Память (джен)

Ты сидишь в кресле и листаешь альбом Мэйбл. Она сидит рядом на подлокотнике и комментирует некоторые фотографии. Ты улыбаешься, а я едва не плачу. Я сижу напротив и делаю вид, что читаю. Но на самом деле я смотрю на тебя, и моё сердце разрывается от боли. Мне больно смотреть на тебя и видеть в ответном взгляде равнодушие. Ты не узнаёшь меня. Ты знаешь, что я твой брат, дети тебе рассказали. Но сам ты меня не помнишь. Если бы ты только знал, как мне больно видеть, что ты вспомнил всё, кроме того, что связано со мной. На самом деле, я даже не знаю, радоваться этому или нет. С одной стороны, мои самые счастливые воспоминания связаны с тобой, и мне хочется верить, что твои тоже. А с другой стороны, я слишком много напортачил, слишком много боли тебе причинил, пусть и не специально. Так что самые плохие твои воспоминания тоже должны быть связаны со мной. Я сижу напротив тебя и разрываюсь от противоречивых желаний. Иногда я хочу, чтобы ты вспомнил, просто потому, что без этих воспоминаний мы с тобой становимся совсем чужими друг другу. А иногда я хочу оставить всё так, как есть. Может быть, соврать тебе, что мы всю жизнь были лучшими друзьями и никогда не ссорились? Попробовать начать всё заново? Но я гоню от себя эти мысли — вдруг ты всё-таки вспомнишь. Тогда ты возненавидишь меня за ложь.

А ещё я до жути боюсь, что ты можешь подсознательно не хотеть вспоминать. Что ты настолько зол на меня за всё, что просто не желаешь меня помнить. А больнее всего осознавать, что я сам в этом виноват. Я трус, всегда им был. Сначала я боялся стать никем и поставил учёбу и карьеру выше нашей дружбы. Потом я испугался простить тебя, хоть я и видел, что ты искренне переживаешь, испугался разочаровать отца. Я уже не говорю про то, сколько я боялся вообще контактировать с тобой, хоть как-то выйти на связь. А когда я пересилил себя и встретился с тобой, я испугался довериться тебе до конца. И всё окончательно испортил. Судьба давала мне шанс наладить с тобой отношения, но я его, мягко говоря, просрал. А теперь, когда в наших жизнях уже изгажено всё, что только можно, я боюсь помогать тебе вспомнить меня. Потому что, если я увижу в твоих глазах ненависть или разочарование, я или окончательно сойду с ума, или просто умру. Я больше не могу так жить. Я могу успокаивать себя как угодно, могу сколько угодно переводить стрелки на тебя, но правда в том, что я виноват в сложившейся ситуации не меньше тебя. А ещё в том, что я трус.

Дети вьются вокруг тебя, что-то тебе рассказывают, смеются. Я вижу, что они тебя обожают, хоть и познакомились с тобой только этим летом. И я завидую тебе. Я помню, в каком восторге был Диппер, когда мы с ним впервые встретились. И я понимаю, что не заслужил этого. Мальчик считал меня супергероем, ссорился с тобой из-за меня, ставил меня в пример. Да вот только героем оказался не я, а ты. Я всю жизнь трусил, хоть и пытался казаться храбрее, чем я есть. Ты всегда пытался осторожничать, но именно ты был самым смелым из всех, кого я встречал. Даже когда речь зашла о безопасности семьи, всё, что я смог, это спрятаться. Я прятался сам, прятал семью, но не более того. Ты же всегда был готов влезть в самое пекло ради родных. Готов был идти с кулаками на динозавров и зомби, спасая детей, готов был обманывать федералов, пытаясь вытащить меня из другого измерения… Готов был забыть всех, кого любишь, лишь бы они жили. Я всё мучаю себя раздумьями — ты предложил этот безумный план от того, что слишком сильно любил Диппера и Мэйбл, или от того, что хотел забыть меня? Или обе причины верны? Не хочу знать… Боюсь, опять боюсь… И ненавижу себя за это.

Я так увлёкся своими мыслями, что не заметил, как ушла Мэйбл, и мы остались вдвоём. Не заметил, что книга выпала у меня из рук, а по лицу текут слёзы. Не заметил, как ты подошёл ко мне, пока не почувствовал на плече тяжесть твоей руки.

— Эй, ты в порядке? — мне показалось, или я услышал в твоём голосе беспокойство? Видимо, это была последняя капля, потому что я психанул. Я вскочил с кресла и стиснул тебя в объятиях.

— Э-э-э… Стэнфорд, ты чего? — ты удивлён, я по голосу слышу, но всё же обнимаешь меня в ответ. А у меня слёзы текут ещё сильнее.

— Стэн, вспомни меня, пожалуйста, вспомни, — шепчу я едва слышно, но ты всё же слышишь.

— Эй, Форд, братишка, ты чего? Ну, ну, успокойся. Помню я всё. Просто хотел подразнить тебя.

— Что? Ты… Ты… — я отстранился и во все глаза уставился на тебя.

— Да, согласен, глупо получилось. Извини, — ты отводишь глаза и потираешь затылок, как всегда, когда смущаешься. — Я не ожидал, что ты будешь так переживать.

— Дурак ты, — я несильно толкаю тебя кулаком в плечо и вытираю глаза рукавом.

— Ну не всем же быть умниками! — ты смеешься, а мне сразу становится легче. Позволь мне исправить всё, Стэн. Я хочу, чтобы у меня был брат. Я не говорю тебе ничего, конечно, но мысленно обещаю, что больше не буду бояться.