В этот, одиннадцатый раз (гет)

В тот самый первый раз, когда я подошла к тебе, ты безэмоционально произнес:

— Сай.

— Сакура, — улыбнулась я, а ты сказал мне, что я — лобастая уродина, у которой никогда не будет парня. Это было грубо, но я сдержалась (меня удерживал Наруто).

Во второй раз я ударила тебя. И хорошо, что меня никто не сдерживал, они просто не ожидали этого от милой улыбчивой девушки-медика. И ты понял, что я очень сильная. И что со мной могут быть проблемы.

В третий раз я подошла к тебе из любопытства. Мне было интересно, что же ты пишешь? Какие картины? Я увидела рядом с тобой книжку. Но ты не дал мне ее прочесть. Сказал, что она не закончена. А мне оставалось лишь догадываться о том, какие тайны она содержит в себе.

Я посмотрела ее в следующий, в четвертый раз. Тогда мне было не с кем обсудить ее — тебя не было, ты ушел. Я смотрела на разноцветные картинки и думала о том, что, возможно, ты скучал по своему брату. Я чувствовала жалость. И одновременно с этим мне хотелось убить тебя за то, что ты предал нас.

Ты — безэмоциональный придурок. В пятый раз я точно убедилась в этом. Тогда твое признание в лесу в том, что ты ничего не чувствуешь, обратилось для меня в правду. Ты начал читать разные книги. Твое желание стать обычным, нормальным, немного пугало. То, с каким рвением ты пытался делать правильно, чувствовать правильно, но не мог, пугало. И я била тебя. Возможно, это была слабость с моей стороны, но я не жалею об этом.

В шестой раз я просто лечила тебя. Мне и в голову не могло прийти, что когда-нибудь я буду вправлять тебе сломанную руку. Что буду заботиться о тебе. Ведь ты же ублюдок. Но ты все равно неловко улыбался и нелепо шутил что-то про мой лоб… Я еле сдерживалась. А потом просто сказала, чтобы ты не говорил больше такого — иначе больше не получишь помощи.

Потому что то, что ты говорил... Это было обидно. Я удивилась этому чувству, но предпочла промолчать.

В седьмой ты попросил меня поцеловать себя. Тогда ты провалялся на больничной койке около недели, но позже я сжалилась над тобой. Ведь это было для практики чувств — сможешь ли ты почувствовать что-то?.. Ты — мой друг, и в конце я просто не смогла отказать тебе.

Лучше бы отказала. Твой губы были холодными, но мягкими, дыхание мятным. Твои руки держали меня нежно и бережно, как фарфоровую куколку, а глаза… Ты не закрыл их, предпочтя целоваться с открытыми. Наверное, это больше всего смутило меня, поэтому я тоже не закрыла свои. Мы пялились друг на друга, как придурки, а потом я приоткрыла рот, и ты скользнул туда своим языком. Все также — нежно и мягко; в глазах застыла странная истома — странно, а ведь другая подумала бы, что ты ничего не чувствуешь. Я научилась различать спектр твоего настроения.

Тогда я оттолкнула тебя. Все заходило слишком далеко. Ты сидел на больничной постели, недоумевающий — почему же мы остановились?

А я просто сбежала. Как дура.

В восьмой раз я увидела тебя с девушкой. Почему-то стало больно, но я сдержалась. С любезной улыбкой поздоровалась с тобой, ты скользнул по мне равнодушным взглядом, кивнул и вы прошли мимо. А я ощутила гнев.

Но все равно пошла на работу в больницу и отработала весь рабочий день. А вечером нашла на рабочем столе букет белых орхидей.

Я удивилась. Удивился и ты, зайдя ко мне в палату. Вы с Наруто ждали меня, потому что хотели выпить — вот ты и зашел.

Так сказал ты, прожигая взглядом несчастный букет.

Я ушла переодеваться, мысленно думая о цветах — кто же мог их оставить? А когда вышла, тебя не было. Лишь сломанный букет валялся на полу.

Я выкинула его. И лишь потом узнала, что он был подарен не мне, а одной из сотрудниц, которая работала в тот день со мною в смене.

Потом я еще несколько раз видела тебя с девушками. Ты беззастенчиво целовал их, а я так же беззастенчиво делала вид, будто мне все равно.

В девятый раз я сильно пострадала на задании. Помню лишь то, как ты нес меня домой. Помню кровь, много крови. Она яркими пятнами выделялась на твоей белой коже. В тот раз твоя бледность была странно-болезненная, а ведь тебя даже не зацепило. Но каждый раз, когда ты смотрел на меня, твои глаза казались мне черными омутами. Бескровные губы что-то шептали, но я так и не разобрала, что именно.

В десятый раз ты просто молча сидел около моей постели вместе с Наруто.

И снова мне показалось, будто тебе все равно. Я почти захотела поздравить тебя с провалом твоей замечательной миссией под названием «почувствуй».

Потом я несколько дней не видела тебя. Но Наруто сказал мне, что с тобой все в порядке.

И я успокоилась.

* * *

Но сегодня, в этот раз, я чувствую взгляд спиной. Поворачиваюсь.

Ты стоишь, не сводя с меня глаз.

— Что? — тихо произношу я, подходя к окну.

— Я устал.

Мне кажется, или походка у тебя какая-то механическая? Лицо совершенно невозмутимое, только в глубине зрачков я вижу какую-то пульсацию. Что-то живое, теплое есть там.

Все это я вижу в отражении стекла. Ты подходишь ко мне. Ты совсем рядом. Близко-близко… Ложишь руки мне на плечи.

— Что... — пытаюсь вывернуться, но ты лишь сильнее сжимаешь пальцы на плечах, становится почти больно, и я застываю, не двигаясь.

Почти шепотом, утыкаясь носом мне в макушку, шепчешь:

— Я устал... — пальцы с чувством впиваются в мое тело, ты становишься все ближе, почти обволакиваешь меня своим присутствием. Я схожу с ума, потому что во мне словно все замерло, прислушиваясь к тебе, к твоим действиям.

— У меня ничего не получается, — ладони скользят по моим плечам, голос ровный, но в стекле я вижу и чувствую, как твой взгляд жжет меня.

— Что не получается? — заворожено бормочу. Мне кажется, что ноги слабеют — если бы ты не стоял рядом, я бы упала.

— Целовать их, как тебя. Я ничего не чувствую, представляешь? — почти детская обида в голосе, какая-то странная беспомощность проскальзывает в тебе.

Я собираюсь возмутиться, но ни единого звука не срывается с губ.

— Я хочу что-то чувствовать. Я бездарен, да?

Слегка поворачиваю голову к тебе.

— Не говори так, — говорю тихо. — У тебя все получится.

— Конечно, — резко поворачиваешь меня к себе — в твоих странно хрупких руках таится сила. Мужская, подчиняющая себе сила.

— У меня все получится. Получается, — выделяешь последнее слово и тянешься ко мне, — с тобой.

— Что ты... говоришь... — шепчу тебе в губы. — Перестань! — пытаюсь вырваться, но ты крепко держишь меня. — Пусти!

— Нет, — ты обнимаешь меня, — в этот раз ты не сбежишь от меня, — и снова я чувствую эту нежность.

Замираю. А потом расслабляюсь. Ты гладишь меня по спине, и мне кажется, что все, что я говорила до этого, хотела вырваться — полная чушь...

— Но ты же... не любишь... не знаешь... — бормочу в твое плечо. Сейчас я кажусь такой же беспомощной, затерявшейся, как и ты.

— Я знаю лишь то, что ты мне нужна, — впервые я слышу в твоем голосе улыбку. И она очень нежная.

Улыбаюсь тебе в ответ.

В этот, одиннадцатый раз, мы будем вместе. Я верю в это.