Разговор (джен)

Михаэль тихо кашлянул, возвещая о своём присутствии, но демон продолжил изучать содержимое книги, даже не взглянув в его сторону. Мефистофель сидел в потёртом кресле, замысловато сложив крылья и углубившись в чтение какого-то фолианта. Молчание давило, словно касаясь холодными пальцами затылка. Михаэль прекрасно помнил: в такие дождливые вечера, как сегодня, на Мефистофеля нападала странная хандра.

— Мефистофель, — Михаэль нарушил вязкую тишину.

— Пришёл добавить к списку моих грехов ещё пару десятков? — демон медленно поднял правую руку и провёл ладонью по волосам.

— Нет, решил проведать, как ты здесь, — Михаэль почувствовал себя донельзя глупо: до этого он не приходил к Мефистофелю просто поговорить.

— Заодно опоить церковным вином, тем самым попробовав избавить город от нечисти в моём лице? — демон оторвался от чтения и скосил глаза на бутылку в его руке.

— Это подарок, — услышав смешок, Михаэль, не дожидаясь очередной колкости из уст Мефистофеля, пояснил: — У меня сегодня день рождения.

— Вот как… По-моему, подобные праздники люди отмечают в кругу друзей и семьи.

— У меня нет друзей, — Михаэль поставил бутылку на круглый столик, — а про мои отношения с семьёй ты прекрасно знаешь.

— Да, а ты знаешь, что я терпеть не могу, когда мне лгут, — Мефистофель извлёк из широкого рукава своего одеяния чёрное перо и заложил нужную ему страницу.

Михаэль уже не в первый раз отругал себя за идею поговорить с Мефистофелем, но отступать на половине пути он не привык.

— Знаю…

Зато он привык к пульсирующей боли в груди, которая не прекращалась, лишь затихала иногда. К царапающему чувству, от которого не мог избавиться, как бы ни пытался.

Со дня смерти своих друзей он испытывал не только боль, но и странную пустоту внутри, пожиравшую его, оставляющую лишь пепел. Заполнить её не получалось ни рутинными заботами, ни молитвами, ни службой при дворе. Естественно, Михаэль не солгал, сказав про то, что друзей у него нет. Знакомые и товарищи — да, но назвать кого-то из них друзьями язык не поворачивался.

Михаэлю не хотелось портить настроение своим людям и тем, кто от всего сердца поздравлял его в этот день. Впрочем, как только выпала такая возможность, он покинул шумную компанию, собравшуюся в таверне Деспани, и отправился блуждать по вечерним улицам Камазена. Без особой цели и до тех пор, пока не начал накрапывать дождь. В какой-то момент Михаэль оказался у тайного хода, ведущего в особняк, где обосновался Мефистофель.

Всё это он поведал демону на одном дыхании, наблюдая за язычками пламени в камине.

— Любопытно, я похож на девицу, которой можно поплакаться на груди? Или напоминаю священника, готового выслушать откровения заблудшей души? — недрогнувшим голосом вымолвил Мефистофель, прерывая его рассказ.

— Я здесь, чтобы получить ответ на свой вопрос, а не выслушивать твои насмешки, — Михаэль потянулся к мешочку, где хранил чётки, доставшиеся ему от матери. С недавних пор Михаэль постоянно носил их при себе, он сумел принять существование демона в своей жизни, но доверять этому созданию мрака у него не получалось. В присутствии Мефистофеля от привески-креста исходило слабое сияние, причинявшее демону боль.

— Вот только вопрос ты так и не задал, — как-то устало выдохнул Мефистофель, заметив это движение, затем положил книгу рядом с бутылкой вина и одним грациозным движением поднялся с кресла. — Обойдёмся без насилия.

— Куда ты? — растерянно проговорил Михаэль, когда демон направился к двери, ведущей в коридор.

— За бокалами.

— Нет нужды, сегодня я более не намерен пить.

— Будто бы я намерен, — фыркнул Мефистофель. — Удовольствие можно получить не только от вкуса, но и от цвета, к примеру.

— Право слово, иногда я испытываю желание тебя придушить.

— Это невозможно, — напомнил ему Мефистофель. — Хм, и заметь, ты сам признался в том, что испытываешь ко мне столь сильные чувства.

— Ме-фис-то-фель… — сквозь зубы процедил Михаэль, но демона уже и след простыл.

* * *

Михаэль уселся в кресле напротив демона, наблюдая, как Мефистофель перекатывал в тонком стекле густое, будто кровь, вино. К своему бокалу он не притронулся.

— Послушай, ты единственный, от кого я могу узнать правду, — Михаэль покачал головой. — Во имя всего святого, правда из уст демона — что же в этом мире происходит?

— То, что и прежде, — Мефистофель прикрыл глаза. — Какая именно правда тебя интересует?

— Скажи, что со мной происходит? — Михаэль, наконец, осмелился задать мучивший его вопрос.

— Люди — странные создания. Вначале вы просите у нас исполнения своих желаний, после обвиняете во лжи, не осознавая, что сами повинны в определённых, хм, огрехах, — демон поставил бокал на столик и откинулся на спинку кресла. — Вот и ты задал вопрос, но подобрал не те слова.

— Ты издеваешься?

— Есть немного, — Мефистофель улыбнулся, обнажив небольшие клыки, и открыл глаза. — Позабыл о манерах, явился ко мне без приглашения, поведал трогательную до зубовного скрежета историю, после начал…

— Ещё слово в том же духе, и я тебе чётки вместо шарфа на шею повяжу, — Михаэль подался вперёд.

— …угрожать ни в чём не повинному мне… — продолжил демон, не обращая внимания на его слова.

— Повяжу ведь…

— Никакого уважения к тем, кто старше.

— Ты младше, — машинально поправил его Михаэль, вспомнив один из липких кошмаров, преследующих его.

Мефистофель удивлённо приподнял брови, в следующее мгновение отбросил наигранное возмущение, положил локоть правой руки на подлокотник, а подбородок — на ладонь:

— Излил душу, но умолчал о главном.

— Если бы ты не изображал из себя оскорблённого аристократа, а дал мне договорить, то…

— Естественно, во всех бедах виновата нечистая сила. Впрочем, не будем об этом, — процедил Мефистофель. — Я внимательно слушаю.

— Для человека скорбеть о погибших друзьях — не грех… Но иногда у меня возникает ощущение, что эти чувства принадлежат не мне, — Михаэль с силой потёр виски. — Я вижу странные сны и неясные силуэты, скрывающиеся в тенях, но самое омерзительное: посещение церкви кажется мне неправильным, словно я одержим. Возможно, это наказание за общение с тобой…

— Собираешься поведать обо мне инквизиторам? — сухо поинтересовался Мефистофель.

— Нет, — глухо проронил Михаэль.

— Отчего же?

— По той же причине, которая побудила меня не рассказывать инквизиторам о Георике.

— Любопытно, — на губах Мефистофеля появилась тень улыбки, а не жуткий оскал, пробирающий до самого нутра. — Знаешь, почему я не пью вино?

— При чём тут вино?

— Люди не ощущают этого, но от обычного вина исходит аромат крови и разложения, смерти и жизни. Церковное же отдаёт потом, благовониями и яблочной гнилью, — демон перевёл взгляд на бокалы.

— Какое отношение вино имеет ко мне?

— Нетерпеливый, — усмехнулся Мефистофель. — У душ тоже существует аромат. Твоя пахнет кровью и молоком, а с недавних пор к этому амбре прибавился запах яблок. Поверь, ни один демон в здравом уме не позарится на твоё тело. То, что происходит с тобой — не одержимость и не кара Небес за общение с таким грешником, как я, а всего лишь отголоски чужих воспоминаний. Мог бы и сам догадаться.

Михаэль вздрогнул, взглянул Мефистофелю в глаза и ровным голосом произнёс:

— Я не архангел, а человек, виконт Михаэль Рамфет, капитан королевской стражи.

— Ошибаешься, — расширенные до этого вертикальные зрачки демона сузились, хоть Мефистофель и находился в полумраке. — Вы — одно целое, он дремлет в твоей душе до тех пор, пока не понадобится Небесам. Вопреки представлениям смертных, ангелы — не всегда бесстрастные посланники, некоторые способны испытывать определённые чувства и эмоции. Его тоска и боль утраты резонируют с твоими, а отголоски воспоминаний просачиваются в сны.

Михаэль обхватил голову руками, на этот раз Мефистофель не насмехался над ним:

— Тогда почему в церкви мне становится почти физически плохо?

— Честь, долг, справедливость, милосердие… У обитателей Небес иное представление о них, отличное от человеческого. Быть может, церковь гниёт изнутри, оттого архангелу в ней дурно?

— Да как ты смеешь?! — Михаэль резко вскочил с кресла и, не раздумывая, нанёс удар.

Демон и бровью не повёл, неуловимым движением перехватил его руку у своего лица, крепко сжав запястье когтистыми пальцами. Помедлив, Мефистофель толкнул Михаэля обратно в кресло и поднялся.

— Разговор окончен.

— Да чтоб тебя… — прошипел Михаэль, растирая запястье и наблюдая, как демон растворяется в тени.

* * *

Морось за окном превратилась в непроницаемую стену дождя, поэтому мрачный особняк с неприветливым обитателем казался Михаэлю не самым плохим убежищем от непогоды. Он потянулся к бокалу с вином, но, вспомнив слова Мефистофеля, отдёрнул руку. Михаэлю на долю секунды почудился аромат гниющих яблок, исходящий от напитка.

«Церковь гниёт изнутри».

Михаэля всегда задевали подобные речи, но глупо было ожидать услышать из уст демона нечто иное. Он непременно желал доказать, что Мефистофель ошибся в своих выводах, а духовенство не тронуто и тенью порока.

Михаэль был уверен, что этот невыносимый демон засел в библиотеке, зарывшись в книги. Решив не медлить, он покинул гостиную.

Библиотека оказалась пуста, как и большинство комнат в особняке. Под свои нужды Мефистофель преобразил лишь гостиную и небольшую каморку для прислуги, в остальном обстановка сохранилась как в дни, когда здесь жил Георик. Казалось, вот-вот — и друг детства выйдет ему навстречу. Михаэль отогнал непрошеные воспоминания.

— Мефистофель, покажись!

Сколько бы Михаэль ни звал, ответом ему была тишина. Искать Мефистофеля на втором этаже или в подвале не имело смысла, демон держался от них подальше. Михаэль стиснул руки в кулаки и направился к чёрному ходу. Распахнув дверь, он ощутил нечто давящее, вытягивающее всё светлое из души, а уже после заметил одинокую крылатую фигуру, напоминающую жуткую статую, замершую у лестницы.

— Я же сказал: разговор окончен, — холодно проговорил Мефистофель.

Заготовленные слова застряли комом в горле, когда Михаэль осознал: если его тоска грызла изнутри, то печаль Мефистофеля имела физическое воплощение — чёрное марево, клубящееся у ног демона.

Младше остальных всего на одно мгновение, но оттого непохожий на братьев. Потерявший дом, крылья, а после и кого-то важного для себя. Столетиями прозябающий в одиночестве и бесплодных поисках…

Михаэль почувствовал отголоски чужих воспоминаний на краткое мгновение, но и этого ему хватило с лихвой.

— Увидят же, — буркнул он, отступая подальше от марева.

— Меня видишь только ты, — Мефистофель зябко повёл плечами. — И предвещая твоё следующее изречение — нет, не промокну.

— Послушай, наверняка есть же способ заглушить эти отголоски, — Михаэль имел в виду то, что испытывал демон.

— Хм, найди то, что по нраву вам обоим. И не волнуйся, посещение церкви будет вызывать у тебя омерзение недолго — до тех пор, пока он полностью не погрузится в сон.

— Мефистофель… — Михаэль с трудом сдержал порыв покромсать демона на тонкие ровные кусочки, сразу же позабыв о сочувствии, в котором созданиям тьмы и не было нужды.

— Что? Я всегда говорю правду, но нужна ли она смертным? — Мефистофель повернулся к нему. — Так что же по нраву тебе и ему?

— Фехтование, — без раздумий ответил Михаэль.

— Прекрасно, — довольно хмыкнул демон, мгновенно оказавшись рядом с ним, и крылом подтолкнул внутрь. — Можешь остаться на ночь. Считай это моим подарком на день рождения.

* * *

Михаэль тихо кашлянул, возвещая о своём присутствии, Мефистофель, сидящий в кресле у камина, скосил на него глаза.

— Вновь явился без приглашения и опять не с пустыми руками. Что на этот раз за праздник? День белоснежного мундира?

— На самом деле это для тебя, — Михаэль аккуратно положил на столик несколько потёртых книг.

Мефистофель взглянул на переплёт и скривил губы в усмешке:

— «Потерянный Рай»? Виконт Рамфет, вы издеваетесь?

— Есть немного, — не стал скрывать улыбки Михаэль. Если он нашёл спасение от тоски и боли в фехтовании, то Мефистофель с головой погружался в чтение.

Пусть во многом они смотрели на этот мир по-разному, но тяжесть груза памяти бессмертных созданий сближала демона и человека с сущностью архангела.