Десять лет надежды (джен)

Небольшая палатка стояла на лесной опушке. Место для отдыха было подобрано идеально: в радиусе пары-тройки миль не было ни единой живой души. Теплый солнечный день, безоблачное небо, цветущий луг... На расстеленном одеяле сидели двое: черноволосый мужчина, лет сорока, не обращающий внимания ни на что вокруг, кроме букета цветов перед ним, и растрепанный юноша в круглых очках, почти не сводящий с мужчины немного усталого, грустного, но внимательного и ласкового взгляда. Он лишь изредка осматривался по сторонам. Хотя им тут ничего особенно не угрожало, но бдительность никогда не была лишней. Оба были одеты в простые футболки и джинсы и совершенно не походили на представителей магического сообщества, к коему относились.

Молодой человек курил, свободной рукой задумчиво проводя по густой траве. Совершенно не хотелось двигаться с места, однако уже давал о себе знать легкий голод, поскольку завтракали они часа три назад и то довольно символически — бутербродами.

— Ты посиди немного один, я разведу костер, — сказал Гарри Поттер Северусу Снейпу и поднялся.

Ответа не последовало. Снейп только поднял голову, посмотрел куда-то сквозь Поттера и продолжил возиться с цветами, раскладывая их перед собой то так, то эдак. Гарри развел костер и принялся за приготовление пищи. Соорудив в котелке нечто туристическое — картошку с тушеным мясом — повар критически осмотрел плод своего труда и добавил свежей зелени укропа в каждую порцию.

— Обед готов. Пойдем, — Гарри взял за руку Северуса, и тот, не сопротивляясь, поднялся и сел на указанный пенек.

После обеда Северус протянул руку в сторону одеяла с разбросанными на нем цветами.

— М-м... — промычал он и протянул вторую.

— Может быть, стоит прогуляться? Ты уже много играл сегодня, Северус.

Энергичное мотание головой с собранными в хвост волосами.

— Понял... Прогуляемся попозже.

Гарри взял его за руку и сопроводил до покрывала. Северус снова занялся цветами.

— Мистер Поттер, я не уверен, что вам следует...

— Я не уверен, что вам следует мешать мне!

— Я не о том...

— Я прошу вас просто проводить меня к нему?!

— Вам не понравится то, что вы увидите.

— И что это может быть? Пропустите же! — настойчиво требовал парень.

— Мистер Поттер… я вас предупредил… — лекарь покорно отошел в сторону.

— Плевать я хотел на все... — Гарри ворвался в палату. — Мистер Снейп! Профессор... о, нет. Северус...

Гарри опустился на колени перед койкой, на которой неподвижно лежал с абсолютно пустым взглядом смертельно бледный человек с перебинтованной шеей. Он не среагировал на собственное имя, он, по-видимому, даже не заметил, что в палату кто-то вошел. Даже его рука не шевельнулась, когда Гарри коснулся ее.

— Неужели... целитель Джонс, объясните, что с ним, — Гарри поднял взгляд на колдомедика, не пытаясь сдержать слез. — Северус... — он осторожно взял профессора за руку.

— Сильнейший посттравматический стресс. Он ни на что не реагирует, с того момента, как очнулся, не произнес ни слова, временами он вновь теряет сознание. Даже предположить не могу, как долго может продлиться выздоровление.

— Вы ведь сделаете все возможное?

— Мистер Поттер, его состояние крайне нестабильно...

— Но вы поможете, правда?

— Мистер...

— Ответьте! — Гарри вскочил с колен, выронив руку профессора. Та безвольно шлепнулась на кровать.

Пожилой целитель присел на стул и укоризненно посмотрел на нервного посетителя поверх очков в позолоченной оправе.

— Молодой человек, вы перегибаете палку. Не повышайте на меня голоса. Есть болезни, от которых не существует лекарств. Вы ведь знаете, куда в таком случае направляют своих больных магглы? И еще, кажется, у них есть понятие «эвтаназия». — Гарри поморщился, и лекарь заметил это. — Да, я поддерживаю вашу реакцию, и весь волшебный мир поддержит. У нас, хвала Мерлину, такого нет, мы боремся за каждого, повторяю, за каждого пациента. Но здесь... здесь как раз такой случай, когда надежда есть, но... Жизнь еле теплится в нем. Будь он моложе, быть может, можно было бы о чем-то говорить...

— Прошу прощения, сэр… Я очень взволнован. Этот человек заслужил право спокойно жить дальше после всего, что он сделал для мира магов…

— Я понимаю вас. Как раз только спокойно жить он и сможет… — Целитель сделал ударение на слове «спокойно», затем снял очки и покрутил их в руках, снова надел и продолжил: — Нам всем остается завидовать мужеству этого удивительного человека и надеяться на лучшее. Срок, отведенный ему...

— Но ведь ему не так много лет! Ой, простите, я снова перебил вас, — Гарри совсем застыдился своей горячности.

— Ничего. Дело в том, юноша, что его настоящий возраст не совпадает с тем, что мы видим. Он прожил такую жизнь, что впору дать ему сейчас по его состоянию лет семьдесят. Его силы, мягко говоря, почти иссякли с огромной кровопотерей. И жизненные, и магические.

— Прожил жизнь, говорите? Но ведь он жив. И пока он жив...

— Пока он жив, мы будем смотреть за ним. Слава Мерлину, и персоналом, и средствами больница располагает. Но никаких прогнозов сейчас я не даю, потому что мне пока нечем будет их обосновать.

Гарри перевел взгляд на Снейпа, вновь присел рядом — уже на стул — и снова взял его руку.

— Я этого так не оставлю, — сказал он, глядя в безразличные глаза. — Я помогу тебе, клянусь, — прошептал он, приблизив губы к уху профессора.

Целитель не слышал последних слов Поттера, не видел, как тот наклонялся к пациенту, он уже поднялся со стула и направился к выходу, посчитав, что визит окончен.

— Я еще вернусь, — произнес Гарри, выходя следом за ним из палаты.

— Ваше право, юноша.

Гарри грелся на солнышке и наблюдал за Северусом, слишком увлеченным, чтобы замечать что-либо вокруг. В последние теплые деньки лета грех сидеть дома, поэтому они проводили здесь уже вторую ночь подряд. Северус в этот раз почему-то неохотно гулял, больше занимаясь цветами, которые собирал ему Гарри. Увядшие растения Гарри не выбрасывал, он забирал их домой, чтобы использовать в приготовлении простейших зелий. Он проводил много времени в лаборатории, приводя с собой Северуса и усаживая его перед камином или рядом с собой.

Гарри увлекся размышлениями о том, какие же зелья можно сварить из сегодняшнего набора растений, очнувшись только тогда, когда Северус довольно ощутимо подергал его за руку, случайно ущипнув.

— Ой! Что такое?

Северус протянул цветок, вопросительно глядя на Гарри.

— Это ромашка, Сев.

— А-а.

— Это колокольчик.

— Хм!

— А это подорожник. Смотри, какой симпатичный у него колосок.

— М-м... — снова отвечал Северус и больше не приставал с изучением растительности лугов.

Когда ему надоело это занятие, он собрал наполовину увядшие цветы в букет, при этом некоторые оказались вверх «ногами», протянул Гарри, и, поднявшись, побрел куда-то прочь от палатки. Гарри не мешал ему, но и не позволил бы даже просто споткнуться, следуя чуть позади. Северус касался деревьев, гладил жесткую кору, к некоторым даже прижимался ухом, обняв ствол, будто пытаясь подслушать, как бегут соки в растении и как под корой копошатся насекомые. Когда его испугала внезапно проскакавшая по ветвям пара задорных белок, он в неподдельном ужасе отпрыгнул от дерева, но Гарри не дал ему убежать, прижав к себе.

— Ну, что ты? Это всего лишь белочки. — Гарри гладил Северуса по голове, обнимая, и тот быстро успокоился. — Не бойся, я всегда буду рядом.

— Он безнадежен. Он не разговаривает, ест с ложечки, если его не сводить в уборную — он сходит под себя, он вполне может быть агрессивен. Мистер Поттер, вы перечеркнете свою жизнь.

— За меня это сделали уже давно, — печально усмехнувшись, ответил Поттер. — А его жизнь я перечеркнуть не позволю.

И забрал Северуса из больницы.

Он залег на дно, этим жестом словно жирной чертой выделив слова «Да клал я на вас всех с Астрономической башни, я совершил свой гребаный подвиг, теперь я волен делать все, что захочу, и уж точно не буду советоваться, дать ли заботу тому, кто сделал для меня достаточно, чтобы заслужить ее. Я все сказал, обижаться или нет — воля ваша».

Он официально оформил опеку над полностью недееспособным бывшим профессором, не обращая внимания на сочувственные и недоумевающие взгляды. Перечить победителю войны никто не посмел.

С наследством от родителей и солидной наградой от Министерства Гарри мог позволить себе не работать лет эдак пятнадцать, а при условии той аскетичности и сдержанности, с которой он жил — и все двадцать. Однако Гарри неожиданно обнаружил в себе талант приготовления несложных бытовых и целебных зелий, поэтому его рабочим местом стала собственноручно обустроенная лаборатория в подвале, в которой он готовил перцовое, уменьшающее и увеличивающее зелья, мази от ушибов и царапин, зелье для срастания костей, зелье для роста волос и ногтей... Аптеки с удовольствием выкупали продукцию, за которую Гарри не заламывал больших цен. Однако слух о милом юноше, который вовремя поставляет много качественно приготовленных зелий, распространялся с огромной скоростью, поэтому спрос от магических аптек Лондона был велик. Гарри и Северус не бедствовали.

Горы книг. На любые темы. Гарри так много читал, что сам себя уже ощущал ходячей библиотекой. Северус не был особенно беспокойным подопечным, позволяя увлечься иной раз чтением весьма надолго, но иногда безразличные ко всему глаза наполнял ужас, и он вскакивал и порывался куда-то бежать, либо посреди ночи метался на кровати, издавая жуткие нечленораздельные звуки, которые не мог сложить в слова.

Гарри редко выходил из дома, не отвечал на письма. Через несколько месяцев попытки достучаться до него оставили даже близкие друзья. Гарри отключил себя от мира, как камин от сети и ни разу не пожалел об этом. Забота о Северусе, книги, фильмы, тишина... Гарри разведал несколько чудных, совершенно пустынных и очень красивых мест и, при условии хорошей погоды, собирал все необходимое, уменьшал до карманных размеров, затем сажал Северуса позади на метлу, привязав к себе, и ночью они летели туда, надежно скрытые чарами, медленно, поскольку Гарри опасался, что Северус может испугаться или взбунтоваться и упасть. Прибыв на место, Гарри ставил палатку, и они укладывались спать, а наутро гуляли, любуясь природой, Гарри читал своему воспитаннику или просто наблюдал, как тот перебирает цветы или камушки, сидя на покрывале.

Поначалу чудно было смотреть на взрослого человека, ведущего себя как маленький ребенок, даже одевавшегося с посторонней помощью, но у Гарри ни разу, даже когда Северус вел себя крайне неадекватно, не возникло мысли отдать его обратно в больницу. Однако Гарри часто думал о том, что было бы, если бы он не забрал его... Естественно, за ним бы ухаживали, поддерживая жизнь в ослабевшем теле, но что бы это была за жизнь?.. Бывший Мастер Зелий был бы лишен всего того, что в состоянии был дать ему Гарри. Палата, койка, одиночество в белых стенах. Сейчас Гарри не терял надежды, но даже тени этой надежды не осталось бы, брось он профессора на попечении больницы Святого Мунго. Локхарт не в счет, он хотя бы был самостоятелен, сам одевался, говорил… правда, бред нес полный, но все же. Здесь же — молчание, изредка прерывавшееся мычанием или короткими возгласами, когда Северусу что-то нравилось или наоборот.

В первый день, на площади Гриммо, когда они только прибыли на место, Гарри усадил подопечного на диван в гостиной и позвал Кричера.

— Что желает молодой господин? — с поклоном осведомился появившийся эльф.

— Я хочу освободить тебя.

— Но... господин, я...

— Молчи, Кричер. Слушай меня. Мой последний приказ таков: ты отправляешься в Хогвартс, к Минерве МакГонагалл. Попросишься на кухню. Будешь работать с другими домовиками. Я понимаю, что тебе не нужна эта свобода. Думаю, и ты поймешь меня. Мне не нужен этот дом. Я сровняю его с землей, я имею право на это.

Домовик молча поклонился.

— Как будет угодно господину.

— И еще... Об этом разговоре ты будешь молчать. Северус Снейп и я умерли для магического общества. Не могу сказать, навсегда ли. Но надолго, это точно.

Кричер долго рассматривал макушку профессора, безмолвно сидевшего на диване.

— Прошу простить мою наглость, сэр Гарри Поттер. Но разве господину Снейпу не смогли помочь?

— Нет... После всего, что он сделал, я не мог оставить его там.

Кричер приблизился к дивану и провел ладошкой по воздуху над макушкой Снейпа.

— Что ты делаешь? — насторожился Гарри.

— Сэр Гарри Поттер, я слишком любопытен… но что сказали вам целители?

— Сказали, что он безнадежен, — пожал плечами Гарри. — Совершенно лишен рассудка. Он даже ест с ложечки, я сам видел.

Кричер ухмыльнулся.

— Коновалы и остолопы, сэр. Они не зрят в глубину, не видят сути.

— Поясни, Кричер. Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, сэр Гарри Поттер, что они неправы. Он не потерял рассудка, его сознание всего лишь закрыто. Но на какой срок — сие мне не определить.

— Ты что-то понимаешь в таких вещах?

— Наша магия совершенно особенная, сэр. Пусть мы и не стремимся демонстрировать ее. Но я вижу, что этот маг дорог моему господину. Я вижу, что господин добр и бескорыстен. Я вижу, что у господина есть надежда. И я считаю нужным сообщить господину, что эта надежда оправдает себя, — Кричер поклонился. — Прошу простить мою откровенность.

— Нет, что ты... все хорошо. Спасибо тебе. Наверное, мне как раз этих слов и не хватало. Теперь я уверен на все сто. Но, тем не менее...

Кричер вопросительно смотрел на Гарри.

— ... ты свободен. Я дарю тебе одежду. — Гарри вынул из простой спортивной сумки свитер и уменьшил его заклинанием. — Ты свободен, — повторил он, вручив свитер эльфу.

Кричер протянул дрожащие ручки и взял вещь. Он надел свитер и несколько мгновений смотрел на себя в этом одеянии. Потом вдруг вскинул голову, тряхнул ушами и, серьезно глянув на бывшего хозяина, сказал:

— Сэр Гарри Поттер может рассчитывать на домовика Кричера в любое время, пусть Кричер и свободен отныне. Удачи, сэр Гарри Поттер.

— Спасибо, Кричер. И тебе.

Эльф поклонился и исчез. Гарри некоторое время смотрел на место, где только что стоял домовик, но потом решительно взял себя в руки и принялся за дело.

Уничтожить дом прямому наследнику Блэков оказалось довольно просто. Много времени заняло другое: выбор другого дома — неприметного, но просторного, в маггловском районе; многоступенчатая защита его от вторжения непрошеных гостей; отбор необходимого из наследия Блэков — в основном, книг и ингредиентов зелий из лаборатории. Гарри даже усмехнулся себе, когда подумал о том, что нового о нем сказал бы Снейп, узнав об уничтожении лаборатории зельеварения.

И жизнь потекла… размеренно и неторопливо. Теперь спешить было некуда, не нужно было куда-то бежать, от кого-то спасаться или кого-то спасать. Гарри раньше так этого не хватало: просто просыпаться утром, зная, что никому ничего не должен. И засыпать с этими же мыслями, с умиротворением в душе, с надеждой на очередное мирное утро...

Один-единственный раз Гарри столкнулся с прошлым. Ему захотелось уточнить состояние банковских счетов — собственного и счета своего воспитанника. И заодно прикупить про запас некоторые редкие ингредиенты. Войдя спозаранку в Гринготтс, он пробыл там почти до обеда, решая запланированные вопросы. Повинуясь внезапному порыву, Гарри перечислил по пятьсот тысяч галеонов на счета Хогвартса и клиники Святого Мунго. Он не мог объяснить себе этот порыв, просто захотелось и все тут. Он особо ведь не тратил свое состояние — ни на развлечения, ни на дорогие вещи, поэтому на состоянии счета эти переводы практически не отразились. Зато появилось ощущение того, что он совершил правильный и благородный поступок. А ведь за ним было закреплено еще и хранилище Блэков…

Счет Северуса также был весьма велик, кроме того, ему принадлежала и фамильная ячейка Принцев, не содержащая в себе большого количества галеонов, однако богатая артефактами и драгоценностями. Гарри понятия не имел, что делать со всем этим, поскольку обретя опеку над Северусом Снейпом, он обрел полномочия распоряжаться и его состоянием. Разумеется, в пределах разумного и не во вред подопечному, за эти гоблины строго следили. За некоторое вознаграждение гоблины обещали составить опись ячеек под фамилиями «Снейп» и «Принц», особо отметить опасные или запрещенные предметы вместе с их свойствами, если таковые имелись, и переместить их в новую, отдельную ячейку. Кроме того, Гарри хотел видеть и описи содержимого своих хранилищ.

Выходя из Гринготтса и уже порядочно проголодавшись, Гарри направился было к ближайшему ресторанчику, однако внезапно услышал громкий оклик:

— Гарри! Гарри!

Сомнений не было — Гермиона… Конечно, Поттер скучал по друзьям. Много было пережито, много было и хорошего. Но объяснять что-либо он совершенно не хотел. Как и не был уверен в том, хочет ли видеть кого-то. Для него намного проще оказалось отгородиться от всех.

«Похоже, для подобных вылазок придется варить Оборотное зелье»

Гарри подумывал было аппарировать, но все же покорно остановился и обернулся. Гермиона, заметно изменившаяся и похорошевшая, спешила к нему, стуча каблучками по тротуару. Гарри отметил про себя, что подруга кардинально изменила прическу — короткая стрижка ей очень шла, на безымянном пальце — обручальное кольцо, в ушах — дорогие серьги. Значит, у ней точно все шло как нужно, он даже не был удивлен — ведь Гермиона Грейнджер никогда своего не упустит.

Гермиона горячо обняла Гарри и, отпустив, оглядела с ног до головы.

— Ты совсем не изменился. Я очень рада тебя видеть, Гарри, — сказала она и тут же посерьезнела: — Почему ты так с нами обошелся? Мы переживали за тебя, я столько писем написала…

— Не начинай, — поморщился Гарри. — Прошу тебя. У меня все хорошо. Я тоже очень рад тебя видеть, Герми. правда. Как ты?

— Мы с Роном так и не построили совместного будущего, — в ее тоне не было никакого сожаления. — Но я замужем, как видишь… По расчету, можно сказать, он богат. Ты его не знаешь, он испанец. Я здесь вообще, если честно, случайно, мы сейчас почти круглый год живем в Испании.

— А Рон где? — только и нашелся с вопросом Гарри, переваривая информацию.

— Ты знаешь, я не сильно интересуюсь судьбами тех, кто меня предает… Он изменил мне за месяц до свадьбы, не поверишь, с кем — с Лавандой! Мерлин всемогущий, где были мои глаза? Не представляю, чем они занимаются, но они вместе до сих пор, честно говоря, они друг другу вполне подходят, — усмехнулась она. — Но, думаю, он тоже тебе писал. Как и многие из наших друзей.

— Понятно… — Гарри закурил.

— Ты не желаешь пообедать? Поговорили бы еще, у меня есть пара свободных часиков сейчас. А вечером я улетаю обратно в Мадрид.

— Думаю, что нет, Герми. Не сегодня, — перекричав возмущенные вопли пустого желудка, отказался Гарри. — Мне, к сожалению, пора идти.

— Ну хорошо… но ты хотя бы на мои письма теперь будешь отвечать? — требовательно спросила девушка.

— Не знаю, Гермиона, не знаю…

— Что ж… — она была явно озадачена подобным ответом, но виду не подала. — По крайне мере, вот моя визитка. Мы владеем несколькими модными бутиками для магов и магглов, — лучезарно улыбнулась она, — честно говоря, я даже не думала, что мир моды — это так интересно.

Гарри взял визитку и обнял Гермиону на прощание. Когда цокот каблучков заглушила толпа, он смял визитку и выбросил в урну. Затем, зайдя в проулок, аппарировал домой.

10 лет спустя.

— Кричер!

Эльф материализовался перед бывшим хозяином.

— Сэр Гарри Поттер звал Кричера? — поклонился он.

— Да, звал. Мне нужно задать тебе один вопрос.

Кричер поклонился еще раз.

— Прошло уже...

— Десять лет, сэр.

— Да.

— Ровно десять лет, сэр. Я знаю. Что господин желает услышать от Кричера?

— Ты мне сказал тогда, что надежда есть... Я десять лет надеялся. И до сих пор...

— Так в чем же дело, сэр?

— А ты считаешь — мне не о чем волноваться?

Кричер, как тогда, десять лет назад, приблизился к Снейпу, только тот сидел не на диване, а в кресле. Эльф провел свою эльфовскую диагностику. И, похоже, ему совершенно не понравился результат, поскольку он повторил ее еще и еще раз. Гарри насторожился, но когда Кричер повернулся и взглянул на него, пришлось призвать остатки самообладания, чтобы не закричать, настолько печальным было личико домовика.

— Ну? Что? Кричер, не молчи!

Кричер осмелился поднять глаза на Гарри.

— Сэр Гарри Поттер. Не теряйте веры в лучший исход...

— Что?!

Эльф исчез до того, как Гарри сорвался с места и бросился к креслу. Северус никак не отреагировал на происходящее, все так же равнодушно глядя на пляшущее пламя в камине.

— Нет... неужели все было зря... — Гарри, уже не сдерживая себя, заплакал и бессильно опустился на ковер перед Северусом.

Внезапное касание заставило его вздрогнуть. Северус чуть наклонился вперед и положил ладонь на голову Гарри.

— Северус... если б ты знал, как много значит для меня этот жест.

Северус смотрел на него печальным черными глазами, в которых давно уже не было той ужасающей пустоты и обреченности, увиденной Гарри в палате больницы десять лет назад. Однако и чего-то значительно большего в них тоже пока не было… Гарри сел поудобнее и положил голову на колени Северуса.

— Видишь, как оно вышло... Десяток лет, а мы все еще должны только надеяться.

Северус осторожно провел ладонью по волосам Гарри, будто пробуя этот новый жест на вкус. Гарри сидел неподвижно, боясь спугнуть мгновение, эти волшебные касания означали несомненный прогресс, хотя это могло быть спонтанно и единоразово, без гарантии на повтор... Северус делал это бережно, медленно, можно сказать — вдумчиво, не отводя взгляда, и, черт побери, Гарри безумно гордился им за это новое, внезапное, и такое долгожданное действие.

— Ты молодец, Северус, — Гарри схватил руки Северуса и прижал их к губам поочередно. — Это твоя победа.

Северус молча смотрел на него.

— Ничего, мы еще всем им покажем… — Гарри, правда, не стал уточнять, кому и что он собирался показывать, но это было совсем не важно. — У нас впереди достаточно времени.

Северус тихонько кивнул, как будто бы понимая, а может и в самом деле понимая, и Гарри чуть было до потолка не подскочил, он что угодно сейчас мог отдать, хоть душу дьяволу, чтобы только не ошибиться. Вот так внезапно, хотелось поверить в это — и не верилось одновременно...

Гарри лукаво подмигнул Северусу:

— Мы так много книг еще не прочли с тобой, согласен?