прощаясь, не допивая кофе, выбегает к Импале, и гонит так, будто за ним следует легион чертей.

Как он сразу не вспомнил, где видел ангельские крылья различной конфигурации, любого размера и цвета? Именно там, в секс-шопе.

Отличный магазин, где никто не говорит о нимбах, где есть примерка и нет ни толп покупателей, ни озабоченных дамочек.

Дин красуется перед большим зеркалом в красной раме сперва с огромными белыми, а потом с черными крыльями. Ему нравятся и те, и другие, но Сэму нужней скорее белые. Хотя с костюмом черные пойдут лучше. Поэтому Дин договаривается о возможности поменять белые на черные.

На сдачу ему дают смазку. И в подарок от магазина — пачку презервативов.

Это лучше кофе, лучше кекса. Это то, что надо. Не вылезать с какой-нибудь горячей цыпочкой из-под одеяла, пока дождь стучит в окно, и на улице мрак.

Дин несется с крыльями, как на крыльях, предвкушая радость Сэма. Импала летит, прорезая ночь светом фар.

Интересно, а Сэм уже пользуется презервативами? Может, поделиться? По-братски?

Дин резко тормозит у их номера. Выскакивает из машины. Свет горит, значит, Сэм еще не спит.

За спиной то ли шаги, то ли так шумит дождь, но Дин забивает. Сейчас не это главное.

— Дин, — окликает его Сэм.

Дин оборачивается. Сэм стоит на границе света и тени, прижавшись спиной к Импале. Его лицо выхватывает фонарь, а вот за спиной — черная мгла.

— Дин, — повторяет Сэм. И в голосе сквозит безнадежность.

Дин (крылья белые, большие, под мышкой) подходит, кладет руку на плечо...

И понимает...

Вернее перестает что-либо понимать.

— Что за дьявольщина?

За спиной Сэм простирается не мгла, а самые настоящие крылья, темные, сильные, огромные.

Дин проводит рукой по влажным перьям. Ему очень нравятся два факта. То, что крылья не розовые. И то, что они идут без нимба.

— Как?

Дурацкий вопрос, ответ банален и до неприличия предсказуем.

— Ты сказал, что есть заклинание, вот я и нашел...

Сэм смотрит на ботинки, носком правой ноги вычерчивая линию раскаяния в грязной луже.

— А ты можешь летать?

— Не будь идиотом, Дин.

— То есть они не управляемы?

— Не понимаю, какой смысл ты вкладываешь в слово «управляемы». Я могу их раскрыть, могу сложить.

— Ух ты! Раскрой!

Сэм вздыхает, но отходит от Импалы.

Крылья поднимаются вверх, каждое размером с Сэмом, если не больше. Офигительные. Дин не выдерживает, прикасается к гладким перьям. О белой имитации под мышкой, он естественно забывает.

— Из-за дождя они тяжелые, не могу их держать раскрытыми, — Сэм виновато вдыхает. И крылья опускаются.

— А чего не заходишь под крышу?

— Я там не помещаюсь. Ну, когда они раскрыты...

— Так не раскрывай... пошли... будем искать контрзаклятие. Хотя я бы оставил их до премьеры. Все решат, что это ловкий маскарад.

— Но спектакль будет только через неделю! Я не смогу с ними ходить в школу.

— Не ходи. Скажем, что ты заболел.

— А как я с ними буду спать?

— На животе очень неплохо спится.

— А как я буду мыться?

— Я тебе помогу, — Дин снова погладил левое, ближайшее к себе крыло. То слегка встрепенулось.

— А как же отец?

Да, вот тут могут быть проблемы.

А жаль. Сэму очень идет.

—Пойдем тебя расколдовывать, пока ты еще помнишь, что человек, а не ангел.

Черт его знает, может они и забыли, что они не ангелы. Когда-то давным-давно.

Сэм просыпается от визга тормозов, и прежде чем отец успевает выйти из машины и вынести Дина, распахивает дверь.

Дин хрипит, пепельно-серый; глаза подернуты пленкой. У Сэма трясутся руки, и он мешает больше, чем помогает. Отец смотрит тяжело и мотает головой: вали к Импале. Сэм вытаскивает на улицу кастрюлю с водой и кусок старой майки и начинает яростно драить заднее сиденье; руки тут же застывают.

Дин, Дин еще недавно лежал здесь, это его кровь, его хорошо зацепила тварь — отец, конечно, застрелил ее, закопал, а после вспомнил о сыне. Да и ловил, как всегда, на живца.

На Дина.

Сэм пинает кастрюлю. Кажется, закончил. С машиной. Но не с отцом.

Тот на кухне, сидит за столом, мрачный и уставший. И Сэм на мгновение жалеет, но видит в руках стакан с виски.

Он открывает рот возмутиться, и не может глотнуть воздух, так и стоит, судорожно пытаясь сделать вдох или закричать.

А потом его прорывает.

— Ты, — кричит он отцу, — ты, все ты!

Тебе плевать на нас.

Тебе плевать на Дина.

— Занеси оружие и запри дверь! — приказывает отец. — И прекрати истерику!

— Тебя не волнует, что Дину плохо?!

— Я отдал приказ — выполняй!

— Я хочу знать, что случилось!

— Дин ошибся, вот что случилось, — отец глотает виски, но на дне еще остается на один раз.

—Я знал, все так и закончится. У меня было плохое предчувствие. Вы уехали неподготовленными. И виноват в этом ты.

Ты не отец.

Ты командир. И тебе важней победа.

Но всех не победить.

А потерять можно. Дина.

Он умрет. И умрет из-за тебя.

Сэм плохо понимает, что говорит. И плохо понимает, что говорят в ответ. Страх ядовитым холодом схватывает вены и замораживает сердце. Сэм видит, как отец бледнеет от злости. Но не успевает возразить. Зрачки его расширяются, он смотрит поверх плеча Сэма.

Сэм тут же поворачивается, группируется, готовый ко всему.

Но не к тому, что в дверях стоит Дин.

— Сэмми, — произносит Дин, и слабая улыбка появляется на бледном лице, — я еще жив. Так просто ты от меня не отделаешься.

Дин держится за дверной косяк, но его все равно покачивает.

— Придурок, — выдыхает Сэм, подхватывая брата. С отцом укладывает его назад, в постель.

Дин морщится, не отвечает. И Сэму хочется плакать оттого, что у Дина нет сил бросить короткое: «Сучка» в ответ.

Отец сжимает плечо Сэма.

— Он завтра придет в себя. Рана не опасна.

— Да, сэр, — отзывается Сэм.

Ему становится чуть легче. Отец не будет врать. Со здоровьем Дина — не будет.

— Знаешь, что мы делаем сегодня?

У Дина горели глаза, да и сам он светился не здоровым энтузиазмом.

Дело плохо.

— Ну? — недовольно буркнул Сэм.

— Мы сегодня охотимся!

— В сочельник?

— Мы охотимся на Санту.

Сэм вздохнул. И отвернулся к телевизору. Дин не стал загораживать экран собой, и драку за пульт не устроил, он просто вытащил вилку из розетки.

— Невежливо, Сэмми, игнорировать собеседника.

— А мешать своими глупостями смотреть фильм, очень вежливо? И прерывать просмотр в тот миг, когда должны взорвать Звезду Смерти тоже вежливо?

— Ты его уже сто раз видел. Надеешься, что в этот раз Люк промажет?

— Дин!

Дин уселся рядом на диван.

— Мы сегодня охотимся на Санту. Ну же, Сэмми!

— Дин, — тщательно подбирая слова, начал Сэм: — если ты еще не заметил, я уже давно не маленький мальчик, который ждет чуда.

— Ты большой разочарованный циник, смешно.

— Мне уже пятнадцать.

— Четырнадцать.

— Будет пятнадцать.

— Так когда будет! Почти через полгода.

— Я не верю в Санту, Дин.

— Ну и зря. Отец же учил: все легенды на чем-то основаны.

— Допустим. Допустим есть некое сверхъестественное существо, которое дарит подарки. Какая ему с этого польза?

— Вера всех детей мира! Страшная сила. Нужно его остановить. Пошли!

Дин хлопнул Сэма по коленке и, вскочив, начал деловито собираться.

— Ты случайно головой не ударился? — проворчал Сэм, но послушно поднялся за ним. — Куда мы пойдем?

— Найдем дом с камином, заброшенный, развесим носки, вызовем Санту и устроим засаду.

— О'кей, дом мы найдем. Носки развесим. Но откуда возьмем заклятье вызова?

— Сэмми, Сэмми. Ты что не знаешь, как вызывают Санту?

Сэм помотал головой.

— Пишут письмо.

— Письмо?

— Да. Ну типа: Дорогой Санта, меня зовут Сэм Винчестер. Я был хорошим мальчиком, слушал папу и Дина (это мой старший брат), ходил в школу, чистил ружья и почти не мазал из глока. Пожалуйста, подари мне за это лазерный меч.

— С ума спятил? — зашипел Сэм.

— Можешь в отместку написать письмо за меня.

— Хорошо, — прищурился Сэм. — Здравствуй, Санта. Пишет тебе Дин Винчестер. Хотя я и прикидываюсь, будто не верю в тебя, но на самом деле это не так. Еще я прикидываюсь задирой и крутым парнем, но и это не так. В душе я ранимый и нежный юноша, люблю папу и брата, поэтому пошли мне мишку Тедди...

— Мишку Тедди? Сэм, тебе так одиноко засыпать с книжкой, пока я гуляю с девчонками?

Сэм не вытерпел и набросился на Дина. Клубок из Сэма и Дина прокатился по номеру, сметая все на своем пути.

Драка не помешала им провести ночь в холодном и пыльном заброшенном доме, в засаде на Санту.

Утром они проснулись на полу за диваном: голова Сэма лежала на плече Дина, а голова Дина на макушке Сэма.

— Самая дурацкая охота, — пробормотал Сэм, потягиваясь.

— Проверь носки, — посоветовал Дин.

— Так просто не сдаешься? — Сэм для проформы заглянул в один носок и не удержался от возгласа удивления.

Там лежала фигурка Люка Скайуокера с лазерным мечом, Плейбой, скатанный в трубочку, и пачка презервативов.

— Спасибо, Дин, — у Сэма дрогнул голос.

— Это не я, а Санта. А ты все проспал.

— И правда, Санта, — кивнул Сэм, заглядывая во второй носок, — это твой подарок, кажется.

— Мне? — не поверил Дин, доставая крошечного (не больше ладони) мишку Тедди. На шее у того болталось широкое серебряное колечко. Оно удивительным образом налезло ему на безымянный палец.

— Спасибо, Сэмми.

— Это не я, — пожал плечами Сэм, пряча ухмылку, — это Санта... Похоже он тоже устроил засаду для нас... как ты считаешь?

— Похоже на то, — улыбнулся Дин. — В следующий раз нам нужно будет лучше подготовиться.

— Будем тренироваться каждый год, — согласился Сэм. Трудно не согласиться, когда Дин так улыбается.

Название: Охотник и добыча

Бета: Блэй

Размер: драббл, 574 слова

Пейринг/Персонажи: Джерри, охотники за головами

Категория: джен

Жанр: драма

Рейтинг: PG-13

Краткое содержание: Джерри не верила детским страшилкам и зря.

Предупреждения: смерть персонажа

От автора: написано на фандомную битву для команды fandom Americas 2016

Бежать становилось сложнее, но остановиться Джерри не могла. Она слышала хруст веток, раздавленных тяжелыми ботинками, она слышала звуки затворов ружей. Они шли по ее следу, и если она будет медлить, то до утра не доживет.

Об этих охотниках ей рассказывали с раннего детства. В лесах Айдахо водились всякие — и те, кто покупали лицензию, и браконьеры. Но были еще одни — они охотились не на оленей и косуль, они охотились на таких, как Джерри.

Их имена знали, и если и произносили, то шепотом. Считалось, что если скажешь вслух — они услышат и придут по твою душу.

Джерри никогда не верила в эти байки. Она выросла в мегаполисе и задирала нос перед деревенской родней. Высмеяла вчера Келли.

«Вот я произнесла их имена. Вот еще раз. Где они?»

И испуганно взвизгнула. Келли побелела, как мышь, а Джерри расхохоталась.

«Купилась! Какая же ты наивная дурочка!»

Когда мелькнула тень, и Джерри вскрикнула на самом деле, Келли, наученная, не шелохнулась.

Келли они подстрелили первой. А Джерри выскочила в окно и побежала, петляя и прячась за машины, деревья, мусорные баки. Одна из пуль зацепила ее, по касательной, маленькая царапина чуть ниже левого колена — ерунда. Но уже третий час как она кровоточила и жгла, будто туда насыпали пороху и подпалили.

Под ноги попался корень сосны, и она, споткнувшись, упала так, что на доли секунды в глазах потемнело. С трудом поднялась — ладони саднило от коры и иголок — и побежала снова.

Они держали дистанцию. Не старались настичь ее, игрались, давали ей выдохнуться. Чтобы потом добить.

Убегать бесполезно. Все, кто убегал, — погибли. Они убивают пулей в сердце, а потом поливают труп бензином, поджигают и остатки закапывают землей. Недавно ФБР нашло целое кладбище таких останков. Сколько же эти охотники убили за свою жизнь!

Хватит бежать. Она остановится и примет бой. Возможно, ей посчастливиться и одного из них она покалечит или убьет. А если совсем подфартит, то и двоих. Жаль, с собой нет никакого оружия. Жаль, не слушала дядю Питера и не училась стрелять у него на заднем дворе по пивным банкам. Но она может постараться выцарапать глаза и перегрызть артерию на шее. А неожиданность даст ей фору.

Джерри замерла, пытаясь унять сердцебиение, и глубоко задышала. Она считала, сколько занимает у нее вдох, а сколько — выдох. Когда она дошла до двадцати секунд, охотники показались на тропе.

Она не торопилась, больше нет. Они шли, чутко прислушиваясь к каждому шороху. Они чуяли, что она рядом, но где именно, пока не знали.

Выше ее на целых пятнадцать дюймов, мощнее ее, разворот плеч одного из них был шире ее раза в два.

И все-таки она попытается.

Она сгруппировалась и прыгнула на того, кто шел ближе к ней. Когтями впиваясь в его лицо, немного не дотягивая до глаз и вонзая зубы ему в шею.

Ее обожгло, возле левой лопатки, и зубы разжались сами собой. Охотник отшвырнул ее на землю, и от удара у нее вышел воздух из легких. Было так больно, что она не могла произнести и слова — даже пискнуть. Слезы, горячие и едкие, полились по щекам, и поднять руку, стереть их — она не могла тоже.

— С тобой все в порядке?

Конечно, вопрос не к ней. А к тому, на кого она напала.

— Почти. Когти у нее с зубами нечеловеческие.

— Дай посмотрю.

Раздался шорох — они доставали аптечку из рюкзаков, — потом открывали что-то, чем собирались обезвредить рваную рану и царапины. Небольшой ущерб, через пару месяцев заживет. Вот и все, Джерри, на что ты способна.

На нее они не обращали внимания — зачем? Никуда же не убежит.

Ещё никто из вервольфов не смог убежать от братьев Винчестеров.

Сэм просыпается от визга тормозов, и прежде чем отец успевает выйти из машины и вынести Дина, распахивает дверь.

Дин хрипит, пепельно-серый; глаза подернуты пленкой. У Сэма трясутся руки, и он мешает больше, чем помогает. Отец смотрит тяжело и мотает головой: вали к Импале. Сэм вытаскивает на улицу кастрюлю с водой и кусок старой майки и начинает яростно драить заднее сиденье; руки тут же застывают.

Дин, Дин еще недавно лежал здесь, это его кровь, его хорошо зацепила тварь — отец, конечно, застрелил ее, закопал, а после вспомнил о сыне. Да и ловил, как всегда, на живца.

На Дина.

Сэм пинает кастрюлю. Кажется, закончил. С машиной. Но не с отцом.

Тот на кухне, сидит за столом, мрачный и уставший. И Сэм на мгновение жалеет, но видит в руках стакан с виски.

Он открывает рот возмутиться, и не может глотнуть воздух, так и стоит, судорожно пытаясь сделать вдох или закричать.

А потом его прорывает.

— Ты, — кричит он отцу, — ты, все ты!

Тебе плевать на нас.

Тебе плевать на Дина.

— Занеси оружие и запри дверь! — приказывает отец. — И прекрати истерику!

— Тебя не волнует, что Дину плохо?!

— Я отдал приказ — выполняй!

— Я хочу знать, что случилось!

— Дин ошибся, вот что случилось, — отец глотает виски, но на дне еще остается на один раз.

— Я знал, все так и закончится. У меня было плохое предчувствие. Вы уехали неподготовленными. И виноват в этом ты.

Ты не отец.

Ты командир. И тебе важней победа.

Но всех не победить.

А потерять можно. Дина.

Он умрет. И умрет из-за тебя.

Сэм плохо понимает, что говорит. И плохо понимает, что говорят в ответ. Страх ядовитым холодом схватывает вены и замораживает сердце. Сэм видит, как отец бледнеет от злости. Но не успевает возразить. Зрачки его расширяются, он смотрит поверх плеча Сэма.

Сэм тут же поворачивается, группируется, готовый ко всему.

Но не к тому, что в дверях стоит Дин.

— Сэмми, — произносит Дин, и слабая улыбка появляется на бледном лице, — я еще жив. Так просто ты от меня не отделаешься.

Дин держится за дверной косяк, но его все равно покачивает.

— Придурок, — выдыхает Сэм, подхватывая брата. С отцом укладывает его назад, в постель.

Дин морщится, не отвечает. И Сэму хочется плакать оттого, что у Дина нет сил бросить короткое: «Сучка» в ответ.

Отец сжимает плечо Сэма.

— Он завтра придет в себя. Рана не опасна.

— Да, сэр, — отзывается Сэм.

Ему становится чуть легче. Отец не будет врать. Со здоровьем Дина — не будет.

— Сэм, ну ты же уже взрослый! Ты же понимаешь, что мы не можем его оставить. И не смотри так на меня, ничего у тебя не выйдет. И он пусть не смотрит! Да, он дал нам знать, что вервульф нападет со спины, да, возможно, он нас спас — ну и что? Подари его той испуганной девчушке! Она так мечтала о собаке, что готова была подкармливать и вервульфа. Что? Ты тоже мечтал? И где он будет жить? На заднем сиденье Импалы? Ни за что! Не смотри на меня так. Он мне всю машину обделает. Ты сам проследишь за его дрессировкой? Мне только этого не хватало! Нет, нет и нет! Почему? Он укусил Трейси. Как раз тогда, когда я снимал с неё трусики. Что ты говоришь? Хороший пёс? Трейси так не считает. И я тоже. Нет, Сэмми. Нет. Понимаю, о собаке мечтает каждый мальчишка, но, черт возьми, тебе завтра стукнет тридцатник!

Дин вздохнул, глядя в свое отражение. Репетиция перед зеркалом ничего не дала. Он знал, что проиграет сражение. Пусть так! Он выпрямил плечи — проигрывать, так с высоко поднятой головой! — и вышел из ванной. Сэм сидел за ноутбуком и что-то читал.

Дин огляделся. В номере больше никого не было.

— А где щенок?

— Я подумал, что не стоит мучить, ни его, ни тебя — и подарил его Саре.

— Саре? — озадаченно переспросил Дин. — Какой Саре?

— Девочке, которую мы спасли от вервульфа.

— Ах, да.

— Неужели ты не рад? — удивился Сэм.

Дин пожал плечами. Наверное, где-то в глубине души, ему нравилось проигрывать брату.

«И живые будут завидовать мертвым…» — произнес диктор.

— Это как? — спросила вечная заноза в заднице, отвлекая Дина от телевизора.

Сэмми смотрел на брата, не отрываясь. Дин вздохнул, поскреб макушку. Уже десять лет, читает со скоростью шаттла, а все не уймется. Хорошо хоть перестал почемучкать.

— Ну представь себе, — придумал Дин, — умирает человек, становится привидением. Ходи куда хочешь: хоть бесплатно в кино на любой сеанс, хоть в раздевалку, где переодеваются девчонки из группы поддержки.

Дин мечтательно улыбнулся. Сэм поморщился.

— А ночью в библиотеку? — спросил он.

— Без проблем.

— Да, хорошо… хочу быть привидением.

— Я тоже… хотя… — Дин задумался, прикидывая перспективы.

— Да, — понял его Сэм, — Рано или поздно тебя посолят и сожгут.

— Но до этого времени можно здорово оторваться!

— Теперь понятно, почему призраки ведут себя так неразумно, — вздохнул Сэм.

— Глупая фраза, — Дин щелкнул пультом, натыкаясь на эротический фильм. — Пусть лучше мертвые завидуют живым.

Сэм вздохнул гораздо громче, схватил учебник и уткнулся в него, делая вид, что всё нормально. Покрасневшие кончики ушей его чуть-чуть выдавали.