Вьюга в сердце (гет)

Каллен на секунду забыл, как и зачем дышать. Магический барьер полностью защищал его от холода и ветра. Магический. Она не могла быть магом, это слишком жестокий удар судьбы. Прошлое его увлечение в Круге чуть не стоило ему жизни. Во время пятого Мора командору уже довелось посмотреть на то, кем могут стать маги. Он своими глазами видел, как те, с кем он постоянно находился рядом, превращались в настоящих монстров, не знающих ничего святого. Он видел, как они пытали его друзей, как убивали их, как запирали в клетки. Они издевались над его разумом, крутили им, как могли, вили из мыслей предательские веревки.

И все зло корнями уходило к магам.

После Киркволл. Маги, сошедшие с ума. Желающие, чтобы им предоставили полную свободу действий, чтобы убрали Круг. Уничтожили его. Маги, обращающиеся к магии крови, продающие свою душу демонам.

Сколько невинных тогда погибло?

И сейчас у него на руках безвольной игрушкой лежала магесса. Он мог бы ее убить, даже не пришлось бы напрягаться сильно — девушка абсолютно беззащитна. Но некое небольшое, теплое чувство подтачивало его изнутри. Бэль доверилась ему. Она отдала последние силы, чтобы спасти ЕГО жизнь. Она вручила ему в руки свою судьбу, и он не мог ее предать.

Подхватив девушку на руки, он как можно крепче прижал ее дрожащее тело к себе, максимально ускоряя шаг. Ноша была одновременно непосильно тяжелой — чужая жизнь, и легкой, словно перышко. Каллен шел медленно, тщательно продумывая каждый шаг: одна ошибка, и он мог окончательно свалиться с ног.

Девушка слабо дышала ему в шею, опаляя ее нежным теплом. Это чувство чего-то родного и важного придавало сил.

* * *

Они спорили, они долго и безнадежно погрязли в собственных страхах, словно в болоте. Каллен, опираясь руками о стол, смотрел на карту невидящим взглядом. Каждое решение ножом резало по сердцу, каждый его шаг подразумевал жертву. Им удалось спасти почти половину тех, кто был в Убежище. Это ничтожно мало. Многие, кого он знал лично, остались там, навсегда погребенные под слоем снега.

Среди выживших же царила безмолвная паника. Они видели, как ссорятся командиры, понимали, что Инквизитор еще не пришел в себя, и ничто не могло подавить разрастающееся чувство тревоги. Каллен гнал все мысли прочь, пытаясь сосредоточиться на том, как вывести людей в безопасное место, ведь наспех сколоченный лагерь посреди снежной пустыни и гор, фактически под открытым небом, не самая лучшая защита. Но почти все здесь не в состоянии сделать и шага, напуганные, уставшие, им нужно время, чтобы прийти в себя. И это драгоценное время необходимо Инквизиции, чтобы придумать, как быть дальше.

Но Каллен сейчас был не в состоянии думать ни о чем, кроме лежащей около огромного костра девушке с рыжими волосами. Она крутилась, постанывала. Выбившиеся пряди прилипали в горящим щекам. Капельки пота дружно стекали вниз, на подстилку из самых теплых одеял, что он смог найти. Бэль была очень горячей, жар, исходящий от нее, мог поспорить с теплом от костра. Она буквально сгорала изнутри.

— Солас подсказал Инквизитору отличную мысль по поводу заброшенной крепости, что находится на севере, — Дориан не входил в круг тех, кому Каллен мог доверять, но маг искренне беспокоился о Бэль, и он отступил, отодвигая все выяснения отношений на задний план. — Она не переживет переход, ты же это понимаешь?

Вокруг царствовала тишина. Она вальяжно восседала на своем троне, касаясь всех своими темными лапами. Но правила она не долго. Одновременно поверженные и выигравшие люди сбились в кучку. Со всех уголков лагеря разносились звуки песни. Они становились все громче, вместе с дымом от костра возносясь к небу. Множество голосов слились в единый, пробивающий сердце. Каллен сглотнул ком, подкативший к горлу.

— Вы пойдете пешком, вместе со всеми, таща обоз и прочее, — Железный Бык сел рядом, бесцеремонно ворвавшись в разговор. — Быки же доставят Бэль в ближайшую деревню, где ей смогут оказать помощь.

— А уши ты ее куда спрячешь? — Дориан язвил, но беспокоился.

— Они не посмеют отказать кунари, — как-то весьма плотоядно ухмыльнулся Бык. — Мы быстрее вас доскачем до людей, тут и думать нечего.

— Каллен?

— Да. Я должен помочь Инквизитору вывести людей в безопасное место. Корифей пока повержен, но мы не знаем, где он находится в данный момент.

На том и порешили. Быки, забрав часть еды, воды и теплой одежды, оседлали пару лошадей, успевших прийти в себя за время стоянки. Адан подкинул им несколько лечебных мазей и настоек. Больше Бэль ничем помочь не могли. Ей был нужен лекарь, и Быки поклялись жизнями, что найдут его.

* * *

Долгое, тяжелое путешествие через горы было позади. Люди мужественно преодолели его, перенося с собой все ценности, что могли пригодиться, что они сумели спасти. Они шли вперед, ведомые Вестником, несмотря на вьюгу, снег по колено и жуткий, пробирающий до костей холод. Они уверенно шли за тем, кто должен был принести мир в Тедас. Тем, кого многие считали практически Богом.

Постепенно в Скайхолд, новый дом для инквизиции, стягивалось все больше людей. Услышав весть о ней, люди из уст в уста передавали ее друг другу. Инквизиция набирала силы. Ее влияние распространялось далеко за пределы Ферелдена. Все советники работали на пределе возможностей, чтобы не позволить произошедшему в Убежище повториться. Никто не собирался терять и этот дом.

Разведчики изучали все новые и новые земли, влияние Вестника становилось неоспоримым.

* * *

Каллен стоял на коленях подле статуи Андрасте. Он, сложив руки напротив груди, тихо читал молитву, прося защитить тех, кто жив, и беречь покой тех, кто умер. Быки вернулись несколько недель назад. Без Бэль. Сказали, что так надо было. И сколько бы Каллен не требовал объяснений, Железный Бык молчал. И, в конце концов, для споров с ним не осталось никаких сил. Жизнь медленно текла своим чередом, а пламя надежды в сердце не собиралось угасать, разгораясь все с новой силой. Он искренне верил, что эльфийка жива.

— О ком ты молишься, Каллен? — женский голос разорвал пелену его мыслей.

— Бэль? — он вскочил на ноги так быстро, как только мог. Его сердце, будто птица, пробивало грудную клетку. Весь Скайхолд слышал его торопливый бег. — Ты жива?

— Естественно, — улыбнулась Бэль, обнажая белоснежный ряд зубов. — Мне нужно было отлучиться ненадолго, чтобы уладить некоторые дела.

Повисла тишина. В мыслях Каллен столько раз представлял себе их встречу. Он проговаривал возможные диалоги сотни раз, то браня Бэль за неосторожность, то сердясь за то, что ничего не сказала, то обеспокоенно обнимая ее. Но сейчас слова вылились из мозга как из дырявого ведра, и в мыслях было пусто, как в пустыне в самый жаркий день.

— Ты, видимо, хочешь что-то спросить про магию? — Бэль прекрасно понимала, что отношение храмовника к ней качнулось в тот день не в лучшую сторону.

— Ты их убила? — слова против желания сами слетели с уст.

— Да.

Прямой ответ на прямой вопрос, чего еще он ожидал? Солас предупреждал, что эльфийка может быть опасна, но Каллен не хотел ему верить. Кажется, странная страсть к запретному вскоре окончательно его погубит. Он не мог сказать, любит ли он ее, но мысль о том, что он может потерять Бэль, причиняла довольно ощутимые страдания. Эти чувства требовали выхода наружу, какими бы разрушающими они в итоге не оказались.

— Я защищалась, — она опустилась на колени, складывая руки перед грудью. — Они думали, что могут безнаказанно попользоваться мной, — не вставая с колен, тихо продолжала Бэль, — они поймали меня, — ее плечи заметно дрогнули, — связали, сунули в рот эту вонючую ткань. А когда полезли под одежду, — замерла, — я не выдержала.

— Бэль, я… — Каллен опустился рядом с ней на колени. В глубине души, где-то на задворках сознания, он знал, что не было никаких защитников. Не было ангела-хранителя, что защитил ее тогда. И он был готов к такому ответу. Но только очень глубоко в душе.

— Я могла их просто обездвижить, но я их убила, — Каллен слушал, не прерывая, давая девушке, которую так давно не видел, вывалить на него весь нескладный ворох своих мыслей. — Храмовники причинили мне боль, и я ответила тем же. Магия сама вырвалась, я уже не понимала, что творю. Это ведь то, что тебя пугает, да? Знаешь, откуда я знала твое имя?

— Что?

— Я видела тебя раньше, в Киркволле. Ты тогда убил многих моих знакомых.

— Там творился настоящий Ад. Я мог… — сил придумывать оправдания не было.

— Да, — Бэль повернула голову в сторону Каллена и слабо улыбнулась. — Лишь недавно я поняла, что ты не виноват. Они сами спятили настолько, что обратились к магии крови. Будь я на твоем месте, я бы их тоже убила. Выбора ведь не оставалось. Их жажда защитить своих близких перешла черту. И я прекрасно понимаю, как легко это происходит. Я не прошу меня понять, или нечто в этом роде. Я прошу не смотреть свысока.

— Я никогда и не…

Бэль склонила голову, шепча про себя молитву, единственную, что была ей известна. И хотя слова сами путались, часть из них она не помнила вовсе, часть на ходу заменяла своими придумками, Бэль продолжала обращаться к чужим богам.

— Ты ведь не поклоняешься нашим богам? — в недоумении спросил Каллен.

— Но это не мешает мне просить их защитить тебя, — она резко выпрямилась, отряхивая колени. — Мы направляемся в западный предел, в лагерь венатори. Присоединяйся, если кишка не тонка, — от той серьезности не осталось и следа. Лишь дерзкий вызов чертями плясал в карих глазах, и Каллен понял, как сильно скучал по ним.

— Бэль, но где же ты была все это время? — она уже почти исчезла за дверью, но тихий вопрос не скрылся от ее ушей.

— Пыталась забыть тебя, — еле слышно в ответ прошептала Бэль. Кто знает, был ли он услышан.

* * *

Пустыня встретила их знойным воздухом, раскаленным под прямыми лучами песком и отсутствием почти всякой растительности на ближайшие километры. Редкие животные предпочитали не показываться из своих укрытий, прячась в тени отвесных скал. Дышать было тяжело, нагретый до предела воздух царапал слизистые и, казалось, оставлял на них незаживающие ожоги. Ноги тонули в песке, как в зыбучей трясине. Вода во фляжке заканчивалась куда быстрее, чем планировалось. Песок уже был везде: в карманах, в рюкзаке, в носу, и даже в трусах. Каллен чертыхался, продолжая гордо шагать рядом с остальными.

— Что, хмурик, тяжело выбираться из своего кабинета? — Варрик, конечно, шутил, но командор почти пылал от ярости.

— Да ладно вам, никто не ожидал, что здесь будет так жарко, — капитан Быков тоже был не в восторге от новой местности.

— Лагерь прямо по курсу, — Бэль же весело шагала впереди, вертя головой в разные стороны. Магический барьер поблескивал голубым в лучах круглого желтого диска. Ее окружали волны прохлады, как и Дориана с Варриком, собственно. Бык и Каллен же упрямо отказались от "магических штучек", о чем пожалели в первые же секунды, но гордость воинов брала свое, и те медленно плелись сзади, осушая свои запасы воды с невероятной скоростью. Честь превыше всего, — мысленно повторяли они.

— Предложения? — Варрик достал Бьянку из-за спины, проверяя прицел. Ему не терпелось пустить ее в ход.

— Держитесь рядом, мы вас прикроем, — Каллен легким жестом обнажил меч, отражающий лучи солнца. Очевидно, тот был предметом гордости мастера.

Венатори в лагере оказалось не так много, как докладывали разведчики. Часть из них, видимо, ушла дальше, оставив десяток людей на всякий случай следить за ситуацией и ждать прихода Инквизитора, что следовал за ними по пятам. Лязг клинков завораживал слух. Каллен не брал в руки настоящий меч с момента падения Убежища, и сейчас блаженное чувство крови на его стали негой растекалось по венам. Он с легкостью парировал самые коварные удары, мастерством превосходя большую часть соперников. Варрик тоже вошел во вкус, делая из бедного храмовника решето.

Неожиданно послышался гортанный рык. Из-за странных баррикад из коробок и палок, переваливаясь с ноги на ногу, вышло нечто, лишь отдаленно напоминающее человека, очень-очень высокого человека. Торчащие куски красного лириума наростами покрывали все тело, делая его похожим на дикообраза. Одежда, изорванная в клочья, болталась где-то на уровне ног. Чудовище рычало, размахивая лапами-руками с невиданной силой. Один взмах, и Железному Быку пришлось приложить немало усилий, сдерживая удар и прикрывая Варрика собой. Чудовище оказалось невероятно выносливым. Его зазубренное подобие огромного меча могло запросто раскроить человека пополам одним ударом. И махало оно им со страшной силой. Удар, еще удар в сторону Быка, и тот, откашливаясь,упал на землю, вытирая кровь с плеча.

— Маги, прочь отсюда, он слишком опасен! — Каллен даже не обернулся в сторону Бэль и Дориана, со всей силы кидаясь в бой. Звонкий, раздирающий душу лязг металлов друг о друга. Рыжеволосая эльфийка видела, как напрягается все тело храмовника, как вздуваются вены на его шее. Как большими каплями течет пот, приклеивая чуть отросшие пряди к лицу. Все же красное чудовище превосходило двух воинов по силе.

— Сам иди назад, глупый человек! — Бэль огрызнулась в ответ. — Живо отступайте!

Небо резко потемнело. Аккурат над противником клубились огромные черные тучи, наполненные водой до отказа. Температура стремительно упала ниже нуля, изо рта пошел пар. Бэль сделала пару замысловатых движений руками, и на красное чудовище обрушилась целая лавина снега, собранная в некое подобие косоватых шаров. Они с жутким грохотом прибивали его к земле, подмораживая и лишая всякой возможности двигаться. Тонкая корка льда ужасающе-медленно сковывала монстра, обволакивая, словно патока. Пара точных ударов Каллена и Быка, и оно навсегда затихло, украшенное стрелой в пятой точке от Варрика.

— Серьезно, — Бык восхищенно присвистнул, смотря, как Дориан ловит ослабевшую Бэль.

— Они бы и без твоего вмешательства справились, — маг аккуратно оттащил ее в тень. — Твои силы и так почти на нуле, в могилу же себя вгонишь.

— Не правда, — Бэль вытерла тыльной стороной ладони тонкую струйку крови, стекающую по губе.

— Больше не рискуй собой, — Каллен протянул ей свою флягу с водой. — Сначала восстанови свои силы окончательно. — И с каких пор храмовник так беспокоится о здоровье мага?

— Я ведь не маленький ребенок, не нужно меня учить, — Бэль резко вскочила на ноги, и пошатываясь, медленно пошла в сторону лагеря под неусыпным контролем Каллена.

— Чего не говори, а гордости и упрямства этих двоих хватило бы на целое стадо ослов, — хихикнул Бык.

* * *

Советники, нахмурившись, хотели продырявить друг друга взглядом. Кассандра была неумолима. Она упиралась, стоя на своем, и никто в этом мире не мог заставить ее передумать. Даже Инквизитор, загадочно улыбавшийся ей во все зубы. Отчасти она была права, одаривая подозрительностью и недоверием каждого, кто оказывался рядом с Инквизицией. Еще в Убежище она рискнула своей честью, защищая Вестника, и теперь ситуация повторялась. А Искательница всегда хотела оставаться объективной.

— Еще одного отступника здесь не хватало! — речь, конечно же, опять шла о Бэль.

— Она на нашей стороне, — Жозефина в который раз повторяла эту фразу.

— Не известно!

Подобные споры могли длиться часами. Порой Инквизитор начинал думать, что таким образом они просто выпускают свою ярость. Кажется, им жизненно необходимо было искать врагов, вычислять шпионов, кричать друг на друга. Так они выплескивали свои негативные мысли, не давая тем сожрать их окончательно. Так они ощущали себя единой силой, бьющей точно в цель.

— Бэль все еще под моей опекой, — Каллен устало опустился на стул. Виски пульсировали. Хотелось есть.

— Да ты вообще не считаешься! — Кассандра резко повысила голос, а после неожиданно заулыбалась. Вскоре смех передался каждому из присутствующих. Каллен же нервно барабанил пальцами по столу, умоляя уши не краснеть так сильно. Он все бы сейчас отдал, чтобы провалиться сквозь землю и оказаться где-нибудь в противоположном ее конце. Но, тем не менее, все улыбались, напряжение, повисшее в воздухе, медленно рассасывалось, и, возможно, жизнь налаживалась.

* * *

Каллен тяжело осел на стул, подпирая голову руками. Напротив него лежал набор для приема лириума. Он так манил к себе, он звал, шептал ему соблазнительные вещи. Каллен скрипел зубами, почти вырывая волосы на своей голове. Он дал обещание самому себе, что больше не будет причастен ко всему, что связано с храмовниками. Но тяга к лируму, выработанная годами, того и гляди сломит его окончательно. Кошмары с каждым разом становились все ужаснее. Он не мог спать, раз за разом окунаясь в мир крови, пыток и красных храмовников, что медленно и мучительно убивали его близких.

От постоянного недосыпа становилось тяжело работать. Он плохо контролировал свои эмоции, боялся, что сделает очередной неверный шаг, и из-за его оплошности вновь начнут гибнуть люди. Это давило огромным грузом. Каждый раз, запираясь в кабинете, он ставил перед собой бутылочки с лириумом и долго смотрел на них, кусая губы до крови. Тяга была так велика, непреодолима. Его зависимость была физической. Если душой он вырвался из оков, то тело подводило. И в какой-то момент оно могло окончательно сплоховать.

Каллен зарычал, хватая заветную коробочку и изо всех сил швыряя ее в дверь. Та отлетела от угла, со звоном падая на пол. Бэль вскрикнула и пошатнулась, делая шаг назад.

— Прости, я тебя не видел! — сейчас бывшему храмовнику стало еще хуже.

— Не переживай, ты же не специально, — Бэль аккуратно переступила через осколки, подходя к нему. — Ты хорошо справляешься, Каллен.

— Это становится невыносимым, — Каллен стукнул кулаком по стене, скрипя зубами от пронзившей кисть боли. — Мне лучше оставить дела прежде, чем я снова все разрушу.

— Чушь! — Бэль повторила его действия. — Ты сильный, ты справишься. Ты не посмеешь сдаться, когда путь уже почти пройден!

— Бэль, ты не понимаешь.

— Каллен, тогда, в Убежище, ты спас всех нас. Ты вывел людей, ты дал им силы стражаться. Ты спас меня, — тихо добавила она.

— Я никого не спасал, я слишком расслабился…

Звонкая пощечина отлетела от стен. Бэль тяжело дышала, а глаза ее горели праведной яростью.

— Да как ты смеешь! Каждый здесь выкладывается на пределе возможностей, и никто не ноет! Все сражаются бок о бок ради единой цели! Ты может и не можешь отказаться от лириума… ты просто должен!

Бывший храмовник все еще ощущал жар от удара на своей щеке. Он разливался по всему телу, заставляя его мелко дрожать. Бэль права, и он даже не знал, что сказать в ответ. Кажется, вид убитых горем близких, вид тел, что смогли извлечь из-под завалов, вид умирающих, мучающихся в предсмертной агонии, — все это, несомненно, подорвало его стойкость. Может, ему давно пора было дать пощечину, пока это не сделала реальность?

— Пойдем со мной, — Бэль схватила его за руку, а после неожиданно замешкалась. — Дай весь лириум, что у тебя есть. И все, что с ним связано!

Каллен удивился, но спорить не стал, доставая из шкафа все запасы и аккуратно складывая их на столе под пристальным контролем рыжеволосой. Она сейчас сильнее всего походила на демона, а с демонами шутки плохи, это он усвоил еще подростком.

— И с пола тоже все в эту кучу!

Бэль крепко держала его руку, словно боялась, что тот неожиданно выскользнет, словно песок сквозь пальцы. Они поднимались по витиеватым лестницам наверх, перепрыгивая через балки, доски и кучу строительного мусора, пока, наконец, не добрались до самой высокой части Скайхолда.

Ветер здесь шумел с невероятной силой. Складывалось ощущение, что любой его порыв толкнет их вниз, и они камнем полетят в бездну. Но оно того стоило, ведь отсюда открывался божественный вид. Река голубой змеей извивалась среди зелени деревьев и трав, кое-где припорошенных снегом. Облака плыли так низко, что стоило протянуть руку, и можно было коснуться их, открывая себе кусочек на память. Горные хребты извилистым драконом защищали со всех сторон. Там, внизу, копошились маленькие люди. Сейчас все они казались такими незначительными. Все сейчас резко стало неважным. Кроме той дали, что простиралась за горизонтом, где тонули лучи солнца.

Такая невероятная высота завораживала и пугала одновременно. Тело трясло от страха и осознания могущества стихии и ничтожности человека.

Бэль, взяв одну из запечатанных коробочек, резко швырнула ее вниз, отпуская в свободный полет. Каллен перегнулся через каменные перила, взглядом провожая кусочек своей зависимости, с каждой секундой становящийся все более ничтожным.

— И ты туда же, в пропасть! — следом полетел еще один флакон. — Чего стоишь, держи, — она сунула ему в руку непонятный инструмент.

И Каллен с великим наслаждением швырнул его подальше. С каждым выброшенным кусочком прошлой жизни становилось легче. Он, улыбаясь, переворачивал страницы своей истории. Никто больше не скажет ему, что он должен делать. Никто не сделает его зависимым от чего бы то ни было, физически или душевно, пока он сам того не позволит. Если он хочет, — будет жить свободным от лириума, если хочет, — свернет горы и шею любому дракону, если хочет, — будет жить с магом-отступником…

Когда последний флакон растворился внизу, Бэль, тяжело дыша, осела на землю.

Счастье наполняло их, проникая в каждый уголок души. А за ним по пятам, не отставая шло умиротворение.

— Спасибо, — Каллен искренне улыбался, ощущая невероятную легкость. Он сможет сделать все. Сейчас в нем бурлила энергия и жажда деятельности, словно вечно спешащяя куда-то горная река.

Рука сама потянулась к руке рыжеволосой эльфийки, крепко сжимая ее в знак благодарности. Замок из переплетенных пальцев ставил крест на его прошлой жизни.

Они сидели так еще очень долго. Молча, словно боясь прервать то прекрасное мгновение тишины и спокойствия. Вокруг царили безмолвие и безмятежность.

* * *

Прием у императрицы Селин отнял все его силы. Столько людей, носящих маски и в прямом, и в переносном смысле, он еще никогда не видел. Все улыбались, шутили, попутно строя коварные планы на тему того, как бы поглубже воткнуть нож в спину своим товарищам. Видимо, ему просто не суждено было познать все тонкости Игры. Не мог он быть вежливым и открытым с врагом.

Голова нещадно гудела, и ни сон, ни прогулки, — ничего не помогало расслабиться.

Но одно он признавал точно — там была красивая музыка. Живая, завораживающая, она текла от сердца к сердцу, хотя даже на время танцев плетение сетей заговоров не останавливались и на миг.

И все-таки, несмотря на печальные события и невинные жертвы, Каллен не мог не согласиться, что сама обстановка предрасполагала к танцам. Вокруг него крутилось столько молодых дам, а мысли тем не менее, всегда стремились к рыжеволосой Бэль. И как он так быстро смирился с фактом ее принадлежности к магам? Казалось, данная самому себе клятва заработала в полную мощь. Быть может, это тоже была своего рода магия? Или присутствие магов рядом слегка усыпило его бдительность? Конечно, и храмовники в последнее время показали себя не с лучшей стороны, заставляя его снова и снова переосмысливать жизненные ценности. Так или иначе, Бэль не казалась ему больше порождением самой темной тьмы, напротив же, он хотел изучить ее лучше. Как минимум для того, чтобы знать, что еще от нее ожидать. У них имелось так много общего. Каждый из них делал ошибки, каждый платил за них порой непомерно высокую плату. И каждый хотел двигаться вперед.

Каллен размышлял, витая в потоке собственных мыслей, медленно идя в неизвестном направлении. Ноги сами вели его вперед, подсознание прокладывало путь. Солнце лениво падало за горизонт, освещая желто-розовыми лучами небо, пушистые облака, траву и листья деревьев. Оно утопало в спокойных водах небольшого озера, у которого он задумчиво и остановился.

Жаль, что Бэль не было с ним тогда. Он бы непременно пригласил ее на танец. Такая возможность ведь выпадает не часто. А мгновения мира во время войны бесценны.

— Бэль, не желаешь ли потанцевать? — он вежливо склонил голову, убирая одну руку за спину, приглашая воображаемую эльфийку на танец.

— А что, не самая плохая твоя мысль, — Бэль тихо хихикнула в кулак, спрыгивая с камня. Она уже минут десять наблюдала за задумчивым Калленом, не решаясь нарушить таинство его мыслей.

— Серьезно? — уши слегка горели, но он поспешно взял себя в руки.

Прикосновение ладоней друг другу электрическим разрядом пробежало через их тела. Бэль аккуратно склонила голову, кладя ее на плечо Каллену и позволяя ему обнять себя. Он танцевал просто отвратительно, несколько раз чуть не отдавил ей ногу. Но было что-то волшебное в этом вечере. То ли солнце, утопающее в розовых водах, то ли пение птиц на фоне, то ли теплое, немного сбивающееся от волнения дыхание. А может, легкий поцелуй?

— Я предлагаю тебе свою защиту, — он, дико смущаясь, встал на одно колено, не выпуская ее руку из своей. — Отныне и до конца времен.

— Заманчиво, но у меня есть пара условий…