День за днём (джен)

«Ну… кидай кубик».

Однажды вечером пятницы какой-то чёрт понес меня в город. В одну известную мне квартиру, одного известного мне парня по имени Майк. И все бы ничего, если бы в это же самое время не зарядил нехилый такой снегопад… А ведь всё дело в чем.

Уже понятно, что сейчас зима, рождественские каникулы, а потому выдался небольшой отпуск. Правда, было несколько проблем: на природу, за редким исключением, не выберешься, а от кафе и питейных уже начинает порядком подташнивать… В общем, заняться откровенно нечем. Уехать никуда как-то не получилось, хоть поначалу планы на «здесь и сейчас» были.

Поэтому начали изобретать и поручили это дело Майку, как самому проштрафившемуся за последней партийкой в пул. И, видимо, он изобрёл, поскольку буквально вчера мой телефон вдруг разразился звонком. Майк не уточнил, что же именно он придумал, но сказал принести чего выпить, поесть и побольше бумаги. Должно быть, ему тоже надоело пить в кабаках, поэтому он решил напиваться дома.

Запасшись пивом и кое-какими закусками, я отправился к нему, и только у самого порога квартиры задумался: «А зачем он бумаги-то попросил да побольше? И вообще, как эта его идея оригинальнее того, чем мы обычно занимались в пивных, если пенное будет присутствовать?» Нет, мы, конечно, найдем, чем убить остаток вечера, но в мозгу теплилась надежда, что он действительно изобретет нечто новое.

* * *

Майк, вообще-то, человек очень деятельный по поводу наведения порядка. Собственно, у него чистота, как и всегда. Жестяные банки с известным напитком украсили журнальный стол в гостиной.

— Ты Гаррету звонил? — спросил я, усаживаясь на диван и открывая первую из них.

— Конечно. К чему вопрос-то? — он ответил с кухни, шурша моим пакетом и какими-то другими вещами.

— Да так… Там уже буран начинается. А его родстер дорогу держит ой как нехорошо…

— Какой еще родстер? — он практически сразил меня этим вопросом. Похоже, что он не уловил шутки.

— А, так ты не в курсе? Когда он приедет… если он сможет это сделать, ты лучше беги вниз встречать. И красную ковровую дорожку не забудь, — серьезный вид у меня слегка не задался, ибо нужный настрой куда-то съехал. Я слегка хихикнул.

Майк шутки не оценил, лишь махнув рукой, и вернулся обратно на кухню. Пока он чем-то там шуршал, мне оставалось осматривать гостиную. В этой квартире я бывал нечасто, но всегда подмечал, что он как-то умудряется содержать такие хоромы в чистоте. Ни мусора на полу, ни раскиданных вещей, даже пыли особо не видно. Ну, в основном. И это при наличии множества полок, книг, странных украшений и прочих вещей, её, пыль, собирающих.

Пока он не вернулся, надо было чем-то заняться, и мне захотелось обойти комнаты. Спальня оказалась закрыта. Ну да, конечно, весь мусор, поди, там и лежит. Не думаю, что наш друг одобрил бы эти исследования, но будем честны: что он сделает? В ванной и на закрытом балконе хлама тоже обнаружено не было. Наконец, на кухне находился сам Майк. Он все еще перебирал какие-то бумажки, раскладывал их на столе и занимался прочей непонятной чепухой.

Лишь только я хотел окликнуть его, как раздался звонок в дверь. Обернувшись и немного вздрогнув, увидев меня, он быстро проскочил мимо. «Вот сейчас вспомнишь мои слова», — стоило в шутку пригрозить ему напоследок. Пусть понервничает. Ну, а пока он занимался прибывшим, я мог узнать, что же он там раскладывал. Расчерченные листы, какие-то картонки… Затем до кухни долетел голос пришедшего: Николас язвил, как и всегда.

— Ну, давай, обнадёжь меня. Ты купил себе четырехметровую панель и решил нас на кино пригласить? — Ник не слишком-то радовался своему приходу сюда. Снегопад дал о себе знать. — Ради этого и пришёл, если что.

— И нахрена мне такая дура? — чуть ли не возмущенно сказал Майк, недоумевая из-за такого довода. Впрочем, в этом весь Ник.

— Да тише-тише, пациент. Вы явно переутомились за день. Таблеточку скушайте, — усмехаясь, продолжил Ник, проходя в гостиную. По дороге он заметил меня. — О, еще один. А вас что беспокоит?

— О… Есть у меня одна проблема, — кое-что всплыло в памяти. — Видите ли, господин доктор, в этой комнате есть один засранец, который мне десятку задолжал, — руки в шутку потянулись к наглой роже, но рожа ловко отскочила.

— Э, не, мужик, десятка моя теперь, — начал возражать должник.

— Ну начинается… — Майк просто вышел в другую комнату.

— Ну, ладно-ладно… В гостях все-таки. Проехали, — злорадство Ника прямо-таки обволакивало мой затылок.

— Давно пора, — сказал он с самодовольной улыбкой и также прошел в комнату.

Эта шкура стала поглощать принесенное мной пиво. Хоть бы все не выпил. Впрочем, Гаррет должен, по идее, принести ещё. Он все же не такой нищеброд, как мы, хех. А может даже привезёт пиццы или еще чего-нибудь посерьезнее. В любом случае, застрянем мы тут на все выходные… Хм, стоило и мне поболее еды набрать.

Тем временем Ник включил телевизор. Там шла какая-то передача о технике, которую пришлось смотреть лишь постольку, поскольку. Услышав звуки из гостиной, сюда же вышел и Майк. Поинтересовавшись, что мы смотрим, он сел в кресло рядом и отдался во власть продюсерской мысли вместе с нами. Лишь только когда ко мне закралось подозрение в происходящей чуши, снова раздался звонок. Хозяин квартиры отправился к двери.

— Майк. Ты очень хорошо умеешь подбирать время… — проговорил знакомый голос с явными нотками ярости.

— Что поделать — пятница. Да и все работали, как обычно… — ответил он беззаботно, словно не видя здесь своей вины. — Кстати, все уже пришли.

— Однажды ты получишь. Запомни, — посмеявшись, довершил Гаррет. — Господа! Пиво доставлено! — крикнул он из прихожей, чем заслужил наши с Ником одобрительные возгласы.

Где-то минут через двадцать, после всей этой смехотни, мы всё же решили узнать, для чего собрались. Майк, похоже, успел настроиться на трёп ни о чем, поэтому не сразу понял, что мы от него хотим. Впрочем, он все же отправился на кухню и вынес нам целый стол с теми бумажками, которые были замечены мной ранее. Можно было догадаться, что это такое, но хотелось дать Майку шанс. Тем более, мы ведь сами поручили ему всю затею.

Он начал рассказывать. Все сосредоточенно слушали объяснение правил. Поначалу даже не понятно было, действительно ли все серьезно слушали его либо просто не понимали, какого черта. В целом, мне было знакомо и понятно всё, о чем он говорил, но интересно узнать, что скажут другие. Как-никак, в этой стезе не представлялся Гаррет и совершенно не виделся Ник. Он же и подал голос первым.

— Так, стой, мне не понятно, — он прервал Майка, когда тот уже почти закончил.

— Чего ты не понял опять? — со вздохом ответил я, словно заранее готовился к такому повороту событий. Далее Николас начал причитать.

— Ну, во-первых… листочки. Как мы будем играть на листочках? Понимаю ещё там какую-нибудь «Монополию» или «Мафию», но здесь… — прошелестев листком, он начал искать пальцем. — Вот. Восприятие, мудрость… Что это? Зачем?

— Тебе же только что объяснили. Тем более, книжка есть… — и такое тоже ожидалось.

— Да это-то всё ясно. О другом речь. Почему так много всяких атрибутов? — он состроил какую-то глупую гримасу, пока вчитывался в лист, из-за чего я даже усмехнулся и потерял нить того, о чем говорил до этого. Поэтому хлебнул пивка.

— Ну ты суть-то понял, Ник? Мы не будем играть по полным правилам, сразу говорю. Там почти ничего из бумаги не нужно, — Майк пытался удержать его от поспешного решения бросить всё это.

— Так, а зачем ты полные версии распечатал? — вполне серьезно спросил Гаррет, видимо, тоже знакомый со всем этим богатством.

— Хотел сначала в полную версию и сыграть. Потом вспомнил, что не знаю, кто и как будет с этим всем дружить… — оправдывался Майк.

— Короче, — снова вмешался Ник, — я буду играть. Давайте уже начнем и без этого всякого… Но буду спрашивать! — Майк, улыбаясь, кивнул. — Очень много! — тут уже усмехнулся я.

— Ну, создавай. Книжка у тебя перед носом, — Майк стал выглядеть намного веселее — и это меня радует.

Итак, всё же поясню. Мы сели играть в «D&D». Конечно, это ненастоящая, почти несерьезная система, а лишь упрощенная версия, да и то с какими-то правками от Майка. Но основа есть. Кубики, листы персонажа, состояния, даже примитивная карта местности. А сейчас мы создаем наших героев — тех, кем мы будем играть… Но обо всем по порядку.

Дольше всех раздумывал, как ни странно, Гаррет. Он определённо слушал внимательнее нас с Ником. Точно учудит что-то эдакое… Николас, к слову, закончил первым и, вопреки собственному утверждению, не спрашивал вообще ничего. Майк же все это время поглядывал на нас с каким-то несвойственным ему интересом, но его легко понять. Все же, создание своего героя — процесс довольно увлекательный, а еще более интересно бывает посмотреть на итоговый результат.

— Честно говоря, я не рассчитывал на ролёвку, — вдруг сказал Гаррет. — Да и играл в последний раз уже очень давно, — теперь понятно, чего он так долго думал. Видно, обдумывал, как потактичнее намекнуть Майку.

— Да ладно. Мы же не с серьезной системой будем играть, — ответил Майк, уже достав откуда-то несколько кубиков с разным количеством граней. — Это будет почти словеска. Просто с рандомом.

— Словеска? — вот тут уже немного не понял я. — А баланс? — отчего-то мне показалось, что эта затея рискует превратиться в балаган, поэтому и засомневался.

— Да брось, Том. Мы же развлекаемся… — только и ответил Майк, все так же улыбаясь. — А если все нормально пойдет, так сбалансим по ходу. Кстати, дай-ка мне баночку.

С неодобрительным выражением лица я протянул ему пивную банку, впрочем, моё недовольство он явно проигнорировал. После чего сказал, что закончил с созданием персонажа… Ник и Гаррет также откликнулись. Итого наша партия получила себе троих героев: солдата-рукопашника в виде меня, всенаправленного волшебника в виде Гаррета и… Даже не знаю, как обозначить персонажа Ника. Авантюрист? Пожалуй, да. Умеет всего понемножку.

После разных мелких правок и возмущений по этому же поводу, мы все-таки начали играть. «Эпическое приключение начинается. В течение ближайших нескольких недель магистр Майкл поведает вам историю о храбрости и доблести, мудрости и чести, добре и зле… Приготовьтесь, герои, ибо вас ждут опасности, ложь, предательство и унижения!» — вещал Майк.

— Только не надо рельс… — протянул я, все еще всматриваясь в лист своего героя.

— Том. Ну какого черта? — все дружно посмеялись, а Майк, похоже, немного обиделся. Ну, ничего, привыкнет. Сам подписался.

* * *

Мы играли очень долго, почти до самого утра. У нас кончилось всё пиво, и мы съели половину всей еды, что оставалась в доме у Майка, включая принесенную. Из-за страсти Ника к киданию кубиков прямо об стол мы потеряли две штуки в процессе. Благо, у нашего ведущего было несколько в запасе. За это дали его персонажу вспыльчивость, хотя я настаивал на невменяемости.

Гаррет внезапно стал казначеем партии. Нашел чуть ли не посреди дороги мешок с золотом, причем сумма там звенела очень немаленькая. Вот только взял он его по настоянию Ника, ибо поначалу мы подумали, что это какая-то ловушка. Но потом оказалось, что ничего не оказалось… Хоть и прошло уже порядочно времени с того момента, но карман оно тянет, как бы странно это ни звучало. Всё же неспроста он нам его сунул, причем в начале игры.

А вот моему персонажу не повезло. В самом начале мы напоролись на стаю волков, а затем еще и на приличных размеров змейку. Надо ли говорить, кто принял на себя основной удар? Благо, что кобра оказалась не слишком удачливой и не отравила меня. Спасибо кубикам. В остальном же — полный набор: кровотечения, раны, один перелом и легкая контузия. Казалось бы, откуда? Чёрт его разберёт.

Но мы втянулись, так или иначе. Согласие продолжать по выходным выразили также все..

« — Фатальная неудача. Ты ломаешь себе обе ноги…

— Но я же просто попытался встать!..»

Есть такое странное свойство у типичного человека, как мне кажется. Во всяком случае, у меня. В выходные абсолютно не хочется никуда вставать, пока не приспичит в самый край. И проблема всегда заключается в том, что куда бы ты ни вставал и ни ходил, по возвращении постель уже не такая замечательная, как до того. Если по возвращении сон вообще не отхлынет куда-то до следующей ночи. Со мной же произошла совсем другая история.

Проснуться пришлось от целого каскада ощущений. Хочется пить, а заодно — в туалет, что-то жёсткое упирается в ребро, а спина болит так, будто весь день на неё грузили бетонные глыбы и заставляли их таскать. Кроме того, очень холодно и даже мокро. Чертов Майк… Какого хрена он открыл окно?!

В следующее мгновенье нутро настораживается. Отчего-то не удается нащупать под собой кожаного дивана-кровати. Приходится открыть глаза и пытаться приподняться, но рука предательски скользит, отправляя меня куда-то вперёд и вниз. Спина после недолгого, но неприятного спуска ощущает сильный удар. Одновременно с этим на меня сыпется нечто холодное и в большом количестве. Невольный вскрик вырывается из моего рта, разрезая жгучее чёрное безмолвие, словно прося пощады.

Но это не помогает. От крика меня будто отбрасывает, и пробирающий холод окружает со всех сторон. Я пытаюсь просто отползти, пока не натыкаюсь на что-то. Опираясь на шершавую поверхность этого чего-то, удается быстро подняться, но ноги плохо слушаются. Немного успокоившись и уверившись, что стою на земле, или что там было, твёрдо, я оборачиваюсь к неизвестности.

Всё вокруг скрывается за такой тьмой, что хоть глаз выколи, но кое-что всё же удается выцепить из этой черноты: всюду, на сколько хватает взгляда, стоят черные, словно гробовые, колонны. Некоторые из них наклонены, другие выгибаются под странными углами, толстые, тонкие… Они вокруг меня. И они двигаются! Вновь перехватывает дыхание. Тут же отпрянув от той, за которую держался, бросаюсь бежать. Сразу же в меня вцепляются какие-то когти, они царапают лицо, руки, ноги, почти срывая клоки одежды.

Мама… Где я?! Куда бежать? Силы иссякают. Споткнувшись, падаю лицом в землю и чувствую дикий, обжигающий холод. От него тело инстинктивно сжимается и едва приподнимается на коленях, чтобы не ощущать до боли колючего мороза в каждой частичке кожи, но ноги всё ещё пылают в этой агонии. Надо что-то делать! ..

Я снова кричу от боли, но голос отчего-то слабеет. Приступ кашля сжимает глотку и разрывает её на части, а после — вновь перехватывает дыхание. Не получается… Вдохнуть… Кашель не прекращается… Рука соскальзывает и моё лицо снова окунается в снег, который попадает в рот, нос и глаза и жжёт их. Мои конечности… Просто цепенеют…

Чувствую, как тело горит. Оно словно находится под целым океаном и там совсем нечем дышать. Каждый вдох будто отбирает заветный воздух и я задыхаюсь тем больше, чем сильнее напрягаю лёгкие. Потом океан начинает высыхать, и вот уже не хватает воды и воздуха. Вокруг проплывают какие-то арабские города и песчаные барханы, накатывающиеся один за другим. Словно волны идут они, а затем их накрывает одной-единственной волной, которая вдруг превращает в одну большую гору и…

Внезапно всё наваждение прекращается и оставляет меня наедине с темнотой. Вдруг начинают вспыхивать едва заметные огни. Они движутся слева-направо, наискось, вверх, вниз, быстро и медленно. Фиолетовые, желтые, красные… Постепенно эти огоньки становятся всё ярче и начинают мигать. Сначала медленно, затем всё быстрее и быстрее, пока в конце концов не превращаются в единое монотонное свечение.

Но стоит только сфокусировать взгляд, как оно начинает распадаться на много мелких источников. Они меняют свой цвет, форму и яркость, расползаются по моему глазу словно пятна краски по чистому холсту. Всё это происходит под ритмичный стук где-то вдалеке. Он то ускоряется, то замедляется, а иногда и останавливается вовсе, заставляя меркнуть всё вокруг.

Вскоре мне становится легко и тепло. Руки и ноги начинают ощущать что-то мягкое и пушистое, и инстинктивно пытаются прибрать это всё к себе. Отчего-то я понимаю, что пришел в сознание — остается лишь открыть глаза и проснуться. В воздухе чувствуется приятный аромат хвои и костра, от которого становится не по себе. Откуда? В квартире же его не было?.. Глаза с трудом открываются.

Над головой нависает тяжелый бревенчатый свод. Вокруг царит полумрак, а где-то неподалеку глаза улавливают маленький огонёк света. Пытаюсь подняться, но тело сковывает тупая боль. Чёрт! Тут же слышатся шаги, быстро приближающиеся ко мне по каменному полу. Через секунду сверху нависает чьё-то лицо, освещаемое тусклым светом. Его черты напоминают женские, и выглядит эта особа явно обеспокоенной.

«Где я?» — только и смог я сказать. Слова даются каким-то немыслимым трудом. К тому же глотку раздирает жажда. Однако вместо ответа девушка почему-то отшатывается от меня и, развернувшись, быстро бежит прочь. «Подожди…» — я пытаюсь крикнуть, но горло словно полоснули ножом: закашливаюсь так, как больные туберкулезом. Надрывно, словно пытаясь выкашлять все, что ещё осталось внутри. Буду надеяться, что это чудо приведет кого-нибудь менее пугливого.

Так и случается. Минут через пять надо мной склоняется некий мужик в коричневом балахоне. С его появлением в комнате становится светлее — девушка ходит туда-сюда, видимо, зажигает свечи. Стоп, что? Черт, какие в задницу свечи?! Но ладно, хрен с ним, надеюсь, они смогут отправить меня домой. От этого места очень не по себе…

Между тем этот незнакомец говорил не совсем внятно. Я сначала подумал, что меня еще и на голову контузило вместе с потерей слуха, но другие звуки слышатся отчетливо и ясно. Он начитает говорить громче, будто обращаясь ко мне. Речь его абсолютно незнакома. Это не английский, не французский… Что-то арабское? Черт, не пойму ни слова. Между тем, он склонился совсем близко ко мне и снова что-то говорит с явным раздражением.

Лицо его тоже выглядит несколько странным. Оно, вроде, обычное, но в то же время не как у всех: само вытянутое, глаза раскосые, как у азиатов, но вместе с тем совершенно не похожи на них. И вот тут мой взгляд скользит по остальной части его головы. Уши. Длинные острые уши, каких мне в жизни не приходилось видеть даже у самых безбашенных фриков. Ну, у тех, кто проделывает себе в них тоннели и прочее. Они тянутся от верхней кромки чуть ли не выше его головы и заплетённых в косу волос, слегка загибаясь.

Мужик замечает мой взгляд и оборачивается по его направлению. Тут же подзывает девушку, а та говорит что-то в ответ. Нет, они точно говорят не на английском. А еще уши… Это что, накладка такая? В этот момент подходит девушка. Я быстро окидываю ее взглядом, пока она не ушла, и вижу те же странные уши. Только немного короче и не такие острые, как у этого. Интересно, что было в том пиве? И сколько мы выпили… Да я, вроде бы, лишь две банки. Или три?

Остроухий говорит два слова, и опять уловить их смысл не удается. Мне под нос вдруг суют деревянное блюдце. В нём находится какая-то мутноватая, будто болотная вода, и пахнет она примерно также. Они что, совсем не в своём уме? Побитого и выброшенного неизвестно куда и не пойми кем, они меня еще и тифом каким-то заразить хотят?! Не знаю, почему вспоминается тиф. В любом случае, рискнуть помотать головой и отказаться от этого пойла видится проще, чем вытерпеть вероятный вкус. Даже несмотря на то, что всё ещё хотелось пить.

Неожиданно этот мужик смотрит на меня с таким презрением и высокомерием, с каким за всю свою жизнь мне даже сталкиваться не приходилось. Я уже хотел начать жалеть о своем решении, но остроухий лишь забирает блюдце и вместе с ним же уходит прочь. По дороге обмолвливаясь с девушкой, он, судя по всему, выходит из комнаты. Меж тем голова у меня начинает работать, а я начинаю прикидывать. Этот странный голос и язык, которым он общается со мной, высокомерие, презрительное отношение…

Мои раздумья прерывает голос той девушки. Она подходит и садится рядом, быстро говоря что-то. Речь её остается для меня пустой, ровно, как и того… Эльфа. Черт, звучит дико, но другого объяснения здесь происходящему просто не выходит. Это ведь даже на какой-нибудь фан-фест не похоже, слишком уж все аутентично. В голове не укладывается. Между тем она всё не замолкает. Обращается не ко мне, похоже, говорит сама с собой. Мне же, в свою очередь, хочется развеять все сомнения по поводу якобы контузии.

Я снова пытаюсь приподняться и чувствую, за исключением прочего, что лежу на чем-то жёстком. Однако не хочется выяснять это сейчас. Жив, под присмотром — и то хорошо. Удается поднять голову так, чтобы осмотреть комнату. Камень и дерево… Деревянные своды, колонны, каменные стены и пол. Тут так же находится несколько коек. Половина из них пустовала. В середине комнаты горит очаг, давая немного света, а на одной из стен заметны маленькие прямоугольные отверстия. Не сразу удается понять, что это окна — по ту сторону властвует ночь.

И куда я попал?

Может, это всё просто какой-то странный сон?

Подумать об этом мне мешает вошедший остроухий. Выглядит он уже менее раздраженно и совать мне под нос всякую дрянь, видимо, не собирается. Следом за ним в комнату входят еще двое: Ник и Гаррет. Увидев их, я чуть не ошалел то ли от удивления, то ли от счастья. Неведомо откуда взявшиеся силы помогают мне вскочить с постели, едва не свалив сидевшую на краю девушку.

— Томас? Когда этот болван сказал про еще одного чудика, которого они нашли в снегах мы чуть не подумали о… — Гаррет выглядит напуганным. Но он не успевает договорить, как вмешивается Ник.

— Ты цел хоть?! — он подбегает ко мне и начинает осматривать. Ник одно время работал в ординатуре, помнится. Несмотря на всё свое раздолбайство, именно к медицине он всегда относился очень серьёзно. — Тебя не избили? Не пичкали ничем?

— Я не… — но не дают вставить и слова.

— Старик сказал, что тебя нашли в лесу где-то в миле отсюда, — после этих слов Гаррет поворачивается к тому эльфу, который заходил ранее. Неожиданно он говорит что-то на том же наречии, что и остроухий. Тот отвечает ему.

— Ну? Чего еще он там тебе говорит? — спрашивает Ник.

— Чушь какую-то… Про отвар и что Том его пить не хочет, — Гаррет замолкает, похоже, сам пытаясь осознать, что ему только что сказали. Лицо его выглядит забавно. Возникает небольшая пауза, будто данная мне, чтобы вставить свои два слова.

— Парни, вы не представляете, как приятно вас видеть! — восклицаю я, почему-то ложась обратно на кровать. Усталость работает против моих сил. По крайней мере, они здесь, и Гаррет что-то понимает, правда, непонятно, почему.

— Да, уж, охренеть как приятно… — недовольно бурчит Николас, усаживаясь на табурет рядом с кроватью. Краем глаза заметно, как из комнаты выскальзывает девушка, подзываемая остроухим. Он так же выходит, закрыв за собой дверь.

Ник и Гаррет выглядят очень взволнованно и серьезно — нервничают, судя по виду. Почему-то я проверяю, на мне ли моя одежда. Оказывается, что нет. В теле поднимается было смущение, но понятно, что уже поздно, да и в любом случае я укрыт этим… Только сейчас до меня доходит, что это не одеяло даже, а какое-то подобие шкур или… Черт, что это?! На мгновение я хочется откинуть это, но что-то останавливает меня. Наверное, отсутствие одежды в том числе. Глаз пытается выцепить оную в комнате. И возле костра, к счастью, висят какие-то тряпки — правда, отсюда не разберёшь.

Чёрт, это похоже на какую-то пьяную шутку. Я невольно смеюсь. Ник и подошедший ближе Гаррет удивленно смотрят на меня. А «веселье» все не покидает. Даже мне становится понятно, что смех этот походит скорее на истерический, чем на весёлый.

— Том, спокойно… Всё… более-менее в порядке, — неуверенно и подбирая слова говорит Николас. Он кладет мне руку на плечо и старается смотреть в глаза, но то и дело оглядывается на Гаррета. Тот задумывается о чем-то, не спуская с меня глаз.

— Да ничего. Всё в норме, — наконец говорю я, когда смех улетучивается. — Дайте мне пивка, что ли? — сам не знаю, зачем говорю это. Пить, конечно, хочется, но скорее воды, а не пива.

— Он немного не в себе. Но судя по тому, что сказал старик — это ожидаемо, — негромко говорит Гаррет.

— А нам, что нам делать? — так же тихо спрашивает Николас. Он оглядывается по сторонам, словно опасаясь подслушки. — Надо как-то поставить его на ноги и валить отсюда. И быстро.

— С ума сошел?! Мы же оба были на улице. Как и он. Там жуткий мороз, бездорожье, а у нас ни машины, ни света, ни даже пушки. Или ты хочешь проверить, какой величины медведи здесь водятся? — все так же тихо, но со злостью спрашивает Гаррет, подхватывая Ника под локоть и уводя от кровати.

— Предлагаешь остаться здесь?! — еще более яростно возражает Ник. — Мы оказались чёрт знает где и чёрт знает почему. Вокруг нас какие-то фрики, которые говорят ни по-английски, ни по-испански, ни по-хрен-знает-что-это-за-фигня! А ты, между прочим, их еще и понимаешь, — он приближается Гаррету гораздо ближе. — Сдаётся мне, что это чья-то. Очень. Плохая. Шутка.

— Ты совсем спятил?! Тебе уже три раза сказано было — я не знаю, почему понимаю это… наречие, чтоб его так.

— Мы еще с этим разберёмся. Позже, — яростно говорит Ник. После этого он возвращается к моей кровати. — Томас, ты можешь идти? Где твоя одежда?

— Прекрати этот балаган! — внезапно Гаррет подрывается к Нику, разворачивает его за руку и хватает за грудки. — Ты никуда не пойдешь и его не потащишь, — видно было, что Ник заметно остывает, когда его схватывают, и выглядит даже немного удивлённо. — По крайней мере, до утра.

После он отпускает Ника. Тот немного пошатывается, шумно выдыхает и опирается о высокую ножку кровати. Жаль, что его лицо остается невидимо мне с этого ракурса. Они молчат несколько минут. Лишь потрескивание костра прерывает эту тишину. Адреналин отхлынул от моей головы. Она неожиданно тяжелеет и падает на подушку. Или что там вместо неё… Усталость накатывает снова, мозг отключает меня прежде, чем случается что-нибудь ещё.

* * *

Утро начинается с легкого холодка, пробегающегося по моему телу. Я инстинктивно съеживаюсь и пытаюсь укрыться, но ударяюсь обо что-то рукой. Удар оказывается неприятным и болезненным и срабатывает эдаким нехорошим будильником, заставляя проснуться и открыть глаза. В середине комнаты всё так же потрескивает костерок, хоть пламя уже почти угасает. Свет исходит не только от него: небольших размеров теплый луч проникает из оконного проема, озаряя лишь небольшой участок пола, но в комнате все равно достаточно светло.

Комната напоминает казарму или общежитие. Впрочем, скорее первое — слишком уж тут всё по-спартански. Здесь стоит еще несколько кроватей, пара каких-то деревянных конструкций на которых… Эмм… Мечи? Ничего не понимаю. В этот момент глаз падает на знакомую одежду, которая, как бы невзначай, лежит на постели. «Ну хоть не пришлось искать», — думается мне при одевании. Долго же я провалялся, похоже — аж все конечности затекли… Совсем непривычно. Но пока это меньшая из проблем.

В комнате главенствует тишина, нарушаемая, пожалуй, только мной. Все кровати пустуют, но следы пребывания здесь людей есть. Своим теплом к себе манит костёр — всё-таки вокруг довольно прохладно. Кстати, а где все? Надо найти Ника и Гаррета и хотя бы узнать, где мы оказались. Эти клинки на стойках в центре комнаты снова привлекают внимание: они очень смахивают на то самое средневековое оружие. Но находиться с ними в одной комнате вдруг становится не очень приятно, и приходится поспешить к двери, оказавшейся неожиданно тяжёлой. Старая, дубовая, с кольцом вместо ручки, а ещё и изрядно проржавевшая в петлях. Впрочем, открыть её и оказаться в небольшом коридорчике не составило труда. А где-то в дальнем конце его раздаются голоса.

Я пошёл на звук. На стенах то по одну, то по другую сторону от меня висят потушенные факелы. Тут включается любопытство. После краткого ощупывания железной кромки держателя на пальцах остается небольшой слой чёрного пепла. Он перемешан с чем-то липким и, естественно, пахнет горелым. Очень странно. Хотя нет, где-то в глубине души уже осознается вся серьезность положения, в которое нам с парнями довелось попасть. Мне словно требуются какие-то ненужные доказательства и подтверждения. Вдруг я ошибаюсь и просто накручиваю сам себя какими-то небылицами? Может, мне это просто снится? Ага, как же. Это объяснение лучше оставить всяким идиотам.

Через несколько секунд в стене показывается большой освещённый проём. Не сразу получается разгадать в нём простую арку между комнатами — настолько выглядит она странно для моего глаза. Ему были более привычны прямые углы вокруг. Голоса исходят с той стороны. Уже слышится речь Гаррета, но из-за отражавшегося от толстых стен эха не разобрать, о чем он говорит, пока не войдёшь. Место, куда вёл меня голос друга, оказывается не комнатой, а скорее большим залом, ярко освещенным солнечным светом, проникающим из высоко расположенных окон. Он полностью построен из камня — местами грубого, а где-то отполированного и красиво расписанного. В центре находится широкий стол, вокруг которого располагаются несколько тяжёлых на вид табуретов, а у дальней стены — большие двустворчатые двери.

Всё это выглядит настолько старинным, даже лучше сказать древним, что в голове не укладывается. Большой очаг, обветшалый канделябр под сводом зала, окна словно с витражным стеклом… Средневековье. Выглядит очень необычно, по правде сказать. Я ловлю себя на мысли, что просто стою с открытым ртом и смотрю на всё это… даже не знаю, как назвать. Да и мысль прерывает голос Николаса.

— Доброе утро, Том, — мрачно говорит он. Поначалу его голос не узнать — настолько он не похож на задорного и наглого Николаса, который все так же не хочет отдавать десять долларов.

— Ник? Что с тобой? — мы словно поменялись местами. Что случилось? Вчера он был и бодрее, и по-хорошему злее. Шумно выдохнув, он качает головой, кладет руку мне на плечо и пристально смотрит в глаза.

— Мы в заднице, парень, — одна фраза — как целая гора с плеч. Значит, всё не так худо, как могло бы быть.

— Ты уж не пугай так, — отвечаю я с легкой улыбкой. — Вы вчера так натурально ругались — подумал, совсем плохо всё, — не спеша подходя к столу, замечаю Гаррета, вчерашнего дедка-эльфа и нескольких других человек.

— Ты особо не радуйся. Оно, может, и похоже на шутку, но что-то мне подсказывает обратное, — следуя за мной, проговорил Ник. Напряжение между ним и вторым моим другом, похоже, ещё держится.

— Перестань уже. Мне казалось, мы уже обо всем условились, — говорит сидящий за столом Гаррет. Вчерашний старик что-то шепчет моему другу, тогда как тот внимательно вслушивается, словно от этого зависит его жизнь.

— Трудно условиться о чем-то в нынешней ситуации… Но ты всё же прав, хоть у меня это в голове не укладывается!

За столом так же сидит несколько незнакомцев. У всех виднеются длинные, как их можно обозначить, «эльфийские» уши и характерный вид. Их четверо и одна из них — девушка, которую я видел вчера. Она сидит как будто немного в стороне от основной дискуссии и, видимо, в ней не участвует. Остальные трое ничем особо не выделяются и о чем-то перешептываются между собой. Время от времени они поглядывают на Гаррета и на Ника, но стоит им перевести взгляд на меня, как шепот прекращается. Наверное, потому что я не свожу с них глаз уже минут пять.

Парни меж тем продолжают говорить. Определённый позыв сообщает мне, что надо облегчиться, и я незаметно для всех выхожу обратно в тот коридор. Все остальные, видимо, настолько увлечены дискуссией, что даже и не замечают. Я немного потыкался в двери похожих комнат, но запах в итоге направляет меня туда, куда нужно. Конечно, от этого запаха стоило бы держаться подальше, но куда тут денешься. А за дверью… «Немного» удивляет отсутствие привычного унитаза со всеми принадлежностями. Вместо этого меня ждут неуютная деревяшка с грубо вырезанной дыркой, жуткая вонь, грязь повсюду и, несмотря на прохладу, небольшой рой мух, противно жужжащих вокруг.

После этого зрелища и запаха мне становится совсем не по себе, да и вдобавок дурно. Я чего-то не понимаю или где у них здесь нормальные туалеты? Уже стоит начать серьезно беспокоиться. Нет, все происходящее, конечно, не вызывает сомнений в своей сумасбродности, но почему-то в таких простых вещах всё осознаётся куда острее. Голову посещают мысли вроде «а кухня у них где?» или «а моются они как?» В шутку, казалось бы, но в каждой шутке есть доля правды. Любой скажет, что я думаю о какой-то несусветной чуши, но почему-то я снова пускаюсь в поход по коридорам и ищу всё то, о чем подумал. Чёрт, раньше проскальзывала мысль о каком-то собрании ролевиков и прочих «увлечённых» личностей, но это ощущение начинает очень быстро улетучиваться, ведь даже они не отказались бы от нормального унитаза.

Ник появляется как раз вовремя, ведь вопросов возникла уже целая куча. Он окликает меня, когда я заглядываю в очередную комнату.

— Томас! Ты куда пропал? — голос выдает раздражение.

— Я… Ник, где мы, чёрт возьми? Я пытался найти туалет, но увидел вместо него такое… Ни кухни, ни душа, ни нормальной кровати. Что за хрень, мужик? — мое негодование сложно выразить словами, потому мысли и перебираются сами собой, облекаясь в уйму вопросов без ответов.

— Ты… Мы с Гарретом думали, что ты уже начал догадываться. Это плохо, — он переходит на шёпот.

— О чем догадываться? Где мы? Что вообще происходит?

— Мы об этом в зале говорили. Тебе лучше вернуться. Гаррет один понимает, что несут эти ушастые черти.

— А ты сам мне не можешь объяснить? — уже не выдерживая уклончивых ответов, прикрикиваю.

— Я и сам не до конца осознал. Это словно проснуться в незнакомом доме после вечеринки и не знать, что произошло и как ты там оказался… — он пытается усмехнуться.

— Ты серьезно, что ли? Мы же едва ли выпили шесть банок на четверых.

— Я бы не был так уверен, — уже искренне посмеялся он. — Судя по окружающей обстановке, мы залили минимум в два раза больше.

Я не нашёлся что на это ответить. В чем-то он действительно прав, и это слегка успокаивает. Да и чёрт бы с ним, где бы мы не оказались, главное — домой вернуться, а там уже всё равно. Хотя нормальный туалет найти все же не помешает. Впрочем, как и помыться, а заодно и поесть уже.

Мы тем временем возвращаемся в тот большой светлый зал со столом. Гаррет расхаживает неподалёку, нарезая круги, и о чем-то думает. В зале уже нет остальных ушастых, но на столе лежит две мешка: один побольше, а другой поменьше. От одного из них исходит слабый запах еды, правда, не понятно, какой.

— А эти где? — недовольно спрашивает Ник, подходя к столу, а точнее — к мешкам.

— Ушли. В казарму, кажется, — Гаррет выходит из задумчивости после вопроса и приближается к Нику. Стоит намекнуть парням о том, что они до сих пор ничего не рассказали.

— Понятно… — Ник оборачивается и ловит мой выжидающий взгляд. Потом он тоже садится на табурет и словно нехотя продолжает, обернувшись ко второму моему другу. - Гар, ты не мог бы кое-что прояснить?

— Не начинай опять… — раздраженно начинает Гаррет.

— Я не об этом, — еще более раздраженно обрывает его Николас. — Расскажи Тому. Сегодня он, кажется, нормально себя чувствует.

— Думаешь? — слегка обеспокоенно отвечает он.

— Знаю. И как-то мне не улыбается одному быть в неведении о происходящем, — говорю уже я. Злость и негодование опять вскипают. Почему такое отношение? Словно я дитя малое…

Гаррет вздыхает. Он тоже берет табурет и пододвигается поближе, и вместе с Ником они начинают рассказывать мне обо всём, что произошло с того момента как мы заночевали у Майка. В рассказ Гаррета мне не очень охотно верится, в то время как комментарии и возможные объяснения Николаса ставят всё, казалось бы, на свои места, да и звучат гораздо реалистичнее. Он говорит о том, что нас, скорее всего куда-то вывезли и просто издеваются по напутствию Майка. А всё, что не вписывается в его объяснения можно объяснить большим «бюджетом» этого странного розыгрыша. Но все равно остается много непонятного, чего Ник объяснить не может или же его доводы звучат как-то «не так». Например, почему эти условные эльфы говорят на неизвестном языке, который Гаррет по какой-то причине понимает? Или почему всё здесь выглядит таким древним, но в то же время очень реалистичным? .. Вопросов уже накопилась уйма, и не только у меня, но на многие из них ответов мы придумать не смогли.

Остроухие, оказывается, поведали Гаррету не так много, как хотелось бы. Похоже, они и сами-то не много знают о происходящем вокруг и объясняют они это тем, что являются отшельниками. Отшельники… Ни одна значимая и даже мелкая деталь не укладываются в голове. И чем больше мне пытаются объяснить, тем больше вскипает раздражение и негодование. Раздражение отсутствием простых объяснений, неосведомленностью всех остальных, голоду, холоду и невозможности даже толком в туалет сходить, чёрт возьми. Но парни как-то вроде крепятся. Может, они, конечно, не показывают этого, чтобы не трепать нервы остальных, но у меня складывается впечатление, что мы все в одной лодке.

Разговор едва не заканчивается руганью и взаимными обвинениями, но мы вовремя останавливаемся. Да и есть всё же заботы поважнее. Главная из них, которая волнует, похоже, всех нас: «Где мы?» И что более важно — как отсюда добраться до цивилизации? Телефонов с собой не оказалось ни у кого… Гаррет, впрочем, божится, что он должен остаться у него в кармане джинсов и просто где-то выпал. Дабы не накалять обстановку, он идет куда-то, решив поискать его. Тем более, что Ник время от времени пытается обвинять его в чем-то.

— Это точно он подстроил, говорю тебе! — с истерической усмешкой говорит он мне, когда Гаррет выходит.

— Да перестань, — приходится ответить, — слишком много возни и денег ради ничего, — теперь уже не до разговоров. Нужно понять ситуацию.

— Ну-ну. Вот он сейчас наверняка пошёл со своими связаться, чтоб…

— Да погоди ты! Лучше скажи, как вы меня нашли? — раздраженно восклицаю, чтобы уже перевести тему.

— Так это… — Ник на секунду задумывается. — Тебя эти эльфы нашли. Блин… Вот рассуди сам, какие эльфы? Это же бред какой-то. Но и ты, и Гаррет упорно их так называете, - он, похоже, искренне удивляется этому факту и ожидает услышать какое-то рациональное объяснение.

— Да не знаю. Может, потому что мы в ту ролёвку переиграли? — глупое предположение, но…

— Майк! — внезапно Ник всплескивает руками, глаза его загораются лёгким безумием. — Как же я сразу не подумал! Вот засранец, — смеясь, говорит он.

— Если подумать… Майка действительно не видать. А эти ушастые про него ничего не говорили?

— Гаррет, вроде, спрашивал. Похоже, что его тут нет.

Я не знаю, стоит ли радоваться, злиться или опасаться. Слишком много вопросов и непонятного. Остаётся только надеяться, что это действительно подстроил Майк и по его задумке нас не будет ожидать еще больше… Да кого я обманываю? У него не хватило бы ни сил, ни денег, ни желания, ни людей, да вообще ничего, чтобы организовать подобное. Нет, здесь что-то другое. В этот момент возвращается Гаррет. На мой вопрошающий взгляд он лишь отрицательно качает головой — очевидно, телефона нам не видать. В этот момент, довольный, к нему подскакивает Ник, и вошедший Гаррет с опаской и как будто пренебрежением делает шаг от него.

— Скажи-ка, друг мой, а не спрашивал ли ты у этих чудиков про Майка? — вопрос оказывается неожиданным.

— Спрашивал, — растянуто говорит Гаррет, пытаясь уловить смысл вопроса и явную подоплёку, за ним скрывающуюся. — Они сказали, что в лесу были только мы трое. Никаких других следов там не нашли.

— Не совсем то, что ожидалось, но очень близко! — восклицает Николас и возводит палец к потолку, словно безумный учёный. По крайней мере, выглядит очень похоже.

— Ник, давай не будем разгоняться… — Гаррет пытается успокоить его, но получается неважно.

— Ладно, Гар. Разгоняться мы будем, когда встретимся, — он уже зловеще хихикает. — Вы проштрафились ещё раз, Майкл.

— Это точно, — настрой Ника передается и мне, — за такое он теперь вечно нам будет должен и выпивки, и бесплатного кабельного.

Даже Гаррет оценил шутку. Посмеявшись и припомнив еще пару забавных моментов, мы все же успокаиваемся. Было же время… Гаррет с Ником вообще с самых яслей дружат. С ними я познакомился, кажется, в средней школе, а в колледже к нам прибился Майк. Да уж, именно прибился. Вообще история вышла довольно забавная, хоть всех подробностей уже никто и не расскажет. По-моему, мы единственные отчего-то не стали звать его нёрдом или гиком. Да, пришлось, конечно, расквасить пару недовольных лиц, но оно того стоило. А теперь и Гаррет при деньгах и с машиной. Нику спасибо надо бы хоть раз сказать. И за тот случай в боулинге, и за первую разбитую машину Гаррета. Смех пробивается сквозь всю утреннюю нервотрёпку. Зрелище разбитой колымаги, а в особенности наших лиц, стоило того…

Я решаю не раскрывать истинных причин своего смеха, чем заслуживаю палец у виска со стороны Ника. Оправданно, нечего сказать. Впрочем, мы решаем пока плюнуть на всю несправедливость и непонятность окружающего пространства и, наконец, поесть. Тем более, что из одного из мешочков чем-то приятно пахнет уже битый час. Мы развязываем тонкую бечёвку, стягивавшую кулек, и обнаруживаем внутри уже почти остывшее, но все еще довольно неплохое вяленое мясо. Хоть и не сразу понятно, что это такое: настолько привыкли к чему-то более свежему.

Совсем немного мы оставляем на потом, но большую часть съедаем за милую душу, даже несмотря на то, что Ник поначалу отказывался. Отчего-то ему казалось, что остроухие решили нас потравить. А все потому, что вкус и запах не совсем узнается. Мясо — оно везде мясо, но почему-то это не похоже ни на курицу, ни на рыбу, ни на что-либо другое. Впрочем, есть ему всё же хотелось сильнее.

— Итак, господа, какие у нас планы? — спрашиваю я у парней после завтрака. Они смотрят на меня с немного странным выражением лица.

— Ну, с этим довольно сложно, — осторожно говорит Гаррет. — Мы не уверены, куда нам идти и что делать.

— Тут уж соглашусь. Давай проясню: за окном — зима, причем снега там немерено. Не знаю, как мы пойдём, если и вообще решим. Во-вторых, мы толком не знаем, где находится это «где-то» и в какой стороне ближайшая… да хотя бы дорога, что ли. В-третьих, насколько мы поняли, это здание стоит где-то посреди леса, что еще больше усугубляет…

— Ну вы гляньте на него! — усмехается Гаррет. — А вчера кое-кто хотел уходить отсюда еще и на ночь глядя.

— Каюсь. Виноват. Вёл себя очень вспыльчиво и грубо… — нехотя извиняется Ник.

— Но ты прав. Том, скажем прямо: мы всю ночь сидели и думали над тем, что делать и куда идти, но ничего не придумали.

— И? Это всё? — возмущаться, правда, не стоило, да и нас перебили появившиеся в проходе эльфы. Один из них что-то громко говорит, обращаясь ко всем нам, к чему Гаррет сразу же прислушался.

— Чего там? — спрашивает Ник.

— Они говорят, что уходят отсюда. Куда-то дальше на… Север?

— Им что, здесь недостаточно холодно? — усмехается Ник.

— Погоди-ка. А они идут в какое-то конкретное место? Город, может быть? — спрашиваю я у Гаррета, глядя на них. Эльфы как-то неодобрительно смотрят на меня. Гаррет говорит на их языке несколько слов. И как он это делает? Но, в любом случае, после этого прозвучал ответ.

— Они сказали, что могут вывести нас на дорогу, если на то пошло, но потом им надо будет идти дальше.

— По-моему, выбор очевиден, — уверенно говорю я.

— По-моему, выбора особо и нет, — мрачно бурчит Гаррет, — как и времени. Нам нужно до вечера добраться до какого-нибудь жилья, иначе замерзнем насмерть.

— Пессимистично как-то… — заключает Ник.

— Зато правда. Надо собираться. Том, поищи тёплых вещей — на улице жуткий мороз.

Я уже знаю, что бы мне такое взять потеплее. Вещь не самая красивая и приятная, но, скорее всего, в ней будет тепло. В коридорах и комнатах всего этого задания стало заметно холоднее. В казарме же, где и находится цель моих поисков, уже не горит очаг, но не он интересует меня. Одеяло, согревавшее меня этой ночью, всё ещё на месте. Интересно, почему эльфы не забрали их с собой? Может, они не мёрзнут? Кто их разберёт. Накинуть шкуру на себя и успокоиться оказывается недостаточно: она то сползает, то скользит — в общем, сваливается с моих плеч, а держать её довольно накладно по силам. «Нет, так не пойдет» — думаю я. Обвязаться ей тоже не получается, потому что она оказывается от чего-то очень жесткой, да и закрепить толком нечем. Задубела за этот час, что ли?

Кое-как умещаю всю её на плечах. Мечей, которые пылились здесь утром, уже не наблюдается на прежнем месте — видимо, забрали эти остроухие. Стоит по возможности найти верёвку и обвязаться ей, тогда это чёртово «одеяло» не будет сваливаться каждые полметра! Пока я думаю, новый позыв облегчиться дает о себе знать, причем уже гораздо серьезнее. Передо мной стоит нелёгкий выбор: испачкать задницу в местном сортире или отморозить её где-то на улице. Проблема заключается и в том, что нет даже намёка на туалетную бумагу или хоть на что-то мягкое во всем здании. Эта проблема заняла бы меня еще на часик другой, если бы живот не начал бурлить подобно жерлу огнедышащего вулкана.

Думать долго не приходится — ноги сами бегут в комнату с этой выгребной ямой. Ибо даже в сортире можно при желании комфортно справить нужду, но там… Остается надеяться, что это не из-за той вяленки, которую мы съели. Вонь, стоящая в уже знакомой каморке, сразу отбивает всё желание находиться здесь дольше, чем необходимо. Боже, неужели это те чудики так тут всё изгадили?! Я спускаю штаны, опираюсь о более-менее чистые, но холодные стены, и, буквально раскорячившись над этой ямой в не самой лицеприятной позе… не стану расписывать всю ту гадость, что происходила дальше.

Из плюсов могу отметить лишь то, что кишечнику становится немного полегче. Из минусов — вообще всё остальное. От вони начинает кружиться голова, тошнит, да и ноги подкашиваются от такого резкого облегчения. Кажется, сейчас рука просто соскользнёт по стене и… Приходится приложить немало усилий, но дверь тут не такая тяжёлая, и я вываливаюсь наружу, едва успев натянуть штаны обратно. Как же воняет, боже…

Немного придя в себя, я поднимаюсь на ноги и думаю лишь о том, что моя пятая точка видала и лучшие деньки. Впрочем, не так всё и плохо, наверное. По пути мне встречается Гаррет: похоже, ищет меня. Внешне выглядящий спокойным, внутри он явно нервничает и беспокоится о чем-то. Впрочем, в нашей ситуации это неудивительно. Только он хотел что-то сказать, как его перебивает этот гадкий запах — он прикрывает рот и нос ладонью.

— Что ты тут делал? Вонь невыносимая! — он жестом призывает уйти отсюда, что мы и делаем.

— Что делал… Пытался справить нужду, — язвлю я.

— Ник тоже вчера пытался. Но там всё было попроще… — всё ещё щурясь от запаха и зажимая нос, говорит Гаррет. — Что это на тебе, кстати?

— Это? Одеяло. Ну, шкура, которой меня укрывали в той казарме, — мне почему-то представляется, что я закутан не в шкуру какого-то животного, а во вполне нормальное одеяло, и что выгляжу в нем очень глупо.

— Хорошая мысль, вообще-то, — вполне серьезно говорит приятель. — А там еще остались?

— По правде сказать, даже не посмотрел, — как-то не до того было: кишечник в тот момент казался более важной проблемой. К слову, не очень чистые штаны остаются ей и сейчас. Чёрт…

— Те остроухие фрики дали нам кое-какие припасы. Оказалось, что кроме мяса они оставили нам какие-то ненужные им самим плащи. Интересно, к чему такая щедрость? — задумывается он.

— Ну, они же фрики. Кто их разберёт, — предполагаю я.

— Хотелось бы верить.

— Что ты вообще думаешь обо всем этом? Нам так и не довелось толком поговорить с тех пор, как всё произошло.

Гаррет задумчиво смотрит в сторону. Он то ли подбирает слова, то ли просто думает о чём-то своём. Очевидно, что он несколько подавлен, но в то же время готов выговориться. Иногда с Николасом просто невозможно нормально общаться, хоть Гаррет и терпит его по старой дружбе.

— Честно? Это не похоже не розыгрыш Майка или что-то вроде. Я это понял, когда не нашёл своего телефона, хотя всё ещё надеюсь, что просто выронил его где-то тут. Что-то здесь не так, Том, мы попали в какое-то странное место, в которое не попадают в принципе.

— В какое? О чем ты? — мне тоже кажется дикой мысль про простой розыгрыш или что-то в этом духе. Но всё-таки хочется верить во что-то реалистичное.

— Была у меня мысль сказать об этом Нику, но, кажется, он не поймёт. Можно рассчитывать, что ты хотя бы не будешь смеяться надо мной? — он говорит предельно серьёзно: взгляд и полная его уверенность в сказанном выдают это.

— Ну, у нас всякое бывало. Я не думаю, что что-то переплюнет тот случай… — но договорить он мне не дает, перебивая.

— Подожди. Послушай меня. Прозвучит ещё более странно, чем всё до этого, но мне кажется, что мы оказались в каком-то ином мире, параллельной вселенной, другой реальности — называй как хочешь. Более того, это всё очень смахивает на какую-то средневековую или фэнтезийную реальность.

Гаррет продолжает говорить. В его словах читается удивление, восхищение и некоторый страх. Я не психолог, конечно, но мне так кажется: рассказывает он очень ярко и живо, словно когда-то давно всё это себе представлял. Но меж тем он приводит доводы, которые очень хорошо вписываются в происходящее, да и сам факт нашего появления посреди этого «нигде» оставляет очень большой простор для фантазии и размышлений. И во многом с этим можно согласиться, если только это не звучало бы так странно. Настолько странно, насколько и реалистично. Мне тоже довелось увидеть эти странные уши, находиться и сейчас в этом непонятном здании, больше похожем на какой-то средневековый замок.

Мой собеседник замечает, что я углубляюсь в свои мысли. На самом деле лишь пытаюсь осмыслить сказанное им и прикинуть, что и как можно с этим сделать, но его небольшая пауза прерывает раздумья. «Я понимаю, как это всё звучит. Но ты можешь придумать более адекватное объяснение всему происходящему?» — предлагает он. Не стоит торопиться с ответом. Он ведь может оказаться прав. Во мне борются чувства принятия и осознания им сказанного и противление его словам, как бреду сумасшедшего. Но и то, что говорил Ник, и то, что пытается до меня донести Гаррет, звучит как враньё, не в обиду им будет сказано. И очень это всё напоминает чью-то странную фантазию или сон… На шутку уже почти не похоже.

Просто представьте, что вам предлагают выбирать между ложью и ложью, одна из которых вдруг окажется правдой. И дело не в том, что в конце ты будешь выглядеть дураком с той или иной стороны… Проблема в том, что оба моих друга придерживаются разных точек зрения. Неприятно посылать одного из них к чёрту просто из-за какой-то наверняка незначительной глупости. Или может и нет никакого странного выбора, который напрашивается сам собой?

— Может ты и прав, Гар. Просто всё это… — у меня не получается подобрать слов. Кажется, он понимает, что я пытаюсь сказать и, вздохнув, слегка пожимает плечами.

— Понимаю, Том. Прости, я осознаю, что всё это звучало как полный идиотизм. Давай вернемся и пойдем уже? — он говорит это настолько быстро, что даже не дает возразить, и сразу же зашагал по коридору. Да уж, возражения — это наша беда на троих. Майк в этом как-то подемократичнее.

Мы выходим в большой зал. Ник примеряет один из плащей, который отдали эти чудики. Плащ имеет светло-коричневый оттенок, слегка рваный, но в целом закрывавший почти все тело полностью. Сами же дарители этого барахла стоят возле главного входа и разговаривают о чем-то своём. «Кожаный!» — внезапно восклицает Ник, когда замечает нас, добавив еще что-то про большую стоимость. После этого он смотрит на меня. Впрочем, очевидного диалога не последовало — видимо, в будущем меня ожидает немало интересных шуточек, но отказываться от этой тёплой шкуры я не собираюсь. Но и плащом пренебрегать так же не буду.

Вещь, кажется, действительно качественная, хоть и потрёпанная и даже с парой небольших заплаток. Я бы назвал этот плащ дождевиком из-за его плотности, но, с другой стороны, его тяжесть не позволяет сделать такой вывод. Тёплой подкладки у него тоже нет — вряд ли он будет греть, если там действительно такой мороз, но, возможно, защитит от ветра. Если бы он ещё выглядел поэлегантнее, то тоже захотел бы заиметь себе такой.

Один из эльфов говорит что-то в нашу сторону. Мы с Ником мгновенно оборачиваемся к Гаррету. «Пора. Они уходят», — говорит он, натягивая плащ и стараясь закрыться им чуть ли не полностью. Мы подходим к двери, и по не совсем утеплённым ногам сразу бежит холодок, который через несколько секунд доходит и до всего остального тела. Стоп. Обувь! Нет, она, конечно, зимняя и это вполне добротные ботинки, но если там действительно сугробы…

Дверь наружу наконец открывается. Яркий свет ударяет в глаза — потёмки этого здания дали о себе знать, и меня на несколько секунд попросту ослепляет. Дует сквозняк, впуская холод во всё ещё тёплый зал, и, естественно, становится довольно зябко. Откуда-то возникает тоска по большим городам… В них даже в самую тяжёлую зиму всегда теплее, чем вне их пределов.

Когда наконец ослепление проходит, нам предстает что-то фантастическое. Видимо, этот «замок» находится на каком-то холме или возвышенности, потому что вид открывается просто великолепный. Вокруг расстилается бескрайний лесной простор, большой и засыпанный снегом, где-то вдали виднеются горы, холмы, какие-то заснеженные равнины… И воздух. Воздух настолько чист, что, кажется, можно даже заглянуть за горизонт, если постараться. И дышать им так приятно, легко и непривычно, что я почти забываю о том, что стою на морозе и совсем от этого не согреваюсь. Над нами ярко сияет чистейшее голубое небо, будто никогда не знавшее облаков или дыма больших городов. Это просто нечто.

«Чёрт!..» — громко выдыхает Ник. Мы с Гарретом оглядываемся на него. Он стоит, заворожённый пейзажем…

— Парни, мы что, попали в Айдахо? — внезапно спрашивает он. Бровь сама поднимается, но Гаррет остается безучастен к этому вопросу.

— Не знаю, Айдахо или Висконсин, но тут правда чертовски красиво, — восхищаюсь я. Сердце просто переполняется чувствами. Словно оказался там, где прошло детство — моё самое любимое и родное место, холодное, чистое и непорочное.

— Ну… Майк… Про штрафы можешь забыть, — с ликованием и прерывающимся голосом говорит Николас. Он счастлив, как ребёнок.

Если подумать, то нам очень давно не доводилось оказаться в столь красивых местах. Такие бывают разве что на картинах или в самой лучшей фантазии самого классного парня на земле. И вот мы здесь, любуемся этим всем. А как бы оно было весной? Или летом? Не знаю, что именно так завораживает нас во всём этом: магия или просто настолько удачно совпавшие обстоятельства, — это не важно. Но нас вскоре отпускает. Остроухие уже идут дальше, и мы, памятуя о своей задаче, спешим за ними.

— А почему Айдахо? — всё с той же радостью интересуюсь я у Николаса.

— Мой отец вырос там. Он часто рассказывал о таких пейзажах, правда, не заснеженных. Сам не знаю, почему вспомнил об этом, — Ник уже немного успокаивается, и его эйфория идет на убыль.

— Не знал, что ты такой ценитель природы, — вот и пошли подколки от меня. Давно пора.

— Чья бы корова мычала, болван! — в нем просыпается тот самый живой азарт. Друг внезапно наклоняется, собирает в охапку снега и кидает прямо в меня, промахиваясь.

— У кого мычала, а у кого и хрюкала! — мой снаряд летит куда точнее и очень смачно разбивается о его макушку.

— Ах ты ж сукин сын! — он срывается с места и бежит за мной. Ну, а я бегу от него, петляя между деревьев.

Я уже и забыл, когда мы так радовались, словно дети малые. Нет, бывало, конечно, всякое: и весёлое, и запоминающееся, но чёрт! Такого глупого и беззаботного счастья уже, наверное, и не вспомню со времён самого детства. Мы несколько минут гоняемся друг за другом, едва не позабыв про Гаррета. Однако он оказался всё еще заворожённым холодным лесом и не обращает на нас никакого внимания. Это стоит исправить. А потому мы набираем побольше снега и… Хорошо, что те эльфы ушли достаточно далеко, иначе нас точно посчитали бы за идиотов. Едва не получив теперь от Гаррета, мы продолжаем путь уже более спокойно.

* * *

Нас окружает густой заснеженный лес. Есть, правда, плюс — в кронах ни одного листочка, иначе сейчас здесь была бы кромешная тьма. Мы идем, похоже, по старой узенькой тропинке, то и дело спотыкаясь и цепляясь за низкие ветки деревьев. В отличие от нас время идет очень быстро, и через некоторый его промежуток я чувствую, как начинает холодать: солнце клонится к западу всё сильнее. От былого веселья уже мало что остается: я порядком продрог, хочется есть, да и удобств нет никаких. Я даже начинаю побаиваться, что мы не дойдем к вечеру до дороги, хоть мы не останавливались ни на минуту.

— Да что же это… За лес такой… — Ник перебирается через какое-то широкое бревно. Он тяжело дышит и уже явно вымотался, лицо его становится красным от напряжения, постепенно он отстает от группы. А отставать он не любил.

— Терпи, мужик. Я вот себе все ноги отморозил и ничего, не жалуюсь… — скрипит Гаррет. Похоже, он замерз больше нас всех. Руки спрятаны где-то под одеждой, сам он слегка дрожит при ходьбе и, кажется, если он сейчас споткнется и упадёт, то поднять мы его не сможем.

— Только что… Пожаловался… — острить у Николаса не получается. Он слишком запыхался, чтобы даже самому посмеяться над своей шуткой. - Всё! Мне надо… Отдохнуть… — наконец произносит он и опирается о дерево.

Гаррет кричит что-то эльфам. Те громко отвечают, но шаг не сбавляют. После этого он подходит к обессилевшему… Да уж, какие эпитеты.

— Давай, пойдём. Дорога будет через полмили, — Гаррет берет Ника за плечо, и тот нехотя ковыляет дальше.

— Они точно так и сказали? — усмешка все же пробирается через усталость.

— Хочешь — верь, хочешь — нет, — Гаррет тоже улыбается, но явно через силу. Похоже, усталость берет своё и у него. Хотя случай редкий — обычно улыбающимся хоть как-то его не застанешь.

Я иногда думаю об этом. Ник — та еще заноза в заднице, вечно попадает в неприятности, устраивает переполох вокруг себя и ему есть дело, пожалуй, до всего на свете. Помнится, он полгода даже отбывал наказание за какую-то мелкую кражу. Это было первый и последний раз, как он говорит. Не знаю, может потом и случалось что-то ещё, но ни мне, ни Майку не довелось узнать об этом подробнее. Сейчас, правда, все знают, что он играет в карты, но в долги пока не влез, да и живёт же ещё на что-то.

Другое дело — Гаррет. Сколько я его знаю и помню, он всегда и везде слыл уравновешенным и достаточно спокойным человеком, но в то же время несколько… злым или жестоким. Звучит странно, но он иногда любит дать волю некоторым своим тёмным инстинктам. В последнее время этого в нём всё меньше и меньше, но всякое случается. Хотя, может, это только мне так кажется, и он просто очень спокойный сам по себе. А еще он может сильно увлекаться чем-то, но не так, как его друг. Гаррет увлекается серьезно и очень надолго практически любой вещью, если та его заинтересует. Возможно, это и позволило ему стать побогаче, чем мы.

Но вопрос вот в чём. Они оба, по их же словам, всегда были такими, какими мы с Майком их знаем. Как же у них получилось с таких ранних лет найти общий язык? Им бы должно нос воротить друг от друга, если вообще не игнорировать. И дело даже не в том, что один из них более активный, чем другой, а в том, да простят они меня, что мне они всегда представлялись эдаким добром и злом. Чем-то несовместимым, что физически не может соприкасаться. Говорят, конечно, что противоположности притягиваются, но случай немного другой. В конце концов — два парня. Порой они ругаются в хлам и на моей памяти между ними даже случалось несколько серьёзных драк. В чем же выгода? ..

Раздумья прерывает голос Гаррета, поравнявшегося со мной.

— О чем думаешь, Том? — спрашивает он, словно знает ответ на вопрос. Я смотрю на него и ловлю изучающий взгляд карих глаз.

— Мы ведь не успеем до ночи, — эта мысль тоже присутствует и становится всё настойчивее с каждой минутой. Идей никаких не имеется, но, может, у него есть?

— Мне тоже так думается, — он отводит взгляд в сторону, а затем — на тускнеющее голубоватое небо. — Ник пока ещё в приливе сил и пройдёт где-то полмили. И то, потому что я пообещал. Замёрзнуть можно будет запросто за столько времени! .. Ты сам как?

— Терпимо, но ноги мёрзнут ужасно. Сугробы слишком здоровые, — на самом деле уже почти не чувствуется холода в ногах, и это дурной знак.

— Эльфы сказали, что до темноты к дороге выйдем.

— А может, лучше попробуем лесничих или рейнджеров найти? Они вызовут кого-нибудь…

— Каких лесничих? Посмотри, где мы. А эти ушастые и сами в округе ничего не знают, кроме той же самой дороги. — Гаррет злится по непонятной причине. Видимо, уже наспорился на этот счёт с Ником.

Я замолчал. Друг бурчит что-то вроде «извини», и мы так и идем дальше молча. Да, в какую же дыру нас угораздило… И холодно, и есть нечего. А ведь уже почти целый день пробираемся через этот дурацкий лес. Ник уже весь изнылся, но от усталости и говорить перестал. Ушастые идут в десяти метрах от нас, так, словно делают это каждый день в течении нескольких лет. И ведь не мёрзнут поди! Голова совсем пустеет. Есть хочется…

Не знаю, сколько мы ещё шли. В конце конов, все уже, видимо, смирились, что есть и отдыхать никто не даст, а в противном случае до дороги мы не доберёмся. Однако удача на нашей стороне: взобравшись на очередную возвышенность, мы видим, что эльфы остановились и смотрят на нас. Один из них произносит какое-то слово на всё ещё незнакомом наречии, и на лице Гаррета появляется улыбка.

— Мы что, всё, наконец? — чуть ли не заорал Ник, заметив, что все идущие перед ним остановились.

— Дошли кое-как, — обернувшись к своем другу, говорит Гаррет. После он что-то спрашивает у группы эльфов, один из них указывает взглядом на видимый конец дороги.

— Что там? — интересуюсь я.

— Там погреться можно. Придётся ещё немного пройти… — его прерывает вопль Ника.

— Я тебя ненавижу!..

— Успокойся. Скоро погреемся, поедим… Нужно только дойти, — он вдруг, похоже, сам осознает, что придётся идти ещё некоторое время до этого самого «погреемся и поедим».

— Аааа!.. — уже тише воет наш нытик.

Эльфы нас покидают. Гаррет пытался уговорить их проводить нас дальше, но они отказались. Говорит, что они идут в другую сторону и что им будут не рады там, куда идём мы. Что они имели в виду? Но в любом случае мы разошлись.

Дорога, по-видимому, заброшена давно. Узкая, местами с проросшим высоким кустарником, деревьями, своими кронами перекрывающими доступ к небу. Очень похоже на какой-то подземный тоннель. Не хватает только брошенных автомобилей, ламп с мигающим светом и потрескивающего дозиметра. Мне очень чётко вспоминается кадр из похожего фильма-катастрофы, и от этого становится слегка не по себе, хоть и место, и обстоятельства совсем другие. Одно радует: снега теперь не по пояс, и скоро уже дойдем куда-то. На самом деле, пофигу куда, лишь бы как можно быстрее, не особо распинаясь и задерживаясь. И минут через десять, когда уже почти темнеет и неприятный пронизывающий ветер начинает задувать, впереди вспыхивает небольшой огонёк.

* * *

Мы вваливаемся внутрь, не особо заботясь о последствиях и позднем времени, да и толком не видя, куда же именно вваливаемся. Я захожу последним и за своими друзьями и не могу толком разглядеть ничего. Но хватает и того, что в тепле, а договариваются пусть они.

— Вечер добрый. Вы не против, что мы зашли? Нам бы погреться, пожалуйста… — Гаррет тараторит так, будто его зубы реально стучат от жуткого холода улицы. Видимо, он тоже сильно устал, но оно не удивительно.

— Тише-тише, бродяга. Ночь на дворе, а ты орёшь как свинья резаная, — голос кажется мне даже громче Гарретовского. Говорит низкий, тяжёлый бас, очень грозный, судя по всему.

— Простите. Мы с друзьями уже полдня плутаем по лесу и…

— Так вам чего угодно-то? — что-то никак не пойму. Он как-то странно говорит. Вроде по-английски, но как-то…

— Так это… Погреться и переночевать. Видите ли, мы…

— Ну это вы верно зашли ко мне. Коль в ваших кошельках звенят монеты, моя таверна и комнаты к вашим услугам, — радостно заявляет голос.

Я не ослышался? Меня не может глючить. Усталость берёт, конечно, своё, но ведь не настолько же. В этот момент ко мне оборачивается Ник. Лицо его наверняка походит на моё: удивленное и слегка одураченное.

— Монеты? Эмм… Парни, у нас есть с собой какие-нибудь деньги? — Гаррет оборачивается и начинает шарить по карманам, призывая нас делать то же самое. Кое-как мы наскребли где-то шесть баксов.

После этого мы наконец проходим вглубь помещения, и теперь возможно осмотреться. Зал, но очень тесный, хоть и с высоким потолком. Вокруг располагаются несколько круглых столов с грубо сколоченными табуретами вокруг каждого из них. Есть один длинный стол с двумя скамьями по обе стороны. На каждом из столов горят свечки. Ближе к дальнему концу помещения находится камин, где горит огонь. Камин, к слову, сделан так же грубо, как и все вещи вокруг, а именно из каких-то булыжников. У одной из стенок располагается и узнается барная стойка. Возле неё стоят табуреты, похожие на те, что в основном зале, только с длинными высокими ножками.

Сама стойка, на мой взгляд, сделана так же кривенько: из досок, а от нее к потолку идут два больших… бревна. Очищенных от коры разве что. За стойкой у стены на полках расставлены разнокалиберные бутылки: большие и маленькие, прозрачные и затемнённые, а форма их пестрит широким разнообразием — перечислять не вижу смысла.

Наконец, довершает складывающуюся картину здоровяк, стоящий за барной стойкой. Пузатый амбал с такими усищами и бородой, которые я только, пожалуй, по телевизору и видел. Сам он, к слову лысый. Здоровый, с широченными руками, в «почти» белом фартуке и какой-то убогой одежде. От него сильно пахнет пивом в смеси с другим алкоголем, мясом, чем-то жареным и… не знаю, эта гамма вкусов и запахов просто сбивает с толку. Чем он тут занимается?

— Вот. Правда, это немного… У вас здесь есть телефон? Мы можем позвонить нашему другу, и он привезёт нужные деньги… — Гаррет говорит, а взгляд у этого амбала становится все более скучающим и даже злым.

— Что это за железки с листочками? — наконец вскрикивает он. От этого голоса я даже струхну.. — Сказано же вам: золото.

— Я… Эээ… Что, простите? — Гаррет удивляется настолько, насколько вообще может.

— Какой же ты тупой… Твои дружки такие же? Если да, то проваливайте отсюда — задаром только в волчью нору вам дорога.

— Но…

— Дай-ка я, Гар, — внезапно вмешивается Ник. Амбал шумно усмехается.

— Послушай, дядя… — начинает Ник на повышенных тонах.

— А это еще что за мелочь пузатая? — Ник наверное, не ожидал, что этот «дядя» просто возьмёт и плюнет на него. Буквально. Смачный харчок остается на лице у Николаса, но через десяток секунд вытирается. Назревает не просто драка, а, скорее, грызня насмерть.

— Ты как с клиентом разговариваешь, псина позорная? — яростно шепчет Ник, глядя прямо на него.

— Ты? Клиент? Ты и твои дружки — бродяги, которые только и делают, что и выпрашивают подачек по своим захолустьям. Покажи мне хоть один золотой, и я даже налью тебе кружку пенящегося! — после этих слов он громко смеется своей шутке.

Гаррет подает знак, чтобы я был готов. Совершенно ясно, к чему всё идет, хоть этот дядька пока увлечен разговором с Ником. В этот момент слышится хруст пальцев и отчётливый скрежет зубов.

— Ты труп, мужик, — спокойно говорит Ник. Не знаю, как мы успеваем схватить его за плащ, руки или что-то еще. Оттащить Ника от назревающей драки крайне нелегко.

— Жалкий щенок! Давай, покажи мне свои зубки! Напугай меня! — дядька смеется так, что стены ходят ходуном, а всё здание будто дрожит. Становится уже совсем несмешно.

— Я убью тебя, ублюдок! Чтоб ты сдох, жирный говнюк!.. — Ник пытается вырваться, и мы еле сдерживаем его, валясь с ног, роняя табуреты и даже переворачивая один из столов.

— Вы что творите, сучьи потроха?! Громить таверну вздумали?! — внезапно он достает из-под стойки внушительных размеров топор и очень быстро начинает приближаться.

Вид топора придает какие-то нечеловеческие силы, и мы бросаемся к двери, а там — наружу, уволакивая за собой Ника. Стоит какой-то невообразимый ор, рёв и мат. Мы не успеваем подбежать к двери и валимся, споткнувшись о перевёрнутый стол. Амбал летит на нас с огромным топором, не в шутку замахиваясь на Ника. В последний момент, осознав это, он умудряется увернуться, проорав что-то. «Чёртов псих!» — раздается голос Ника. Встать не получается — Гаррет придавил меня. «Я тебе все руки поотрываю!» — басит амбал.

Наконец, я освобождаюсь из-под Гаррета, но он все еще не мог встать. Дядька гонится за Ником с топором, то и дело замахиваясь, но не попадая. На нас он уже не обращает внимания. «Он же его насмерть зарубит», — проносится в голове. Вскочив на ноги, я бегу к этому амбалу, надеясь сбить с ног. Он как раз оказывается ко мне боком. Разгон удается взять неплохой, и я, влетев сбоку, сильно толкаю и разворачиваю его в другую сторону. Но он не падает. «Молись своим богам, сукин сын!» — произносит мужик, оборачиваясь ко мне. Остается только пятиться назад, но в этот момент что-то тяжелое обрушивается на голову надвигавшегося топора. Во всяком случае, топор занимал в тот момент большую часть моего поля зрения, хех…

Раздаётся треск дерева и глухой удар по лысой голове. Пошатнувшись, туша останавливается на мгновение, а затем без слов падает, давая шанс отпрыгнуть в сторону. Отдышаться после такого труднее, чем кажется. В глазах двоится, всё плывет и перемешивается, словно в каком-то бреду, но буквально через полминуты я прихожу в себя. Рядом, сжимая по табурету в руке, стоят Гаррет и Ник. Как только они понимают, что дядька уже не встанет, оба чуть ли не валятся на деревянный, пропитанный различными ароматами, пол. По залу прокатывается тяжёлый выдох друзей. А затем, неожиданно, храп амбала. Мы едва не вскакиваем снова, но вовремя понимаем, что он просто в отключке.

Несколько минут мы просто молча сидим и отдыхаем. Слишком уж много испытаний на сегодня, на мой взгляд. Чёрт, он ведь нас чуть не убил. Хотя, может, он просто пьян?

— Что-то уже… совсем не смешно, — кое-как выговаривает Ник. Он полностью измотался за дорогу и уже, похоже, собирается просто завалиться спать. Опять удивительная вещь. Вечно энергичный, он измотан настолько, что языком еле ворочает.

— Мы его не убили хоть? — осторожно, но тоже устало спрашивает Гаррет, глядя, почему-то, на меня.

— Храпит, — только и нахожу я в ответ. На глаза попадается топор, который выронил этот дядька. Сразу же, осторожно приблизившись, беру его… Весит он, навскидку, немало. В любом случае, добравшись до двери, я просто выбрасываю его куда-то на улицу, в снег.

— От греха подальше? —уточняет Ник. — Я думал, ты его сейчас того… — он через силу смеется, но почти сразу прекращает. Отвечать нет смысла.

— Что делать-то будем? — надо что-то решать. Ситуация выглядит на редкость погано, — Он ведь проснётся скоро, и…

— Нормально всё будет. Проспится, протрезвеет… Ещё и прощения попросит. А мы в качестве извинения похозяйничаем у него тут.

— Ник, опять ты за своё? — подает голос уже Гаррет.

— Ну нет, парень, правда на моей стороне. Он первый нас обругал, оплевал, да еще и убить пытался, — он загибал пальцы и уже явно снова полон сил хотя бы для этого дела. Надолго ли? - То, что мы здесь переночуем и перекусим — меньшее, чем он сможет нам отплатить.

Гаррет послушал его, но возражать не стал. Махнул рукой, передвигаясь поближе к камину, и шумно выдыхает, очень ярко иллюстрируя царившую атмосферу. Голова уже тоже не работает. Очень много непонятного в произошедшем, но раздумья решаю оставить на утро, поступив так же, как и мой длинноволосый друг. Что делает в это время Ник, меня уже мало интересует.

* * *

Будит меня холодок, бегущий по рёбрам, словно от лёгкого сквозняка. Голова немного болит, и чувствуется, что мышцы затекли, и что сон на жёстком деревянном полу прошёл не бесследно. Но чёрт, как же болит шея! Остаётся только надеяться, что не простужусь — ведь рядом всё-таки горел очаг, когда сон забрал меня. Глаза открываются, и тело как-то само поднимается и садится. Взору сразу предстают потухшие головёшки, которые и обогревали нас некоторую часть ночи — ясно, почему так холодно. С трудом поднявшись, вижу сидящего за одним из столиков Ника. Он спит. Что ж, видимо, ему тоже всё равно, где ложиться или садиться. Неподалёку лежит Гаррет, а в центре зала — вчерашний дядька. Мне почему-то кажется, что он должен быть владельцем этого заведения. Хозяин таверны, пожалуй. Да и видок у него самый что ни на есть характерный.

На столике, за которым уснул Ник, лежит немного еды: погрызенные овощи и несколько кусков вяленого мяса. Ну да, мы же всё-таки в холодном месте. Не удивительно, что оно здесь везде… Ну, «везде» это конечно, громко сказано, но всё же. Так или иначе, мне хочется есть. Я сажусь за этот же стол, оказавшийся довольно низким и неудобным, но это лучше, чем ничего. Шея ноет при каждом повороте головы. Надеюсь, скоро пройдёт… Взяв пару кусочков мяса и более-менее целый помидор, жую пищу. Тоже не ахти что. Чёрт, ну нормальной тёплой еда и хотя бы стакана воды, что ли. Впрочем, взгляд на бутылки, стоящие на полках за стойкой, почему-то отбивает охоту пить что-либо.

Кажется, настает время подумать. Собрать воедино всё то, что навалилось за вчерашний день. Гаррет, неужто ты был прав? Я не вижу ничего, что может навести на мысль о том, что всё в порядке. Нет, ни черта ничего не в порядке. Даже самая дикая глушь не может выглядеть так, верно ведь? Этот замок, «эльфы», эта таверна и… Мой взгляд вдруг привлекает какая-то блестяшка возле хозяина таверны. Круглая, красивая и очень напоминающая золотую монету. Нет. Это и есть золотая монета. Любопытство заставляет осторожно подкрасться к храпящему, чтобы не разбудить его, и поднять её.

На аверсе нечёткая чеканка соседствует со столь же нечёткой, но читаемой надписью. Рисунок изображает коронованного оскалившегося льва. В лапах он держит меч и скипетр. Надпись гласит: «Одна корона». Сама по себе монета запачкана следами делового обращения, но явно сделана из драгоценного металла. На реверсе же изображается какой-то незнакомый символ, который не соотносится ни с чем, что я знал. Тем не менее, он изображает какие-то переплетающиеся линии, мелкие непонятные буквы.

Да. Монеты. Этот толстяк вчера требовал с нас монеты, даже когда мы сунули ему те шесть баксов. Что ещё? Свечи, факелы, ни одной электрической вещи вокруг, сам по себе факт нашего нахождения здесь. Перечислять можно очень долго, но это никак нельзя объяснить какими-то обычными причинами. Да и должен же быть всякий разумный предел, разве не так? С другой стороны, если отбросить странную обстановку, то небо всё ещё голубое, солнце всё такое же, как и… Луны я, правда не видел, но подозреваю, что с ней всё в порядке. Зима, деревья, воздух, холод, огонь! Всё на месте!

Голова раскалывается. Какая-то жуть. Что же на самом деле произошло? Неужели нас действительно забросило в какую-то параллельную вселенную? Но как вообще такое возможно?! Эх… Воистину, удивительные вещи происходят и с верующими, и с неверующими. Но тогда всё сходится? Мы застряли в каком-то фэнтезийном мирке. У нас нет связи с домом. Непонятно, что будет дальше. И в довершении, никто из наших, скорее всего, не знает, как вернуться обратно.

И почему ты так часто оказываешься прав, а, Гаррет?

«— Наконец мы закончили создание персонажей, длившееся четыре часа. Можем начинать игру…

— Парни, извините, что опоздал! Я ничего важного не пропустил?»

Парни просыпаются несколько минут спустя, видя меня в поганом настроении. Не хочется отвечать на вопросы и говорить что-то, лишь огрызаться. Но затем, по взгляду, Гаррет понимает, что к чему. То, что изначально мне не хотелось признавать. Ник решает поискать ещё немного съестного, давая нам возможность перекинуться парой слов.

— Ты в порядке, Том? — спрашивает он, садясь на другой табурет рядом.

— Будешь тут в порядке, — я продолжаю огрызаться, хоть это уже и не имеет смысла. Видя лёгкое непонимание на лице друга, я кладу на стол монету.

— Это же… — он берёт её и начинает рассматривать.

— Когда я её увидел, до меня дошло, — в какой-то мере было стыдно признать, что процесс осознания и принятия занял столько времени. — Скажи, Ник знает? Ты говорил ему что-нибудь?

— Пока нет. Сказать по правде, я и сам не до конца верил во всё это, — а монетка блестит в свете солнца за окном, словно смеётся над нами. — Сомневаюсь, что он такой дурак, но я поговорю с ним. Теперь можно.

В этот момент к нам возвращается Ник. В руках у него буханка хлеба, ещё немного овощей и узкая закупоренная бутыль. Под тёмным стеклом, активно переливаясь от каждого движения, булькает неизвестная жидкость. Этикеток и наименований на стекле не приклеено. Размещая уже наш завтрак на столе, он вопросительно смотрит на Гаррета. Наступает неловкое молчание. Он нас услышал и обиделся? Прерывает молчание сопение здоровяка, которого мы огрели по голове ещё вчера. И теперь придётся думать, что делать с этой огромной тушей, поскольку она может проснуться в любой момент.

— Ну, что делать с ним будем? — негромко спрашивает Ник.

— А нам нужно что-то с ним делать? — отвечаю я. На лице друга тут же возникает лёгкое недовольство.

— Вот он сейчас встанет и опять за что-нибудь схватится. Оно тебе надо?

— Твои предложения? — тут же вмешивается Гаррет.

— Может, свяжем его? — предлагает Ник.

— Чем? К тому же, ты не подумал, что это как-то не по-людски?

— Не по-людски плевать в лицо и кидаться на других с топором, — усмехается он в ответ и начинает медленно расхаживать по комнате, видимо, в поисках того, чем можно связать такого здорового лба.

— А, по-моему, мы и так взяли с него слишком много. Нет, я не против, что мы позаимствуем у него немного еды, но это лишнее, — Ник выглядит уже куда более недовольным и, кажется, собирается высказать пару ласковых.

— Ник, не стоит, правда. Давай заберём эту еду и пойдём дальше. У нас есть пара вопросов поважнее, чем какой-то забулдыга, — теперь уже предлагает Гаррет, пытаясь словом остудить горячую голову.

— Я-то думал, что ты меня поддержишь, мужик. Ладно, хрен с ним, ваша взяла, — он нехотя отмахивается и вынимает из-за пазухи мешок. Видимо, вчера из замка прихватил.

Продукты летят в сумку как попало. Гаррет отлучается в это время наружу, по делу. Я же решаю проследить за лежащим трактирщиком, чтобы он всё-таки не учудил ничего, пока мы не ушли, но это занятие быстро наскучивает. Поняв, какой бардак был вчера нами устроен, стал переворачивать столы и табуреты обратно на свои места. «Да брось ты это», — говорил мне Ник, затягивая мешок, но я уже всё равно почти закончил. В зале стало довольно холодно: очаг уже давно потух. Пока не вернулся Гаррет, стоит развести огонь. Да и немного жалко оставлять этого мужика замерзать посреди леса. Закинув дровишек, я стал искать спички.

Но рядом их не оказывается. Стоп, а они здесь вообще-то существуют? Чёрт, кажется, затея провалилась. Да и будь у меня они, что ими поджигать? Древесину? Нет, немного стружки тут, конечно, есть, и её назначение не вызывает вопросов. Времени бы это заняло порядочно. Тут уже возвращается Гаррет, и вид у него не очень. Зато теперь мы все точно в одной лодке.

Не дожидаясь, пока проснётся трактирщик (а он уже начинает ворочиться и что-то бормотать), мы выдвигаемся. Неподалёку от входа в снегу лежит топор, который мне вчера довелось выкинуть. Не долго думая, решаю взять его с собой. Если так и дальше пойдёт, то в нынешних реалиях он нам очень сильно пригодится. Впрочем, ни рубить деревья, ни колоть дрова никто из нас не умеет.

Через несколько минут ходьбы по дороге мы заговариваем вновь.

— Так о чём вы там шушукались? — в шутку спрашивает Ник.

— Мы-то? О судьбах мира и человека… — протяжно отвечает Гаррет так же в шутку. Мне почему-то не до смеха: я чувствую себя в растерянности и совсем не понимаю, что же будет дальше.

— И как же оценит мировую ситуацию мистер Карр? — лучше промолчать, наверное. — Ну же, кандидат Карр, избиратели требуют от вас вашего видения.

— Не знаю, — отмахиваюсь я после нескольких настойчивых тычков в плечо. — И перестань меня тыкать! — гавкает за меня раздражённость. Особенно сердит обращение по фамилии, как ни странно.

— Ну-ну, полегче, Том. Выше нос! — и зачем он пытается? Ах да…

— Ник, Гаррет не делился с тобой своими соображениями, я прав? — и тут он останавливается. То же делаем и мы. Улыбок на лице больше ни у кого нет.

— А я-то всё думал, когда же этот момент настанет, — он помялся немного. — Ну, давайте, рассказывайте. А то моя сказка про Майка совсем никого не заинтересовала, похоже…

Я пересказываю ему всё, что мне ещё тогда, в замке, поведал Гаррет. С небольшими правками от себя и фактами, которые удалось обнаружить невооружённым глазом. Ник слушает внимательно, не меняя выражение лица. В довершение я рассказываю про монету, найденную на полу таверны. Гаррет, оказывается, забрал её с собой. Наш друг без всякого интереса рассматривает её: он уже, похоже, составил своё мнение обо всём. Но мне кажется просто необходимым предъявить такое доказательство. Хоть оно теперь и выглядит менее убедительным, чем казалось часом ранее.

Ник теперь тоже выглядит растерянным. Он хочет что-то сказать, но не решается. Пытается пойти дальше по дороге и останавливается, не пройдя и трёх шагов. А после только вздыхает и глядит перед собой без всякой эмоции.

— Это не шутка? — спрашивает он. Тон меняется: становится каким-то подавленным и грустным.

— Нет, — отвечает Гаррет. — Иначе бы она была слишком затянутой.

— Я почти сразу догадался, — он снова вздыхает. — Чёрт. Не стоило вам заводить этот разговор. Дали бы мне немного времени, а там… — договаривать Ник не стал.

Словно по инерции мы двинулись дальше, но уже гораздо медленнее. Все подавлены. Гаррет выглядит получше нас, но это мало что меняет. Через некоторое время Ник начинает что-то жевать, похоже, какой-то фрукт. Мне не особо интересно, но он неожиданно начинает говорить.

— А есть идеи? Ну, куда именно мы попали?

— Да какие тут идеи…

— Вообще-то, есть одна мысль, — заявляет Гаррет. Ник слегка оживает волею любопытства. Интересно становится и мне. — Вспомните, что мы делали в квартире у Майка?

— Играли в… Чёрт! — меня осеняет. Неужели мы попали в ту самую игру, которую он нам вёл?

— У меня нет предположений, почему именно сюда, но это последнее что мы делали перед тем как попасть сюда. Ну, последнее значимое дело, по крайней мере... — да, звучит так себе, но сравнивать не с чем. Поэтому вариант кажется довольно правдоподобным.

— А где же тогда он сам? — вполне закономерно спрашивает Ник, продолжая что-то есть.

— Он же был ведущим. Может он… Эй, прекрати жевать! У нас еды не так много.

— С голоду теперь подыхать? Найдём ещё где-нибудь, — слегка обиженно отвечает Ник, но всё же доедает фрукт.

— Он может быть где угодно. Включая квартиру… — рассуждает Гаррет. И ведь действительно, что ещё могло с ним произойти?

— Я вот что думаю. Надо найти какое-нибудь поселение и выяснить там, — предлагает Ник, — Хоть кто-нибудь же должен знать… что-нибудь.

— Нет, ты прав. Если Майк где-то здесь, то он тоже попытается выйти к людям. А учитывая, что мы выглядим не как местные, то его много кто может заметить, — рассуждаю уже я.

Наш разговор неожиданно прерывает грохот где-то в лесу. Вообще, это похоже на взрыв. В небо сразу взмывает множество птиц, заглушая всё вокруг своими криками. Надо ли говорить, что мы чуть не обделались со страху? В той стороне раздаются и другие звуки, вроде бы голоса или что-то похожее.

— И что это, мать его, было?! — сердце у меня, честно говоря, ушло в пятки. Не каждый день что-то взрывается в паре десятков метров от тебя.

— Насилие, кровь и убийство? — неуверенно предполагает Ник. — Я бы глянул.

— Совсем мозгов нет?!

— А вдруг это Майк? Хотя, судя по звуку, от него там мало бы что осталось… — шутка явно не удалась.

— Ты так не шути. Хотя, чёрт с тобой, пойдём, а то ты не успокоишься, — я вынимаю топор из-под плаща, улавливая слегка удивлённые взгляды друзей. — Ну… Так получилось. Не важно, — они лишь пожимают плечами, и мы сходим с дороги.

И снова сугробы, ветки и отмороженные ноги. Хочется надеяться, что этого всего однажды станет меньше. Простудиться здесь совсем не улыбается. Хоть это и фэнтезийное, но средневековье, а значит, антибиотиков и жаропонижающих здесь точно нет. Стоило либо найти одежду потеплее, либо… Впрочем, вариантов у нас не так много. Чёрт, во вселенной Майка не было столько снега. Может, это какая-то другая локация или… Да, локация. В некоторой степени это звучит забавно.

Мы пробираемся минут двадцать. Мешающие ветки запросто рубятся топором, словно мачете. Не зря же он взят, в конце концов. Да и согреваться помогает, что тоже неплохо. Вообще, он мне нравится. Острый, увесистый — ветки летят только так. Значит, возможно, с костром на ночь всё будет не так худо, как казалось изначально. Только вот спичек или зажигалки у нас до сих пор нет. А ведь, скорее всего, дойти до какого-нибудь поселения до темноты не удастся. Возвращаться же обратно к тому дядьке тоже не хочется по понятным причинам.

Вскоре мы приходим к предполагаемому месту, где прогремел этот «взрыв». Поначалу не видно воронок или развороченных деревьев. Однако, буквально метрах в пяти-семи в сторону пейзаж меняется, сначала немного, а затем и более серьёзно. Пока мы идём в ту сторону, я замечаю, что снега не деревьях тем меньше, чем ближе мы подходим к месту. И это при этом, что весь лес буквально им завален. Под ногами начинают попадаться камушки, отнесённые ударной волной в разные стороны от эпицентра, видно каменную крошку, пыль, оседающую на снег... Неожиданно мы упираемся в какое-то старое каменное сооружение, а оглянувшись вокруг понимаем, что взрыв прогремел именно здесь. В подтверждение тому — немаленькая снежная воронка, сажа и обломки камней. Кроме этого вокруг валяется несколько сломанных старых досок. Некоторые из них обуглены и ещё даже тлеют.

Само сооружение мало пострадало. Куча каменной крошки и камней побольше валялось тут и там, но не более того. Похоже оно на небольшой сарай, но сделанный, опять же из камня, что странно. Вдвойне странен и тот факт, что оно стоит посреди этой глуши, сокрытое от посторонних. И тут мы нашли вход. Тут явно была дверь, как мне кажется... И если сложить всё произошедшее вместе, то становится ясно, что здесь произошло. Я заглядываю внутрь прохода, который ведёт куда-то вниз. Внутри темно, а вот чуть ниже чуть ниже заметен какой-то свет. Там определённо кто-то есть.

— Что скажете? Те, кто здесь побывал, явно знают толк в насилии… — мы усмехаемся. А вообще, это попахивает чем-то нехорошим.

— Ну, можно попробовать… — сомневается Ник. Ему явно не хочется спускаться туда, даже учитывая, что именно он настаивал на том, чтобы посмотреть.

— Ты же понимаешь, что это абсолютно глупая затея? — Гаррет, очевидно, не сомневается, что мы откажемся. И я бы отказался.

— А вдруг там есть деньги?

— Тебя сейчас только деньги волнуют? — Гаррет даже интонации не меняет, но начинает удивляться.

— Ну, мне бы не хотелось снова столкнуться с непониманием… — шутка действительно в тему. Но спуск оттого не выгладит более безопасно.

— Ну, у нас есть вариант уйти, — надеяться на такой исход, наверное, напрасно, поскольку Ник уже всё решил для себя.

— Том дело говорит. Там как минимум есть те люди, что взорвали проход. И я не думаю, что они обрадуются нам — это тебе к вопросу о непонимании, — теперь уже Гаррет более серьёзен.

Аргумент железный, нечего сказать. Те, кто вошли туда, явно подготовленные. А что есть у нас? Немного еды да топор. И это при том, что подземелье, если вспоминать игру, в которую мы играли, должно быть очень опасным. Причем любое. Ловушки, враги, лабиринты… Не хочется сгинуть ради сомнительной выгоды. Да и что мы можем там найти? Золото? А оно того вообще стоит? И почему Ник так настаивает? Чёрт, он точно псих. С другой же стороны, враги не могут броситься на нас сразу при спуске. Тем более, что те, кто пришли раньше, уже, похоже, успели спуститься достаточно глубоко и убить там всех.

Но какие есть варианты? Мы можем вернуться обратно на дорогу и продолжить путь. Впрочем, никто не сказал нам, как далеко до ближайшего поселения, а спросить у хозяина таверны не получилось бы. Еды мы взяли не очень много, и даже если разделить на маленькие порции, то надолго не хватит. Особенно, если идти пешком. Что ещё. Холод, дикие звери, хоть и не факт, что они здесь водятся. Так же у нас нет света и каких-то средств защиты. Один топор на троих, думаю, не в счёт. Если рассуждать и дальше, то можно навыдумывать ещё много чего.

Как парадоксально ни звучит, но внизу нас может поджидать меньше опасностей. Даже с теми людьми мы, при желании, сможем договориться. Ну, а что касается ловушек да всяких тварей… Что ж, с ними ничего особо не сделаешь.

— Знаешь, прозвучит глупо…

— И ты туда же? — удивлённо восклицает Гаррет. — Какого чёрта, Том?

— Послушай. Я тут прикинул, и мне кажется, что там нас ждёт гораздо меньше неприятностей, нежели в окрестных лесах, — да уж, поставь я себя на его место, сам бы не поверил, в то, что говорю.

— Вы… Я даже не знаю, как теперь на это реагировать, — говорит он обречённо после короткой паузы.

— Так мы идём? — неуверенно, но с еле заметной улыбкой спрашивает Ник. Гаррет не отвечает.

Далее Ник отходит немного назад. Удивляться не стоит: он всего лишь достаёт из снега какой-то увесистый камень. Он лишь пожимает плечами и говорит, что просто на всякий случай и что так ему будет поспокойнее. Хм… Так или иначе, мы всё же решились спуститься. Первым идет Ник: на этом настояли и я, и Гаррет. Как никак, это по его просьбе пришлось тащиться сюда.

* * *

Спускаться приходится по крутым, немного обледеневшим ступенькам. Они, как и стены, состоят из массивных, местами покрывшихся плесенью и мхом, каменных блоков. Почти все они совсем раскрошились и едва ли не выпадают из своих пазов. Кое-где мы замечаем полуистлевшие деревянные подпорки, полуобвалившиеся потолки с проросшими насквозь корнями и ещё много чего такого. Впрочем, не обваливается это всё, по виду, уже давно. К слову, на некоторых камнях мы замечаем истёршийся, но пока ещё различимый орнамент. Толком не понять, что он изображает, но, наверное что-то красивое.

Воздух тут внизу очень влажный. Мне жутко хочется пить — я вспоминаю, что уже почти два дня не полоскал рот вообще ничем. Как так получается, что жажда просыпается лишь сейчас — загадка. Но факт есть факт. Где-то вдалеке капает вода… Наверняка тут есть какие-нибудь подземные воды. Стоит поискать да набрать немного, только вот во что? У Ника есть бутылка с чем-то. Что бы там ни было, выливать уже заранее жалко, но вода, в любом случае, должна оказаться ценнее.

Вскоре мы оказываемся возле освещённого места. В расщелину между блоками стены воткнут факел. К счастью для нас, поскольку дальше начиналась кромешная темнота.

— Чёрт, нормальный фонарь пригодился бы больше.

— Зато огонь, — подмечает Гаррет. — Сможем развести костёр при случае.

— Твоя правда. Не желаешь? — я протягиваю ему источник света. Он лишь с улыбкой принимает его.

С факелом светлеет, что логично. Но отчего-то мрачнее… Тени делаются какими-то неестественными, словно живыми. Мрак вдалеке становится более густыми и непроглядным. И оно вроде бы и понятно: рядом источник света, но мне все равно тревожно. Словно кто-то закрывает за тобой дверь, когда ты заходишь в незнакомое место. Успокаивает только относительная тишина и отсутствие каких бы то ни было необъяснимых звуков. Хотя, думается мне, они ещё повстречаются.

Идем не торопясь. Где-то вдалеке слышится шум, неразборчивый и непонятный. Но он, впрочем, настолько далеко, что мы не обращаем на него внимания. Наконец мы доходим до какой-то развилки, а точнее, в одной из стен показывается проход. И там так же абсолютно темно. Интересно, как же те предшественники ориентируются в этой темноте? «И куда?» — доносится голос Гаррета. Мы смотрим на Ника: он напряжён уже гораздо сильнее, чем в начале пути. Неожиданно он идет прямо в этот проём, не говоря ни слова. Мы следуем за ним, особо не рассчитывая на его интуицию. Я пытаюсь мысленно запомнить пройденный путь, благо пока это был сплошной длинный коридор.

Внезапно мы останавливаемся.

— В чем дело?

— Что-то тут не так… — Ник зачем-то опускается на колени и начинает вглядываться в пол. — Гар, поднеси-ка свет.

Тот повинуется, поднося факел почти к лицу нашего друга. Некоторое время Ник разглядывает плиту, что была перед нами. Затем он неожиданно встает и начинает глазами искать что-то по полу. Мы пока молчим. Наконец, найдя увесистый булыжник, окромя своего, он берет его и кладет на плиту, которую разглядывал. «Назад!» — вдруг кричит он. Мы послушно отступаем на несколько шагов. Раздается лёгкий скрип, и я замечаю, что плита будто прогнулась и осела. Прежде чем мы успеваем что-либо сделать, прямо перед нашим носом из земли с дикими скрежетом и огромной скоростью вырастают огромные острые шипы.

От неожиданности все мы падаем на спину, грохоча вещами и пытаясь перевести дух. Откуда-то сыпется пыль и каменная крошка.

— Какого чёрта?!

— Ловушка… — заключает Ник. Он встает первым и начинает осматривать орудие убийства с безопасного расстояния.

— Откуда?.. — мне всё ещё нужно отдышаться, но возмущение и удивление берут верх.

— Без понятия, — растерянно бурчит он. — Словно в голову что-то ударило. Откровение свыше? — посмеявшись, завершает свою фразу.

— А я, кажется, догадываюсь, — Гаррет поднимается на ноги, протягивая мне руку и так же помогая встать.

— Я заранее тебе верю, — усмехаюсь я. — Уж больно часто ты оказываешься прав.

— Помнишь про то, что весь этот мир — игра, которую Майк нам подсунул? — мы с Ником киваем. — Так вот. Ещё один факт — я понимаю язык тех эльфов.

— А это тут при чем?

— А при том. Наши персонажи, — Гаррет дает нам паузу, чтобы осмыслить.

— Ты хочешь сказать, то, что умеют наши персонажи, теперь умеем и мы? — Ник, похоже, хоть и удивлён этому факту, но уже догадывался о чём-то подобном.

— Знание языка. Эльфийский. Чтение карт. Основы магии… — Гаррет перечисляет способности своего персонажа. На магии он немного запинается.

— В таком случае… Чтение следов, поиск ловушек и запугивание. Лёгкое оружие, кажется, ещё.

— У меня было ношение доспехов взято. Тяжёлое и лёгкое оружие. А ещё знание… Дварфийского? — мне удивителен такой набор. Сам не верю, что взял знание дварфийского языка.

— Меня больше удивило запугивание. Была бы это игра, то в таверне тебе бы явно выпала единица.

Нда… Постоянно какие-то откровения. Интересно, сколько сейчас времени? По прикидкам мы плутаем здесь около получаса. Но верно говорил один человек, что под землёй время как будто пропадает. Может, мы провели здесь уже несколько часов. Опять есть охота… И пить жуть как хочется, а жажду подавлять становится всё тяжелее. Раньше хоть можно было подумать о всякой ерунде, но теперь уже не слишком получается. Нет, надо будет всё-таки позаимствовать у Ника бутылку и хотя бы глянуть, что туда налили.

Пройти мимо шипов не представляется возможным, слишком уж плотно они натыканы. А если мы решимся пойти напрямик, то они превратят нас в решето. Тем более, что тянутся они по большей части коридора — пробежать тоже не удастся. Остаётся только повернуть назад, что мы и делаем.

— Слушай, Гар. Ты же, вроде как, магией владеешь? — спрашивает Ник. Мне почему-то кажется, что теперь все наши разговоры будут начинаться именно с этого.

— Владею. На бумаге. Я даже не знаю, как она должна работать или какие заклинания можно прочитать, — недоуменно, словно это что-то самой собой разумеющееся, говорит Гаррет.

— Ну, это то понятно… — досадничает Ник, но потом возвращается в бодрое расположение духа. — Но вдруг! Может, когда научишься ей управлять, попробуешь телепортировать нас обратно?

— Я не думаю, что будет так просто.

— Так я же говорю: а вдруг! Будет на что рассчитывать, при случае…

— Нет, Ник. Том, прав, наверное… Вряд ли получится так просто перенести нас обратно. Но! Я не думаю, что во всём этом мире не найдётся человека, способного это сделать.

— А чем не вариант? Нужно тогда найти такого человека. Если брать местную специфику, то это будет какой-то очень мощный маг, — рассуждает Ник.

— Слушай, а ведь это мысль, — меня вдруг осеняет. — Если мы сюда попали, то это ведь было кому-то нужно, разве нет? — друзья внимательно слушают. — Этот человек определённо должен быть здесь, и именно он нас сюда телепортировал!

Наконец у нас обрисовывается план действий. Теперь есть хоть какая-то цель! Понятно, что она призрачна и почти невыполнима, но шанс есть! Похоже, это осознаю не только я. И Ник, и Гаррет находятся в немного приподнятом настроении. Мы шагаем быстрее, и большинство тревог сразу куда-то исчезает. Впрочем, давящие вокруг стены и осыпавшийся камень спускают с небес на землю. Точнее, под землю. Мы всё ещё не пойми где и пытаемся найти неизвестно что. Ник продолжает вести нас, но теперь всё немного по-другому. Не так страшно и тоскливо, как раньше.

Мы выходим в зал. Именно им и заканчивается длинный коридор, в который мы вернулись. Где-то наверху через крышу проникает свет, освещающий центр зала. В остальной же его части главенствует темнота. Над нами высятся четыре колонны, поддерживающие свод зала. Сам «пейзаж» никак не меняется. Всё те же блоки, из которых всё построено, разве что их стало как-то больше и сами они уменьшились. Очень слабо, но просматривается в них что-то эдакое, особенное, правда, я не понимаю, что именно. Скорее всего, декор, а, возможно, что-то иное. Надеюсь, дальше станет понятнее.

Капанье воды раздаётся именно в этом зале. В центре его находится небольшая лужица, а капли падают откуда-то сверху. «Видимо, проём выходит наружу», — говорю я зачем-то вслух. И так понятно, что туда… Мы проходим чуть дальше. Друзья решают немного передохнуть, а я в свою очередь подхожу ближе к лужице. Сама она не ахти какая чистая, но зато капли, падающие сверху, вполне можно было пить. По крайней мере, хочется так думать. Ловить их тяжело, да и вода холодная.

— Том, ты выглядишь по-идиотски, — говорит Ник с легкой усмешкой.

— Да помолчи лучше! — приходится бегать туда-сюда, чтобы ловить капли, которым по какой-то причине хотелось падать в разные места.

— Да у меня тут есть выпить, — слышится звон бутылки. — Я, правда, не знаю, что там, но вряд ли отрава ведь.

— Моча тоже не отрава.

— Ну ты и гад. Вот зачем?

— Чтоб не мешал… Оп! Ещё поймал. Полные ладони, между прочим, — после этих слов я осторожно пью собранную воду. О-о-о… Словно небесная благодать. Прохладная, приятная на вкус. Ради этого стоило попотеть, даже несмотря на то, что этим напиться сложно. Впрочем, жажда немного отпускает.

— Ну как? — спрашивает уже Гаррет.

— Беготни много. Да и она холодная — руки уже занемели, — далее я присоединяюсь к ним, усевшимся под одной из колонн. Парни решают перекусить.

Немного хлеба и вяленки каждому. Вдобавок мы съедаем по фрукту. Хлеб оказывается чёрствым, хотя мякиш вполне съедобен. А вот от вяленого мяса уже начинает немного мутить. По крайней мере, мне кажется, что от него. Это вполне логично, при том, что мы до сих пор не знаем, из какого животного его извлекли. Как бы не отравиться. Фрукт мне достался не самый любимый — груша. Да ещё и какая-то жёсткая. Местный сорт, наверное, но чёрт, такая гадость. Но ладно уж, не пропадать же добру.

Ник решает всё-таки откупорить пойло, которое нёс с собой и сложностей это, благо, не вызывает. Он принюхался, поднеся горлышко к носу. Не поморщившись сразу, наш друг решается глотнуть из бутыли. Мы не останавливаем его и внимательно следим за происходящим. «На вкус как мёд», — заключает он. И уже после этого он немного морщится, возвращает пробку на место и ставит бутыль в сторону. Что уж и говорить, мёд он действительно не любит. Прибирая по итогу бутылку себе, внутри я обнаруживаю ничто иное, как медовуху. Очень-очень давно я пробовал нечто подобное, только там действительно было больше мёда и походило оно, скорее, на какой-то сок. Здесь же хмель присутствует в гораздо большей пропорции, а мёд добавлен лишь постольку-поскольку. Наверное, у меня немного специфическое восприятие…

За таким небольшим обедом мы не замечаем и не слышим, как в зале появляются посторонние. Первым бьет тревогу Гаррет. Он прячется за колонну и тянет нас за рукава. Вот только я не сразу соображаю, в чём дело, и меня замечают. «Эй! Глянь! Там кто-то есть!» — раздается незнакомый голос по центру зала. Он низкий, от него отдает какой-то стариковостью, правда, не знаю почему. «Выходи, кто бы ты ни был. Злодей али герой!» — да уж, вот она, средневековая манера речи. «А коль не выйдешь — готовься к встрече с моим молотом!» — этот звучит моложе и более задиристо.

— Придётся выходить, — говорю я. — А то ещё по голове настучат.

— Они сказали выходить? — Ник немного удивляется. — Я подумал, они между собой говорят.

— Вы не понимаете их речь?

— Нет. Больше на тарабарщину какую-то похоже.

— Как интересно… — заключаю я и сразу же начинаю вылезать из-за колонны.

— Стой! Идиот! О, чёрт… — Ник в сердцах хватается за голову.

В центре зала стоят двое широкоплечих коротышек. Один из них действительно с молотом на длинной ручке, а второй, похоже, держит в руках арбалет. Нацеленный на меня. Вот мы попали… Следом медленно вылезает Гаррет, а потом и Ник. «Кто вы будете? Бандиты? Или нищие?» — мне странно, что я понимаю их речь. По сути, она отдалённо напоминает какую-то скандинавскую, но сильно искажённую. Слова, которые они произносят, будто кто-то переводит и сразу вкладывает мне в голову. Ведь я действительно не понимаю, что они говорят. Чёрт, Гаррет, наверное, так же ломал себе голову, поначалу.

Но как отвечать? Я же ни слова не понимаю. Могу перевести, но смысл как будто обходит меня стороной. Но затем слова точно сами начинают вылетать изо рта, стоит только подумать о том, что хочу сказать. Очень странное чувство. Как будто где-то в мозгу стоит переводчик, который выдёргивает из моих извилин слова, пересобирает их и заталкивает обратно. Причём в моём представлении это происходит против воли, но я понимаю, что это я говорю все эти слова. Я хочу их сказать и говорю. Если не захочу — не скажу или запнусь на полуслове, как если бы это был мой родной английский. Честно… Это довольно жутко, если задуматься.

— Мы всего лишь ищем укрытие от холода, — кое-как выговариваю я на этом северном наречии. Звучит похоже…

— Вот оно как… Понимаешь Нез’Мидрин? — с этими словами он опускает арбалет и приближается. Второй дворф двигается следом.

— Послушайте, мы просто заблудились в лесу и пытаемся выйти к людям…

— Не спеши, человек. Твои спутники понимают нас?

— Нет. Они не понимают вашего языка.

Дворф приблизился достаточно, чтобы я смог его разглядеть. Ростом он выше пояса, но очень широкий и коренастый. Большую часть его тела скрывает густая борода, в которую вплетены какие-то металлические кольца и браслеты. Сама борода седая — видимо, это очень старое создание. Интересно, сколько ему лет? Огромный нос, так же как и борода, занимает большую часть его лица. Глаза этого старика почти не разглядеть, но они живенько поблёскивают под густыми бровями. Остальные части его тела закрыты кожаными одеждами. Из увиденного — большие чёрные перчатки с орнаментом. Вооружён он, как и предполагал я ранее, арбалетом. Правда, не таким, что я видел. Этот тяжелее и толще, как и болты, в него вкладываемые. Чуть ли не мини-баллиста, чтоб её…

Другой выглядит явно моложе. У него меньше морщин на лице и лбу, борода гораздо короче, чем у первого, и имеет светло-коричневый оттенок. В остальном он, по-моему, мало отличается от своего собрата. Разве что в руках вместо арбалета — внушительных размеров молот. Очевидно, что боевой. Он украшен какими-то рунами и вообще… Разбирайся бы я в таком оружии побольше, то, быть может, сказал бы какую-нибудь умную фразу, расписывающую его более ярко.

— Тогда закономерный вопрос, — продолжает седобородый. — Откуда ты знаешь Нез’Мидрин? Да ещё и так хорошо?

— Я… Ну… — я, пожалуй, был готов ко всему, но такого вопроса в моей голове, наверное, никогда даже не всплыло бы.

— И это при том, что ему перестали обучать кого попало ещё восемьдесят лет назад, — на минутку у меня создалось впечатление, что этот дедок меня просто отчитывает за какую-то оплошность. Дежавю?

— Как бы вам сказать… — Гаррет нервничает, слушая меня. Ник же внимательно наблюдает за собеседниками. Чёрт, даже не думай.

— Изволь что-нибудь сказать, человек. Мне и моему товарищу очень интересна история, которую ты можешь поведать, — на их лицах видна усмешка.

— Это… Долгая история.

— Ты говорил, что вы пытались выйти к своим, — наконец, он убирает арбалет и достает из-за пазухи какой-то свёрток. — Будешь?

— Нет, спасибо, — честно сказать, даже непонятно, что это такое он достал. Сказал бы, что некое курево, только не понимаю, как он собрался…

— Так они от нас отстанут или нет? — раздражённо спрашивает Ник.

— Не знаю. Такое ощущение, что они просто решили поиздеваться над нами.

— А чего хотят то вообще?

— Сам не понимаю. Спрашивают, откуда я знаю их язык. Не рассказывать же нашу версию… — вокруг распространяется специфический запах. По ощущениям как горелая трава, вонючая, но отдающая чем-то более тяжёлым.

— О чем ведёте разговор? — спокойно спрашивает старик. В руках его тлеет всё тот же свёрток. Очень он похож на сигарету, только чересчур толстую и сделанную, прямо скажем, кое-как.

— Послушайте, может я попробую объяснить вам ситуацию, а вы нас отпустите? — неожиданно сам для себя умоляю я.

— Да ты не торопись, — он выдыхает немного дыма. — Люди…

— Дядя, мы здесь уже порядком задержались. Нам не пора? — вдруг говорит второй дворф.

— Ты прав, Тори. Время не ждёт, а я совсем позабыл о нашем маленьком дельце.

— А что будем делать с этими людьми? — старик вновь оборачивается к нам.

— Мы выведем их отсюда и отправим восвояси. Надеюсь, вы больше не станете лезть туда, куда вас не просят? — приходится кивнуть. — Добро. А теперь, пойдёмте, да побыстрее.

Благосклонность старика быстро куда-то улетучивается, и он вновь берется за арбалет. Устроившись в конце нашей импровизированной колонны, они лишь подгоняют вперёд, ни о чём больше не разговаривая. Видимо, здесь действительно есть нечто ценное. Наверняка какие-то богатства или древние забытые города. Впрочем, теперь нам не доведётся это узнать. Довольно быстро мы добираемся до выхода, поскольку путь теперь был уже хоть немного, но знаком. Да и подгоняемый оружием, человек может идти гораздо быстрее, как оказалось. Подъем обратно по крутой лестнице выдается куда более утомительным, чем ожидалось, но вскоре мы снова морозили свои ноги в здоровенных сугробах.

Бородачи велят нам возвращаться к дороге и грозят, что проследят за этим. Но один положительный момент в этом всем есть: перед тем, как отпустить нас, старик говорит, что в нескольких милях отсюда есть небольшая деревенька. Правда, он просит по возможности никому не рассказывать о том, что мы видели. Уж не знаю, кому это станет интересно в маленькой деревне, но я рискую согласиться от имени, и Ника и Гаррета.

— Нда… Вот так погуляли, — Ник был расстроен произошедшим. — Надо было дать одному из них по черепу, да и дело с концом. Со вторым бы справились как-нибудь.

— Не хватало ещё начать резать всех подряд. — удивляюсь я.

— Да шутка же. Время только зря потратили. Можно было бы убедить их…

— А что же ты тогда не посоветовал мне, что сказать? — а это уже забавно. Там, под землёй, он выглядел куда мрачнее и настороженнее.

— Ах, если бы, Томас. Задним умом переднюю строчку видно! Знаешь же! — восклицает он. Гаррет и я усмехаемся.

— Но время мы потратили не зря. Теперь точно знаем, что впереди есть поселение.

— Ага… Сколько он сказал до него миль топать? — с сарказмом переспрашивает Ник.

— Да сколько бы ни было. Мы же не будем там задерживаться, спросим где большой город, — отвечает Гаррет. — Ну и переночуем, естественно.

— Хорошо бы. Если нам придётся идти ещё столько же, то мои ноги не выдержат, — вполне серьёзно отмечаю я. И действительно, постоянно преодолевать такие расстояния пешком мы не сможем. Нужен хоть какой-то транспорт.

* * *

По дороге мы с Гарретом разговорились. Естественно, обсуждаем два языка, которыми и владеем. Ему, похоже, чуть проще — он даже не обратил внимания, что начал тараторить на чужом наречии. Он и осознал то это лишь спустя несколько минут, там, в замке. Да уж. Видимо, у меня одного голову клинит при всяком неестественном течении событий. Потому что я не знаю, за счёт чего держится, например, Ник. Он стал говорить куда меньше, да и уверенности в себе у него изрядно поубавилось. Даже этот наш небольшой разговорчик после выхода из подземелья он выдержал с трудом, хоть и пытался показать, что это не так. Надо будет с ним поговорить. Как бы он не замкнулся в себе и не стал чудить — нам только этого сейчас не хватало. Да и неспроста же он эту бутылку взял.

Странно было бы, если бы нам удалось дойти без происшествий. Собственно, одна неприятность с нами всё-таки приключается. Мы всё так же идем сквозь этот чёртов одинаковый лес. Дорога лениво виляет из стороны в сторону, не давая разглядеть своего конца. Такое ощущение, что весь этот мир состоит из деревьев, без конца и края. Я снова начинаю замерзать, да и чувствовать себя нехорошо. Только бы не заболеть… Но не о том речь. Гаррет всё это время, по выходу из подземелья, пытается как-то активировать свою магию: делает пассы руками, говорит какую-то белиберду, развлекая нас таким образом. И так бы оно продолжалось…

Но после очередной сказанной им тарабарщины воздух вдруг начинает сильно гудеть. Такое ощущение, что дрожит земля вокруг него. Гаррет словно цепенеет и лишь оглядывается по сторонам. Внезапно из его рук вырывается что-то яркое и дико жгучее! Возникая с со всё нарастающим свистом, этот сгусток преодолевает расстояние до Ника за какие-то доли секунды, не давая даже времени на реакцию…

Плащ нашего друга вспыхивает, словно облитый бензином, а пламя вздымается едва ли не до крон деревьев. Ник орет благим матом на весь лес, пытаясь отстегнуть плащ. Мы кидаемся к нему без задней мысли, но даже догнать не успеваем: настолько быстро он подбегает к ближайшему сугробу и падает в него. После этого огонь, к счастью, довольно быстро угасает.

— Ник! Ты жив?! Ты как?! — я подбегаю и пытаюсь перевернуть его на спину. Он лишь говорит что-то невнятное. Подоспевший Гаррет помогает.

— Ааа!.. Что это было?.. — жертве "огненного шара", похоже, очень больно, что очевидно... Волосы опалены, но кожа вроде цела. Где ожоги, что с ним делать?

— Спокойно, парень. Мы сейчас тебя вытащим.

— Снимите с меня это дерьмо!.. — кричит он.

Кожа плаща, который мы с него стаскиваем, прожглась в одном месте. Она ещё и оплавилась во многих местах, но уже, вроде, застыла. Запах стоит тот ещё, да и дым, смешанный с паром, поднимается над всем этим безобразием. Под плащом всё оказывается более-менее в порядке: свитер, в который одет Ник, не пострадал, хоть и тоже слегка опалился. А вот рукава не хило прогорели, хоть серьёзных ожогов и нет. Приходится снять и свитер, оставляя на теле только какую-то тоненькую футболку. Наконец наш друг более-менее приходит в себя и может сам стоять на ногах.

— Всё в норме… Я сам, — он усиленно вдыхает холодный воздух, пока немного не закашливается.

— Ни черта не в норме. Тебе помощь нужна, — но в ответ мне прилетает лишь короткая отмашка.

— Лучше объясните, что это было! — вопит он то ли с ужасом, то ли со злостью. Гаррет не может даже слова сказать. Не похоже, что собирается скрыть то, что это его рук дело. Скорее, он шокирован и настолько не ожидал такого результата, что до сих пор осмысливает произошедшее.

— Слушай, не важно, что это было! Надо валить отсюда, пока ещё чего не случилось, — не знаю, зачем я выгораживал Гаррета. Ник не дурак — он сразу понял, что к чему и очень нехорошо смотрел на поджигателя.

— Не стоит утруждать себя, Том, — звучит очень мрачно и угрожающе. Как бы он чего не натворил… Чёрт, он же должен понять, что это была случайность! Надеюсь, что поймёт, когда поостынет.

Нам приходится ускориться. Ник соглашается надеть свитер и плащ, чтобы не замёрзнуть. Впрочем, с такими повреждениями с этой задачей его одежда теперь справляется куда хуже. Но его трясет. То ли от злости, то ли от холода, который так некстати всё усиливался. Я и сам стал мёрзнуть, и ноги вновь дали о себе знать: силы на исходе, и лучше бы этой деревне наконец появиться на горизонте. Но куда уж там. Опять хочется есть и пить… Слишком нервный день. И чувствую себя плохо, как назло. Идти совсем не могу и не хочу. Надо немного полежать или хоть посидеть. У-у-у… Проклятое средневековье!

Солнце начинает клониться к закату. От усталости мы замедляемся, и даже холод не в силах ускорить нас. Решаем доесть остатки еды, которые у нас ещё есть. Гаррет берет горбушку хлеба, но не ест её.

— Гар, ты как? — он выглядит подавленным, но в то же время очень взволнованным. Надо его как-то разговорить и приободрить.

— Никак, — он слишком, слишком спокоен. — Откуда такая сила? — он продолжает говорить об этом, как о чём-то само собой разумеющемся. Это странно…

— Мы все знаем, что ты не хотел так вот…

— Погоди, — он оборачивается ко мне. — Эта штука. Я совсем ничего не чувствую, Том. Как будто из меня выдернули все эмоции. Радость, злость, беспокойство и тревожность. И дали какую-то отрешённость, — голос его словно излучает ауру какой-то безысходности. От этого становится совсем не по себе.

— Я не понимаю…

— Это заклинание. Нет, эта магия. Она какая-то не такая, как должна быть… — он впадает в какое-то уныние, пока говорит. — Из меня словно все силы вытянули. Я вот иду и сам не понимаю, как мои ноги передвигаются. Они как ватные. Голова и руки — то же самое.

— Ну… Оно должно тратить какие-то силы, разве нет? Мана там, или энергия…

— Том. Я не буду делать этого больше, — он вдруг останавливает меня и разворачивает к себе. — Это страшно. Ты не представляешь… — шепчет он, придвинувшись вплотную.

— Чего встали?! Мы так никогда не дойдём! — орет Ник, ушедший уже довольно далеко.

Я отстраняюсь от Гаррета и спешу по дороге дальше. А он лишь опускает глаза и продолжает идти, хоть и немного быстрее, чем раньше. Чёрт, возьми… У него что-то помутилось в голове. Хоть бы это было временно и просто оказалось усталостью, боже. Он так посмотрел на меня… Будто сейчас душу выпьет. И если оно действительно так будет влиять, да ещё и на него, то ну его к чёрту. Больше за всю дорогу я к нему подойти не решился. Пусть отдохнёт немного да оклемается, может, получше станет.

Нет, что-то мне совсем нехорошо. Кишки крутит как там, в замке, и даже хуже. Чем-то я так неплохо потравился, а самое поганое — даже просраться не выйдет. И не только потому, что вокруг сплошной снег… Ой, надо поскорее куда-нибудь добраться, иначе…

Лес наконец начинает редеть. Между веток и стволов начинает просматриваться иной пейзаж, хоть всё ещё и заснеженный. Ник уже ушёл далеко вперёд и ждал нас на окраине этой чащи. Нужно подождать Гаррета: слишком уж медленно он ковыляет последний отрезок пути. Да и мало ли, что он может учудить в своём то состоянии. На окраине нас ждал вид укрытых снегом холмов и полей, расстилающихся на несколько миль вдаль. Солнце заходит за горизонт, оставляя напоследок краснеющие небеса и немного облаков, гонимых ветром куда-то на запад. И всё это выглядело бы крайне приятно для глаза, если бы не свалилось на нашу голову столько проблем. Ник все ещё зол и то и дело бубнил себе что-то под нос, а Гаррет, хоть и не выглядит теперь таким отрешённым, явно подавлен. Да и со мной всё не так гладко. Дурацкое вяленое мясо…

— Ну и где эта чёртова деревня? — возмущается Ник.

— Надо дальше идти. Скоро появится.

— Проклятые коротышки. Обманули небось ещё.

— Ну, других вариантов у нас всё равно не было…

— Том, вот не надо. Я итак сейчас на взводе, — с ним уже тоже не поговоришь. Нам всем определённо нужен отдых.

В полях гуляет сильный ветер, и от этого становится только холоднее, но даже в этом есть небольшой плюс: дует он в спину и слегка ускоряет. Впрочем, Нику с его дырявым плащом это скорее было в минус. Дорогу почти замело сдуваемым с небольших снежных дюн снегом. Час от часу не легче. Пока идти ещё, хоть и с трудом, но можно, и мы поднимаемся на ближайший холм, чтобы осмотреться. Нам везет: неподалёку обнаруживаются какие-то строения, в которых явно кто-то есть. Домиков там стоит штук семь, но все небольшие, почти полностью утопленные в снегах. Скоро уже совсем стемнеет… Мы трогаемся быстрее, слегка окрылённые ожиданием ночлега и тёплого места.

К деревеньке мы подходим уже тогда, когда почти стемнело. Ник сразу же направляется к тому дому, что побольше, а мы — осторожно за ним. На стук в дверь открывает женщина лет эдак тридцати. Одета вполне прилично (для здешних), как мне показалось. Увидев нас, она ахает.

— Святые небеса! Кто вы и что с вами случилось? — неужто мы настолько плохо выглядим…

— Простите, мэм, у нас беда. Вы должны нам помочь, — Ник говорит осторожно. Всё ещё цел в его памяти тот казус с трактирщиком. Хорошо, что он уже успокоился хотя бы…

— Заходите в дом! — она распахивает дверь. Странно… Неужто добрая душа попалась? — Ульм! Скорее сюда! — из глубины дома к двери неспешно подходит мужчина.

— Что такое? Кто это? — этот мужик, слава богу, нам не препятствует и пускает в хибару.

— С этими путниками случилось что-то ужасное. Они бледны как смерть, замёрзли и, похоже, побиты! — ну… я бы не сказал, что всё настолько плохо, но это в любом случае нам на руку.

Нас приютили. Из вежливости, настаивать на том, что нас побили, мы не стали. Во всяком случае, Ник и я. Гаррет, вроде, тоже приободрился, но всё ещё выглядит неважно. Дом внутри оказался очень даже ничего. Более того, он на вид показался больше, чем многие современные квартиры. В доме, кроме встретившей нас женщины, ещё трое людей. Из них двое — дети: мальчик и девочка. Третий — взрослый мужик, лет эдак на двадцать старше нас, на вид.

Я сразу же излагаю хозяевам свою «проблему». Они лишь указывают на дверь наружу, примерно объясняя, где находится нужное место. Даже в потёмках найти небольшую, типичную деревянную будочку не составляет труда. Признаться, там гораздо приятнее, нежели в тех каменных казематах. Объясняется ли это свежим воздухом вокруг или чистоплотностью местных — не знаю. Впрочем, моим кишкам всё равно. Приходится просидеть на морозе несколько минут, прежде чем хоть немного легчает, хотя даже после этого ощущения остаются… Не самые приятные, скажем так. Да и вытереться опять же нечем. И если поначалу это даже немного забавно, то сейчас уже начинает серьёзно напрягать.

«Долго ты. Всё в норме?» — встречает меня Ник по возвращении. Мой короткий кивок и болезненное выражение лица дают полную картину. Дом, несмотря на размер, довольно скудно обставлен, как я теперь вижу. Грубый деревянный стол с лавками по центру занимает большую часть свободного пространства. На нём же возвышается здоровенный глиняный горшок, и пахнет из него… О, чёрт, опять. Как бы не стошнило. Нет, ужин сегодня заказан, придётся ждать до утра. Хотя Ник ест то, что ему дали, и не жалуется. Широкий очаг, занимающий большую часть дальней стены, дает и свет и тепло. Есть ещё свечки по углам, но мало. У меня очень большое подозрение, что все здания здесь похожи друг на друга… Это не удивительно, но как-то непривычно. Голые бревенчатые стены, увешанные какими-то высушенными травами, вениками и прочей чепухой. Посуды тоже немного, да и та лежит стопкой тарелок возле очага. Там же находится куча дров.

— А где Гаррет? — я усаживаюсь рядом с Ником. Никого из обитателей дома в комнате нет.

— Отрубился. Эти отнесли его куда-то на кровать. Потом глянем, как оклемается.

— Ничего не спрашивали про нас?

— Пока нет. Но тот мужик косо смотрит, — Ник доедает похлёбку, которую ему дали, и отставляет тарелку в сторону. — Впрочем, я уже придумал нам неплохую историю.

— Расскажи-ка.

— Она вполне правдива, к слову. Смотри: мы приехали из-за моря, из соседнего… царства. Но по дороге попали в передрягу — не будем уточнять, в какую. С тех пор скитаемся и хотим вернуться домой.

— Вполне неплохо, — действительно, по крайней мере, эти люди смогут в это поверить. — Думаешь всем её рассказывать?

— А почему нет? Суть ведь та же, так? Я просто её адаптировал под местные реалии, и всё, — он усмехается. Наконец узнаю друга…

— Я не о том, — приходится наклониться к нему, чтобы не услышали ненароком. — Эти-то деревенские на вид, небось, не смыслят ни черта. А если попадём на кого-нибудь знающего?

— Резонно, но чего забегать так далеко вперёд? Выясним побольше — тогда и будем думать, — и то верно. Чтобы что-то придумывать, нужно знать, о чём придумывать. Не поверят, да ещё и подумают, что мы шпионы или ещё чего хуже.

— Естественно, будем. Просто тут ещё и такой момент… Если что вдруг не так, нас ведь могут и на куски порубить.

— Я не думаю, что мы настолько опасны, — Ник смеется. — Наш огнемётчик, разве что.

— Да куда уж ещё опаснее, — улыбаюсь и я. — Ты хоть зла на него не держишь? — нависает небольшая пауза…

— А за что? Понятно же, что он не собирался сжигать меня, — он снова замолчал. — Да и я тоже: наколдуй да наколдуй. Ладно, забыли. Если ты переживал на этот счёт, то брось. Пока мы рядом и друг за друга — всё ерунда.

Только мы заканчиваем говорить, как в комнату заходят хозяева дома. Обозвав нас милостивыми господами, они начинают расспрашивать, что же всё-таки произошло и нужна ли нам ещё какая-нибудь помощь. Спрашивает в основном женщина, а вот мужик немного подозрительно глядит в нашу сторону. Поумнее будет, видать… Остается лишь надеяться, что он не подслушивал, пока мы разговаривали, но что-то подсказывает обратное. Наконец, после утомительной беседы с этой сердобольной мадам, её муж вдруг прогоняет её. Не слишком грубо, но намёк она понимает и уходит за дверь. Ожидаемый нами допрос наконец начинается…

Мужичок оказывается под стать своему положению — деревенщина. Простой, прямолинейный, но всё же с подвохом. После вопросов вроде «кто вы, да откуда?» он начинает спрашивать какие-то небылицы, о которых мы и знать-то ничего не знаем. Как вам, например, такое: «А это правда, что у вас там, в вашей Нортии, каждый может, коль захочет с единорогом…» Глаза наши округляются сообразно вопросам. На всё мы пытаемся отвечать серьёзно, почему-то решив, что мужик оказался какой-то непростой. Отвечаем, правда, наугад и как-то криво, но он лишь внимательно слушает. И кажется, он просто напридумывал себе чего-то непонятного, а в лице нас, заезжих, решает поискать подтверждения своих слов. Ну мы же явно умнее и образованнее, да и немало поведали на своём коротком веку. С его слов так точно.

— А драконы у вас тоже водятся? — всё не унимается мужик.

— Ну, раз у вас они водятся, то и к нам залетают… Не много, правда… — Ник словно идет по лезвию ножа. И чего он так переживает до сих пор?

— Дела. Мне мой дед говорил, что вы их оттуда выгнали, да они все к нам и переправились.

— Так они же множатся! Размножились, да и обратно вернулись… Так ведь, Том?

— Да так, так, — мне уже начинает надоедать эта беседа и я всё думаю, как бы спровадить этого болвана спать или ещё куда-нибудь. Уже ночь на дворе, и нам самим неплохо было бы отдохонуть.

— Интересно. Вы и правда много знаете, господа, — не перестает удивляться он.

— Да знаем, знаем. Слушай, дядь, ты бы шёл спать, а? У тебя наверняка завтра дел полно, нет? — уже не выдержав, говорю я.

— Да какие дела зимой, почтенный сударь, — он немного пугается, но явно не желает оставить нас в покое. — Мне вон и детки помогают, да и жена неплохо справляется.

— А ты, стало быть, бездельничаешь?

— Что вы! Как можно! Дел невпроворот, да и…

— Ясно всё с тобой, — я встаю со скамьи и тяну за собой Ника. — Мы спать. Нам завтра предстоит долгая дорога. Где можно прилечь?

— О, я сейчас покажу! Пойдёмте за мной, — он поспешно вскакивает со свой табуретки и быстро идет к одной из дверей. — Мы туда положили вашего товарища. Вам там будет очень удобно!

— Не сомневаюсь, — усмехается Ник, видимо, представляя, что может предложить этот человек.

Мы проходим в комнату. Тут горит одна свечка — на небольшой тумбе в углу комнаты —и потому довольно темно, хоть разглядеть всё возможно. «Спасибо», — кидаю я мужичку, и тот поспешно закрывает за нами дверь. На полу лежат большие тюки соломы, на одном из которых спит Гаррет. Приходится разбросать солому, чтобы хватило на двоих. Сняв с себя большую часть вещей, мы укладываемся. Свечу пока задувать не стали.

— Вот же зараза, — тихо говорит Ник. — Сам поди на тёплой кроватке лежит.

— Ты это брось! Это его дом. Скажи спасибо, что вообще пустили и не заставили платить, — возмущаюсь я так же шёпотом.

— Да я так. Надо же о чём-то поговорить…

— Ты не хочешь спать?

— Не знаю. Вроде и не устал особо. Просто ещё не остыл, наверное…

— Ну это не удивительно. Не день, а чёрт знает что, — я закрываю глаза. Спать хочется, но с ног не валюсь.

В комнате за дверью слышатся шаги и тихие голоса обитателей. Говорят, кажется, этот мужик с женой. Наверняка нас обсуждают, только зачем в той комнате? И нам спать не дают, и сами не спят, поутру ещё и претензии предъявят, я прямо чую. Ладно уж, утро вечера мудренее, а там мы что-нибудь и придумаем. Да и Гаррет будет с нами — дополнительная голова. А ведь его не покормили, наверное. Утром надо будет уточнить и исправить этот момент.

* * *

Сон не идет. Ник уже давно уснул, несмотря на свои слова. Видать, успокоился. Гаррет ворочается и тяжеловато дышит. Я решаю встать и посмотреть, что с ним. Доски пола тихонько скрипят под ногами, а где-то за стеной трещит огонь очага. Кто бы мог подумать, что я буду радоваться тому, что где-то за стеной горит огонь. Мой ворочающийся друг, похоже, видит беспокойный сон, пусть отдыхает. Придётся его мозгам самим справляться с этими дрязгами, какими бы они ни были. Пойти бы сейчас дальше! Сердце ноет из-за всего этого. Когда никуда не идёшь, а лишь отдыхаешь и ждёшь, становится хуже. Сразу возникают всякие мысли, да и не самые приятные, что еще хуже. Идти и делать что-то намного проще, чем думать о том, что будет завтра.

Не могу! Осторожно открыв дверь, выхожу из комнаты. Пусть парни спят, а я воздухом подышу, может, хоть полегче станет на душе. Впрочем, голова всё так же забита всяким, и деваться оно никуда не хотело. На улице свежо, но холодно. Огни не горят уже ни в одном доме, хотя дым из труб валит как надо. Небо чистое, как и всегда. Красота… Звёзд — тысячи, если не миллионы, и всех их до единой видно, как на ладони. А на фоне виднеются туманности, галактики и прочие космические объекты, которые в обычном ночном городе не доведётся увидеть никогда. Вижу я и местную луну. Она гораздо крупнее нашей, земной, и имеет зеленоватый оттенок. Чёрт его знает, почему так, но мне становится радостно и легко на душе. А радуюсь тому, что ничто из того, что я вижу вокруг, меня уже не удивляет и не пугает. Хотя кого я обманываю? Пугает и удивляет, да ещё как… Просто воспринимается всё это уже проще. Воистину, человек привыкает ко всему рано или поздно. Да даже без всего этого впереди нас ждёт ещё много всякого, к чему придётся привыкать.

Наконец, голова пустеет. Наблюдая за звёздным небом, я и сам не замечаю, как это происходит, но так даже лучше. Я захожу обратно в дом и зачем-то подбрасываю пару дровишек в костёр — не помешает. Остаётся надеяться, что хозяева следят за огнём, в любом случае. А вообще интересно: это не расточительно ли, жечь дрова ещё и ночью? Наверное, им виднее, ибо я в этом ничего не понимаю. возвращаюсь в комнату. Там не изменилось ничего, и свечка всё ещё горит, тускло освещая всё вокруг. «Мы совсем забыли спросить, есть ли неподалёку большой город…» — с этими мыслями я укладываюсь на импровизированный спальник из своего плаща, шкуры и соломы. Ладно, завтра у нас будет полно времени, чтобы выяснить все интересующие нас вещи.

А пока… Пока нам остаётся просто идти и надеяться на что-нибудь.

«Какие дети, такие и сказки»

По-моему, я вижу сон. Очень часто ко мне приходит осознание того, что всё вокруг — не более, чем плод моей ночной фантазии. Тут есть Майк и откуда-то мои родители. Он о чём-то им говорит, а те смеются, как ни в чём не бывало. А ведь и не знает даже, что они живут в соседнем штате. Потом мы завтракаем. Майка почему-то уже нет, но отец продолжает смеяться без видимой на то причины. На очевидный вопрос он как-то отмалчивается и уходит. А потом вдруг оказываюсь на квартире у Майка — он дрыхнет, а я у него по квартире собираю какие-то ракушки. Ну и бред… И только я собираюсь отдать ему их все и получить что-то, как он вдруг начинает беспричинно рыдать и звать моего отца по имени. А потом всё вдруг обрывается.

Что за бесовщина? Я чувствую, что проснулся и мои кости опять ломит от сна на жёстком полу. Ощущения знакомые, аж до боли в шее! Надо вставать — чем раньше раскачаюсь, тем легче будет потом. Всё та же маленькая коморка, в которой мы вчера и заночевали. Дверь открыта — оттуда исходит свет и тепло. Но лишь только я собираюсь подняться на ноги, как чувствую, что всё тело прямо-таки зудит, а местами даже слегка болит. Я хотел было просто почесаться, но стоило мне добраться до одной из немного болящих точек… Ой-ёй. Что это ещё за наросты?! Сдергиваю с себя всю одежду и начинаю судорожно осматриваться. Чёрт! На спине их много и все зудят, как проклятые. Хочется верить, что это всего лишь аллергия. Очень надеюсь. В этот момент в комнату входит Ник.

— Том, ты спишь ещё что ли? — он замечает меня и смотрит несколько секунд. — Ну ладно, я потом… — и всё улыбается, поганец.

— Да стой ты! Иди сюда и посмотри. — я сразу же развернулся к нему спиной.

— Э не чувак, я не буду…

— Это важно. У меня какая-то хрень на спине! — пришлось перебить его и даже прикрикнуть.

— Да ладно, ладно! Не кипятись ты так. — он нехотя подошёл и начал вглядываться.

— Ох, простите великодушно. — напугав нас обоих, в дверях возникла женщина. - Вас, наверное сачиды покусали.

— Сачиды? — наверняка какие-то жучки, только о таких я вряд ли когда-то слышал. Хотя, я много о чём не слышал и у нас дома, а уж здесь...

— Да. А в вашем заморье их нет? — удивленно спросила она.

— Э-э…

— Нет, почему, есть. Только не в таких масштабах, пожалуй… — вмешался Ник. Импровизатор, чтоб его так.

— Простите нас. Но мы ничего не можем с ними сделать. Нам очень жаль…

— Да нет, ничего страшного. Они же у вас не опасные, да?

— Едва ли. — удивилась она. — Правда, я слышала, в более жарких краях всякие диковинные твари водятся.

— Ну, и то хорошо. Не переживайте. — после этих слов Ника она удалилась.

— Я уж думал…

— Спокойно, пациент. — усмехнулся Ник. — Если уж эти не стали переживать, то нам точно волновать не о чем.

— Спасибо, утешил. — я раздражённо начал одеваться. — Как Гаррет? Его вроде тут нет.

— Гуляет. На вид вроде неплох. — пожал он плечами.

Мы вышли в зал. Всё семейство завтракало какой-то похлёбкой. Меня пригласили к столу, и я сел рядом со своим другом. Еда была той же, что я видел вчера в котле. «Картошка со свёклой. И немного жира, похоже» — тихо проговорил Ник, будто предвосхищая мой вопрос. Нда, выглядит отнюдь не аппетитно, зато даром. Я взял деревянную ложку, которая была совсем неудобной и начал есть. На вкус, оказалось, впрочем, вполне сносно. Я и не такое, бывало ел. Думал, с другой стороны, даже не об этом, а о этих клопах, которые меня искусали. Суровая реальность или усложнение со стороны мастера? Ах, если бы только это была игра. А то ведь и чешется совсем не по-игровому, чёрт! Но жить можно.

Но вот, завтрак подошёл к концу и всё сильнее звала нас дорога. Во всяком случае, мне казалось, что нам пора уже и уходить. Оставалось только выяснить кое-какие детали. Не мешало бы ещё запастись едой, но с этим уже сложнее, а потому, возможно, придётся задержаться ещё немного. И не туда и не сюда, чёрт. Впрочем, ладно, для начала нужно выяснить у этих людей, далеко ли до ближайшего большого города. Этим я решил заняться, оставив Нику поиски Гаррета, который слишком уж долго гулял. Начать же, решил с мужичка и его семейки, приютившей нас. Его жёнушка подсказала мне, что он отправился в здешнюю «мастерскую». Они её называли сараем, но там же хранили и всякие садовые и прочие принадлежности. Туда я и отправился, благо эта мастерская построена воедино с домом.

В этом сарае оказалось тесновато, и он был битком набит самым разным скарбом. Бочки, какие-то кузнечные инструменты, мешки с чем-то, целая куча барахла! Практически рядом со входом располагался небольшой столик, за которым и сидел нужный мне человек. Он работал над чем-то при свечах. Тут же заметив, как я вошёл, он отложил свою работу и обратился ко мне.

— Ещё раз доброго утра вам, милорд. Как вам спалось? Спокойно ли? — и чего это он так забеспокоился?

— Сносно. И не надо звать меня милордом. Не таких уж и знатных я кровей.

— Ну ведь ясное дело, что повыше нас стоите, сударь.

— И сударем меня не надо называть… Хотя знаешь, как хочешь. Я не за этим здесь.

— Что же вам угодно? — почему-то мне стало очень интересно, откуда у него столько разного хлама. Он ведь всего-лишь крестьянин…

— Это всё твое? — я окинул все вещи в сарае рукой.

— Ну, как бы вам сказать… — всё с ним ясно.

— Ты не бойся, мужик. Мне до этого дела никакого нет. Просто интересно. — этим можно и воспользоваться. Ему то всяко не пригодится весь этот хлам, а нам очень даже.

— Эх… Так и быть сударь. Расскажу вам как дело было.

Мужик начал в красках расписывать историю его деревни. Уж не знаю зачем мне это, но вдруг пригодится? Раньше деревни тут и в помине не было, как он говорил. Голый пустырь возле леса. Но потом здесь задумали проложить дорогу. Куда и зачем, уже никто не вспомнит. Наверное, между какими-то городами для связи и торговли. А дорогу задумали скоростной — лошадей здесь гнали нещадно, отчего те уставали гораздо сильнее, чем на других трактах. Тогда то и придумали поставить вдоль дороги несколько пунктов, где лошадей можно было бы сменить на свежих и продолжать путь почти без задержек. Привезли тогда народу, стали строить и лошадей этих сюда навезли целую уйму. Так и возникла деревенька, постепенно разрастаясь возле этого пункта.

А потом что-то случилось. Дорога утратила своё значение, да и вообще ходить по ней стали гораздо меньше. Однажды пришли люди короля, лошадей всех изъяли, да угнали куда-то. И стала деревенька погибать потихоньку. Людям, конечно, деваться было некуда, но и новых не приезжало. А без добротного кузнеца и других мастеров своего дела ни одно поселение долго не продержится, особенно вдали от большого города. А тогда действовал такой указ: коль деревня ничего полезного не производит, то и поддерживать её никто не станет. Потому и стал народ выкручиваться, как мог. Начали засевать поля разными культурами, а урожай возить да продавать в город. Но этого не хватало. Земля здесь совсем не плодородная — выращенного едва хватало, чтобы прокормить самих себя, а на продажу лишь изредка удавалось вывезти хоть что-нибудь.

Тогда то и вспомнили, что лес окрестный неспроста называется «Жужжащая чаща». Жуть какое название, если честно, но не суть. Дело было в том, что там необычайно много пчёл водилось. И решили тогда этим воспользоваться — построить пасеки и начать пчёл этих ловить, да в пасеки заселять. А они оказались дикие и совершенно злющие, а мёд у них добывать — то ещё наказание. Но за пару десятков лет и насекомые как-то привыкли, да и люди научились ладить с ними. Стали мёду производить, да воска на продажу. А зимой, поскольку ни мёда, ни воска особо уже и нет, то прислали сюда плотника. Мужик, к слову, оказался сыном того самого плотника. Так вот, зимой стали всякие деревянные безделушки собирать, да утварь разнообразную тоже на продажу возить. Так и сводили концы с концами.

Одна беда была всегда — дикий зверь. То задерёт кого, то скотину утащит, сейчас она уже вообще перевелась в деревне. А как и скотины не стало, так волк вообще лютовать стал. Бывает, выберется из лесу и пойдёт вдоль дороги, заезжего путника искать. Пытались уже третьего дня отправить кого-нибудь в город на торговлю, но приходилось возвращать. Своих лошадей у нас почти не осталось — лишь одна пара, а если и их съедят, то будет совсем плохо.

— Вот так и живём, мил господин. — закончил рассказ мужик.

— Да, нелегко вам тут. — историей я отчего-то проникся и мне даже стало немного жаль этих людей.

— Ну, а кому сейчас жить хорошо? Да и деваться нам некуда. — усмехнулся мужик.

— А откуда ты всё это знаешь?

— Ну так ясно дело. Мой отец, плотником тут был, у местных старожил всё и выведал. А потом мне пересказал.

— Он грамотный человек был, видимо?

— Конечно! Его же из города к нам прислали. Тут он с матерью то моей и стал жить. Но прошлой весной старик помер. — он возвёл глаза к потолку. — да упокоят небеса его душу.

— А ты, стало быть, продолжаешь его дело? Молодец.

— Стараемся как можем, господин. — он видимо всё ждал, когда же я от него отстану. Ну ничего, вчера ты нас доканывал, а сегодня уж не обессудь.

— Так, а вещи то все откуда? — напомнил я ему. Улыбки у него поубавилось.

— Так я не сказал? Ну, когда здесь конюшни то с конями убрали, то осталась куча разных вещей. Их забрать хотели, но не стали отчего-то. — выкрутился. Ну ладно.

— А что там есть вообще? — я решил немного понаглеть и глянуть, что под тряпками.

— А ничего особенного. Лошадей подковывать, да разные полезные дела делать. — мужик уже явно нервничал, но не останавливал меня.

— Да ладно? А это что? — к своему удивлению, я достал из-за одной из бочек нечто длинное, в ножнах, да ещё и с рукояткой. Не было сомнений…

— Каюсь! — мужик всё-таки сломался. — Не сердитесь господин! Я знаю, что крестьянам запрещено иметь своё оружие, но надо же было как-то защищаться!

— Да тихо ты, тихо! — я даже испугался. Не хватало, чтобы он привлёк лишнее внимание.

— Не погубите! Не рассказывайте никому! Или можете забрать этот меч. Клянусь, я…

— Да замолчи! — я закрыл ему рот рукой. Чёрт, до чего запуганный народ здесь живёт. Ими что, правит какой-то деспот или тиран? Не удивлюсь, если так оно и будет.

— Пожалуйста, заберите это оружие и не говорите никому. — взмолился он уже шёпотом. — Если в городе прознают, то…

— Прекрати уже. Ладно, я заберу у тебя этот меч, только не реви. — неприятное чувство. Не хотел я обижать этого человека, не такой уж он и плохой.

— Спасибо, милорд! Только не говорите никому. — он успокоился немного.

— Всё-всё, забыли. Ты мне вот что ещё скажи. Далеко ли от вас до ближайшего города?

— Десять лиг милорд. Там будет град, что зовётся Фалсторм. Не пропустите.

— Десять… Лиг? А сколько это в милях? — меня немного озадачила эта мера длины. Она мне была совершенно незнакома.

— Милях? — так же удивился он и усиленно пытался сделать вид, что подсчитывает, но ясно было, что он так же ничерта не смыслит в этом.

— Не утруждайся. Больше ничего не нужно, мы скоро уходим. — он лишь кивнул, больше ничего не говоря, а я вышел из сарая и направился обратно в зал.

В зале меня ждали друзья. Они о чём-то беседовали. Гаррет выглядел бодрым и полным сил, что не могло не радовать. Перед Ником лежал мешок, чем-то плотно набитый. Видимо, его таланты снова проявились в стезе добычи нам пропитания. Хотя, быть может, это просто люди такие щедрые попались. Мне ведь всегда казалось, что такие должны быть хитрыми и жадными, но может я ошибался? Нет, они своей выгоды не упустят. Где-то нас уже явно облапошили, мы просто ещё этого не знаем. С другой стороны, пока мы ничего из вещей не потеряли, да и вообще. Оставалось лишь надеяться, что из деревни мы тоже выйдем без приключений.

— Ты его там не убил хоть? — с довольной ухмылочкой спросил Ник.

— А что, было так громко? — я попытался сделать серьёзное лицо и мои друзья даже немного напряглись. — Шучу. Он сам себе чего-то там навыдумывал. Гаррет, доброе утро, как ты?

— Неплохо, спасибо. В кои то веки нормально отдохнул. — он почесал затылок. — Хотя, может это просто из-за сильной усталости.

— Вот и замечательно. — я кивнул на мешок. — Что у вас?

— Еда. Как обычно. — Ник улыбнулся. — Женщина оказалась уж больно доброй — дала нам в дорогу целый мешок как видишь. А у тебя что?

— Смог добыть кое-что полезное. Попозже покажу. А ещё этот дядька рассказал, что в десяти лигах, как он выразился, есть большой город. Называется Фалсторм.

— Мы туда? — уточнил Гаррет.

— Естественно. — ответил Ник. — Только у меня маленьких вопрос. Что значит «десять лиг»? — парни уставились на меня. Пришлось лишь пожать плечами. — Понятно. Далеко, видать.

— Ну, есть один вариант, как уехать отсюда. — я вспомнил один момент из рассказа мужичка.

Мы вышли наружу. На улице сегодня немного мрачновато. Небо заволокли тучи, которых вчера ещё даже не было видно, а в воздухе кружился снег, гонимый слабым ветерком. Было малость странно видеть чистые, обычно, небеса в таком виде. Но снег — это хорошо, мне он всегда нравился. Вокруг нас почти никого не было. Лишь пара человек с деревянными вёдрами шли к колодцу, примерно в центре поселения. Это были не то девушки, не то женщины, с ходу было даже не понять. Но они обратили на нас внимание. А мы, как это не парадоксально — на них. Интересно, откуда они здесь? Нет, они тут, конечно, могут быть, но у меня было такое впечатление, что все здешние жители либо уже в приличном возрасте, либо ещё только дети. «Что, нашёл давно потерянную любовь?» — съехидничал Ник. Я не стал ничего отвечать, но про себя сделал заметку: «Окунуть наглую рожу лицом в какую-нибудь грязь».

Направлялись мы к одному из домиков на дальней от леса окраине. Я только сейчас заметил, что плащ Ника уже оказался внезапно цел. Откуда? Он, вроде, и не расставался с ним всё время, пока мы были в гостях. И за то время, пока я разговаривал с тем дядькой он вряд ли успел раздобыть себе новый такой же. Что за мистика? Впрочем, ладно, пока это не имеет значения.

— Так что ты нашёл? — внезапно обратился ко мне Ник, показывая пальцем. — Тащишь вон за пазухой.

— Ну, думаю можно и показать. — я осторожно достал меч из-под плаща, не вынимая из ножен. - Вот. Принял в дар, так сказать.

— Да ладно! — он чуть ли не возмутился от такого. - Нет, ну ты видел? Ему меч подарили!

— Да вижу-вижу, спокойней. — посмеялся Гаррет. Я снова убрал свою драгоценность. — Что ты отдал за него?

— Как это ни странно, ничего. Он просто валялся в чулане у этого мужика.

— Ты его… Без спросу позаимствовал? — с укоризной спросил наш огнемётчик. Чёрт, Ник, и я туда же.

— Нет. Там какая-то тёмная история, но он чуть ли не требовал, чтоб я его забрал.

— Серьёзно? Том, мне кажется, что не стоит переходить кое-какие грани.

— Чего?! — я возмутился и даже остановился. — Ты мне что, не веришь?

— Эй, спокойней, парни, в чём дело? — Ник встал между нами.

— Том, я верю тебе, не подумай. — вот же хитрец. И на попятную сразу.

— Он думает, что я украл его у того работяги.

— Мы просто, в целом, очень много вещей невозбранно отняли у обитателей здешнего мира. Я лишь считаю, что не надо увлекаться. — повисло молчание. Мне захотелось засунуть этот меч ему прямо в задницу.

— Так. Давайте не будем сходить сума и послушаем моё мнение. Никто не против? — Ник выждал немного, но мы не перебивали его. — Отлично. Гаррет, ты уж прости меня, но Тому я верю.

— Да я не… Вы не так поняли.

— Нет, мы всё так поняли и обиды не держим, верно, Том? — он сжал моё плечо чуть больнее, чем требовалось.

— Верно. — пробубнил я.

— Парни, я хочу сказать вам одну такую мысль… — он почему-то замолчал. — Не стану распинаться, просто скажу так: это не наш мир. Нам здесь не жить и не умирать, а потому совесть не должна нас грызть за то, что мы просто пытаемся выжить.

— А в местную тюрьму нас тоже забрать не могут по твоей логике? — Гаррет начал сердиться.

— Это другой вопрос! Ты же про моральную, а не законную сторону говорил, разве нет?! - о, понеслась. Когда злится Гаррет, то за ним начинает и Ник. И наоборот. Теперь я чувствую себя лишним на этом празднике ругани.

— Подразумевал я обе, вообще-то.

— Да пошёл ты. — он просто махнул рукой и отправился куда-то не в ту сторону. Гаррет, немного обиженный остался стоять вместе со мной посреди деревни.

— Стоило того? — не знаю, какой чёрт меня дёрнул.

— Что?! Да я не! .. — Гаррет просто развёл руками. — Ни слова больше не скажу.

Теперь мы шли на некотором расстоянии друг от друга. Что ж, всякое бывает. Ругались мы и серьёзнее, но проходило это довольно быстро. Стоило лишь кому-нибудь поставить бокал другой, как все обиды забывались. Жаль, не было бокалов, да и того, чем их можно наполнить, а значит придётся ждать уже подольше. И постойте-ка… Я только сейчас заметил: на Гаррете тот самый, прожжённый плащ Ника. Интересно, как он согласился на такой обмен? Дело ведь не в том, что кто-то из них виноват; просто уступать не в его стиле, да и немного необычно это выглядит. Знай я их действительно близко, может и понял бы всю соль.

* * *

Надеюсь, это тот дом, о котором мне говорили. Что-то я не вижу здесь ни людей, ни какого-либо транспорта. Мои товарищи молчали, видимо всё ещё тая обиду и на меня и друга на друга. Придётся теперь мне всем заниматься, похоже. Дверь на стук не открылась и даже никаких звуков внутри не послышалось. Похоже, там никого и нет. Видимо, мужичок опять напридумывал чего-то, но иного варианта у нас не было, а потому я решил обойти дом вокруг — может и найду хозяина или тот же транспорт. Парни остались стоять у двери и караулить человека.

Света в крохотных оконцах не было, как и ожидалось. А вот за домом я нашёл большие сани, которые лишь слегка запорошены сегодняшним снегом. Они нагружены всяким барахлом, укрытым большой накидкой. Вокруг были протоптаны тропинки и в разные стороны уходили следы, свежие и не очень. Ник бы, наверное, сказал про них больше со своим чтением следов, но что-то мне не хочется его звать. Впрочем, это не так важно. В упряжи не было лошадей, что меня настораживало и даже слегка пугало. Очень надеюсь, что мы сможем уехать отсюда, так или иначе. Я вернулся обратно к парадной, где меня всё ещё ждали парни.

— Ну? Есть чего? — спросил Ник.

— Санки стоят. Но ни лошадей, ни хозяина нет.

— Прекрасно. — он развёл руками. — Я ещё не видел тут ни одного животного. Даже собаки или кошки.

— Эй! Вы чего там делаете? — окликнул нас незнакомый голос. Я обернулся — стоял какой-то совсем старый дедок в зимней одежде и зыркал на нас.

— Где хозяин дома? — так же крикнув, ответил Ник.

— А вам какое дело? Проваливайте отседова, пока вам рожу не намылили! — и почему каждый здесь норовит нас оскорбить или облаять?

— Есть у нас к нему дело. Так что вали лучше ты отсюда, дядя! — опять завёлся Ник. Дедок что-то буркнул себе под нос и заковылял прочь. Надеюсь, он не приведёт своих внуков или сыновей…

— Что делать будем? — еле слышно проговорил Гаррет. Ник, видимо, не услышал или просто не хотел.

— Что-что… Искать. Там были следы, значит он где-то тут ходит. — пришлось ответить мне, а после взглянуть на нашего следопыта. - Ник?

— Думаешь? Я же не знаю, как это работает. —, а вот сейчас он просто капризничал.

— Давай без этого. Оно всё работает на каком-то автомате и прощёлкиваниях в голове, ты же знаешь.

— Прямо как огненные шары? — усмехнулся он. Гаррет вопросительно посмотрел в его сторону.

— Да что с вами такое? Мы теряем время, а могли бы уже найти этого придурка, да уехать отсюда! — чёрт, не думал, что меня взбесит их отношение, но это уже ни в какие ворота.

— Ну хорошо. Обида действительно немного затянулась. — Ник подошёл к Гаррету и протянул руку. — Извини, мужик. Я повел себя как…

— Проедем. — Гаррет хлопнул по руке друга, и они оба улыбнулись. — Так что там у нас? Следы? — у меня просто не было слов. Такое ощущение, что они играют друг с другом и со мной за компанию. В то время как я полон серьёзности…

Мы пошли к саням. Парни шагали следом и хихикали о чём-то своём. Тоже мне, девичьи секреты. Но чувствую себя теперь идиотом, хоть причин, вроде бы, никаких и нет. «Ну про санки ты загнул, Том. Они потянут и на нечто большее» — осматривая их, заключает Гаррет. Ну уж не знаю, какая существенная разница между санями и санками, кроме произношения, но так ли это важно? Ник сразу начал расхаживать вокруг и разглядывать как сани, так и следы возле них. Мы притихли и просто стали ждать. Через пару минут таких хождений, наш друг наконец подошёл к нам.

— Ну как? Получилось что-нибудь найти?

— Отнюдь. — отрезал Ник. — Следов куча, все ведут в разные стороны, а мы ведь даже не знаем, кого ищем. — вздохнув, он улыбнулся и начал дальше осматривать именно транспортное средство.

— И что делать будем? — спросил у меня Гаррет. — Может найдём кого-нибудь ещё?

— Было бы неплохо. Давай пойдём вон к тому дому…

— Вам не стоит никуда идти. — раздался голос у нас за спиной. Мы тут же обернулись.

Перед нами стоял молодой парень, примерно наш ровесник. Он был в плаще и кожаных одеждах, хороших подбитых сапогах и коротком плаще. На поясе у него висел клинок в ножнах, а на плечах, словно тяжким грузом, меховой воротник. Совсем не похож он был на местных деревенщин ни по речи, ни по виду. За растрёпанные верёвки держал он двух лошадей гнедой масти и хитро улыбался глядя на нас. Эдакий Индиана Джонс в молодости, да ещё и в фэнтезийном сеттинге, как мне показалось. Мы стояли, слегка удивлённые.

— Это о вас говорит местный люд? О трёх чужестранцах, что вышли из леса посреди месяца льда. — он даже присвистнул. — Смельчаки. Преодолеть такой путь…

— А вы, простите? — решил уточнить Гаррет.

— Тинес — моё имя. Тогда позвольте же узнать, как величают вас в ваших краях? — он всё время говорит в весёлой, вечно бодрой манере. Не устаёт, интересно?

— Я — Гаррет. Это Томас и Николас. — он указал на нас поочерёдно.

— Рад знакомству. Позвольте-ка… — он прошёл мимо нас и повёл лошадей к саням, после чего начал их запрягать. — Что же привело вас в эти края?

— Мы здесь из-за некоторых обстоятельств, нам не подвластных. — продолжал Гаррет. — И нам бы очень хотелось попасть в ближайший город, как его…

— Фалсторм. — подсказал я.

— Точно. Мы узнали, что у вас есть эти прекрасные санки и вы иногда посещаете этот город.

— Какие странные слова вы говорите… — он глянул на Гаррета, отчего тот смутился, — Но подмечено верно. — всё с тем же оптимизмом продолжал Тинес. — И сегодня у меня будет очередная попытка проехать туда.

— Попытка?

— А вы не знаете? Впрочем, откуда вам. Что ж, я расскажу. — он запряг одну из лошадей и приступил ко второй. — Примерно в трёх лигах отсюда есть речка. Раньше через неё был прямоезжий мост, но за две зимы до этой он обрушился. Никто не знает почему, но прямой дороги теперь нет.

— А как же вы туда добираетесь?

— В том то и есть основная проблема, сударь. Неподалёку от моста есть чаща, глухая настолько, что там можно целую армию потерять. Но ко всему прочему есть там старый путь, раньше шедший к одной из крупных деревень в округе. Но с ней тоже не заладилось. Деревня опустела ещё до меня, а дорога и подавно, хоть до сих пор не заросла до конца.

— Так в чём проблема? Дорога же есть.

— А это самое интересное. — паренёк закончил запрягать вторую лошадь. - Фух, насилу одолел. — специально ведь так вздыхает. Но нет, я лошадей запрягать не умею, пусть даже не думает. — Так вот. В лесу водится много всякой живности. И не вся она настроена дружелюбно к тем, кто через него идёт.

— Всё ясно. Потому и не можете проехать?

— Очевидно, что да. — слегка удивился он. — Но на этот раз мне удалось подготовиться получше. — он невзначай похлопал рукой по своему оружию. Ох, что-то мне кажется, что он и воевать то толком не умеет. Подумал я, парень, который кроме кухонного ножа ничего серьёзнее и в руках то не держал.

— Это очень кстати! — Ник в один шаг оказался ближе к Тинесу. Тот даже немного опешил. — Ведь, как говорится, одна голова — хорошо, а четыре — полный привет.

— Я… Рассчитывал, что вы предложите мне помочь довезти весь этот скарб до города. — он немного помялся, видимо не ожидая, что мы сами предложим ему выход из ситуации, но всё же был рад.

— Вот и договорились. — Ник с довольной рожей прошагал к нам. — Когда отправляемся?

Отправились мы практически сразу же, чтобы сберечь время. Путь предстоял неблизкий и преодолеть его по снежному бездорожью за одни сутки было нереально. Мы взгромоздились на сани, благо ничего ценного и хрупкого в ней не было. Впрочем, комфорта это обстоятельство отнюдь не добавляло. Эх, комфорт… Я ведь не мылся уже трое суток, одежда на мне всё та же, а нормальной постели и не видать вовсе. Живот болит до сих пор, хочется пить, есть, поспать. Все не так! Чёрт! Скорее бы это уже закончилось, мать его. Понимаю, почему парни стараются держаться навеселе. Я то кривлю лицо при каждом удобном случае и им, наверное, неприятно на него смотреть. Представляю, если бы, и они поступали так же… Боюсь, головы бы нам раскроили ещё в таверне. Нужно начать крепиться и поумерить аппетиты, до поры до времени.

К полудню, а мне казалось, что уже примерно полдень, снегопад начал ослабевать. Это хорошо, потому что дороги уже было почти не различить, а потеряться в этой пустыне не хотелось бы. Впрочем, Тинес вел лошадей довольно уверенно и это успокаивало. Ник начал насвистывать какую-то песенку, пока мы ехали. Ветер был совсем тихий и не заглушал его пения, поэтому мелодия разносилась по полям на большое расстояние. Гаррет осторожно переполз по вперёд и сел рядом с парнем. Ник тут же прекратил петь — намечался разговор, который было бы интересно послушать и нам.

— Плохо, что снег пошёл. — говорил наш новый спутник. — Ехать будем дольше, чем хотелось бы.

— Да, это… Грустно. — Гаррет думал о чём-то другом, похоже, но слова парня дали ему некоторое осознание ситуации. — Я хотел спросить, если позволите.

— Конечно. Всё что вас интересует. — он всё улыбался. Чёрт, никак не могу привыкнуть.

— Вы местный? Живёте в этой деревне?

— В холода, разве что. Да и то, когда дороги станут совсем раскисшими. А так, у меня есть маленькая конторка в городе — там и веду дела.

— Я просто к чему спрашиваю… Мы с друзьями совершенно не знакомы с местными нравами, обычаями и отношениями. У нас дома всё совершенно по-другому.

— Я догадывался. Вы не выглядите похожими на тех, кто здесь живёт. Но, вам я вряд ли смогу что-то рассказать — книжек мало читал. — он усмехнулся.

— Ну, не обязательно книжные знания… — Гаррет уже начал бояться, что и здесь попадёт впросак. — Нам бы хоть узнать, что сейчас в мире творится, да о чём люди говорят.

— Хмм… Вообще, если так посмотреть, то происходит сейчас много чего интересного. — Тинес заговорил как-то серьёзнее. Мы стали прислушиваться ещё внимательнее.

— Например?

— Я слышал, что наш король недавно собирал всех лордов на большой совет. О чём они толковали я, естественно, не знаю, но… Жизнь начала понемногу меняться.

— И что же поменялось? — чёрт, Гаррет, тебе действительно интересна их жизнь? Понятно, что чем больше знаний, тем лучше, но, по-моему, проще оглядеться вокруг.

— Дворфов в городах стало не видать. Ну, так говорят. В Фалсторме их и в помине никогда не бывало. — и это несмотря на то, что на них мы наткнулись в этом лесу. Однако… — А так, рассказывают, что они заперлись у себя в горах и ищут что-то, строят…

Тинес рассказал ещё много всяческой ерунды, которая, вроде бы, нам была и не к чему. Что зимы стали холоднее, еда подорожала по неизвестной причине, а высочества так и вообще, как сума посходили. И где есть тому причина, там её не видно. А вообще, из его речи стало понятно, что всё пришло в какое-то движение, будто пробудилось ото сна. Неужто из-за нас? Было бы забавно, если так. Но всё что он рассказывал не вызывало особого удивления ни у меня, ни у моих друзей. Всё как-то… Обычно, что ли? В нашем мире, если уж так смотреть, дела шли примерно так же. Я почему-то думал, что он скажет что-нибудь про распоясавшихся разбойников, драконов, терроризирующих окрестности, про нежить или мертвецов, в конце концов. Это же фэнтезийный мир, разве нет? Надо подгадать момент и попытаться разузнать про всяких чудовищ.

Парень подумал, что мы совсем дикие и ни с чем незнакомые люди, а потому стал рассказывать, похоже, вообще всё, что знал. Большую часть из этого мы и так понимали или уже столкнулись, но обо всём по порядку.

* * *

Есть одно большое людское королевство, простирающееся на многие и многие сотни миль вокруг. С запада его омывают воды большого моря, которое скорее даже океан, но все называют его морем. Тинес не знал, до каких пор идут границы королевства, описав нам их как «пройдите сто лиг в любой конец и всё ещё будете находиться под дланью Короны. Пройдите ещё столько же и власть её будет всё так же сильна». Мы условно приняли, что, либо королевство простирается на весь известный мир, либо ему просто не с кем граничить. Но между тем, на территории королевства живут и здравствуют не только люди. Это и дворфы и эльфы, которых мы уже видели, причём последние живут по лесам и практически никогда не покидают их пределов. На соответствующий наводящий вопрос про «Жужжащий лес» Тинес ответил отрицательно.

Но кроме них, ходят по земле представители и других, более странных и необычных народцев. Впрочем, не всегда их можно назвать «народцами». Иногда это вполне себе полновесные расы. Орки, например. Я знал, что речь зайдёт о них и даже удивился бы, если их не упомянули, рано или поздно. Живут они обособленно где-то в южных землях, не трогая людей, покуда последние не ступят на их земли. Судя по рассказу — громилы те ещё: ростом выше двух метров, крепкие и широкие, да ещё и с клыками. Больше ничего выпытать не удалось — рассказчик просто больше ничего не знает, да и не видел их никогда.

На востоке, в топях, живут люди-ящеры. Лизардмены. «Опасные твари!» — говорил Тинес. Ему довелось встретиться с одним из них. Скользкие, извивающиеся, все как один с ядом за пазухой, да и живут в совершенно диких условиях. Если уж у них дикие условия по здешним меркам, то я даже не знаю, что сказать. Но народ тем не менее, очень опасный, по словам рассказчика. Уж не знаю, чем именно. Тем что один из них пытался его пырнуть ножом? С кем не бывает. Пырнул бы его так же какой-нибудь эльф, он был бы о них такого же мнения, думается мне. Ещё он упомянул, что они не гнушаются пользоваться каким-то очень опасным колдовством, правда не уточнил, каким же именно. Наверное, услышал от кого-нибудь ещё и теперь думает так же. Впрочем, ни подтвердить, ни опровергнуть его слова никто не сможет.

Предвосхищая мой вопрос, который я всё собирался задать, парень завёл речь о всякой нечисти. Начиная с волков, медведей и заканчивая прочими обычными лесными обитателями. Впрочем, это нас интересовало куда меньше, нежели другие, гораздо более опасные твари, но есть одна оговорка: сейчас месяц льда. Как нам пояснил рассказчик — это аналог нашего января. По крайней мере мы так поняли, потому что месяцев у них оказалось не двенадцать, а девять. Ну, а суть его в том, что большинство здешних лесных обитателей находятся в спячке, как и предполагалось. На юге ситуация наверняка иная, но мы всё же не на юге. «А какие же вообще необычные существа водятся у вас?» — не выдержав, наконец, спросил я. «Смотря, что видеть под необычным» — с улыбкой ответил Тинес.

Но, несмотря на такой ответ, рассказать он решил обо всех понемногу. Перечислить, точнее, думая, похоже, что мы знаем о многих из них. Кобольды, гоблины, пауки крупных размеров, да всякое зверьё. И это не считая разного рода людей крутого нрава, которых можно встретить повсеместно. Не густо. Впрочем, вряд ли он знает о том, чего не видел или не слышал сам, а таких диковинок наберётся во всём мире немало. Да и если хорошенько подумать и вспомнить всех тех тварей, что встречались всем нам на страницах книг, на мониторах компьютеров за очередной игрой или на артах каких-нибудь художников, мы сможем без труда представить себе, кто может тут обитать.

* * *

Снегопад закончился, а мы всё ехали и прикидывали. Ничего толкового нам узнать от парня так и не удалось. Нет, всё то, что он нам рассказал наверняка однажды окажется полезным, но когда и каким образом? Денег на этом не заработать, да и домой нам тоже вряд ли поможет вернуться… Впрочем, тот факт, что лизардмены обладают каким-то хитрым колдовством я для себя отметил.

— А может вы расскажете что-нибудь интересное? — вдруг заявил Тинес. Мы задумались.

— Ну… Что мы можем вам рассказать? — Гаррет посмотрел на нас, явно не зная, что придумать.

— Вы ведь пришли из-за моря. А люди придумывают самые разные сказки про то, что лежит за ним. — мне сразу вспомнился тот разговор с крестьянином. И этот единорог…

— И что же придумывают? — спросил Гаррет. Он ведь не слышал того разговора, а передать ему никто не догадался.

— Много чего. — парень усмехнулся. — Говорят, ваши люди умеют по воздуху летать. — мы призадумались, но Ник вдруг подмигнул мне.

— Умеют, конечно. — заговорил он. — А это, разве, так необычно? — я понял. Сейчас посмотрим, какого он будет о нас мнения.

— Правда? — Тинес удивился, но лицо его почти не изменило выражения. — Для нас — необычно. А как же вы это делаете?

— О, есть у нас такие штуки, самолётами называются. Вот они нас и возят по воздуху, как кареты. — пошла фантазия. Чую, мы его такими рассказами до белого каления доведём.

— Чудеса… Хотел бы я побывать там.

— Увы, парень, для тебя туда путь закрыт. У нас такая страна…

— Что же в ней такого?

— Её охраняют гиганты из стали камня. Почти неразрушимые и их не одолеть ни стрелами ни мечами. — Гаррет уже начал улыбаться. — И они совершенно не терпят чужеземцев.

— Жаль. Говорят, ещё, что ваши люди, столь же богаты как наши короли и лорды. — Тинес, похоже, сам увлёкся этими байками и начал мечтать о чём-то подобном.

— Не то слово. У каждого есть свой автомобиль, а у некоторых и корабли с самолётами. - хех, не перегни, Ник. А то у него сейчас случится приступ жадности.

— И у вас тоже? — вот тут он уже действительно удивился.

— Ну да. А ещё мы можем есть, когда и что захотим, спать, когда захотим и делать что захотим…

— В рамках закона. — прервал его я. Но наш спутник был уже поражён до глубины души.

— И вы… Не работаете? — вопрос, для него, казалось, был ключевым во всей этой беседе. Понятно теперь, что человека гложет больше всего.

— Работаем, почему же… — Ник было раскрыл рот, но Гаррет опередил его. — Просто кто-то больше, а кто-то меньше.

— Удивительно. — только и проговорил Тинес. Мы уже собирались праздновать «победу», пока он вдруг не добавил. — Я думал, вы гораздо сильнее отличаетесь от нас. — на его лице снова появилась улыбка, а вот Ник серьёзно приуныл.

Мы не стали убеждать его в чём-либо, чтобы доказать свою правоту или превосходство. Это всё-таки был человек другого времени, склада ума и даже менталитета. Наверняка он подумал, что и самолёты, и автомобили и даже «богатство» нашего народа — заслуги некой магии и волшебства. Не будем же мы объяснять ему про труд целых поколений, которые сделали все достижения человечества возможными. Да и к тому же, у них есть свои достижения, которыми они наверняка гордятся. Но тему, так или иначе мы немного замяли и на все последующие вопросы отвечали какими-то отговорками или односложными словами. Да чего уж там. Было такое чувство, что нас поимели. Причём не так уж и жёстко, но обидно всё равно было.

Путь наш всё ещё пролегал через какие-то бескрайние поля. Делать было уже совсем нечего и мы маялись от скуки. Было холодно — по большей части от того, что мы сидели не двигаясь и ничего не делая. Когда же уже этот чёртов мост или лес, как его там… Свой вопрос я и задал Тинесу, но тот лишь бросил короткое: «Не скоро ещё». Чёрт. И что нам делать теперь? Оставалось коротать время за разговорами. Я подозвал к себе Гаррета. Он перелез обратно с переднего сидения и расположился рядом со мной.

— Как ты чувствуешь себя? После вчерашнего. — я решил узнать, что там с этой его магией.

— Сам не знаю. Чувствую себя неплохо, но осадок остался. — он тут же помрачнел.

— Ты как-то странно вчера себя вёл. На тебя было совсем не похоже.

— Я помню. У меня было какое-то чувство безысходности и бессмысленности всего вокруг. — видно было, что он не хочет говорить об этом. — Но ты, возможно был прав. То заклинание потратило уйму моих сил — наверное из-за этого всё и случилось.

— Но мне почему-то думалось, что от этого появилась бы физическая усталость, а не душевная. — Гаррет кивнул.

— Я тоже так думал. Но откуда нам знать, по каким законам оно работает? Правильно — опытным путём.

— О чём разговор ведёте, люди добрые? — Тинес внезапно вклинился в разговор.

— О том, что тебя не касается, уж извини. — раздражённо, но стараясь остаться вежливым ответил я. Парень мгновенно отвернулся, но ничего не сказал.

— Ну, а насчёт того, что я сказал вчера… — Гаррет продолжил. — Я буду пробовать дальше. Наверное, это можно как-то натренировать.

— Ты, если пробовать будешь, то целься наверняка. Чтобы заживо. — Ник всё шутит. Впрочем, мы уже прошли этот момент, и никто не обижался.

— Ты меч то свой хоть разглядывал? — спросил он неожиданно.

— Нет. А зачем?

— Ну как зачем? Эх, неуч, давай его сюда. — я неохотно отдал ему оружие вместе с ножнами, которые всё ещё держал под плащом. — Смотри, во-первых, он может оказаться ржавым.

— Да неужели? — что-то мне сомнительно, но, наверное, он прав. После этих слов с характерным звуком Ник извлёк меч.

— Да, серьёзная штука. — слегка удивлённо проговорил Гаррет.

— Ну, им убивают.

— Да ты что? А я то думал побриться как-нибудь. — мы посмеялись, но всё же начали разглядывать меч. Побриться, кстати, не помешало бы уже.

Выглядел он… Да чёрт его поймёт, как он выглядел. Как меч. Вроде бы острый, ржавчины нигде не было заметно. Рукоять и гарда не шатались. Почти как новый, в общем, да и всё равно лучше, чем ничего, хотя топорик всё ещё был при мне. В остальном же он был простым и тупым, как бревно. Тяжёлый, сделанный из железа или стали, тут уж не знаю, рукоять и гарда слегка поношенные, с засечками, полученными в бою. Никаких украшательств и изысков в конструкции тоже не было. Массовый продукт, так сказать, и воевал им, наверное, какой-нибудь простой солдафон из тех же крестьян. А может это как раз был тот мужик? И если он сейчас демобилизован… Теперь понятно, чего он так боялся. Видимо, при окончании войны, или что там у них было, всё снаряжение изымали обратно, в пользу короны. А этот решил схитрить. Не знаю, так ли это всё было на самом деле, но версия довольно правдоподобна. Главное, чтобы нас не загребли за обладание казённым оружием. Но тут я подумал о ещё одной вещи…

— Тинес, можешь кое-что прояснить?

— Ну, если вас интересует… — какие мы обидчивые. Ну ладно.

— У вас была война недавно? Лет, ну не знаю… Десять или двадцать назад.

— К чему тебе это? — недоумённо спросил Ник.

— Так, для справки. — он лишь пожал плечами.

— Давненько уже. — Тинес почесал затылок, прикидывая. — Я не знаю, когда, но была. Много зим назад, это точно.

— А может я был и не прав…

Так или иначе, мужичок своего меча лишился, а мы теперь сможем защититься или продать его при случае. Не знаю, правда, что окажется ценнее, но деньги пока меня не очень волнуют. Да и неужели мы не найдём как ими разжиться в городе? А может и этот парень чего-нибудь подскажет. Он упоминал, что у него в городе есть небольшая конторка. Я думаю, если правильно попросить, то он даст нам какую-нибудь работку. Ну, а если не даст, то найдём кого-нибудь другого.

Меч был убран обратно в ножны, а наш путь продолжался. Солнце даже не думало заходить, а проехали мы уже довольно больше расстояние. Не думал я, что поездка так сильно затянется. А ещё жаль, что так холодно. Иначе, можно было бы подремать немного, да скоротать таким образом время. У них тут что, вообще ничего не происходит? Нет, я понимаю, что мы сейчас в чистом поле, а вокруг одни холмы, но всё же. Хотя если нам сейчас свалится что-нибудь на голову, я вряд ли буду этому рад. Но Ник как всегда неожиданно для себя, нашёл выход из ситуации. Время обедать. И сегодня у нас, как и всегда, какая-то бурда, не перемешанная между собой, правда, что: овощи, хлеб, копчёная рыба и что-то вроде холодца? Никогда не пробовал это желе, но как-то слышал, что вещь достойная и вполне себе вкусная. Ну попробуем.

Вполне неплохо, как оказалось. На вид было как-то неприятно и некрасиво, но есть можно и я даже не думаю, что меня опять начнёт тошнить к концу дня. Закусив листом салата, да выпив глоток той медовухи для согрева, я решил всё же прилечь и дать спине отдохнуть. Пожалуй, на здесь было ещё более неудобно, нежели на плоском полу, но хоть что-то. А время всё так же тянулось… Немного полежав, я всё-таки сел обратно. Опять холодает. Пейзаж вокруг не менялся уже очень давно и тем удивительнее моему глазу показалось какое-то полуразрушенное строение неподалёку, почти занесённое снегом. Вокруг него была каменная ограда, судя по всему, но что это такое, я понять не мог, а потому обратился к нашему вознице. Вон какое слово-то вспомнил…

— Тинес, а что это там? — парень обернулся сначала на меня, а потом и в сторону, куда указывала моя рука.

— А, это. Это местное кладбище, старое и заброшенное уже несколько лет как. А те руины — его погост. — я присмотрелся и не увидел ни единого следа или углубления в снегу, которое вело бы к тема оградам. Не врёт.

— А чего оно заброшено? — подключился Ник. Видимо, он тоже заскучал.

— Ну, это дело давнее. Я всей истории не знаю, но мне рассказывали, что там случилось что-то нехорошее. — настороженно говорил Тинес.

— Не знаешь, значит? — Ник дожевал остатки обеда, выпрямился и вдруг спрыгнул с саней в сугроб.

— Эй, ты куда? — испуганно крикнул парень.

— Прогуляюсь! Мне эта дорога уже совсем осточертела.

— Стой! Не ходи туда, там опасно! — Тинес разволновался не на шутку, а потом обратился к нам. — Вы же его друзья, так? Остановите его, пока с ним не случилось ничего.

— Так ты расскажи. Что с ним может случиться? — поинтересовался Гаррет.

— Я не знаю! Клянусь! Но там очень нехорошее место! — он буквально умолял нас. И даже остановил лошадей.

— Ник! Погоди, мы с тобой! — крикнул я ему вслед, так же слезая. За мной последовал и Гаррет.

— Вы… Вы не ведаете, что творите, не так ли?

— Мы вернём его. Подожди немного. — ответил Гаррет. Мы стали пробираться за Ником по сугробам и вскоре нагнали его.

— Ну и куда ты полез? — Гаррет был немного раздражён ползаньем по снегу.

— Я уже устал сидеть и ничего не делать. — нехотя ответил наш друг.

— Опять подохнуть хочешь? Тот случай в подземелье ничему тебя не научил?

— Научил, не научил… Одно я знаю точно. Если сидеть на заднице ровно, то ничего вообще не случится.

— И оно тебе надо? — возразил уже я.

— Ну, чёрт. Он же сам сказал, что оно заброшено уже давно. Следов тут никаких нет.

— А ничего что он сказал, что место нехорошее? И это при том, что в этом мире сильна магия? — после этих моих слов он всё же остановился.

— Я просто посмотрю. Обещаю, что не буду никуда… Аааа! — он лишь сделал шаг и рухнул куда-то вниз. Оказалось, что тут была разрытая могила, да ещё и за оградой.

— Ты цел?! — мы тут же нагнулись, чтобы рассмотреть. Но, благо, могила была неглубокая.

— Едва ли… — значит цел.

— Посмотрит он, мать его. Руку давай. — я протянул руку и он, перевернувшись, ухватился. Да, тащить его было той ещё морокой.

— И чего же мне так невезёт? — спросил он как-то особенно искренне.

— Нос свой суёшь куда попало. — усмехнулся я, отряхивая его от снега. — Теперь пойдём назад?

— Да чёрт с вами, пойдём. — мы поковыляли обратно.

Мы поехали дальше. Теперь хоть будет что обсудить, но я всё равно не понимаю, чего он там собирался найти? Вряд ли там есть что-то кроме старых костей да тех руин. Ник, впрочем, ничего не отвечал, либо говорил, что ему просто стало скучно. Ну, это то можно понять, но оно всё же не стоило того, даже если не брать в расчёт это дурацкое падение. Впрочем, разрытая могила меня слегка удивила. Неужто она так и открыта с тех самых времён, когда забросили это кладбище?

* * *

Прошёл ещё час, наверное, перед тем, как стало темнеть. Тинес всё обещал Нику какое-то проклятие, за то, что тот решился ступить на могильную землю. Мы не верили в эту чушь, но стоило держать ухо востро. Здесь всякое может случиться, особенно в каких-нибудь «нехороших» местах, но, благо, от кладбища мы уже отъехали довольно далеко. Мне казалось, уже, что ночевать нам придётся в чистом поле, но наш спутник вдруг заулыбался и указал куда-то вдаль. «Вон там река и разрушенный мост. А рядом лес. Через него и придётся нам ехать». И чего он так радовался. Помнится, он говорил, что там всякое злобное зверьё обитает, да лошадей его жрёт. Впрочем, действительно, на горизонте показалось какое-то рукотворное возвышение. Разрушенное, но это ладно. И практически на противоположной от него стороне находился большой лес. Очень похожий на тот, из которого мы вышли, но внутри, я так полагаю, он будет немного отличаться.

Мы поехали чуть быстрее. Тинес сказал, что ночевать мы, скорее всего, не будем, чтобы пройти лес побыстрее, да не замёрзнуть. Хозяин — барин, что тут попишешь. Далее он достал из-под сидения большой свёрток, после чего извлёк оттуда несколько просмоленных палок, обмотанных, к тому же каким-то тряпьём. Очевидно, что это были факелы. Он посоветовал нам зажигать их, когда совсем стемнеет, и чтобы отогнать волков. А я вот думаю, а волки не струсят, увидев, что нас аж четверо? Впрочем, если они очень голодные, то этот вариант не сработает. В этот момент мне послышался… Я надеюсь, что только послышался вой со стороны леса. Чёрт, ну мы и вляпались, похоже.

— Ну что, какой у нас план? — внезапно спросил Гаррет.

— В смысле? Ехать дальше, естественно. — ответил я.

— Я не о том. Какой у нас план, если в лесу что-то случится?

— А он должен быть? — удивлялся Ник. — Я думал, мы импровизируем. — раздался короткий смешок.

— Импровизация хороша до поры, до времени — пока мы не знаем, что нас ждёт. А мы знаем.

— А так ли много? У нас информации… Мало, в общем. Что надо проехать через лес и что там нас, возможно, будет ждать всякое зверьё.

— Мало? — Гаррет хитро улыбнулся. — Мне этого, например, достаточно. Вот скажи, как ты собрался справляться хотя бы с одним волком.

— Вот этим. — Ник вынул у меня из-за пояса топор. — И не надо меня недооценивать. Том, ты не против, если я попользуюсь? У тебя теперь всё равно меч.

— Бери. — коротко ответил я. — И да, Гар, какой бы мудрёный план мы не придумали, всё равно найдётся место форс мажору. —, но на это он лишь махнул рукой.

— С вами, порой, бесполезно спорить.

— Ну ладно. Предположим. А ты как планировал справляться с животными?

— Потому я и задал вопрос. — ухмыльнулся он.

— Тогда не путайся у нас под ногами. — тут уже ухмыльнулся Ник, а вот Гаррет, похоже, обиделся. Ведь у нас действительно не было оружия для него, а на его магию полагаться было и глупо, и опасно.

Разговор, так или иначе, решили замять. Да и действительно, что мы знаем о местной фауне, да и о волках в частности. Они кусаются, царапаются и очень больно грызут, должно быть. А если их основная сила в их зубах и когтях, значит надо просто закрыть им пасть и поломать зубы. Звучит просто, но оно так, наверняка, не будет. Иначе даже в играх эти противники не представляли бы серьёзной опасности. Да и вспоминая нашу партию у Майка… У моего персонажа по итогам стычки с волками было множество ранений и кровотечений, да ещё и что-то сломано было. Что-то мне уже перехотелось быть воином, хех.

Мы подъехали к лесу. Он мало отличался от той чащи, в которой мы оказались, но выглядел, по ощущениям, более густым и непроходимым. Мало того, внутри было темно и почти ничего не видно дальше десяти метров. Видимо, ветви крон настолько переплелись, что закрывали доступ к солнцу, а последнее, уже приближаясь к горизонту, и без того усугубляло видимость. Пока я разглядывал деревья, Тинес чем-то чиркнул и вот, его факел уже ярко горел, освещая путь. От его огня мы зажгли свои.

— У меня в запасе есть ещё два. Поберегите огонь, друзья, он нам понадобится. — уже друзья? Впрочем, в таком месте лучше держаться ближе к людям.

— Насколько большой этот лес? Ну, или дорога, проходящая через него?

— Гаррет, вы первый, кто заинтересовался этим. — с улыбкой ответил Тинес. — Впрочем, я езжу здесь не первый год и скажу так. В последний раз мне удалось пересечь его за сутки. — он призадумался после этих слов, а вот нам бы стоило смутиться. — Впрочем, тогда было лето.

— Что-то мне расхотелось идти туда! — наигранно и как обычно в шутку воскликнул Ник. Он повернулся было и хотел уйти, но вовремя дал всем понять, что делать этого не будет.

— Смех смехом, но как мы собираемся не околеть там, да ещё и выйти живыми? — продолжал Гаррет. Что-то от его тона мне действительно стало не смешно. Он же не собирается сейчас повернуть назад?

— Деревья там переплетаются очень туго, словно стены в доме. Они и защитят нас от ветра и холода. — беззаботно ответил наш спутник. Мы посмотрели на Гаррета вновь.

— Ну, а что вы так смотрите? Можно подумать, у нас есть другой выход.

— Этот переход не составит большой проблемы, могу вас уверить. Нам просто следует быть осторожнее.

Возразить уже было просто нечего, да и солнце уже село за горизонт. Стоило идти дальше, если мы не хотели замёрзнуть, и мы пошли. А парень оказался прав. Стоило нам пройти немного глубже, как стало заметно теплее, ветер полностью стих, а снег более не хрустел под копытами лошадей так явственно. Мы с Ником решили, что уже порядком засиделись и вызвались идти впереди, тем более что тут оказалось гораздо комфортнее, чем «снаружи». И ведь, чёрт, такое ощущение, что мы действительно попали в какую-то пещеру. Деревья натыканы друг рядом с другом словно частокол, вперемешку с упавшими стволами, какими-то замёрзшими кустами и прочей «атрибутикой» глубокой чащи.

Одно немного радовало — над головами ветки едва смыкались, давая доступ к небу. Видно было, что оно снова начало угасать, уже появлялись первые звёзды и спящая природа начала переходить в более глубокий анабиоз. Однако, лес вокруг всё ещё был тёмен и загадочен. Хотя, факелы есть, еда есть, парни рядом, да и не так тут холодно, как в чистом поле. Чего Гаррет так об этом переживал? Конечно, не дом и тепла нам не видать, но кто запрещал нам развести костёр при случае? Где-то опять раздался вой и я невольно вздрогнул. Он был уже гораздо ближе и чёрт его знает, сколько ещё нам оставалось так спокойно идти.

Ник уже в открытую держал топор наготове, Тинес тоже вынул свой меч из ножен и положил рядом с собой на сиденье. Гаррет пытался вглядываться в темноту. А я всё думал, что очень уж неудобно тащить эту железку в руке. Вон, у этого парня ножны как-то крепятся к поясу или куда-то там. Так или иначе, я тоже расчехлил своё оружие. Впервые держу в руках меч, да ещё и настоящий. Он тяжёлый, но в то же время чувствую его баланс, знаю, что он может, а какие трюки им лучше не выделывать. Какое-то сомнение закралось мне в рассудок. Одно дело — ствол, который был у Ника одно время. Мне он казался какой-то игрушкой, чем-то несерьёзным, хоть я и понимал, что им можно и убить.

Но меч — совсем другое. «Я был рождён, чтобы мной сражались и убивали» — именно такие ассоциации у меня возникали при взгляде на него. Это не какой-то там кусок пластика с пулей внутри. Это даже не оружие, нет. Это рабочий инструмент. Тяжёлый, грубый и неизящный. Созданный лишь с одной целью и презирающий всё вокруг. Какие странные чувства он вызывает во мне. Почему так? Это ведь просто кусок железа, заточенный и выкованный особым способом. Объективно! Но нет, я почему-то не могу смотреть на него так, как смотрел бы раньше. Может, это то самое? Или просто набор параметров, выбранный мною вначале игры? Кто же его разберёт. Так или иначе, надо гнать эти мысли в сторону — мы в опасном месте и надо быть начеку, да и будет у меня ещё время на такую чепуху.

И вот, уже совсем стемнело. Свет исходил лишь от факелов и это был первый раз, когда мы шли совсем ночью. Воздух стал холоднее, но, кажется, я уже начал привыкать к морозу и к немытым ногам и голове. В конце концов, никто, похоже, даже не обращает внимания на такие вещи. А я, тем временем, наблюдал за дорогой, изредка поглядывая на друзей. В темноте, при свете огня они выглядели по-иному, да и не только выглядели, но и поведение их так же выдавало перемены. Все были напряжены и немного диковато зыркали по сторонам, словно знали, что за ними кто-то наблюдает. Это выглядело бы забавно, смотри мы на это со стороны. Тинес же выглядел гораздо спокойнее, хоть уже и не улыбался. Наконец-то.

Лошади тяжело дышали и то и дело останавливались посреди дороги. Кажется, они устали и наш «друг», как он решил нас назвать, тоже это понимал, но хотел проехать этот путь побыстрее. Как-никак прошли мы сегодня очень большое расстояние.

— Может устроим привал? — предложил я.

— Но нам надо ехать дальше. — несмотря на свои слова, он остановил лоашедй и спрыгнул в снег. — Я покормлю лошадей, и мы двинемся. Не стоит задерживаться.

— Нам бы тоже не помешало отдохнуть. — Ник зевнул и прислонился к борту. — Тут вроде тихо, да и… — в этот момент в кустах, где-то в стороне раздался шорох.

— Тише. — попросил Тинес. — Вы слышали?

— Слышали, что? — так же тихо проговорил Ник. Он тут же взял топор поудобнее.

— Там, в кустах… — снова раздался шорох, но на этот раз с другой стороны. - Нет, там.

— Что за чёрт?

— Может поедем уже? — взволнованно проговорил Гаррет, всё ещё сидя на санях. В этот момент я заметил, как на дороге, впереди, что-то блеснуло и передвинулось.

— Кажется, уже поздно. — руки у меня слегка задрожали. Наверное, от холода.

Послышалось глухое рычание и рокот. Приехали, чёрт возьми. Тинес потянулся за мечом, но в этот момент из леса выпрыгнуло нечто и почти настигло его одним прыжком. Раздался крик Тинеса, затем он отпрыгнул ближе к нам. Мне не стоило оборачиваться на него, потому что сразу же на меня полетела здоровенная туша. Я только и успел отмахнуться мечом куда-то в сторону, но тщетно. Что-то ударилось мне в плечо и сбило с ног, но меч я не выронил. Надо мной нависала злобная собачья морда, оскалившая клыки и разинувшая пасть. Он собирался впиться мне в горло. Моя рука летит и я даю псине по морде. Слышу крики остальных. «Назад! Руби его!» Пытаюсь ударить волка ещё раз, но надо защищаться. Я выставляю другую руку. Челюсти впиваются в неё. Я ору, что есть сил, но он не отпускает. Чёрт! Больно! Ещё один удар, и челюсти смыкаются ещё сильнее. Я не могу больше, тварь! Отвали! Волк начинает трясти мою руку, словно пытаясь оторвать. Больно, как же больно! Отпусти! Ещё один удар и у этой гадины отлетает ухо, падая куда-то там.

Я не могу держать руку и чувствую, как эта тварь оттаскивает её куда-то в сторону. Да чтоб ты сдох, ублюдок! Я вспоминаю, что надо бить мечом и бью псине прямо по голове. Брызнула кровь и раздался жалобный скулёж. Рука свободна. Надо встать… Сейчас. Парни! Я вскакиваю на ноги. Все плывёт. Надо помочь, но не вижу ничерта. Возле меня какой-то лай и я тут же разворачиваюсь и бью наотмашь. Чёрт! Как больно… Никуда не попал, мать его. «Ник, руби его!» — Гаррет. Надо туда. Я бегу, но рука… «На помощь! Не бросайте меня!» — это Тинес, он в другой стороне. Глаза мечутся, но я не вижу ни одного ни другого. Где факелы?! «Нога! Гар, топор, скорее!» Я сломя голову бросаюсь в сторону, но не вижу куда, но спотыкаюсь на полпути. Не уронить меч! Нельзя!

Зажёгся свет. «Отгони их, нахрен! Что, нравится, ублюдки?!» - Ник, держись, я сейчас. Лай и вой стоит вокруг. Их очень много. Мы не справимся. «Сзади!» — послышался лишь скулёж и треск. «Аааа! Рука! Помогите!» — опять Тинес. Он возле меня. Я взмахиваю мечом и просто рублю. Я услышал лишь как куда-то брызнула кровь. Да что происходит, чёрт! Рядом раздался ещё один удар и на снег рухнуло что-то тяжёлое. «Застрял! Назад!» — опять кричал Ник. Света снова не было, но я побежал туда. И вот уже рядом со мной оказался кто-то. «Ну же, зажигайся, зажигайся!» Кто-то чиркал чем-то ярким, пока снова не зажёгся факел. Я увидел трёх волков рядом с нами. «Ну нет… Нет…» Мы прижались к дереву и волки не смели сунуться ближе, но и выпустить нас не желали.

Один из них прыгнул на нас, но я был готов. Снова на нас брызнула кровь и раздался тихий скулёж. Псина упала к нашим ногам. «Аааа!!!» — не знаю, кто был с факелом, но он просто кинулся на них с диким рёвом, яростно размахивая факелом перед собой. Волки просто оцепенели от страха. Воспользовавшись моментом, я попытался ударить одного из них, но промазал и увалился на землю. «Прочь! Пошли прочь, уроды!» — Ник продолжал кричать. Я не мог встать… Рука… «Назад!» — кричал уже Гаррет. Нет, стой. Не надо. Ник рывком отпрыгнул назад.

Передо мной вспыхнуло яркое пламя. Очень знакомое. Опасное. Я откатился от него так далеко, насколько смог — настолько нестерпим был жар. Меня подхватили под руку. «Том, вставай! Гаррет, прекрати! Стой!» Пламя стало чуть менее ярким. Я заметил, что внутри его была эта собака. Она визжала, металась из стороны в сторону и если бы могла кричать, то кричала бы. А затем и вовсе со всех ног помчалась куда-то вглубь леса, освещая местности за собой. Мы и не заметили, как все остальные волки бросились в разные стороны и исчезли между деревьев. Кончилось, кажется.

— Том, ты как?! — голос Ника прозвучал будто у меня в голове.

— Я… Не… Рука… — только и мог проговорить я. В глазах двоилось и всё вокруг плыло, да и на ногах было не устоять.

— Чёрт, что с твоими ногами! Надо тебя перевязать, срочно! Тинес, тащи что-нибудь! .. — голос терялся где-то, но я старался держаться.

— Что, что нести? .. — прерывающимся голосом тараторил… Тинес, кажется.

— Что-нибудь! Перевязка нужна! Идиот! — Ник орал так, что мне на секунду показалось, что я оглохну.

Говорить я не мог. Пить хотелось дико. Слюна словно склеила мои челюсти и не давала и звука выдавить. Но тут я почувствовал боль. Рука и ноги… Чёрт! Я заорал от боли, сам не помня себя. «Молодец, Том! Ори сколько влезет! Главное, сознание тут не теряй!» — говорил Ник, склонившись над моей рукой и шаманя что-то над ней. Боль чуть стихла, но это «чуть» совсем не помогало, хоть и можно было перетерпеть. Первый шок прошёл, и я смог прийти в себя. «Тинес, ты что, ранен? Что тебе отгрызли?!» — Ник уже бежал к нашему спутнику, а ко мне подоспел Гаррет. Он был весь в снегу, но, вроде бы не ранен.

— Держись, мужик. Сейчас мы тебя вытащим.

— Знакомая фраза. Моя, кажется… — я попытался сострить, но не получилось. Гаррет поднял меня на ноги.

— Не очень хорошая шутка. Надо довести тебя до саней и валить отсюда. Слышишь?

— Слышу, чёрт! Не глухой и не контуженый! — злился я от боли. — Сознание тоже не потеряю.

Не очень помню, как мы добежали. Лошади сорвались с места и понеслись вперёд по дороге, как ужаленные, когда волки напали. Нам едва удалось нагнать их через полмили. И эти полмили оказались ужасно больными и неприятными. Тинес тоже еле перебирал ногами и едва сумел догнать нас. Не знаю, что с Гарретом и Ником, но, наверное, их тоже изгрызли.

Мы забрались на сани и поехали по дороге. Стало темнее. Наверное, мы потеряли несколько факелов, но главное, что остались другие. Над головой проносились ветки и мерцали звёзды. Боль стихла и из острой превратилась в сильную, но тупую, словно бушующую где-то там. Она же мешала мне заснуть или отрубиться, да и нельзя было.

А где-то вдалеке снова послышался вой, заглушаемый топотом копыт...