Любовь и низзлы (гет)

Гермиона плюхнулась на диван и позвала Крекэджека, который тут же откликнулся на зов любимой хозяйки и запрыгнул ей на колени. Призвав к себе щётку, Гермиона стала вычёсывать пушистого любимца, придавая его немного спутавшейся за день рыжей шерсти презентабельный вид.

— Кто у нас хороший низзл? — ворковала она над Крекэджеком, наблюдая за его блаженной мордой.

Громкое и требовательное «мяу» заставило её оторваться от вычёсывания особенно крупного колтуна — и где только успел? — и обратить своё внимание на запрыгнувшего на диван второго низзла, Морфея[1], названного так за свою любовь ко сну. Он был меньше Крекэджека, но толще, потому что в отличие от брата, кроме приёма пищи и сна никакие другие низзловские радости его не интересовали. Он не играл со специальными мячиками и заводными мышками, не пытался выбраться из окна, чтобы совершить прогулку по крыше. Даже кошками Морфей не интересовался, что выгодно отличало его от Крекэджека, сходящего с ума каждую весну.

Но любимицей Гермионы всегда была Инферно[2] — полуниззл с таким ярким окрасом, что с первого взгляда Гермионе показалось, что Инферно облили красной краской. Но отказаться от покупки такой красавицы Гермиона не могла. Правда, и характер у Инферно оказался под стать имени и окрасу. Несмотря на это, Гермиона всегда снисходительно относилась к проделкам любимицы, спуская ей с рук все выходки, которые порой приводили к плачевным последствиям. Да и не только ей: выбитые стекла, разодранная мебель, оборванные вместе со шторами карнизы и расцарапанные руки — всё это было небольшой платой за любовь трёх замечательных животных.

Гермиона так сильно гордилась своими питомцами, что готова была ради них на всё. Она терпела их громкое мяуканье по ночам, накладывая Заглушающие чары на квартиру, чтобы не пугать соседей, тратила половину зарплаты, чтобы прокормить этих вечно голодных созданий, выучила все бытовые заклинания, чтобы минимизировать ущерб, который они наносили мебели своими острыми когтями. Но очень часто, лёжа ночью в спальне, — единственном месте в доме, куда доступ для Крекэджека, Морфея и Инферно был закрыт, — она вспоминала Живоглота.

Вот с ним под боком Гермиона любила засыпать, наслаждаясь его убаюкивающим мурлыканьем. Наверное, из-за тоски по Живоглоту она и купила Инферно, которая была похожа на него, разве что с более ярким окрасом. Гермиона очень жалела о том, что её первый питомец пропал без вести, когда семейство Уизли было вынуждено переселиться к тётушке Мюриэль. Они, конечно же, взяли его с собой, но, по словам Джинни, ему там очень не нравилось и после нескольких покушений на коллекцию ваз, Живоглот сбежал. Может, именно поэтому Гермиона сразу же после того, как нашла себе квартиру, решила приобрести низзла, несмотря на то, что ей потребовалось много времени, чтобы добыть необходимое разрешение. Так в её жизни появились два миленьких маленьких рыжика Крекэджек и Морфей, которые тогда умещались на её ладонях.

А завтра настанет день, которого Гермиона так ждала! Она собиралась отвести Крекэджека на выставку для низзлов, чтобы все увидели, какой он у неё замечательный. Морфей же был явно не выставочным экземпляром, наев за зиму такое брюшко, что Гермионе уже давно хотелось отвести его к магветеринару, чтобы тот посоветовал ей, как поумерить аппетит питомца. А Инферно, к сожалению, была полуниззлом, а они на выставки не допускались, хотя Гермиона и считала это несправедливым.

— Ну, ничего, маленькая, — потрепала Гермиона за ушком Инферно. Та уже успела столкнуть Крекэджека с её колен и устроиться на его месте, лениво потягиваясь. — Мы и так знаем, что ты у нас самая лучшая.

Инферно согласно мяукнула, но тут же недовольно зашипела, когда Гермиона переложила её с колен на диван и направилась в спальню.

— Спокойной ночи, мои крошки, — сказала она, выключая свет в гостиной. Каждая из «крошек» весила не меньше десяти килограмм, но Гермиона всё ещё считала их котятами. Об этой странности знали все её друзья, но убеждать Гермиону в том, что «маленькие» любимцы давно выросли, никто не отваживался.

[1] Бог сновидений в греческой мифологии

[2] Инферно — ад, преисподняя (ит.)

* * *

Гермиона с самого утра была в приподнятом настроении. Собираясь на выставку, она заметила, какими жалобными глазами на неё смотрела Инферно, которой, судя по всему, надоело сидеть дома. После нескольких минут раздумий, Гермиона надела на своих «крошек» волшебные ошейники, по которым всегда могла определить их местоположение, и навела на Морфея и Крекэджека маскирующие чары, чтобы не пугать магглов. Захватив с собой три поводка, чтобы по дороге на выставку не растерять животных, она уменьшила выставочную палатку, над созданием которой трудилась целый месяц, и, засунув её в сумочку, вышла из дома.

Многие магглы смотрели на неё удивлённо, пока Гермиона неспешным шагом шла к тому месту, где, если верить письму от распорядителей выставки, её ждал портал. Не каждый день можно было увидеть невысокую хрупкую девушку, выгуливающую трёх огромных котов, которые своими размерами превосходили некоторые породы собак. Гермиона же только мило улыбалась, представляя, какая реакция была бы у прохожих, увидь они Крекэджека и Морфея в настоящих обличьях — с огромными ушами, да ещё и с хвостами, с кисточкой на конце.

С помощью портала, который был ничем иным, как старым цветочным горшком, Гермиона перенеслась к месту, где должна была проходить выставка. Почувствовав под ногами твёрдую землю, она тут же отпустила Морфея и Инферно, разрешив им побегать среди огромного количества низзлов и полуниззлов, которые разгуливали по саду. Видно не одна она решила взять на прогулку всех своих питомцев, потому что и помятые клумбы и деревья со следами от когтей были прямым тому доказательством. Тут и там раздавалось шипение и громкое мяуканье, завязывались драки, которые, наученные многолетним горьким опытом, работники сада тут же прекращали, поливая пушистых хулиганов успокоительным зельем, разбавленным водой.

Зная боевой характер Крекэджека, Гермиона решила не рисковать и подняла его на руки, краем глаза следя за Инферно, которая уже расположилась на одной из веток и готовилась к покушению на лысину стоящего в теньке гостя выставки. Пройдя дальше, Гермиона услышала недовольный вопль и, посочувствовав волшебнику, который так не понравился Инферно, остановилась в конце длинной очереди на регистрацию. Она была уверена, что организаторы запаслись Летейским эликсиром. Это давало надежду, что к концу дня все волшебники и животные будут целыми и невредимыми.

Очередь продвигалась медленно, и Гермиона уже устала держать Крекэджека на руках, когда, наконец, настал её черёд регистрироваться. Быстро отдав все необходимые бумаги распорядителю, она получила выставочный каталог и два номера, один из которых тут же прикрепила к своей блузке, а второй убрала в сумку, чтобы потом повесить его на выставочную палатку.

Теперь предстояло пройти ветеринарный контроль, что было лёгким делом, потому что Гермиона была уверена в том, что Крекэджек в идеальном состоянии, во всяком случае, физически. С психикой же было немного сложнее, но этому явно уделялось меньше внимания, потому что все низзлы были немного странными и непредсказуемыми. К удивлению магветеринара и самой Гермионы, Крекэджек вёл себя идеально, пока его осматривали, только подёргивающийся кончик хвоста выдавал его недовольство. Но это было мелочью по сравнению с тем, что творили другие низзлы. Об этом явно свидетельствовало довольное лицо магветеринара, который, по его словам, использовал сегодня уже более литра Летейского эликсира.

— Проходите к площадке номер пятьдесят семь, мисс Грейнджер, — любезно сказал молодой человек, на бейдже которого большими буквами значилось «Кристофер Джонас. Младший помощник». Гермиона улыбнулась и поблагодарила, Кристофера, который, покорённый то ли ею, то ли красавцем Крекэджеком, даже помог ей донести низзла до платформы.

Достав из синей бисерной сумочки (которая не так давно заменила предыдущую, безвременно погибшую от когтей Инферно) выставочную палатку, туалет и наполнитель, миски для еды и воды, и прочие необходимые мелочи, Гермиона принялась раскладывать всё по местам. Крекэджек, явно возомнивший себя особой королевских кровей, позволил усадить себя на бархатную зелёную подстилку, и даже выпил немного воды, в которую Гермиона на всякий случай добавила немного успокаивающей настойки.

По мнению Гермионы, рыжая, идеально вычесанная и приглаженная в нужных местах шерсть Крекэджека отлично сочеталась с зелёной отделкой выставочной палатки, и она не могла не сколдографировать это на память. Эта колдография обязательно займёт почётное место в одном из многочисленных альбомов, которые были переполнены снимками трёх «крошек». Гермиона, решила, что, раз Крекэджек сегодня ведёт себя на редкость примерно, то у неё есть возможность немного пройтись и оценить конкурентов. Конечно, она не собиралась отходить далеко от своего места, но всё же на всякий случай накрыла выставочную палатку защитным куполом, чтобы никто не навредил её питомцу, да и чтобы он сам не сбежал куда-нибудь.

Гермиона останавливалась у каждой платформы, где хозяева уже успели расположиться и устроить низзлов на подстилках самых разных форм, размеров и цветов. И с каждым шагом её уверенность в победе становилась всё сильнее: Крекэджек, на её «объективный» взгляд, был самым лучшим из всех. Конечно, он номинировался в группе длинношерстных, но, по мнению Гермионы, они спокойно могли взять и главный приз «Лучший низзл года» — самую почётную награду.

Она уже почти убедилась в том, что победа сегодня точно достанется ей и Крекэджеку, когда из богато украшенной серебристо-зелёной палатки вышла белоснежная низзла — самая редкая и дорогая порода, которую позволить себе могли немногие волшебники.

— Ох, — выдохнула Гермиона, рассматривая аккуратную хитрую мордочку, большие уши с пушистыми кисточками на концах и идеальной формы хвост, обвитый розовой ленточкой. Сомнений быть не могло — это и есть победительница сегодняшней выставки, потому что ни одного низзла красивее Гермиона в жизни не видела, а она могла по праву считать себя знатоком.

Но внезапно от разглядывания белоснежной красавицы её оторвало громкое шипение, и Гермиона, опустив взгляд вниз, увидела, что на неё, зло прищурившись, смотрит огромный рыжий полуниззл с приплюснутой мордой.

— Живоглот! — воскликнула Гермиона, уверенная в том, что перед ней сидит её давно пропавший питомец. — Глотик, миленький, это я, Гермиона. Ты что, не узнаёшь меня? — она присела на корточки, и попыталась погладить рыжую морду, которой Живоглот всегда так доверчиво тыкался ей в руку. Но он неожиданно подобрался, готовясь к нападению, и уже занёс лапу, как громкий голос заставил его отступить.

— Граф, не смей!

Гермиона обернулась, и опешила, увидев возвышающегося над ней Драко Малфоя.

— Малфой? — она удивлённо смотрела то на Драко, которого не видела со времён вручения аттестатов в Министерстве, то на Живоглота-Графа, который тёрся о его идеально отглаженные светлые брюки, оставляя на них рыжие длинные волоски.

— Малфой, это мой полуниззл! — сказала Гермиона, поднимаясь и поправляя задравшуюся тёмную юбку. — И его зовут Живоглот!

— Нет, он мой, и его с рождения зовут Граф, — спокойно возразил Малфой, подходя к выставочной палатке, из которой за разворачивающейся сценой с интересом наблюдала белоснежная низзла.

— Не смеши меня! — возмутилась Гермиона, уверенная в том, что не могла ошибиться. Своего Глотика она узнала бы из тысячи других рыжих полунизллов. — Я купила его, когда училась на третьем курсе! И я бы не перепутала его ни с кем!

— Грейнджер, на третьем курсе мы учились восемь лет назад, а Графу всего три года, — ответил Малфой, поворачиваясь к ней спиной, и поправляя занавеску на палатке.

— Почему я должна тебе верить? — поинтересовалась Гермиона, которой больше всего на свете хотелось схватить Живоглота-Графа в охапку, несмотря на то, что настроен он был явно не очень дружелюбно. Но она была уверена в том, что всё это из-за того, что Глотик просто обижен тем, что ему пришлось так долго жить с Малфоем.

— Если хочешь, можешь позвать сюда эксперта, и он подтвердит мои слова, — предложил Драко, беря на руки Живоглота-Графа, который упорно требовал его внимания.

— Малфой, я абсолютно точно уверена в том, что он мой! У него на животе, возле задней левой лапы, есть тёмное пятно в форме полумесяца! — Гермиона была настроена получить назад своего первого питомца, и плевать ей было и на Малфоя, и на эксперта и даже на то, что сам полуниззл комфортно себя чувствует на руках нынешнего хозяина.

— Хм, — Драко перевернул Живоглота-Графа и, отодвинув в сторону его задние лапы, удивлённо посмотрел на то место, о котором говорила Гермиона. Пятно было на месте, а это значило, что она была права, и Малфой нагло присвоил себе её полуниззла.

— Видишь! Это мой Живоглот! — победно воскликнула Гермиона, протягивая руки к любимому рыжику, который снова недовольно зашипел, настороженно глядя на неё и не намереваясь слезать с рук хозяина.

— Грейнджер, ему три года! А твоему, должно быть, не меньше восьми! — Драко отступил поближе к своей платформе, то ли защищая Графа от настырной Гермионы, то ли её пальцы от его когтей, которые тот готов был пустить в ход в любую секунду.

— Малфой! Не пудри мне мозги! — возмутилась Гермиона, не понимая, зачем Драко отрицает очевидный факт: этот полуниззл принадлежит ей. Малфой молчал, словно над чем-то раздумывал, а потом вдруг заявил:

— Грейнджер, он не твой, но мне кажется, я знаю, где ты можешь увидеть своего.

— И где же? — недоверчиво поинтересовалась Гермиона, не собиравшаяся отступаться от своего.

— В Малфой-мэноре. Полагаю, что твой Живоглот — дедушка Графа.

* * *

— Я нашёл его на окраине Запретного леса, когда вернулся в Хогвартс после битвы, — сообщил Драко, поглаживая белоснежную низзлу. На шее Герцогини — так звали эту красавицу — красовалась золотая медаль. Гермиона же держала на руках уснувшего Морфея, в то время как Крекэджек, сидя рядом с ней на бархатном сидении Малфоевской кареты приглядывался к мурлыкающей Герцогине. Инферно вела себя на удивление спокойно, играя в гляделки с Графом, и изредка обнюхивала его — кажется, они понравились друг другу.

— И ты забрал его? — спросила Гермиона, наблюдавшая за своими животными, не доверяя их спокойствию, которое, как она не раз убеждалась, могло через секунду превратиться в неистовство. А платить за нанесённый ущерб она не хотела, потому что таких денег у неё просто не было.

— Сначала мне месяц пришлось его приручать, — ответил Драко. — Я был вынужден каждый день появляться в Хогвартсе, чтобы помогать с восстановлением — это было одним из наказаний. И каждый раз после того как Макгонагалл отпускала меня, я шёл в Запретный лес, чтобы покормить твоего полуниззла. Он был в ужасном состоянии, но его боевой настрой от этого ничуть не уменьшился. Живоглот, — теперь его, кстати, зовут Барон — только через месяц позволил мне взять его на руки. Я заплатил кругленькую сумму магветеринару, чтобы тот подлатал его, а потом забрал в поместье.

Гермиона была удивлена. Она бы никогда не подумала, что Малфой, оказывается, любит животных. Судя по его словам, в поместье живут не только Герцогиня, Граф и Барон, но ещё несколько низзлов и полуниззлов.

— Сколько их у тебя? — спросила Гермиона.

— Хм… — Малфой задумался. — Шесть. Хотя иногда прибивается ещё несколько, но только на зиму. Они, кажется, полудикие и в основном живут в лесу. Как-то раз эльфы насчитали пятнадцать.

— Ох, — Гермиона удивлённо выдохнула. Кто бы мог подумать, что Малфой сделает из своего поместья своеобразный питомник для животных? Уж точно не она, ведь Гермиона всегда считала его неспособным на любовь к братьям меньшим.

— Да, это весьма странно, так что хорошо, что у меня есть эльфы. Сам бы я с таким количеством животных не справился, — пожал плечами Драко. Он, кажется, даже не представлял себе, как Гермиона в этот момент ему завидует. У него было место, чтобы содержать всех этих прекрасных созданий, в то время как она сама с трудом смогла разместить в квартире трёх «крошек». А ведь Гермионе всегда хотелось, чтобы у неё было много животных. Ведь в детстве она была этого лишена из-за аллергии отца и нежелания матери мириться с шерстью по всему дому.

— Это, должно быть, очень здорово, — сказала Гермиона, перекладывая сладко спящего Морфея на сидение, и вытягивая затёкшие ноги.

— Определённо, — согласился Драко. — Но путешествовать с ними приходится в карете. Герцогиня не выносит каминов и аппарации.

Гермиона улыбнулась. Она увидела в Драко совсем другого человека, ведь точно знала, что к кому-то плохому умные животные не были бы так привязаны, а судя по поведению Герцогини и Графа, Малфой был для них заботливым и любящим хозяином. Но, несмотря на то что она чувствовала себя вполне комфортно с Драко в окружении трёх низзлов и двух полуниззлов, ей хотелось поскорее очутиться на месте. Увидеть Живоглота спустя пять лет после их последней встречи, взять его на руки, обнять его и поцеловать наглую рыжую морду — вот то, о чём она мечтала.

Наконец, спустя некоторое время карета остановилась, дверь открылась, и пушистые путешественники всем скопом выбежали на улицу. Им явно надоело трястись в дороге. Драко вышел первым и, к удивлению Гермионы, помог и ей, что было весьма кстати, потому что ноги у неё нещадно затекли. Будучи волшебницей, она отвыкла от столь долгих путешествий, ведь обычно перемещения занимали куда меньше времени. Слава Мерлину, что её питомцы нормально переносили и путешествия через камин, и портключи, и аппарацию, иначе ей было несдобровать. У Малфоя хоть карета была, а Гермионе пришлось бы использовать маггловский транспорт, что опасно делать, когда у тебя трое «немного» игривых «крошек».

— Добро пожаловать в Малфой-мэнор, — сказал Драко. Гермионе представилась возможность увидеть поместье в обстоятельствах, более позитивных. Оно было действительно великолепным и очень большим, на её неискушённый взгляд. Тёмная громада здания отлично вписывалась в дивный пейзаж, а сад, окружавший его, казался просто раем на земле. Гермиона подумала о том, что жить среди такой красоты, наверное, очень здорово. Они с Драко спускались с пригорка, на котором остановилась карета, и у неё было время рассмотреть всё, что их окружало. Вдалеке виднелось озеро, переливающееся всеми оттенками синего под лучами заходящего солнца. Справа от поместья, располагались конюшни, где, как сообщил Драко, он держал прекрасных скакунов, одного из которых в это время как раз выгуливали по манежу.

Гермиона не могла сдержать восторженного возгласа, когда из кустов выбежали два маленьких щенка и принялись крутиться возле ног Драко.

— Ну, привет, разбойники! — наклоняясь и поглаживая подставленные животики, засмеялся Драко. — Опять портите клумбы? Эрл будет очень недоволен вашим поведением.

Гермиона наблюдала за Драко, с каждой секундой завидуя ему всё больше. Он же устроил в поместье целый зоопарк, и ему не нужно было беспокоиться о нехватке места или выводить своих низзлов в парк на поводке, накладывая маскирующие чары и выбирая самые тёмные и пустынные уголки, чтобы дать им побегать. У него были и лошади, и низзлы, и собаки. Да мало ли кто ещё? И все они явно были ему очень преданны.

Она погрузилась в свои мысли, раздумывая о том, сколько же ей надо работать только для того, чтобы позволить себе хоть простенький домик где-нибудь в маленьком городке. Или коттедж на отшибе, с аккуратным садиком, чтобы её питомцам не надо было ютиться в тесной квартире. Выходило, что работать ей придётся ещё долго, при этом максимально урезав бюджет. Если вспомнить, сколько она тратила на содержание Крекэджека, Морфея и Инферно, а также на замену испорченных ими вещей, получалось, что куковать в квартире ей придётся до конца жизни.

Возле главного входа, с двумя стаканами холодного лимонада, Драко и Гермиону ждал эльф, одетый в расшитую золотыми нитями ливрею.

— Спасибо, Дэви, — забирая стаканы, поблагодарил Драко домовика, чем ещё больше поразил Гермиону. Она знала, что теперь всем домовикам платят зарплату и, вообще, их права активно защищались. Но всё же на работе ей часто приходилось сталкиваться с тем, что многие волшебники нагло игнорировали постановление Министерства. Однако, судя по всему, домовикам Малфоя жилось хорошо. Упитанный Дэви выглядел весьма бодро в своей новенькой одежде. — Ты не знаешь, где прохлаждается Барон?

— Они с Маркизой в беседке, хозяин, — ответил домовик, учтиво поклонившись. Драко протянул поражённой Гермионе её лимонад, и она сделала большой глоток, надеясь, что хоть это приведёт её в чувства.

— Маркиза? — Гермиона посмотрела на Драко, который наблюдал за ней со снисходительной улыбкой. Видимо, её замешательство не осталось незамеченным. — Ты решил собрать маленькое королевство из низзлов и возглавить его? — не могла Гермиона не поддеть Драко.

— Да, у меня почти своя Палата лордов, — со смехом ответил он и, предложив Гермионе руку, повёл ее по дорожке вглубь сада.

Цветы были везде, и их сладкий запах наполнял воздух, делая его, по мнению Гермионы, вкусным, если так можно выразиться. Сад Малфой-мэнора был прекрасным. В этом она убедилась ещё глядя на него с холма, но, только прогуливаясь по выложенным из камня дорожкам, Гермиона смогла по достоинству оценить его. Ей казалось, что это самое красивое место из всех, где она когда-либо бывала. Но, не смотря на всё то великолепие, что её окружало, больше всего на свете ей хотелось поскорее увидеть Живоглота.

Беседка, к которой они подошли, располагалась на берегу рукотворного небольшого пруда, и была вся увита плющом. Драко остановился и приложил палец к губам, давая понять, что надо вести себя тихо. Она удивилась, но всё-таки последовала за ним, стараясь не шуметь.

Поднявшись по двум ступенькам, Гермиона поняла, почему Драко так странно себя вёл. На полу, устеленном покрывалами и подушками, расположились двое полуниззлов, а между ними ползали маленькие пушистые разноцветные комочки.

— Ох, — выдохнула Гермиона, опускаясь на колени около выхода из беседки. Драко последовал её примеру и протянул руку к одному из полуниззлов, потрепав его по рыжей шерсти. Когда тот поднял голову и уставился на Гермиону зелёными, как трава, глазищами, она узнала Живоглота, пропавшего много лет назад.

— Глотик, — позвала Гермиона, забывая о том, что сейчас его зовут Барон и он принадлежит Драко. — Маленький мой Глотик.

Живоглот лениво потянулся, поднялся, и только потом, аккуратно переступив через низзлят, подошёл к Гермионе. Несколько долгих минут он обнюхивал протянутые к нему руки, а затем позволил ей притянуть его к себе.

— Мой ты мальчик, — не сдерживая радостных слез, всхлипывала Гермиона, обнимая и целуя такую любимую рыжую морду. Конечно, она любила Морфея, Крекэджека и Инферно, но Живоглот был ей особенно дорог, ведь они с ним пережили столько всего.

Малфой наблюдал за Гермионой, поглаживая Маркизу, наблюдавшую за воссоединением. Целых пять минут Живоглот позволял Гермионе тискать себя, но потом, вывернувшись из её рук, вернулся на своё место, укладываясь на своё ложе и лапой отодвигая от себя одного из малышей, которому явно хотелось внимания.

Гермиона вытерла мокрые щёки и посмотрела на улыбающегося Драко. В карете она была уверена, что заберёт Живоглота, несмотря на то, что ещё одного питомца её квартира вряд ли выдержит. Но теперь, поняв, как хорошо ему тут живётся, и что у него есть семья, она поняла, что не сможет этого сделать. Захотелось вновь заплакать, только в этот раз от огорчения.

— Эй, Грейнджер, перестань грустить, — Малфой, ободряюще сжал её мокрую от слёз ладонь. — Ты можешь навещать его хоть каждый день. Думаю, что они с Маркизой не будут против твоего общества.

— Правда? — Гермиона удивлённо посмотрела на Драко.

Он кивнул.

— Спасибо! — воскликнула она, обнимая его и целуя в щёку. Для неё его слова были настоящим бальзамом на душу, потому что ещё одну потерю Живоглота она бы не пережила.

* * *

Гермиона сладко потянулась и лениво поднялась с постели. Часы показывали десять минут десятого. Сегодня было воскресенье, и до обеда она могла предаваться лени, валяясь в кровати и наслаждаясь непривычной тишиной. Без её крошек квартира казалась пустой, но в этом были и свои плюсы — никто не путался под ногами. Выйдя из спальни, она не обнаружит диван растерзанным, а шторы валяющимися на полу. Но всё равно Гермиона очень скучала по Крекэджеку, Морфеею и Инферно, хотя рассталась с ними только вчера.

Прошло два месяца с выставки, которая многое изменила в жизни Гермионы и трёх её пушистых любимцев. Несколько раз в неделю они наведывались в Малфой-мэнор, где их всегда встречали уже подросшие щенки и несколько полудиких низзлов, с которыми сдружился Морфей. Гермиона полагала, что у них нашлись общие интересы: поиски тайных ходов в кладовые и их разорение. Крекэджек не отходил от Герцогини, а Инферно очень подружилась с Графом, и, как заметил на прошлой неделе Драко, вскоре их «дружба» принесёт свои маленькие пушистые и мяукающие плоды. Гермиона даже не представляла, что будет делать с маленькими полуниззлами, ведь в её квартире они точно не поместятся. Драко успокоил её, заверив, что поможет пристроить их в лучшие зоомагазины, где обязательно найдутся хорошие хозяева.

Вчерашнее посещение Малфой-мэнора закончилось тем, что Гермионе пришлось оставить своих питомцев у Драко, потому что они наотрез отказывались уходить, прячась от неё по всему парку, в конюшне, и даже пытались сбежать в лес. Конечно, Гермиона не могла их осудить за это, ведь Малфой-мэнор с его просторами и свободой, не сравнить с её маленькой квартирой. Но, благодаря этому, сегодня у неё будет ещё одна возможность увидеть Драко, который в последнее время вызывал у неё далеко не дружеские чувства.

Видя его каждую неделю по несколько раз, когда Гермиона вместе с низзлами посещала поместье, чтобы увидеть Глотика, она вскоре начала привязываться. Ей было весело с Драко, он много рассказывал о животных, они возились с уже подросшими низзлятами Живоглота и Маркизы, а иногда даже катались на лошадях, объезжая огромные Малфоевские владения. Ей нравилось по вечерам проводить время с Драко. Они играли в волшебные шахматы, или просто сидели в библиотеке, погружённые каждый в свою книгу. Несколько раз она так засиживалась, что потом оставалась на ночь, и вот к чему это привело — кажется, она влюбилась, а её питомцы отказываются покидать поместье.

Гермиона думала о том, что надо было насторожиться еще тогда, когда на заявление Драко «Я люблю животных больше, чем людей», ей вдруг захотелось признаться ему в том, что она с ним полностью солидарна. До этого в подобных мыслях она не признавалась даже Гарри. Да тот бы и не смог её понять. Ведь как объяснить лучшему другу, что тебе больше нравиться проводить время в компании трёх рыжиков и книги, чем с ним и другими друзьями в кафе? А Драко бы сразу всё понял, ведь и сам он, насколько она знала, предпочитал коротать вечера со своими питомцами, а в последнее время ещё и с ней. Это было, несомненно, очень приятно. Но теперь глупо пытаться повернуть время вспять и сбежать из Малфой-мэнора до того, как Драко завоевал её сердце.

То, что начиналось, как посещение Живоглота, переросло во что-то большее, во всяком случае, для Гермионы. И ей очень хотелось узнать, что об этом думает Драко, но спросить она не могла. Каждая поездка становилась всё более тяжёлым испытанием, потому что с каждым разом Гермионе все больше хотелось взять пример со своих низзлов и просто отказаться покидать поместье. Увы, правила приличия не предусматривали таких свобод, поэтому каждый раз Гермионе приходилось возвращаться в квартиру и лежать целые ночи без сна, думая о том, чем занимается Драко и мечтать о всякой романтичной чепухе.

Гермиона приняла душ, оделась и решила, что никому не будет хуже, если она отправится в поместье пораньше. Это всегда можно объяснить её привязанностью к Крекэджеку, Морфею, Инферно и, конечно же, Живоглоту, благодаря которому её жизнь кардинально изменилась. А настоящую причину знать будет только она.

По каминной сети путешествие в поместье не занимало много времени, и уже через несколько минут Гермиона оказалась в малом зале, где несколько эльфов наводили порядок.

— Доброе утро Тилли и Дилли, — поздоровалась Гермиона с двумя домовиками. За это время она успела познакомиться и подружиться со всеми домовиками Малфой-мэнора и самолично убедилась в том, что им действительно живётся очень хорошо.

— Доброе утро, мисс Грейнджер. Хозяин на веранде, завтракает, — с улыбкой ответили они.

Пройдя на застеклённую веранду, на которой Драко обычно завтракал в солнечные, как сегодня, дни, Гермиона тихо подкралась к нему, закрывая его глаза ладошками.

— Гермиона, — тут же ответил Драко.

— Откуда ты знаешь? — смеясь, спросила она. Обойдя стол, она опустилась в плетёное кресло.

— Ты пахнешь абрикосами, — ответил Драко, и Гермиона, смутившись, отвернулась. Ей было приятно, что он знает, как от неё пахнет. Это было очень волнующе.

— Уже соскучилась по своим рыжим чудовищам? — поинтересовался Драко, пододвигая к ней чашку с чаем и блюдце с тёплыми круассанами.

Гермиона кивнула, не обращая внимания на нелестное прозвище, которым наградил Драко её питомцев. Они и правда были настоящим бедствием, и Эрл, отвечающий за состояние сада, много раз жаловался на их проделки. Особенно усердствовала Инферно. Объединившись с Графом и щенками, они планомерно уничтожали розы, которые так заботливо выращивал бедный домовик. Если бы не его магия, от клумб бы уже мало что осталось, но, слава Мерлину, все последствия удавалось довольно быстро устранить.

Иногда Гермионе казалось, что и животные, и эльф наслаждаются противостоянием, которое порой переходило в открытые боевые действия. Драко со смехом говорил, что пока на поле боя, то есть в саду, стабильная ничья, но только до тех пор, пока не подрастут низзлята Маркизы и Живоглота. А Гермиона была уверена, что остальные домовики не оставят Эрла один на один с пушистыми разорителями сада. В итоге Драко и Гермиона сделали ставки и теперь ждали исхода битвы за клумбы.

— Без них в квартире очень тихо, — сказала Гермиона, прожевав кусочек круассана и запив его чаем с бергамотом, который домовики готовили специально для неё.

— Я удивлён, что они ещё не уничтожили твою квартиру, — улыбнулся Драко.

— Да, я тоже, — согласно кивнула Гермиона. — Им там скучно, вот они и сходят с ума. А я не могу их постоянно выгуливать. Ты же знаешь, что их могут забрать, если я нарушу Статут о Секретности.

Драко кивнул. Конечно, скрывать низзлов от магглов было делом не лёгким. Именно поэтому, чтобы содержать их, надо было иметь специальное разрешение, которого лишиться куда проще, чем получить.

— Не удивительно, что они не хотят уходить отсюда, — грустно сказала Гермиона.

— Не расстраивайся. Ты же знаешь, что они привязаны к тебе, — Драко встал из-за стола и подошёл к ней. Его руки оказались на её плечах, и Гермиона тихо выдохнула, боясь спугнуть столь приятный момент. Ей очень хотелось, чтобы Драко ещё и обнял её, но он уже отстранился и, открыв раздвижные стеклянные двери, пригласил её выйти в сад, чтобы совершить прогулку до озера и обратно, что, как уже знала Гермиона, было его утренней традицией.

Они шли медленно, наслаждаясь тишиной и спокойствием сада, что было большой редкостью, так как обычно отовсюду слышались лай, громкое мяуканье и недовольные возгласы Эрла, пытающегося спасти свои клумбы от тотального разрушения. Но сейчас поместье ещё спало, как будто специально давая Драко и Гермионе время на совершение спокойной прогулки.

— Знаешь, в такие минуты я понимаю их, — Драко не надо было спрашивать, чтобы понять, о ком говорит Гермиона. — Здесь очень здорово, и не удивительно, что они предпочитают твоё поместье тесной бетонной коробке в Лондоне. Будь я на их месте, сама бы осталась здесь.

— А на своём? — вдруг спросил Драко.

— Что на своём? — в непонимании переспросила Гермиона

— А на своём месте ты бы захотела остаться здесь навсегда?

Гермиона несколько минут смотрела на Драко, остановившегося на берегу озера, и внимательно разглядывающего её. А затем осторожно кивнула, немного опасаясь дальнейшего развития событий.

— Так оставайся. — Предложил Драко, делая шаг к ней. Теперь их разделяло не более восьми дюймов. — Оставайся здесь вместе со своими чудовищами навсегда, Гермиона.

— Зачем? — спросила она тихо, боясь поверить в то, что сейчас происходит. Неужели её мечты могут стать реальностью?

— Потому что ты этого хочешь, и я этого хочу, — ответил Драко. — Потому что ты и твои ненормальные животные, пытающиеся разрушить мой сад, разоряющие мои кладовые и достающие моих эльфов, сделали мою жизнь ярче.

— И только поэтому? — пытаясь скрыть разочарование, выдавила из себя Гермиона. Совсем не эти слова она жаждала услышать.

— Нет, не только поэтому, — Драко взял Гермиону за руку и притянул её ещё ближе.

— А почему ещё?

— Потому что я хочу, чтобы ты всегда была рядом со мной, — наклонившись, он поцеловал её.

В эту секунду Гермиона поняла, что мечты осуществились: рядом был понимающий и разделяющий её увлечение мужчина, много животных, которых она всем сердцем любила и жизнь казалась настоящей сказкой. А всё благодаря её рыжему ангелу-хранителю Живоглоту, которому она с этого дня поклялась всегда покупать самые вкусные лакомства.