Танцуй, ведьма, танцуй (гет)

Бригантина с пиратским флагом, развеваемым встречным ветром, уверенно рассекала воды второй половины самого опасного океана, славящегося своей непредсказуемостью и тем, что редко, кто возвращался из него домой.

Нами вальяжно развалилась в шезлонге, позволяя еще не разыгравшемуся солнцу бросать свои теплые лучики на загоревшую кожу. Она прикрыла глаза, хмурясь и прислушиваясь. Гроза. Температура неуклонно росла, становилось душно, а пушистые, еще бледно-розовые облака, собирались вместе, образуя громоздкие фигуры.

Она вскочила с нагретого места, окидывая взглядом палубу и спавших в хаотичном порядке после вчерашнего праздника накама. Со стороны камбуза доносился стук ложек, ножей и мерное шипение, по всей видимости, ледяных овощей на раскаленной сковороде.

Нами прикрыла ладонью глаза, загораживая их от света, и уставилась вдаль, краем уха улавливая еле слышимые звуки грома.

— Гроза! — поняв, что явление природы настигнет их раньше, чем предполагается, прокричала она.

Массивная тень накрыла Санни. Темные непроглядные облака в одно мгновение затянули небо, пряча за собой солнце, послышался раскат грома, приближающегося с катастрофической скоростью, и сорвались первые капли дождя. Через пару мгновений деревянная палуба потемнела. Капли становились все больше.

— Фрэнки, не отпускай штурвал! Скоро мы попадем в её эпицентр, — она пнула слишком довольно сопевшего Луффи, в который раз проклиная его беззаботность.

Клочок светлого неба постепенно исчезал, яркая молния рассекла напряженный воздух, на секунду освещая сонные физиономии и утонув за горизонтом.

Волны становились все сильнее, теперь с неизвестной яростью кидаясь на борт корабля, разбиваясь о него, окатывая команду Соломенной Шляпы мириадами ледяных брызг.

— Схватитесь за что-нибудь и не отпускайте, пока не скажу! — Нами просунула ногу в петлю от веревки, фиксируя себя к борту.

Бригантину то и дело подбрасывало вверх, будто она была лишь пушинкой, не весящей ничего. Черные тучи собирались в некое подобие высокого столба, соединяющего море с небом. Опять сверкнула молния, после — вторая. Ветер усилился, срывая с палубы легкие предметы и с яростью швыряя их в пучину океана. Дождь лил как из ведра, и Нами фыркнула, убирая с лица мокрые пряди, прилипавшие куда им вздумается.

— Держись! — огромная волна приближалась, грозясь сломать корабль, оставив от него одни щепки.

Миг, и вот она уже нависает над удивленными пиратами, накрывая их и сбивая с ног.

Канонир поскользнулся, теряя равновесие, и не сопротивляющейся тушкой начал скатываться за борт прямо в водоворот. И если бы не резиновая рука капитана, храброго воина моря бы больше никто не видел.

Луффи поправлял вечно улетающую шляпу, улыбаясь во все тридцать два. По-видимому, ему единственному извращенно нравилось все, что сейчас происходило.

— Еще одна волна!

Корабль опять накрыла толща воды, в этот раз с удвоенным стремлением стараясь отправить в пучину все, что попадалось на пути.

Потом была еще одна. Они швыряли бригантину из стороны в сторону, будто детскую игрушку, под громкий аккомпанемент грома.

Спустя минут десять тучи начали рассеиваться, пропуская упрямые лучики солнца, бегущие по блестящей от воды палубе, по лицам упавших кто куда накама, старательно пытающихся отдышаться и понять, все ли цело.

— Йе-ху, — Луффи вскочил на ноги, слегка пошатываясь, — здорово было!

За что тут же получил по лбу от разъяренной Нами:

— Мы чуть не погибли, а теперь еще и находимся не пойми где, — не вижу здесь ничего хорошего!

— Но… — дальше она его уже не слушала.

Все ее мысли занимало темное пятно впереди, смутно напоминающее остров.

Она подняла голову вверх, улыбаясь. Белые и пушистые облака лениво ползли по голубому небу, легкий ветерок ласкал кожу и перебирал рыжие волосы, а парившие над палубой чайки добавляли умиротворенности.

— Мы высадимся на том острове! — все-таки заметил капитан приближающуюся землю, отчего Нами передернуло — веяло чем-то нехорошим, но кто ж послушает ее, когда Луффи уже мысленно практически там.

Санджи протянул руку с торчащими из кулака палочками, как обычно произнеся:

— У кого короткая, тот и пойдет.

* * *

— Морской Дьявол, за что? — Нами неуверенно ступила на мини-Мери, стараясь не обращать внимания на вопли и скуление Луффи, устроившегося на голове льва и смотрящего вдаль. Он вытянул длинную соломинку, и лучше бы они с ней поменялись местами, чем сейчас она в компании вечно теряющегося Зоро и слишком трясущегося Усоппа, проклинавшего все вокруг, плыла к тому острову.

Колокольчик интуиции просто разливался громкой трелью, предупреждая, что туда лучше не ходить, но Нами тряхнула головой, убеждая себя в том, что покрытый зеленью, яркий и, возможно, необитаемый остров, не принесет ей вреда.

Пышная растительность покрывала его практически полностью, оставляя лишь полоску желтого песка по берегу. Где-то в центре возвышались небольшие горы.

— Зоро, стой! — Нами, так сильно увлекшись созерцанием пейзажа, и не заметила, как мечник фыркнул, зашагав вперед, и через мгновение скрылся из вида. — Идем, Усопп! — она ступила на теплые песок, еле сдерживая блаженную улыбку — можно позагорать, прежде чем отправиться в путь.

— У меня приступ болезни я-не-хочу-туда-идти, — он отрицательно замотал головой, — я, пожалуй, останусь здесь и буду охранять…

— Как знаешь, — Нами махнула на него рукой, скрываясь в зарослях леса.

Причудливые деревья различной формы и размеров образовывали почти непроходимую чащу, отчего ей приходилось постоянно отодвигать ветки, протискиваясь в небольшие пространства между ними. Над головой пели птицы, куски голубого неба просвечивали через созданные природой оконца, а прохлада приятно остужала кожу. Она сделала неаккуратный шаг, зацепившись за ветку, и уперлась руками в широкий ствол дерева, стряхивая пот со лба тыльной стороной кисти.

— Зоро! — крикнула она, теряя всякую надежду в одиночку отыскать пространственного кретина, как заметила некое движение впереди.

Что-то шелохнулось и кусты зашуршали. Нами сорвалась с места, идя на звуки.

Послышался свист, и ей в шею впилось что-то острое с пером на конце. Голова закружилась, перед глазами резко потемнело, и Нами, хватаясь за ветки, повалилась на землю, теряя сознание.

* * *

Она с трудом приоткрыла глаза, уже намереваясь сощуриться от яркого света, но не тут-то было — вокруг темнота, и лишь подрагивающее пламя от свечей на стенах позволяло ей рассмотреть обстановку. Она была в подвале с каменными стенами, влажными и покрытыми зеленой плесенью, от которых разило неприятным запахом. Окон, видимо, не предполагалось. Нами попыталась пошевелиться, но крепко прикованные к стене руки не позволили ей этого сделать. Она фыркнула — наручники больно царапали запястья, оставляя порезы, отчего кровь медленно собиралась и капала вниз.

— Лучше не шевелиться, — продолжая осмотр, заключила она.

Мимо пробежало что-то серое, и Нами закричала от ужаса — сбоку от нее сидел почти обглоданный труп, так же прибитый к стене.

— Луффи, — вжавшись спиной в холодный камень, она часто задышала, стараясь не обращать внимания на пустые глазницы, содранную кожу и трупы крыс, окружавшие ее сокамерника.

Сердце колотилось с невыносимой скоростью, пульс ощущался даже на бедре, а уши закладывало.

Неожиданно скрипнула дверь, послышались громкие шаги, и она напряглась, опуская плечи и сильнее прижимаясь к единственной опоре.

Человек в черном балахоне, за капюшоном которого скрывалось бледное лицо, удовлетворенно кивнул, швыряя ей ярко-красное с большими цветами платье, произнося суровым голосом:

— Надевай, ведьма, — подойдя ближе, он сунул небольшой ключик в замочную скважину на кандалах, и те с оглушительным грохотом столкнулись с каменным полом.

Развернувшись на каблуках, монах удалился, оставив Нами в не особо приятной компании крыс и трупа.

Она осторожно схватила платье, решив, что лучше делать все, что велят, как можно дольше оттягивая время. Тогда капитан и остальные смогут найти ее. Она шустро скинула старую одежду, спиной ощущая гуляющий по камере ветер, ныряя в приятную на ощупь ткань.

Предмет гардероба будто сшили специально для нее, ибо он сидел, как влитой, повторяя все округлости женской фигуры и приоткрывая отнюдь не маленькую грудь. Нами фыркнула, медленно подходя к двери и сглатывая ком, подступивший к горлу. Руки предательски дрожали, но она твердо решила выбираться. Сжав кулак, стукнула по дереву:

— Готово! — не найдя ничего лучше, произнесла, отпрыгивая сторону, ибо распахнувшаяся преграда чуть не пришибла ее.

— За мной, — на руках снова щелкнули наручники, и Нами послушно поплелась сзади, попутно осматривая все вокруг — вдруг поможет.

Они шли по длинным и довольно узким коридорам, так же покрытым плесенью, постоянно сворачивая и останавливаясь, но через мгновение снова продолжая путь. Тусклый свет свечей постоянно подрагивал от легких порывов ветра и сбивчивого дыхания, отбрасывая на стены причудливые тени.

Вскоре они дошли до крутой лестницы, уходящей наверх.

Отворив деревянную дверь, Нами охнула, прикрывая лицо руками, ибо от яркого света жутко заболели глаза. Они вышли в помещение, отделанное в золотых тонах, богато украшенное драгоценностями и предметами искусства, отчего в ней проснулась успевшая ненадолго задремать страсть к сокровищам, и она на автомате принялась прикидывать, сколько эта красота будет стоить.

Они пересекли несколько так же шикарно обставленных залов, подходя к золотым дверям, устремлявшимся в потолок.

— Ведьма, если хочешь прожить до рассвета, танцуй! — половинки распахнулись, и грубые мужские руки толкнули ее внутрь, в огромное помещение, в центре которого располагался стол с различными яствами, так и манившими к себе. В животе противно заурчало от осознания того, что все это находится так близко, что запахи просто вгрызаются в рецепторы. Она тихо фыркнула, прикидывая, сколько же времени провела без сознания.

— Танцуй!

Нами напряглась, вслушиваясь в доносившиеся со всех сторон звуки музыки, живой и приятной, ласкавшей слух и заставляющей ее двигаться в такт, хватаясь за подол платья. Взгляд наткнулся на круглое, морщинистое лицо человека в золотых с синим одеждах, восседавшего во главе стола и с неуемным аппетитом вгрызающегося в куриную ножку. Он гадко ухмыльнулся, пропищав:

— Заставь ее танцевать!

Воздух со свистом разорвался на две половины, и Нами закричала от боли в спине, по которой ударили хлыстом, ощущая, как из рваной раны сочится кровь, стекая вниз. Она сделала пару шагов вперед, наконец замечая, что теперь стоит на стекле, под которым пылает раскаленная магма. Похоже, все строение располагалось в некоем подобии вулкана. Еще один удар, и из глаз брызнули слезы.

Нами попыталась отступить назад, ибо ноги горели от рвущегося из недр земли жара, причиняя невыносимую боль, но наткнулась на фигуру монаха в черном балахоне, смутно понимая, что выбора нет.

Она тяжело вздохнула, устало прикрыла глаза, и сделала первые движения, полностью отдаваясь музыке, растворяясь в ней, кружась по огненному полу, будто сливаясь с ним. Языки пламени то и дело вспыхивали в паре сантиметров от ее ног, опаляя кожу. Усталость накатывала слишком быстро, но как только она останавливалась, хлыст вновь рассекал ее спину, оставляя отвратительные и дико болезненные раны.

— Танцуй, ведьма! Развлекай меня, если хочешь жить!

Нами больше не чувствовала ног. Они были стерты в кровь, обожжены и испачканы грязью, но она продолжала кружить по отведенному ей пространству, прося только об одном, — чтобы Луффи нашел ее как можно скорее.

Через какое-то время к ней добавилась еще одна девушка, тоже рыжая, но маленькая и хрупкая, больше напоминающая ангела. Ее спина, не прикрытая платьем, разорванным в клочья, была исполосована шрамами, а лицо не выражало ничего.

— Танцуй!

Послышался удар, и Нами смутно осознала, что в этот раз били не ее. Девушка упала на колени, открывая рот и пытаясь закричать, но не имела на это сил.

Еще один взмах, и та прогнулась в спине, падая лицом на раскаленное стекло. Она больше не могла сопротивляться. Еще удар, а за ним еще и еще. Спина незнакомки напоминала кровавое месиво, а обожженная кожа добавляла ужаса и так и не самой радужной картине происходящего.

Нами сглотнула сухой ком, чувствуя, как горячий воздух царапает слизистые, и продолжала танцевать. Нельзя останавливаться, иначе умрешь.

Музыка становилась быстрее, как и удары. Кажется, незнакомка уже мертва, ибо таких пыток человек не в состоянии вынести.

Слишком длинное платье в купе с дикой, практически безграничной усталостью, дали о себе знать, и Нами оступилась, путаясь в подоле и падая на стекло, обжигая ладони и колени, прикусывая губу до крови, стараясь не издавать ни звука, и лишь слезы градом текли по щекам, капая на пол и испаряясь с характерным шипением.

Нами не знала, сколько прошло времени, но силы постепенно покидали ее тело. Перед глазами появилась пелена, дышать становилось невозможно, жутко хотелось пить.

Она чувствовала, как слабеет, как ноги подгибаются, и ватная голова больше не хочет сохранять уходящее сознание, тщетно цепляясь за его остатки дрожащими руками.

— Сжечь ее на рассвете! — было последним, что она услышала перед тем, как окончательно потерять связь с внешним миром.

* * *

Луффи уже битый час носился по острову с криками и щемящим чувством в груди. Зоро и Усопп давно вернулись, но его навигатора не было.

Они обыскали весь остров, посмотрели под каждым листком и облазили все пещеры, но тщетно.

Ночь уже давно вступила в свои права, накрыв клочок земли непроглядной темной пеленой, а звезды, постепенно загоравшиеся то там, то здесь, стали единственными спутниками Мугивары, не желающего сдаваться. Накама остались на корабле, кто готовя есть, кто обыскивая все по периметру, кто просто уснув.

Капитан с силой стукнул кулаком по дереву, отчего то разломалось пополам, с хрустом падая на землю. Где же Нами?

Сколько он уже бродил по этому зеленому аду, одному Дьяволу известно, но небо медленно светлело, а из-за горизонта только-только намеревалось выползти ленивое солнце. В желудке противно урчало, но Луффи запрещал себе думать о еде — навигатор дороже.

Он в который раз прошел мимо поваленного в порыве ярости дерева, замечая небольшую пещеру, прикрытую густой листвой. Резиновые руки тут же ухватились за камни, окружающие ее, подтягивая владельца ко входу. Недолго думая, Мугивара нырнул внутрь, кубарем скатываясь по пологому склону, ударяясь головой о колонну и потирая ушибленное место. Он находился в довольно большом зале, в центре которого было некое подобие вулкана. Магма, собранная за стеклом, пылала и выбрасывала языки пламени, отчего в помещении было слишком жарко.

Луффи поправил шляпу, шагая вперед. Он шел по длинным коридорам, петляя и теряясь, иногда натыкаясь на камеры, в которых были полусъеденные, а то и почти нетронутые трупы, старался не останавливаться, как вдруг глаз зацепился за что-то знакомое. Это были шорты его навигатора.

Сердце пропустило пару ударов, а злость закипала с утроенной силой. Убедившись, что Нами рядом нет — на его громкие крики никто не отозвался — он помчался вперед, сметая все на своем пути.

Солнечный свет ударил в глаза, и Луффи натянул шляпу на лоб, прислушиваясь. Голоса доносились из самой чащи.

Как можно тише он добрался до их источника, замечая толпу людей в черных балахонах, которые собрались в круг. Они что-то повторяли за главным, возвышавшимся над их головами, возводя руки к небу и крестясь.

Луффи тряхнул головой, замечая Нами, привязанную к столбу крепкими на вид веревками, опоясывающими ее талию, ноги и руки. Волосы ее, огненно-рыжие при естественном освещении, волнами падали ей на грудь, скрывая побитое лицо с запекшейся кровью.

— И пусть эта жертва, принесенная нами, послужит благой цели, — вещал главный, видимо, приближаясь к финалу свой пламенной речи, — сжечь ведьму!

Факел полыхнул и в короткое время оказался рядом с дровами, аккуратно разложенными под ногами у Нами. Одно ловкое движение, и сухие веточки вспыхнули.

Совсем не думая, капитан пиратов в пару ударов положил практически всех, кто стоял рядом, пытаясь пробраться к Нами, но глава монахов-инквизиторов упрямо стоял на пути, героически снося удары. А огонь тем временем подбирался все ближе, уже почти доползя до сжатых в ужасе пальцев ног, пуская в небо столб серого дыма. Нами сухо кашляла, пытаясь вытолкнуть из легких едкий воздух.

— Луффи, — Нами слегка приподняла голову, и капитан заметил темные круги под глазами и все те порезы и ожоги, что были на ее теле.

— Ты только держись, я иду! — замахнувшись как можно сильнее, он со всей злостью и ненавистью врезал монаху прямо по лицу, сбивая того с ног и добивая точными ударами, пока тот не стал походить на сплошной синяк, что-то бурчавший про возмездие и откашливающий кровь.

Резиновые руки потянулись к столбу. Он разорвал веревки и схватил Нами, притягивая ее к себе и крепко прижимая к груди, зарываясь носом в длинные волосы.

Луффи провел подушечками пальцев по испачканной грязью щеке, убирая непослушные пряди и вглядываясь в лицо девушки.

— Как ты? — он с ужасом смотрел на красные, покрытые волдырями ладони и ноги, на разодранную неровными линиями спину, стараясь не прикасаться к ней, причиняя как можно меньше боли своими неловкими движениями.

— Спасибо, — только и успела прошептать Нами, прежде чем провалиться в обморок, обмякнув в надежных руках Луффи.

* * *

Голова гудела, спина болела, невыносимо хотелось пить. Нами прикоснулась пальцами к бинтам, заботливо перетягивающим ее грудь, и слабо улыбнулась, замечая лохматую макушку сладко дремавшего капитана, сидящего подле кровати на полу. Она нежно прикоснулась к непослушным темным прядям, отчего Луффи вздрогнул, растягивая губы в самой широкой улыбке, на которую только был способен, в одно мгновение преодолевая разделяющее их расстояние и прижимаясь губами к губам удивленной донельзя Нами.

— Ты чего? — прохрипела она, как только неумелый поцелуй был разорван.

— Ты только мой навигатор, — капитан протянул Нами свою порцию еды, про себя решая, что больше никогда не отпустит ее одну.