Магнит (джен)

Негромко звякнул колокольчик и между обшарпанных деревянных дверей бара "Пчелиный гул" прошли двое фуррей. Остановившись и осмотревшись, они заметили ждавшего их проводника и поспешили к нему. Хозяин бара, грузный бурый медведь, выглянувший посмотреть на посетителей, лишь хмыкнул и убрался обратно в свою каморку. Хотя его заведение работает круглосуточно, в такой ранний час сюда ходят лишь определённые типы клиентов. Такие максимум пива на дорогу закажут, что крепче уж точно брать не будут... А значит, и внимания особого не заслуживают.

Дикий знал об этих двоих всё то немногое, что только полагалось ему знать по роду своей деятельности. Писака из псевдонаучной туалетной бумаги и просто несчастный зубной врач, которому в детстве не досталось мозгов. Нужно заметить, Дикий не питал к ним никаких положительных или отрицательных чувств, как и к любому, кто платил ему за проход туда, куда хотят попасть все, но соглашается пойти далеко не каждый. Когда он узнает их поближе, уже там, за чертой — тогда он сложит о них достойное мнение. Пока же он разглядывал лишь их скорлупу, делая вид, что докуривает сигарету.

Самка принадлежала к роду волков. Опрятная мордочка с чуть завитыми усиками, жёлтенькие глазки, короткая серая шёрстка, но ушки, нижняя челюсть и горлышко белые. Никаких украшений и вообще никаких аксессуаров — молодец, послушала. Одета подобающе — плотная куртка, причём явно не для самочек, джинсы "унийифф" и рабочие павсы на задних лапках: особые анатомически скорректированные ботинки для пальцеходящих фуррей, без носка и с поддерживающим лапу специальным каблуком. Не лучший выбор, но и не самый худший. Лис, стопоходящий самец рыже-бело-чёрного окраса, стоявший рядом с ней, одет в подобный наряд, только фирма-производитель разная. И на задних лапах у него не павсы, а обычные бутсы с металлическим носком — чтобы когти не поранить и этими же когтями ботинок не разодрать.

На данный момент Дикого больше заинтересовал лис — не по эмоциям и не по йиффуальному влечению, а по крепкому телосложению. Бывший дантист, говорите? Чувствуется, зубы клиентам он так выдирает, когтями. А кое-кому и выбить может. И что его потянуло туда... Впрочем, сам говорит, что ему наскучило жить здесь и он хочет сходить туда, чтобы не было желания полезть в петлю от депрессии. Дурак, но если не струсит, с ним больших проблем не будет. Но вот взгляд зелёных глаз... Лис точно не врал — ему действительно наскучило всё здесь, в обычном мире. Слюни и клыки клиентов, орущая дома жена, — или и вовсе пустая квартира — постоянные задержки зарплаты, серость будней до выходных и серость выходных до будней... Да, поход за черту прибавит ему жизнелюбия. Если выживет.

— Доброе утро, — сказала волчица, возвращая пса к действительности.

— Доброй ночи тогда уж. Сейчас всего четыре тридцать.

Они встали за стол — табуретов к нему не прилагалось — и не спускали глаз с Дикого. Тот заметил, что лис смотрит чересчур пристально и пёс решил его успокоить.

— Мы выходим через пять минут.

— Вы сказали, что дадите нам оружие, — пропустил его слова мимо ушей лис.

Пёс не спеша затянулся, благодаря чему красный огонёк приблизился совсем к фильтру. Он не хотел отвечать на такой вопрос. Это была очередная последняя сигарета перед походом, за чертой не покуришь. А "очередной последней" эта сигарета называлась только для того, чтобы не считаться "совсем последней".

— Дам. Но не сейчас, — наконец решил ответить Дикий, бросая сигарету прямо на пол и раздавливая носком своего ботинка. Когти при этом клацнули об вставочную металлическую пластинку. — Мы об этом говорили, неужели не помните?

— Почему не сейчас? Мы же идём... Туда.

— Я могу назвать сто причин.

— Назовите хотя бы три!

— Да пожалуйста. Первая — вы сказали, что будете меня слушать во всём. Вот и слушайте.

— Это не причина, ну ладно! Ещё две!

— Вторая, — спокойно продолжил пёс, хотя и почувствовал немалое раздражение. — Идя туда с оружием, вы либо ждёте нападения, либо собираетесь нападать на кого-нибудь сами. А значит, вас действительно атакуют. И третье. Если вас поймают с оружием до того, как мы попадём туда — вам придётся плохо. Пустыми у вас ещё будет шанс выкрутиться, но за ствол в лапах вам предъявят столько обвинений, что никакие деньги или связи не помогут. А мне кажется, что у вас нет ни того, ни другого.

— Ну ладно огнестрел! Но вы запретили нам брать даже ножи...

— Нож вы получите по прибытии на место лично от меня, — хмыкнул кобель. — Ещё вопросы будут?

Они посмотрели друг другу в глаза, сходясь в бескровном поединке. Лис против немецкого овчара. Второй в этой схватке победил — лис отвёл взгляд и стал скрести когтями передних лап по столешнице.

— Вот и отлично. А теперь моя очередь. Ваши псевдонимы? Я попросил вас выбрать покороче, но чтобы они как-то относились к вам. Что придумали?

— Журналистка, — тихо сказала волчица.

— Слишком длинно. Могу звать тебя так только вслух, но нам нужно будет твоё прозвище кое на что нанести...

— Тогда Пресса. Годится?

Пёс кивнул, одобряя. И обернулся к самцу.

— Туман, — впервые в тоне лиса проскользнуло нечто, смахивающее на весёлость. Прозвище ему явно понравилось и оно вполне соответствовало требованиям Дикого.

Он быстро расстегнул своё длиннополое пальто, сунул лапу в карман клетчатой рубашки и достал два серебристых "блинчика" — скруглённые по краям небольшие металлические пластинки толщиной в миллиметр и длиной в пять-семь сантиметров. На каждой из них он с помощью гвоздя, также лежащего в кармане, нацарапал псевдонимы и быстрым ударом загрубевшей подушечкой по шляпке пробил в пластинках отверстия. Помахав лапой и положив гвоздь обратно в карман, пёс подал пластины волчице и лису вместе со связкой ниток.

— Наденьте на шею. Если попадёте в лапы вояк — немедленно срывайте и кидайте на землю. Если не попадёте — потом заменим нитку на верёвку.

Он постоял, тоскливо озирая внутреннее убранство небольшого питейного заведения, в котором назначал встречи клиентам. Здесь всё было как всегда. Серые грязные столы, штуки три-четыре, и десяток табуретов. Барная стойка, за ней шкаф с напитками — с запылёнными этикетками или вовсе без них. У дивана под единственным окном сидит собрат Дикого, не по виду, а по занятиям. Лис Рой тоже водит клиентов за черту и ходит туда он почаще и подольше Дикого. Только вот ему тоже денег не хватает, удивительно, как он к себе этих двоих не перетащил. А сейчас сосредоточенно рассматривал их. Рой — свой парень, знает, что они пойдут сегодня, поэтому нечего волноваться за то, что плохое подумает или сглазит. Не маленький. Максимум — ничего не скажет, а так наверняка мысленно удачи пожелает.

— Готово, — сказала Пресса-Журналистка, закончив завязывать ниточку на шее. Пёс дёрнул ушами, обернулся к клиентам и вздохнул.

— Раз готовы — пойдём. У нас всего час. Через час — восход, на восходе вояки наиболее активны, а Зона наоборот, пассивна.

При слове "Зона" хищники дёрнулись. Дикий усмехнулся. За все три дня их знакомства он ни разу не произнёс её названия. Теперь пути назад нет...

Больше ни о чём не разговаривая, они вышли из бара, все вместе посмотрели на тёмное небо и быстро зашагали по улицам серого города, большая часть которого была оставлена жителями ещё десять лет назад, когда Зона только обозначила свои границы. Железная дорога на юге, пруд на западе и леса на востоке и юге... Такими они и остались. Военные построили кордоны только в пяти километрах от границ Зоны, частично зацепили и городок, превратив его северную часть в настоящую крепость и оставив в этой крепости лишь несколько ворот и с десяток крысиных нор, которыми и рассчитывал воспользоваться Дикий.

От бара до военного кордона можно идти минут десять не таясь. Насчёт этого Дикий предупредил своих спутников ещё во время прошлых встреч. И всё же они беспокойно озирались по сторонам, разглядывали выбитые стёкла в окнах домов, дёргали ушами, прислушиваясь, изо всех сил вдыхали запахи полумёртвого города... Дикий не обращал на них никакого внимания. Пусть идут следом и молчат — это всё, что от них пока требуется. Вернутся — наговорятся. Кстати о возвращении...

Дикий сунул лапу в карман брюк, пошарил в нём, цепляясь притупленными когтями за толстую подкладку, и усмехнулся, нащупав — последнюю! — монетку. Достав её, он покрутил денежку между подушечек большего и указательного пальца, затем размахнулся и послал монету в лужу дождевой воды, разлившейся у входа в когда-то процветающий продуктовый магазин. Монетка подняла маленький фонтанчик воды и исчезла.

— Зачем... Это? — спросил наконец Туман.

— Чтобы вернуться было за чем, — ответил пёс. — Идём, не задерживаемся.

Они свернули к пролому в бетонной стене, огораживающей старый завод.

— А больше незачем возвращаться? — не мог успокоиться лис. От Дикого не ускользнуло то, что Журналистка ткнула Тумана в бок локтём. Впрочем, вопрос этот его не смутил. Он ответил честно:

— Больше — незачем.

На востоке начало светать. Выйдя из пролома, волчица, лис и овчар нырнули в подъезд старой девятиэтажки, поднялись на первый этаж и тут пёс остановился, прислушиваясь. Затем толкнул дверь справа от себя и вошёл в чужую квартиру. Журналистка и Туман последовали за ним. Первое, что их поразило — это то, что из квартиры не вынесли даже портреты на стенах. Видно, хозяева уходили в спешке.

— Не останавливайтесь, пожалуйста, — негромко позвал их Дикий, уже прошедший на кухню. — У нас всего пять минут. Патруль недалеко. Если они почуют наш запах — кинутся в погоню.

Он вылез в окно и спрыгнул на раскрошившийся асфальт. Принюхался, пока за его спиной мягко спрыгивала волчица. Дувший в левую щёку ветер принёс запах шерсти, ружейной смазки и металла. Но патруль далеко, а прямо перед тремя фурри — ещё одна девятиэтажка. Возле подъезда лежит на боку старый мусорный контейнер.

— Помогите мне, — попросил Дикий лиса.

Вдвоём они взялись на контейнер, с трудом приподняв его на пару сантиметров над землёй и аккуратно положив чуть в стороне. Прямо за контейнером обнаружился узкий лаз, уходивший под дом.

— Самка первая, — решил Дикий.

— Но... — пробормотал Туман, однако волчица уже опустилась на землю животом и ловко проползла дальше. Следом пролез и лис, чей пушистый хвост-метёлка немедленно покрылся пылью и грязью. Овчар осмотрелся, хвостом вперёд пролез в отверстие и, зажмурившись от натуги, задвинул за собой контейнер — он страшно заскрежетал, но теперь им было уже всё равно. Пока солдаты спохватятся и прибегут на шум, они уже далеко будут. Да и не полезут вояки в это подземелье.

— Вперёд! — прошипел пёс, ткнувшись носом в куртку лиса. — Двигайтесь! Не бойтесь, вояк тут нет, они сюда бояться даже носы совать. После того, как одного из них в таком вот подвале прирезали...

Не то, чтобы этот случай обрадовал его спутников, но всё же зашагали они бодрее. И не обращали внимания на то, что что-то хрустело под подошвами их ботинок, а открытые пальчики Журналистки и вовсе ощущали нечто странное и крайне неприятное. Она даже пожалела о том, что выбрала такую обувь — знала же, куда идёт... Впрочем, когда они по старой лестнице вышли из подвала в подъезд, а из подъезда на улицу, и остановились, она поняла, что в её павсы всего-навсего набилось немного грязи. Ничего страшного. Убедившись в этом, самка огляделась по сторонам. Дикий стоял неподалёку, напряжённо вслушиваясь в тишину и держа лапу на поясе. Рядом с ним, с тревогой посматривая на светлеющий восток, ждал Туман. Журналистка заметила нечто странное на правой стороне его морды — подойдя, она осторожно подцепила когтями и сняла с его усов серую паутину.

— Спасибо, — поблагодарил её лис.

— Идёмте, — в ту же секунду позвал их Дикий. — Они думают, что мы прошли севернее, через верхние этажи... У нас теперь три минуты форы.

Три тени пробежали улицу и оказались перед стенами трёхэтажного кирпичного здания. Оно явно было очень старым, да к тому же ещё и полуразрушенным — с беглого взгляда волчица так и не смогла понять, что оно из себя представляло, но, судя по всему, здание составляло часть обычного заводского или фабричного комплекса. Сразу за зданием открывалась ровная площадка, поросшая травой, слева от которой стояли такие же старые постройки, а справа от похожего на ангар сооружения уходила вдаль железная дорога. Дикий почти бегом направился прямо к ангару.

— Последние метры — самые опасные, — бросил он через плечо. — Идите быстро и молите Бога, чтобы мы прошли незамеченными.

Он порылся в куче мусора и извлёк из него невзрачный на вид небольшой мешочек. Журналистка и Туман переглянулись, а пёс уже возвращался к ним, закинув мешочек за спину.

— Ну, чего встали? Три минуты — не такой уж и большой срок.

Он первым вступил на шпалы и зашагал по ним. Журналистка поспешила следом, а лис поплёлся позади — и вовсе не из-за того, что боялся идти сразу за проводником. Если сзади кто-нибудь появится, он предпочитал этого "кого-нибудь" увидеть первым... Впрочем, даже думать об этом не хотелось. Тех, кого ловят при попытке пройти в Зону потом либо в тюрьме года проводят, либо бегают по судам, отдавая последние деньги адвокатам — и всё равно тень тюрьмы витает над ними. А при возвращении из Зоны и вовсе никакого суда не устраивают, пристреливают на месте. Демократия, блин... Больше всего Туману хотелось надеяться, что у Дикого ни одна тропинка в запасе имеется. Эту-то теперь вояки наверняка пронюхают — в буквальном и переносном смысле.

Они вышли за территорию комплекса, чем бы он там не был. Здесь город кончался — начиналась открытая, хорошо простреливаемая железная дорога, уходящая на юго-запад. У Тумана в горле появился ком, едва он представил, что им придётся идти по "железке" на глазах у вояк, но в этот момент Дикий сошёл с дороги и тут же почти исчез — осталась видна лишь его голова, поднимавшаяся из глубокой канавы, неизвестно кем прорытой рядом с дорогой. Овчар взмахнул лапой, подзывая их прыгнуть за ним. Восток просветлел совершенно — Туману и Журналистке ничего не оставалось, кроме как поспешить следом за проводником. Пригибаясь, тройка пробежала до самого конца траншеи и взобралась на небольшой холм, поднимавшийся рядом с дорогой по правую лапу. Оказавшись на верхушке, практически лишённой растительности, самочка обернулась и ощутила неприятную дрожь от ушек до самого хвоста — позади них, в десятке метров от "железки", вздымался проволочный забор, за которым, уже окрашенные лучами восходящего солнца, поднимались первые здания города. Слева от домов был разбит небольшой военный лагерь, по которому катили боевые машины и маршировали удивительно маленькие с такого расстояния фигурки солдат. С трёх сторон от лагеря поднимались зеленоватые вышки.

— Надеюсь, там снайперов нет? — спросил Туман, который тоже оглянулся.

— Есть, — спокойно ответил Дикий. — О нас они ещё не знают, но лучше нам у них на виду не задерживаться.

Не без радости волчица и лис следом за проводником пробежали по холму, петляя между лишённых иголок сосен. Спустившись с холма, залегли в жухлом кустарнике, давая псу время осмотреться и принюхаться. Совсем рядом с ними вновь протянулась "железка", шедшая параллельно той, рядом с которой они только что пробирались.

— А как мы вернёмся? — поинтересовалась волчица. — Тем же путём?

— В Зоне одной дорогой не ходят, — прорычал пёс. — И за её территорией тоже. Вернёмся через восточный кордон, сделаем круг и как раз окажемся напротив бара.

Он поднялся, отряхнул колени и похлопал себя по кончику хвоста.

— Можем спокойно идти, — наконец объявил он. — Через пятнадцать минут будем на месте. Там, Туман, вы и оружие получите, а то вы явно без него нервничаете.

Лис скривился и выдавил из себя слабую улыбку.

— Знаешь, я тебе благодарен за то, что ты не разрешил мне "пушку" брать. Я бы не удержался...

— Идёмте, нечего стоять, — вместо ответа бросил пёс. — Сюда ещё могут заглянуть наши добрые друзья.

Они выбрались на дорогу и поспешили по шпалам. Туман то и дело поглядывал на холм, но даже если вояки их и заметили, навряд ли солдаты снарядили погоню. А если и снарядили, то пока ещё добегут... Не успел он додумать эту мысль, как далёкий гудок заставил его непроизвольно дёрнуться — по линии, рядом с которой они только что прошли, мчался поезд. Дикий замер на месте и его спутники тоже, повернувшись мордами к несущемуся мимо них локомотиву, за которым тянулись вагоны и цистерны. Под дробный стук колёс, заглушивший практически все остальные звуки, трое фуррей двинулись дальше, иногда дёргая ушами, когда особенно сильно громыхали вагоны...

* * *

Их дорога уходила на юго-запад, отворачивая от остального полотна. Солнце, поднявшееся над миром, освещало рельсы-шпалы, гравий, траву и кустарничек, росший возле дороги, а также старые, ещё деревянные, столбы без проводов. Дикий шагал бодро, да и его спутники приободрились — как-никак военные прошляпили их прорыв, мир посветлел и потеплел, и если бы они сейчас шли бы из Зоны, то тогда бы, может, даже бы заулыбались. Однако напоминание о цели их путешествия буквально висело в воздухе и, хотя лапы и хвосты двигались быстрее, никакой весёлости ни лис, ни волчица не ощущали.

— Пять часов пять минут, — услышала Журналистка вдруг голос пса. Тот закатал рукав пальто и смотрел на поцарапанный циферблат старых часов. Затем обернулся к спутникам.

— Тут идти ещё примерно метров пятьсот, и начнётся ЕЁ граница. Как раз рядом с ней найдём мой схрон. Итак, я напомню вам основные правила.

— Не надо... — попробовал было возразить лис, но пёс уже начал.

— Первое. Слушать меня. Чтобы я не сказал, чтобы только не приказал — всё выполнять чётко и быстро, если вам дорога жизнь. Второе. Ничего не брать с собой, ни к чему не прикасаться без моего разрешения. Третье. Это к вам, Туман. Ни по чему и ни по кому не стрелять, пока я не разрешу или пока это действительно не будет угрожать вашей жизни или жизни кому-либо из нас. А вообще лучше бы вам идти без оружия.

— Не пойду, — буркнул самец.

— Ваше дело. И четвёртое. Если я скажу уходить — не спорить. Значит, действительно пора уйти.

Журналистка хмыкнула, но промолчала.

Они вновь побрели по дороге. Только тут волчица ощутила то, чего не замечала раньше — в воздухе ничем не пахло. Абсолютно. Даже запаха собственной шерсти она не ощущала, не говоря уже о шерсти самцов. Испуганная самка ткнулась мордочкой в левую лапу, глубоко вдохнула и ничего не почувствовала. Это было страшно. И со слухом творилось что-то неладное... Правда, волчица быстро поняла, что накрутила себя. Постукивание собственных когтей и звуки шагов спутников возвестили о том, что звуки не пропали — просто кроме трёх фурри никто больше не шумел. Не было ветра, не было птиц, зверей, других фурри... Здесь царила тишина. Но не успокаивающая, а какая-то зловещая. Журналистка бросила взгляд на лиса — он выглядел не менее обеспокоенным, чем она сама. Единственным, кто сохранял хладнокровие, был овчар. Он перешагивал по шпалам, даже не обращая внимания на все странности. А может, он потому не обращал внимания, что для него всё это уже странностями не считалось? Вот он встал на порыжевший рельс, огляделся и едва слышно возвестил:

— Всё. Мы на месте.

Туман первым огляделся по сторонам. Ничего особенного на первый взгляд здесь, у "железки", он не заметил. Чуть впереди от шпал уходила поросшая травой тропинка, тянущаяся через море зелёной травы к небольшому озеру, окружённому редким кустарником. Рядом с озером поднимались первые деревья достаточно густого леса, и вот при взгляде на них у Тумана наконец-то появилось осознание того, куда они попали. Верхушки деревьев были совершенно оголены, тогда как внизу висела жухлая, умирающая листва. Несколько деревьев потеряли кору и все ветви с южной стороны, как будто какой-то гигант бритвой начисто убирал их. Такие деревья уж точно были погибшими, потому что на уцелевших ветках не видно ни одного листочка, даже жухлого. Чуть в стороне возле деревьев повалилась и ржавела мачта ЛЭП, судя по всему, установленная незадолго до того, как это место... Изменилось. Другая ЛЭП стояла совершенно целой, но именно она вызвала у Журналистки удивлённый выдох: оборванные провода, связывающие когда-то мачты, висели в воздухе безо всякой опоры. Лис сглотнул непонятно откуда взявшуюся слюну.

— Красиво, да? — спросил их Дикий, но в его голосе не слышалось ни очарования, ни насмешки. Просто факт. — Это и есть аномалии Зоны. А теперь пойдёмте.

— Куда? — быстро спросил Туман.

Вместо ответа пёс махнул лапой к озеру. Друг за другом, в порядке самец-самка-самец, они спустились к озеру и приблизились к нему. Вода как вода и растительность обыкновенная. Туман даже подумал, зачем это пёс их сюда привёл, но тот сам пресек расспросы.

— Ждите меня здесь. Я сейчас схожу за нашим снаряжением, — сказал он. — Не вздумайте никуда ходить. И да, пока сидите, перевяжите свои... Именные таблички. На всякий случай.

— Поняли, — кивнула Журналистка. — Ты нам верёвку-то дай.

Дикий вытащил из кармана моток тонких, но прочных верёвок, передал их волчице, а сам быстро зашагал по траве, уходя влево от озера. Туман с некоторой тревожностью посмотрел ему вслед, но затем успокоился и осторожно сел на землю, подобрав под себя хвост. Журналистка опустилась рядом, сев так, чтобы Туман находился как раз между озером и нею. Лис против этого нисколько не возражал.

Дикий скоро скрылся с глаз спутников за высоким кустарником. Теперь он пошёл медленнее. Уши его стояли торчком, глаза внимательно оглядывали местность, ноздри расширялись. Оставив озеро позади, он сделал небольшой крюк, как будто бы собирался вернуться к железной дороге, но затем шагнул вправо и замер. Впереди разливалась высокая изумрудно-зелёная трава, доходящая до первых домиков небольшой деревушки — несколько деревянных домиков и строений, как разрушенных, так и абсолютно целых. Бросив взгляд на деревню, овчар вдруг закрыл глаза и упал на колени. Так он простоял недолго — медленно опустив лапы подушечками на землю, пёс стал осторожно ложиться на живот, оставляя когтями длинные полосы и зарываясь в траву носом. Неожиданно ему в нос ударила смесь травяных ароматов. Едва слышно заскулив, пёс неосознанно схватил в лапы землю вместе с травинками, затем выпустил её и перевернулся на спину, подставив морду под лучи солнца. Чуть приподняв голову, Дикий подсунул под неё лапы и вновь опустил, блаженно выдохнув. Запахи травы вскружили ему голову, расслабили тело и сняли напряжение вместе с тем странным чувством, которое он испытывал, когда покидал ЕЁ. Это ощущение — как возвращение к любовнице после месяцев, проведённых с истеричкой-женой. Только вот любовница эта вроде самки богомола или чёрной вдовы. И всё же Дикий всем своим существом ощущал желание... Потребность вновь приходить сюда, снова и снова. Говорят, что это "Синдром Сталкера". Дикий привык называть его иначе. Там, за чертой, "Зона" — слишком употребляемое и очень сложное понятие. Он выдумал своё — Магнит. И этот Магнит притягивал его постоянно, ежечасно, ежеминутно, ежесекундно...

Он полежал ещё с минуту. В траве не было никаких насекомых, ни блох, ни клещей, никого. С озера не летели комары. Как, к сожалению, не было тут ни бабочек, ни стрекоз. Овчар всегда старался вырвать минутку-другую из похода и насладиться этим блаженным спокойствием изменённой природы. Этаким равновесием, что ли... Но он, как и те немногие, кто ходил сюда, овчар знал, что ни в коем случае нельзя отдаваться этому чувству всецело. Поэтому Дикий разлепил глаза, зевнул, облизнул нос и сел, после чего рывком поднялся с земли. Чувствуя, как бешено заколотилось сердце, он шагнул к растущей неподалёку берёзе со странно загнутыми вверх ветвями, и стал шарить между её корней. Естественно, тайник был цел...

Пока Дикий предавался слиянию с Зоной, Журналистка достала из кармана брюк один из двух блокнотов, которые взяла с собой, из кармана куртки вытащила одну из трёх автоматических ручек и стала что-то зарисовывать. От нечего делать Туман посмотрел на её рисунок — она старательно и очень похоже зарисовала ЛЭП с висячими проводами и теперь зарисовывала озеро.

— А почему рисунки? — спросил он.

— Потом попишу, — ответила волчица. — Я же в художку три года ходила, не пропадать же зря таланту?

Возле озера она стала вырисовывать силуэты... Себя и собеседника. Лис хмыкнул.

— У меня хвост не такой длинный.

— И так сойдёт. Вы меня интересуете, — она быстро скользнула по нему взглядом. — Меньше, чем Зона.

— О, да ну? В другой ситуации я бы обиделся, но сейчас смело скажу, что и вы меня интересуете меньше, чем это место. Кстати, а откуда вы вообще взяли эту сумбурную идею — идти в Зону? А, дорогая наша Пресса?

— Дурацкий вопрос, — бросила волчица, добавляя Туману мелких деталей. — Никто из моей братии не проходил вместе с проводниками вглубь Зоны. Только эта железка и дальний лес. А я хочу не только записать всё, что видела, но и зарисовать её растительность. И животных. И аномалии, вроде той же мачты, — она кивнула на ЛЭП.

— Вы думаете, здесь есть животные?

— Здесь и фурри есть. По слухам. А что правда или нет — узнаю сегодня.

— Ну-ну. Писака... И для кого вы пишите?

— Для читателей.

— Читатели! — непонятно почему развеселился лис. — Всё ясно! Читатели... Этим вашим читателям подавай жареные факты и сплетни про развратных самок! Им плевать на науку, на религию, только был бы в газете кроссворд и колонка анекдотов! И вы для них пишите? Ну, значит у вам просто жажда. дешёвой славы, Журналистка-первооткрывательница Зоны, храбрейшая из глупейших мисс... Как вас по имени-отчеству?

— Не скажу, — огрызнулась волчица. — Вы вот меня критикуете, а на себя посмотрите! Пришёл он, скучно ему стало! Сунул денег, чтобы погулять! С парашютом бы прыгнули, раз экстрима захотелось! Какая у вас цель-то?

— Не ваше дело. Лучше вы мне скажите, где ваш мусор выписать можно? Посмотрю, чего вы там накалякаете. Дайте-ка угадаю заголовок... "Храбрая журналистка отправляется в самую задницу Зоны"! "Гей-отношения в Зоне"! "Как я попала в аномалию и что со мной стало", а то и "Брак под висячими высоковольтными проводами"!

— Придурок! — рявкнула волчица.

Они разом вскочили с земли. Лис прижал уши и оскалился, самка щерилась и держала авторучку в лапе на манер ножа. Секунду они стояли так, после чего оба сели и изумлённо уставились друг на друга.

— Твою... — прорычал Туман.

— ...Мать, — закончил за него Дикий.

Он подошёл к ним с небольшим чёрным рюкзаком в лапах. Охваченные спором, клиенты даже не заметили его.

— Теперь понятно, почему я вам заранее оружия не дал? — как ни в чём не бывало спросил пёс, присаживаясь рядом. — Ощутили на себе воздействие Зоны?

Волчица провела лапой по глазам.

— Это что такое было?

— Такое явление наблюдается... Иногда. Зона — она как детёныш с игрушкой в лапах. Ей хочется посмотреть, как эта игрушка работает, что у неё внутри... Вот она и скрывает нас, как консервные банки, вываливая и всё хорошее, и всё плохое.

— Опишите это в своей работе, — посоветовал лис, кладя лапу на плечо самочки. — И прости меня за все слова... Я не хотел, просто вырвалось.

— Да ладно, я тоже зря так расшумелась...

Дикий не стал ждать продолжения взаимных прощений.

— Раз настал час примирения, давайте разберёмся с нашими маленькими проблемками.

Овчар открыл одно из двух отделений рюкзака и достал оттуда небольшой шестизарядный револьвер, изготовленный, наверное, ещё два века назад. Впрочем, сверкал он как новый. К револьверу прилагались два барабана и коробочка на двадцать патронов.

— Ничего себе, — проговорил Туман. — И это наше оружие?

Дикий разомкнул револьвер, посмотрел на него, затем закрыл и оттянул пальцем курок. И так же аккуратно вернул его в исходное положение.

— Оружие старое, но надёжное, — пёс ловко перекинул револьвер так, что он теперь стволом смотрел на него, и протянул лису. — И простое в обращении.

— С этим не спорю, но как-то...

Он потянул лапу за оружием, но Дикий отвёл револьвер к себе.

— Ответьте мне сначала на один вопрос. По кому вы здесь собрались стрелять? По мне? Или, может, по нашей спутнице?

— Что за глупый вопрос?! — изумился лис. — Я ни в коем разе не собирался по вам стрелять!

— Тогда по кому?

— По тому, кто будет угрожать моей жизни!

— То есть вы будете стрелять по Зоне... Ну-ну.

Пёс опять протянул револьвер, но на этот раз лис не спешил его принять. И правильно сделал.

— Берите-берите, — продолжал Дикий, слегка потряхивая оружием. — Только сначала подумайте — не представиться ли вам здесь что-то такое, что вы выстрелите в нас? И уверены ли вы в том, что не увидите или не почувствуете что-то, что заставит вас вставить ствол в ухо и нажать на спуск? Вы пришли сюда ради развлечения, как, по сути, и я. Вы думаете, это ни на что не влияет? Я вам прямо скажу — из нас троих желание суицида не коснётся разве что нашей Прессы. И то я в этом не уверен.

— Почему? — хрипло проговорил лис.

— Почему не уверен?

— Почему не коснётся?

— Повторяю. У неё, в отличие от нас, есть цель. Чёткая, сформулированная цель. Написать о Зоне, описать Зону, зарисовать Зону. А вы сюда зачем пришли? Погулять.

— Я...

— Закончим на этом, — решительно оборвал его пёс и наконец-то отдал револьвер, после чего сунул оторопевшему лису и патроны. — Зря не тратьте.

— А нож?

Дикий с едва слышным вздохом вытащил из рюкзака десантную финку, тоже явно раритетную, но отлично заточенную, и отдал её Туману. Затем вопрошающе посмотрел на волчицу.

— Мне ничего не надо, — сказала она тихим голосом и невозможно было понять, то ли изначально она не хотела брать оружия, то ли её решение изменили слова Дикого. Так или иначе пёс кивнул в ответ, искренне радуясь её выбору, и вновь полез в рюкзак. Через пару секунд на землю посыпались толстые гайки.

— Вот, помоги мне, — он сунул волчице в лапки широкий бинт, сам достал точно такой же. — Разорви на длинные полосы, скрути и привяжи к гайкам. Ножик одолжить?

Волчица спокойно разорвала бинт когтями.

— Не нужно.

— Ну, как хочешь, — хмыкнул Дикий.

Туман к их работе не присоединился, но с интересом наблюдал. Впрочем, наблюдать было нечего — волчица и овчар не спеша рвали бинт на полосы сантиметров по двадцать, скручивали его и, пропустив через гайку, вязали узлы. Работали они быстро, так что скоро все семнадцать гаек были с бинтами. По три гайки пёс тут же раздал своим спутникам, одну так и оставил лежать, а остальные десять сыпанул в боковые карманы пальто, по пять в каждый. Затем закинул рюкзак за спину, встал и потянулся, сладостно зевнув.

— Пойдём через деревню к старой церкви, — сказал он своим спутникам. Журналистка кивнула, лис же выразил своё согласие взмахом хвоста. — Оттуда пройдём на запад и посмотрим на Центр Зоны. Потом повернём на юго-восток и выйдем отсюда к вечеру, часам к четырём, — Дикий сплюнул три раза через левое плечо. — Если повезёт.

— Это сколько же времени мы тут пробудем?! — удивился лис.

— А вы что, уже хотите уйти?

— Нет, но... Всего три пункта больше чем на, эм, пятнадцать часов?

— Нам впечатлений хватит, не волнуйтесь, — фыркнул Дикий. — Может, вы захотите даже раньше отсюда убежать. Тем более, что в Зоне расстояние метрами не мерят.

Он повернулся к лесу и посмотрел в ту сторону, куда только что ходил.

— Ладно. Деревня там, но нам сейчас придётся сделать небольшой крюк, обойдём озеро по другой стороне. Так что...

— Зачем? — перебил его лис. — Ты же только что туда ходил!

— В Зоне не пользуются теми дорогами, по которым уже ходили.

— Что за бред?!

— Это вовсе не бред. Здесь это важнейшее правило, — поддержала самца Журналистка, за что получила испепеляющий взгляд от лиса.

— Слушайте, я вовсе не тороплюсь, но идти вокруг озера, когда есть нормальная дорога... Вы посмотрите, там трава до пояса! И лес рядом... И мачта эта!

— Вы что, боитесь? — скривился в усмешке пёс.

— Я? Боюсь?! Да щас! Хрен с тобой, веди окольными путями!

— И поведу.

С этими словами пёс подбросил на лапе свою гайку, вдруг размахнулся и кинул так, что она пролетела несколько метров и упала в траву практически у самого берега озера. Засунув лапы в карманы и нащупывая другие гайки, овчар зашагал прямо к упавшей. Волчица пошла следом, лис — замыкающим.

Остановившись и подобрав гайку, Дикий замер, определяя направление следующего броска, и кинул её вновь. Гайка с тихим шелестом упала в траву. Засунув лапы в карманы, Дикий зашагал к ней, волчица с блокнотом наготове за ним, лис последним. Это порядок повторился ещё три-четыре раза. Фурри уже огибали озеро, трава понемногу опускалась и впереди достигала уже вполне приемлемой высоты, когда Дикий внезапно застыл на месте. Не успевшая вовремя среагировать Журналистка налетела на него и едва не упала.

— Что случилось? — спросила она.

Пёс выглядел и вёл себя странно. Мгновенно опустившись на одно колено, он весь ощетинился, шерсть встала дыбом, уши торчком, хвост вытянулся во всю длину. Он не мигая смотрел на то место, куда должна была упасть гайка, тщетно пытаясь разглядеть белый бинт. Затем его пасть открылась и из неё вырвался сдавленный хрип:

— Тихо.

Его лапа скользнула в карман куртки. Нащупав гайку, Дикий вытащил её и не разгибаясь послал туда же, куда должна была упасть первая. Но и вторая без всякой на то причины просто исчезла в воздухе. Даже звука падения не донеслось до чутких ушей.

— Есть аномалии, — процедил сквозь плотно сжатые зубы Дикий. — А есть ловушки. Аномалий не нужно бояться. Ловушки — вот настоящие опасности Зоны. Точнее, одни из них, и далеко не самые страшные.

— Говорил же, что не надо было сюда идти, — не удержался лис. — И что теперь? Назад?

— Назад нельзя. Только вперёд, — бросил Дикий.

Он вытащил из кармана ещё одну гайку и бросил её правее странного места. Она повисла на траве. На всякий случай Дикий бросил ещё одну гайку, ещё правее, и только после этого зашагал в проход между ними. Когда они проходили мимо, пёс потянул последнюю гайку за бинт и вернул её в лапу. Туман же попробовал взять и ту, что застряла в траве, но Дикий обернулся и быстро произнёс:

— Не надо.

После чего лис быстро одёрнул лапу и кивнул.

Они миновали мачту и дальше шли безо всяких приключений. Дикий бросал гайки, но каждый раз они летели, словно кометы, с развевающимся хвостом-бинтом, и падали в траву. Туман, то и дело бросавший взгляды на оставшуюся позади ловушку, наконец-то успокоился. На ходу он заметил, что Журналистка достала блокнот, сделала пометку и убрала его обратно в карман брюк.

— А если ты его потеряешь, что будешь делать? — спросил он у самки.

— Ничего. Просто сделаю записи в другом блокноте. Жалко только, что рисунки тогда пропадут, — ответила Журналистка. — Плохо то, что в Зоне электронные приборы не работают. Часы механические и то с перебоями идут, а про электронику в этом месте приходиться забыть.

— А ещё лучше о ней и не вспоминать, — бросил пёс.

Озеро осталось позади. Теперь шли быстрее, лишь изредка используя гайки. Давящая, пугающая тишина отступила перед шуршанием травы, приминаемой их лапами. Взошедшее солнце продолжила свой путь по небосклону, но теперь оно начинало медленно затягиваться полоской пока ещё жиденьких, но быстро группирующихся облаков.

— Здесь раньше... — Дикий громко выдохнул, огибая старый пень. — Выгон был... Из деревни коров гнали — трава тут самая сочная...

— А сколько их здесь было, таких вот поселений?

— Здесь две деревушки, кладбище, церковь... Склад на окраине. Железнодорожная станция. Ну и ещё пара нежилых поселений. Дальше, через лес — ещё деревни. И часть городка соседнего Зона зацепила. Но мы туда не пойдём, нам к центру надо. А центр он за церковью где-то в километре на запад... Там ещё место такое, интересное... Увидите. Так вот, центр поглядим — и пойдём к границе.

— Хорошо бы здесь растения осмотреть, которые в аномальных участках растут. Животных...

Туман скривился.

— Не живёт здесь никто. И жить не может.

— Да ну? — ответил ему Дикий. — Так уж и не живёт? Живут... И звери, и птицы. Только они Зону лучше нашего чуют. А ещё знают, что чужаки идут. Поэтому и не высовываются. Всё, стоп. Привал.

Он неожиданно сел на камень, выпирающий из земли. Правда, не сразу — сначала хвостом по нему провёл, затем только сел.

— Это ещё зачем? — нахмурился Туман.

— Вы куда-то спешите? Сядьте! Берите пример с нашей спутницы — огляделась по сторонам, села и пишет в своём блокнотике. Вы же сюда пришли, чтобы жизнь свою разнообразить? — он достал из кармана гайку и принялся её крутить. — Вы когда последний раз нос к небу поднимали, Туман? Когда на звёзды смотрели? Вы оглянитесь вокруг — листва, трава, зелень и воздух чист! Принюхайтесь!

— Нюхал уже. Ничем здесь не пахнет!

— Пахнет! Пахнет, ещё как пахнет! Ароматы в воздухе витают, их нужно... Нужно только почувствовать! Да вы подумайте, вы уже около часу в Зоне! Около часу! И живы. И здоровы! И дальше идёте, а по сторонам не смотрите! Вас восхитила аномалия, вас удивила ловушка — почему не поражает эта красота?

Туман оглянулся и огляделся.

— И чего удивительного? Ну, лес. Ну, вон озеро. Впереди крыши домов вашей деревни, выглядят плоховато. Все поросли травой...

— Вот именно! Именно! — даже притопнул лапой пёс. — Травой. Трава на крыше! В месте, где, как предрекали, ничего живого нет! Красота! Жизнь бушует! А вы с пистолетом ходите!

Он резко встал.

— Идёмте, — голос его потускнел. — Чудеса пришли смотреть, посмотрите. А природа... Что природа. Увидите ещё.

— Дикий, Туман... Мы можем ещё минутку посидеть? — попросила вдруг самочка. — Я хочу вас о той аномалии расспросить...

— И она туда же, — махнул лапой Дикий. — Аномалия... Ловушка это, ло-вушка. Аномалия — мачта высоковольтная, а это именно ловушка. Смертельно опасная.

— Расскажите о ней. Что это вообще такое?

Туман скептически хмыкнул, но в его глазах зажёгся интерес.

— Что такое? — повторил Дикий. Почесал за ухом. — Такую мы называем просто "Дырка". Кому-то угодно называть её "Задницей". Мне, лично, без разницы. При попадании в ловушку любого предмета она срабатывает и... Это трудно объяснить и это только моя теория.

— Давайте, — попросила самка.

— Мне кажется, что там что-то происходит, связанное со временем и пространством. Предмет, который вы туда кинули, может появиться в другой части Зоны. Через минуту. Через секунду. Час. Один проводник по прозвищу Оскал кинул в "Дырку" гранату. Через семь дней он подорвался на противотанковой гранате в двухстах метрах отсюда, почти у самой дороги. Клиент рассказывал, что она из ниоткуда возникла как раз под ним и тут же взорвалась.

— Круто, — пробормотал Туман.

— Понятно. А если туда живое существо попадёт?

— Знаете, сказать сложно, что будет. В ловушки никто не лезет... Может, ничего и не будет. В Зоне пропадают целые группы, но навряд ли даже в половине исчезновений повинны "Дырки". Здесь и без них опасностей хватает. А если ещё проводник пьяный или неудачливый, или клиент дурак...

— Неудачливый? — переспросил лис. — Вы хотите сказать — неопытный?

— Я сказал так, как хотел. Опыт здесь имеет крайне малое значение. От удачи здесь зависит гораздо большее.

Он развернулся к Туману спиной, давая понять, что разговор закончен. Журналистка поднялась с земли, неодобрительно посмотрела на самцов и сунула блокнот в карман.

* * *

Теперь деревню можно было хорошо осмотреть. Двенадцать домов, восемь сараев, кажется, курятники во дворах. Или козлятники. Или кого там ещё держат? А может, и для тех и для других. Проводник и клиенты стояли у кромки зелёного поля, оглядывая заросшие травой дома, покосившиеся или и вовсе рухнувшие заборы, вывернутые с конем деревья и наклонившиеся деревянные столбы с оборванными проводами. Возле пары домов стояли старые машины, наполовину погрузившиеся в землю, а у самого крайнего дома ржавел красный трактор, удивительно ярко выделявшийся на фоне травы. Как он оказался возле забора — вопрос прошлого и он мало заинтересовал Журналистку, зато реакция пса на машину была странной. Он смотрел на машину так, будто бы видел её в первый раз в жизни.

— Что встали? — спросил Туман.

— Его здесь быть не должно, — ответил пёс.

— Кого?

— Трактора!

Туман взглянул на машину, оценивая его габариты. Без двигателя эта хреновина весит как автомобиль. С двигателем — как танк. Сдвинуть такого динозавра можно только с помощью специальной техники. Но зачем кому-то двигать трактор к деревне, чтобы просто бросить его? Вопрос этот Туман себе даже не задавал.

— И что будем делать?

— Ничего. Он у нас на пути не стоит. Просто странно...

— Может, в "Дыру" как-то попал?

— А может "Дырка" под ним прямо появилась. А может, здесь и не она вообще виновата. Всё равно обойдём.

Он подошёл прямо к забору и толкнул его лапой. Затем усмехнулся и перелез через него, спрыгнув на то, что некогда было чьим-то огородом.

— Чисто. Лезьте за мной. И осторожно, можно занозить лапу.

— А почему не пройти между домов? — проворчал Туман, но всё же перелез через дерево сразу за самкой. — Там что, тоже аномалия?

— Вы же хотели адреналина! — чуть не рассмеялась самка. — Получайте, берите большой кусок! Вам на всю жизнь теперь хватит!

Они вышли на центральную и единственную улицу деревни. Признаться, вблизи это место выглядело гораздо хуже, чем издалека. У домов не только чердаки травой поросли, но все стены в дырах и широких щелях, двери выбиты, в окна и вовсе будто кто-то вламывался...

— Какое чудовище может так разнести раму? — спросила Журналистка, оглядывая небольшой дом. Его окно как будто долбили топором... Или когтями?

— Самое большое чудовище на свете скрыто в нас самих, — бросил Дикий. — Окна выламывали мародёры. Им было плевать на то, что здесь смертельно опасно Лезли за безделушками, когда бы могли подождать и начать собирать порождения аномалий. Один-единственный "Соколий глаз" в три раза дороже всех драгоценностей и денег, которые они могли бы унести из домов.

— А мы их поищем? — в глазах самочки зажёгся нездоровый профессиональный интерес. Дикий хмыкнул. У преданных своей работе журналистов и корреспондентов бзик на свою работу. Они будут держать в лапах алмаз в сто карат и сначала напишут по нему статью, а потом уже украдут.

— Поищем. Но не сейчас, — ответил он. — Вы в курсе, что за вынос запрещённых предметов за пределы Зоны вас могут расстрелять на месте?

— Но вас-то не расстреливали.

— Не во всех стреляют. Если всех перебить — кто эти штучки таскать будет?

— А что с ними потом делаете, с этими "штучками"? — поинтересовался лис.

— В основном, продаём бармену. За полцены. Можно и частникам продать, только так можно наткнуться на неприятности. Иногда приходиться вояк подкармливать.

— Подкармливать?

— Когда в лапы дашь, когда на дороге с запиской оставишь. Думаете, военные такие тупые, что не догадались бы закрыть все те "крысиные норы", о которых знают? Без нас они не получат неплохую прибавку к зарплате.

Он достал новую гайку, но передумал и осторожно пошёл дальше. Журналистка задержалась на минутку, записывая все полученные сведения. И о военных тоже — пригодится. В статью о Зоне такое не запихнёшь, но если сунуть её куда надо...

— Эй, а это что ещё за штука?

Самочка обернулась к лису. Тот стоял, указав лапой на угол одного из домов. От земли до крыши его обвивала зелёная лоза, какую волчица ни разу в жизни не видела.

— Жаль фотоаппарата нет... — прошептала она про себя и быстро перевернула листок блокнота.

— Это? "Вьюн". Банально, но точно, — объяснил пёс. — Аномальное растение.

Лис плюнул себе под лапы.

— И чем оно опасно?

— Это не ловушка! — повысив голос, рявкнул пёс. Туман дёрнулся, но устоял на месте. — Простите, я немного... Поймите, ловушки и аномалии — разные вещи. Не путайте их! Если вам жизнь дорога...

— Постараюсь усвоить, — ответил лис.

Самка тем временем как могла описала лозу и сунула кончик авторучки под левый клык.

— А можно подойти?

— Не рекомендовал бы... Трогать. Подойти можно.

Самочка осторожно подошла к лозе и стала зарисовывать её. Туман, скрестив лапы на груди, встал позади неё и тоже стал разглядывать растение. Грязно-зелёная лиана была толстой и шершавой.

— Редкостная дрянь, — сделал он крайне глубокомысленное заявление.

Самка и ушами не повела.

— А если его всё же тронуть? — обратилась волчица к Дикому, который ждал их на дороге. Тот фыркнул.

— Ну тронь.

Самка осторожно ткнула авторучкой в растение. Оно оказалось упругим, но ничего особого не произошло.

— Может, ты его ещё и укусишь? — скептически спросил лис.

— Этого не требуется. Всё, что мне нужно, я уже знаю. Значит ,"Вьюн"?

— "Вьюн", — подтвердил Дикий.

Они пошли по деревне дальше. Признаться, между этих старых домов Журналистке было по меньшей мере не по себе. Туман и виду не подавал, что атмосфера оставленных жителями домов подавляюще действовала и на него самого. Лишь кончик его хвоста дрожал мелкой дрожью. И испуганно дёрнулся, когда в одном из последних домов раздался громкий стук. Не справившись с нервами, лис выхватил револьвер, но чья-то лапа легла на ствол и не позволила ему поднять оружие.

— Зона так не шумит, — спокойно сказал Дикий. — Не спеши.

Он скользнул взглядом по дому.

— Мира тебе, Бродяга! — крикнул он.

Державшаяся на одной петле дверь со скрипом отвалилась. На крыльце дома появился высокий чёрный волк, одетый в серый плащ с капюшоном. За плечами у него был объёмный рюкзак.

— Дикий? Я-то думаю, кто тут шарится! — хрипло выговорил он.

— Ты ещё жив, старый хвост?

— А ты как думал. Живу и здравствую! — он запустил лапу в карман и достал из него странный предмет размером с куриное яйцо, но серебристого цвета с золотой серединой. — Смотри, "Желток"!

— Ух ты! — выкрикнула Журналистка. — Ничего себе! Я видела его фотографии!

— Классная вещичка. Лучший фонарик на свете!

— Ты его используешь только как фонарик? — оскалился Дикий. — Круто.

— А что?

— Слушай, тут у меня Пресса, — он кивнул на волчицу. — Фанатеет по таким штучкам. Дай ей, а? В долгу не останусь.

— Да зачем? Дик, тут в километре, в Норе, ещё с десяток таких есть! Только смотри, там что-то в последнее время ловушек много развелось.

— Пройдём. Спасибо за сведения. И я всё равно тебе должен.

— Разберёмся.

Они пожали друг другу лапы — сначала скрестили когти, а затем протянули пальцы и соединил подушечки. После лапопожатия, фурри направились в разные стороны — Бродяга ушёл туда, откуда пришла тройка фурри, а они в свою очередь направились по его наводке. Выйдя за деревню, Дикий вновь достал гайки и пошёл впереди всех, проверяя дорогу. Солнце скрылось за облаками и света поуменьшилось, но часы пса утверждали, что сейчас всего-навсего восемь часов и двадцать семь минут. Туман, правда, этому был совершенно не рад.

Зона! То самое фантастическое место, за посещение которого он продал собственным мотоцикл — всё равно он им не пользовался... И ради чего? Посмотрел на провода и на хрен знает что невидимое, но смертельно опасное. Походил с пистолетом вместе с дурой-журналисткой и взбаламученным блохастым кобелём. Где экстрим? Где встречи с тварями, о которых ходит столько легенд? Где спасение от ужасных ловушек, о которых и думать-то опасно? И сейчас идут... Ну, штучка из Зоны на память будет. Как ракушка с берега моря... Что за бессмысленная жизнь!

Он пнул валявшийся на дороге камень. Его спутники не заметили этого — волчица догнала Дикого и о чём-то разговаривала с ним. Туман разозлился и в гневе стал смотреть под собственные лапы, вытаптывая любую травинку, что попадала под его ботинки. Ишь ты! Пресса, Журналистка! Ума-то на другую кличку не хватило?! А, что и говорить, с фантазией тут у всех напряг! Бродяга, Дикий... Вот он — Туман. Таинственно. Благозвучно. Отражает его внутреннее состояние. Ладно, Бродягу он не знает — а чего дикого в Диком? Голос только особый, как у сорокалетней истерически, а так точно такая же дрянь, как и все в этом поганом месте. Всё о красоте какой-то бормочет, цены себе, сука, не знает, а ещё указания даёт! Сука, а не кобель, точно сука! Настоящий Проводник бы им такие места показал, закачаешься! Взвоешь от восхищения... А этот только гаечки в пустоту бросает и что-то бубнит для этой...

Он не успел придумать, как обозвать Журналистку. Когда он поднял глаза, то увидел впереди себя потрескавшуюся каменную стенку. Поморгав, лис попятился и тут же вспомнил, что в Зоне одной и той же дорогой не пользуются. Туман оглянулся — позади него поднималась высоченная трава, слева колыхали листвой деревья, походившие на дикую смесь осины и яблони, только плоды на ней были ядовито-зелёного цвета. Впереди же перед лисом была дыра — точнее, тоннель под дорогой. Недлинный и совершенно пустой, но почему-то он показался лису чрезвычайно зловещим. Возможно, сработали его врождённые инстинкты, или он заметил что-то глазом — неизвестно. Так или иначе лис сунул лапу в карман и нащупал гайку. Не напрягаясь кинул...

Ударной волной его опрокинуло на спину, но он успел заметить, как вспыхнул бинт и за секунду сама гайка превратилась в каплю расплавленного металла. Лис вскочил на лапы — перед самой его мордой ревело пламя, тянуло к нему свой ужасающий язык, но не могло выйти за пределы тоннеля. При этом лис не чувствовал жара, но произошедшее с гайкой явственно доказывало, что пламя — не игра воображения. Резко развернувшись, лис побежал... И вновь его спасло шестое чувство. Он замер на месте, оглянулся на ревущий огонь и высунул язык. Бежать в Зоне — последнее дело.

Задрав морду, Туман посмотрел на небо. Всё в облаках, причём облака какие-то тяжёлые, будто набиты чем. Солнца нет. Оглянулся по сторонам — где деревня? Они не могли отойти далеко! Да и где Дикий и Пресса? Неужели их аномалия поглотила... Или это он на ловушку напоролся? В "Задницу" влез! Он повалился на землю, закрыв морду лапами — конечно же, это он попал в ловушку! И перенёсся во времени и пространстве! Твою мать! Экстрима хотел — получай!

Он зарыдал, совсем как маленький детёныш, затем с трудом перевернулся на спину и, закрыв морду лапами, дико закричал. Его крик был единственным звуком, разнёсшимся по Зоне. Это был ужасающий, ни с чем не сравнимый вопль. Чувствуя туман в голове и сотрясаясь от плача, самец сжал пальцами рукоятку револьвера, вырвал его из-за пояса, вставил себе в рот и нажал на спусковой крючок. Бы. Нажал бы. Если бы за секунду до этого не опомнился.

— Да что это... — пробормотал он, посапывая носом и смотря на оружие. На рукояти остались следы от его когтей... Или они уже были здесь? — Вот ведь... И что я делаю? Это не выход!

Очередное необдуманное действие пришло ему на ум. Он уже поднял револьвер, чтобы закинуть его в тоннель, но и на этот раз сознание лиса справилось. Он взвёл курок и переложил пистолет в левую лапу, а в правую взял гайку.

— Ну-ну, — зарычал он сам себе. — Оружие может пригодиться. А мы пока осмотримся.

Он решительно зашагал к тоннелю, посмотрел на него и, отойдя чуть в сторону, взобрался по голому скату на дорогу. Оглядевшись по сторонам, он увидел впереди сверкающий крест и часть золотого купола, поднимавшиеся над лесом. Неосознанно правая лапа лиса потянулась ко лбу, затем опустилась до живота, переместилась на правое плечо... И остановилась. Туман посмотрел на гайку, плюнул себе под лапы и стал осматриваться ещё более внимательней. Справа от себя он увидел знакомые крыши, поросшие травой — уж не та ли эта деревня, через которую они проходили? Или другая? А, всё равно.

Как заправский Проводник он легко и непринуждённо, но в то же время осторожно кинул гайку, заставив её пролететь в метре над дорогой. Чисто. Вроде бы. Лис достал вторую, подошёл к упавшей, кинул гайку — опять ничего. Поднял, подошёл, кинул, поднял... Пыхтя себе под нос и не убирая указательный палец со спускового крючка, лис направился в неизвестность, стараясь не думать о том, что будет, если он ошибся.

— Не может быть!

Крик был настолько неожиданным, что Туман развернулся и чуть было не выстрелил. Увидев нацеленный на него пистолет, Дикий быстро поднял лапы, выпустив из них обе гайки. Журналистка ойкнула и спряталась за него.

— Стойте, стойте! — пискнула она. — Это же мы!

— Вы? — лапы Тумана дрожали. — Вы?! Вы меня бросили, шкуры!

— Бросили?! Да ты сам рванул через траву, мы только твой хвост увидели!

— Рванул? Да я обычным шагом шёл!

— Вы забыли, что это Зона? — нахмурился Дикий. — Здесь может быть всё. О чём вы думали, когда отошли в сторону?

— Не ваше дело! — огрызнулся лис.

— Нет, я у вас конкретно спрашиваю — о чём вы думали? Ваши мысли могут иметь большую роль в этом месте.

Лис вспомнил. От этого воспоминания его шерсть улеглась, усы повисли и пушистый хвост опустился вместе с пистолетом, который Туман сунул за пояс с виноватой улыбкой.

— Ладно-ладно... Простите, я сорвался. Просто я тут перепугался, да ещё чуть было в аномалию... То есть, чуть было в ловушку не попал.

— Обычное дело, — повёл плечами пёс. — Рад, что вы пришли в себя. Надеюсь, это маленькое приключение прибавило вам жизнелюбия.

— Конечно, — виновато кивнул фуррь. — И отбило у меня желание идти дальше, признаюсь.

— Тоже обычное дело. Но вы подумайте — вы без всякой посторонней помощи выжили в Зоне целый час...

— Час? — дёрнул ушами лис, не веря в услышанное. — Какой час?

Дикий поднял лапу и показал на часы. Половина десятого.

— Как же так...

— Вам ещё повезло. Следов ваших мы не нашли, но я почувствовал ваш запах. Вы, сами того не зная, пошли прямиком к Норе.

— К Норе?.. А как она выглядит?

— Ну, вообще-то это она на профессиональном сленге "Нора", а так это просто тоннель под дорогой. Не знаю, зачем его прорывали, он старее деревень.

— Тоннель...

— Мы сначала подумали, что вы прошли сквозь Нору и дальше, но я потерял ваш запах под ней. К счастью, наша дорогая Журналистка влезла на дорогу и...

— Постойте! Вы прошли прямо по тоннелю?

— Да, — кивнула волчица. — А что.

— Да там же пламя бушевало!

Дикий как-то странно дёрнулся.

— Пламя?

— Ну да. Я туда гайку кинул — а она раз! И расплавилась.

Пёс пошатнулся и сел прямо на дорогу. Его потухший взгляд скользил по Туману.

— "Костёр"... После активации на пять-семь минут он безопасен, — проговорил Дикий. — А мы подошли минут через шесть...

Теперь и до Журналистки дошло, что с ними только что приключилось. Туман кашлянул.

— Но... Мы всё же целы...

— Да... — тусклым тоном отозвался Дикий. — Целы... Сойдём с дороги. Думаю, нам всем стоит отдохнуть.

* * *

Небольшая полянка возле леса единогласно была выбрана местом для отдыха. Хотя до неё и пришлось идти минут десять, это место стоило того, чтобы сюда дойти. Слева — ловушки, справа лес, который тоже не слишком "чист", а впереди, далеко впереди, церковь. Местность ровная, всё что угодно видно до самых деревьев, закрывающих церквушку. До неё идти где-то полчаса, но даже такой путь фурри преодолеть без отдыха не смогли бы. Поэтому они расположись на поляне полукругом, давая отдых усталым лапам и затуманенной голове. Дикий набрал веток сухого кустарника, аккуратно срезая их ножом, и развёл небольшой костёр. Когда огонь разгорелся, из его чудо-рюкзака появились две банки тушёнки, которые он подогрел для своих спутников.

— Я-то ещё удивился, почему мы не нашли ни одного "Желтка". Не мог же меня Бродяга обмануть! — сказал Дикий, наблюдая за тем, как Журналистка осторожно и неумело подцепляет на кончик ножа серую смесь. Туман ел так, вылавливая тушёнку когтями. — А там, оказывается, ловушка расположилась.

Он передал волчице уже наполовину опустошённую Туманом фляжку с водой. Ещё одна, полная, оставалась лежать в его рюкзаке.

— Нам повезло, — заметила волчица.

— Не то слово... Если бы наш друг активировал ловушку чуть раньше, она могла сработать уже тогда, когда мы шли по Норе. А если бы Туман её и вовсе не активировал, то, может быть, я бы её и не заметил.

— Может, всё-таки пойдём назад? — спросил лис.

— Не думаю, что вам этого хочется. Мы же собрались дойти до центра, посмотреть на церковь... Поверьте, это незабываемое зрелище. А ещё у нашей подруги очень мало записей.

— Ну, на статью мне уже хватит, — усмехнулась та и быстро добавила. — Но если мы доберёмся всё-таки до церкви, буду вам очень признательна.

— Тогда решено. Идём.

Туман отставил банку, вытер когти об курку и вытащил револьвер. Посмотрев на него стеклянным взглядом, лис вздохнул и протянул оружие Проводнику.

— Вот. Берите. Я из-за этой штуки чуть вас не погубил... Да и себя тоже. Он мне больше не нужен.

— Уверены? — хмыкнул Дикий.

— Уверен.

— Оставьте у себя, — махнул лапой пёс. — Вы испытание прошли. Смерть от своей пули вам больше не угрожает... Скорее всего. А мне оружие не нужно, я им не пользуюсь.

— А кстати, против кого здесь используется оружие? — спросила Журналистка, вновь открывая свой блокнот. Дикий смерил её внимательным взглядом.

— Половина идущих в Зону — рецидивисты и просто морально опустившиеся. У них нет ничего святого. Мародёрствуют, забирают нашу добычу, а кое-кого могут за неё и пристрелить...

— Оу...

— Не Зоны надо бояться, — вздохнул пёс. — Бояться нужно тех, кто за её пределами ходит... А теперь, пока у нас есть время и погода позволяет, предлагаю всем поспать. Мы все рано встали, переволновались и сделали порядочный марш-бросок.

— Вы думаете, я усну? — удивился Туман. — После всех ваших слов?

— Уснёте. Не волнуйтесь, здесь нас никто не тронет.

Туман вздохнул. Спать после всего произошедшего абсолютно не хотелось, но просто полежать... Почему бы и нет? Журналистка уже легла на бок, подтянув колени к животу и сложив лапки лодочкой, подсунув их под голову. Лис же лёг на спину, смотря прямо в небо. Серое, всё затянутое облаками, и солнца не видно. Как будто поздней осенью, когда ещё не выпал снег, но до него остаются считанные дни. Красиво... Нет, это не красиво... Совсем не красиво...

Он зевнул и прикрыл глаза. Ухо что-то кололо, но у него уже не было сил перевернуться. Он зевнул ещё раз и погрузился в сон без сновидений. Журналистка уже давно посапывала и травинки шевелились от её вдохов и выдохов. Дикий посмотрел за тем, как догорает костёр, взглянул в сторону дороги и лёг сам. Он ещё не спал, хотя тоже закрыл глаза — он вслушивался в каждый звук, нарушавший спокойствие этого места. Но постепенно сон захватил и его...

...Осушив первую фляжку, троица выспавшихся и отдохнувших фурри направились к церкви. Дикий переоценил свои силы — он-то рассчитывал поспать часик-два, а проснулся в тринадцать часов шестнадцать минут. До ухода с территории Магнита по планам оставалось меньше трёх часов и поэтому идею с походом к центру пришлось отставить. Этому обстоятельству никто особо не расстроился: Туману уже хватило приключений на сегодня, Журналистка утешилась тем, что возле церкви полным-полно аномалий и ловушек, Дикий же просто не чувствовал душевных сил идти к центру. Случай с аномалией ясно показал ему, что он слишком возгордился и поэтому пёс решил больше не испытывать судьбу. Если ты думаешь, что знаешь это место, Магнит скоро покажет тебе, как ты ошибаешься...

Он кинул гайку и тут же впереди щёлкнула аномалия, выплюнув её высоко в воздух. Дикий проследил за тем, как она упала в кусты неподалёку, и обошёл опасное место. Туман и Журналистка последовали за ним, уже не оборачиваясь на ловушку. Насмотрелись уже по пути. Правда, волчица на ходу записала, как эта штука среагировала на гайку и спросила её название. Переписала и его.

Они уже прошли лес, когда Зона преподнесла им очередной сюрприз. Журналистка неосторожно шагнула в сторону, всего на лапу с дорожки, проторенной Диким. Этого было достаточно. Раздался душераздирающий хруст и волчица полетела вниз... Бы. Вовремя среагировавший лис схватил её когтями за шкирку.

— Больно! — закричала Журналистка. — Пусти-и-и...

Внизу жадно чавкнуло.

— Не отпускай!!! — мигом поменяла своё решение волчица. — Крепче держи!

— Держу! — прорычал лис.

Вдвоём с овчаром, подоспевшим на помощь, они с трудом вытащили волчицу. Та первым делом положила перед собой блокнот и авторучку, и приложила лапу к шее. Отняла, полюбовавшись на окровавленный пучок шерсти.

— Когти стричь надо, — проговорила она, обращаясь к Туману. И добавила. — Спасибо.

— Не за что...

Дикий тем временем осторожно подошёл к провалу и взглянул вниз. Когда он распрямился, на его морде читались озабоченность и омерзение одновременно. Туман, не понимая, чем может быть вызвано такое выражение морды, сам подполз к яме и взглянул на её дно.

Внизу на спине лежало нечто, что некогда было волком. Самцом неизвестного возраста, который лежал в студнеобразной массе и медленно разлагался. Левой половины морды не существовало, хвост плавал отдельно от тела, закатившийся левый глаз выпирал из глазницы, из верхней челюсти выпали все зубы. Вместе с волком плавали комья земли и грязи.

— "Холодец". Одна из самых опасных и редких ловушек, — беспристрастно начал Дикий, пока Журналистка выблёвывала тушёнку. Она тоже подползла к яме. — Образуется лишь в самых глухих местах Зоны, но иногда можно встретить и здесь, на старом кладбище. Я видел здесь всего три.

— Труп свежий, — заметил лис.

— Ему не меньше двух лет. Как видите, он почти сохранился.

— Вы не предупредили нас...

— Я собирался. Вы ведь шли за мной, а по моим расчётам до первой ямы было метров шесть. Я лично её открыл, но, видно, она опять заросла. Они обычно зарастают за два месяца, эта почему-то раньше.

— Интересная штучка, — заметила самка, демонстрируя удивительную прочность журналистского духа. — И как она убивает?

— Не знаю. Но навряд ли в "Холодце" можно дышать.

Теперь они удвоили внимание. Только сейчас, после слов Дикого, клиенты поняли, что действительно идут по старому кладбищу. Кое-где ещё поднимались заросшие холмики, в паре мест торчали остатки крестов. Не к месту вспомнились западные фильмы о зомби. Дикий шёл спокойно, а вот Туман начал всё чаще и чаще поглаживать рукоятку своего револьвера. Хотя в Зоне возможно всякое, пожалуй, это были беспричинные страхи. Но хорошо известен факт, что самые пугающие вещи на свете зачастую самые маловероятные в реальности... Кладбище пугало их, но по сравнению с тем же полем у озера, оно было гораздо безопасней. Кроме упомянутых Диким "Холодцов" им встретилось несколько "Дырок", да и ещё одна гайка подпрыгнула в небеса.

Они уже подходили к церкви, когда внимание Журналистки привлёк странный блеск возле полуразрушенного надгробия. Она осторожно ткнула Дикого в плечо, благо он как раз обходил очередную ловушку, и указала лапкой на могилу. По морде пса пробежала лёгкая улыбка.

— Кажется, мы всё-таки добудем вам материальчик, — заметил он.

— Что вы там увидели?

Вместо ответа Дикий смело шагнул к надгробию, остановился, как будто замерев в нерешительности, протянул лапу и взял блестящий предмет. Когда он вернулся и распрямил пальцы, клиенты увидели, что на его подушечках лежит золотое колечко. Только такого большого диаметра, что ни на один палец не налезет.

— Не обманывайтесь, это не золото. И даже не металл. Какое-то иное вещество, которое не сломать и не продырявить, — он протянул "колечко" Журналистке и та с небольшой опаской взяла его. — Очень интересная вещичка.

— Только этим интересная? — немного разочарованно спросила волчица.

Дикий стукнул по кольцу когтём. Тихий и достаточно приятный звук коснулся ушей фурри и разнёсся по всему кладбищу. Он звучал и звучал, пока Дикий вновь не ударил по кольцу.

— Годится, — кивнула самка, убирая вещичку в карман куртки.

Туман равнодушно наблюдал за этим. Ещё несколько часов назад лис бы расстроился, что не заметил "колечко", но с того момента, как он чуть было не погиб, жизнь перед БЫВШИМ дантистом перевернулась с лап на голову. Он уже знал, что будет дальше делать.

— Пойдёмте быстрее к церкви. Вы же говорили, что мы увидим нечто удивительное.

— Увидим, — подтвердил Дикий. — Давайте.

Церковь находилась в самой середине кладбища. Правда, скорее, это была часовня, но большой роли для Проводников этот факт не играл. Деревянное здание с луковичным "золотым" куполом, на котором установлен посеребрённый крест. Церковь огорожена невысоким заборчиком и пройти в неё можно только через главный вход, или заднюю калитку. Ею Дикий не пользовался. Он обошёл здание справа, остановился, дожидаясь, пока волчица зарисует выгнутый в букву "Y" крест на чьей-то могиле, и только после этого подошёл ко главному входу. Металлические ворота давно ржавели на земле; следом за псом с некоторой опаской прошла и Журналистка.

Они поднялись по скрипучим ступенькам, удивительно хорошо сохранившимся. Дикий толкнул плечом тяжёлую дубовую дверь и прошёл внутрь. Волчица скользнула следом и тут же остановилась.

В церкви почти ничего не осталось от её старой жизни, лишь пыль, да обломанное дерево. Но совсем пустой она вовсе не была. Над самым центром церкви, под растрескавшимся потолком, висел золотой шар с тёмно-красной серединой. Он был в диаметре около метра и медленно вращался слева направо и сверху вниз. Журналистка замерла, раскрыв пасть от удивления и восхищения.

— Каково? — поинтересовался Дикий, явно довольный произведённым эффектом. — Сможешь зарисовать?

— Мне бы фотоаппарат или телефон хотя бы... — выговорила она. После чего тряхнула головой и обернулась к овчару. — Что это?

— Что это? Не знаю. Аномалия, ну уж точно не ловушка. Он был здесь всегда, с момента появления Магнита... Прости, с момента появления Зоны. Это не сердце и вовсе не центр Зоны. Я не знаю, почему и зачем он тут весит, разве только для красоты. Чего с ним только не делали! Стреляли, кидали в него гайки и дерево, какой-то умник даже упал на него с крыши, прошёл насквозь и сломал себе ногу. Еле вытащили.

— И он не порождает никаких...

— Ничего. Он не излечивает, не исполняет желания и не дарует несметные богатства. Он просто есть, — Дикий посмотрел на сферу. — И он является, пожалуй, лучшим порождением Зоны.

— Согласна, — кивнула головой волчица. — Туман, а вы как считаете... Туман?

Лиса не было. Овчар и волчица переглянулись, в такт выругались и выбежали прочь из церкви. Они увидели Тумана почти сразу: он стоял на воротах, задрав голову и смотря на крест.

— Что вы там говорили про красоту, Дикий? — спросил он. — Мы разучились её видеть. Думаю, это не наша вина. Какая красота там, за чертой? Умирающие от газа деревья, искусственные цветы вместо настоящих, фальшивое искусство, за которое нужно платить нефальшивым временем.

— Туман? Что это значит?

— Я не вернусь с вами. Сейчас. Дайте мне шесть гаек и налейте первую фляжку на треть. Пока мне хватит.

— Это глупо. Туман, Магнит всегда притягивает! Не поддавайтесь! Вы не выживите здесь один!

Лис взмахнул хвостом.

— Я и не собираюсь выживать. Я жить хочу. Жить, понимаете. Давайте вещи... Я не выстрелю в вас, но... — он положил лапу на рукоять револьвера.

Дикий отсоединил мешок и молча вывернул карманы. Отсчитав пять гаек, он положил их на фляжку, в которую Журналистка быстро перелила воду, и рядом положил банку консервов.

— Вы уверены? — спросил овчар.

Вместо ответа Туман снял с шеи свою пластину и кинул Дикому.

— Идите.

Дикий молча обошёл лиса и вдруг протянул ему лапу. Туман посмотрел на неё и молча сцепил когти. Затем улыбнулся и помахал хвостом Журналистке.

— Вы... Вы сумасшедший! — отреагировала на прощание она. — Идиот, кретин, придурок!

— Возможно, — ухмыльнулся лис. — А может, я просто счастлив. Идите. Может, мы встретимся вновь.

Он смотрел в спины уходящих фурри. Не спеша собрал вещи, прикрепив фляжку к ремню, а консервы и гайки бросив в карман. Взяв одну гайку в лапу, он не оглядываясь пошёл прочь от церкви.

Внезапно по его шерсти будто пробежала электрическая волна. Туман вгляделся вперёд, и вдруг рассмеялся. Затем вытащил револьвер, секунду смотрел на него, будто раздумывая, размахнулся и швырнул в "Дыру". Оружие с треском разломилось на несколько частей, которые разбросало по округе. Туман вздохнул, обошёл опасное место и скрылся в лесу. Он знал, куда идёт. И знал, что дойдёт в любом случае. А потом... А потом будет видно. Главное теперь одно — он живёт. Он живёт...