Эльза (джен)

Она открывает глаза и видит совершенно незнакомый потолок. Оглядывается по сторонам. Абсолютно безликая комната. Кровать, на которой она сидит, тумбочка со сломанной дверцей и больше ничего.

— Эй, — отдается эхом от стен.

А в ответ тишина. Пустота. Серость. Все обшарпанное, потрескавшееся, напускное. Чужое. Ни окон, ни дверей.

Она вскакивает и долбит руками по стенам, но даже звуков ударов не слышит, будто… будто ей все снится. Или это галлюцинация? Или ее накачали наркотиками? Сколько еще может быть вариантов?

Она садится в угол, обхватывает колени руками и раскачивается из стороны в сторону. Она должна найти выход, должна. Это все ненастоящее, выдуманное. Если она во власти иллюзии, все происходит в ее голове.

— Думай, Эльза, думай.

Она помнит свое имя, остальное как в тумане. Понятия не имеет, куда и зачем спешит, просто чувствует: нужно торопиться. Без нее они не справятся, без нее все пойдет прахом. Кто эти они — тоже не знает.

Перед глазами расплываются цветные круги, которые расцвечивают происходящее, затмевают серость. Невыносимо душно. Ей нечем дышать, одежда прилипает к телу как вторая кожа. Эльза еле разлепляет спекшиеся губы, чтобы глотнуть воды. Солнце испепеляет кожу, зной плавит кости. Она мечтает хотя бы о секунде прохлады, прикрывает глаза и… сидит на полу серой комнаты.

Тени-призраки тянут к ней руки-щупальца, хватают за ногу, их глаза светятся в темноте, от издевательски скалящихся бескровных губ по спине бегут мурашки. Где она? Что им от нее нужно? Она просто хочет домой! Залезть под одеяло, спрятаться от монстров под кроватью и заснуть.

— Мы позаботимся о тебе, — доносится до Эльзы, и она приподнимает голову. — Не бойся.

Голос звучит не угрожающе, кажется, даже ласково, а с ней никогда не возились. Она даже не уверена, что правильно понимает значение слова «забота». Эльза выглядывает из-за угла: хочет увидеть людей, предлагающих помочь, — но вместо лиц — размытые пятна с провалами там, где должен быть рот. Они протягивают к ней руки, а она истошно кричит, пытается убежать, но тут же запинается и падает. Они смеются над ней.

— Ты никуда от нас не денешься, — издеваются, поднимая с земли и отряхивая, совсем уже не заботливо.

По щекам текут слезы, из груди вырываются только хрипы, голос она уже сорвала. Беспомощность завладевает разумом, вслед за ней апатия парализует тело. Кто эти люди, зачем она нужна им, становится неважным. Какая разница, ей не спастись. Власть на их стороне, на ее — только боль. Эльза сворачивается клубком и смотрит в одну точку, пока…

В нос ударяет резкий запах винограда. Откуда? Она распахивает глаза, но не видит ничего. Совсем. Темнота обнимает ее, ложится на плечи и шепчет на ухо: «Останься». А куда ей уходить, собственно? Не за виноградом же. Она его с детства терпеть не может, и будто в отместку за эту мысль запах усиливается, въедается в легкие. Эльза зажимает нос, но все равно его чувствует, словно обоняние концентрируется только на нем. Голова кружится, сознание уплывает, она падает, падает, падает… В заросли винограда, а сверху кто-то зловеще смеется. На секунду ей кажется, что она видит маниакальный блеск глаз и безумную ухмылку на исполосованном шрамами лице.

Он был на войне? Или она была? Ей чудится шум сражения. Пулеметные очереди без остановки, крики, — слишком много криков, — мольбы о помощи. Она сжимает уши, из которых что-то течет. Отнимает руки от лица, смотрит на свет и видит кровь. Ее контузило? Она ранена? Вокруг бой? Что происходит? Она вскакивает, но ее тут же бросают на землю и придавливают сверху телом.

— С ума сошла?! — грохочет совсем рядом. — Жить надоело?

— Где мы? — решается она на вопрос.

Вдруг эта реальность настоящая? Вдруг это реакция на полевое лекарство? Вдруг она просто надышалась каким-то газом? Может, она хоть немного менее ненормальная, чем думает?

— Все еще не поняла? — ее хватают в охапку и приподнимают над землей. — Сколько еще подсказок тебе нужно? — Она щурится от яркого света и отворачивается, судорожно болтает ногами, но не может дотянуться до земли и освободиться тоже. — Сколько раз тебя еще нужно убить, Эльза, чтобы ты поняла?

— Что поняла? — хрипит она, прежде чем отключиться.

«Я умерла?» — последняя мысль, которая остается без ответа, потому что Эльзы уже нет.

Она снова в обшарпанной комнате с кроватью и непонятно зачем нужной тумбочкой, на которой все равно ничего не лежит. Она брезгливо смотрит на трещины на потолке. Эльза хочет умереть, но ей не позволят. Она уже пыталась, но возвращается сюда, в забытую всеми дыру посреди океана. Она слышит бьющиеся о камни волны, крики чаек и гудки проходящих кораблей.

Нет наказания страшнее одиночества без права амнистии. Цена не стоила сделки. Она попалась в свои же сети.

— Ну наконец-то! — он появляется будто из стены и усаживается напротив. — Я уже начал скучать.

— А по-моему, наслаждался, — кривится она, инстинктивно расправляя плечи.

— Как это типично для тебя: демонстрировать превосходство в любой ситуации, — усмехается он. — Позволь напомнить, ты согласилась на все мои условия. Добровольно, — добавляет с садистским удовольствием.

Она кивает.

— Теперь моя очередь развлекаться. — Эльза делает пару пассов левой рукой: вспыхивают свечи, которых не было в комнате. — Это не нарушает условия договора, — выписывает круги правой: в стене появляется окно. — Извини, милый, ты не предусмотрел маленькую мелочь.

Она склоняет голову набок, упиваясь удивлением и страхом на его лице.

— Ученик превзошел своего учителя, — со свистом вырывается из его горла. Невидимая рука сжимается сильнее.

— У меня всегда есть запасной план, — заканчивает она, распахивает окно и выбрасывает из него тело.

Звуки океана становятся настойчивее. Эльза вдыхает свежий воздух и жмурится.

— Ты всегда был слишком сентиментален, Виктор, — делает несколько шагов и опирается о стену. Она видит тело, лежащее на камнях; еще пара минут, и волны смоют его. — Когда не остается смысла жить, а в душе только разруха, магия сильна как никогда. Она никогда не даст меня в обиду.

Эльза бросает взгляд на место, где только что был Виктор. Его нет. Вода сделала свое дело.

— Я учусь на своих ошибках, — слышит она хриплый шепот, прежде чем чувствует веревки, связывающие по рукам и ногам. — Ты просидишь в этой башне вечно. Я все-таки перехитрил тебя.

— Заберешь мою смерть в обмен на свою жизнь? — ухмыляется она. — В чувстве юмора тебе не откажешь. Но не проще убить? Зачем столько сложностей?

— Я хочу, чтобы ты мучилась так же, как я когда-то. Время от времени даже буду заходить, чтобы проведать. — Он щелкает пальцами, и она падает на кровать. — Наблюдать за ходом лечения, — хмурится, рисуя в воздухе символы. — Ты будешь помнить только свое имя. Эльза. — Возвращает комнате прежний вид. — Начнем сначала. В сто сорок первый раз.