Айшаллэ. Она приближается (джен)

Айшаллэ, великий город, айшаллэ.

Дремлет закованная в камень ленивая река. Тёмные блики наступающей ночи играют на воде.

Она приближается.

Это сказка. Это повесть. Это быль. Это небылица. Случившееся или не случившееся. Решать тебе. Айшаллэ! Слушай.

Небо этого мира никогда не видело солнца, не знало прикосновений луны. Местные жители видят над собой лишь черноту с красными всполохами и изредка — облака. Облака, как и дожди, нечастые гости здесь, вода предпочитает прятаться под землёй и редко выходит на поверхность. Земля же красна и безжизненна, но там, где изгибистой лентой протекает Река, всё выглядит иначе. У Реки нет имени, ведь она одна в этом мире, но жители порой, показывая своё уважение к источнику чудесной влаги, зовут её Великой.

Айшаллэ! Таков Инферно, мир яростный и непримиримый, родина столь же яростных и непримиримых существ.

Кайсэл’с’ралук, Город-на-Реке… Чёрный камень зданий и тёмная с золотистыми прожилками земля, так непохожая на красный песок пустошей. Многочисленные мосты — будто стежки, которыми неведомый великан хотел зашить длинную прореху с текучей водой. Во всём городе не найдётся дома выше пяти этажей, нет необходимости возводить попирающие небо башни, чтобы уместить побольше народу — население Инферно невелико. Вместе с демонами покой — насколько это слово применимо к их миру — хранят и оживлённые магией статуи из чёрного камня, в груди которых мягко мерцает живое пламя. С высоты полёта город похож на своих стражей — тёмное пятно, расцвеченное огнями. А может, это стражи похожи на свой город?

Здесь трудно выжить слабому, здесь можно окончить свою жизнь в случайной уличной потасовке, на песке дуэльной арены, в близлежащих пустошах — если фатально не повезёт с охотой — и ещё в тысяче мест. Но всё же в пределах Кайсэл’с’ралука безопаснее, чем где бы то ни было в Инферно, ведь незримой тенью стоит надо всем Смотрящий.

Здесь можно дышать спокойно, не боясь оцарапаться сухим ветром, несущим колючие песчинки, влага от близкой реки прибивает коварную пыль к земле. Река порождает просто удивительные облака, когда жёлтые, а когда и густо-синие, порой они полностью скрывают небо над городом. И когда это случается — жители радуются и ждут дождя. Ведь это так удивительно — вода, падающая с неба в мире-пустыне. Даже когда ты многие годы и века живёшь рядом с этой водой, всё равно дождь воспринимается как чудо.

Айшаллэ! Таков он, Великий Город, стоящий на Великой реке.

Эжени Красновод родился демоном, как и положено тому, кто живёт под чёрно-красным небом. Никто другой не сможет назвать это место своим домом, даже если его угораздит появиться на свет в пределах Инферно. Разумеется, на самом деле имя Эжени звучит по-другому, но демоны всегда прячут в тайне свои истинные имена. Ведь это ключ к тому, что составляет суть демона, а значит, ключ к самому демону. Суть Эжени — вода, красная от крови врагов. Довольно длинное имя, для знающих выдающее также и то, что от рождения его носитель не был наделён большой силой. Чем слабее демон, тем более узка и конкретна его суть, тем больше слов требуется, чтобы её описать, тем длиннее имя.

Демоны устроены так, что даже самый слабый ребёнок способен стать сильнейшим, были бы старание и везение, но фора всё равно будет у тех, кто родился Высшим. Эжени сильнейшим — архидемоном — пока не торопится становиться. Для этого ему нужно сразить нынешнего повелителя Инферно, но не хочется. Одно дело мечтать о том, чтобы стать самым сильным и захватить всю возможную власть, и совсем другое — принять прилагающуюся к этой власти ответственность. А вздумаешь не позаботиться о своём народе — жди целой череды вызовов, один из которых неминуемо закончится твоей гибелью. Поэтому Эжени вполне устраивает должность Смотрящего Кайсэл’с’раллука — Города-на-Реке. В его обязанности входит наблюдать за порядком в самом городе и его окрестностях, чтоб ни хулиган, ни стихийное бедствие, ни что-либо или кто-либо ещё не потревожили сонного спокойствия одного из немногих безопасных островков Инферно.

Несмотря на столь высокую должность, а также личную силу, Эжени пока не нашёл свою спутницу жизни, ведь даже по меркам демонов он некрасив. Угловатый, словно высеченная из оникса статуя, и такой же непроницаемо-чёрный. Крылат, хвостат, когтист, клыкаст, лицом некрасив и резок. Не ноги — звериные мощные лапы. Не волосы — ярко-алые костяные гребни, числом семь, тянущиеся ото лба до шеи. Тусклыми угольями светят глубоко посаженные глаза, и горе тому, кто раздует в них пламя ярости! Айшаллэ! Таков главный герой этой истории.

Вся жизнь Эжени связана с Городом-на-Реке. Именно здесь в одном из домов на окраине он издал свой первый крик; эти улицы изучал, будучи ещё покрытым серой детской шёрсткой; задирался ко всем, даже охранным статуям на набережной, когда зуд от прорезающейся чешуи вызывал раздражение и злость; сюда возвращался с охоты, становясь сильнее на одну, две, а иногда и три души зараз. Город видел, как мальчик превращается в подростка, подросток — в мужчину, а мужчина встаёт на ноги и расправляет чёрные опахала крыльев. Не единожды арена Кайсэл’с’раллука была обагрена тёмной кровью — как Эжени, так и его противников, когда он зубами и клыками выгрызал место, которое посчитал для себя достойным.

День, когда Эжени Красновод стал Смотрящим, стал одним из счастливейших в его жизни — грудь распирало от осознания собственной победы, энергия бурлила в теле и просилась наружу, а глаза матери, столь же прекрасные, как и тридцать три цикла назад, сияли от гордости за достойного сына.

С того дня минуло уже пять циклов. За это время успело бы смениться несколько поколений людей, но Эжени нисколько не изменился внешне, лишь стал ещё сильнее и опытнее. Демоны живут долго, очень долго, их продолжительность жизни измеряется веками и тысячелетиями. Но не стоит думать, что жителям Инферно неведомы старость и смерть. Айшаллэ! Знай же, что демон становится старым, когда уже не может мыслить ясно и осознавать опасность. Ему кажется, что в жизни уже не осталось ничего, что могло бы ему повредить, это вселяет дурную храбрость и заставляет бросаться в бой без оглядки. Один раз может и повезти, другой, третий, но неизбежно в одном из боёв старый демон пропустит удар и будет убит. Впрочем, Эжени Красноводу до старости ещё далеко.

Айшаллэ! Здесь по-настоящему начинается эта история.

Как и положено демону, Эжени регулярно выбирался на охоту за душами, ведь магия демонов настолько сильна, что собственной души просто не хватает. Айшаллэ! За всё приходится платить, порой и чужими жизнями.

Мир над Инферно совсем иной. Здесь на небе есть звёзды — крошечные белые огоньки, похожие на отсветы далёких костров или блеск чьих-то глаз, смотрящих за шевелением мелких букашек далеко внизу. Эжени любил охоты в том числе и за возможность вдоволь прогуляться под этим небом.

Охотиться можно по-разному, но цель одна — заставить человека добровольно отдать душу. В тот раз Эжени выбрал своей жертвой девушку, которая куда-то бежала по улицам, постоянно оглядываясь. Стоял поздний вечер, время, когда лучше не ходить в одиночку. Чего же так боялась беглянка? Эжени лишь усмехнулся тогда, решив, что ничего не может быть страшнее демона, и скользнул следом.

Он то шуршал сзади, заставляя девушку панически оглядываться, вжимая голову в плечи, то показывался мельком, тёмным силуэтом в тени. Сердце демона было преисполнено азарта, Эжени, пожалуй, продлил бы погоню, но опасался, что жертва не выдержит и умрёт от страха. Девушка же тем временем выбежала на открытое пространство заброшенного пустыря и обернулась к тени, откуда смотрели на неё глаза хищника.

«Кто ты и что тебе нужно от меня?» — крикнула девушка, и голос её дрожал от страха и от слабости. Но вместе с тем чувствовалась в нём и какая-то непонятная решимость.

«Мне нужна твоя душа, — ответил ей Эжени, выступая из тени. — Думаю, ты сама догадалась, кто я».

«А потом, что будет потом?»

«Я уйду», — Эжени пожал плечами. Он никогда не убивал тех, на кого охотился. Некоторые люди могли выжить и без души, хоть такое существование и нельзя назвать счастливым. Кто-то сказал бы, что милосерднее будет добить, чем заставлять несчастных страдать всю оставшуюся жизнь от потери, но Эжени не желал пачкать когти в крови зазря. Он любил проливать кровь, без сомнения, но не хотел начать стремиться к этому бездумно, подсев на убийства, как на сильнейший наркотик.

И тут девушка засмеялась, запрокинув голову к небесам. Демон опешил от подобной реакции — ещё никто и никогда на его памяти не смеялся, узнав о своей участи.

Девушка же утёрла выступившие от смеха слёзы и покачала головой.

«Ты не он. Другой. Может, теперь всё будет иначе».

«О чём ты?» — спросил Эжени, нависнув над ней мрачной чёрной глыбой, и потребовал рассказать всё в подробностях.

То, что девушка была выдана замуж по расчёту, конечно, его не удивило — подобное и у демонов практиковалось. Муж оказался некрасив, немолод, неласков и вообще относился к супруге как к ещё одному украшению гостиной. Очень скоро девушка заскучала, была соблазнена смазливым служкой и бросилась в его объятия. Может, всё кончилось бы благополучно, но измена обнаружилась, когда у неверной жены начал расти животик…

Эжени наклонился, чуть ли не уткнувшись лицом в этот самый живот, но не почувствовал ни биения второй души, ни зарождающейся искры жизни. Вопрос невольно сорвался с губ, а ответ заставил демона зло, исступлённо зарычать и ударить хвостом о землю с такой силой, что, казалось, даже ближайшие дома вздрогнули и отодвинулись.

Для демонов нет ничего более святого, чем дети, и каково же было Эжени услышать, что этот… это… нечто, чему нельзя подобрать слов, оборвало не начавшуюся жизнь! Такому преступлению нет оправдания, в Инферно детоубийц даже не казнят, а отдают на волю разъярённой толпе, готовой разорвать на клочки и при этом заставить жить как можно дольше. Взревев, Эжени потребовал немедленно привести его к этому, чтобы свершить правосудие, но девушка лишь качнула головой.

«Не стоит, — сказала она, — когда ребёнок в моём чреве умер, мне открылось будущее».

Эжени не особо поверил этим её словам, но согласился выслушать перед тем, как идти убивать.

Девушка рассказала, что у её супруга служил маг, который не стеснялся якшаться и договариваться с демонами. Демонам и бросили неудачливого любовника, а неверную жену заперли в её апартаментах, дожидаться своей участи. Она знала, что вскоре придут и за ней, и увидела, что после её смерти обоим мирам — и верхнему, и нижнему, будет грозить гибель. Потому и умудрилась сбежать из дома, вступая в гонку со смертью. И Эжени, взглянув в больные глаза, понял — кашта его побери, так и будет! От провидицы веяло такой уверенностью и жутью, что невозможно было даже на секунду усомниться, что она ошибается.

«Я убью всех, кто придёт за тобой, — зарычал Эжени, хлеща хвостом по бокам подобно хищному зверю, — и ты будешь жить так долго, как это возможно». Но девушка снова покачала головой, сказала, что больше не хочет жить на этом свете, потеряв ребёнка и возлюбленного, и попросила Эжени покончить с ней.

«Но как же мир? — спросил демон в ответ. — Ты ведь сама сказала, что ему будет грозить опасность».

«Если это сделаешь ты, — откликнулась провидица, — у мира будет шанс».

И Эжени шагнул к девушке вплотную, мягко приобнял за плечи когтистой лапой, прижимая к груди. «Ты ничего не почувствуешь», — пообещал он и пальцем прижал сонную артерию. Подхватив оседающее тело, Эжени продолжал следить за биением затухающего сердца, и в последний момент выхватил душу, обезображенную двумя шрамами — провидица действительно любила своего ребёнка и любовника, и их смерть глубоко травмировала её.

Мёртвая девушка была совсем невесомой, Эжени только головой покачал, поудобнее устраивая её на руках — здесь, на пустыре, тело могли не найти ещё долго, так что стоило отнести бедняжку поближе к людям.

Айшаллэ! Ещё долго после того город людей содрогался от воспоминаний о том, что Эжени сотворил одной холодной страшной ночью с детоубийцей и его приспешниками, а скромная могила провидицы стала местом скорби для женщин, потерявших своих нерождённых детей. Но об этом стоит рассказывать отдельную историю.

Эжени был несколько взволнован происшествием с провидицей и пару месяцев ежедневно ждал подвоха. Однако ничего не происходило, и Смотрящий Города-на-Реке решил, что предсказанная опасность придёт ещё нескоро. Однако же беда пришла, откуда не ждали, совершенно неожиданно, и могла и вовсе остаться никем не замеченной. Но — повезло. Помог случай.

На праздновании дня города было много веселья, еды и алкоголя, и день этот вышел неспокойный. То там, то здесь вспыхивали мелкие склоки — всё-таки демоны существа боевые, им порой и мельчайшего повода хватает, чтобы в драку влезть. Одна из потасовок завязалась аккурат на набережной, не поделившие что-то молодые демоны сцепились в один клубок и рухнули в воду. Тут же ожили стерегущие город статуи, реагируя на происходящее, и две из них спустились в реку вылавливать незадачливых драчунов.

Прибывший по сигналу Эжени Красновод был недоволен тем, что его оторвали от веселья, но обязанностями своими манкировать не собирался, а потому внимательно следил за происходящим. Тогда же он и обратил внимание, что огни статуй, вопреки обыкновению, остались над водой. Чуть нахмурившись, Эжени бросил заклинание и замер, не сумев сразу осмыслить полученный результат. Великая Река обмелела.

Айшаллэ! Нетрудно представить, что случится, если вдруг иссякнет единственный источник воды. Демоны-то смогут о себе позаботиться, перенося воду порталами из мира людей, но вот дикой природе придётся нелегко, да и дожди превратятся из редкого явления в полузабытую легенду…

Эжени Красновод не привык отступать перед трудностями, к тому же он помнил, что шанс отвести опасность всё-таки есть. Однако перед тем, как делать что-то для исправления ситуации, следовало разобраться в причинах её возникновения. И, разумеется, сообщить начальству.

К сожалению, сайхтан, правитель Инферно, не внял предупреждениям Эжени. Он лишь сухо поблагодарил за предоставленную информацию и попросил пока не распространяться особо об обмелении Реки. «Ни к чему демонам пока знать, — сказал сайхтан, — ведь сразу вспыхнут волнения, Дома начнут сражаться между собой за воду, и Река станет красной от крови, прямо как ты любишь, Красновод. Ты понял меня? Можешь разбираться сам, но не смей никому рассказывать. Сайхтан’ шшихарх’с’каш’шрас шраст!»

Когда звучит эта фраза, ослушаться приказа просто невозможно, и недовольный Эжени ушёл, забыв даже попрощаться. Ему предстояло разбираться с бедой в одиночестве.

Сначала Эжени предположил, что проблема могла быть не очень серьёзной, например, русло Реки перегородило обвалом, и поэтому поток уменьшился. Но, пролетев вверх по течению до самого истока, он не обнаружил никаких плотин, запруд или трещин в земле, куда могла бы утекать вода. Тогда Эжени двинулся в обратный путь и обследовал Реку полностью, от начала и до конца, и вновь его поиск не увенчался успехом. Айшаллэ! В Инферно не было озера или моря, лишь Река, из-под земли выбивающаяся и в землю же возвращающаяся, и никто не знал, что же там, внизу.

О, как хотел Эжени узнать, не случилось ли что с подземным резервуаром, куда утекала Река! Но, увы, проникнуть туда не было никакой возможности. Река смешивалась и растворялась в красном песке, и тот, кто рискнул бы ступить в эту зыбь, был бы затянут без возможности выбраться. Животные не рисковали приближаться к увлажнённой земле, предпочитая более безопасный водопой, и даже растения не могли закрепить на зыби свои корни. Айшаллэ! Стихия вцеплялась в добычу намертво.

Эжени бросил камень в зыбь и с раздражением наблюдал за тем, как он медленно исчезает из виду. Так просто с обмелением Реки разобраться не вышло, и демон раздумывал над тем, что же ему стоит делать дальше. При нём подобного никогда не случалось, и Эжени не слышал, чтобы подобные случаи вообще происходили когда-либо, но, может быть, ответ хранится в событиях настолько давно минувших, что даже упоминания о них стёрлись из памяти долгоживущих демонов? Можно было поискать в древних хрониках и летописях, и вот тут-то Эжени в сердцах обругал сайхтана самыми оскорбительными словами — ему предстояло изучать архивы в одиночестве, ведь рассказывать кому-либо про случившееся с Рекой было запрещено. Впрочем, демоны славятся тем, что умеют обходить данные клятвы. Да, Эжени не мог рассказать, что Река мелеет, но никто не запрещал ему искать упоминания о том, что происходило с ней в давние времена, и привлекать к этим поискам помощников. Крайне довольный собой, Эжени вернулся в Кайсэл’с’ралук, где надолго завис в архивах.

Долгие дни провёл Смотрящий со своими помощниками среди книжной пыли и ветхих бумаг. Они перебрали, казалось, уже половину истории Инферно с того дня, когда под своды красного неба ступил первый демон, и мир откликнулся, принимая нового сайхтан’а. В архивных летописях навсегда остались запечатлены войны и перемирия, гибели многих людских и нелюдских цивилизаций, герои и предатели. Даже совершенно случайно нашлась считавшаяся утерянной технология производства статуй-стражей. Но нигде, ни в одной из древних хроник не нашлось ни малейшего упоминания о том, что с Рекой когда-либо что-либо происходило.

Эжени возвращался домой после очередного дня бессмысленных поисков. Темнело — небо из красно-чёрного становилось просто чёрным, но взамен ярче разгорался огонь стражей города, освещая набережную. Скользнув взглядом по статуям, Эжени притормозил и подошёл поближе. Обычно стражи стояли лицом к реке, но сейчас их взгляды были устремлены в другую сторону.

«Что-то случилось?» — спросил Эжени у ближайшей статуи. И обычно молчаливый страж вдруг ответил: «Она приближается».

Айшаллэ! Этот простой ответ из двух слов был подобен удару грома! Эжени замер, а в голове его носилось множество мыслей. Кто «она»? Приближается, зачем? Почему стражи так отреагировали? Неужели это связано с всё понижающимся уровнем воды? Но как можно было почувствовать приближение этой «её»? Неужели…

Развернувшись, Эжени побежал обратно в архив. Единственным, кто мог научить статуи чувствовать «её» приближение, был их создатель! А значит, тот демон знал, чего стоит ждать, нужно найти его потомков и расспросить!

Нужный документ, как назло, не хотел находиться, хотя Эжени был уверен, что твёрдо помнит, куда его положил. Но вот он! Демон вцепился в бумагу с описанием технологии и быстро-быстро начал читать, отыскивая в строках имя создателя. Вот оно! Смотрящий торжествующе оскалился. Теперь у него была зацепка.

Ежели кто-то хочет проследить родословную любого демона, то с этим стоит идти в генцентр. Эта организация, единая для всех Инферно, тщательно отслеживает, кто от кого и сколько завёл детей, а также подбирает подходящие пары, чтобы демонский род не вырождался, а процветал.

У Эжени с генцентром отношения были сложные. При рождении он не представлял для них интереса, но стал силён с возрастом, и сейчас от него могли бы родиться более сильные дети. Но Эжени не хотел, чтобы женщину для него подобрали посторонние, и они жили вместе только ради продолжения рода, разбежавшись после появления наследников. Обычно демонам несвойственны романтические настроения, но Эжени хотел дождаться той, которую полюбит, и которая сможет ответить ему взаимностью.

Айшаллэ! Легенды гласят, что дети Инферно неспособны любить, и это почти правда. Любовь посещает их лишь единожды в жизни и длится краткий миг по меркам долгоживущих. И нет демона счастливее, чем переживший взаимную любовь. И нет демона несчастнее, чем любовь свою болезненно утративший…

А вот работникам генцентра не до высоких материй. Подходящие пары составлять, строптивых демонов уговаривать… Вот так стараешься-стараешься, а потом какой-нибудь упрямец голову свернёт — и прощайте, многие поколения селекционной работы! Одним из таких упрямцев по праву считался Эжени Красновод — подумаешь, страшен, как похмелье, и родился слабее некуда, зато какая высокая скорость развития! Как было бы славно передать это свойство детям, а уж генетики подобрали бы подходящую девушку. Но, увы!

Так что когда Эжени всё-таки навестил генцентр, его едва не разорвали на клочки, предлагая то немедленно приступить к подбору пары, то полностью обследоваться. Бедняге еле удалось отбиться и объяснить, зачем он здесь. Генетики разом поскучнели и поинтересовались, а что им, собственно, за это будет?

Мало что способно заинтересовать работника генцентра, они все фанатики своего дела. Эжени предлагал деньги, души, драгоценности, но всё бесполезно. Плата за информацию — зачатый им ребёнок.

И Эжени согласился.

Айшаллэ! Безопасность Города-на-Реке он посчитал выше собственных принципов. Так и должно поступать тому, кто отвечает за чужие жизни. Эжени Красновод был истинным Смотрящим Кайсэл’с’раллука.

Ту ночь Эжени провёл в компании незнакомой демонессы, а наутро они расстались, чтобы больше никогда не увидеться. В положенное время на свет появится маленький демонёнок, и Эжени грызла тоска по дитю, в воспитании которого он не сможет принять участие. Зато теперь у него была выписка с указанием всех потомков Скульптора, создателя стражей, и Смотрящий Кайсэл’с’ралука надеялся, что хотя бы один из них сможет дать ему ответ.

Правда, Эжени был не уверен в том, что именно стоит спрашивать. О странном поведении стражей? О приближении таинственной «её»? Но времени составлять речь не было, уровень реки понизился ещё на пару миллиметров… Как только жители до сих пор не замечают беды? И дождей давно не было. Но дожди сами по себе редко идут, вот и не обращают внимания. Так рассуждал Эжени, отправляясь по первому из указанных в списке адресов. Там, как оказалось, и жил нужный ему демон по имени Хэш, пра-пра-правнук Скульптора.

Стоило только Эжени заикнуться о стражах, как Хэш подскочил и схватил его за грудки.

«Она приближается, да?!»

«Да, — Эжени не видел смысла отпираться. — Но что это значит?»

«Это значит, что я иду собирать вещи!»

«Тпррру!» — прикрикнул, как на лошадь, Эжени, хвостом обхватил хвост Хэша, вознамерившегося покинуть комнату, и решительно потребовал объяснений.

Айшаллэ! Если бы Эжени не был покрыт чешуёй от пяток до кончика носа, от таких известий он мог и побледнеть, осознав, кто… что именно приближается. О чём же поведал ему нервный и напуганный Хэш? Слушай.

Скульптор был родом из другого домена, ныне не существующего. Как так? А вот. Всем известно, что Инферно — это островки в бесконечном Хаосе, где он не то чтобы упорядочен, а скорее не так хаотичен, как обычно. И если долго идти в одну сторону, вернёшься не к началу пути, а довольно скоро уткнёшься в границу. Мир не обрывается резко, сначала Хаос проявляется лишь в дрожании воздуха над землёй, как в пустыне в жаркий день, но, чем дальше отходишь, тем сильнее размываются окружающие предметы. А потом и глупец, рискнувший зайти слишком далеко, смазывается и сливается с бесконечным Хаосом. Этой участи не избежать даже демону, существу живому, а потому слишком хрупкому для противостояния чистой Стихии.

И однажды эта граница начала наступать на домен Скульптора со всех сторон. Никто не мог этому противостоять, и в конечном итоге демоны покинули обречённый Инферно, а в новом доме Скульптор разработал средство оповещения на случай повторения этой катастрофы и передал потомкам, что нужно собирать манатки и сматываться, если стражи Кайсэл’с’ралука вдруг обернутся к границе и скажут «Она приближается».

Айшаллэ! К таким новостям Эжени Красновод был не готов, однако и сдаваться он не собирался. Провидица ведь сказала, что у него есть шанс всё изменить.

Сайхтан был немало удивлён тому, что Эжени не просто явился к нему без предварительной записи, да ещё и притащил какого-то мелкого демона. Впрочем, выслушав посетителей, он вскочил, не в силах сохранять спокойствие, и заметался по кабинету туда-сюда. А потом взглянул так, что испугался не только Хэш, но и повидавший всякое Красновод.

«Я немедленно разошлю шпионов на поиски более подходящего места жительства. Если что, переговорю с соседями, может, согласятся принять хотя бы родителей с малолетними детьми, случись что».

Хэш в ответ попросил отпустить его, поскольку он не собирался более оставаться и ждать, пока всё завершится. Сайхтан зло оскалился, но ритуал отсечения демона от домена провёл, запретил рассказывать кому-либо о причине побега и посоветовал валить быстрее и как можно дальше.

Айшаллэ! Крыс, бегущих с давшего течь корабля, демоны не любят и презирают. Но одновременно встречают их уход с облегчением — без лишнего груза будет легче выплыть.

Город пока ещё жил мирно, не чувствуя беды, а вот Эжени Красновод не находил своей душе покоя. Он почти совсем забросил обязанности Смотрящего и повадился летать к границе, проверяя, не собирается ли она поглотить Инферно прямо сейчас. Если граница и двигалась, то просто так этого заметить было нельзя.

Во время одной из таких прогулок Эжени встретил прекрасную девушку, которую раньше никогда не встречал в Кайсэл’с’раллуке. «Кто вы и что здесь делаете?» — спросил он несколько недружелюбно, будучи на взводе из-за последних нервных месяцев.

«О, всего лишь гуляю», — ответила девушка, и голос её был до того мил, что очарованный Эжени выбросил из головы тот факт, что она не представилась, и предложил гулять вместе.

Это были самые счастливые недели в жизни Эжени Красновода. Каждый день он встречался с прекрасной незнакомкой недалеко от границы, и они вдвоём гуляли по пустошам. Девушку явно не отталкивала его внешность, и с ней хорошо было не только о чём-либо говорить, но и просто молчать.

Айшаллэ! Вскоре душа Эжени расцвела истинной любовью.

В день, когда Эжени осознал свою любовь, он пришёл на место встречи заранее, сильно взволнованный. Как примет прекрасная незнакомка его признание? Да-да, несмотря на то, что они уже долго встречались и общались, Эжени так и не узнал ни имени своей возлюбленной, ни откуда она родом. Пока они были вместе, это казалось совершенно неважным.

Высматривая девушку, Эжени приметил краем глаза движение. Обернувшись к границе, он увидел, как медленно, словно сотканная из тумана, приближается и обретает плотность та, кого он полюбил.

Айшаллэ! Скульптор и стражи города, предупреждая о её приближении, имели в виду не границу, а Узукст — воплощение Изменчивости, женскую сторону Стихии Хаоса.

Они стояли друг напротив друга, Эжени и та, что собиралась разрушить его мир. Звериные лапы демона опирались о твёрдую почву, воплощённая Стихия парила над землёй по ту сторону границы.

«Почему?»

«В мире скопилось слишком много негатива, — голос Изменчивости звучал непривычно, будто издалека. — Чаша весов переполнена, ещё немного — и она опрокинется. Мой приход — лишь закономерный итог того, что натворили демоны и люди».

«Не замечал в тебе страсти к излишнему пафосу, — заметил Эжени, садясь на песок, и похлопал ладонью рядом с собой. — Иди ко мне, я скучал».

Узукст весело засмеялась в ответ, шагнула вперёд и обняла демона.

«Неужели не страшно?»

«Есть немного. — Эжени поймал её тонкую ладонь, прикоснулся губами. — Это из-за того, что случилось с провидицей?»

«Девушка стала последней каплей. Не она, так что-нибудь другое», — ответила Изменчивость, печально улыбнувшись

«Равновесие можно как-нибудь восстановить?»

Всё-таки Эжени любил свою родину, любил Город-на-Реке, и не хотел бы, чтобы всё, что ему дорого, исчезло в бесконечном Хаосе.

«Можно дать толчок. Возможно, хватило бы даже одной любящей души. Отдашь свою?» — шутливо спросила Узукст.

«Отдам», — просто ответил Эжени.

Айшаллэ! Никто из жителей Кайсэл’с’ралука так и не заметил, что Река на какое-то время обмелела, а потом стала такой же полноводной, как и раньше. Стражи перестали следить за границей и вновь обратили свои взгляды на неспешно бегущую воду. Хаос отступил, Инферно и мир получили второй шанс.

А Эжени? Эжени Красновода с тех пор никто так и не видел. Возможно, что он остался со своей возлюбленной навсегда, слившись с Хаосом. Кто знает?

Айшаллэ. Тебе решать, было это или не было. Айшаллэ…