Останется только один (гет)

Изображение в волшебном зеркале сменилось клубами серого тумана, кружившимися в медленном вальсе. Перед зеркалом, спрятав лицо в ладонях, сидел старик. Его длинные седые пряди колыхались, когда он раскачивался в некоем трансе, издавая приглушённые стоны, выражавшие безмерные душевные страдания.

Вдруг туман в зеркале растаял, уступив место седовласой голове с суровыми, словно высеченными из камня, чертами. Голова с сочувствием глядела на погрузившегося в себя старика, но голос её был жёстким:

— Не раскисай, Дамблдор! Если и ты падёшь духом, то уже никто не спасёт этот мир от катастрофы.

Дамблдор отнял руки от лица. Дорожки слёз бежали по его щекам и скрывались в густой бороде.

— Почему? — горестно спросил он. — Почему всё должно было закончиться именно так?

Голова в зеркале тяжко вздохнула.

— Только Всевышний знает, каким образом переплетаются человеческие судьбы, творя историю. Видение, посетившее тебя сегодня, — лишь один вариант грядущего, один из бесчисленного множества. Тем не менее, он может стать явью. Не прошло и дня с момента исчезновения Тёмного Лорда, однако будущее уже прорисовывается довольно чётко. Если всё будет идти свои чередом и ты будешь действовать так, как запланировал, предсказание сбудется.

— Но что же делать? — вскричал Дамблдор. — Что нужно изменить, как поступать, чтобы избежать этого кошмара? Скажи мне, Мерлин, во имя всего святого!!!

— Я не настолько всемогущ, особенно сейчас, в виде портрета, — грустно улыбнулась голова.

— Мне кажется, что Риддл не должен быть убит силой, — продолжил Мерлин после тягостной паузы. — Зло так не одолеть. Истребляющий Зло взращивает его в себе. Чему мы, собственно, и были свидетелями только что.

— Ты хочешь сказать… — растерянно начал Дамблдор.

— Тёмного Лорда можно победить. Однако сделать это должна не ненависть. Лишь светлый человек, свободный от злобы и гнева, способен сокрушить Вольдеморта.

— Каким же образом? — удивился Дамблдор.

Мерлин снова вздохнул.

— Не знаю. Даже приблизительно… Одно я знаю точно — ты обязан проследить за тем, чтобы к моменту боя с Вольдемортом у юного Поттера сохранилась вера в Свет. Иначе, сражаясь за него, он станет рабом Тьмы, и видение воплотится в жизнь.

Дамблдор сокрушённо опустил голову.

— Я готов отдать сотни, тысячи жизней ради того, чтобы сгинул Вольдеморт, но как мне сохранить доброту в этом бедном мальчике?

Мерлин не ответил. Дамблдор обвёл взглядом свой кабинет — мирно спящие портреты на стенах, диковинные приборы, дремлющий на жёрдочке феникс.

— Ещё есть время… — еле слышно прошептал он. — Ещё можно всё изменить… всё исправить… можно…