Забытые воспоминания (джен)

Впоследствии ни Джулия, ни Кот не могли объяснить, как это произошло. Просто в один момент они стояли в столовой, изучая странную штуковину, похожую на песочные часы, но очевидно ими не являющуюся, которую им неизвестно откуда притащил Кларч. А в следующий момент нечто будто выдернуло их из пространства и куда-то потащило. Перед глазами с нереальной скоростью мелькали времена суток — так, что закружилась голова и затошнило. И вот они уже стоят вроде бы в той же столовой, но что-то в ней неуловимо изменилось. А самое интересное — песочные часы исчезли.

— И что это было? — спросил Кот.

Джулия молча пожала плечами. Впрочем, он явно не ждал ответа. Прежде чем они успели предпринять что-либо еще, от дверей раздался голос:

— Кто вы такие, молодые люди, позвольте узнать? И как здесь оказались?

Повернувшись, Джулия застыла, в ужасе и почти не веря своим глазам глядя на высокого строгого старика, который, нахмурившись, с недоумением и подозрением смотрел на них. Джулия схватила Кота за руку, невольно вцепившись в нее изо всех сил. Увидеть перед собой почившего несколько лет назад Габриэля де Витта она точно никак не ожидала. Кот, похоже, пребывал в таком же шоке. Собрав всю свою храбрость она, чуть запинаясь, спросила:

— А в-вы к-кто?

Де Витт заломил бровь, посмотрев на них еще подозрительнее, но все же ответил:

— Я Крестоманси.

Кот сглотнул, и они с Джулией обменялись потрясенными взглядами.

— Знаешь, — медленно произнес Кот, — кажется, мы попали в прошлое.

Джулия обдумала эту идею и кивнула, и они дружно уставились на де Витта. Его подозрительность возросла на несколько градусов. Он внимательно осмотрел их — Джулия поежилась под этим цепким взглядом — и предложил:

— Рассказывайте.

Дополняя друг друга, они рассказали историю с песочными часами. Де Витт вскоре начал кивать на их слова и подвел итог рассказу:

— Вас никто не учил, что нельзя небрежно обращаться с незнакомыми артефактами?

Из чего Джулия сделала вывод, что он им поверил.

— Мы хотели разобраться, что это такое, — насупился Кот. — Кто ж знал…

Де Витт неодобрительно хмыкнул:

— Непозволительная беспечность для будущего Крестоманси. Неудивительно, что к столь юному возрасту у тебя осталось всего две жизни.

Джулия удивленно посмотрела на него, но потом вспомнила, что один кудесник с девятью жизнями всегда может узнать другого. Кот насупился еще больше, и Джулия с трудом сдержала улыбку.

— Так как вас зовут, молодые люди? — спросил де Витт, немного смягчившись, и добавил: — Полагаю, вам придется здесь провести некоторое время, пока я не придумаю, как отправить вас домой.

— Эрик Чант, — представился Кот.

У де Витта снова взлетела бровь.

— Кристофер — твой родственник?

Кот растерянно моргнул и ответил:

— Двоюродный дядя.

— Оно и заметно, — саркастично произнес де Витт. — Привычка разбазаривать жизни направо и налево у вас, видимо, семейная.

Джулия хихикнула, но подавилась смехом, когда он перевел суровый взгляд на нее.

— Джулия Чант, — представилась она и, заметив заинтересованное выражение лица де Витта, с вызовом продолжила: — И предупреждая ваш вопрос: он мой отец.

— И это тоже заметно, — кивнул де Витт — не то с осуждением, не то с одобрением, и Джулии снова стало смешно. — Что ж…

Договорить он не успел, поскольку из коридора послышались чьи-то шаги и донесся знакомый голос:

— Ерунда, Грант — вот Милли подтвердит.

Дверь распахнулась, и в гостиную вошли трое. Джулия замерла, в немом восхищении уставившись на своих молодых родителей. Третьим в их компании был Конрад. Было забавно видеть их столь юными — им, наверное, было сейчас лет по семнадцать, как и самой Джулии. А Конрад — и того моложе: ровесник Кота. Но и в это время папа уже любил стильную одежду: сейчас на нем был шелковый серо-голубой костюм и белоснежная рубашка с жабо, кружевные манжеты которой виднелись из-под рукавов пиджака. Мама была одета гораздо проще, но выглядела ужасно милой в платье цвета слоновой кости, мягко облегавшем ее фигуру — более стройную, чем привыкла Джулия.

Все вошедшие с любопытством и некоторым беспокойством уставились на них с Котом.

— О, у нас гости? — произнес папа тоном, подразумевающим: «Мы не вовремя?»

Де Витт одарил их задумчивым взглядом, несколько секунд поколебавшись, прежде чем ответить:

— Да, весьма любопытные гости.

И пересказал историю появления Джулии и Кота. Выражения их лиц по мере рассказа сменялись с недоверчивого любопытства до восторга и еще большего любопытства.

— А я думала, путешествия во времени невозможны, — заметила мама, вопросительно посмотрев на де Витта.

— До сих пор я с таким не сталкивался, — ответил тот, — но знаю, что несколько прецедентов было. Это крайне опасно, и я постараюсь отправить молодых людей обратно так быстро, как смогу. Но пока им придется пожить здесь. Надеюсь, вы найдете общий язык.

— Да без проблем, — папа очаровательно улыбнулся и представился: — Кристофер.

Изо всех сил пытаясь сохранить серьезный вид, Джулия покосилась на Кота. У него было такое лицо, словно что-то внезапно вступило в противоречие с привычной ему картиной мира и он усиленно пытается восстановить равновесие. А папа тем временем представил своих спутников:

— А это Милли и Грант.

— Меня зовут Конрад! — возмутился последний. — Сколько можно, а?

Папа ухмыльнулся с очень довольным видом. Джулия не выдержала и засмеялась. Мама обреченно закатила глаза, после чего улыбнулась:

— Не обращайте на них внимания — старая история.

— Я знаю, — Джулия ухмыльнулась — точь-в-точь как только что папа, и мама пораженно расширила глаза, а у Конрада сделалось подозрительное выражение лица. — Я Джулия, а это — Эрик, но все зовут его Кот.

— Ты хотя бы представляешь, как похожа на него, когда так улыбаешься? — прошептал Кот ей на ухо.

Джулия кивнула — она прекрасно представляла и сделала это специально. Де Витт покачал головой — на этот раз явно неодобрительно.

— Джулия, а как твоя фамилия? — осторожно спросил Конрад.

Она внимательно посмотрела на него в ответ, приподняв бровь, нарочно копируя отцовскую мимику. И Конрад издал невнятный звук, после чего вдруг весело улыбнулся:

— Впрочем, я, кажется, догадываюсь…

На мамином лице появилось потрясенное понимание. Папа же одарил его недоуменным и слегка недовольным взглядом. Ну правильно: в зеркале человек никогда не видит себя таким, какой он есть на самом деле. Неизвестно сколько могла еще продолжаться эта игра в гляделки, если бы не вмешался потерявший остатки терпения де Витт:

— Кристофер, молодой человек — твой двоюродный племянник и, как ты мог догадаться, преемник. А юная леди — твоя дочь.

Папа кивнул с легкой улыбкой на характеристику Кота и потрясенно расширил глаза на последнюю фразу, буквально впившись в Джулию взглядом. Это было так странно — видеть на его лице столько быстро сменяющихся эмоций. Джулия привыкла, что папа всегда невозмутим и по нему никогда не поймешь, что он думает и чувствует. Но, видимо, в этом возрасте он еще не научился прятаться за отстраненной маской.

— О! — только и сказал он, выглядя безгранично пораженным.

Джулия прикусила губу, изо всех сил стараясь не засмеяться. Да, это, наверное, жутко дезориентирует, когда тебе всего семнадцать, и ты вдруг встречаешь свою дочь из будущего.

Конрад сдерживаться не стал — он откровенно хохотал, сквозь смех пробормотав:

— Видел бы ты сейчас себя, Кристофер!

Тот смерил его высокомерным взглядом и снова уставился на Джулию, к этому времени успев взять себя в руки и придав лицу привычное отстраненное выражение. Джулия прямо-таки восхитилась тому, как быстро ему это удалось. Зато мама взирала на нее с непонятными эмоциями — не то с надеждой, не то со страхом. А может с тем и другим вместе. И Джулия не могла отказать себе в удовольствии невинно спросить:

— Все в порядке, ма… — оборвав себя на полуслове, она быстро исправилась: — Милли?

Но ее оговорку успели заметить все присутствующие. Конрад ухмыльнулся с видом: «Я знал!» У папы глаза вспыхнули торжеством, мама слегка покраснела, и они обменялись коротким, но выразительным взглядом. Кот обреченно покачал головой, беззвучно произнеся: «Артистка!»

И снова де Витт прервал веселье, предложив своим подопечным проводить гостей в комнаты и рассказать им о нынешних обитателях Замка:

— Остальным скажем, что они родственники Кристофера, приехавшие погостить. Чем меньше народу знает правду, тем лучше, — и добавил суровым тоном: — А потом, Кристофер, зайди в мой кабинет.

Папа театрально вздохнул, но только когда де Витт вышел. Джулия хихикнула: все-таки он отличался от знакомого ей отца — всегда непробиваемо спокойного и отстраненного.

Они всей толпой поднялись на третий этаж, почти не разговаривая — только присматриваясь друг другу. Кот, судя по всему, чувствовал себя неловко. И Джулия могла его понять — он всегда относился к ее отцу с исключительным пиететом и видеть того совсем еще мальчишкой, должно быть, выводило Кота из равновесия. Он просто не знал, как себя вести.

Самой же Джулии было скорее весело. Когда еще выпадет шанс понаблюдать своих родителей в юности, когда они еще не были родителями и даже женаты не были. А судя по недавней маминой реакции, тема будущей совместной жизни в принципе до сих пор ни разу не затрагивалась.

Дойдя до знакомой двери, Джулия машинально шагнула к своей комнате, но была остановлена отчасти удивленными, отчасти любопытными взглядами. Она смущенно кашлянула.

— Извините — привычка. Просто в нашем времени это моя комната, — и тут же с любопытством добавила: — А сейчас чья?

— Моя, — ответила мама с таким видом, словно все еще не может поверить в происходящее.

— О! — Джулия улыбнулась. — Интересно. А Роджеру отдали бывшую папину?

— Роджеру? — кажется, они произнесли это хором.

— Это мой брат.

Мама с папой снова переглянулись с тем выражением, как в столовой. Кот же неодобрительно посмотрел на нее. Ну правильно — нельзя рассказывать о будущем. Но ведь они и так столько всего узнали, что еще один маленький кусочек информации не принципиален. К тому же, раз де Витт раскрыл их личности, значит, собирается что-то сделать, чтобы после их ухода обитатели Замка забыли о них.

В итоге Джулии досталась комната Марианны. Немного непривычно, но ничего страшного. Пока она оглядывалась, примечая различия, мама застыла на пороге, будто что-то решая для себя. И только когда Джулия повернулась к ней, вопросительно посмотрев, произнесла:

— Можно тебя спросить кое-что?

— Конечно, мам, — Джулия улыбнулась, приглашая ее пройти в комнату.

Она хмыкнула:

— Знаешь, зови меня лучше Милли. А то это звучит как-то… странно.

Джулия представила себя на ее месте и, засмеявшись, согласно кивнула:

— Хорошо.

Действительно, называть ее Милли даже про себя было удобнее — все-таки эта девушка, ее ровесница, пока еще не была ее матерью.

— Так что ты хотела узнать?

Милли еще немного помолчала и спросила со смесью жадного любопытства и неуверенности:

— Скажи… мы хорошие родители?

Джулия лучезарно улыбнулась и искренне ответила:

— Самые лучшие.

* * *

Милли осталась с Джулией, а Конрад и Крес… Кристофер пошли дальше с Котом. Коту постоянно приходилось делать над собой усилия, чтобы разделить в сознании своего опекуна и этого юношу. Даже просто называть его по имени было сложно.

Кристофер мгновение смотрел вслед скрывшимся в комнате девушкам. Ему явно хотелось пообщаться с внезапно появившейся из будущего дочерью, но, поразмыслив несколько секунд, он решил оставить это на потом, предоставив удовольствие Милли. А сам переключил внимание на Кота. Отчего тот занервничал еще больше.

Некоторое время Кристофер задумчиво изучал его, а когда они вошли в комнату (по счастливой случайности оказавшейся той же, что Кот занимал всегда), заметил:

— Твоя мать — Кэролайн, да? Ты похож на нее.

Кот кивнул, ответив заинтересованным взглядом. Кристофер улыбнулся, довольный тем, что правильно угадал.

— На самом деле я не видел ее с тех пор, как стал жить в Замке. Но, помнится, в детстве она была милой девочкой.

— Да, она была милой и доброй, — грустно ответил Кот.

В последнее время он начал бояться, что стал забывать родителей, и потому часто смотрел на единственную их фотографию, оставшуюся у него. Кристофер недоуменно нахмурился, но ничего уточнять не стал. Зато спросил Конрад:

— «Была»? Ты говоришь так, словно…

Он неловко замолчал, не решаясь озвучить свою догадку.

— Да, она умерла. Мои родители погибли из-за аварии на пароходе.

— О, извини, — у Конрада сделалось виноватое выражение лица.

— Ничего. Это было давно, — отмахнулся Кот.

Но какой бы безразличный вид он ни делал, правда состояла в том, что он все еще скучал по родителям и говорить о них ему было тяжело. Будто почувствовав это, Конрад быстро сменил тему, и они с Кристофером принялись вводить Кота в курс нынешней обстановки в Замке и перечислять его обитателей. Пару раз Кот выловил знакомые имена, но в основном не особо прислушивался. На него внезапно навалилась страшная усталость, и дико захотелось остаться одному, чтобы осмыслить случившееся.

К счастью, они вскоре ушли, напомнив, что гонг сообщает об ужине. Кот вздохнул с облегчением. Хорошо Джулии — ту, кажется, нисколько не беспокоила сложившаяся ситуация, и она наслаждалась общением с юными родителями.

К тому времени, как загудел гонг, Кот успел немного собраться с мыслями и успокоиться. И тут он с досадой понял, что ему не во что переодеться перед ужином и придется идти в той старой одежде, в которой он обычно возился с растениями в саду — они с Марианной устроили свой уголок, где выращивали волшебные растения под руководством Джейсона.

Но если Кот отнесся к этому философски, то Джулия сейчас наверняка страдает. Подумав об этом, он тихонько фыркнул. Временами Джулия становилась по части одежды таким же снобом, как ее отец. Особенно, когда предстояло появиться перед незнакомыми людьми. А на ужине незнакомые люди будут точно.

Расстроенная Джулия бывала невыносимой, и потому Кот не стал заходить к ней, а спустился прямо в столовую. Там было почти пусто — всего четыре человека сидели за столом. К счастью, среди них был де Витт, который и представил Кота удивленно посмотревшим на него домочадцам.

Бледный мужчина с длинным лицом представился Флавианом Темплом, а две девушки — брюнетка и блондинка — Генриеттой и Элизабет. Обе с интересом принялись изучать Кота и закидывать его вопросами, отчего он снова смутился. К счастью, в столовой стали появляться другие обитатели Замка. Большинство из них Коту были незнакомы, но он узнал Бернарда (хоть и не без труда), Джейсона Йелдема, мисс Розали и Мордехая Робертса. Так значит, они жили в Замке Крестоманси до того, как де Витт ушел на покой!

Кристофер и Конрад подмигнули ему на правах старых знакомых, и Кот невольно улыбнулся, слегка расслабившись. А вот появление Джулии и Милли заставило его застыть, чуть ли не приоткрыв рот. Джулия была вовсе не в том светло-голубом платье, в котором она перенеслась в прошлое, а до этого долго торчала на кухне (ей нравилось изобретать новые рецепты и чары для них). Нет, она красовалась в нарядном атласном платье с кружевными рукавами. Черные волосы уложены в простую аккуратную прическу. Красивая и величественная, Джулия выглядела почти королевой и довольно улыбалась.

Кот невольно восхитился. Да и все присутствующие, похоже, затаили дыхание. Кристофер одобрительно кивнул, де Витт покачал головой.

— Где ты взяла это платье? — шепотом спросил Кот, когда Джулия села рядом с ним.

— Милли одолжила, — весело ответила она. — Не могла же я появиться в том, что было на мне.

Кот хмыкнул: ну точно — вся в отца.

За ужином он больше молчал, приглядываясь к окружающим. Так что на любопытные вопросы в основном отвечала Джулия, выдумывая детали их легенды прямо на ходу. Кристофер быстро подключился к развлечению и дополнял ее рассказ не менее изобретательно. Милли с Конрадом изо всех сил пытались не начать хохотать. Кот и сам едва сдерживался на некоторых моментах.

Понемногу общий разговор отошел от них с Джулией на другие темы, и Кот вздохнул с облегчением. Он с интересом изучал собравшихся за столом, а особенно тех, кого знал в своем времени.

Из нескольких замечаний Кот понял, что Мордехай Робертс работает в команде Крестоманси. А он-то все это время считал мистера Робертса слугой, которого наняли ухаживать за престарелым Габриэлем де Виттом!

Элизабет что-то рассказывала Милли про Италию и своего жениха. Но только когда до него долетело слово «Капрона», он понял, что Элизабет — мать Тонино. И как он раньше не узнал ее? Заметив его возросший интерес, она слегка сморщила точеный носик:

— Что такое?

— Нет, ничего, — Кот помотал головой, чуть не ляпнув, что он просто знаком с ее сыном, и только в последний момент прикусил язык, вместо этого сказав: — Я никогда не был в Италии, а вы интересно рассказываете.

Милли, улыбнувшись краешком губ, бросила на него понимающий и одновременно любопытный взгляд. Элизабет пожала плечами:

— Обращайся ко мне на «ты» — не так уж сильно я старше.

Кот кивнул, радуясь, что она приняла его отговорку, и посмотрел на Джулию, выразительно расширив глаза. Джулия кивнула — она все прекрасно поняла.

* * *

Милли чувствовала себя растерянной и даже отчасти оглушенной. В голове был полный сумбур. Само по себе встретить явившуюся из будущего взрослую дочь было уже достаточно ошеломительно. Но то, что это была их общая с Кристофером дочь — выбивало из колеи. Не то, чтобы Милли никогда об этом не задумывалась. Кристофер много лет был ее лучшим другом, но лишь совсем недавно она начала осознавать, что он для нее не только друг. Однако в его ответных чувствах она была далеко не уверена. И внезапное откровение о будущем стало пусть и приятным, но потрясением.

Милли собиралась побыть одна после ужина, чтобы восстановить пошатнувшееся душевное равновесие, но в коридоре наткнулась на предмет своих размышлений. Кристофер за всей его самоуверенной бравадой явно пребывал в похожем смятении. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, не зная, что сказать. Пока Кристофер не решил нарушить затянувшееся молчание радикальным способом. Милли даже не успела понять, что произошло. Просто в одно мгновение она смотрела на него, пытаясь придумать, как выбраться из неловкой ситуации. А в следующее — он уже целовал ее, и она целовала его в ответ, зарывшись пальцами в его темные кудри и чувствуя обнимающие ее сильные руки.

— Это так странно, — пробормотала Милли, когда они оторвались друг от друга и она достаточно вынырнула из блаженного тумана, чтобы вернулась способность воспринимать окружающее.

— Что именно? — Кристофер казался почти спокойным, но Милли видела в его глазах бушующий ураган чувств.

— Всё, — она попыталась объяснить, но так и не смогла подобрать слов и пожала плечами.

— Очень информативно, — Кристофер засмеялся, но Милли знала, что он прекрасно ее понял, и легонько пихнула кулаком, чтобы не выделывался.

Он посерьезнел и тихо произнес:

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Но знаешь, я всегда знал, что если когда-нибудь женюсь, то только на тебе.

— Я тоже, — Милли улыбнулась, думая, какой идиоткой была, сомневаясь во взаимности своей любви. — В смысле, что выйду замуж только за тебя.

Кристофер улыбнулся в ответ — самой красивой улыбкой, что Милли когда-либо видела. И все смятение мыслей и чувств, поднявшееся после появления Джулии, внезапно улеглось. В конце концов, она всегда хотела провести свою жизнь именно с этим человеком. А теперь просто получила подтверждение, что так оно и будет.

* * *

На следующий день, который оказался воскресеньем, после возвращения из церкви устроили матч в крикет. Кот, никогда не испытывавший пристрастия к этой игре, от участия уклонился, предпочтя роль зрителя. Зато Джулия сразу преисполнилась энтузиазма. Глядя, как они с Кристофером увлеченно обсуждают детали, устанавливая калитки, Кот понял, от кого она унаследовала страстную любовь к крикету. У обоих глаза так и горели, и, кажется, они уже не могли думать ни о чем другом.

— Маньяки, — весело прокомментировала Милли, сидевшая рядом с Котом на низенькой скамейке.

Он засмеялся, но не мог не согласиться с этим утверждением. Она крикетом явно не увлекалась — Кот заметил, как она откуда-то достала книгу и принялась читать. Приглядевшись, он обнаружил, что это одна из тех девчачьих книг, которыми увлекались Джулия с Дженет.

Джулия выразила желание играть бэтсменом, на что Кристофер с сомнением спросил:

— Уверена?

Джулия гордо вскинула подбородок, сверкнув глазами, и Кристофер засмеялся:

— Ладно-ладно.

Она оказалась единственной девушкой на поле — больше никто из прекрасных дам не решился играть, хотя игра им нравилась и болели они активно.

Отбивающая команда Замка играла против полевой команды деревни.⁽¹⁾ Джулия взяла биту, взвесив ее в ладони, приноравливаясь, и заняла свою позицию.

Высокий крепкий боулер первый бросок сделал явно вполсилы. Кот усмехнулся: это он зря. Джулия отбила мяч так, что он вылетел за пределы питча, не коснувшись земли. Обменявшись быстрыми взглядами, они с Кристофером, который играл за нон-страйкера, побежали во весь дух, пока боулер ходил за мячом. Кот никогда не понимал, как она умудряется так быстро бегать в длинной юбке. Еще меньше это понимала Дженет, которая за годы, проведенные в Двенадцатом-А, хотя и привыкла к местной моде, временами с ностальгией вспоминала об удобных брюках родного мира.

Во всяком случае, Джулия с Кристофером успели добежать до калиток, заработав ран и победоносно ухмыльнувшись друг другу. После этого боулер перестал делать скидки на то, что его противник — слабая девушка. Однако ему так и не удалось вывести из игры ни одного из бэтсменов. Кристофер виртуозно отбивал мячи, Джулия ему не уступала, и вместе они составляли великолепную команду.

Кот поймал себя на том, что следит за игрой, чуть ли не затаив дыхание. А Милли даже оторвалась от книги, заинтересовавшись происходящим на поле.

Вывести Джулию удалось только на четвертом овере. Она не успела отбить мяч, зато рыжий веснушчатый уикет-кипер успел поймать его и ударить по калитке. Раскрасневшаяся и запыхавшаяся Джулия плюхнулась на скамейку рядом с Милли и, пригладив растрепавшиеся волосы, мстительно заявила:

— Мы все равно выиграем.

И оказалась права. Кристофер продержался до конца иннинга. А заменивший Джулию мистер Робертс отбивал ничуть не хуже. Замок одержал победу с разгромным счетом. Обе команды восприняли результат с потрясающей невозмутимостью, и игроки пожали друг другу руки. Только Джулия произвела фурор. Кот понял, что в этом времени девушка, играющая в крикет, была довольно необычным явлением.

Игроки из деревенской команды окружили ее, улыбаясь и о чем-то расспрашивая. Джулия наслаждалась произведенным впечатлением. А вот Кристофер наблюдал за этой картиной, нахмурившись с весьма неодобрительным выражением. К счастью, раньше, чем он успел что-либо предпринять (а Кот успел заметить, что этот юный Кристофер, в отличие от знакомого ему Крестоманси, часто действовал по первому порыву, не заботясь о последствиях), Джулия попрощалась с поклонниками и вернулась к своим.

— Великолепная игра, Джулия, — улыбнулся ей мистер Робертс.

— Небось не ожидали! — задорно ответила она.

Мистер Робертс кивнул с веселым блеском в глазах и ласковым жестом взъерошил Кристоферу волосы:

— Да и Кристофер не теряет формы.

Тот слегка поморщился, но воспринял как должное. Так мог бы реагировать взрослый сын на родительские нежности.

Кот впал в ступор. Ему бы и во сне не привиделось, что кто-то может столь фамильярно обращаться с Крестоманси. Ладно, на данный момент Кристофер им еще не был, но все-таки… Кто же на самом деле загадочный мистер Робертс, которого Кот раньше глупо считал прислугой и который относился к Кристоферу так, будто тот был его младшим братом?

— Кот, ты чего застыл? — голос Милли заставил очнуться, и Кот мотнул головой:

— Просто задумался.

Джулия одарила его ехидным взглядом — она явно поняла причину его задумчивости, — но милосердно промолчала.

 

Ближе к вечеру Кот набрался храбрости расспросить о мистере Робертсе Милли. Задать этот вопрос Кристоферу он не осмелился бы ни за что в жизни. Для этого пришлось потрудиться, чтобы выловить ее в одиночестве. В итоге Коту пришлось просто постучаться в ее комнату, когда все разошлись готовиться ко сну.

Открыв дверь, Милли удивленно (и, как показалось Коту, слегка разочарованно) посмотрела на него.

— Что-то случилось?

Он помотал головой и нерешительно произнес:

— Я хотел спросить кое-что.

Милли кивнула, пропустив его в комнату, а, выслушав вопрос, улыбнулась:

— А, Мордехай… Они познакомились, когда Кристоферу было лет десять и он во сне путешествовал по другим мирам. Понимаешь, ему было очень одиноко в родительском доме, и Мордехай стал его первым настоящим другом.

Это многое объясняло, но Кот прямо-таки кожей чувствовал, что это не все: за кратким объяснением Милли скрывалась какая-то история. Однако больше она ничего не добавила, и он не решился настаивать. Может, здесь есть тайна, которую не рассказывают всем подряд.

* * *

Выйдя утром из своей комнаты, Джулия чуть не споткнулась о здоровенного рыжего кота, разлегшегося прямо под дверью.

— Уау! — заявил он, пристально глядя на нее.

— И тебе «уау», — Джулия присела на корточки и осторожно протянула руку, чтобы погладить его.

У них в Замке жило несколько кошек, которые являлись потомками того котенка из храма Ашет, которого мама принесла с собой, когда сбежала из Десятых миров. Они обладали собственной магией и могли помогать в некоторых чарах. Правда, слушались только маму. Но этот кот был совсем другой — в нем чувствовалась магия гораздо более сильная. Кот благосклонно позволил себя погладить, а Джулия, вспомнив семейную историю, вдруг поняла, кто это.

— Трогмортен? — спросила она.

— Уау, — согласился тот.

— Классно! — Джулия села на пол рядом с котом, осторожно проводя ладонью по жесткой шерсти. — Всегда хотела посмотреть, какой ты.

— Ничего себе! — раздался рядом женский голос, и, вскинув голову, Джулия обнаружила Элизабет, удивленно разглядывавшую их. — Ты сумела поладить с этим чудовищем!

Трогмортен зашипел, недовольно сверкнув на нее зелеными глазами — он был стар, но миролюбивее от этого не стал.

— Зачем ты так? — упрекнула Джулия. — Он же все понимает.

Элизабет приподняла брови, но не прокомментировала ее заявление, вместо этого сказав:

— Знаешь, до сих пор еще никому кроме Милли и Кристофера не удавалось подступиться к Трогмортену. Ты третья.

Джулия засмеялась.

— Наверное… — она чуть было не сказала: «Наверное, это наследственное», — но вовремя замолчала, оборвав себя на полуслове.

— Наверное, что? — Элизабет смотрела на нее со все возрастающим любопытством.

Джулия пожала плечами, принявшись усиленно гладить Трогмортена, чтобы скрыть смущение. Элизабет хмыкнула.

— Ты ужасно странная, Джулия, — сказала она, сев на пол неподалеку.

— Почему это? — Джулия подняла на нее взгляд, изо всех сил стараясь не покраснеть.

Элизабет некоторое время молчала, разглядывая ее.

— Ты невероятно похожа на Кристофера — гораздо больше, чем прилично дальней родственнице.

Джулия хмыкнула на ее формулировку и начала придумывать приемлемое оправдание, когда Элизабет добавила:

— Но иногда — только иногда — ведешь себя совсем как Милли.

Джулия прикусила губу, чувствуя, что все-таки начинает неудержимо краснеть под ее пристальным взглядом.

Ее спасло появление Кота. Влетев в коридор, он резко затормозил, заметив их теплую компанию на полу. Моргнув пару раз, он спросил с отчетливыми ехидными интонациями:

— У вас тут совещание? Надеюсь, не помешал ничему важному?

— Знаешь, Кот, — Джулия вскочила и, схватив его за руку, потащила прочь, не обращая внимания на округлившиеся глаза Элизабет, — тебе вредно много общаться с папой — ты начинаешь перенимать его манеры.

— Кто бы говорил! — усмехнулся Кот, закатив глаза.

— Уау? — обиженно бросил Трогмортен им вслед, но Джулия была слишком озабочена тем, чтобы сбежать от чрезмерно проницательной Элизабет, надеясь, что до правды она все-таки не додумается.

 

Когда они встретились в следующий раз — Джулия зашла к Милли и застала там еще двух девушек, — Элизабет больше ни о чем ее не расспрашивала и держалась как ни в чем ни бывало. Что бы ни послужило тому причиной, Джулия была ей за это благодарна. Девушки занимались плетением, сидя за круглым столиком, на котором стояли коробки с цветными веревочками. Джулия заинтересованно спросила, что они делают.

— Браслеты, — ответила Милли, жестом приглашая ее присоединиться. — И вплетаем в них кое-какие чары.

— О, амулеты? — Джулия села рядом на синюю оттоманку и несколько мгновений наблюдала, как они ловко переплетают веревочки так, что получалась полоска с разными рисунками. — А для чего?

— На удачу — чтобы проблемы легко преодолевались, а несчастья обходили стороной, — пояснила Генриетта, создавая на своем браслете красно-синий цветок.

— Ух ты! — поразилась Джулия. — Не знала, что такое возможно.

— На самом деле, это скорее сентиментальная традиция, чем серьезная магия, — усмехнулась Элизабет. — Такими браслетами обмениваются подруги. Считается, что тепло дружбы будет хранить их, даже если им придется расстаться. А у вас так не делают?

Она бросила на Джулию быстрый взгляд, в котором мелькнуло любопытство и вызов.

— Нет. Во всяком случае, я о таком обычае не слышала, — Джулия покачала головой, сделав вид, что не заметила взгляда. — А можно мне присоединиться?

— Конечно, — Милли радушно подвинула к ней коробку с веревочками и принялась объяснять, как плести.

Джулия быстро научилась — в конце концов, ее магия всегда была склонна к узлам. Так быстро, что девушки пораженно посмотрели на нее. Она победоносно ухмыльнулась, вызвав нежную улыбку у Милли и любопытные взгляды у Генриетты и Элизабет. Джулия поняла, что опять ведет себя, как папа, и поспешила склониться над своим браслетом, словно это было самое важное дело на свете.

Поскольку приходилось сосредотачиваться на добавлении в работу чар, они почти не разговаривали. Джулия воспользовалась этим, чтобы получше присмотреться к девушкам. Элизабет она видела пару раз, когда они ездили в гости к Тонино, и теперь узнавала ее с каждым жестом. Она была старше остальных девушек и, судя по тому, что Джулия успела услышать, осенью выходила замуж. Она даже пожалела, что не сможет поприсутствовать на этом событии — скорее всего они с Муром вернутся в свое время гораздо раньше.

А вот Генриетту она не знала и задумалась, что с ней случилось, почему она перестала общаться с обитателями Замка? Темноволосая и сероглазая Генриетта была улыбчивой и острой на язык. Утром за завтраком она без конца обменивалась шпильками с Кристофером. Милли тогда тихонько сообщила Джулии, что это у них любимое развлечение.

Закончив браслеты, девушки по традиции обменялись ими по кругу. Джулии достался браслет Милли, и она тут же застегнула его на запястье, пообещав, что всегда будет его носить.

Они еще немного поболтали — Джулия с огромным интересом прислушивалась к тому, что они говорили об обитателях Замка, — когда дверь тихонько приоткрылась, и в комнату важно и неторопливо зашел Трогмортен. Первым делом он подошел к Милли и потерся о ее ноги.

— Привет, Трогмортен.

Она погладила его, после чего кот перешел к Джулии и к удивлению всех присутствующих запрыгнул ей на колени.

— Вот это да! — Генриетта даже присвистнула.

— Есть в тебе все-таки что-то загадочное, Джулия, — протянула Элизабет.

— Просто я люблю кошек, — попыталась отговориться она.

Углубляться в тему никто не стал, но, кажется, ей не очень-то и поверили. Ну и ладно, подумала Джулия, все равно, когда они с Муром вернутся домой, де Витт наверняка сделает что-нибудь, что убрать воспоминания о них.

* * *

Это была идея Кристофера — прогуляться после обеда до Боубриджа. Он только что вернулся со встречи, на которую его брал с собой де Витт, и, похоже, жаждал скрыться, пока его не загрузили еще какой-нибудь работой.

— Покажем прошлое гостям из будущего, — заявил он.

Милли и Конрад с готовностью поддержали идею.

Боубридж был почти таким, каким помнила его Джулия. И все же кое-что изменилось.

— Этого магазина у нас нет. А здесь теперь сквер, — по очереди замечали они с Котом, когда они, смеясь и болтая гуляли по улицам.

— Здесь теперь кондитерский магазин, — Джулия улыбнулась, глядя на вывеску «Амулеты» на знакомом кирпичном здании. — Мы с Роджером, когда были детьми, ходили сюда каждую неделю и все карманные деньги тратили на конфеты.

— Поэтому вы были такие пухлые, — невинно заметил Кот с веселым блеском в глазах.

Джулия показала ему язык:

— Не всем же быть такими тростиночками, как вы с Дженет.

— Ну, сейчас ты очень даже… — начал было Конрад, но смутился и, покраснев, замолчал.

Джулия довольно улыбнулась. Кристофер пронзил его свирепым взглядом, и Конрад, совсем смешавшись, поспешил сменить тему. И она вдруг подумала: а когда она начнет встречаться с каким-нибудь молодым человеком, папа будет так же реагировать? Она сильно подозревала, что да.

Дойдя до магазина готового платья, Джулия с Милли принялись обсуждать изменения в моде. Кристофер временами вставлял комментарии в их дискуссию. Кот с Конрадом обменялись обреченными взглядами. Тем не менее покорно зашли в магазин за ними следом, когда Кристофер предложил посмотреть, как смотрятся на девушках модные шляпки. Они от души веселились, меряя то одну, то другую, и, наверное, свели продавца с ума. Особенно несчастное у него было лицо, когда Кристофер критиковал стиль его товара — невероятно снобистским тоном. Милли время от времени приструнивала его, чтобы не увлекался. Джулия забавлялась.

Раньше она думала, что удивительное взаимопонимание ее родителей выработалось за годы брака. Но теперь она видела, что так было всегда. Они уже сейчас прекрасно понимали друг друга почти без слов.

В итоге купили по шляпке, хотя Джулия сопротивлялась, думая, что все равно не сможет взять ее в свое время.

— Останется тебе сувенир из прошлого, — безапелляционно заявил Кристофер, надев ей на голову украшенную цветами и лентами широкополую шляпу и отступив на пару шагов, чтобы окинуть ее критическим взглядом. — Отлично смотрится.

И Джулия сдалась, благодарно улыбнувшись. На выходе Милли шепотом спросила, весело покосившись на Кристофера:

— Он всегда тебя так наряжает?

Джулия кивнула:

— У него пунктик насчет стильной одежды.

— Я знаю, — Милли сделала сокрушенное лицо. — Иногда просто побить хочется.

Переглянувшись, они рассмеялись. Кристофер сделал вид, что не заметил, как они его обсуждают, нацепив рассеянное выражение лица.

В общем, было весело, пока Кристофер не пропал. Никто из них не мог понять, как это случилось. Просто в один момент они шли все вместе, а в следующий — Милли повернулась и обнаружила, что его нет.

— Кристофер? — удивленно позвала она, но не дождалась ответа.

Сначала они не особенно беспокоились — может, он решил куда-то зайти по дороге. Но время шло, Кристофер не возвращался и не отзывался. Они вернулись в Боубридж — к тому моменту они успели почти выйти из города — и принялись методично прочесывать улицы, время от времени зовя Кристофера. Тишина. Как будто его и не было с ними.

Вот тогда они всерьез заволновались.

Посовещавшись, решили не вызывать Габриэля (может, ничего страшного еще и не случилось — зачем зря поднимать панику), а воспользоваться следящими чарами.

Милли запустила чары. Но они почему-то водили их кругами, не приходя к цели. Как будто кто-то нарочно отводил возможное преследование.

— Давайте я попробую, — предложил Кот, когда они, совсем запыхавшись, сели на скамейку в парке, чтобы подумать над дальнейшим планом. — В нашем времени мне всегда удавалось найти его — даже в других мирах.

Джулия согласно покивала — она неоднократно убеждалась в исключительной способности Кота находить и людей, и вещи. Милли с Конрадом были настроены не столь оптимистично, но что им еще оставалось.

Кот закрыл глаза и сосредоточился. Некоторое время ничего не происходило, а они сидели, затаив дыхание, боясь помешать Коту. И вот он распахнул глаза.

— Здесь работает немного не так, как в нашем времени: я не могу понять, все ли с ним в порядке. Но, — и он торжествующе улыбнулся, — я знаю, где он.

— Так чего мы сидим? — тут же вскочила Джулия.

Они шли довольно медленно, следуя за Котом, поскольку он поминутно останавливался, прислушиваясь. И вот Кот замер перед небольшим домиком на самой окраине города. Его и домом-то сложно было назвать — скорее хибара, выглядевшая так, словно в ней лет сто никто не жил.

— Здесь, — уверенно сказал Кот.

Они осторожно обошли вокруг, еще более осторожно постарались заглянуть в окна. Внутри царило такое же запустение, как и снаружи — ни малейшего признака жизни.

— Защитные чары, — уверенно произнесла Милли. — Выглядит так, словно Кристофера похитили.

Остальные согласно кивнули. Чары были довольно-таки сильными. Кот мог снести их своей силой кудесника с девятью жизнями. Возможно, с ними справилась бы Милли. Но Джулии и Конраду можно было даже не пытаться.

— Проломимся сквозь них? — с сомнением спросил Кот.

— Нет, — Милли покачала головой. — Так мы только предупредим похитителя заранее. Надо действовать более тонко.

С этим опять же все согласились. Вот только как именно действовать, не знал никто. Они отошли подальше, чтобы посовещаться.

— А как вообще Кристофера могли похитить? — недоуменно спросил Конрад.

Хороший вопрос, подумала Джулия. Кто может справиться с кудесником с девятью жизнями? И ответ на этот вопрос только один.

— Серебро.

Милли кивнула. Переглянувшись, они опять задумались. Если Кристофер сейчас закован в серебряные цепи и не может пользоваться магией, чтобы освободиться… Все зависит только от них.

Впоследствии Джулия удивлялась, почему никому из них не пришла в голову мысль позвать де Витта. Хотелось бы списать все на чары, затемняющие рассудок, но, если быть честной, то проблема состояла в их самоуверенности. Впрочем, чары здесь тоже присутствовали.

В итоге они разработали план, как снять защиту дома так, чтобы хозяин не заметил их вторжения. Для этого надо было работать всем четверым — слаженно и четко. Поэтому обсуждение деталей заняло немало времени.

Кот и Милли аккуратно распутывали клубок заклятий, опутывавший дом, стараясь не порвать нити чар. Джулия и Конрад подхватывали распрямленные нити, не давая им коснуться земли или друг друга, и развеивали их.

К тому времени, когда они, наконец, сняли защиту, Джулия чувствовала себя истощенной. Конрад выглядел так же, как она себя чувствовала. И даже их кудесники слегка побледнели. Они переглянулись и, кивнув друг другу, осторожно открыли дверь. Вопреки своему виду она открылась абсолютно бесшумно — без малейшего скрипа. И они ступили внутрь, слегка ошеломленные представшей картиной.

Прямо перед ними вдаль уходил коридор, конец которого терялся в темноте, а на каменных стенах виднелась плесень. Ощутимо повеяло морозной сыростью. Коридор был слишком узким, чтобы всем четверым идти рядом. Так что впереди пошли Милли и Кот, а за ними — Джулия и Конрад.

Они использовали магическое зрение и все же не заметили ловушки. Кот ступил прямо в нее: его подбросило в воздух, и он застыл между небом и землей, не в силах пошевелиться. Совместными усилиями им удалось довольно быстро его освободить. Теперь они стали вдвойне внимательны. А ловушек встретилось еще немало: к тому моменту, как они добрались до конца коридора, они успели увидеть внезапно вырывающееся из стен пламя, проваливающийся пол, обрушивающиеся с потолка острые копья. Фантазия у похитителя, кем бы он ни был, оказалась богатая.

Прочная дубовая дверь была запечатана еще несколькими заклятиями. И опять пришлось долго и аккуратно распутывать чары, очищая дверь и ближайшее за ней пространство. Первой в комнату заглянула Милли, заявив, что из двух присутствующих кудесников она старшая. Пока она внимательно просматривала помещение магическим зрением, Джулия стояла, затаив дыхание, чувствуя, как бешено колотится сердце. Но вот Милли повернулась и махнула — все чисто, можно заходить.

Джулия вздохнула и шагнула внутрь. Ничего примечательного — маленькая круглая комнатка. Абсолютно пустая. На противоположном ее конце виднелась дверь. Еще раз тщательно проверив по очереди пространство комнаты, они осторожно пересекли ее и открыли дверь, попав в следующий коридор. Еще темнее и холоднее, чем предыдущий.

Интересно, сколько тут коридоров и пустых комнат, мрачно подумала Джулия. У остальных настроение явно было не лучше. Но выбора у них не оставалось, так что они дружно двинулись в путь, не забывая проверять его на предмет ловушек.

Они прошли огромное количество коридоров и одинаковых круглых комнат. Джулии начало казаться, что они бродят здесь уже несколько дней. Ноги гудели, от постоянно поддерживаемого магического зрения заболела голова, тело сделалось ватным и двигалось только громадным усилием воли. Единственное, чего ей сейчас хотелось — это сесть и заплакать. Но такую реакцию она считала ниже своего достоинства. А кроме того, где-то здесь в плену был Кристофер, и они обязаны были его спасти.

— По-моему, мы ходим по кругу, — в какой-то момент заметил Конрад.

Все четверо замерли, пораженно уставившись друг на друга.

— Наверное, ты прав, — растерянно согласилась Милли.

— И что будем делать? — спросил Кот.

— А ты не можешь проследить, где Кристофер? — спросила Джулия.

Он покачал головой:

— Нет, меня что-то сбивает в этом доме. Такое чувство, что пространство здесь закручивается в петлю.

Милли согласно кивнула. Они замолчали, размышляя, что делать дальше. Со всей очевидностью, идти вперед бессмысленно.

— Если мы все объединимся, может, удастся прорваться напролом? — предложила Джулия. — Эффект неожиданности мы все равно наверняка уже потеряли.

— Это да, — согласился Конрад, почесав затылок. — Он должен был почувствовать, как мы уничтожали его ловушки.

Милли усомнилась в разумности плана. Кот пожал плечами.

— Двое «за», один «против» и один воздержавшийся, — весело подвела итог Джулия. — Значит, прорываемся грубо.

Милли хотела возразить, но передумала и махнула рукой.

— Ладно. Похоже, это единственное, что остается.

Так что они взялись за руки, сосредоточились и ударили объединенной магией по чарам, сворачивающим пространство внутри дома в спираль. Джулия видела магическим зрением, как искрится и сопротивляется магия, а потом начинает уступать их давлению, распрямляет узлы. И, наконец, с громким «пуф» чары исчезли.

— Другое дело… — начал Кот, но не договорил, поскольку, открыв глаза, они обнаружили, что находятся в небольшой комнате, покрытой толстым слоем пыли.

Возле невероятно грязного окна стоял покосившийся темный стол. У противоположной стены — металлическая кровать без одеяла и матраса. На полу валялось несколько стульев. Людей в комнате не было.

— Он внизу, — уверенно сообщил Кот, сориентировавшись. — Тут есть подвал.

Но не успели они сделать и нескольких шагов следом за решительно двинувшимся вперед Котом, как их заморозило на месте. Всех четверых. Да так, что они не только пошевелиться не могли, но и рта раскрыть.

— Так-так-так, — раздался за их спинами вкрадчивый голос. — Кто это у нас тут? Неужто детки пришли спасать приятеля?

Обладатель голоса обошел их, появившись в поле зрения. Это был высокий темноволосый мужчина с усами. Когда-то он был статным и представительным, но теперь выглядел потрепанно. Милли, похоже, его узнала: она прищурилась, прожигая мужчину яростным взглядом.

Впрочем, тому не пришлось долго торжествовать — каким бы сильным магом он ни был, ему далеко до кудесника с девятью жизнями. Кот смел его замораживающие чары и угрожающе шагнул вперед:

— Что вы сделали с Кристофером?

Тот слегка опешил и попытался заколдовать Кота снова. Но, конечно же, ничего не добился. Зато Кот сумел обездвижить противника, оставив ему возможность говорить.

— Так вы будете отвечать?

Тот презрительно хмыкнул. Однако Джулия прямо-таки чувствовала, что за его бравадой скрывается страх и растерянность. Он не ожидал, что подросток сможет его так легко скрутить. Откуда ему было знать, кто этот подросток. Несмотря на напряженность ситуации, она чуть не рассмеялась.

— Ну как знаете, — пожал плечами Кот и отвернулся.

Сделав несколько шагов к окну, он остановился, пристально уставившись в пол. После чего жестом подозвал их к себе.

— Здесь люк, — сообщил Кот, указывая на абсолютно ровный пол без единой щели. — Но он запечатан — сильными чарами, — принюхавшись, он скривился и добавил: — И драконьей кровью.

И снова они объединили силы, чтобы снять печать с люка. То ли они слегка перестаралась, то ли что-то вмешалось, но вместо того, чтобы открыться люк просто исчез — вместе с домом.

* * *

Записка от сбежавшего из тюрьмы Ральфа Серебринга гласила, что он похитил Кристофера и в обмен на его жизнь и свободу требует амнистию, возможность с комфортом устроиться за границей, а в довесок ко всему — закон о разрешении перевозить драконью кровь. Габриэль подавил недостойное желание зарычать и скомкал послание, пробормотав:

— Во что опять вляпался этот несносный мальчишка?!

Даже самому себе он не признался бы, что за раздражением прячет беспокойство. Как бы ни действовал ему на нервы Кристофер, порой доводя до белого каления своими выходками, он успел искренне привязаться к мальчику.

И вдруг рядом раздался глубокий смутно знакомый голос, в котором звучала едва уловимая ирония:

— Кто бы мог подумать, что я соскучусь по вашим выговорам…

Резко повернувшись, Габриэль обнаружил перед собой… Кристофера. Но не семнадцатилетнего мальчишку, а зрелого мужчину, от которого исходило ощущение спокойной уверенной силы. Кристофер улыбнулся, в приветственном жесте склонив голову, и в его глазах на мгновение проскользнули печаль и почти нежность.

— Рад снова видеть вас, сэр. Хотя повод и не слишком приятный.

К этому моменту Габриэль успел прийти в себя и понять, кого он видит и почему.

— Еще менее приятный, чем ты думаешь, — проворчал он.

Кристофер приподнял бровь, вопросительно посмотрев на него, и Габриэль протянул ему записку. Кристофер быстро пробежал ее глазами и кивнул.

— Да, теперь я вспомнил, — и на недоуменный взгляд Габриэля пояснил: — Полагаю, мы установили чары, чтобы в прошлом не осталось никаких воспоминаний о будущем. Но теперь память об этих событиях возвращается ко мне.

Габриэль обдумал это и в свою очередь кивнул — звучало вполне логично.

— Никогда еще не приходилось спасать самого себя, — заметил Кристофер в пространство. — Впрочем, дети сами уже справились. Нам остается только вернуть дорогого дядюшку Ральфа в тюрьму.

Габриэль хотел спросить, откуда он знает, но вовремя понял: воспоминания.

Они телепортировались на окраину Боубриджа к заброшенному покосившемуся дому как раз в тот момент, когда этот самый дом испарился во вспышке яркого света. А на его месте остались слегка ошарашенные Милли, Конрад, Джулия и Кот, обездвиженный Ральф Серебринг и закованный в серебряные наручники Кристофер.

* * *

Как только дом исчез и перед ними появился Кристофер, Милли с Джулией одновременно бросились к нему, чтобы снять наручники. Они их просто разломили чарами, и Кристофер облегченно вздохнул, разминая затекшие руки.

— Спасибо, — тихо произнес он, слегка улыбнувшись им, а потом бросив многообещающий взгляд на похитителя.

Но что бы ни было у него на уме, сделать он ничего не успел.

— Отличная работа, — произнес кто-то у них за спинами с до боли знакомой ироничной интонацией.

Джулия резко повернулась, чтобы увидеть стоявших неподалеку де Витта и отца.

— Папочка! — взвизгнула Джулия, кинувшись ему на шею (отчего новенькая шляпа слетела у нее с головы), только сейчас осознав, настолько соскучилась.

Юный Кристофер — это, конечно, очень забавно, но он все же еще не был тем отцом, которого она знала и любила.

Папа улыбнулся, обнимая ее, и все же сурово спросил:

— Джулия, я разве не учил тебя, что нельзя баловаться с незнакомыми артефактами?

Ребята рядом фыркнули, явно едва сдерживая смех. Она слегка насупилась:

— Мы не баловались. Мы пытались понять, что это такое и как оно работает.

Папа насмешливо приподнял бровь:

— И как успехи?

— Издеваешься, — уверенно заключила Джулия, притянув чарами упавшую шляпу — обидно было бы ее потерять.

— И в мыслях не было, — невинно заявил он и уже серьезным тоном позвал: — Кот.

— Да, я знаю, — вздохнул тот, не дожидаясь нотаций. — Это было глупо и безответственно с моей стороны. Я слишком поддался любопытству.

— Хорошо, что ты это сам понимаешь. Было бы еще лучше, если бы понимал вовремя.

Снова раздалось сдавленное фыркание и тихий голос Конрада: «Я не верю, что это ты, Кристофер». Папа едва заметно улыбнулся, скользнув по ним быстрым взглядом.

— Ну, я там тоже была, — справедливости ради заметила Джулия, пытаясь защитить друга. — И точно так же не подумала.

Папа просто молча посмотрел на нее, и она вздохнула, сдаваясь. Да, ее дома тоже ждет выволочка. Но Кот — другое дело: будущий Крестоманси и бла-бла-бла.

Папа повернулся к живописной компании, взиравшей на него с самыми разнообразными эмоциями. И для начала пронзил своим самым устрашающим взглядом похитителя.

— Дядя Ральф, — протянул он, — не могу сказать, что рад вас видеть.

И только в этот момент Джулия поняла, наконец, кто этот человек. Тот смотрел на него с выражением откровенного ужаса на лице — кажется, дядя Ральф решил, что у него поехала крыша и двоится в глазах. Джулия невольно хихикнула. С ним разобрались быстро — де Витт сковал его волшебными цепями и куда-то перенесся вместе с ним. Скорее всего, в тюрьму.

После чего папа переключил внимание на ребят. Он обменялся многозначительным взглядом со своей юной версией, причем оба выглядели чрезвычайно довольными, улыбнулся Конраду, все еще казавшемуся ошеломленным, и с нежностью посмотрел на Милли. Она в свою очередь изучала его, слегка склонив голову. Она первая и нарушила молчание:

— Ты изменился. Стал таким… — она замолчала, пытаясь выразить свои впечатления. — Взрослым. Пожалуй, это лучшее определение.

Папа улыбнулся:

— А ты все так же прекрасна.

— Льстец, — хмыкнула Милли.

— Да ни капли — вот Кристофер подтвердит.

Они снова обменялись понимающими взглядами, и Милли засмеялась.

— Так и есть, — Кристофер взял ее за руку, сжав ладонь.

А потом как-то быстро настало время расставаться. То есть сначала папа перенес их в Замок, и некоторое время еще что-то обсуждал с вернувшимся де Виттом. Но все прекрасно понимали, что приключение подошло к концу. Милли, Кристофер и Конрад погрустнели, но никто не решался первым начать прощаться. Пока де Витт не сказал:

— Мы установим чары, которые сотрут память о наших гостях, как только они вернутся в свое время. Опасно слишком многое знать о будущем.

Все понимающе кивнули и посмотрели друг на друга. Кот чинно пожал всем руки, а Джулия не стала сдерживаться и обняла их по очереди, не отказав себе в удовольствии шепнуть своим юным родителям:

— Не огорчайтесь — лет через шесть я снова появлюсь в вашей жизни.

— Джулия, — укоризненно произнес папа, однако с тщательно скрываемыми нотками веселья в голосе.

Она засмеялась, отпрыгнув к нему и взяв под руку — Кот встал с другой стороны, готовый к перемещению. Остальные заулыбались, и Джулия подумала, что так гораздо лучше, чем грустные лица.

Папа что-то покрутил в том приборе, с которого все началось, и снова — как тогда — перед глазами все замелькало, с бешеной скоростью сменялись день и ночь. Джулия придерживала шляпу, чтобы она не потерялась во время перемещения, а вот о браслете на другой руке забыла. И вспомнила, только почувствовав, как расстегнулась застежка и он соскользнул с запястья. Это было так обидно, что она, пожалуй, заплакала бы, если бы верчение не остановилось и они оказались в папином рабочем кабинете.

У окна стояла мама, явно поджидая их. На ее лице отразилось безграничное облегчение, и она схватила их с Котом в охапку, крепко прижав к себе — шляпа снова слетела с Джулии, но она даже не обратила на это внимание. Ей стало стыдно — она веселилась, наслаждаясь приключением, не подумав, как волновались родители.

— Прости, — пробормотала она.

Кот промолчал, но тоже выглядел виноватым. Мама отпустила их и с улыбкой протянула ей знакомый красно-желтый браслет.

— Кажется, это твое, солнышко?

Джулия машинально взяла его, надев на руку, и только после этого спросила:

— Но как?

— Ты потеряла его, когда вы перемещались, а я подобрала. Но только сейчас вспомнила, откуда он взялся.

— Ах да, чары, блокирующие память, — Джулия улыбнулась, чувствуя себя бесконечно счастливой, и порывисто обняла маму. — Знаешь, мамочка, кажется, это все-таки не просто сентиментальная традиция, как сказала Элизабет. Эти браслеты на самом деле действуют.

— Пожалуй, — мама ласково потрепала ее по голове.

— Сувенир из прошлого? — спросил папа, и Джулия почувствовала, как он прощупывает магией ее браслет. — Любопытная вещица. Но ты не совсем права. Те браслеты не обладают никакой особой силой — разве что чуть-чуть добавляют удачи. Но твой — особенный. В нем заключено благословение матери, и он действительно способен сохранить от многих бед.

Он переглянулся с мамой, будто о чем-то говоря без слов. Мама кивнула.

— Здорово! — восхитилась Джулия.

Она, пожалуй, продолжила бы эту тему, но тут у Кота громко заурчало в животе, и она поняла, что тоже страшно проголодалось.

— Бедняжки, вы же сразу после того хождения по зачарованному дому! — встрепенулась мама. — И до ужина еще далеко… Сходите на кухню пока перекусить чего-нибудь.

Кот благодарно кивнул — Джулия подумала, что он радуется не столько возможности поесть, сколько отсрочке воспитательной беседы. Она подобрала свою многострадальную шляпу, и папа заметил своим самым невозмутимым тоном:

— Эта шляпа на самом деле тебе очень к лицу.

Мама фыркнула, а Джулия широко улыбнулась:

— Я знаю, — и поспешила к выходу.

Она уже почти вышла, когда папа сказал:

— А знаешь, Милли, я вспомнил еще кое-что.

— Да, я тоже, — согласилась мама.

Джулия обернулась, чтобы увидеть, как они посмотрели друг на друга одним из тех взглядов, когда кажется, будто для них больше никого вокруг не существует. Джулия улыбнулась и, закрыв дверь, побежала догонять успевшего спуститься на несколько ступенек Кота.

---

1) В крикет играют двумя командами по одиннадцать человек. Однако в процессе игры на поле находятся по два человека из каждой команды. Та команда, что бросает мяч, называется полевой; та, что отбивает — отбивающей. На двух концах питча (прямоугольного участка поля, внутри которого собственно происходит игра) устанавливаются калитки — три столбика, соединенные перекладинами. Цель полевой команды: разрушить калитки, попав по ним мячом. Цель отбивающей: защитить калитки. Защищать калитки от мяча разрешается только с помощью биты. Попытка остановить мяч любой частью тела приводит к выводу из игры.

На одной стороне питча встает боулер — игрок, кидающий мяч. На другой — бэтсмен: игрок, отбивающий мяч. Рядом с боулером стоит бэтсмен, называющийся нон-страйкер (он защищает калитку, находящуюся рядом с боулером). Рядом с бэтсменом стоит уикет-кипер. Если бэтсмен пропустил мяч, уикет-кипер может его поймать и ударить по калитке, держа мяч в руке.

Бэтсмен играет до тех пор, пока его не выведут из игры (есть несколько способов для этого). И тогда его заменяют. Боулер играет в течение шести подач, которые составляют овер. По окончании овера его сменяет другой боулер. Несколько оверов составляют иннинг. Игра состоит из одного или двух иннингов. В классическом крикете число оверов не ограничено, и играют до тех пор, пока не выйдут из игры десять бэтсменов. Поэтому матчи порой длятся по несколько дней. Однако в коротком варианте устанавливается определенное количество оверов.

Если бэтсмен отбил мяч так, что он вылетел за пределы питча, не коснувшись земли, команде насчитывается шесть очков. Если мяч коснулся земли, но все равно выкатился за пределы питча — четыре очка. Отбив мяч бэтсмен бежит по краю поля к противоположной калитке, а нон-стайкер — к его калитке. Главное, успеть добежать, пока боулер ходит за мячом. Это делать необязательно, но за это добавляются очки. Побеждает та команда, которая к концу матча наберет больше очков.

Вернуться к тексту