История с концом (гет)

Ремус остановился, тяжело облокотившись о стену, провел рукой по волосам. Всего в двух шагах квартира Тонкс, он был здесь лишь раз, но дорогу запомнил отлично. Люпин поправил рукой волосы, попытался по возможности привести себя в порядок. Негоже сразу после погони заявляться к любимой женщине и беспокоить ее, пусть даже они занимаются одним и тем же делом, и Тонкс может понять, как никто другой. Еще пара секунд, чтобы проверить, не потерялись ли кольца, и привести в порядок цветы. Удивительно, но и кольца остались в кармане мантии, и букет выглядел прилично после короткой, но яростной погони.

Ремус сделал шаг к двери, когда та распахнулась, и Тонкс, вцепившись тонкими пальчиками в мантию Люпина, буквально втащила его внутрь. Конечно, она давно знала о его присутствии, иначе зачем все защитные заклинания ордена?

— Так долго… — шептала Тонкс, прижимаясь носом к шее Люпина. Ремус же стоял молча, в его жизни было так мало таких моментов, когда глаза щиплет от непрошеных слез… И тут Люпин понял, что глаза щиплет не только от слез. Резкий запах краски стоял во всей квартире.

— Прости, я тут немного напутала с хозяйственными чарами, — виновато улыбнулась Тонкс, заметив реакцию Люпина.

Ремус провел ладонью по волосам Тонкс, достал палочку и быстро привел квартиру в порядок. Что поделать, ведь любит он Тонкс именно такую, со всей ее неспособностью к домашним чарам.

— Нужно поговорить.

— О да, — протянула Тонкс, разом помрачнев, даже розовые волосы стали чуть тусклее. За долгие месяцы она отлично выучила, что означают эти слова, и что за ними следует. Тонкс села на диван, уткнувшись лбом в колени. — Не хочу ни о чем говорить.

Пришлось подойти, сесть рядом на пол и продолжить шепотом.

— Я же не о том. Ну, посмотри же на меня.

— А вот и не буду! — заупрямилась Тонкс.

— Как хочешь, — не стал настаивать Люпин, — только скажи, где у тебя ваза, я хоть цветы поставлю.

— Цветы? — мигом заинтересовалась Тонкс. Когда Ремус вошел, она как-то не заметила букет в его руках, не до того было.

— Хризантемы, — кивнул Люпин. — Так, где можно взять вазу?

— Нет никакой вазы, — на этот раз Тонкс посмотрела на Ремуса и густо покраснела. Ну почему у нее все так плохо с хозяйственными делами? У приличной волшебницы наверно нашлась бы красивая ваза для цветов, а у нее только чистая банка и есть.

— Я сам посмотрю, — Ремус поднялся и направился в сторону кухни.

Тонкс проводила Люпина заинтересованным взглядом. Признаться честно, она могла часами смотреть на то, как Люпин с чем-то возится на кухне. Было в этом что завораживающее. Вот и теперь она, не отрываясь, смотрела, как он поставил в банку хризантемы. Красивые такие цветы, и неужели, правда, для нее? Ведь никто уже давно не дарил ей цветы, что поделать, она не из тех женщин, которых заваливают подарками поклонники. И не надо, эти — единственные, от любимого мужчины, самые дорогие.

Тем временем Ремус заварил чай. Цапнул из шкафа шоколадку, у Тонкс всегда был дома шоколад. Она ведь знала, как Люпин любит это лакомство. И всегда ждала Ремуса в гости, хоть тот заходил совсем уж редко.

— Держи, — Ремус протянул девушке ее чашку с чаем. Покосился на холодильник, но промолчал. Ну да, у этого мужчины зверский аппетит. Оборотень, что поделать.

— Там вроде остался пирог с курицей от Молли, бери, если хочешь.

— Потом, — упрямо помотал головой Люпин. — Так что, теперь ты со мной поговоришь?

— О чем? — уже с любопытством переспросила Тонкс.

— Вот, — Ремус сел на колени перед Тонкс и протянул ей кольцо. Нужно было что-то сказать, но у Люпина никогда не ладилось со словами, — выходи за меня. Я — нищий оборотень, и наверняка не понравлюсь, но я люблю тебя. — Иногда ведь можно попросить звезду с неба? Или погнаться за мечтой? Так почему не сейчас.

— Тшшш, — Тонкс сползла с дивана к Ремусу. Ее чашка, конечно же, опрокинулась, а содержимое разлилось коричневым пятном по ковру. — Если ты говоришь это, чтобы я отступилась, так знай, Ремус Люпин, я ни за что не откажусь от тебя.

— Так значит, да? — Люпин легко обнял Тонкс одной рукой, не смея пока настаивать на чем-то большем.

— Конечно, — ответила Тонкс, крепко прижавшись к Люпину.

Какое же невообразимое счастье — целовать любимую женщину, пусть даже вы сидите на холодном полу, а за стенами дома вас постоянно караулят Пожиратели.

Чуть позже они все же перебрались на диван, Люпин принес Тонкс новую чашку чая.

— Это не может длиться вечно, — тихо произнес он.

— Конечно, нет, — также тихо ответила она. Что не помешало им еще долго вот так сидеть вдвоем, наслаждаясь волшебством вечера.

Тонкс провела ладонью по стеклу. Дождь на улице становился сильнее, тяжелыми каплями ударяя по крыше. Теперь разговора родителей внизу было почти не слышно. Конечно, всегда можно воспользоваться магией, чтобы подслушать разговор. Но вот именно сейчас делать этого не хотелось. Результат разговора она все равно узнает. Спустится к ужину и узнает.

Тонкс спрыгнула с подоконника и прошла к столу, где стояла корзина с яблоками. Взяла одно. Как всегда, она оказалась настолько неловкой, что умудрилась высыпать несколько штук на пол. Хоть что-то в этом мире остается неизменным, слава Мерлину!

Собрав яблоки и вернув их на место, Тонкс обнаружила на столе оставленный там утром свежий номер Пророка. Вот мерзость! С такими новостями его нужно было сразу же сжечь.

— А чтоб тебе! — со злостью произнесла Тонкс. Волшебница она или нет? Один взмах палочкой, и паршивая газетенка испарилась. Если бы то же самое могло произойти и с новостями, о которых в ней писали. Комиссия по регистрации маглорожденных — что за бред? А между тем, страшно от этого бреда. Даже за мать, которая была чистокровной волшебницей. Что сделают с ней, женой маглорожденного волшебника и матерью члена Ордена Феникса? А с отцом? И с ней самой? Тонкс нерешительно погладила живот. Нет! Вот об этом даже не думать. С их ребенком все будет хорошо, всегда.

Кстати, о ребенке. Тонкс вернулась к окну. На улице уже совсем стемнело, а дождь все никак не успокаивался. Ремус, где же ты бродишь в такую погоду?

Когда он ушел из дома, мать Тонкс не произнесла ни слова, но во всем ее поведении читалось: «Я же тебе говорила!». И пусть. Несмотря на все случившееся, Тонкс и сейчас была уверена, что Люпин именно тот человек, который нужен ей, так же, как она ему. Может быть, они поторопились, и наверно, она была слишком настойчива, может, им сейчас как раз самое время сделать паузу. Но в выборе друг друга они не ошиблись. И еще она верила в то, что он обязательно вернется. Может быть, не сегодня, но скоро обязательно.

Тонкс уже переоделась в пижаму, когда внизу послышался шум шагов и стук в дверь. Наскоро набросив халат, она спустилась вниз. Хотелось, чтобы это был Ремус, но это также мог быть заглянувший на ночь в гости Пожиратель, и лучше, если его встретит аврор. Родители остались в своих комнатах, то ли и правда не слышали, то ли решили, пока не показываться. Тонкс с замирающим сердцем открыла дверь. Никаких Пожирателей за дверью не оказалось, только Люпин в промокшей до нитки мантии. Ничего, высушить ее — дело нескольких секунд. Хотелось сразу же затащить мужа домой, но привычка взяла верх. Наставив на Ремуса палочку, Тонкс терпеливо ждала.

— Я — Ремус Джон Люпин, муж очаровательной Нимфадоры Тонкс, оборотень, — тут Люпин виновато улыбнулся, — которого Гарри Поттер справедливо обозвал трусливым идиотом.

От таких новостей Тонкс слегка поморщилась, а волосы ее на мгновение из розовых превратились в синие. Со всеми формальностями хотелось покончить быстрее, поэтому она скороговоркой произнесла:

— Я — НимфадораТонкс Люпин, ненавижу свое имя, аврор и метаморфмаг, обладаю грацией слона, и сегодня…

Дальше Люпин слушать не стал, опустил палочку и перешагнул через порог.

— Прости меня, — видно было, что ему неловко, и он не знает, куда деть руки.

Тонкс первая обняла мужа. Его мантия все еще была мокрой, так что ее одежда скоро стала тоже влажной. Все же она немного злилась на Ремуса, но это было не так важно.

— Гарри так и сказал? Ну, про труса и все такое? — вместо ответа переспросила Тонкс, уткнувшись носом в шею Ремуса.

— Примерно, — отмахнулся Ремус, — ты не ответила.

— Я и не злилась на тебя.

Люпин недоверчиво посмотрел на нее.

— Ну, может быть, чуть-чуть. С возвращением, Рем.