Друверы (джен)

В биографии каждого из нас есть темные пятна. Если точнее, то слегка сероватые, которые не являются до конца ясными для тебя самого. У меня таким моментом являются мои взаимоотношения с крестными родителями. Я видела их только в своем раннем детстве, о чем уже благополучно и забыла. Именно поэтому для меня сильным шоком стало заявление моего папы о том, что мы на неделю отправляемся к ним в гости.

Нам, как домшерам, в принципе не свойственно надолго куда-то уезжать, но отец сказал, что на этот раз его позвали быть крестным в ответ, поэтому он не смог отказаться. Нет, вы не подумайте, домшеры — это не заядлые интроверты и зануды (но такие тоже встречаются). Мы просто кто-то вроде домашних волшебников: помогаем другим волшебным существам быстро справиться с хозяйственными делами. Наша семья обслуживает целый район города, нас знают и любят, а мы отвечаем людям тем же. Мы добры и практически незаменимы для остальных, поэтому длительная поездка могла повредить нашему семейному бизнесу. Именно по этой причине мой папа уже несколько дней пытается сообщить всем нашим клиентам о возможных задержках, так как работать остаются только моя мама и младшая сестра.

Тут вы можете тоже удивиться, как это у нас, волшебников, есть крестные. Я поясню: мы так для удобства называем нареченных родителей, которые становятся своего рода родственниками. Также, согласно обычаям, крестные и крестники должны быть разными магическими существами. Я думаю, что так волшебники пытались объединить весь магический мир, в котором вражда может вспыхнуть очень и очень легко. Теоретически.

Выслушав напутственные и весьма эмоциональные причитания моей maman, мы наконец-то отправились в портальный центр, откуда нам и предстояло начать свое путешествие. По пути туда папа рассказал мне о магических особенностях друверов, к которым и принадлежали мои крестные родители. Делал он это именно сейчас, так как я с ними раньше не общалась, не видела их, да и не знала ничего про них толком.

Дело в том, что друверы живут в лесах на севере, а мы, домшеры, очень редко покидаем города. Существа двух миров редко сталкиваются, что уж говорить. Друверы — это полулюди-полузвери. Рождаются они в облике какого-либо зверя, при этом, находясь в таком состоянии, они очень быстро взрослеют. С каждым прожитым днем друвера-зверя или с его же десятью годами в обличье человека процессы старения сильно ускоряются, когда после этого друвер снова принимает облик животного. Если уже пожилой друвер волей случая вынужден превратиться, то он может умереть через несколько секунд, хотя в виде человека прожил бы еще более полувека. Поэтому друверы практически постоянно выглядят как люди, так как это дает им фактически бессмертность. Иногда они превращаются ненадолго в зверей, чтобы, например, выглядеть старше, чем свои собственные дети, но делают так далеко не все. Видите, комплексы по поводу возраста преследуют даже магических существ, которые по сути дела могут быть бессмертными, если захотят.

Когда у друверов рождаются дети, то младшее поколение проводит какое-то время в облике животных (за количеством этого времени строго следят). Потом сразу превращаются в практически взрослых парней и девушек (чтобы до совершеннолетия успеть получить диплом о завершении первой стадии образования), поэтому родители-друверы лишены многих и многих проблем, связанных с воспитанием. Их никто не будит ночью диким криком, не нужно воспитывать и постоянно следить, чтобы непоседливый ребенок-друвер ничего не натворил. Так как маленькие дети взрослеют медленно, то держат их в доме детей около недели. Рождаются они также долго. Например, папа сказал, что моя крестная пробыла в роддоме четыре дня, лишь только потом ее отпустили. С тех пор прошло уже некоторое время, поэтому мой отец предположил, что встречать они нас будут уже с несколькими детьми, время пребывания которых в доме детей уже завершилось. Это были третьи роды моей крестной. Вполне возможно, что и последние, так как друверы могут стать родителями три-четыре раза за всю жизнь, но их расу от вымирания спасает то, что детей всегда рождается много (четыре — самый распространенный вариант).

Таким образом, семья у наших крестных довольно большая. Их старшие дети уже выросли и покинули дом, поэтому мои крестные отважились снова явить миру новых друверов. Оставалось нам идти всего лишь несколько минут, поэтому папа бегло рассказал мне о том, что живут мои крестные весьма нескромно, так как крестный занимает высокий пост в службе безопасности магического правительства. Неудивительно, что при таком раскладе крестная стала домохозяйкой, полностью отдавшись то ли своим детям, то ли своим хобби, этого папа не уточнял, но и не стоило.

Пока отец все это мне рассказал, мы пришли в телепортационный центр и стали в очередь к одному из работников, который открывал и закрывал порталы. Поздним утром понедельника народу было мало, поэтому уже через несколько минут мы прибыли в пункт назначения и попали в крепкие объятия встречающих.

— Дружище! О! Какая милая у меня крестница выросла! Через пару месяцев совершеннолетие? Позовешь? Ха-ха, куда ж ты денешься!— зычным голосом воскликнул широкоплечий мужчина, очевидно, это и был мой крестный. Рядом с ним стояла расчувствовавшаяся дама с платком, который она прикладывала к щекам. Я предположила, что это крестная, так как она бросилась к нам, чтобы обнять сразу же, как только крестный освободил нас от своих поистине «медвежьих» объятий. Если бы эти выводы не напрашивались сами, то я могла бы возгордиться и отправиться учиться в Академию магических расследований. Хотя эта шутка глупа из-за печальности: кто возьмет в эту Академию домшера?

Мои крестные буквально олицетворяли стереотипы о внешнем виде друверов: высокие, широкоплечие, сильные, с громким голосом и улыбками, напоминающими звериный оскал. Но впечатление они производили хорошее, своей широтой души, наверное.

— Как хорошо, что вы приехали! — сказала крестная. — Мы как раз забрали Кевина и Марису из дома детей! Врачи настаивали, чтобы Кевина продержали там подольше, но мы не соглашались. Никак. Сошлись на компромиссе в один день, то есть в 3 года. Так что Кевин через год будет совершеннолетним! Приезжайте к нам тогда! Только если не будет превращаться, — крестная развернулась к нему. — Понял, Кев? Никаких превращений! Когда мы его забирали, то к этому времени врачи как раз завершили работать с Марисой. Нам еще несколько дней подряд туда ездить за остальными. Ой, что же это я! Познакомьтесь, дети! Лина, это Мариса и Кевин. Дети, это Лина.

— Привет! — сказала я, протянув руку. Первой отреагировала Мариса громкими приветствиями, игнорированием рукопожатия, долгим объятием. Мне даже как-то неловко стало.

Домшеры не особенно любят нежностей. Мы довольно-таки стеснительные, что можно сказать по нашему внешнему виду. Например, мой папа выглядел как шарик: он был довольно упитанным, низкого роста, с носом-картошкой и добрыми глазами. Поэтому он так контрастировал с высоким и накаченным крестным, что даже проходящие мимо оборачивались. Я была еще не настолько «пухленькой», но и не худышкой вовсе. В колледже для домшеров, куда я ездила несколько дней в неделю (у нас была облегченная программа для старшекурсников, чтобы мы могли сочетать учебу с работой, которая была у всех с рождения), на меня поглядывали парни, но особо и не засматривались. Надеюсь, я не скривлю душой, если скажу, что я не была ни красавицей в прямом смысле этого слова, ни полной дурнушкой.

После того, как Мариса меня все же отпустила, я протянула руку Кевину, но он лишь кивнул мне в ответ. Мариса была очень похожа на свою мать, правда, пока еще казалась довольно хрупкой. Если говорить о первом впечатлении, то я бы могла назвать ее «кровь с молоком», «даже очень ничего» или «без преувеличения обаятельной». Кевин же производил абсолютно другое впечатление. Он казался довольно холодным, отстраненным, держался так, будто ему на всех наплевать. Он был абсолютно не похож на своего отца: какой-то тощий, жилистый, по сравнению с горой мышц родителя. От взгляда этого парнишки меня бросило в дрожь, но я не подала вида, прилежно продолжая улыбаться. Казалось, что Кевин удивился этому и изобразил все же на своем лице какое-то подобие улыбки.

Тут нас позвали родители, чтобы мы все вместе переместились в дом друверов. Мы прошли к арке, в которой сотрудник транспортной службы открывал персональные порталы, крестный назвал адрес, и через несколько секунд мы были уже на месте.

Их дом находился в лесу. С самого верхнего этажа открывался потрясающий вид. Да, этажей было действительно много. Так как старшие дети уже уехали, то Кевину и Марисе был отведен целый этаж. Мне и отцу отвели две отдельные комнаты, которые нам, не привыкшим к излишествам, показались целыми хоромами.

На первом ужине по традиции проходил так называемый обряд наречения. Мы сидели в столовой за большим друверским дубовым столом (мне пришлось подложить подушку на стул, потому что без нее сидеть было неудобно, ведь домшеры никогда не характеризовались высоким ростом). Первым сказал пару слов о начале жизненного пути мой крестный, далее его жена, потом мой отец. После завершения их речей он надрезал руку, капнул пару капель в большую ёмкость с вином, стоящим на столе, потом то же самое сделали Кевин и Мариса, после этого из этой емкости заполнили бокалы все те, кто пролил туда свою кровь. Они подняли бокалы и хором сказали традиционные слова: «Путь дитя, ты сладок будь, мы поможем как-нибудь!» После чего все сели и приступили непосредственно к поглощению пищи. Потом мы просидели еще несколько часов в гостиной.

Сегодня, опять же согласно традициям, мы должны были молчать и выслушивать различные рассуждения взрослых о жизни. Признаюсь, мне было действительно интересно послушать друверов, так как я еще никогда не разговаривала с ними толком, а ведь у них, как и у любого другого магического народа, существует своя философия и свой взгляд на мир. Мариса также казалась заинтересованной в ведущемся диалоге, а вот по виду Кевина можно было сказать, что он хочет как можно быстрее отправиться куда-нибудь, лишь бы не слышать их рассуждений. Как ни странно, но после всех выслушанных диалогов уснула я быстро и легко. Наверное, от переизбытка впечатлений.

На следующий день за завтраком я все же решилась и спросила:

— Пап, а как вы познакомились с крестным?

Они переглянулись, крестный усмехнулся и продолжил есть, а папа как-то неохотно ответил:

— Да был когда-то случай, связанный с его работой. Оказалось, что и обычный домшер в критической ситуации может помочь профессионалам по безопасности.

По виду присутствующих я поняла, что дальнейших вопросов задавать не стоит. Первую половину дня все провели за прогулкой, которую крестный организовал, чтобы показать нам все свои владения. Нужно отдать должное: они были огромны (по моим домшерским меркам уж точно). После обеда мы отправились в город, побродили там, крестные забрали из дома детей еще одного ребенка. Его звали Адам, он был похож на крестного внешним видом, но разговаривал практически так же, как его мать. Для меня стал удивительным тот факт, что он практически сразу начал обращать на меня внимание. А точнее флиртовать в шутку. За ужином я сидела между ним и Марисой, он постоянно делал мне глупые комплименты, мы втроем смеялись, чем мешали взрослым, поэтому они быстро выпроводили нас в гостиную, чтобы мы шумели там. Выходя из столовой я увидела, что Кевин направляется к лестнице.

— Кев, стой! — я схватила его за локоть, он явно растерялся. — Пойдем с нами. Будет весело! — я, стараясь быть милой, растянула улыбку от уха до уха. Я должна произвести хорошее впечатление на членов этой семьи. Родственники, как-никак.

— Лина, спасибо, но все же нет. Я хочу побыть один, — он вымученно улыбнулся и ушел. Стоит признать, что, как бы он ни пытался строить из себя доброжелательного человека, он все равно меня пугает. Есть в нем что-то непонятное.

Мариса же, прослушав наш диалог, только рукой махнула и предложила сыграть в какую-нибудь карточную игру. Мы были не против. Увлеклись настолько, что даже выпросили у родителей еще часок времени, чтобы поиграть, когда они пришли сказать нам, что пора отходить ко сну.

Примерно по той же программе прошло еще несколько дней, когда из дома детей забрали остальных друверов. Игры сделались еще веселее, а разговоры еще интереснее. Мы стали придумывать себе всяческие затеи, пару раз без разрешения использовали домашний портал, даже меня научили его создавать и перемещаться. Нужно сказать, что домшеры с трудом учатся той магии, которая не относится к их сфере деятельности, но у меня получилось, правда, конечный пункт был не тот, который планировался, но зато перебрались все в целости и сохранности. Хорошо, что родители не узнали о наших развлечениях.

Странности начались однажды ночью, когда я проснулась от неотвязного чувства, будто бы на меня кто-то смотрит. Пожалуй, известное всем, очень неприятное чувство, которое можно сравнить лишь с тем мерзким ощущением, когда идешь по дому и случайно наступаешь босой ногой, например, в разлитую на полу воду. Я резко поднялась с кровати, начала медленно делать глубокие вдохи, чтобы успокоиться. Признаться честно, после такого внезапного пробуждения заснуть мне удалось не сразу.

На следующую ночь после странного пробуждения, я спала очень крепко, так как вымоталась до невозможности. Без пробуждений. Но лучше бы я все-таки открыла глаза, так как кошмары, преследовавшие меня на протяжении всей ночи, были чудовищными. Когда утром я поделилась с Марисой своими неудобствами, то она предложила ночевать с ней.

Быт друверов устроен несколько иначе: все дети спят в одной огромной комнате, весь пол которой представляет собой огромный матрас, всюду разбросаны одеяла и подушки. Я подумала, что это какой-то новый уровень комфорта, поэтому согласилась. Отец мало следил за мной в эти дни, так как ему редко удавалось вырваться куда-либо, чтобы отдохнуть (домшеры — очень ответственные работники), но я не сомневалась, что пойти ночевать в другую комнату того же дома не будет являться преступлением, особенно для моего папы, который редко мне что-либо запрещал. Он, как и все домшеры, был абсолютно неконфликтным, они с мамой никогда не проверяли, что я делаю и как. Одним словом, мне была дана полная свобода действий.

Довольно долго мы просто сидели и болтали, как и днем, пока кто-то не начал возмущаться, мол, спать осталось совсем немного. Закончив диалог (при этом никто с самого начала не решался тревожить Кевина, который устроился в углу, укрывшись одеялом), мы отправились спать. Сначала я даже обрадовалась, что сон пришел быстро и легко, но посреди ночи я снова проснулась. Вздохнув и перевернувшись на другой бок, я сразу же поймала на себя отталкивающий взгляд безэмоциональных глаз, которые к тому же немного блестели в темноте. Мне стало не по себе. Осознав, что я на него смотрю, Кевин, находящийся при этом на другом конце комнаты, снова повернулся к стене. Немного успокоившись, я снова заснула.

А вот за завтраком началось все самое интересное. Я пришла в столовую с Марисой, и, как и в последние дни, мы сели рядом. По другую мою руку приземлился Адам, уже с утра начавший травить свои глупые шуточки и разыгрывать нелепые «приставания». Неожиданным стало то, что Кевин покинул место в углу стола, заняв место прямо напротив меня. Взгляда от тарелки он не отрывал.

— Адам, передай, пожалуйста, соль, — сказала я во время трапезы. Адам сразу почувствовал, что это его шанс пошутить еще раз, потянулся за солонкой со словами:

— Соли хватает в океанах твоих глаз, милая…

Когда его пальцам до заветного прикосновения оставался лишь сантиметр, солонку ловким движением перехватил Кевин и поставил передо мной, а потом злобно бросил в сторону Адама:

— Лучше заткнись.

— Сам заткнись! — не остался в долгу юноша.

— Да пошел ты!

— Что за распри за столом! Не позволю! Немедленно встали и ушли! Вы наказаны! — взревел крестный. Адам вздрогнул, Кевин даже бровью не повел, лишь положил столовые приборы и встал из-за стола. От поистине звериного рыка крестного у меня затряслись колени, и зуб на зуб перестал попадать, что уж говорить.

Крестная взволнованно обратилась ко мне и отцу:

— Простите их, ради бога. У нас запрещается мешать приемы пищи с выяснениями отношений. Я не знаю, что на них нашло.

Отец лишь понимающе кивнул и пробубнил простенькое заклинание, которое убрало со стола оставшиеся грязные тарелки.

После завтрака отец предложил мне прогуляться, объяснив другим это тем, что давно со мной не общался. Я была удивлена, ведь для обычных вопросов вроде «Как тебе тут?» или «Хочешь домой?» не нужно было уходить так далеко в лес и постоянно оглядываться.

Когда мы все-таки остановились, отец шепотом спросил у меня с действительно серьезным видом:

— Что у тебя с Кевином?

Нужно признать, что таким сосредоточенным я своего добряка-отца еще никогда не видела.

— Пап, ничего. Честно. Мы даже не поговорили нормально ни разу. Так, парой слов обмолвились.

— Лина, это очень и очень важно. Выскажи любые подозрения.

Вот тут-то мне и стало действительно страшно. Я решила признаться.

— Несколько ночей мне казалось, что на меня кто-то смотрит, я просыпалась, мне снились кошмары. Вчера я пошла ночевать с остальными. И проснулась от того, что Кевин смотрел на меня. Правда, когда увидел, что я не сплю, отвернулся. И все.

— Господи, какая же ты дура! — мой отец схватился за голову. Я была шокирована. В моей семье никто и никогда не ругался ни на кого. Я ни разу за всю свою жизнь не видела отца в плохом расположении духа, а тут такое.

— Что?... Ч-что? — запнулась я.

— Господи, нужно успокоиться и думать трезво, — все еще держась за голову, мой отец присел прямо на землю. — Та-а-ак, — протянул он и снова замолчал. — Лина, это друверы. Существа могущественные и опасные, которые живут по своим серьезным правилам. Я очень рисковал, когда предложил им стать твоими крестными, но все же хотел, чтобы их репутация и влияние помогли как-то тебе в будущем. Риск не оправдался. Заручаясь поддержкой сильных мира сего, ты должен помнить о том, что если в один прекрасный момент их интересы пересекутся с твоими, то они сразу же забудут о том, что когда-то были на твоей стороне. Какой же я дурак! — он снова замолчал на какое-то время. Я все еще не понимала, что происходит, но что-то мне подсказывало, что ничего хорошего в перспективе не рисуется. — У них есть такой закон: если какое-либо магическое существо спит в комнате с взрослым друвером по своему согласию, то оно автоматически становится его собственностью. Он может хоть жениться, хоть убить тебя теперь!

— Кто он?

— Кевин! Не глупи, Лина!

— Но он же еще не взрослый! Ему еще год остался!

— В человеческом обличии. А он превращался.

— Почему ты так уверен, что он превращался? Крестная же запретила ему это делать.

— Я установил на твою комнату магическую защиту. Она предполагала, что ни один друвер в обличии человека не сможет зайти без твоего приглашения. А если ты просыпалась, чувствуя, что за тобой следят, то логично предположить, что он заходил. И делал это после превращения. А ты же помнишь, что в виде зверя они взрослеют быстрее, так ведь?

Я осознала, что все, что говорит отец, является правдой. Господи, зачем я это сделала?! Почему я не могла пойти в библиотеку и прочесть все-все о друверах? Хотя кому я вру, я никогда не думала, что простая поездка к названным родителям может таить в себе какие-либо опасности…

— А почему он превращался? Это же для них опасно. Ведет к скорейшей смерти. И ему же запрещали…

— Я в это, конечно, не верил, но ходят слухи, что очень редко в семьях друверов рождаются дети-аномалии. Друверы сами по себе существа агрессивные, просто за много лет они приспособились сдерживать свою внутреннюю энергию. А иногда рождаются дети, в которых эта энергия не может быть контролируемой. Они являют собой воплощение ярости и необузданности. Они опасны. Обычно их умерщвляют всеми возможными способами в домах детей, но у твоего крестного слишком сильное влияние, поэтому были пресечены все попытки врачей сделать это. Они задержали его лишь на день. Думали, что это поможет. Наивные. Мы стали провоцирующим фактором. Обычно такие дети отталкивают от себя абсолютно всех. Но тут интерес вызвали гости, которых никто и никогда раньше не видел. Черт, почему я не подумал раньше!

Видя отчаяние, написанное на лице своего отца, я не могла больше сдерживать внутреннюю бурю и расплакалась. Папа подошел ко мне и обнял.

— Пап, а что теперь делать?

— Лина, я не знаю. Быть может, удастся как-то договориться… Хотя нет. Я знаю один вариант, но он ужасен. Я не хочу, не хочу его использовать! Так, спокойно. Нам стоит как можно быстрее отсюда уходить. Возвращаемся домой. Только, пожалуйста, собери вещи так, чтобы никто ничего не заподозрил.

— Кто не должен ничего заподозрить? — неожиданно раздался голос за нашими спинами. Мы развернулись. Кевин! Неужели он все слышал?

— Мальчик мой, давай пойдем домой и разберемся со всем спокойно, без нервов, хорошо?

Кевин смерил нас взглядом и зашагал по направлению к их усадьбе. Мы с отцом обреченно зашагали следом.

Когда до дома оставалось уже совсем небольшое расстояние, я снова расплакалась, потому что первоначальный шок от внезапного появления Кевина уже прошел, а осознание безысходности положения только настигло. Папа лишь крепче обнял меня и прошептал на ухо:

— Никому я тебя не отдам…

Идущий прямо перед нами Кевин резко остановился.

— Знаете ли вы, что я все слышал? Вы ее уже отдали, считайте. Она — моя собственность, — беспристрастно произнес он. — И вы это знаете. Сами говорили, что я могу делать с ней все, что захочу. Могу жениться, а могу и, — он выдерживал паузу, с вызовом глядя прямо в глаза папы, при этом на его губах играла колкая улыбка, — убить.

— Как бы не так, — сказал мой отец и начал шептать простенькие ошеломляющие заклинания. К моему удивлению, одно из них сработало, и юноша отлетел куда-то в кусты.

— Бежим! — воскликнул мой папа, и мы припустили изо всех сил. Моему отцу, который никогда не отказывал себе в сладком, бежать было довольно трудно, поэтому до дома нам оставалось метров двадцать, когда на него со спины набросился огромный черный волк. Недолго я пребывала в оцепенении, пока под руку не подвернулась какая-то палка, и, замахнувшись, я, вложив в удар всю свою силу, сбросила животное со своего отца. Тот уже истекал кровью.

— Дочка, беги...— шептал он, умоляюще глядя на меня

А я не могла сдвинуться с места, тогда он из последних сил отбросил меня в сторону рукой. Буквально через секунду на него снова прыгнул волк и впился клыками в сонную артерию. Я заорала. Никогда больше в жизни я не слышала, чтобы кто-то мог издавать такие звуки, поистине животные, крик, состоящий из тонко натянутых нервов. Сойдя с еще теплого трупа самого дорогого для меня человека на планете, Кевин сменил обличие. Выглядел он действительно повзрослевшим.

— Ну что теперь, Лина? — улыбнулся он. На этот раз он даже не пытался изобразить и толики дружелюбия. Я не знала, что мне делать. Смерть уже стояла у реки забвения и приветливо махала мне рукой. Казалось, что улыбка под капюшоном была даже милее, чем выражение лица Кевина. — Не строй из себя дурочку. Все случилось так, как я хотел. Как ты хотела. Ты знала, на что шла.

— Нет! Я не знала! Зачем ты следил за мной, прокрадывался в мою комнату?! Ты маньяк! — истошно орала я.

В ответ я услышала лишь смех.

— Помни, я могу делать с тобой все, что захочу… — он сделал шаг в мою сторону, я обезумела от страха и снова начала визжать. Вдруг сбоку на юношу набросился огромный медведь и одним рывком оторвал ему голову. Практически оторвал. Она болталась на нескольких оголенных сухожилиях, которые заливала кровь. Тело упало. Медведь превратился в моего крестного. Я упала на колени и поползла к нему, все повторяя и повторяя слова благодарности. Вот она, домшерская натура. Преклонение слабого перед сильным. Лучший лев из прайда и пресмыкающаяся гиена, на которую упал луч спасительной благосклонности.

— Замолчи, — гневно отрезал вмиг постаревший крестный. — Он убил своего родственника. Пусть не кровного, но родственника. Это карается нашими законами. Не более. У меня нет к тебе жалости. Проваливай. Немедленно. Ваши вещи и тело вышлем потом. Немедленно выметайся из моего дома, — проговорил он, отведя глаза.

Я начала что-то бормотать, но поняла, что лучше не стоит. Не стоят ничего мои слова, хоть я ни в чем и не виновата. При попадании на зуб акулы, не стоит планктону кричать, что акула по понедельникам плавает в другом рифе. Я поднялась и на ватных ногах пошла к дому. Навстречу мне выбегала крестная, истошно вопя:

— Ты! Ты! Из-за тебя погиб мой сын! Мой сыночек! Кевин, любимый! Ты! Это все ты! Дрянь!

Похоже, что она была готова в любую секунду превратиться и убить меня. Мне было трудно идти, но я собралась и максимально быстро прошла в дом. Не дожидаясь, пока я увижу других членов их семьи, я схватила с полки у входа телепортатор, направила его на стену и задала координаты. Мне повезло, я не ошиблась, попав в родной город, но не домой, а в пункт телепортации.

В моей голове была абсолютная пустота. За несколько минут я узнала, что мне грозит опасность, ситуация все усугублялась с каждой секундой, потом погиб самый дорогой для меня человек, который являлся всю жизнь моей опорой и поддержкой, надеждой в любой ситуации. Вот, какой выход он видел! Зачем он пожертвовал собой?! Разве я этого стою? Я сама виновата в смерти своего любимого отца! Пустота… Пустота… Пустота…

Я шла по улицам в одежде, с которой еще капала не застывшая кровь Кевина, люди шарахались и ужасались, но мне было все равно.

Это был последний день в моей жизни, когда я говорила.