Волшебное имя (гет)

— Я буду за него бороться! Всегда, до конца своих дней, — отчаянно крикнула Белль.

Злая королева усмехнулась и, отвернувшись, поскакала вперёд на своей лошади. Остальная процессия двинулась за ней следом. Реджина явно торопилась, лошади, впряжённые в повозку с клеткой, не могли угнаться за ней, но, тем не менее, скорость всё возрастала. Временная темница Белль тряслась и подпрыгивала, девушка еле удержалась на ногах, вцепившись в железные прутья. Ей не хотелось падать на ледяной грязный пол, признавая своё поражение. В уголках глаз собрались слёзы. Ещё минуту назад сердце Белль кипело уверенностью в своих силах и жаждой вернуться к Румпелю, сейчас же в него медленно прокрадывался яд отчаяния, паникующее сердце быстрее застучалось в груди.

Неужели всё закончится вот так? Неужели она навеки сгинет в темнице королевы? А ведь та могла и убить её, и пытать. «Я спасу его, я буду за него бороться!», — как можно за кого-то бороться в тюрьме? Она сама нуждалась в спасении.

Белль нервно кусала губы, стараясь подавить рвущиеся наружу слёзы. «Давай, думай. Ты уже смогла освободить одно чудовище, ты сумела совершить подвиг, так сделай же что-нибудь», — девушка крепче стиснула пальцы вокруг железных прутьев. Несмотря на панику, мозг лихорадочно пытался найти выход. Взгляд метнулся к двери. Бесполезно. Сзади — кавалькада стражников, спереди — сама королева, могущественная чародейка. Без магии не сбежать, а вот её-то как раз у Белль и не было.

Пальцы слегка онемели. На повороте клетку резко дёрнуло, Белль не удержалась и упала.

— Хороша воительница, — хохотнул кто-то сзади.

Белль стиснула зубы и обняла колени. Должен же быть какой-то выход!

А может, всё происходит так, как нужно? Её никто нигде не ждёт, её никто не будет искать. Убьёт — и пусть убьёт, одним глупым созданием на свете будет меньше. Никто даже не расстроится.

На душе стало тоскливо. Слезы вновь защипали глаза. А в памяти вновь всплыло лицо. Растерянное лицо с добрыми карими глазами. В них было то же отчаяние, что чувствовала сейчас Белль. Она заточена в клетку из металла, он — в клетку из тьмы, поселившейся в нём.

Подул лёгкий прохладный ветерок. Белль поднялась, подставляя лицо мягким воздушным потокам, без труда проходившим сквозь промежутки между прутьями, за которые она была вынуждена вновь ухватиться. Так странно: стены темницы давали поддержку. «И ничего ещё не кончено», — подумала Белль, закрывая глаза и вслушиваясь в окружающие звуки. До неё доносился стук копыт, противное поскрипывание колёс клетки и тихие шепотки стражников позади.

Сквозь эти тягостные звуки, предвещавшие долгие дни заключения и душевной боли, пробивались другие: шум ветра в кронах деревьев, стрекотание кузнечиков.

Лес, свежий воздух, бескрайнее небо над головой и свобода. Всё это было так рядом. Белль глубоко вдохнула и медленно выдохнула, успокаиваясь. Сама она сбежать не может, тогда остаётся позвать на помощь. Вот только кого? Здесь разве что разбойников, больше докричаться не до кого. Да и против королевы даже разбойники не пойдут, она легко одолеет их с помощью магии.

«Нужен кто-то, обладающий волшебной силой. Только владеющий волшебством сможет услышать меня и прийти на помощь», — сделала вывод Белль. Феи… Она не принцесса, и не знает, как их звать. Только помнит слухи о том, что нужно загадать желание, глядя на голубую звезду. Но звёзд из клетки почти не видно. Небо загораживает крыша и кроны деревьев. Остаётся лишь один маг, способный противостоять Реджине. Румпельштильцхен.

Дыхание сбилось. Белль вновь закусила губу. «Тоже мне, спасительница нашлась. Что-то это он тебя обычно спасает, а ты приносишь ему одни неприятности», — недовольно подумала она. «Ну и пусть! Я смогу. Просто смогу, и всё тут», — упрямства Белль было не занимать.

Как позвать? Помнится, отец писал письмо. Какие глупости! Имя Румпельштильцхена боялись произносить, и было это не просто так. Живя в замке, Белль выяснила, что он мог просто появиться на чужой зов, без всяких писем. Достаточно имени, произнесённого вслух.

Казалось, всё так просто: произнеси имя и жди, пока тебе придут на выручку. Вот только Белль было страшно, очень страшно. Да, она собиралась вернуться обратно в Тёмный замок. У неё не было конкретного плана, не было заготовленной речи. Белль не успела всё как следует обдумать, просто понадеялась на удачу и счастливый случай. После всех тех слов, что она бросила ему в лицо, разве захочет Тёмный прийти на помощь? Если… Если он придёт, смерит её презрительным взглядом и исчезнет, это разобьёт ей сердце. Вдребезги.

Или Румпельштильцхен, или никто. Или разочарование, или горечь упущенного шанса. Что-то подсказывало Белль, что в замке королевы ей уже никто не поможет. Вполне возможно, оттуда она не сумеет докричаться даже до Тёмного. А ведь пока она была не так далеко от его замка.

Тем не менее, ехали они быстро. И с каждой минутой промедления шанс спастись становился всё меньше и меньше. «Хуже уже некуда», — решила Белль. Она сосредоточилась на своём отчаянье, мысленно зовя на помощь.

— Румпельштильцхен, — тихо выдохнула Белль. — Румпельштильцхен, — голос окреп и звучал уверенно. Стражники переполошились. — Румпельштильцхен! — в третий раз она громко выкрикнула его имя, воодушевлённая и переполненная внезапным чувством восторга.

— Совсем необязательно так орать, дорогуша, я не глухой, — о, этот насмешливый тон она узнала бы и среди целой какофонии звуков.

Клетка резко остановилась. Задержав дыхание, Белль прижалась к ледяной решётке, всматриваясь в темноту. В следующий миг Румпельштильцхен сделал несколько шагов вперёд, встав практически вплотную к прутьям временной темницы.

Его взгляд пугал. Болотно-зелёные глаза были широко раскрыты и полубезумно всматривались в её лицо.

— Румпель, — только и смогла сказать Белль. Уголки губ сами собой потянулись вверх. Она смотрела на его не самое красивое лицо и не могла насмотреться, несмотря на пугающий вид. Соскучилась. Как же она по нему соскучилась.

— Я-то своё имя знаю. А вот кто ты такая? — прошипел Тёмный.

— Я — Белль. Ты… Ты меня не помнишь? — растерялась красавица.

Мир замер. Секунды превратились в бесконечность. Всё исчезло. Остались только два взора: его — напряжённо изучающий, не верящий, почти злой, и её — растерянный, любящий, надеющийся.

— Что тут происходит? — услышав ледяной тон Злой Королевы, Белль вздрогнула. Вечность осыпалась пеплом прошедшего времени. Зрительный контакт нарушился.

Румпельштильцхен резко отшатнулся от клетки и, впившись в Реджину тяжёлым взглядом, не менее ледяным тоном отчеканил:

— Это я должен спросить у тебя, что тут происходит, дорогуша.

— Я на твоём месте отошла бы подальше от этой ведьмы, — насмешливо ответила королева тоном человека, которому уже всё равно терять нечего.

— Я?! Да… Да кто бы говорил! — возмутилась Белль.

Вдруг клетка погрузилась во тьму. Белль пальцами нащупала плотную ткань, упавшую на её темницу. Оставалось только стоять, зажмурив глаза, и надеяться, что Румпель не поверит той лжи, которую ему наговорит королева.

— Ведьма? — переспросил Румпельштильцхен, покосившись на тяжёлую тёмно-красную ткань, скрывшую под собой клетку.

— Да. Ведьма. Она очень опасна… Умеет… Принимать облик того, кто нам дорог и использовать это себе на благо и другим на вред.

Румпель испытующе посмотрел на клетку. В прошлый раз он мгновенно поверил Реджине, даже не попытавшись проверить её слова. Это было так легко, так заманчиво. Он привык к бесконечной боли, одиночеству и тоске. Румпельштильцхену было легче признать, что его любовь мертва, чем знать, что в этом мире есть кто-то, кто угрожает его могуществу.

Но в душе вновь подняла голову его почти что умершая человеческая часть. Белль, казавшаяся утерянной навсегда, может быть здесь, всего в паре шагов от него. Живая и невредимая. И его тянуло к ней, как никогда.

— Да что ты говоришь. Ведьма, о которой я никогда не слышал? — проникновенно спросил он, скрещивая руки на груди. — Не держи меня за идиота.

Реджина сидела на коне, он стоял на земле, гораздо ниже её. Но королём положения чувствовал себя Румпельштильцхен, а не она.

— Ты не можешь знать абсолютно всё, — голос непоколебимой королевы едва уловимо дрогнул. Другой бы не заметил, но Румпель хорошо знал свою ученицу.

— Что ж, проверим. Ни одна ведьма не может причинить мне существенный вред.

Тёмный вновь приблизился к повозке и плавно провёл ладонью по ткани. В алом полотне образовалась дыра как раз напротив лица Белль.

— Скажи мне, дорогуша, — тихим почти мурчащим голосом начал Румпельштильцхен, — что ты оставила мне, уходя из замка?

Белль сглотнула и посмотрела на него взглядом, полным печали.

— Пустоту в душе и надбитую чашку, — сдавленно ответила она. Её плечи поникли. Ответ звучал странно, но она знала, что он был верным. Легче от этого, правда, не стало.

— Замечательно! — Румпельштильцхен довольно захихикал.

В следующий момент Белль испуганно вскрикнула. Стена клетки вдруг испарилась. Красавица, до этого опиравшаяся на неё, полетела вниз.

— Кажется, у меня появилось новое хобби, — с усмешкой сказал Румпель на ухо Белль.

Она зажмурила глаза, прижимаясь к нему. Так близко после стольких дней…

Румпельштильцхен бережно поставил её на землю и, коротко улыбнувшись, театрально взмахнул руками. Белль испарилась в облаке сиреневого дыма.

— Вот и нет ведьмы, — усмехнулся Румпель, подходя к коню королевы.

Животное, чувствуя опасность, исходившую от тёмного мага, заволновалось и чуть не сбросило с себя королеву. Реджине пришлось спешиться.

— Так вот. Запомни, дорогуша, — Румпельштильцхен больше не улыбался, его лицо и вся его поза выражали угрозу. — Если ты ещё хоть раз попробуешь причинить вред Белль, то я тебя убью.

Он убил бы её прямо сейчас. Испепелил бы на месте, а пепел утопил бы в самых глубоких морских водах. Но пока что Реджина была ему нужна. Румпельштильцхен тратил столько сил на создание своего монстра не для того, чтобы уничтожить его в момент, когда тот решит показать зубки.

— Да брось ты, из-за служанки? — королева насмешливо выгнула бровь.

— Что только не сделаешь ради хорошей экономки. Они сейчас редкость, знаешь ли, — еле сдерживая гнев, ответил Румпель.

— Ещё и имущество моё испортил.

— Кто бы говорил. Сама заметила, что у меня в замке пыльно стало. А экономку решила поймать, и от меня это скрыть. Нехорошо, дорогуша. А за наглую ложь в лицо вообще полагается отдельное наказание.

Тёмный укоризненно помотал указательным пальцем перед носом королевы. Потом он вскинул ту же руку вверх. Всё, что осталось от повозки тут же превратилось в пепел. Румпельштильцхен величественно поклонился и исчез.

Королева зло прикрикнула на своих воинов и, вскочив на лошадь, поскакала вперёд, стараясь не оглядываться. Рыцари, волею магии оставшиеся без доспехов, понуро побрели за ней.

* * *

Белль стояла у окна и смотрела на заснеженные вершины гор, окружавших замок Румпельштильцхена. Было странно называть это место домом, но сейчас Белль не могла думать о нём иначе. Недоставало только его хозяина. Красавица начала уже волноваться, но тут чьи-то руки легли ей на плечи. Белль стремительно обернулась.

— Живая… Белль…

Тьма ненадолго отступила. Румпельштильцхен прижал Белль к себе, что-то невразумительно бормоча. Красавица не могла этого видеть, но в уголках глаз Румпеля блеснули слёзы. Белль прижалась щекой к его плечу.

— Почему я должна быть мертва, Румпель? — нежно спросила она.

— Я… До меня донеслись слухи, что твой отец заточил тебя в башню и велел церковникам очистить твою душу от скверны Тёмного плетьми и розгами. Также я слышал, что ты не выдержала и выбросилась из окна… насмерть.

— Я? Выбросилась из окна? Отец заточил меня в башню? — Белль отстранилась и удивлённо посмотрела на своего спасителя. — Да я домой даже не возвращалась, — её взгляд стал чуть-чуть виноватым. — Отец бы никогда со мной не поступил так, как ты сказал, но я действительно тогда была бы заточена в замке. Опять стать невестой Гастона? Лишиться права на свободу, приключения, мечты? Нет. Я… Я поступила как эгоистка, не навестив отца, но я не могла вернуться на родину. Да и не стала бы я никогда выбрасываться из окна, что за чушь!

— О, Белль, я так виноват перед тобой.

Это было трудно сказать. Очень трудно. Но второй раз она может и не «воскреснуть».

— Ты спас меня, Румпельштильцхен. Снова.

— Прости, что не поверил тебе, — слова приходилось буквально выдавливать. — Пойдём, ты, должно быть, устала.

— Хм, сейчас я думаю, что соскучилась даже по своей комнате.

— Выкинь этот бред из головы, ты явно не в себе, — с усмешкой произнёс Румпель, ведя её куда-то вверх по лестнице.

— Мне кажется, или мы идём куда-то не туда?

— О нет, дорогая, тебе кажется. Не думаешь же ты, что я посажу тебя в тёмное мрачное подземелье? — он хихикнул.

Они вышли в длинный пустынный коридор, освещённый лишь лунными лучами. К этому моменту Румпельштильцхен уже сумел более-менее совладать с собой.

— Однако не думай, что раз вернулась, то теперь можешь бездельничать. За тобой должок, знаешь ли. Из-за твоего отпуска в замке стало очень грязно.

— А, так ты понял, чего лишился, выгнав меня отсюда, — губы Белль тронула лукавая улыбка.

Румпель проигнорировал её реплику, старательно стараясь не вспоминать обстоятельства их последней встречи.

— Завтра с утра приступай к уборке. И не смей бездельничать, — первый радостный шок от встречи тихонько погас. Он говорил нарочито строго, чтобы Белль не дай боги не подумала, будто он стал белым и пушистым. А то ещё с поцелуями набросится.

Собственно, поцеловать её хотелось. Но, нет, нельзя. Сын превыше всего, и ему нужна магия.

Румпельштильцхен отворил одну из дверей и галантно пропустил Белль вперёд.

— Спокойной ночи.

Белль тронула Румпеля за руку, слегка поглаживая шершавую кожу. Было боязно, всё внутри сжалось в ожидании вспышки гнева Тёмного. Но нет. Он стоял, не шелохнувшись, и молча смотрел на неё. Белль сомкнула пальцы, сжав его ладонь. От охватившего её счастья, хотелось наделать глупостей. Признаться в любви, прикоснуться к запретным губам, снова сжать в объятьях. Но Белль уже поняла, что стоит вести себя более деликатно. Да и незачем пугать бедного Румпельштильцхена своей настойчивостью. В конце концов, воспитанные леди так не поступают.

— Я скучала, — просто произнесла она. Разжав пальцы, Белль посмотрела на Румпеля в последний раз и скрылась за дверью.

Этого хватило для того, чтобы Тёмный почувствовал, что его счастливый конец стал чуточку ближе, хотя и по-прежнему маячил где-то вдали.

Переместившись в свою лабораторию, Румпельштильцхен сел на стул, закинул ногу на ногу и взял со стола первый попавшийся пузырёк. Задумчиво всматриваясь в прозрачную, но мутноватую, красную жидкость, он вспоминал былое. В ушах снова звучал последний крик Бэя: «Папа, па-ап». Нет, пока проклятье не осуществлено, Белль он к себе близко не подпустит. Но и отталкивать больше не будет. Ни за что.

Этой ночью всё только осложнилось, но дышать от чего-то стало легче. Румпельштильцхен поставил флакончик на стол и, заложив руки за голову, улыбнулся. Взбудораженные мысли потихоньку успокаивались и начинали течь в привычном русле. Проклятие и его с Белль местонахождение определённо нужно было скорректировать. Его плану требовались некоторые изменения, и остаток ночи Румпельштильцхен планировал посвятить именно их обдумыванию.