Акт веры (джен)

Идея под кодовым названием «Собери их всех» изначально принадлежала Гермионе, но выпускные экзамены и череда собеседований в Министерстве магии сильно подкосили её настрой. Тогда эстафету подхватила Джинни, и генеральный план мероприятия серьёзно поменялся. Суть, впрочем, осталась та же — собрать под одной крышей выпускников девяносто восьмого года, вне зависимости от того, в каком году они в итоге окончили школу и окончили ли вообще, и устроить нечто вроде выпускного вечера с опозданием на год. Как и всегда, в случаях, если компания состоит более чем из трёх человек, окончательный выбор даты, когда уж точно смогут «все-все», сильно растянулся по времени, так что то, что в конечном итоге грядущее празднество разрослось, как снежный ком, включив в себя несколько помолвок, дней рождений и один развод, особо никого не удивило. Последним точку в этом вопросе поставил Гарри, уже второй раз проваливший зачёт по недавно введённому предмету с дивным названием «Управление гневом и методики ведения мягких допросов» и по этому поводу обозлившийся на весь белый свет разом. Его речь, если свести всё к исключительно цензурной лексике, состояла из междометий, пожеланий идти ко всем чертям и «второго августа, и пусть только хоть одна сволочь попробует сказать что она не может!» Спорить с Поттером в таком состоянии дураков не нашлось, даже с учётом того, что существовала статистическая выкладка, согласно которой не все, на кого пал гнев выведенного из себя Героя отходили в иной, более спокойный мир. Кто знает, вдруг это всего лишь погрешность или вообще ошибка в расчетах?

Джинни, впрочем, вопли своего благоверного привычно пропустила мимо ушей и наконец-то вздохнула с облегчением — все эти переносы даты, согласования и тщетные попытки придумать достаточно интересную культурную программу, да ещё и так, чтобы всё в итоге не скатилось в банальнейшую попойку, утомили её сильнее, чем в своё время Гермиону. Местом проведения был выбран чуточку отремонтированный дом на Гриммо, 12, и, в общем и целом, ничто не предвещало беды.

* * *

— Ты точно ничего не хочешь мне рассказать, Гарри? — с подозрительно знакомыми интонациями спросил хозяин кабинета, и Поттер, пытаясь избавиться от наваждения, тряхнул головой. Похмельный синдром вновь перешёл в наступление, усиливая и без того адскую головную боль, но даже в этом состоянии он смог понять, что если перед ним и сидит Дамблдор, то за время своей смерти тот умудрился помолодеть, а чернота с его прОклятой руки распространилась по всему телу, заодно лишив знаменитой бороды и остальной, не менее известной растительности. От осознания, что зомби-апокалипсис временно отменяется, Гарри облегчённо вздохнул.

— Мне нечего вам сказать, проф… сэр! — затянул привычную шарманку он, но вовремя поправился. — Можно вопрос, сэр?

— Завязывай с уставом, Гарри, мы не на плацу. Несмотря на то, что ты в кабинете Главы Аврората, это не допрос, просто я хочу знать, как ты сам расцениваешь свои действия и можешь ли внятно объяснить, какого драккла ты вообще так поступил?

— В таком случае, у меня будет только два вопроса: какое сегодня число и что вообще произошло?

— Третье. То есть ты совсем-совсем ничего не помнишь?

— Нет, — ответил Поттер, лихорадочно пытаясь восстановить порядок событий после первой выпитой бутылки огневиски. — А что я вообще сделал?

Последовавшую за этим матерную тираду Гарри смог расшифровать только на три четверти и от этого зауважал Кингсли Шеклболта ещё больше.

* * *

Любую пьянку, в которой участвуют слабо знакомые между собой люди (а Гарри, например, даже из своих однофакультетников не всех близко знал, что уж говорить об остальных?), можно поделить на два этапа. Этап номер раз — гости только собрались, идут чинные беседы о погоде, дальнейших планах на жизнь и прочие, ни к чему не обязывающие разговоры, гости пьют исключительно за что-то и тщательно следят за собой, дабы не сморозить глупость или не сделать того, за что на утро им будет стыдно. По мере повышения количества алкоголя в крови собравшихся действо плавно перетекает во второй этап, в котором условностям такого рода уже нет места. Попытки Джинни перевести всё в более или менее приемлемое русло провалились ещё в зародыше, а там и её захлестнуло общее веселье. С громким треском развалился журнальный столик, под высоким потолком змеились волшебные фейерверки, искры от которых пролетали в опасной близости от гобеленов, а Кричер, проклиная грязнокровок, полукровок и прочий сброд, притащенный сюда непутёвым хозяином дома, в меру своих сил пытался устранять наиболее опасные и разрушительные последствия. Получалось у него это, откровенно говоря, не очень, особенно после того, как взмыленного домового эльфа поймала Гермиона и долго зачитывала ему права, обещала за него бороться и освободить, как только выдастся возможность. От неожиданности и ужаса Кричер не мог выговорить и слова, что волшебница явно восприняла как знак согласия и продолжила расписывать, как хорошо ему будет житься теперь, когда на защиту его прав встала такая замечательная организация как Г.А.В.Н.Э. Кричеру, собирающемуся сказать, что хорошее дело так точно не назовут, проходящий мимо Рон залил стопку огневиски прямо в гневно открытый рот, получил за это по шее от своей невесты и был таков, оставив маленького эльфа пускать пьяные пузыри где-то между упавшим портретом Вальбурги Блэк и медленно разгорающимся гобеленом.

— Минуточку внимания! — усиленный Сонорусом голос Джинни облетел дом, собирая всех, кто ещё был в состоянии ходить около импровизированной сцены. — Мы тут посоветовались и решили поиграть в фанты. Кто с нами?

— Во что? — переспросил Теодор Нотт, не знакомый с маггловскими забавами.

Дождавшись объяснений, он снова отошёл к компании слизеринцев, решившихся прийти в гнездо разврата, порока и Гриффиндора (читай: дом Гарри Поттера). Драко Малфой, снова одетый как пастор, что-то шепнул тому на ухо, и, мерзко рассмеявшись, они начали что-то горячо обсуждать.

* * *

— Ну что же, тогда мне придётся тебе рассказать то, что знаю я, — успокоившись, Шеклболт был снова способен к конструктивному разговору. — А там, может, ты и сам вспомнишь, как докатился до жизни такой. Кстати, тебе ничего не напоминает эта бумажка?

Перегнувшись через стол, Кингсли положил прямо перед Поттером мятую, местами обожжённую бумажку, на которой каллиграфическим почерком было выведено: «Ворожеи не оставляй в живых».

— Ничего, — еле заметно качнул головой Гарри, стараясь не спровоцировать новый приступ боли. — Хотя…

— Что? — заинтересованно спросил Кингсли, который очень хотел разобраться в этом странном деле. — Ну же, не молчи!

— Кажется, мы играли в фанты, — неуверенно произнёс Гарри, мечтая провалиться куда-нибудь под землю. — И это то, что я должен был сделать. Я кого-то убил?! — сразу предположив самый худший вариант, возопил он и тут же закрыл голову ладонями, одновременно прячась и от возможного ответа, и от снова накрывшего его похмелья. — Я кого-то убил…

— И какому идиоту пришла в голову мысль раздёргать Библию на фанты? — риторически вопросил Кингсли, думая, пора ли прерывать самоедство в исполнении Поттера, мальцу и так хватит потрясений на сегодня. — Успокойся и слушай! Дело было так…

* * *

Штатный медальон, зачарованный какой-то модификацией Протеевых чар, как и всегда, завибрировал в неподходящий момент. Самый неподходящий был на самом деле всего минуту назад, но и сейчас, если вдуматься, время и место было выбрано не очень. Начать хотя бы с того, что сейчас было всего три часа ночи…

— Шеф, шеф, ответьте! — из медальона, на котором на всякий случай были выбиты фамилия и имя обладателя, раздался взволнованный голос дежурного. — Множественное использование непростительных в центре Лондона, оперативная группа уже поднята по тревоге. Отправляю координаты для аппарации!

Чертыхнувшись, Кингсли со всей возможной скоростью оделся и аппарировал прочь из борделя. Проклятая работа, даже расслабиться спокойно не дают!

На выходной точке уже стоял полностью снаряжённый отряд. Шеклболт быстро прошёлся взглядом по их лицам — все ветераны, за каждым, как минимум, несколько десятков подобных операций. Удовлетворенно кивнув, он жестом приказал выступать, а сам пристроился в арьергарде — осуществлять оперативный контроль и, в случае чего, прикрывать с тыла.

На Трафальгарской площади, заботливо кем-то укрытой магглоотталкивающими чарами, творилось нечто странное. Группа неизвестных в длинных рясах водила хоровод вокруг гигантского кострища, в центре которого можно было увидеть визжащую от боли женскую фигуру.

— Брать живыми! — коротко скомандовал Кингсли, переходя на бег. — Ступефай!

Операция прошла как по нотам. Плясуны даже не успели увидеть приближающихся авроров, костёр потушили, полуживую женщину сняли и всё было бы совсем прекрасно, если бы не два крика, раздавшихся почти одновременно.

— Сэр, тут Гарри Поттер! — крикнул аврор, обыскивающий доморощенных инквизиторов.

— Кингсли! Кингсли, беги сюда! Знаешь, кого они жгли? Алекто Керроу!

* * *

Портрет Вальбурги, придавленный сверху куском стены, окончательно сорвал голос, но единственным, кто ещё хоть как-то реагировал на эти полузадушенные всхлипы, был Кричер, поставивший перед собой важную задачу — доползти до обломков, откуда доносился голос хозяюшки и... Что он будет делать дальше, Кричер пока не продумал, сконцентрировавшись на куда как более значимых вещах — вытянуть вперёд правую руку, подтянуть за собой левую ногу, затем наоборот, и снова, и снова. Встать он больше не пробовал, пару раз хлопнувшись носом об пол, эльф понял, что ходить ему пока противопоказанно, магией же он благоразумно решил не пользоваться, а может, просто не смог нужным образом щёлкнуть пальцами.

В углу мирно догорал гобелен, над которым Симус Финниган жарил колбаски, а остальные по очереди тянули бумажки из украденной Сортировочной шляпы и зачитывали их вслух.

— Джинни Уизли! — провозгласила Шляпа. — Давай, не трусь, узнай свою судьбу! В кабинет директора за мной лезть не побоялась, а теперь что?

В странном, качающемся и постоянно двигающемся в разные стороны мире Джинни твёрдым и уверенным шагом подошла к Шляпе и достала оттуда…

— А ну положи, где взяла! — раздражённо скомандовала Шляпа смущённой Джинни, державшей в руках меч Годрика Гриффиндора. — Сколько вам, гриффиндорским болванам, объяснять — вытаскивайте бумажку, а не меч! Неужели так трудно запомнить?!

— Простите, — красная от стыда Джинни спрятала меч на место — до следующего гриффиндорца — и вытащила, наконец, свой фант. — Поцелуй того, кого любишь!

— О, Мерлин, опять эти девчачьи сопли! — прокомментировала Шляпа пьяный поцелуй Гарри и Джинни. — Вы что, не можете придумать ничего более оригинального? Поцелуй, скажи правду, попрыгай на одной ножке — вы выпускники Хогвартса или детского сада? Хватит целоваться, я думала, тут будет что-то поинтереснее, в конце концов. Гарри Поттер, иди сюда, теперь твоя очередь. И только попробуй за меч схватиться! Я уже не молодая шляпка, чтобы постоянно засовывать в меня продолговатые предметы!

— Ворожеи не оставляй в живых, — с выражением прочитал Гарри и с недоумённым видом посмотрел на окружающих. Драко Малфой незаметно показал большой палец Теодору Нотту. — Это что вообще такое?

— Это Библия, кретин! — оживилась Шляпа, получившая наконец-то долгожданное развлечение. — Книга Исход, двадцать вторая глава, если я не ошибаюсь. С кого начнёшь?

— Начну — что? — переспросил Гарри. — И вообще, откуда ты — знаешь Библию?

— А ты что, думаешь, Толстый монах всегда был привидением? Или у нас кроме него в замке христиан нет? — складки на Шляпе заострились, преображаясь в кровожадный оскал. — Ну как же? Тут написано — ворожеи в живых не оставлять, а тут вокруг — одни ворожеи, куда ни плюнь. Советую сжигать, так гораздо веселее получается: крики, вопли, мольбы о помощи — лепота, одним словом!

— Да не буду я никого сжигать! — возмутился Гарри. — Тем более, если быть точным, тут имеется в виду, чтобы не оставлять в живых колдуний[1], а колдунья — злая чародейка, и среди присутствующих таких вроде бы нет. Хотя… — Гарри задумчиво посмотрел в сторону Панси Паркинсон, отчего ту передёрнуло. — Может быть, и есть.

— Я знаю, где прячется Алекто Керроу! — испуганно выдала Панси и сжалась в комочек. — Я покажу тебе, только ничего со мной не делай!

— Керроу? Так это же другое дело! — разум окончательно помахал Поттеру ручкой, и без помощи последнего действовать стало гораздо проще. — Гермиона, трансфигурируй нам рясы! Симус, потуши костерок, будь другом. Все, кто не взял фанты — быстро взяли и потом айда со мной — на шашлыки!

* * *

— И вот что мне с тобой теперь делать? — устало спросил Кингсли, потирая виски. — С одной стороны, тебе нужно назначить серьёзное наказание. Самосуд — это не наш метод, да ещё и такими средствами! С другой стороны — тебя надо наградить, ибо ты сделал то, над чем бьётся аврорат уже целый год — Керроу как в воду канула после битвы за Хогвартс. Вот как ты её нашел, скажи мне, а?

— Не знаю, — по-прежнему пребывая в глубоком шоке, ответил Гарри. — Она жива?

— Жива и теперь в тяжёлом состоянии лежит в Мунго. Ну вот чем вы думали, а? Что за маски-шоу с переодеваниями? Ладно, с тобой всё равно сейчас бесполезно разговаривать. Ступай, проспись и чтобы из Лондона — ни ногой. Завтра ко мне в кабинет!

Осторожно встав, Гарри подошёл к двери, но у самого порога резко развернулся с видом человека, вспомнившего что-то очень важное.

— Кингсли!

— Ну, что ещё? — тот напрягся, подозревая, что сейчас услышит нечто очень неприятное.

— Срочно найдите Дина Томаса!

— А с ним вы что сделали, юные пироманьяки? — и, кажется, его подозрения начали оправдываться.

— С ним — ничего! Ему достался другой фант, там что-то про убийство скотоложников!

— Твою мать! — рявкнул Кингсли и потянулся за медальоном. — Оперативная группа — ко мне в кабинет, у нас новая задача! Гарри, вали уже отсюда, пока я добрый! Живо!

[1] В английском варианте написано sorcerer, что, в свою очередь, как раз можно перевести как колдунья.