Томми, будь человеком! (джен)

— Томми, я будто снова, блядь, в четвертом классе на уроке миссис Томпсон. — Турецкий с огромным трудом сдерживался, чтобы не размазать мозги незадачливого напарника по стенке. — Повтори, чё ты щас сказал?

— Я сказал, Турецкий, что нашел женщину своей мечты — пьяно ухмыльнулся Томми, подперев собою стенку. — По-моему, это любовь.

Эта отповедь явно не произвела на Турецкого никакого впечатления. С известной целью он пристально посмотрел на Томми. К сожалению, тот уплыл на волнах шампанского слишком далеко, чтобы обратить на это хоть какое-то внимание. Усилием воли задержав вздох, Турецкий оглядел комнату на предмет выявления «мечты». Вряд ли ею могла оказаться хоть одна дама из этого сборища — непохоже, чтобы Томми внезапно воспылал страстью к падшим женщинам.

— Ёб твою, Томми! — Турецкий потерял остатки терпения и выписал себе фейспалм. — Скажи мне, что это не она.

— А? — Томми снова ухмыльнулся, повернувшись с изяществом танка. — Эй, детка!

— Томми! — Турецкий наклонился к уху и прошипел. — Это ж Магда!

— Ага, — закивал Томми. — Привет, Мэгги. Это…

— Турецкий — продолжила Магда. Накрашенные губы изогнулись в хитрой улыбке. — Давненько не виделись.

Томми подмигнул ей, после чего повернулся к Турецкому:

— Турецкий, по-моему, это Магда…

— Да не может быть, Томми! — Турецкий скрестил руки. — Привет, Магда.

— С Рождеством! — она не торопясь повернула голову, чтобы посланный ею воздушный поцелуй был хорошо заметен. — Сколько лет, сколько зим.

— Точно, — Турецкий сверлил затылок Томми свирепым взглядом. — Так сколько же?

— Ну… — наманикюренный коготок лег в ямочку на подбородке. Магда изобразила глубокое раздумье:

— Не так много, чтобы забыть о той помощи, которую ты мне пообещал.

Турецкий прищурился, однако Магда не отводила взгляда, продолжая улыбаться странной полуулыбкой.

Он вздохнул и ссутулился:

— Так чего ты хочешь?

* * *

— Не, ну нормально поговорили ,— Томми засунул руки в карманы пальто и с шумом выдохнул облачко пара в зябкий утренний воздух. — Ваще без понятия, чего ты от нее шарахался всё это время.

— Из всех тусовок Лондона… — Турецкий протаптывал дорогу к машине. — Из всех женщин на всех тусовках Лондона…

— Ну и чего? — Томми развел руками. — Она всего лишь хотела, чтобы ты…

— Мы, — хмуро поправил Турецкий, нажав разблокировку дверей. Ты впутал меня в это дело, Томас Джоффри, тебе и расхлебывать.

Томми облокотился на крышу автомобиля:

— Да ладно тебе, Турецкий.

— Заткнись и залезай.

* * *

На следующее утро Турецкий проснулся от на редкость раздражающего звонка будильника на телефоне Томми. Он накрылся подушкой, чтобы не слышать назойливого звука, и почти обезопасил себя от брани, которая доносилась… Снизу?

Турецкий немедленно свесился с края кровати. Томми лежал под кроватью на полу, безуспешно пытаясь вырубить будильник. Турецкий протянул руку и выключил надоевший звонок, заодно переведя Томми из лежачего положения в вертикальное. Впрочем, Томми тут же принял прежнюю позу и сложил руки на животе.

Непродолжительный мозговой штурм не принес Турецкому желаемых объяснений. Поэтому он решил задать прямой вопрос:

— Томми, какого хрена ты делаешь в моей комнате?

Воцарилась непродолжительная тишина, прерываемая жалкими попытками Томми убраться с глаз долой, в основном состоящими из ёрзанья.

— Турецкий? — Томми прищурился на краю матраса. — А чего я забыл у тебя в комнате?

Турецкий закрыл глаза, не в первый раз удивляясь, перед кем он успел так провиниться, чтобы заслужить вот такое.

— Кстати, который час? — Томми перевёл взгляд с комода и спинки кровати на стену. — Нас ждут дела, да, Турецкий?

— Сперва проверь, сможешь ли ты не утонуть в кофемашине,— проворчал Турецкий, скептически посмотрев на Томми. — И оденься уже поприличнее, окей?

Томми уставился в пол и скривил физиономию:

— Окей.

* * *

Когда Турецкий пришел, Магда уже ждала у дверей.

— Ого, и даже не опоздал, — насмешливо произнесла она. — Чудеса кругом!

— Где она? — Турецкий вышел из авто и оперся локтем на крышу.

— Кто «она»? — Томми склонился над ручкой переключения передач. — На что ты вообще подписался ночью, Турецкий?

Магда открыла дверь авто, за которой оказалась весьма элегантная бабуля лет восьмидесяти.

— Турецкий, Томми, это моя двоюродная бабушка Бобби.

С этими словами Магда взяла пожилую леди под руки и помогла ей покинуть автомобиль.

— Томми, где твоя обходительность? — Турецкий хлопнул по крыше авто. — Уступи леди место.

Томми выкарабкался наружу, указывая на дверь.

— Ваша карета, миледи, — он быстро посторонился и оцепенел, когда сморщенная конечность схватила его за левую ягодицу.

— Мэгги, дорогуша, приятно видеть, что новое поколение пытается бороться со своей плачевной репутацией, — непринужденно сказала бабушка Бобби, одобряюще хлопнув Томми пониже спины. — Не сомневаюсь, что молодые люди составят нам прекрасную компанию в этой однодневной поездке.

Томми снова посмотрел на Турецкого и прочел на его лице смесь истерического смеха с перманентной досадой, которую Томми мог уверенно записывать на свой счет. Он осознал: помощи ждать не придется.

— Обратно к четырем? — Турецкий повернулся к Магде, игнорируя потерявшего дар речи от возмущения Томми.

— К половине пятого, будь добр. — Магда послала воздушный поцелуй бабуле и помогла ей усесться на пассажирское сиденье. — И никаких скачек!

— Ерунда, дорогуша, — резко оборвала ее Бабушка Бобби. — Джентльмены знают заведения, где им пристало находиться в обществе леди.

Магда красноречиво посмотрела на Турецкого и вернулась к себе в машину, не забыв, впрочем, сказать: «Желаю хорошо повеселиться, бабушка!».

Турецкий сел за руль и тронулся прочь от дома Магды чуть быстрее, чем предписывала необходимость. Бабушка Бобби покосилась на него.

— Молодые люди, — она ехидно потерла руки. — Как вам нравится идея направиться прямиком в паб?

-Тряханем по имбирному пиву, дорогуша? — ехидно проворчал Томми, нагнувшись к Турецкому. — Дальше что делать будем?

— Будем присматривать за миссис Денехи.

— О, называй меня просто Бобби, — она положила руку на колено Турецкому, сопроводив действие одобрительным похлопыванием. — Меня так все называют.

— Бобби, — кивнул Турецкий, параллельно отыскивая место на парковке у бара Wig and Pen. — Значит, Магда всё-таки выкроила время для семейной вечеринки?

Тем временем внимание пассажирки переключилось на Томми, который откинулся на спинку сиденья, и неподвижно сидел, будто примотанный скотчем:

— Малышка Мэгги явно не хочет, чтобы я о чем-то беспокоилась или, того хуже, путалась под ногами. И тогда вы, ребята, безвозмездно вызвались, чтобы составить компанию почтенной леди. Вы настоящие бойскауты, не побоюсь этого слова.

— Ну да, конечно, — Томми, шаркая, вылез из авто на мостовую. — Вызвались безвозмездно, Турецкий?! — прошипел он откуда-то сверху. — Что несет эта старая карга?

Турецкий свирепо посмотрел на Томми, после чего обошел автомобиль, чтобы открыть дверь и помочь Бобби выйти.

— Пойдем, милая, — Турецкий подвел Бобби к двери. — В Wig and Pen просто отличная рыба с картошкой фри. Что тебе заказать в баре?

— Двойной бренди с содовой, дорогуша, — рука Бобби обвилась вокруг Турецкого, чтобы ущипнуть того за зад, когда он повернется открыть дверь. — А потом повторим.

— Без проблем. — Турецкий сделал вид, что не заметил, как Томми таращит глаза, усаживая Бобби за столик рядом с мишенью для дартса. — Скоро вернусь. Томми, обеспечь леди общество.

Томми с неохотой занял место рядом с Бобби. Когда ее рука переместилась с угрожающей быстротой вверх по его ноге, Томми подпрыгнул на месте, чуть не перевернув столик. Пытаясь найти хоть какой-то намек на компанию, Томми оглядел паб. Он был почти пуст, если не считать угрюмого бармена и трех секретарш, орущих друг на друга в дальнем углу.

— Ну что, дорогуша? — Бобби выудила из сумочки сигарету и поднесла ее к губам, бросая испытующие взгляды. — Как у вас, молодых, нынче принято развлекаться?

— Эм…

Томми тоскливо смотрел на секретарш в углу. Даже скандалящие дамочки раздражали его сейчас значительно меньше.

— Эм…

Зажигалка внезапно возникла перед сигаретой Бобби. Это Турецкий возник из ниоткуда с подносом и стаканами.

— Все по заказу, — услужливо пробормотал Турецкий. — Представь, что мы типа консьержи.

Бобби затянулась и откинулась на спинку, стараясь скрыть довольную ухмылку.

— А можно пообщаться вот с ним? — Она кивнула в сторону Томми. — Знаешь, типа как со спасателями на пляже?

— Эй! — Томми схватил свою пинту пива и попытался отсесть подальше. — Вообще-то сексуальное домогательство у нас уголовно наказуемо, если что.

— Что я слышу? — Турецкий скрестил руки. — Томми, ты не сможешь составить компанию такой милой бабушке? Иди и принеси пепельницу.

Томми c хмурой миной осушил полстакана и возмущенно посмотрел на Турецкого. Он заметил, что рука бабули снова начала его пощипывать.

— Что ты делаешь, Бобби, я ж так неделю сидеть не смогу, — пытался отшутиться Турецкий.

— Не переживай, дорогуша, я натру тебя мазью,— ухмыльнулась Бобби. — Будь хорошим мальчиком и принеси еще чипсов.

* * *

Несколькими часами спустя Турецкий удивлялся, сколько бухла и закуси может поглотить маленькая сухонькая старушка. Томми тем временем превратился в ее глазах из парня с обложки журнала «Испуганные девственницы» в невероятно обаятельного инкогнито, восседающего вполоборота в тщетной попытке подсчитать стоимость выпитого Бобби за вечер. Он почти научился не замечать вездесущие старушечьи ручонки. Но к счастью для него Турецкий всё же соизволил вмешаться, дабы спасти честь старого друга от поползновений пожилой сорокакилограммовой тары для бренди.

— Всё это прекрасно, милая, однако нам пора, — Турецкий отряхивал поднятый с пола кардиган Бобби. Через час пребывания в заведении градус стал слишком высок даже для пожилых леди.

Тем временем Бобби схватила Томми за запястье, чтобы узнать точное время и недовольно нахмурилась.

— А вот в наше время…— она пыталась привести свою прическу в порядок, но только вносила в нее больший хаос. — В наше время было принято красиво опаздывать. Даже не опаздывать, а задерживаться.

— Как долго жаждершиваться ? — переспросил Томми, философски вздыхая над очередной опустевшей пинтой пива. — На карри у нас время осталось?

— Томми, дружок, не желаешь ли сопроводить даму? — глаза Бобби лукаво блеснули. В ответ тот посмотрел на нее мутным взглядом:

— Штосдела….аггрх.

Турецкий, будучи экспертом по спорам с Томми, в таких случаях начинал считать до десяти. На счете «четыре» Томми выскользнул cо своего места и принялся похрапывать:

— Милая, я полагаю, Томми сейчас не способен максимально проявить свои джентльменские качества.

— Да, — печально вздохнула Бобби. — Товарищ твой выпить не дурачок, как вижу.

Турецкий принялся было возражать, но машинально. Оправдания только укрепляют вину.

— Да ты не переживай так, — Бобби по-матерински участливо похлопала его по руке. — Он хороший приятель. И вообще, мы же торопились к Мэгги?

Турецкий под осуждающим взглядом бармена взгромоздил на себя Томми и перекинул его через плечо, так, как это делают пожарные при переноске пострадавших:

— Конечно. Вот только отволоку это тело на заднее сиденье и поедем обратно.

Пока Турецкий тащил Томми из бара в автомобиль, он трижды ощутил руку Бобби у себя на заднице и даже позволил себе на мгновение улыбнуться — все оказалось куда менее травмоопасно. Он явно ожидал худшего. Конечно, не так, как предполагал Томми, но после попыток подкараулить Турецкого с Магдой, это вряд ли меньше, чем он заслуживал.

А Бобби оказалась той еще ведьмой.

— Держу пари, в молодости ты любила побаламутить, — одобряюще сказал Турецкий и открыл Бобби дверь авто. — Сто разбитых сердец в неделю, все дела.

В ответ та подмигнула Турецкому:

— Я и сейчас смогу, если социальная служба организует правильные курсы для пенсионеров.

— Латина и маджонг? — приподнял бровь Турецкий. — Не удивлюсь, если у тебя и кастаньеты под это дело есть.

— Тебе бы стоило посмотреть, как я танцую меренге — мечтательно откликнулась Бобби.

Турецкий сдержал улыбку и поехал обратно, к Магде.

* * *

— Они не обижали тебя, тетушка Бобби? — Магда с подозрением посмотрела на Турецкого, пока тот помогал старушке покинуть авто. — Мне поговорить с Турецким?

Бобби легонько шлепнула Магду сумочкой:

— Экая ты скандальная! Увы, ребята оказались редкими джентльменами. Турецкий, дорогуша, не зайдешь ли к нам выпить чего-нибудь?

Турецкий засунул руки в карманы пальто и кивком указал в сторону автомобиля.

— С радостью, но, думаю, если оставить Томми наедине с самим собой, он или захлебнется в собственной блевотине или закончит тем, что наймется на флот.

Бобби метнула в его сторону многозначительный взгляд, а затем с неожиданной силой притянула Турецкого к себе, чтобы впечатать поцелуй в щеку.

— Весёлого Рождества! — дружеский хлопок пришелся на другую щеку. — Берегите там друг друга.

Магда неловко улыбнулась, спрятав руки в рукавах своего джемпера и едва заметно поёжилась.

— Спасибо тебе, Турецкий. Увидимся.

— Надеюсь, не раньше, чем лет через десять. — Турецкий коснулся полей воображаемой шляпы. — С Рождеством. Надеюсь, Томми будет иногда возить тебя в социальный центр, когда понадобится партнер для занятий сальсой.

Бобби довольно улыбнулась.

— Я запомнила, милый. По вторникам в три часа.

Турецкий на прощание махнул рукой и вернулся в салон. Томми раскорячился на заднем сиденье, являя собой, вероятно, самый эффективный и редко применяемый противоугонный фактор во всем Челси. Под взглядом товарища он скатился в выемку для ног в салоне, но не покинул объятия Морфея.

Турецкий посмотрел в зеркало заднего вида:

— Ладно, Томми. Думаю, что всё прошло куда лучше, чем могло быть.

* * *

Томми пришел в себя. По крайней мере, этого было достаточно, чтобы ходить по дому и пошатываться. Добредя до кухни, он засел там с чайником и целой коробкой чая. Турецкий понаблюдал за ним какое-то время, чтобы убедиться, что Томми не в большей опасности, чем обычно, и вернулся в гостиную с бутылкой виски. Попытавшись найти бокал для напитка, он лишь пожал плечами и поднес холодную бутыль ко рту.

Через несколько минут он услышал, как Томми шаркает неподалеку.

— Томми, я тебе не дам аспирин из принципа, — крикнул Турецкий. — Раз уж ты решил вызвать королеву-мать на алкопоединок, тебе следует смириться с последствиями, как и подобает мужику.

Томми возник в дверном проеме, сжимая кружку в руках и слегка покачиваясь.

— С Рождеством, Турецкий! Я не очень понимаю, в чем я сегодня виноват, но приношу извинения.

Турецкий на мгновение задумался, затем вздохнул и опустился на диван.

— Да, — он потер свой лоб и закрыл глаза. — С Рождеством, Томми!