Альбус Поттер и Проклятый Договор (джен)

— Простите меня, но это невозможно. Нельзя оживить тех, кто умер. Никто в мире не может сотворить такое чудо, — маленький гоблин сгорбился и почти целиком скрылся под прилавком.

Его клиент, молодой и красивый некогда мужчина, протянул руку в черной перчатке и ухватил гоблина за шею.

— Ты сдохнешь, тварь. Прямо тут и прямо сейчас. И вот ради тебя точно никто не будет стараться, — он чуть ослабил хватку, и гоблин надсадно захрипел, хватаясь за горло противной короткопалой конечностью.

— Хорошо, — гоблин издал шипящий звук и ухмыльнулся, — только помни, мистер, плата за вечную жизнь высока.

— Я отдам все, что есть, — тусклым голосом сказал мужчина.

— Да, — кивнул гоблин, — да. Ты отдашь все, что имеешь. Ты отдашь собственную душу.

— У меня ее нет, — высокомерно отозвался гость.

— У всех она есть. У всех. Ты готов заключить Смертельный договор? И стать проклятым всеми живыми?

— Да, да! Я готов.

Гоблин хлопнул в ладоши, потом схватил мужчину за руку, стянув с его руки перчатку. Он впился когтями в кожу и не отпускал, пока не показалась кровь. После этого быстро перевернул ладонь, пачкая кровью желтый лист пергамента, непонятно откуда появившийся на прилавке.

— Твоя плата принята, — сказал гоблин, — срок твоей службы после смерти — все года, прожитые взаймы.

— Как это? — мужчина попятился.

— Живи, человек. Пока жив — живи, — гоблин зашелся булькающим смехом и скрылся в своей кладовой, заперевшись на ключ.

На поляне было тихо. Так тихо, что Альбусу почудилось, будто он провалился под землю. И теперь она давит на него тишиной и своей толщей, не давая дышать. Горло сдавило спазмом, а он издал сиплый звук. Этот звук был единственным, что нарушило окружавший его покой.

Альбус попробовал сделать шаг, но не смог, что-то мешало ему. Словно плотная завеса, барьер. Что-то неуловимо изменилось в пейзаже вокруг, а ведь он видел его много раз. Листья с деревьев почти осыпались, земля стала влажной и сырой. "Осень", — внезапно пришло понимание. Наступила осень. Но здесь не могло быть осени. Альбус вздрогнул и посмотрел на Ангуса, как обычно, лежавшего посредине.

— Ангус... — позвал он его несмело. Дракон даже не повернул головы. Альбус с ужасом осознал, что именно изменилось.

Серебряный Дракон был мертв.

Существо, которое наклонилось над ним, состояло из черных лохмотьев и не имело лица.

— Ты нашшш... — прошипело оно, протянув к нему костлявые руки.

И вот тогда Альбус смог закричать.

— Ал. — Над его кроватью стоял Джеймс: он смотрел на брата серьезно, изучающе.

Альбус сразу проснулся, хотя Джеймс не тряс его за плечо, не пытался бить по щекам или обливать водой. Ничего такого. Тот просто прикоснулся к плечу и произнес его имя.

— Джейми, — тихо откликнулся Альбус, испытывая к брату неясное чувство. Благодарность. Он помог ему выбраться из этого кошмара, который уже стал привычным. Только Джеймс, наверное, и знал, как часто Альбуса мучили плохие сны этим летом.

Альбус же старался не придавать этому значения, но теперь, под прицелом пристальных понимающих глаз, съежился и бросил на Джеймса виноватый взгляд.

— Ал, тебе не кажется, что пора сказать об этом отцу? — Джеймс смотрел на Альбуса без привычной язвительности или обиды. Он смотрел так, будто действительно беспокоился о брате.

И Альбус был готов ему поверить.

* * *

Новый учебный год для Дины Дурсль грозил начаться не очень удачно. Она снова поругалась с отцом, который пригрозил, что не отпустит девочку, если та не образумится."Образумиться" в его понимании означало перестать запираться в комнате, выходя только, чтобы поесть, и начать приветливо разговаривать с противными родственниками, которых Дина, прямо скажем, недолюбливала.

Она не любила ничего из того, что называлось "любезностью". К тому же студентка Хогвартса, Слизерина, не должна под кого-то там подстраиваться. Она же колдунья, в конце концов!

Невозможность колдовать вне Хогвартса очень злила Дину и не способствовала ее приятному общению с семьей.

Только одно обстоятельство могло хоть как-то скрасить это унылое лето.

Письма от Уизли, которые удивительным образом нашли с ней общий язык. Роза Уизли и ее брат Хьюго, с которым она познакомилась еще в Больничном Крыле, были теми, кто обращался с ней приветливо и с теплотой, на которую, обучаясь в Слизерине, рассчитывать не приходилось.

Дина не отвечала на эти письма, потому что считала это неприемлемым для себя. Если Уизли находят общение с ней приятным, то пусть сами об этом позаботятся.

И лишь один раз она нарушила этот порядок. Она написала Хьюго первой.

Хьюго Уизли, обладающий удивительным солнечным характером, никак не вписывался в мрачное восприятие Дины. Но в то же время был тем, кто мог это восприятие изменить, хотя бы ненадолго.

Когда он спросил в последнем письме, как у нее дела, Дина не выдержала. Она села и расписала все, как есть. Рассказала про отца и про деда, про то, как устала быть в одиночестве, и что ей даже не с кем поговорить.

Потом она не раз пожалела о своем поступке: не стоило вываливать на Хьюго и Розу столько не нужной им информации. Но дело было сделано, поэтому оставалось только гадать, какова будет их реакция.

Реакция была вполне ожидаемой для семьи Уизли в целом и неожиданной для самой Дины.

Они пригласили ее к себе на остаток каникул. И это было самым прекрасным, что случилось с Диной за это лето. Однако послав ответное письмо, в котором она написала, что постарается быть не позже следующей недели, Дина задумалась о том, а каким образом, собственно, ей перебраться в дом Уизли?

Мама, выслушав Дину, только сочувственно покачала головой и осторожно заметила, что с отцом ей придется поговорить самой, так как она не желает с ним больше ссориться. А ссоры в семье Дурсль действительно вспыхивали регулярно и, в основном, касались воспитания Дины.

Сказать, что отец был в ярости, услышав, куда именно собралась Дина — значит, ничего не сказать. Он, что говорится, рвал и метал, вздымал руки к небу и потрясал ими, словно они вдруг стали лишними, и он пытался их вовсе оторвать.

Дина смотрела на разыгравшуюся сцену с холодным спокойствием. В конце концов, не в первый раз отец закатывает подобные истерики. Однако ей же удавалось вот уже четыре года благополучно отбывать в Хогвартс? Получится и на пятый. И необязательно из родного дома.

— Что ты хочешь сказать, папа? — спросила она равнодушно, — то, что ты не хочешь, чтобы я уезжала или ты не хочешь, чтобы пунктом назначения был именно этот дом?

Дадли Дурсль даже замер от подобного обращения. Он перестал трясти руками и уставился на Дину в упор, ожидая, что нерадивое дитя одумается. Но ничего подобного не произошло. Дина смотрела на него все так же настороженно и спокойно.

— Ты не будешь общаться с волшебниками, — сказал тоном, из которого враз исчезли все истерические нотки.

— Буду, — ответила Дина, — еще как. Ты меня отвезешь? Или мне пойти пешком? Или, может... — она усмехнулась и бросила красноречивый взгляд на простую метлу в углу кухни.

Дадли, проследивший за ее взглядом, побледнел. Он не знал, что метла тоже должна быть особенной, волшебной. А ну, как и правда, его дочь сейчас взмоет над кварталом, как какая-нибудь ведьма, образом которой пугают детишек на Хэллоуин.

— Ты не сделаешь этого, — прошептал он, — тебе запрещено... — было видно, что следующее слово далось ему с трудом, — колдовать вне школы.

— Да, — с гордостью ответила Дина, будто это являлось ее личным указанием и достижением, — запрещено. И меня накажут. Потом. Но, возможно, мне удастся долететь. Вот только соседи, пап. Как быть с ними?

На этот раз Дадли покраснел. Потом набрал в грудь побольше воздуха, но гневной тирады не последовало. Он просто махнул рукой и направился к полке, на которой обычно хранил ключи от машины.

* * *

Шестой курс уже был не за горами, а учебников у Альбуса еще не было. Отец был занят чем-то архиважным на своей работе: вот-вот авроры должны были задержать группу магов, сбывающих вредное и опасное наркотическое зелье, и Гарри Поттер, конечно, сам возглавил операцию по поимке преступников.

Таким образом, и Альбус, и Лили остались без вещей, указанных в списке необходимых предметов для обучения в Хогвартсе.

Джеймс Поттер окончил свой седьмой курс и (к разочарованию отца и неимоверной радости дяди Рона) решил помогать последнему с магазином Фреда и Джорджа, а попутно не оставлять попытки стать профессиональным игроком в квиддич. Как мама.

Альбус был рад такому его решению, потому что теперь они вообще редко пересекались. Конечно, многие обиды и ссоры были забыты, но Альбус точно знал, что пустота, что образовалась в душе еще на его четвертом курсе во время прохождения Турнира Четырех, так ничем и не заполнена, а ощущение возможного предательства пусть и притупилось, но не исчезло совсем.

Другое дело — Лили. Сестренку Альбус просто обожал. Она была похожа на маму, но имела свои яркие и индивидуальные черты.

Теперь уже, повзрослев, Альбус осознавал, что сестра выросла просто красавицей. И тем грустнее ему становилось, когда он понимал, что ее детская влюбленность не угасла, сделав ее более задумчивой и печальной.

Но никогда бы он не сделал ничего, чтобы могло хоть как-то навредить ей. Поэтому молчал.

Тем более, что в собственных симпатиях разобраться было гораздо сложнее.

Поэтому, отправляясь в это солнечное августовское утро в Хогсмид за всем необходимым для учебы вместе с Лили, он не мог не попытаться хоть как-то ее развеселить.

— Тебе это не понадобится, — Альбус нахмурился, когда Лили потянулась к набору для зелий.

— Ал, это тебе не понадобится, ты же не девчонка, — Лили грустно улыбнулась, — а мне, как начинающей ведьме, очень даже понадобится.

— Ведьма, — фыркнул Альбус, — тоже мне. Лили, — и легонько встряхнул ее за плечи, — не надо, — сказал он тихо, — лучше будет, если он сам обратит на тебя внимание, без всяких этих зелий.

— Как? — также тихо ответила она, и ее глаза наполнились слезами, — как?... Я всего лишь пятикурсница гриффиндорка. Что у нас общего?

— О Мерлин, — Альбус закатил глаза, — найдется. Нашла пуп земли.

— Легко говорить, — усмехнулась Лили, — но от набора демонстративно отвернулась. — Я могу за ним и сама сходить.

— Не можешь, — Альбус шутливо пихнул сестру под бок, — не можешь, так как папа тебе не разрешает одной ходить в Хогсмид.

— Тебе тоже, — Лили все-таки рассмеялась.

— Однако мы здесь, — подмигнул ей Альбус, так что пошли-ка навестим "Сладкое Королевство".

— Разве я могу отказаться, — отозвалась Лили.

Но как только Альбус и Лили Поттеры вышли из "Хогвартских принадлежностей", то Альбус ощутил сильную дурноту: давящую, темную и липкую. Вокруг не было ни души, а окружающий мир будто потерял разом все краски.

— Ал... — голос Лили доносился издалека, но все-таки помогал не впасть в это гадкое ничто. Не раствориться в нем.

Наконец, морок рассеялся, и Альбус понял, что вцепился в руку сестры, оставив на ее коже следы.

— Прости, — сказал он, с беспокойством смотря в переулок, где люди сновали туда-сюда, никуда не собираясь исчезать.

— Да ничего, — сказала Лили, задумчиво потирая запястье, — что на тебя нашло?

— Сам не знаю, — пожал плечами Альбус, — ладно, забыли. Идем.

* * *

Скорпиус Малфой проводил каникулы в йоркширском поместье Гринграссов, где чувствовал себя комфортно только в одном месте. В огромной, темной и таинственной библиотеке особняка.

Свою мать Асторию он видел редко, но достаточно, чтобы счесть ее внимание довольно назойливым. И если в детстве он сильно по ней скучал, то сейчас чувствовал, что одиночество он любит больше.

Тем более, вгрызаясь кажый день в сложную науку изучения Рун и Рунических слоев, он подходил к разгадке,над которой они с Альбусом бились довольно долгое время. Иногда ему казалось, что руны ему уже снятся.

Однако сегодня ночью в его снах были вовсе не руны. Что-то тревожное, неясное и ужасающее наступало прямо на него. Это был человек в капюшоне, который шел к нему, медленно и неотвратимо, четко чеканя каждый свой шаг. Скорпиус пытался пятиться, но ему не удавалось двинуться с места. Его обуял ужас, он знал, что, приблизившись, незнакомец его убьет. Наконец, человек в капюшоне подобрался совсем близко.

— Авада Кедавра, — произнес он равнодушно и открыл свое лицо.

Яркий зеленый луч ударил Скорпиусу прямо в грудь, и, умирая во сне, он видел только одно. Строгое и печальное лицо своего убийцы.

* * *

Гермиона Грейнджер в доме на Гриммаулд Плейс, 12 искала документы, которые по рассеянности забыла у Гарри дома. Они никак не желали находиться, и миссис Уизли уже успела в мыслях проклясть и сам дом и его хозяина с вечной привычкой наводить свой собственный порядок.

Кричер в поисках не участвовал: скорчив печальную гримаску, он сложил лапки на груди и из угла наблюдал, как Гермиона копается в вещах хозяина. Конечно, у нее был доступ к дому в любое время. Конечно, это хозяин разрешил ей искать потерянные документы, пока его самого нет дома. Но это не значит, что Кричер был рад и доволен. Тем более молодые хозяева ушли ни свет, ни заря, а Гарри Поттер еще и не возвращался.

— Нда... — досадливо поморщилась Гермиона, — думала заскочу перед работой, поищу. Ага, сейчас. Это дом Гарри Поттера, дура. Здесь никогда нельзя ничего найти.

Гермиона села на диван и вздохнула, подперев голову рукой. Внезапно порох в камине закрутился, заискрился зеленым.

— Ал, это срочно, — раздался голос, смутно ей знакомый. Уже не ломкий, мальчишеский как раньше, но еще и не взрослый.

— Альбуса нет, — рассеянно сказала она и поняла, что опоздала.Гость уже шагнул прямиком в поттеровскую гостиную.

— Миссис Уизли? — Скорпиус Малфой никогда не терял достоинства, даже в самых нелепых ситуациях. Гермиону это всегда забавляло.

— Она самая, — Гермиона кивнула головой так энергично, что тщательно собранные волосы разлетелись по плечам.

— А...

— А ты, молодой человек, тоже ходишь сюда как к себе домой, — строго прервала она его. И вдруг увидела совершенно невероятное. Скорпиус Малфой был напуган. Настолько напуган, что у него дрожали губы.

— Ну-ка рассказывай, — она потянула его за руку на кухню и усадила на стул.

— Сейчас будет кофе, — сообщила она, улыбнувшись, — и ты мне все расскажешь. Не зря же мы с тобой пересеклись в месте, где вовсе не должны находиться, правда?

* * *

Альбус уже минут десять наблюдал за странным человеком в черной мантии старого покроя, который зашел в "Сладкое Королевство" следом за ним и Лили. Он уселся в самом темном углу, к ним спиной, и Альбусу не удалось разглядеть его лица. Но весь его облик вызывал в нем смутную тревогу. Словно он знал что-то про него, знал, а теперь забыл. И потому упускает возможность опасности.

Лили же словно не замечала напряженности брата. Она отошла от своих мыслей и теперь без умолку болтала. Главной темой, конечно, были Хогвартс и ее любимый Гриффиндор. Альбус слушал вполуха, у сестры улучшилось настроение: вот и прекрасно. Он не сводил взгляда с человека в темной мантии.

Решив, что им пора, Альбус решительно поднялся с места, надеясь, что человек не пойдет за ними. Ощущать его преследование было бы просто невыносимым.

Однако его надеждам не суждено было сбыться. Он все-таки вышел следом. И даже столкнулся с Альбусом в дверях.

Больше Альбус его не видел.

Дома, кроме встревоженной Гермионы и крайне мрачного Малфоя, он обнаружил записку в своем кармане.

"Время Серебряного Дракона вышло. Близится эра Договора".

И это было тем, что определенно стоило обсудить с отцом.

Альбус почувствовал, как внутри него разрастается досада. Словно снежный ком, она накатывала, все сильней и сильней. Он не понимал, почему его друг смотрит на него испуганно и даже затравленно.

— Скорп? — Альбус сделал шаг вперед. Он хотел положить руку на плечо друга, но в последний момент просто потянулся за банкой кофе, что стояла на полке, над головой Скорпиуса.

— Привет, — напряженно сказал Скорпиус, явно мучаясь неловкостью ситуации.

— А мы тут вот случайно пересеклись и решили, что нам необходим кофе. Вы же не против? — Гермиона попыталась непринуждённо рассмеяться, но гнетущая тишина превратила ее потуги лишь в жалкое покашливание.

— Нет, — ответила Лили, приветливо улыбаясь, — мы не против, правда, Ал?

— Я уже сделал себе кофе, — фыркнул Альбус, бесцеремонно пододвигая Скорпиуса к стене и устраиваясь за столом.

— Ну, и я тогда, — снова засияла Лили.

— Ты так сияешь, Поттер, будто выиграла главный приз, — протянул Скорпиус, не удержавшись.

Лили вздрогнула, а Альбус понял, что его руки непроизвольно сжались в кулаки. Странное ощущение, вроде он не собирался злиться на своего лучшего друга. Почему же тогда его обычные подначки в сторону сестры просто выводят его из себя? Или он забыл, что перед ним Скорпиус Малфой — человек, которого он мог бы назвать своим братом?

Скорпиус сидел с идеально прямой спиной, отчужденный и задумчивый, и его реплика скорее была просто привычкой, нежели желанием досадить Лили.

Лили гордо вскинула голову:

— Да, сияю. У меня гости. Имею право, — она снова улыбнулась и вдруг легонько потрепала Скорпиуса по голове.

Альбус замер, чувствуя, что не в силах совладать с собой и остановить стремительно падающую челюсть, Гермиона деликатно отвернулась, сделав вид, что происходящее за окном ее крайне занимает, а сам Скорпиус дернулся и посмотрел на Лили так, будто перед ним стояло привидение.

Он набрал воздуха, чтобы что-то сказать, но Альбус не дал ему этого сделать:

— Кофе пей, — произнес он напряженным голосом, — просто пей свой кофе, ладно?

И Скорпиус внезапно послушался, сник под голосом друга и с самым мрачным видом уткнулся в свою чашку.

Молчание нарушила Гермиона:

— Скорпиус пришел поделиться с тобой некоторыми… видениями. Но так получилось, что рассказал о них мне. Я тоже считаю это важным, но напоминаю вам, что любые видения у непрофессионального предсказателя могут быть просто чушью.

— Знаю, — ответил Альбус, пристально смотря на друга.

— Но нет же, Гермиона, существует версия, что любое, любое видение волшебника должно толковаться и несет в себе определенный смысл, — сказала Лили, усаживаясь напротив Скорпиуса.

— Трелони научила? — хмыкнула Гермиона, — не стоит в это верить, Лили. В общем, мне уже пора, поэтому оставляю вас одних, надеюсь, вы не наделаете глупостей.

С этими словами Гермиона вышла из кухни, бросив загадочный взгляд на Лили, который заставил Альбуса фыркнуть в ладонь. Он был уверен, что тетка все поняла, и даже был рад, так как Гермионе, возможно, удастся то, что не удавалось ему. Поговорить с Лили на тему привязанностей чисто по-женски. В своей семье такого общения Лили найти не могла.

— Ну чего уставились? — грубо сказал Скорпиус, попытавшись встать со стула. Однако Альбус пресек его попытки, довольно властно протянув руку и преграждая другу путь.

— Стоять. Ты сейчас все расскажешь. Потом пойдешь.

Скорпиус судорожно вздохнул, его взгляд метнулся от Альбуса к Лили, и он внезапно замер, смотря ей в глаза. Лили не отводила взгляда: она смотрела уверенно и даже ласково.

— Я… — Скорпиус собрался с мыслями, секунда — и вот он снова, прежний Малфой, недовольный тем, что кто-то стал свидетелем его слабости, — я... умер, — прошептал он.

Альбус помолчал, изучая кофе в своей чашке, даже не поднимая взгляда. Потом сказал:

— Да нет, живой вроде.

— А как? — деловито спросила Лили, подперев голову руками.

— Как?.. — рассеянно переспросил Скорпиус, — очень даже натурально, вот как. Короче, считаете это ерундой, так и скажите.

— Нет, не считаем, — отозвалась Лили, — вовсе нет. Я думаю, в этом просто надо разобраться, вот и все.

— В чем разобраться? — Альбус наконец поднял голову, — в его снах?

— Ал, — голос Лили выражал гнев, — ты на друга своего посмотри — он же сам не свой. Разобраться надо в том, что могут означать такие реалистичные видения собственной смерти.

— Спасибо, Лили, я еще в состоянии говорить сам за себя, — сказал Скорпиус.

— Видение, видение, видение… — бормотал Альбус, отстукивая пальцами ритм по столешнице, — пошли, — вдруг сказал он, — попытаемся поискать ответ.

Первой вышла Лили, задумчиво прикусив губу, за ней — Скорпиус, непривычно ссутулившийся. Последним — мрачный донельзя Альбус, который точно знал, что подобное снилось не только Скорпиусу.

* * *

Обычно, говоря или описывая библиотеки, считается нужным употребление слова «пыльный». К библиотеке дома Поттеров это утверждение явно не относилось. Хозяйственный Кричер поддерживал идеальную чистоту и в этом помещении, которым, казалось, хозяева дома пользовались редко. Кричер считал это своим долгом и теперь, когда библиотека понадобилась младшим хозяевам, был рад, что они могут оценить его работу.

Однако хозяева совершенно не заметили тщательности, с которой домовик убирался здесь. Они вообще не обратили внимания на отсутствие пыли! Обиженно посопев в углу, Кричер отправился на кухню готовить ужин, злорадно подметив, что соль в солонке закончилась, а брать новый пакет из кладовки он не будет — память подводит... не помнит, где он там среди всякой снеди.

А когда хозяева пожалуются, дескать, соли-то недостаточно, Кричир вспомнит, обязательно, но это потом. А сначала пусть поедят несоленое…

Ворча и кряхтя, Кричер отправился прямиком в кладовку. За солью, конечно же.

Между тем Скорпиус, Альбус и Лили уже вошли в библиотеку, и с головой погрузились в изучение книг по предсказаниям.

— Нострадумуса надо брать, — с умным видом выдала Лили.

— Нда… — задумчиво сказал Скорпиус, — а ты еще глупее, чем я думал, Поттер. Нострадумус — мейнстрим, как говорится, это же полная ерунда… Настоящую ценность представляет книга Хильды Бек. Эта ведьма знала толк в видениях.

— Я слышал, — пробормотал Альбус, водя пальцем по корешкам книг, — я слышал про Хильду Бек. Говорят, что она исчезла, когда ей было не так много лет. Для ведьм, конечно.

— Книга-то есть? — спросил Скорпиус.

— Сейчас узнаем, — быстро сказала Лили, — Акцио, книга Хильды Бек!

Скорпиус развернулся с ужасом в глазах и ударил Лили по руке. Несильно — ровно настолько, чтобы она выпустила палочку. Та с глухим стуком ударилась о пол и закатилась под одну из полок. Глаза Лили наполнились слезами.

— Ты чего творишь? — прошипел Альбус, скривив губы.

— Нельзя искать такие книги при помощи Акцио. Нам повезло, что мелкая не знает названия. Иначе бы от всплеска магии от нас и мокрого места не осталось бы. Странно, что вы об этом не помните. Учиться надо нормально. Мисс Аварнесс не раз предупреждала об этом.

— Кто? Чокнутая преподавательница древней литературы? — спросил Альбус.

— Именно. Она, кстати, хорошо разбирается в этом, и я склонен верить своим учителям, так или иначе. Так что искать придется ручками.

— Сначала ты достанешь мою палочку, Скорпиус Малфой! — спокойно произнесла Лили, смотря Скорпиусу прямо в глаза.

— Ты сама виновата, а он предотвратил возможный вред для нас с тобой, — быстро сказал Альбус, видя, что обстановка не на шутку накалилась.

— Достань мою палочку! — голос Лили взвинтился, теперь она уже не выглядела спокойной.

— О, рыжая ведьма во плоти, — рассмеялся вдруг Скорпиус, — разве можно такой отказать.

Он взмахнул своей палочкой:

— Акцио, палочка Лили Поттер!

И еще одна волшебная палочка оказалась у него в руках. Он повертел ее, пальцы быстро пробежались, оценивая материал.

— Неплохо, — произнес он, улыбаясь, — совсем неплохо. Мисс? — он протянул палочку Лили, согнувшись в шутливом поклоне.

Лили приняла его шутку, забрав палочку степенным движением, кончиками пальцев.

Альбус рассмеялся:

— Очень мило. Может, найдем то, зачем сюда пришли?

* * *

Гарри Поттер уже давно должен был быть дома. Но вызов Министра Магии не оставил выбора — ему пришлось задержаться на работе и отправить детей за покупками самостоятельно.

— Персиваль, что там у тебя, — спросил он, не сдерживая раздражения.

— У меня беда, Гарри, — ответил Министр, — самая настоящая катастрофа. Мне только что сообщили, что из Отдела Очень Редких Артефактов был похищен Свиток Проклятого Договора.

Гарри откинулся в кресле и посмотрел в потолок. В предложение надо было бы добавить еще больше «очень» и подобных эпитетов, которые нынешний Министр Магии так любил и вставлял, куда ни попадя. Может, тогда бы Главный Аврор проникся сложностью ситуации, и даже смог бы стать чуть более вежливым.

— Что за свиток? — спросил он, вздохнув. Утро явно не задалось.

— Я точно не знаю, — пожал плечами Персиваль, — но Смотритель Отдела рвет и мечет и требует вернуть. Говорит, что все мы под угрозой.

— Какой еще угрозой? — произнес недовольно Гарри, чувствуя, что не в состоянии изображать из себя вежливого аврора.

— Глобальной, — понизив голос до шепота, ответил Перси, — говорит, будет война.

Гарри снял очки и положил их на полку рядом, потом повертел в руках и водрузил их обратно на нос.

— Договор, говоришь, — произнес он задумчиво, — но если это свиток для Договора, было ли там что-то написано?

— Нет-нет, — быстро произнес Перси, — пока нет, — поправился он, — но Смотритель уверен, что он украден, чтобы что-то в него вписать. И похоже, это нечто не очень хорошее…

— Я сам поговорю с ним, — резко оборвал Гарри причитания Министра, — это же возможно?

— Значит, ты берешься, Гарри! — Персиваль был явно обрадован.

— Я не берусь, я просто хочу убедиться, что ты как всегда преувеличиваешь.

— Вот и замечательно.

Явно успокоенный словами Гарри, Персиваль отключился от каминной сети.

* * *

— Битый час ищем уже, я есть хочу, — вздохнула Лили, — пойду спрошу, что там у Кричера с обедом.

— Ал, и правда, может, хватит? — сказал Скорпиус, захлопывая очередную книгу, — в конце концов это всего лишь сон, я зря все это затеял, извини.

— О, Малфой, ты еще и извиняешься? Не заболел?.. Не в этом дело. Ты иди, с Лили пообщаетесь заодно, я еще посмотрю. Иди.

Скорпиус усмехнулся и посмотрел Альбусу в глаза.

— Не боишься?

— Чего?

— Да ладно, не надо. Ты меня прекрасно понял. Я про твою сестру. Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо другой.

— Знаю, — кивнул Альбус, — и знаешь, что думаю? Лили, конечно, дурочка. Это очевидно. Но уж лучше ты. Если ты не захочешь, ты не станешь с ней говорить, правда? И уж тем более не будешь говорить об этом со мной. Так что я, пожалуй, еще почитаю, а ты иди и проконтролируй Кричера, чтобы у нас был обед. Думаю, с домовиками ты умеешь обращаться лучше, чем я.

— Принято, — улыбнулся Скорпиус и вышел из библиотеки.

Альбус еще постоял, сжимая в руках книгу, потом обессиленно сел на пол, прислонившись спиной к одной из полок.

Он просто не мог рассказать Скорпиусу о своих видениях, в которых не раз видел его мертвым. Он должен найти что-то, что заставило бы Скорпиуса отступить.

Потому что ему не надо лезть во все это, Альбус уверен. Он сам разберется во всем и, самое главное, он обязан разобраться до того, как его друг окажется в смертельной опасности.

А то, что так оно и будет, Альбус уже не сомневался.

Гарри предполагал, что Смотритель окажется старцем, который бдительно следит за всеми артефактами и знает о них все и даже больше. Каково же было его удивление, когда вместо старца он увидел юношу, который, запинаясь и заламывая руки, поведал ему, почему исчезновение Свитка он считает таким опасным.

— Понимаете, мистер Поттер, — говорил юноша, преданно заглядывая аврору в глаза, — вы, только вы можете помочь, это такая редкая вещь, настолько редкая и опасная…

— Понимаю, мистер… э…

— Гардиан. Сэмюель Гардиан.

— Ну так вот, мистер Гардиан, скажите причем здесь ваши слова о войне?

— Я постараюсь по порядку…. Пусть вас не смущает мой… э… возраст. Я старше, чем выгляжу, ну и посвятил работе с артефактами всю свою жизнь. Так вот. Свиток Проклятого Договора — это просто Свиток, не более того. Но он был создан много много лет назад. Тут мнения расходятся, но поговаривают, что это дело рук самого Салазара Слизерина. Он создал этот свиток, чтобы обрести бессмертие. Но его имя так и не было вписано. Опять же про этот артефакт очень мало известно. Одни источники говорят, что он хотел бессмертия для себя, другие — что это было сделано для другого человека…. Доподлинно известно лишь одно — Свиток должен находиться под охраной и никогда не использоваться. Потому что есть пророчество, в котором говорится, что использование подобного привело к войне. Той самой первой, Войне Стихий.

— Сплошные доводы, — покачал головой Гарри, — мне нужна помощь хорошего аналитика…

— Безусловно, безусловно, — забормотал Гардиан, — но самое главное, вы же поможете, да?

Гарри только вздохнул.

Можно было сколь угодно говорить себе, как устал и как ему хочется просто побыть дома с детьми. Но и Персиваль, и этот архивный мальчишка абсолютно правы.

Гарри и правда может помочь. А если можешь — не ной, а просто делай.

* * *

— Нет, это просто невыносимо! Кто вам сказал, что это съедобно? — Скорпиус уныло поддел тушеную капусту из глиняного горшочка, принесенного Кричером. Кричер стоял неподалеку. Он так сильно прижал свои лопоухие уши, что их почти не было видно.

— Это не просто съедобно, а очень даже вкусно, — весело сказала Лили, забирая горшочек у него из рук.

Их пальцы соприкоснулись, и щеки Лили сразу же сделались пунцовыми. Она отвела глаза.

— Прекрати уже краснеть, Поттер, это всего лишь я. Предел твоих девичьих мечтаний.

— Нахал, — обиделась Лили.

— Не нравится? — Скорпиус усмехнулся и подошел ближе: так, что Лили оказалась между столом и шкафом и отступать ей было некуда.

— Если тебе не нравится мой гнусный и ужасный характер, Лили Поттер, то обо мне следует забыть, а не краснеть, как девица перед встречей с женихом. Я нахал и хам и вовсе не ставлю целью очаровывать девушек вроде тебя. Это ясно?

— Ясно, — пискнула Лили, отвернувшись. В глазах снова блеснули предательские слезы. Но она смогла справиться с собой и повернуться, чтобы посмотреть в его глаза. Открыто и смело. Так, как давно хотела.

Через десяток секунд усмешка сползла с его лица, нахлынувшие эмоции испугали Скорпиуса, он закрыл глаза и отступил.

— А ты не промах, — сказал он с интересом.

— Какая есть, — улыбнулась Лили, — пойду Альбуса позову. Есть все-таки надо.

Спустя десять минут все трое сидели за столом.

— Оставайся до завтра, — сказал Альбус Скорпиусу, — забирай вещи и дуй к нам обратно. Вместе поедем в Хогвартс завтра с утра.

— Мне отца предупредить надо, — задумчиво сказал Скорпиус, — да и к тому же, ваш старший тролль куда делся? Мне не хотелось бы с ним пересечься.

— Джейми? — переспросила Лили, — да прям какой с него тролль, что ты. Он очень добрый. Помогает он. Рону в его магазине, там дел невпроворот, как он выразился. Он там у них и останется. Так что не переживай.

— Делец? — Скорпиус расхохотался, представив Джеймса за прилавком магазина.

Альбус не смог не рассмеяться в ответ.

— На самом деле, — сказал он, — я тоже слабо верю в его способности предпринимателя, но аврором он быть передумал. Мне кажется, из-за отца. Я не особо вникал. Ну как, остаёшься?

Скорпиус вздохнул и просто кивнул.

Он еще никогда не чувствовал себя настолько уютно.

Вечер обещал быть интересным.

— Кто ты?! — последний отчаянный крик перед падением в пропасть.

— Я — твоя судьба, я — это ты! — его голос притягателен и тягуч, но на последних звуках срывается и шипит.

И этот тихий свист, змеиный шепот понятен Альбусу. В нем мудрость веков, отчаянье битвы, одержимость своей идеей.

Разве это неправильно? Болеть за то, за что борешься, всем сердцем.

Разве неправильно желать своему мира процветания?

Разве неверно управлять своим миром, как единственный, кто обладает для этого достаточной силой?...

Альбус, наконец, проснулся и, тяжело дыша, уставился в светлый проем окна. Его сердце гулко билось в груди, он чувствовал, что этот сон забрал его силы, выпил его энергию, не оставив ничего, кроме давящей пустоты.

— Ал? — Скорпиус, лежавший на кровати Джеймса, встряхнул лохматой со сна головой и сонно завозился, окончательно просыпаясь.

— Все нормально, — ровно ответил Альбус, — уже утро. Просыпайся, соня. Я не хочу начать очередной учебный год с опоздания или какого-нибудь экзотического способа транспортировки до Хогвартса. Поедем поездом, окей? В виде исключения.

Скорпиус весело и искренне рассмеялся, но тревога за Альбуса из его глаз не ушла. Альбус мог обмануть, кого ему вздумается, но не Скорпиуса Малфоя. Старое заклятье Блэков работало и не оставляло никаких иллюзий — с Альбусом что-то не так. Как, впрочем, и с ним, со Скорпиусом. С ним тоже что-то не так. Вероятно, с одним из них, но как разобраться, с кем именно?

— Хозяин Гарри приглашает к завтраку, — посреди комнаты возник домовик Кричер и склонил лопоухую голову в учтивом поклоне.

— Мы идем, — откликнулся Альбус, потягиваясь, — идем. Разбуди Лили.

— Хозяйка Лили уже внизу, — с достоинством ответил Кричер. Но он не был бы старым домовым эльфом Блэков, если бы не начал бурчать, — хозяйка Лили встала совсем рано, Кричер не успел ничего приготовить, то рано встает, то поздно... Кричер не знает, когда точно и потому не успевает порой, хозяева совсем не уважают старого Кричера...

— Уважаем, уважаем, — сказал Альбус, — не переживай, она простит, она же тебя любит.

Домовик сложил неcуразные уши на голове и быстро закивал. Любовь Лили Поттер к нему оспаривать он просто не мог.

Гарри Поттер и правда был уже за столом. Они с Лили пили чай и весело переговаривались. Когда Альбус и Скорпиус спустились к ним, хозяин дома приветливо помахал рукой.

— Глазам своим не верю, — пробормотал Альбус, — отец отправит нас в Хогвартс сам, мы не проспали, нам не надо лететь туда на метле, мотоцикле или чем-нибудь таком... экстравагантном.

— Ну я решил, что с меня хватит. Я отправлю вас сам, ради чего даже отложил все дела. Чтобы не вышло чего... экстравагантного, — Гарри улыбнулся.

— Доброе утро, мистер Поттер, — поздоровался Скорпиус, — рад вас видеть.

— Взаимно, Скорпиус. Как спалось?

— Замечательно, все хорошо, — Скорпиус кивнул Гарри, но от него не укрылось, что цепкий взгляд Главного Аврора уловил его тревогу и теперь анализирует, не связано ли это с его детьми.

Что же, Альбусу самому надо поговорить с отцом по поводу снов. Да и Скорпиусу, наверное, тоже следует не пренебрегать беседой со своим отцом.

После завтрака Гарри сам отвез детей на вокзал и дождался, пока Хогвартс-экспресс скрылся в туманной утренней дымке.

Когда-то они с Джинни вот так же провожали Джеймса и Альбуса, а маленькая Лили жалась к маме, крепко держась за ее руку.

С тех пор прошло уже пять лет. Он никак не мог решиться признаться самому себе: все эти годы он не провожал Альбуса потому, что боялся. Боялся вот этого ощущения заботливой руки под локтем. Джинни словно все еще сжимает его руку, поглаживает, утешая. "Тревоги уйдут, все будет хорошо", — слышит он родной голос, будто наяву.

Сейчас он чувствовал, что у него есть силы прийти на Кингс-Кросс снова. Призрак Джинни за спиной перестал беспокоить унылой тоской, наконец-то он обратился светлым воспоминанием, в котором Гарри отныне мог найти утешение.

— Привет, аврор, — насмешливый голос рядом вырвал Гарри из воспоминаний, он повернулся и открыто улыбнулся Гермионе. Она была одна, без Рона, но Гарри видел, что ее это не тяготит.

— Как дела? — спросил он у нее.

— Да, вроде, ничего, — осторожно ответила она, словно не веря, что он пришел сюда. Гермионе, как никому другому, была известна причина, по которой Гарри последние годы сваливал отправку детей на кого угодно, лишь бы не появляться на вокзале самому.

— Рози и Хьюго, правда, поссорились немного. Но, надеюсь, помирятся, пока доедут.

— А что не поделили? — с интересом спросил Гарри.

— Да у нас же Дина была, — виновато ответила Гермиона, словно была обязана сообщать о всех гостях Гарри, — ну вот и чуть не сошлись во мнениях...

— С кем? — спросил Гарри, чувствуя подвох, — не наводи тень, Уизли, у тебя на лице все написано. Джим виноват, да?

— Ну... немного, — уклончиво ответила Гермиона, — все забудется, я думаю. Быстрее, чем ты думаешь.

— Ладно, — Гарри быстро кивнул и сделал глубокий вздох — утро все же выдалось замечательное!

— Ты загляни ко мне сегодня, ладно? А то мне без тебя никак...

— Что-то случилось? — Гермиона обеспокоенно вскинула голову, заглядывая Гарри в глаза.

— Да не то, чтобы... В общем, да, случилось. Боюсь, один я не справляюсь, — Гарри поморщился, — столько министерских проволочек... Вот и поможешь. Прорваться.

— Хорошо, конечно, — она тихонько сжала его руку, — и не переживай. Джим с Роном уже с утра в магазине. Они определенно влияют друг на друга положительным образом.

— Хотелось бы надеяться, — усмехнулся Гарри.

* * *

В Хогвартсе все было по-прежнему. Хагрид, уже поседевший, но все так же искрящийся жизнелюбием, сопровождал малышей, а Минерва Макгонагалл, все такая же подтянутая, встречала всех своих учеников у лестниц. Портреты бесстрастно взирали на новеньких и приветливо подмигивали старым знакомым. И только Северус Снейп, подчеркнуто строгий, стоял возле стула на своем портрете, сжимая его спинку, и смотрел поверх голов учеников, не обращая на них ни малейшего внимания.

Скорпиус удивился, насколько уютными кажутся ему школьные стены. Он никогда не ловил себя на привязанности именно к Хогвартсу. К людям — да, и это он считал слабостью. А вот к самой школе вроде никогда не испытывал каких-то эмоций. А вот теперь, надо же, оказывается, эти стены заставляют его чувствовать тепло уют, будто вернулся домой.

Однако слизеринский стол и лица его сокурсников расставили все по своим местам. Чарли Нотт холодно кивнул, молчаливо принимая факт, его, Скорпиуса, и Альбуса Поттера присутствия на территории Слизерина, Винсент, напротив, заулыбался, засуетился, чем вызвал на лице Альбуса язвительную усмешку. И правда, Скорпиус и не заметил, как скопировал гримасу друга в ответ: суетливость Гойла была неприятной, тот явно понял, кто сильнее, и с кем лучше иметь хорошие отношения в этом году.

Пробежавшись взглядом по лицам слизеринцев, Скорпиус быстро определил, как себя вести и переглянулся с Альбусом: тот же ничего не анализировал, а задумчиво смотрел на портрет на стене над столом Слизерина.

Этот портрет был известен каждому слизеринцу досконально. До каждой складки зеленой мантии человека на нем. До единой морщины на суровом лице. До каждого драгоценного камня в его перстнях, что унизывали сильные гибкие пальцы, сжимающие медальон на груди.

Салазар Слизерин — один из Основателей. Волшебник, столь же легендарный, сколь и опасный.

Альбус смотрел прямо на него, и в его глазах Скорпиусу почудился отблеск зеленого колдовского огня.

* * *

— Каждое зелье имеет свои специфические особенности, к коим следует отнести запахи, консистенцию, цвет и вкус. Что вы скажите по последней особенности в этом списке, мистер Нотт?

Уж кто не изменился, так это профессор Малфой. Его темная, наглухо застегнутая мантия, аккуратная прическа и холодный взгляд оставались неизменными и столь же впечатляющими, как и раньше. Альбус чувствовал себя на занятии достаточно вольготно, был рад снова видеть профессора — летом они как-то не пересеклись — и счел нужным язвительно прокомментировать невежество Нотта. Шепотом, конечно. Сидящая рядом Роза Уизли укоризненно посмотрела на брата: она не одобряла сарказм в любом его виде.

— Мистер Нотт, вы не в состоянии дать ответ? За лето ваш мозг потерял способность мыслить?

— А она когда-то была? — уже в полный голос спросил Альбус.

— Хм, — сказал профессор, вглядываясь в лицо своего ученика. Осаживать он его не стал — ему импонировала такая развязная уверенность в себе, напоминала о собственных школьных годах. Импонировало, что Альбус, хоть и Поттер, но до глубины души своей — слизеринец.

К тому же здоровая конкуренция еще никогда никому не вредила. Так его в свое время воспитал Снейп, так он уже не первый год воспитывал своих учеников.

— Вы дадите нам ответ, мистер Поттер? — строго спросил он, но в его тоне Альбус чутко уловил одобрение.

— Безусловно, профессор, это элементарно. Вкус можно определять, только если все остальные стадии идентификации пройдены, и зельевар уверен, что перед ним не яд.

— Пять баллов Слизерину за правильный ответ. И минус пять за невежество Нотта.

— Я могу дополнить, профессор? — Роза прилежно подняла руку, ожидая разрешения ответить.

— Можете, Уизли.

— Вкус зелья может сообщить больше, чем его внешнее восприятие. Об этом надо помнить. И убедившись, что зелья не принесет ощутимого вреда в малой дозировке, все-таки попробовать, положившись на вкусовые ощущения.

— Хорошо, мисс Уизли, я добавлю Гриффиндору три балла за ваше всезнайство.

— Что и требовалось доказать, — весело откликнулся Ирбис, сидящий рядом с Розой.

Внезапно на своей парте среди вороха жизненно важных и просто полезных бумаг, Роза заметила записку, которой там быть никак не надлежало. Пляшущие буквы складывались в слова, написанные ровным, острым почерком.

"Надо поговорить, Рыжая. Сегодня в три, в библиотеке".

Роза задумчиво сложила листок и убрала в карман. Она даже не обернулась, чтобы посмотреть на отправителя. Он был уверен в том, что она придет.

Ну, а она точно знает, что Скорпиус Малфой никогда не написал бы просто так.

Поэтому она обязательно придет.

И излишние реверансы в виде томных взглядов, тайных вздохов вовсе ни к чему.

* * *

Гермиона прошла в кабинет Гарри тихонько, почти на цыпочках, и как только массивная дубовая дверь за ней закрылась, расхохоталась в голос.

— Ты чего? — Гарри поднял голову от бумаг на столе и с недоумением уставился на гостью.

— Да не смотри на меня, как на дементора, — отсмеявшись сказала она, — просто эта твоя секретарша... как ее там?...

— Оливия.

— О, точно, она самая. Она так на меня смотрела, будто хотела взглядом наслать Круцио, как минимум.

— И как, — Гарри наконец, улыбнулся, — удалось?

— Кому, ей, что ли? Нет, — довольно улыбнулась Гермиона, — ни за что. Бедняжка. Она же в тебя влюблена.

— Ну и что, — буркнул Гарри, резко покраснев.

— Все, молчу, молчу. Я ей сказала, что для меня у аврора всегда есть время.

— Представляю, как ты это сказала, — фыркнул Гарри и все-таки рассмеялся в ответ, — ладно, спасибо, пусть лучше думает, что у нас с тобой что-то есть...

— А разве нет? Долгая, вымученная годами дружба...

— Прекрати, — Гарри потянулся и открыл окно, впуская осеннюю прохладу в свой кабинет.

— Хорошо, что там у тебя? — вмиг став серьезной, Гермиона привычно уселась на диван в углу кабинета, подогнув ноги.

— У меня пропавший артефакт. Архивные рвут и мечут — требуют вернуть реликвию. Намекают, что опасно.

— Что за реликвия?

— Проклятый договор, — тихо сказал Гарри, наблюдая за реакцией Гермионы. Реакции не последовало — если она и знала что-то о Договоре, то на лице это никак не отразилось.

— Договор пуст, — сказала Гермиона ровно.

— Пуст, — согласился Гарри, — но ведь он может и не быть пустым, правда?

— Допустим. Но кому бы вздумалось красть Договор, от которого уже много веков никакого прока? В последний раз он был заключен много-много веков назад.

— Да вот ведь, — усмехнулся Гарри, — не совсем. Мне нужно добиться разрешения поднять архив Азкабана. Мне нужны договоры прошлых лет. Все. Я хочу найти того, кто охотится за ним сейчас. Проклятые Договоры запрещены. Уже лет сто как.

— Ты хоть знаешь, что это такое?

— Догадываюсь, — уклончиво ответил Гарри.

— Это бессмертие. То, чего многие хотят.

— Да, но цена же высока.

— Ты не представляешь, насколько.

* * *

Улизнуть из башни Гриффиндора незаметно практически невозможно. Если, конечно, ты не обладаешь незаурядным умом, как Роза Уизли.

Отбиться от настырного Ирбиса, который запланировал непременно прогуляться с ней во дворе, тоже не составило труда. Роза сослалась на головную боль и ушла в спальни девочек. Она не знала, зачем делать тайну из похода в библиотеку, но чувствовала, что это правильно.

В женских спальнях все было сложнее. Тут была вездесущая Лили, от которой нельзя было укрыться нигде. Лили брать с собой не хотелось. Причины были не ясны Розе, поэтому она решила положиться на внутренние ощущения.

Но не учла, что любопытство сестренки сильнее пресловутого кошачьего, которое, как известно, губит.

* * *

— Профессор... — Альбус проник сюда тайно, тихо, на цыпочках пройдя в это старое захламленное помещение. Именно здесь висел небольшой портрет Северуса Снейпа. Не такой большой и объемный, как в Большом Зале, но по-своему даже уютный.

Сейчас рамка была пуста. Профессор еще не вернулся.

Однако, спустя минут пять,показался все-таки. Подошел и устроился за столом, нарисованным на картине.

— Здравствуйте, профессор, — Альбус всматривался в нарисованное лицо, будто пытаясь уловить там отблески некогда сильных эмоций. Но Северус Снейп и при жизни не отличался большой эмоциональностью.

— И тебе не хворать, Альбус Северус.

— Я пришел...

— Вот не надо, — профессор несильно стукнул нарисованной ладонью по нарисованному столу, — ты пришел не поздороваться, тем более желать здравия мне в моем положении по меньшей мере глупо, не находишь? Ты пришел за ответами. Причем найти их придется в своей голове. Ты же помнишь, надеюсь, что я всего лишь портрет.

— Не просто портрет, а портрет великого человека, — тихо произнес Альбус, — ваш совет может быть бесценен, профессор. Пусть я и найду его в своей голове, как вы говорите.

— Так с чем пришли, мистер Поттер, — похоже, Снейп чуточку смягчился, осознав свою бесценность.

— Я... Скажите, я мог бы быть предсказателем? — выпалил он на одном дыхании.

— А что есть предпосылки? — заинтересованно спросил Снейп.

— Ну... да. Есть.

Снейп походил по картине. С учетом того, что она была сравнительно невелика, у него получалось по два шага в одну и в другую стороны.

— С чего ты взял? — ворчливо произнес он.

— Мне снятся сны. Настойчиво и постоянно. Это сны... с продолжением. Они касаются разных людей, событий.. Чаще всего, близких людей.

— Любой маг немного предсказатель. Но вот истинных Предсказателей немного. Ты и сам, думаю, знаешь, раз спрашиваешь. Предсказатель появляется приблизительно раз в столетие. Делает предсказание касательно нашего мира и... все. Дар у него пропадает.

— Я знаю, — кивнул Альбус, — и все же... мне надо спасти одного человека. Обязательно.

— Если тебе открыта Истина — спасай. Кто же тебе мешает.

— У меня не получается,— тихо сказал Альбус. — Как только я пытаюсь что-то изменить, действуя в своих снах, все становится только хуже.

— Значит, не спасешь, — ответил Снейп, пожав плечами.

— Нет! — Альбус вскрикнул и прикрыл рот ладонью:еще не хватало, чтобы его здесь застукали староста или преподаватели.

— Если я — Предсказатель, значит могу предотвратить события.

— Нет, Альбус, неправильно. Если ты и вправду — Предсказатель, то не сможешь влиять на исход событий. Так что, возможно, все иначе. Возможно, в тебе дремлет сила, и не исключено, что она заимствованная. Тебе надо искать ее истоки.

— Как спасти человека от смерти?... Скажите. Вы знаете.

Снейп махнул рукой. Потом закрыл лицо.

— Проклятый Договор, — выдавил он, — у меня не хватило сил и времени. Я опоздал. Но есть тот, кто преуспел. Ты найдешь его в замке. Я больше ничего не скажу.

— А я не опоздаю, — сказал Альбус, запоминая название.

Похоже, что ему придется встретиться со смертью лицом к лицу.

Но Альбусу не было страшно.

— Кто тебе это сказал? — Скорпиус задумчиво посмотрел на Розу, которая пришла-таки в библиотеку.

Тишина, царившая здесь, нарушалась лишь легким шелестом страниц, которые Скорпиус перелистывал в надежде найти что-нибудь про вещие сны и Предсказателя. Трелони рассказывала, что бывают такие волшебники, которые могут совершить Совершенное Предсказание, а после лишиться дара предвидеть будущее. Но то, единственное, сделанное ими, сбудется обязательно.

Скорпиусу страшно не хотелось, чтобы его сон сбылся.

Уж больно холодны и ужасны были глаза его убийцы. Такими, какими никогда не были. И не могли стать.

— Тебя интересует Нострадамус? — спросила Роза, погружаясь в поиск. Она не знала, зачем Скорпиусу понадобились сведения о Предсказателе, и почему он настолько подавлен. Ее попросили помочь, а в помощи отказать Роза просто не могла.

— Нет, — поморщился Скорпиус, — это не то. Скорее поищи Кассандру. Она... предшествовала Нострадамусу.

— Она была сумасшедшей, — пожала плечами Роза, вглядываясь в лицо Скорпиуса. Он сидел, склонившись над очередным фолиантом, и каждая черта его высокомерного лица выражала тревогу.

— Она многое знала о Предсказателях. И при этом не являлась ни одним из них, — сказал Скорпиус, даже не подняв головы.

— Тогда зачем... — Роза хотела сказать: "Тебе эта книга", но не успела. В проходе между стеллажами, где они со Скорпиусом уже битый час искали книгу о древних предсказаниях и предсказателях, показалась Лили. И взгляд ее, брошенный в сторону Розы, не предвещал ничего хорошего.

— Лили, — сказала Роза, захлопывая толстенный том, что лежал на ее коленях, — ты меня потеряла?

— Не совсем, — промямлила Лили. Скорпиус же даже не повернул головы.

— Рыжая, не отвлекайся, — сказал он, дело к вечеру, а спать я хочу лечь с хоть каким-то осознанием собственной полезности.

— Пользы, — поправила его Роза строгим тоном.

Скорпиус с интересом посмотрел на нее и усмехнулся:

— Это называется ирония, Уизли, если ты понимаешь, о чем я.

Лили рассмеялась:

— Роза и чувство юмора идут разными дорогами.

Роза чуть сникла и посмотрела на сестренку с обидой. Однако быстро смогла взять себя в руки.

— Так что ты хотела, Лили? — произнесла она ровным тоном, который не выдавал ее эмоций.

— Вот, видишь, Скорпиус, в ее понимании это значит: "Иди отсюда, поговорим потом". Просто она не умеет говорить прямо. Натура такая.

— А ты, выходит, умеешь? — спросил Скорпиус, глядя на Лили с интересом.

Лили бы обрадовалась этому мимолетному интересу в глазах Малфоя-младшего, если бы не одно но. Она хорошо изучила его повадки, просто наблюдая за ним некоторое время и, имея острый ум и развитую интуицию, быстро сообразила, что Скорпиус зол. И раньше она бы просто сбежала без оглядки, лишь бы не видеть, как он смотрит: иронично, с вызовом.

Но сейчас ей захотелось его позлить. И потому она подошла ближе.

— Умею, конечно, — сказала она, присаживаясь рядом.

— Лили, мы заняты важным делом, — строго сказала Роза, пытаясь воздействовать на сестренку своим статусом старшей в семье.

Но на Лили это не произвело никакого впечатления. Она извиняющиеся улыбнулась Розе, но с места не сдвинулась.

— У нас с Альбусом тоже важное дело, — серьезно сказала она,— и, какое совпадение, прямо здесь. Он сказал, что подойдет.

Лили не врала. Они с Альбусом и вправду договорились встретиться именно в этой секции хогвартской библиотеки, потому что как раз здесь располагались книги великих прорицателей, а Лили Альбус мог доверить свою самую страшную тайну.

Альбус был последним человеком, с которым Скорпиус хотел бы столкнуться здесь. Ведь это означало, что он что-то скрывает от друга. И пусть так оно и было, Скорпиус пока был не намерен что-либо объяснять.

Уходить быстро было бы подозрительным, оставаться вовсе невыносимым. К беде или к счастью, виновник сумбурных мыслей Скорпиуса появился собственной персоной.

— Роза? Скорпиус? — он был ошарашен, но быстро взял себя в руки, рассудив, что в случившемся виновен только один из них. Точнее, одна.

— Я же тебе поверил, Лили, — укоризненно сказал он. В его глазах плескался гнев: казалось, еще чуть-чуть, и Альбус сможет метать заклинания прямо взглядом.

— Лили ни при чем, — быстро сказала Роза. Хоть и она тоже была раздосадована поведением сестренки, однако столь вопиющей несправедливости стерпеть, конечно, не могла.

— Да? — Альбус повернулся к Розе.

— Да, — тихо ответила она, — у нас... тут дела.

— Со Скорпиусом Малфоем, — констатировал Альбус тоном, от которого у Розы побежали мурашки по спине. Она давно не общалась с Альбусом. Видимо, слишком давно, так как даже не заметила, когда это он успел настолько измениться.

— А что тебя не устраивает? — спросил Скорпиус нарочито удивленно и весело: он внезапно понял, как выйти из ситуации с наименьшими потерями. — Мы тут с Рыжей... в смысле с Розой... встречаемся.

— Вы... что? — спросил Альбус в недоумении.

— Свидание у нас, Ал, успокойся, — сказал Скорпиус развязно и, подсев к Розе, залихватски обнял ее за плечи. Роза вздрогнула, но, поймав его просящий взгляд, вздохнула и не отстранилась.

Лили же впала в ступор, почти с отчаяньем глядя на Розу и, по-видимому, не веря в такое ее предательство.

Роза улыбалась спокойно, но явно чувствовала себя неловко. Лили убежала, столкнув по дороге несколько книг, которые упали на пол, подняв в воздух пыль.

— Я пойду с ней поговорю, — пискнула Роза, высвобождаясь из-под руки Скорпиуса и припустила следом за Лили.

не произнося ни слова, Скорпиус усмехнулся и поднял руки ладонями вверх, словно извиняясь.

Альбус присел рядом с ним, схватившись за первую попавшуюся книгу.

— Что, Мордред тебя побери, тут происходит? — спросил он тихо и даже миролюбиво.

— Ну... тебе как правду или просто придумать еще что-нибудь?

— Правду, Скорп, потому что тому, что я сейчас видел поверить могла только глупая Лили, который ты намеренно, между прочим, ездишь по нервам. Вот что ты за человек?

— Она смешная, когда злится, — улыбнулся Скорпиус, — не могу отказать себе в удовольствии позлить Лили Поттер. Да и потом, с чего ты взял, что я вру? Может, я и правда с Уизли встречаюсь и все такое.

Альбус рассмеялся со вкусом и в голос.

— Себя-то хоть не обманывай, Скорпиус, мы оба знаем с тобой, где тут правда.

— Хорошо, — Скорпиус вздохнул и протянул Альбусу руку, — мир?

— Мир, — ответил Альбус, пожимая ее.

Они посидели еще несколько минут в полной тишине. Наконец Альбус заговорил первым:

— Тебе тоже эти сны снятся?

— Эти? Снятся.

Альбус вздохнул, говорить другу, что ему снится его смерть, он не хотел. Это бы значило сделать смерть неминуемой. Пока один Альбус знает об этом, все можно изменить. Альбус в это верил. Другой вопрос, что Скорпиус сам рассказывал о своей смерти во сне, и его это немало беспокоило, по-видимому.

Скорпиус знал о том, что нельзя рассказывать сны, особенно тем, кто являлся их участником. Он бы тоже не хотел, чтобы его видения относительно его убийцы сбылись.

— Я не могу, ты же знаешь, — сказали они в один голос.

— Ну вот на Прорицаниях не зря штаны просиживали, — грустно усмехнулся Альбус, — в общем, нам с тобой снятся сны, в которых фигурируем мы. Мы рассудили, что могли бы быть Предсказателями, и потому мы здесь.

— Именно, — поддакнул Сорпиус.

— Ты знаешь, мы все-таки идиоты. Не обязательно рассказывать друг другу видения,мы можем просто вместе поискать информацию о предсказателях и решить, является ли один из нас тем самым редким экземпляром, способным единожды предвидеть зловещие события в мире . А мои видения как раз-таки связаны со зловещими событиями в мире... — задумчиво сказал Альбус.

— Не сказал бы, что у меня так, но меня все равно эти сны крайне беспокоят, знаешь ли, — ответил ему Скорпиус.

* * *

"Согласно приказу Министерства Магии от 25 сентября 2024 года № 333 всем волшебникам надлежит сдать редкие артефакты в Архив Министерства Магии на время проведения расследования по делу № 596. Прием артефактов осуществляет архивариус Сэмюэль Гардиан на втором этаже Министерства в кабинете № 43. Неподчинение данному приказу будет расценено как противостояние существующему укладу Волшебного мира, и виновник будет наказан по всей строгости закона".

Драко Малфой швырнул документ, принесенный министерской совой, прямо на стол, усеянный многочисленными склянками различных цветов. Одна, тихонько звякнув, покатилась по ровной поверхности, но не докатившись, замерла на самом краю.

Что о себе возомнил этот выскочка Уизли?! Как они смеют заявлять, что чистокровные волшебники (а редкими артефактами владели в основном такие семьи) должны в одночасье расстаться со своими реликвиями? С какой это стати? Какое дело там расследуется? Не сказано, конечно, не сказано... Только номер дела. Ну что, и этого немало, если в знакомых у тебя Главный Аврор.

* * *

Главный Аврор был не в духе. Мало того, что он был озадачен делом по пропаже Проклятого договора, так еще и Персиваль с этим дурацким законом по изъятию артефактов у волшебников.

Совершенно несогласованно пойти на такой шаг! Они же все взбунтуются! Для многих из них работа с артефактами — средство к существованию, так как они изготавливают зелья при помощи некоторых из них и занимаются еще какими-то видами магии. Не всегда это законно, но это то, что составляет их привычный образ жизни. А для Гарри проще было знать, кто и чем занимается, чем сейчас потерять всякую уверенность в том, кто какой артефакт сдал, а у кого какой остался. Это явно пойдет не на пользу черному рынку, следовательно, и у Главного Аврора работы прибавится.

Всего не успеть, конечно же. Хорошо, когда есть помощники, которым доверяешь.

— Эспекто Патронум! — пробормотал Гарри, — Найди Тедди.

— А больше никого найти не надо? Зачем тебе этот разномастный мальчишка?

В дверях стоял Драко Малфой. Даже не постучался! Гарри уже начал было испытывать злость, но быстро взял себя в руки: это всего лишь Драко, и нет его вины, что он, Гарри, ничего не успевает. Хотя на Малфоя можно просто так злиться. Без повода. Для профилактики, как любила говорить Молли Уизли.

— Стучать не учили, Малфой? — спросил Гарри, устраиваясь поудобнее: перепалка с Драко с утра пораньше — что может быть забавней в начале рабочего дня?

— Мне можно, — высокомерно заявил тот, — тем более больше обсудить этот абсурд не с кем.

Гарри картинно закатил глаза и сложил руки на столе, уперев в них подбородок:

— Я догадывался, — вкрадчиво сказал он.

— Тогда ты знаешь о чем я, и это...

— Отвратительно?... — перебил его Гарри, — не, погоди! — он поднял вверх указательный палец, — омерзительно... нет, не то... ужасно... нет-нет... О! Точно. Это воз-му-ти-те-льно! Верно?

Драко, собравшийся что-то сказать, обиженно умолк. Чертов Поттер читал его, как открытую книгу. И дело было вовсе не в легилименции, которой он не рискнул бы воспользоваться: он знал, как умело Драко блокирует подобные вещи. Было время — пришлось научиться.

— И что теперь делать? — Драко откинулся в кресле, закинув ногу на ногу и покачивая носком.

— Да ничего. Ничего не делать. Ты пойми, нет у меня полномочий что-то делать. Я понимаю, какой это бред. Я знаю, как тебе не хочется расставаться с парочкой ценностей из сейфов Малфой-менора. Но Проклятый Договор исчез. И что понадобится укравшему в следующий раз предположить пока никто не может.

— Так и не может? — спросил он задумчиво; его поза выражала полное владение ситуацией. Драко понимал, что к чему: для Гарри это являлось столь же очевидным, как и то, что ничем хорошим это не кончится.

— Пока не может, — скупо ответил Гарри, пристально наблюдая за реакцией собеседника.

— Ладно, Герой, так и быть, — сказал Драко, наконец, первым прервав пятиминутное молчание, — мне все ясно, как только я услышал про Договор. А тебе я советую тщательно информацию засекретить, ибо каждый чистокровный маг, знающий свои корни, чтящий свой род, сразу поймет, в чем дело. А теперь подсказка по старой дружбе — есть что-то, о чем знаю не только я. И не зря, Поттер, ох, не зря министр требует вывернуть наши тайники. Вот только ничего не выйдет. Договор украден, а значит у вора есть точный план, и он... точно знает, чем он будет заполнять свиток. Чем он будет писать. Подумай об этом. На досуге.

* * *

Первый квиддичный матч этого года обещал быть если уж не увлекательным, так забавным. Основной состав обоих заявленных команд сменился, так как многие игроки были именно с курса, с гордостью закончившего Хогвартс в предыдущем году.

Альбус продолжал заниматься квиддичем — это отвлекало от многих мыслей, который не оставляли его в покое весь день. А ночью перевоплощались в странные и пугающие сны. А спорт был той самой отдушиной, во время занятий можно было просто слушать ветер, ловить снитч и наслаждаться жизнью, радуясь, что умеешь так ловко обращаться с метлой. Не всем дано, между прочим.

В раздевалке команда Слизерина, вяло обмениваясь насмешками, готовилась к своей первой игре. Никто не сомневался, что победа у змей в кармане: гриффиндорцы лишились Джеймса Поттера, капитана своей сборной, а это сулило победу противнику.

Однако Лили Поттер не собиралась отступать, она все еще в игре, а значит Слизерину придется побороться за право выйти в следующий тур.

Скорпиус играл охотником в этой игре, и это его ни капли не смущало. Еще на предыдущем курсе место ловца безоговорочно было отдано Альбусу, и Скорпиус сам настоял на этом, поэтому теперь собирался играть спокойно и сосредоточенно.

Но маленький золотой снитч все равно оставался желанной наградой, и Скорпиус уже подумывал о том, чтобы попросить Альбуса уступить ему право на следующую игру.

Игра шла своим чередом, когда Альбус заметил снитч. Он мелькнул прямо у него под носом и унесся в сторону гриффиндорцев, где тут же был замечен внимательной Лили.

— Поттеры взяли след! — радостно возопил комментатор, и толпа отозвалась возбужденным гулом.

Альбус постарался выкинуть из головы все мысли и сосредоточился на погоне. Если Лили считает, что он просто так уступит ей, потому что она — его любимая сестренка, то глубоко заблуждается. Отношения отношениями, а квиддич — врозь!

Лили была легче и, естественно, более верткой. Альбус успел заметить, что они достаточно удалились от поля и летят все выше и выше. Лили исполняет невероятные виражи, буквально ввинчиваясь в хмурое осеннее небо...

Альбус направил древко метлы вверх и решил последовать за сестренкой, когда вдруг прямо перед собой увидел страшное, искаженное судорогой боли, лицо. Это видение пришло к нему внезапно, и Альбус совершенно не был готов к такому повороту событий. Он дернулся в сторону, но чудовище перед ним с ужасным лицом, обрамленным черными, почти истлевшими лохмотьями, печально качнуло своей нелепой головой и схватило его за метлу костлявыми пальцами, поворачивая в противоположную сторону.

— Не бойссссяяя, — прошипело оно, — я... друуууухххх.... друуууг... тебе нааадо тудааа...шшшшш... сссс... туда...

Адьбус узнал этот голос.

Он слышал его много раз, еще с одиннадцати лет этот шепот заставлял его вздрагивать во сне и наяву.

— Я не хочу туда, — прошептал он сиплым голосом, чувствуя что не в силах говорить громче, — не хочу…

— Ссссууудьбааа, — откликнулось чудовище, — таковааа… судьбааа… ссс…. Дракооон… да-сссс…

Он продолжал удерживать древко метлы.

Альбус как завороженный продолжал следовать за ним. От существа веяло могильным холодом и страхом, и страх этот был его, Альбуса; он словно был отражен этим жутким лицом и исковерканной душой и возвращен Альбусу обратно, увеличенный во много раз, поглощающий его заживо.

— Нет… — сдавленно прошептал Альбус.

Шли минуты, туман вокруг него не желал рассеиваться. Как вдруг сквозь него прорезался звонкий и властный голос:

— Экспекто Патронум!

И небо взорвалось искрящейся вспышкой, словно само солнце приблизилось во сто крат.

В этом помещении не было окон, равно как и дверей. Стен тоже не наблюдалось, и это, пожалуй, испугало Альбуса больше всего.

Под его ногами расстилалась дорога, она — единственное, что видел Альбус. Не каменная мостовая, как в Хогсмиде или в Хогвартсе, а просто протоптанная тропка, каких много в Запретном лесу. Вот только леса вокруг не было совсем. Молочно— белый туман, словно белое ничто, поглощал Альбуса. Он аккуратно сделал шаг.

— Здравствуй, мальчик, — сказал хриплый мужской голос. Альбусу показалось, что он где-то его уже слышал.

— Здравствуйте, — вежливо ответил Альбус, делая еще шаг вперед.

— С кем я разговариваю?— спросил он, повернувшись на голос и напряженно вглядываясь в непроницаемый туман.

— Со мной, — ответил голос, и на другом конце дороги показался человек, идущий Альбусу навстречу. В его величественной фигуре было что-то неуловимо знакомое и в то же время бесконечно чужое. Словно он видел когда-то этого человека, видел мимолетно, тот успел произвести на него впечатление и раствориться, будто его никогда и не было.

Фигура в серебристом одеянии приближалась. В одежде незнакомца преобладал серебряный цвет с вкраплениями зеленого. Не нужно было отличаться интеллектом, чтобы отметить принадлежность незнакомца Слизерину.

Возможно, это могло и испугать кого-то, но Альбуса, напротив, успокоило. Он был уверен, что сможет договориться с любым слизеринцем.

Человек подошел ближе. Его косматые брови не скрывали цепких зеленых глаз, которые смотрели не по-стариковски живо и ясно. Седая борода спускалась до груди, что вместе с лысиной придавало ему зловещий вид. Он, несомненно, был умен, этот странный старик, и, несомненно, он был волшебником. Слизеринцем.

Альбус узнал его. В немом почтении он склонил голову, пробормотав:

— Здравствуйте, сэр Салазар.

— Здравствуй, мальчик, — ответил Салазар Слизерин, подходя ближе.

— Чем обязан? — спросил Альбус, смело смотря в глаза Основателю.

— Я думал, — старик обвел рукой пространство вокруг себя, — раз уж мы здесь, то это у тебя ко мне вопросы.

— Я не знаю, где мы, — пожал плечами Альбус, — но думаю, что сплю.

— Нет, — Салазар сложил руки на груди и покачал головой, — нет. Ты не спишь. Мы с тобой вполне реальны. Есть правда, кое-что, схожее со сном.

— Это происходит в моем подсознании? — спросил Альбус, задумавшись.

— Как угодно, — чуть улыбнулся старик.

— Значит я могу задавать вопросы?

— Почему нет? Можешь, конечно.

— Почему вы здесь? А не кто-то другой? Почему эти темные твари звали меня с собой и преследуют меня в моих снах? Почему я вижу постоянно смерть близкого человека?

— Слишком много вопросов, Альбус Поттер.

Альбус даже не стал удивляться, что волшебник знает его имя. Только убедился, что происходящее — все-таки игра его подсознания. Это было странно — осознавать, что все не по-настоящему. Странно и необыкновенно.

— По порядку, — вздохнул Альбус, — что за темные твари меня преследуют?

— Эти создания называются дементорами, — ответил Слизерин, расхаживая взад-вперед, заложив руки за спину, — они — порождения темной магии, самое страшное и гнусное ее проявление.

— Откуда они появились? — спросил Альбус, чувствуя неясный страх перед неизвестностью.

— Они моложе, чем многие считают, и древнее, чем многие думают. Их не так много, как кажется, и, уж точно, они не настолько плохи.

— Почему мне снится смерть моего друга? — Альбус замер, вытянулся в ожидании ответа: этот вопрос волновал его сейчас, пожалуй, более других.

— Потому что он умрет, очевидно, — охотно ответил Салазар.

— Как этого избежать?

— Не мне об этом говорить, но в свое время избежать смерти мне удалось.

— Как?

— Ты знаешь ответ, мальчик. Ты его уже знаешь.Проклятый Договор.

— Что я буду должен после заключения договора? — спросил Альбус, — душу?

— Нет, мой юный друг, отнюдь. Служение. Служение после смерти. А душа твоя останется при тебе, если она вообще существует, в чем я до сих пор сомневался.

— А... — Альбус собирался задать следующий вопрос, но не успел. Его собеседник исчез.

* * *

— Ал... — ему показалось, что кто-то бесцеремонно потряс его за плечо.

Альбус, словно нехотя, разлепил тяжелые веки. Перед ним сидела Роза Уизли и заботливо гладила его по руке.

— Что... — Альбус приподнял голову, осматриваясь. Сомневаться не приходилось — он снова находился в Больничном Крыле. Который раз он здесь оказывался и который раз не мог вспомнить, что с ним произошло.

— Ты упал с метлы... — Роза смешно наморщила нос, пытаясь казаться строгой, — и потерял сознание.

— Я ничего не помню про это, — виновато улыбнулся Альбус.

— Ты... был без сознания весь вчерашний день. Мы дежурим здесь по очереди.

— Кто мы? — спросил Альбус, помотав головой. Вроде, не болит...

— Скорпиус, Лили, я, Хьюго... — принялась перечислять Роза, крайне довольная тем, что именно ей довелось присутствовать при пробуждении Альбуса.

Альбус опустил взгляд, словно среди имен не было того, что он хотел бы услышать.

— Мне надо... встать. — слова дались с трудом, оказалось, что больше всего на свете Альбус хотел пить.

Заботливая Роза тут же поднесла к его губам стакан с водой. Альбус помотал головой снова: еще не хватало, чтобы его девчонка поила! Сам справится, не маленький.

В ту же секунду открылась дверь, и на пороге показался Скорпиус Малфой.

— Слава Мерлину, — произнес он непривычно тихо, — ты очнулся.

Роза воззрилась на него с удивлением: она не знала, что Скорпиус может быть настолько тихим и эмоциональным одновременно.

Он постоял на пороге буквально пару секунд и хотел было шагнуть внутрь, как его чуть не сшибла с ног Лили Поттер, которая тоже стремилась как можно быстрее увидеться с братом.

— Прости, Скорпи, — сказала она приветливо, ни капли не замявшись и протискиваясь мимо него в помещение.

— Опять ты, — вздохнул Скорпиус обреченно, — хоть что-то может в этом мире произойти без тебя, Поттер? — сказал он, обращаясь к Лили.

Она чуть повела плечом, улыбнулась:

— Только не то, что касается моего брата, — и тут же без перехода, — как ты, Ал?

— Нормально, — выдохнул Альбус, садясь на кровати, — в принципе, уже привычно.

Скорпиус все стоял в дверях, не спеша заходить. Альбус поднял на него взгляд и вдруг ему стало страшно. Скорпиус нервничал. Скорпиус сомневался. И боялся. Он качнул головой в знак приветствия, и Альбус, конечно же, понял, что тот хочет сказать. Он хотел поговорить с ним наедине, потому и не стал заходить, показывая, что говорить в присутствии Лили и Розы ему не о чем. И правда. Не беспокоиться же о его, Альбуса, здоровье. И так ясно, что с ним уже все нормально.

* * *

Гарри уже битый час сидел, склонившись над листком пергамента. Обычный листок, сам собой он ничего, конечно, не представлял. Но вот его содержание заставило Главного Аврора схватиться за голову.

В дверь настойчиво постучали, и Гарри поспешно спрятал листок за спину, чтобы незваный посетитель, кто бы он ни был, не увидел этого безобразия.

— Войдите, — сказал Гарри нарочито веселым тоном.

Это был всего лишь Фред Уизли-младший, что позволило Гарри выдохнуть с облегчением. Фред уже год как не был стажером, заходил к дяде редко и всегда удивлял его умением рассуждать и предвидеть события.

Фред прошел в кабинет, получив разрешение, устроился в кресле.

— Ну и... — Гарри постарался быть приветливым, однако это тяжело было сделать, так как письмо, которое он сжал в руке под столом, буквально прожигало его ладонь. И это отнюдь не было метафорой: магические документы нельзя прятать, тем более в руках, они могут и самоиспепелиться от злости.

— Гарри, нам срочно нужно организовать переговоры с Персивалем.

— Почему бы тебе не сказать об этом ему? — Гарри поморщился, но продолжил мужественно терпеть. Наверное, будет ожог.

— Потому что к нему не попасть! — с кислой миной заметил Фред. В Норе он не показывается, к нему в гости просто так не приедешь, знаешь ли. Министр...

— Ну и какие у тебя дела с министром в таком случае?

— Как аврор, руководящий отрядом по пресечению угрозы со стороны маглов, — Фред говорил медленно, тщательно подбирая слова, — Я бы хотел знать, какова реальная угроза.

— Ты сдаешь мне отчеты, — вкрадчиво сказал Гарри, — никакой угрозы там нет.

— Ее не может не быть, — резко сказал Фред, и Гарри с грустью ощутил, как ему не хватает Теда, которого пришлось отпустить в вынужденный отпуск на полгода. Он уехал во Францию, где его жена нашла целителя, который якобы мог излечить парня от ликантропии. В это Гарри категорически отказывался верить, но Тедди отпустил. Пусть отдохнет.

— Хорошо, Фред, — Гарри вдруг почувствовал невыносимую усталость. Он не хотел ничего скрывать. Только не от своих авроров, им и так порой не сладко, а тут еще эти недосказанности, недомолвки...

Гарри вытащил руку из под стола и разжал пальцы. Лист пергамента дернулся и распрямился, будто и не был никогда примят.

Фред пошевелил губами, читая. Когда он поднял глаза на Гарри, в его взгляде читались недоумение, раздражение и злость.

Взглянув на листок еще раз, Гарри снова прочитал извещение об отставке нынешнего Министра Магии и пожал плечами: в конце концов, уговаривать никого он не собирается. Может, оно и к лучшему.

* * *

— Лили, Роза, я рад вас видеть, — улыбнулся Альбус, — но я как-то... хочу отдохнуть.

— Конечно-конечно, — засуетилась Роза, — ты спи, а мы покараулим.

— Вам, кажется, ясно было сказано, что сейчас не лучшее время кого-либо караулить, — бесцветным голосом заметил Скорпиус, стоя у двери.

Роза посмотрела на него с негодованием, Лили неодобрительно покачала головой. Поняв, что Альбус отстаивать их позиции не собирается, обе девочки покинули Больничное Крыло.

— Я думал, они никогда не уйдут, — сказал Скорпиус, присаживаясь рядом.

— Зря ты с ними так, — зевнул Альбус, — мне так веселей и спокойней. Не надо думать о...

— Кошмарах? — усмехнулся Скорпиус.

— Именно. Ты много об этом знаешь, не так ли?

— Еще бы. Заклятье братства, Альбус, оно работает. И, знаешь, я вот понял, что сны нам снятся об одном и том же.

— Как это? Ты решил поговорить об этом?

— Ну... скажем так: у меня нет выбора, говорить или не говорить. Ты в своих снах видишь мою смерть. И даже не смей отрицать, все твои эмоции я вижу как на ладони. Ты видишь мою смерть, и это терзает тебя, благородного. А вот я, Альбус, вижу своего убийцу. И это, поверь, гораздо страшнее.

— Верю, — сглотнул Альбус, сжавшись в комок. Ему очень не нравился тон друга. Ничего хорошего это не предвещало, — и кто это?

Скорпиус смотрел на него долго и тяжело, словно пытался выпытать что-то у своего лучшего друга одним только взглядом.

— Ты, — ответил он коротко, — меня убьешь ты.

* * *

— Понимаете, я честный, законопослушный маг. Почему вы так обращаетесь со мной? — мужчина небольшого роста в красиво расшитой мантии судорожно вцепился в руку командира аврорского отряда, которые сновали по его дому.

Дом Кларков был большим, род — древним и уважаемым. Никогда еще не был Габриэль Кларк так близок к истерике.

Во время войны его семья умудрилась оказаться на верной стороне и никому не задолжать. После появились возможности поправить свои дела торговлей, как и всегда.

Но то, что сейчас творили эти ребята, выходило за рамки приличий.

Они просто перерывали его дом в поисках артефактов. Габриэль честно сдал кольцо своей матери, обладающее некоторыми волшебными свойствами, в Волшебный Архив. И надеялся, что этим все и ограничится. Но не тут-то было. По чье-то наводке или снова по приказу спятившего министра эти ищейки решили перетрясти его дом!

В этом мире все снова шло кувырком. Этот мир снова требовал перемен.

* * *

— Он очнулся? Я просто спрашиваю, а ты крутишь носом, будто жабу какую увидела, — Адель Забини изо всех сил старалась быть вежливой. Тем более, находясь в башне Гриффиндора, где она, мягко говоря, чувствовала себя неуютно. Стоящая напротив нее Лили Поттер, напротив, ощущала себя хозяйкой положения.

— Тебе-то что? — спросила она, стоя на ступеньку выше Адель, — так было удобней с ней разговаривать. Высокая Адель была вынуждена задирать голову, чтобы посмотреть Лили в глаза, а это было забавно.

Адель закатила глаза:

— О, Мерлин! Поттер, не будь такой. Просто ответь, и я уйду.

— Услуга за услугу? — в глазах Лили зажегся огонек торжества.

— Согласна, — буркнула Адель, не собираясь радоваться сделке.

Идти в Больничное Крыло и открыто показывать свою заинтересованность было выше ее сил.

* * *

Скорпиус прошел к окну и теперь стоял к Альбусу спиной.

— Скорп, — тихо позвал Альбус. Тот не откликнулся.

— Скорпи... — повторил Альбус, надеясь на его благоразумие. Но это явно не было тем, на что можно рассчитывать в беседе со Скопиусом Малфоем.

— Все это время, — со злостью сказал Альбус, — все это время я пытаюсь решить одну непростую задачку: как бы сделать так, чтобы ничего из моих снов не сбылось. А особенно гибель одного конкретно взятого человека. Близкого мне человека. Каждую минуту, каждый час своей жизни сейчас я думаю только об этом. И ты смеешь от меня отворачиваться? Немедленно повернись, Скорпиус Малфой, пока я тебе не врезал! И это либо точно станет твоей преждевременной кончиной, либо вразумит тебя, и ты поймешь, что я никогда бы не смог...

Докончить фразу Альбус не смог. Это было слишком ужасно.

Скорпиус обернулся. Улыбнулся.

— Не в этом дело, Ал. Ты считаешь,я верю этим видениям? Нет. Я просто не пойму, почему ты темнишь и не рассказываешь мне всего. Что ты задумал? Что ты ищешь в библиотеке? Книги о Предсказателях — только малая часть правды. Да и это твое нелепое падение... Пусть говорят, что угодно, я знаю одно — Альбус Поттер никогда бы не навернулся со своей метлы. Ни за что.

Альбус смотрел на друга и внутри него пробуждались и возвращались к жизни самые теплые чувства. Какой же он дурак, что решил, будто в этой борьбе с неизведанным злом и ужасными снами он один? С чего он взял, что никто не сможет понять сути происходящего, не поверит ему? Скорпиус чувствует отголоски его эмоций, это и заставляет его переживать даже больше, ведь многое Альбус ему просто не говорит. Каким эгоистом надо быть, чтобы вот так вот мучить лучшего друга.

— Прости, — выдавил Альбус, дотрагиваясь до руки Скорпиуса, — прости.

— Ничего, — выдохнул тот, пожимая его ладонь в ответ, — ничего. Главное — то, что ты понял.

— Я расскажу тебе, — сказал Альбус, полный решимости, — это был... Салазар Слизерин. И теперь я точно знаю, что он где-то рядом.