Братья под солнцем (джен)

I had a dream, of the wide open prairie.

— Послушай, Мегатронус, тебе доводилось мечтать о несбыточном?

— Да, когда я был спарклингом, но с тех пор я взялся за ум.

— Понятно… — отозвался Орион Пакс, бредя позади большого гладиатора.

I had a dream of the pale moon in sky.

Орион посмотрел на сиявшую в небесах над ним металлическую сферу, надеясь, что его друг — нет, его лучший друг — тоже видит её.

Он не знал этого, но Мегатронус мог видеть эту сферу, однако он просто-напросто лгал юному архивисту.

Он думал о фантастических вещах, которые, тем не менее, скоро воплотятся в реальность.

I had a dream, that we flew on golden wings.

Орион, оставив на потом все свои заботы, отправился в перезарядку, представляя, что все политические, гладиаторские и эмоциональные оковы попросту не существуют. Эта реальность была названа Золотым Веком.

Follow your (spark) little child of the west wind,

На следующее утро Мегатронус проснулся с ощущением опутавшего его процессор смутного чувства отчаяния.

Он встал с чётким желанием чего-то достичь.

Встретившись с обеспокоенным Орионом, он сказал ему, что хотел бы выступить перед Советом, поскольку знает лучший способ управлять миром.

follow the voice that's calling you home.

Однако Ориону не нравилось то, что Мегатронус становился всё более политизированным, на его взгляд, мехом; архивист считал, что тому стоило бы оставаться гладиатором, то есть тем, кем он действительно прославился.

Но Орион — друг Мегатронуса, и пройдёт избранный им путь вместе с ним до конца.

Follow your dreams,

Мегатронус вошёл в высокое, сверкающее здание, где заседал Совет. Он прошёл вперёд, и изложил свои идеи касательно лучшего устройства мира. Совет был доволен предложением гладиатора, пока тот не высказал мнение, что именно он будет править.

Совет велел ему убираться, а Мегатронус пришёл в ярость из-за того, что они посмели не признать его идею.

Внезапно он умолк и развернулся, услышав голос юного архивиста, умолявшего Совет пересмотреть решение, и излагавшего свою точку зрения на управление планетой, но, казалось, не осознавая услышанного. Умы и Искры членов Совета были тронуты речами Ориона, и они предложили ему стать Праймом.

but always remember me.

Мегатронус разорвал все связи с новопровозглашённым Праймом.

Вскоре его Искру всё больше начала поглощать тьма. Он по-прежнему помнил помогавшего ему во всём, в частности — в выступлении в Совете, юного архивиста, но был не в силах отбросить мысль о том, что произошедшее там было заговором против него.

We are like birds of a feather,

Прайм начал обучаться всему, что только мог, и тренироваться настолько напряжённо, насколько хватало сил.

Забавное совпадение — назвавшийся Мегатроном Мегатронус стал делать то же самое.

Саундвейв же звал его лордом десептиконов.

Всё, что ему нужно — учиться.

We are two (sparks) joined together.

Мегатрон лёг в перезарядку, и новоявленный Прайм — Оптимус Прайм — сделал то же самое.

Оптимус видел своё будущее и Мегатрона, так же, как и последний; они вновь были связаны, как и прежде: Орион как Оптимус, и Мегатронус как Мегатрон.

We will be forever as one,

-(временной разрыв)-

Ближе к концу войны за Кибертрон Оптимус оказался перед трудным выбором — спасти планету или же убить лучшего друга.

— Давай, Оптимус! Спасай свою жалкую планету!

Оптимус достал меч.

— Я делаю это ради Кибертрона, и ради себя.

Он с размаху, от всей Искры, полоснул по инсигнии на груди Лорда Войны.

— А теперь беги прочь, Мегатрон, Мегатронус…

my brother under the sun,

"Брат мой…"