Самая красивая (джен)

О своей внешности она не заботилась, даже когда была глупенькой Арьей Старк. Красавицей ее звал только отец, да иногда Джон Сноу.

Дж.Р.Р. Мартин. Танец с драконами

Арьи не было нигде: ни в ее комнате, ни на конюшне, ни в одном из укромных мест замка, — и Джон понемногу начинал волноваться. Конечно, ничего не могло случиться с семилетней девочкой в стенах ее дома, но все-таки... Куда же она могла запропаститься?

Санса и Джейн Пуль скривили недовольные рожицы. Санса, как всегда, промолчала и демонстративно отвернулась, задрав тонкий нос Талли высоко к небу, но дочка стюарда, окинув его презрительным взглядом, снизошла до ответа:

— Она бегала за нами по двору, а потом куда-то исчезла, Сноу. Больше я ее не видела.

— Санса обещала присмотреть за нею.

Та оскорбленно округлила глаза и, подражая интонациям матери, холодно и вежливо отозвалась:

— Но Арья же совершенно невыносима! Тебе ли об этом не знать, ведь она и за тобой вечно хвостом ходит... — тут Санса мгновение подумала и ядовито добавила: — У тебя удивительное терпение... бастард.

Можно подумать, если бы Санса хоть раз не назвала его бастардом, он бы об этом позабыл!

Однако обиду почти мгновенно вытеснила тревога, и Джон досадливо поморщился: ну что за нелепость? Как можно было потерять Арью?

— Септе ни слова, — сердито сказал он девочкам. — Если окажется, что, пообещав, вы не уследили за нею, накажут и вас.

Санса приняла еще более оскорбленный вид и, наклонившись, принялась шептать подруге на ухо.

Джон разобрал что-то про добрых и невинных страдалиц и уже собрался было уходить, как Джейн его окликнула:

— Эй, Сноу! Я видела, она побежала в сторону теплиц! Наверное, она там прячется! И ревет!

Санса не вполне благонравно захихикала.

* * *

Под мирийской стеклянной крышей царило вечное лето. Круглый год здесь зрели плоды и цвели северные винтерфеллские розы, роняя бледные лепестки на землю, устилая ее голубоватым ковром. Издали казалось, что кусты растут прямо на снежных сугробах, синеватых от мороза и лунного света.

Конечно, Арья обнаружилась там — забившаяся в дальний угол теплицы, встрепанная и рассерженная, как вороненок.

В руке она крепко сжимала розу; пораненные пальцы ясно говорили, с каким трудом ей достался цветок.

Джону хотелось подпрыгнуть от облегчения, однако вместо этого он подкрался к Арье на цыпочках и тронул ее за плечо.

— Играешь в прятки, сестричка?

Арья вздрогнула и обернулась, мгновенно заливаясь застенчивым румянцем. Она всегда удивительно легко краснела в его присутствии.

— Не в прятки, — вздохнув, ответила она, поднимаясь на ноги, — в... Ты никому не скажешь? — осекшись, спросила почти жалобно.

Джон покачал головой. Арья просияла:

— В тетю Лианну! — и добавила серьезно: — Только отцу не говори, он рассердится.

Это было верно: их лорд-отец не любил любых упоминаний о своей безвременно почившей сестре. Наверное, слишком горевал (Джону было уже двенадцать, и он, как почти взрослый мужчина, достаточно разбирался в подобных вещах. Например, если бы у него украли Арью, он бы тоже непременно организовал восстание...).

— В тетю Лианну? — переспросил он, гадая, что бы это могло значить.

— Ну да, — пригорюнилась Арья. — Видишь, я венок хотела сплести, как у нее, — указала она на неловко сорванную единственную розу, — но у меня ничего не получается, только руки оцарапала!..

Джон с трудом удержался от улыбки.

— Ну и как же ты собиралась играть?

Арья закусила губу.

— Самое важное — венок. Мне нужно надеть его на голову... И чтоб меня нарекли этой... — Арья замялась, — королевой любви и красоты.

Длинная ее мордашка просто пылала. Она упрямо вскинула подбородок — и внезапно выпалила, торопясь и захлебываясь от волнения:

— А то Санса и Джейн дразнятся, говорят, что у меня лицо, как у лошади. А оно у всех настоящих Старков такое, — голос ее дрогнул. — И у отца тоже, но отца-то дразнить нельзя... Получается, красивая только Санса, потому что похожа на Талли... Но ведь тетя Лианна не была из Талли, она была как я, от волчьей крови, так Нэн говорила, а ее все равно нарекли...

Джон вскинул руки, останавливая этот поток:

— Санса и Джейн просто глупые.

— Но они же не врут, — вздохнула Арья. — Поэтому я сбежала от них сюда и решила, что теперь буду тетей Лианной.

Тут Джону стоило больших усилий удержаться от смеха.

— По правде говоря, мне и Арья по душе, — заметил он. — Но ты помнишь, чем закончилась ее история?

Арья сморщилась:

— Тетю принц украл, знаю.

— А что, если и тебя украдет?

— Тогда он по носу получит, — уверенно заявила Арья и помахала маленьким кулачком прямо перед Джоновым носом. — Ну или ты меня защитишь. Защитишь же?

Джон торжественно кивнул:

— Обещаю.

Лицо Арьи просветлело, и, приподнявшись на цыпочки, она обняла его крепко-крепко.

И шепотом спросила:

— Скажи, а я правда похожа на лошадь? Если честно, не вижу в лошадях ничего плохого, у них такие умные лица... Морды. Но я... Правда-правда некрасивая?

И застыла-напряглась, как натянутая тетива лука.

— Конечно, нет, — поспешил уверить сестру Джон и почувствовал, как расслабляются-опадают ее плечи. — Ты самая красивая на свете!

— Честное слово? — подняла на него Арья сияющий взгляд.

— Честное слово. Но я знаю о красивых девочках кое-что еще... — прищурился Джон лукаво, выпуская сестру из объятий.

— Что? — затаив дыхание, спросила Арья.

— Что если красивая девочка опоздает к ужину, ей крепко достанется от септы. А ведь твоя септа — не принц, ее нельзя стукнуть по носу.

Говорят, что Старки не умеют смеяться. Но Джон не был Старком, а Арья не оправдала старой поговорки.

Они смеялись и смеялись, и смех их летел вверх и раскалывался о мирийское стекло теплиц, похожее на полированную ледяную корочку.

* * *

Джон рассеянно листал страницы старого и неимоверно скучного фолианта, как вдруг к его плечу прижался кто-то маленький и теплый.

Арья, видно, запыхалась от быстрого бега, щеки ее пылали. Руки она прятала за спиной, и по хитрой улыбке на мордашке можно было опознать секрет, которым ей не терпелось поделиться. Секрет жил и в глазах Арьи, и в спрятанных за спиной руках, и даже перепачканное платье вопило о секрете.

Умостившись рядом с Джоном, она попыталась заглянуть в книгу, но Джон не позволил.

— Сперва покажи руки.

Арья сморщилась, потом задумалась на мгновение и пробормотала тоненьким заискивающим голоском:

— А я тебя люблю.

И, неловко потянувшись, запечатлела поцелуй на его щеке.

Поцелуй врунишки.

Обычно так вела себя провинившаяся Санса, когда была младше, поэтому Джон не слишком-то впечатлился.

— Руки, Арья, — со смехом велел он. — Ты не Санса, а я не леди Кейтлин, кого ты вздумала провести?

Та обиженно выпятила губу, но рук из-за спины не убрала.

— Обещай, что поможешь и... И смеяться не будешь!

— Обещаю, ведь за этим ты сюда и пришла.

Арья неуверенно, благодарно улыбнулась.

Конечно, руки ее были изранены и перепачканы в земле так, что леди Кейтлин и септа Мордейн наверняка упали бы в обморок, увидев их.

Отчего Арья поранилась? Причина тоже была ясна: за спиной она прятала большой букет синих роз.

Джону на секундочку захотелось ее поколотить. Как, должно быть, болят ее изодранные пальцы!

Жаль, что Арья не принц и вообще не мальчишка — не то бы непременно получила по носу.

— Помнишь, ты говорил, что я красивая? — жалобно спросила Арья. — Ты же не врал?

Джон только вздохнул. Арья, по-видимому ободренная, продолжила:

— А венок — это самое-самое важное! Я розы сама сорвала, а потом подумала, что их можно было бы отрезать ножом... Было уже поздно, но ничего, нож тоже пригодился, я им колючки отрезала, вот, они совсем не колючие теперь, смотри...

— Арья, чего ты хочешь? — перебил ее Джон.

Та подняла на него полные радостного ожидания глаза.

— Ты обещал не смеяться.

— Ну да, обещал.

— Тогда я у тебя кое-что спрошу. Шепотом, — деловито сказала Арья. — Давай сюда ухо, в него шептать буду.

Джон послушно наклонился. И Арья пробормотала смущенно и доверчиво:

— Сплети мне веночек, я не умею!

По всей видимости, Арья искренне считала, что уж Джон-то знает и умеет все на свете.

* * *

— Нарекаю тебя королевой любви и красоты! — сказал Джон Сноу Арье Старк, своей сестре, и возложил на ее встрепанную макушку довольно неказистый венок из слегка завядших синих роз.

— Теперь я буду самая красивая? — уточнила Арья.

Джон покачал головой.

— Ты всегда была самой красивой, сестричка.

Для него уж точно. Не потому, что у нее было милое личико или густые локоны, а потому что он любил ее, маленькую худышку, больше всех братьев и сестер, даже больше Робба, лучшего друга.

А она любила его — кажется, с самого рождения. Не зря же первым словом, что она выучилась говорить, было его имя, «Джон».

Арья любит Джона, а Джон Арью. И так будет всегда. Даже если подуют холодные ветра, время обернется вспять и наступит долгая ночь, которой не будет конца и края, — они все равно сумеют отогреть друг друга.