Тридцать три (джен)

“Ещё несколько секунд Гарри смотрел на свою работу, потом пошёл прочь. Шрам чуть-чуть покалывало, а голову переполняли мысли, что пришли, когда он рыл могилу, и обрели форму в темноте — ужасные и завораживающие.”

Гарри резко распахнул глаза, выпутываясь из липкой паутины кошмара. Сел на кровати, пошарил рукой по тумбочке, нашел очки, надел. Вязкий летний воздух колыхал штору, в окно билась ветка вяза. Сглотнул.

— Опять кошмары?

— Да, — Гарри кивнул, не поворачиваясь.

Луна перевернулась, выпуталась из простыни, которым они укрывались в жаркую июльскую ночь.

— И что на этот раз?

— Добби, — коротко ответил Гарри, поднимаясь на ноги. — Я снова его хоронил, Луна.

Луна ничего не ответила.

— Я снова копал могилу, Луна, — произнес Гарри. — Опять. Руками. Снова и снова.

— Один? — Луна обняла мужа за плечи, прижалась к широкой спине.

— Нет. С… ними.

— Снова с ними?

— Да. Знаешь, Рон, Гермиона… они были как живые.

Луна вздохнула.

— Я столько хотел бы им сказать… но вместо этого я снова и снова копал эту чертову могилу.

— Добби был твоим другом.

— Он не был! — Гарри резко развернулся, выкрикнув почти с остервенением. — Он и есть мой друг! И все они! Они не были моими друзьями, они есть мои друзья! И…

— Тс-с, — Луна прижала палец к губам мужа.

Гарри осекся.

Луна была с ним. Такая теплая, живая, настоящая. Одна из немногих, кто выжил. Кто сумел выжить в той войне. В той бойне, можно сказать. Нашедшая его, почти мертвого. Сумевшая спрятать, уберечь. И ставшая ему верной подругой на все эти годы.

— Шестнадцать лет, Луна, — тихо проговорил Гарри. — Шестнадцать лет я живу без них… но с ними. Я вижу их. Как бы я вновь хотел вернуться, изменить все это!

— Тебе тридцать три, — улыбнулась Луна.

— Да… Чертовых тридцать три, — горько согласился Гарри.

— Хороший возраст.

— К черту, — Гарри отстранился, прошел к кровати. Залез в тумбочку, достал сигареты. Прикурил. По комнате поплыл дым. В лунных лучах казалось, словно дым обретает плотную серебристо-сизую плоть.

Дешевая зажигалка стукнулась о деревянную тумбочку.

Луна молчала.

Гарри снял очки, протер глаза.

— Извини, — примиряющим тоном проговорил он. — Я… я схожу снова к врачу, пусть выпишет что-нибудь другое, что ли…

— Не поможет.

Гарри фыркнул.

— Ну, первое время-то будет помогать. Хотя бы пару недель поспим спокойно.

— А что потом?

— Потом… — Гарри сделал затяжку, выпустил кольцо дыма, которое влетело в ранее выпущенные клубы и разлетелось струйками. — Потом… потом еще раз схожу.

Луна улыбнулась, повернулась к окну и раскрыла руки, словно купаясь в лучах своей тезки. Простынь соскользнула вниз, оставляя женщину обнаженной.

Гарри залюбовался женой. Несмотря на годы, она все так же была стройна и красива.

Иногда он задавался вопросом, почему Луна все еще с ним. Хотя нет, не так. Зачем она вообще решила с ним связаться? Зачем ей он?

Ему тридцать три. Сегодня, тридцать первого июля две тысячи тринадцатого года. Тридцать три долбанных года.

Герой.

Хотя опять не так. Он был героем. Был героем, пока был мальчиком, пока учился в Хогвартсе, пока…

Пока ему не пришлось сражаться. Пока ему не пришлось выполнить то, что он должен был сделать.

И он облажался.

Облажался в самом полном смысле слова.

Облажался, потому что боялся. Нет, он боялся не за себя. Он боялся за них.

За своих друзей.

За Рона.

За Гермиону.

За Джинни. За Дина Томаса. За Колина и Денниса Криви. За Ремуса. За Тонкс. За профессора МакГоннагал. За мистера и миссис Уизли. За…

За всех, кто верил в него.

Он облажался.

И хотя Волдеморт все же умер, но какой ценой… Когда он завладел Третьим Даром Смерти, Бузинной Палочкой…

Мальчик-Который-Был-Героем-А-Стал-Трусом.

Он думал, что сможет их уберечь. Что он не должен…

Но что толку сокрушаться спустя годы?

— Тридцать три, — вырвал Гарри из самобичевания голос жены. — Тридцать три, Гарри.

— И что?! — Гарри вскинулся. — Да, чертовых тридцать три, а я все еще урод! Неудачник, просравший все, что у него было, все, что ему было дорого! И не сумевший ничего добиться!

— Ну, не только тебе когда-то было тридцать три, — Луна спокойно пожала плечами, словно не слышала интонаций мужа. — Ты слышал о Христе?

— Слышал, — буркнул Гарри. Его гнев испарился, уступив место щемящему чувству вины. Луна никогда не воспринимала его гнев всерьез. Она лишь улыбалась, и от ее улыбки Гарри терял весь накал.

— Когда ему было тридцать три, он исправил одну очень большую ошибку. Не свою, правда.

— И на что ты намекаешь? — горько спросил Гарри. — Предлагаешь мне сейчас все бросить и исправлять? И что я буду исправлять?

— А что бы ты хотел исправить? — Луна повернулась к нему. Ее светлые волосы в свете луны словно сияли.

— Смерть не исправить ничем! — в бессилии выкрикнул Гарри. Этот разговор словно когтями скреб по старым ранам в душе, причем невыносимо.

— Ну, у него вроде бы получилось, — Луна безмятежно улыбнулась.

— Я не он!

— Да, — покладисто согласилась жена. — Ты не он. Ты — Гарри Поттер.

— К чему это, Луна?! — простонал Гарри. — Что ты хочешь от меня?

Луна не ответила. Она протянула руки, и с ее ладоней вниз упала невесомая серебристая материя.

Такая знакомая…

Гарри моргнул, схватил очки…

— Мантия-невидимка? — ошарашено выдохнул он. — Откуда? Я ж ее…

— Дар смерти нельзя просто выкинуть, — фыркнула его жена. — Иди сюда.

Гарри заворожено сделал шаг вперед, словно под властью странных чар. Замер.

Ощущение мантии на плечах было таким необычным… забытым.

— Тридцать три, Гарри, — прошептала в ухо Луна. — Смерть подарила тебе не только шанс скрываться в школьных коридорах по ночам. А я хочу подарить тебе кое-что другое…

— Что? — выдохнул Гарри, не понимая. — Что?..

— Иди.

Гарри открыл рот, чтобы задать еще вопрос, но в этот момент осознал, что окна перед ним нет, а есть ровная дорога… сотканная из света.

Он сделал шаг, другой… И еще.

И вокруг не стало ничего, кроме света и тьмы, которые переплетались.

Гарри испугался, попытался отступить…

И свалился на землю.

— …нная палочка была у Дамблдора?

Голос был знакомым.

Очень знакомым.

Гарри вскочил на ноги мгновенно.

Он помнил этот момент.

Помнил его всегда. Все шестнадцать лет.

— А сейчас-то она где? — спросил Рон.

Рон Уизли.

Рон Уизли, который умер второго мая 1998 года.

Потому что он, Гарри Поттер, позволил Волдеморту захватить Бузинную Палочку, о которой сейчас спрашивает такой живой и здоровый Рон.

— В Хогвартсе, — ответил Гарри, из последних сил удерживаясь в реальности, на краю прибрежных утесов рядом с Роном и Гермионой.

Такой живой и настоящей.

Гарри ответил и испугался, потому что тогда он ответил точно так же…

— Тогда бежим! — всполошился Рон. — Гарри, бежим, заберем ее, пока он туда не явился!

И тогда, тогда Рон тоже сказал точно так же… А Гарри уперся.

Что он сказал тогда?

Сказал, что Волдеморту уже известно где палочка, что его дело не палочка, а крестражи…

Реальность начала расползаться.

— Поздно. — Гарри не удержался и схватился за голову, борясь с наплывающими видениями и клочьями реальности. — Ему известно, где палочка. Он уже там.

— Гарри! — в ярости заорал Рон. — Давно ты об этом знаешь? Зачем мы время теряли? Почему ты сначала пошел разговаривать с Крюкохватом? Мы бы успели! Может, еще успеем…

Крюкохват? Да, Крюкохват… Еще одна жертва его ошибки… Его трусости, его слабости…

— Нет. — Гарри упал на колени в траву… и заледенел от понимания. От осознания того, что сейчас он снова… снова…

Гарри знал, что он сейчас скажет. Скажет то, что убьет Рона и Гермиону. И Крюкохвата. И…

Всех.

Его рот уже открылся, чтобы произнести такую легкую и простую фразу, которая уже состоялась шестнадцать лет назад.

…— Гермиона права: Дамблдор не хотел, чтобы я гонялся за этой палочкой. Он хотел, чтобы я уничтожил крестражи… Я не должен… Мое дело — крестражи…

Гарри прикусил язык. Алые капли упали на измятые стебли.

Нет.

Нет.

— Хорошо.

Гарри сперва не понял, кто это сказал, но потом понял, что это был он сам.

— Хорошо, — проговорил он более четко. Поднялся на ноги. Оглядел стоящих рядом Рона. Гермиону.

Живых.

— Хорошо, — в третий раз произнес он, пытаясь справиться с осознанием новой реальности. — Вы правы. Мы должны.

— Наконец-то! — воскликнул Рон. — Не будем терять ни минуты!

— Да, — кивнул Гарри, стряхивая с ладоней грязь и остатки несбывшегося будущего. — Пойдемте, друзья.

Он знал, что должен сделать все, чтобы те, кто в него верит, остались живы. Чтобы у них было будущее.

Он знал, что должен попасть в Хогвартс и найти палочку раньше, чем до нее доберется Волдеморт...