Толстый Монах (джен)

Толстый Монах, привидение факультета Пуффендуй, с лёгкой грустью наблюдал за тем, как веселятся гости на праздновании пятисотлетия со дня смерти сэра Николаса де Мимси-Дельфингтона. Для него, монаха, хоть уже и призрака, празднование даже такой круглой даты, как пятисотлетие со дня смерти, было своего рода кощунством. Еще бы, хоть он и утверждал, что учился на Пуффендуе, но это было не так. Всю свою жизнь он был монахом и воином, Служителем Имени Его, он свято верил, что колдовство и магия — это дело рук сатаны, и кто занимается этим, поклоняются ему. Незадолго до своей смерти он с братьями-храмовниками уничтожил весь факультет Пуффендуй школы магии и волшебства Хогвартс, которому теперь он в наказание, наверное, и служит.

А как все начиналось хорошо и прекрасно! С тяжёлой болью в сердце Монах погрузился в воспоминания.

За несколько лет до нападения на Хогвартс его знали, как монаха из аббатства Святого Источника по имени Тукк. За непомерную силу и упорство в аскезе его выбрали из числа братьев на пост Хранителя Источника. Несколько месяцев все было просто прекрасно, до одной злополучной встречи, которая в корне изменила его жизнь.

В тот день он, как всегда, обходил дозором территорию аббатства. Идя вдоль реки, он встретил приятного на вид юношу в зелёном плаще, что с нахальным видом и горящим взором, скакал на коне прямо к нему. По привычке, оставшейся с ним после службы в армии его величества короля английского, брат Тукк надел шлем, снял со спины щит и вытащил меч из ножен. Из той службы он на всю жизнь уяснил, что случайные встречи не случайны и никогда ни к чему хорошему не приводят.

Но дерзкий юноша, что соизволил в наглости своей пересечь границу аббатства, куда не ступала ещё нога мирского человека, не напал, а, подъехав к монаху, спешился, и, оглядев брата Тукка, сказал:

— Перенеси меня на тот берег, или расстанешься с жизнью!

Монах молча посадил парня на спину и шагнул в реку.

Он перешёл реку и, выйдя на берег, бережно опустил юношу на землю.

— Теперь твоя очередь, смельчак, — сказал Хранитель Святого Источника. — Перенеси меня на тот берег, или раскаешься в содеянном.

Молодой человек, отвечая любезностью на любезность, молча посадил монаха на спину, перенёс на другой берег, аккуратно опустил на землю и повторил — либо монах ещё раз перенесёт его на другой берег, либо расстанется с жизнью. Не говоря ни слова, Тукк, улыбнувшись, опять посадил наглого паренька на спину, вошёл в реку, но, дойдя до середины, на самом глубоком месте, сбросил его со спины и сказал:

— Теперь, смельчак, выбирай: будешь тонуть или поплывёшь?

Юноша, основательно вымокший, поплыл к кусту ракитника, росшему на другом берегу, а монах — к иве, стоявшей неподалёку от ракитника. Выйдя на берег, парнишка взял лук и лучшую из своих стрел и выстрелил в Тукка, который, заслонившись щитом, сказал:

— Стреляй, смельчак, и если ты собираешься стрелять весь день, я готов простоять здесь в качестве мишени!

— Именно это я и собираюсь делать, — ответил парень и стал выпускать стрелы одну за другой, пока не опустел его колчан.

Тогда он положил лук и взял меч, которым, как было видно невооружённым взглядом, он умел пользоваться. Они сошлись в рукопашной, один с мечом, а другой со щитом. Стальной щит защищал от всех ударов — и по голове, и по ногам, и по туловищу. Противники прибегали к разным уловкам, ложным выпадам, замахам, захватам, и им было стыдно, что они так долго бьются и никак не могут нанести ощутимого удара. Они были в ссадинах и порезах, пот застилал глаза, и, наконец, юноша попросил монаха остановиться и дать ему возможность протрубить в рог.

— Тебе надо восстановить дыхание, — сказал ему монах, — поскольку мы бьёмся уже несколько часов.

Парень, через несколько минут передышки восстановив дыхание, снял с пояса рог и протрубил в него три раза. Тут же появились пятьдесят крепких парней с луками.

— Чьи это люди? — удивлённо спросил его Тукк.

— Это мои люди, — ответил юноша. — А тебе что за дело?

— Вероломный обманщик! — воскликнул монах и, немного помолчав, попросил, чтобы молодой человек оказал ему ответную любезность.

— Что ты имеешь в виду? — спросил юноша в зелёном плаще.

— Ты три раза протрубил в рог, — ответил Хранитель, — так позволь мне свистнуть три раза.

— О, с огромным удовольствием, — ответил парень. — Никогда не прощу себе, если откажу тебе в столь малой просьбе.

Монах засунул пальцы в рот и свистнул три раза, да так пронзительно, что его свист отозвался эхом. Оно ещё не успело стихнуть, как за спиной наглеца и его приятелей появились пятьдесят три собаки. Шерсть на загривке у них стояла дыбом.

— Здесь по собаке на каждого твоего стрелка, — сказал Тукк, — и две для тебя.

— Это нечестная игра, — только и успел сказать юноша, очутившийся между двух собак — одна спереди, другая сзади.

Хотя собаки не смогли его укусить — его меч мог быстро расправиться с ними, — но плащ разорвали пополам.

Люди наглого, но ещё довольно молодого человека, что дерзнул напасть на Хранителя Святого Источника, начали так отчаянно отбиваться от собак, что у тех ярость поутихла, они отступили и только изредка лаяли. Один из них, телом подобный доброму медведю, отбивался особенно энергично, и монах, восхищённый его смелостью и ловкостью, спросил, как его зовут.

— Я скажу тебе правду, не солгу. Я тот, кого называют Маленький Джон, и заодно с Робин Гудом, который сражался сегодня с тобой несколько часов кряду, и если ты не подчинишься ему, эта стрела найдёт тебя.

Монах, понимая, что сила не на его стороне, и ему не справиться со всеми, решил договориться с тем самым юношей, что оказался знаменитым Шервудским разбойником Робин Гудом, который выдвинул такие условия: монах должен покинуть долину источника и аббатство у источника, присоединиться к Робин Гуду и жить вместе с ними неподалёку от Ноттингема, где за каждую воскресную службу в течение года монах будет получать нобль, а за службу в дни церковных праздников — новую одежду.

Монах согласился на эти условия, и договор скрепили печатью.

Семь лет брат Тукк отдал аббатству и тяжело было расставаться с ним, но вольная жизнь под властью Робин Гуда захватила его, он даже сдружился вскоре с дерзким лесным разбойником. Все изменилось, когда после нескольких лет разбоя и открытой войны с шерифом Шервудского леса, Робин Гуд вместе с несколькими своими самыми главными сторонниками был пойман и казнён.

Не ведая покоя, брат Тукк примкнул к одному из орденов храмовников-воинов, что свою жизнь положили на искоренение учения сатаны — колдовства, и участвовал в нескольких набегах на Хогвартс, один из которых, благодаря удачному залпу катапульты, завершился уничтожением гостиной факультета Пуффендуй. Но в итоге братья-храмовники заподозрили в колдовстве самого Тукка, якобы он лечил больных корью не посредством Святой Силы, а волшебством, и казнили его.

После смерти брат Тукк неведомым для него образом очутился в заново отстроенной гостиной Пуффендуй. Увы, но в качестве привидения, что навеки должно было хранить секреты факультета Школы Магии и Чародейства Хогвартс, столь ему ненавистной.

Толстый Монах вынырнул из воспоминаний. Если бы он был жив, ему срочно потребовался бы свежий воздух. Только сейчас, в который раз пройдясь по тропам памяти своей, он понял, за что был наказан так жестоко Всевышним. За предательство своих братьев из аббатства Святого Источника, когда он сдался Шервудскому разбойнику. За праздную жизнь, что вёл, находясь у Робин Гуда в услужении, отпуская тяжкие грехи разбойников с наивной лёгкостью. За выстрел катапульты, тот, что жизни детей многих оборвал, неважно, были они волшебниками или нет. За все, что в жизни совершил он грешного и злого, он Богом был по праву наказан. Что ж, быть может, он искупит свои грехи, помогая потомкам тех, кого в ослеплении своём он покарал. Быть может!