История о том, как ведьма практику проходила (джен)

Я шла по направлению к небольшому трехэтажному зданию с рекомендательным письмом моего декана, проклиная всех и каждого, ибо место моей практики находится у чёрта на рогах.

Я учусь в Университете для магов и ведьм (на большее у дирекции данного заведения воображения не хватило). По уставу нашего университета на четвертом курсе студенты проходят практику там, куда пошлют их деканы (и складывается впечатление, что последние издеваются от всей души).

И вот мой прекраснейший декан любезно отправил меня преподавать в школу в Богом забытое село Гаврилково, до которого я добиралась четыре часа на автобусе, час на машине и еще минут двадцать шла пешком. Все бы ничего, но ухмылка преподавателя, с которой он вручал мне мое письмо, а потом дикий хохот всего преподавательского состава меня немного насторожили.

Подойдя к школе, я поднялась по ступенькам и остановилась перед деревянной дверью.

"Что ж, чему быть, того не миновать", — подумала я и постучала". Что-то хрустнуло, и дверь медленно полетела внутрь, с сильным грохотом приземлившись на пол. Я стояла и с ужасом смотрела на дело рук своих и перебирала в голове, что мне будет за порчу школьного имущества.

— Ах, это вы, слава Богу! Мы уже заждались.

В проеме показалась невысокая худенькая женщина с трясущимися руками и дергающимся глазом. Хм.

— А на счет этого не волнуйтесь, — сказала она, указав на дверь. — Вы, можно сказать, открыли выход отсюда. Просто ученики 5 "а" класса сказали, что поставили на все входы бомбу, и, если мы попытаемся выйти из здания, тут все взорвется к чертям собачьим. Это они так отреагировали на новость о вашем приходе. Дети у нас слегка вспыльчивые, — нервно хихикнув, добавила она. М-да, кажется, у кого-то поехала крыша. Дверь я все же вернула на место.

Инесса Александровна, как представилась нервная женщина, повела меня к директору. Пока шли, прозвенел звонок, и из кабинетов выбежали ученики, радостной гурьбой ринувшиеся в одном направлении — к столовой.

Кабинет директора средней школы села Гаврилково Урусова Сергея Львовича находился на первом этаже в конце коридора. Меня провели через приемную в кабинет и оставили наедине с главой сего заведения. Вышеупомянутый глава стоял возле окна, повернувшись ко мне спиной и разговаривая по телефону.

— Нина, зачем тебе ещё одна сумка? У тебя итак под них отдельный шкаф отведен. О-о-о, она из новой модной коллекции. Ну тогда да, конечно, она просто необходима к двум другим таким же сумкам. А сапоги-то зачем?! Мы же позавчера покупали! В смысле "Они мне не идут"?! В магазине же все нормально было! — Мужчина закрыл микрофон рукой, возвёл глаза к потолку и произнес: " Женщины". — Ладно, покупай. Что еще? Перчатки? СКОЛЬКО?! Они что, из золота сделаны? А-а, из леопардовой шкуры... М-м, еще и со стразиками, какая прелесть. — Голос Сергея Львовича прямо сочился сарказмом.

После последней фразы я прыснула, и меня, наконец, заметили. Директор покраснел, сказал жене, что пошёл работать, и выключил телефон.

— Так, вы у нас...

— Амира Вилорская, — представилась я. — Меня к вам на практику отправили. — Я протянула рекомендацию. Львович пробежался глазами по бумаге, сочувственно на меня посмотрел и произнёс:

— Что ж, пойдёмте. Надеюсь, вы с ними справитесь, — сказал он, когда мы поднимались наверх. — А то за два месяца от этого класса отказалось пять учителей... Впервые встречаю таких детей.

— Да не волнуйтесь вы, Сергей Львович. Все будет прекрасно, — успокоила я мужика, вспоминая свои проказы. — Усмирим мы ваших монстров.

Поднявшись до третьего этажа, мы повернули направо и пошли по коридору. Звонок на урок уже прозвенел, и все уже занимались. Только из одного класса раздавался приглушенный шум. Директор невольно поежился.

Я открыла дверь и тут же отпрянула в сторону — мимо меня пролетел учебник и, разбив оконное стекло, канул в неизвестность. За моей моей спиной раздался мученический стон. Бедняга.

Наложив на нас отражающее заклинание, чтобы не зашибло, я гордо прошла в кабинет, повесила сумку на стул, села, положив ноги на учительский стол, и стала смотреть представление. Директор скромно пристроился за мной, с надеждой косясь на выход, как утопающий на единственное спасение.

Смотря на учеников, которые абсолютно проигнорировали наше присутствие, я вспомнила себя на первых курсах. Ох, что же мы творили... Пожалуй, наш славный университет за всю свою историю не видел такого вредителя, как я.

А я виновата что ли, что на церемонию в начале учебного года я надушилась духами из маргариток, а у директора на них аллергия? И я что ли виновата, что, расчихавшись, он отправил себя на луну быстрым рейсом? Я же не знала! И это не я устроила вечеринку со сжиганием чучела нашего многоуважаемого ректора. Я просто мимо проходила. А то, что меня застали пьяную с огромной бутылкой виски и догоравшим чучелом Владлена Разимова, была чистой воды случайность! И это не я танцевала стрип... Кхм, пожалуй, это пропустим.

Из чудесных воспоминаний меня выдернул визг Сергея Львовича (я и не знала, что мужчины так умеют). Как оказалось, ученики решили сжечь учебники по истории (которые, кстати, тоже являются собственностью школы). Так, пора уже с этим кончать.

Я щелкнула пальцами, и угол несчастной книжки, который уже был в веселых языках пламени, вернулся в обычное состояние. Кричавшие от счастья ученики дружно замолчали, с непониманием уставившись на целехонький учебник.

— Дети. — Директор попытался придать голосу уверенности. Ну, что могу сказать... Москва тоже не сразу строилась. — Это, — на меня указали трясущимся пальцем, — ваш новый учитель истории и классный руководитель, пока Лариса Владимировна в отпуске. Ну, успехов вам. — И невысокая фигура Сергея Львовича в мгновение ока исчезла за дверью.

Я вызывающе смотрела на притихший класс, скрестив руки на груди (ноги со стола я так и не убрала), а класс также вызывающе смотрел на меня. Некоторые даже с интересом.

— А вы ведьма? — раздался голос с правого ряда. Девочка со смешными рыжими косичками и веснушками на пол лица нагло смотрела на меня в ожидании ответа.

— Да, ведьма.

— И что, ведьмачить умеете? — Голос с центрального ряда принадлежал пацаненку, которые покушался на учебник истории. К последнему уже давно утратился интерес. Парень рассмеялся, видимо, посчитав свое придуманное слово очень забавным.

Я улыбнулась так, когда хочу совершить какую-нибудь пакость, и в следующую секунду на парте сидел пушистый бурундук, который, осмотрев себя, в ужасе заверещал чистым тенором.

Ребята обступили одноклассника со всех сторон. Все стремились пощупать его, потыкать, потискать, от чего звереныш только сильнее начинал пищать.

— Вы же его расколдуете? — спросил мальчик с рыжими волосами и веснушками, видимо, брат той девочки.

— Да, к концу занятий. Это будет ему уроком. Так, а теперь все сели на свои места! — Я включила режим грозности. Пробормотав заклинание, чтобы навести порядок в классе, я принялась записывать на доске тему урока. Когда закончила, ученики уже расселись по своим местам, все вещи были возвращены хозяевам в целом виде и лежали на партах.

* * *

В кабинете 323, где занимался 5"а" класс, стояла пугающая тишина. Сергей Львович аккуратно приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Новая учительница что-то рассказывала, а дети сидели и послушно записывали (за исключением бурундука, но его директор, к счастью, не заметил).

Так началась трудовая практика студентки четвертого курса Университета для магов и ведьм Амиры Вилорской.

Представляете, здесь есть гостиница! Причём вполне приличная, как снаружи, так и внутри. Работники достаточно приветливы, поселили меня в уютную комнату с видом на лес и даже помогли донести сумки. Хотя, думаю, такая вежливость и услужливость легко объясняется — наверняка в селе не часто бывают гости. Но, оказывается, и среди местных отель "Пестрая бабочка" пользуется популярностью — молодёжь не редко бронирует номера. Видимо, на сеновале уже наскучило. Собственно, не только с этой целью жители пользуются "Бабочкой": здесь часто проводятся различные мероприятия, будь то день рождения, похороны, свадьбы, крестины,корпоративы и тому подобные.

Всё это мне поведала горничная Раиса Ивановна — тридцатилетняя полная женщина, работающая в отеле с самого его открытия. Жуткая сплетница. Не люблю таких.

В остальном временное место жительства меня устраивало. Вечером мне принесли достаточно вкусный ужин, и я, с удовольствием проглотив еду (весь день ничего не ела), легла спать.

* * *

Утро встретило меня громом, от которого я и проснулась. На улице поднялся ветер и загонял уже начавшийся дождь в мою комнату через открытое окно. Я, конечно, люблю такую погоду, но не с утра, когда я в одной сорочке.

Закрыв окно со второго раза, так как пришлось бороться со стихией, я вернулась к кровати, чтобы досмотреть сон, как вдруг на что-то наступила, это нечто дико закричало, и я упала на кровать, предварительно стукнувшись локтем (как же без этого).

Существом, покой которого я так бесцеремонно нарушила, оказался почтовый голубь от моей однокурсницы и подруги Алены Забродской.

Поставив обиженной птице плошку с водой, я села читать письмо.

Привет, Ами!

Как там твоя практика? Куда отправили? Меня, собственно, по специальности — в подготовительную группу. Учу детей летать на метле. Ты бы видела, какой ужас они с ними творят!

— Хах, уж я то знаю теперь, — усмехнулась я и продолжила читать.

Что они только с несчастными метлами не делали! Во все спортивные игры с мячами поиграли, включая игру с фаерболами, из-за чего была превращена в пепел почти половина школьных метел. Еще они их как-то умудрились заговорить и пустили летать по городу! Директор школы, то есть мой работодатель, еле уговорил мэра не сжигать меня на костре. Теперь учимся летать на швабрах и вениках, вернее, учимся держать древко и не падать, когда я поднимаю наше импровизированное средство передвижения. Ну, а больше ничего не случилось.

Скорее бы уже в Академию. А то Нор хоть и приглядывает за Зябиком, но все равно на душе неспокойно. И я больше переживаю не за Зяба, а за Нора... и за Академию.

Ладно, пойду спать.

Жду ответа!

Алена

Я от души посмеялась над историей с летающими метлами (опять вспомнив первые курсы).

Посмотрев на время, я на скорости света ринулась в ванную, опять спугнув несчастного голубя. Повезло, что село небольшое, и я за несколько минут добежала до школы.

Помимо 5"а"класса, я вела еще у седьмых и десятых, и у последних как раз должен быть первый урок. Пробежав по лестницам, я успела таки в кабинет до звонка. Вообще, в этой школе три учителя истории, включая меня. Один преподает в младших классах, а я и Алла Павловна — в старших.

Кстати, о ней. Алла Павловна Закрицкая — фрукт еще тот. Женщина с писклявым голосом и буйным нравом, хотя это ей не помогло совладать с пятым классом. Как сказал мне директор, они ее довели до точки невозврата, Павловна психанула и сказала, что у этих "отродий дьявола" она преподавать не будет. Да и меня она невзлюбила с первого взгляда почему-то. Наверное, ее уже проинформировали, кто я, потому что при встрече она приторным голосом произнесла: "Вы с ними поладите", и быстро унеслась, прежде чем я успела ей что-либо сказать. Ну и ладно.

Обнаружив, что я забыла взять классный журнал, я побежала в учительскую. Пересекая школу, я почувствовала себя словно под микроскопом: о присутствии в школе ведьмы знала уже каждая душа, и на меня с любопытством, тыча пальцем, смотрели десятки глаз. Когда я вернулась в кабинет, класс уже сидел на своих местах. Прозвенел звонок, и я осталась наедине с двадцатью пятью подростками.

В целом, день прошел неплохо. у "отродий дьявола" сегодня не было истории, поэтому в бурундука сегодня никого не превращали.

Весь день меня не покидало ощущение, что во мне скоро сделают дырку размером во все мое тело, ибо каждый либо тайком, либо открыто рассматривал меня, как чудо природы.

Стоп. ЧТО?! Замена? у девятого класса? Ну и что мне с ними делать?

Я обреченно вздохнула и потопала в местный супермаркет, чтобы оценить масштабы трагедии. Все равно у меня полтора часа свободных есть. Магазин в Гаврилково один. И в нем есть абсолютно все, от химии до продуктов. И возле этого заведения неизменно сидели три старушки с семечками. Вот и сейчас они, как стражи всего и вся, сидели на лавочке и самозабвенно грызли семечки. Подойдя к магазину, я поздоровалась с бабушками (с такими личностями лучше не ссориться, а то потом такого наслушаешься...).

— Привет, привет, милая, — приветливо отозвалась та, что сидела посередине. Остальные кивнули, с любопытством меня рассматривая (этот взгляд начинает меня бесить).

— А ты, дочка, чай не ведьма, случайно? — спросила старушка с краю.

— Ну, да, — удивленно ответила я, в который раз поражаясь, как быстро расходятся новости.

— Ой, а ты мне не поможешь? А то недавно спину надорвала, так вот до сих пор болит, аж ходить не могу.

От такой просьбы я растерялась немного. Не то чтобы я была плохим целителем, даже наоборот, но как-то неожиданно это все. Собственно, это только мозг впал в ступор, а я язык уже на все согласился, и Афдотья Карловна благодарила меня и говорила, что осталась еще интеллигентная молодежь.

Купив все к чаю (надо же чем-то детей занять), я пошла обратно в школу. Тогда я еще не предполагала, что меня ждет с девятым классом, ну а это вы узнаете позже...

Моя бесценная Алена!

Наш прекраснейший, любезнейший и добрейший декан отправил меня в такую ж... в такое место, куда сам Бог не заглядывал. Село Гаврилково где-то... где-то. И я тут работаю в школе учительницей истории. Знаешь, тут вполне неплохо, дети почте все и почти всегда адекватные, нужно только уметь с ними работать.

Вот вчера я вела замену у девятого класса. Что делать? Пошла в местный магазин, купила разных тортиков, пирожков, конфет и большущую коробку чая. Ну вот, посидели, пообщались, ароматную темную жидкость попили. Вполне себе нормальные ребята! В серьез рассказали, что в их классе тоже ведьма есть. Вираей зовут. Правда, она болела в тот день, а так я бы поинтересовалась. Интересно, они пошутили, или у нее действительно есть дар? Надеюсь, что второе, всегда мечтала взять под своё крыло какую-нибудь зелёную ведьмочку. Приемчикам всяким научу...

Я оторвалась от письма и мечтательно прикрыла глаза.

Ладно, что-то я совсем в облака улетела.

За Нора не переживай, он парень крепкий, а Академия и не такие страшные кошмары видела (вспомни первый курс). Так что пусть твоя душенька будет спокойна.

Твоя до и после смерти,

Ами

Я отложила ручку и посмотрела в окно. На улице снова шёл дождь, и на этот раз он огорченно барабанил каплями в стекло, не имея возможности снова проникнуть в мою спальню.

Вальяжно развалившись на кровати, я с наслаждением, смакуя каждое мгновение, потянулась, затем встала с кровати и подошла к зеркалу. Оттуда на меня смотрела молодая, вполне симпатичная с округлыми формами, с каштановыми волосами и карими глазами, очень даже довольная жизнью ведьмочка в одной сорочке на тонких бретельках. На ногах — желто-зеленые полосатые носки, а на голове и в ней почти вечный кавардак.

Немного покрутившись, я собралась одеться и сходить вниз, чтобы заказать еду в номер, но тут кто-то постучал в окно. С той стороны весь мокрый и ужасно измученный с большими печальными глазами сидел черный кот, всем своим видом умоляя пустить, обогреть, напоить и одарить лаской, любовью и сочувствием.

— На меня твои фокусы не действуют, — категорично заявила я, скрестив руки на груди.

— Ами, какая же ты вредная. — Кот перестал строить из себя великомученика и теперь возмущенно высказывал всё, что он думает о ведьмах-эгоистках, которые оставляют бедных и несчастных друзей мокнуть под сильным дождем, жаться к оконной раме и молиться всем богам, чтобы не было насморка. Я закатила глаза и пустила этого бедного и несчастного друга внутрь.

За едой я всё-таки сходила, не забыв захватить немного молока, колбасы и кукурузы для черного прохвоста.

— Ами, ты себе не представляешь, какими всё-таки противными бывают некоторые дальние родственники, — начал свой долгий рассказ Порох, истребляя колбасу и заедая консервированной кукурузой. — Они такие, да-а. Десятилетиями не объявлялись, а тут на похоронах дедушки вдруг явились всем скопом, роняя слезы скорби и причитая, как им жаль, как не хватает "великого добродетеля и кормильца" (Ага, это если не брать в расчет, что мой дед показал всем своим дальним родственникам огромный кукиш и завещал всё свое наследство мне). Ох, ты бы слышала, ка-а-ак они вопили. Прониклись все! Даже мертвецы, осторожно выглядывая из-за крестов. А вот я не поверил. Ну совсем нет. Разве что чуть-чуть в начале... А так ни капли.

— Верю. — Я утвердительно кивнула и хихикнула, утыкаясь в кружку с чаем. Порох вздохнул, пробормотал что-то про горбатого с могилой и, держа кувшин обеими лапами, аккуратно плеснул себе еще молока.

Тем временем дождь уже кончился, небо очищалось от темных туч и окрашивалось в темно-синие, фиолетовые, красновато-розовые, оранжевые и желтые тона. Я открыла окно и высунулась наружу, с удовольствием подставив лицо приятному ветерку и всей грудью вдыхая влажный воздух.

— Смотри, простудишься, а мне опять тебе лечить, — немного недовольно заметил кот, водя когтем по поверхности молока в миске. Я ему не ответила, довольно пройдя мимо. Скатав лежавшее на столе письмо Алене, я привязала его к ноге мирно дремавшего голубя и, поднеся птицу к окну, выпустила её на волю. Вернее, на свою законную работу.

— Как ты меня нашёл? — поинтересовалась я, с ногами забравшись на так и не заправленную кровать. Кот сделал странное движение, словно пожал плечами.

— Не знаю. Я сначала и сам думал, как тебя искать-то, а потом вспомнил, что мы же с тобой связаны. Вот я и шёл, так сказать, на запах.

— Связаны? Стоп, это случайно не... — Я подозрительно сощурилась, создавая фаербол. — Ах ты бестия блохастая...

— Но, но, но! — Порох поднял лапы к верху, отступая в сторону. — Это ж только для твоего...

Договорить он не успел, юркнув с воплем под кровать, спасаясь от заклинания. Я довольно уселась на кровати, со злорадной улыбкой слушая стоны из под неё и причитания.

— Ты мне хвост подпалила!

Я свесилась и посмотрела на кота.

— Отрастет. Я думала, ты уже привык. — Я невинно улыбнулась. Порох зашипел на меня, зализывая черных горелый хвост. Усмехнувшись, моя довольная персона взяла первую попавшуюся книгу и до вечера погрузилась в литературу.

* * *

— Значит, наш злобный кактус отправил тебя в это место работать учителем? — уточнил Порох, делая пасы лапами, перемешивая в воздухе игральные карты. Я хмуро кивнула, внимательно следя за его движениями, ибо он любит мухлевать.

— Если не смотреть на некоторые недостатки...

— Нужно быть совсем слепым, чтобы их не увидеть.

— Если не смотреть на некоторые недостатки, — повторила я, игнорируя его замечание, — то здесь вполне неплохое место. Даже, вроде, юная ведьма есть.

Порох поднял на меня зеленые глаза, в которых явственно плескался скепсис.

— Ведьма, — произнес он ехидно. — Здесь, — ехидно и насмешливо. — В этой дыре, — ехидно, насмешливо и презрительно. Я закатила глаза, махнула на эту блохастую бестию рукой и задумчиво посмотрела в окно.

Ночь осторожно опускалась, обволакивая деревья, речку, поля, небольшую деревню. На небе появились яркие звезды, и я невольно залюбовалась ими, не в силах отвести взгляд. В городе такой красоты не увидишь, поэтому звездный небосвод я могла узреть только в астрономической аудитории на парах. Я вздохнула, и мои мысли сами переключились на Вираю. Интересно, где она, как она выглядит, есть ли у нее на самом деле дар...

Меня тронули пушистой лапой, и я вздрогнула. Порох внимательно на меня посмотрел, затем вздохнул и отлеветировал мне колоду из шести карт.

— Ладно, — изрек он. — Поищем мы твою ведьму. А сейчас давай играть уже, мне нужно взять реванш, — в изумрудных глаза друга появились опасные искорки азарта, и мы приступили к игре, в которую я вскоре нырнула с головой.

— Вставай! Просыпайся! За тобой пришла инквизиция! Зябус сжёг…

Вспышка, приглушённый хлопок — и кот с чёрными дымящимися клочками шерсти намертво прилип к стене.

— Я думал, ты привыкла, — прохрипел Порох, не имея ни сил, ни возможности, ни желания шевелиться.

— А я думала, что тебе дорога твоя «черная, блестящая, шелковистая и вообще лучшая в мире» шёрстка, — съязвила проснувшаяся я, цитируя когда-то сказанные другом слова. Кот яростно сверкнул глазами, в которых бегущей строкой было: «Моя мстя будет чертовски страшна».

Я лишь усмехнулась, ни капли не испугавшись, и, махнув рукой, отправилась собираться на работу, напевая слова какой-то песни. Сзади послышались глухой удар о пол, потом громкие стоны и целая лавина проклятий на понятно какую голову.

В школу я не опоздала, что весьма и весьма удивительно. Заходя в здание, я отметила новую дверь, целые окна и подозрительно счастливого директора, по-видимому, меня и ждавшего.

— Доброе утро, — с улыбкой поприветствовал он меня. Эта штука на его лице меня настораживает и заставляет нервничать.

— Как прошли ваши выходные? — поинтересовался Сергей Львович, когда мы зашагали на второй этаж в учительскую.

— В принципе, неплохо. Друг приехал погостить, — осторожно ответила я, начиная ещё больше нервничать. Да что происходит?

— Отлично, — директор снова лучезарно улыбнулся и замолчал. Всю дорогу до кабинета мы шли молча. Я изредка косилась на Урусова, но у того на лиц была просто ничем не пробиваемая улыбка, и мне оставалось только строить дома из догадок.

Когда мы подошли к пустой учительской, я зашла туда, взяла журнал и уже собралась было выходить, как тут Сергей Львович созрел для разговора и с довольным лицом почти выкрикнул:

— Я хочу выдать вам премию!

От неожиданности я споткнулась о порог и с визгом полетела на пол.

— И с какого лысого чёрта такая щедрость? — не подумав, ляпнула я, потирая ушибленную коленку. Но подняв взгляд и наткнувшись на ошарашенный взгляд директора, я кашлянула и поправилась, сделав как можно более дружелюбный вид.

— То есть, за что премия? Я ведь проработала у вас всего несколько дней.

— Ну, да, — Сергей Львович медленно, но верно, приходил в себя. Жаль, испортила ему замечательный настрой. — Просто за эти несколько дней вы сделали для нас много. Ученики, у которых вы преподаёте, полюбили такого учителя, как вы, а родители этих учеников приходили ко мне и рыдали от счастья, потому что их дети начали учить историю, а кое-кто даже полюбил этот предмет. В общем, — Львович встал, на его лице снова сияла улыбка от уха до уха, — я хочу выразить вам, Амира Вилорская, благодарность от всего нашего коллектива и родителей и выделить вам премию в размере трёх золотых!

Я округлила глаза и моментально забыла об ушибленной коленке. Три золотые монеты, конечно, сумма небольшая, но для ведьмы-студентки, которую мать с отцом отправили в свободный полёт, такие деньги могли обеспечить вполне безбедное проживание в течение нескольких месяцев! Естественно, проживание в деревне, ибо в городе такой сумку хватит разве что на неделю в трактире средней комфортабельности.

Заикаясь, я проговорила слова благодарности, всё ещё находясь в шоке от такой щедрости.

— Не за что, — директор довольно улыбался — он явно ожидал такой реакции. — Зайдите ко мне после рабочего дня, хорошо?

Я кивнула и, прижав к сердцу, как нечто ценное, классный журнал, направилась в кабинет истории. Мимо пробежала девчонка, размахивавшая громадным пакетом, как транспарантом, и со всей силы заехала им по пострадавшей коленке. Последняя отозвалась дикой болью, которая моментально вернула меня с облаков на грешную землю. Ругаясь сквозь зубы, я поспешила на урок.

* * *

— Порох, возрадуйся! Мы богаты! — с порога комнаты воскликнула я, придя домой около трёх часов дня.

Кот дёрнул ухом, открыл один глаз, узрел радостную меня в центре мира и со стонами повернулся ко мне спиной.

— Да ла-адно тебе, — протянула я, присев на край кровати и осторожно провела пальцами по пострадавшему телу.

— Если хочешь, я могу быстро отрастить тебе новую шерсть, — ласково произнесла я, тронув черное ухо. Кот шевельнул им, значит, прислушивается. — И с полученной премии я тебе даже вкусной колбасы куплю, — добавила, нанося последний удар. Порох посмотрел на меня одним зелёным глазом, думая, доверять или нет.

— И лучше прежней будет? — наконец спросил он. Я кивнула.

— А кукурузу купишь?

— Несколько банок.

— Ну, тогда ладно, — кот довольно развалился на диване, что означало, что меня всё-таки простили.