Яблоки раздора (джен)

— Па, а правда, что в яблоках много железа? — спросила Рыська, на миг высунувшись из-за толстого учебника с ужасно взрослым названием «Основы земной органики».

По-настоящему ее, конечно же, звали Кристиной, но об этом помнила разве что ее скучноватая бабушка, оставшаяся на Земле. Для мамы и папы она была Рыськой, и ей самой это ужасно нравилось.

Это была ее первая космическая экспедиция, длившаяся ужасно долго — почти три месяца, и Рыська уже успела прочесть все нормальные книжки в корабельной библиотеке, то есть все сказки — земные и даже парочку марсианских.

Марсианские ей не слишком-то понравились — их надо было читать вслух, через каждое слово издавая смешные булькающие звуки, и тогда сказка как будто оживала. В буквальном смысле — как Рыська визжала, когда какая-то скользкая марсианская вермишель забралась ей прямо на колени, вывалившись из книжки! На ее вопль прибежал папа, вооруженный газетой, и долго гонялся по библиотечному отсеку за шустро удирающей вермишелью, стараясь ее прихлопнуть.

Вермишель хлюпала и оставляла на полу противные комки слизи, Рыська визжала, а мама ругалась, потому что их робот стоял на подзарядке и убираться не мог.

Мама так и сказала:

— Робот основательно проголодался, и я оставила его заряжаться, поэтому за него наводить порядок будете вы!

Тут папа с Рыськой, конечно, очень испугались и принялись ловить марсианскую вермишель вместе — вдвое усердней.

Когда им наконец удалось загнать противную гадость обратно в книгу, пол был весь перемазан зеленоватой слизью, да и им тоже досталось: вермишель, не желавшая возвращаться на ПМЖ, метко отстреливалась.

— Па... — уныло протянула Рыська, шмыгая носом. С его кончика тут же сорвался и шлепнулся на пол липкий комочек. — А Ботинок ведь нескоро зарядится?

(Ботинком звали их робота. Сначала его сократили до Бота, потом это короткое прозвище как-то само собой трансформировалось в Ботинка. Да так и прижилось.)

— Нескоро, — столь же уныло подтвердил папа, протирая очки. — Знаешь что, Рыська... Ты пока не читай этих марсианских сказок, ладно? Кто их вообще купил? — сердито спросил он, тыча пальцем в маму.

— Ты вообще-то, — напомнила Рыська. — Еще сказал, что в детстве о таких мечтал.

Папа, кажется, смутился.

— Н-ну... — сказал он упавшим тоном. — Я почти уверен, что это была идея Ботинка.

И как-то чересчур торопливо убежал в секцию, где хранились взрослые книги, оставив ее один на один с этим бардаком.

Рыська уже подумывала, не стоит ли ей зареветь, как вдруг папа вернулся.

И в руках у него был этот учебник — большой, яркий, красивый! С фиолетовым цветком на обложке.

Она даже удивилась: неужели и для взрослых пишут нормальные книжки?

— Вот, полистай пока, — сказал папа, протягивая ей эту... Органику.

И Рыська открыла книгу...

* * *

— Знаешь что? — сказал папа, обнимая маму за плечи.

Мама спрятала улыбку и нелюбезно отозвалась:

— Кажется, знаю. Вы опять что-то натворили.

И она грозно помахала тюбиком с кашей (несмотря на то, что на корабле была установлена система искусственной гравитации, кашу они ели из тюбиков, как первые космонавты: во-первых, потому, что маме нравились раритеты, а во-вторых, по-другому было невозможно заставить Рыську есть ненавистное блюдо).

Папа отступил от вооруженной мамы на пару шагов и поспешно сказал:

— Да не мы, честное слово! Но по-моему, Ботинку... немного нехорошо. Светодиоды самодиагностики красным горят, и вообще...

Мама охнула и, не выпуская из руки тюбика, понеслась в аккумуляторный отсек.

Ботинок лежал на голубоватой, посверкивающей электрическими искорками зарядной панели и вид имел неважный.

На грудном щитке, словно ветряночная сыпь, красовалась россыпь красных огоньков, сигнализировавших о технических неполадках, гибкие руки бессильно лежали вдоль металлического тела, неясное бормотание доносилось будто из старинного граммофона и совсем не напоминало обычно четкую, ясную ботиночью речь.

— Ш-ш-ш... — шуршал он, как испорченная пластинка. — Ш-шарлотка. Ш-шарлотка. Ш-ш-ш...

Мама озабоченно коснулась сенсорной панели на груди робота, однако тот не отреагировал.

Взяла Ботинка за манипулятор — и тут же отдернула пальцы, вскрикнув:

— Ой! Больно!

— Что такое? — всполошился папа, хватая маму за руку.

— Ток, — объяснила она, — меня ударило током, ты представляешь?!

Ботинок что-то виновато прошуршал.

— Не переживай, братец, — сказал папа растерянно, — мы знаем, что ты не специально.

Натянув защитные перчатки, он тщательно ощупал робота. Сдвинул батарею, покрутил, поставил на место...

Выпрямился и сказал тихо, обращаясь к маме:

— Ты знаешь, похоже, у нас проблемы. Я не понимаю, что с ним творится.

Мама округлила глаза:

— Шутишь.

— Нет, — вздохнул папа, — наш Ботинок сломался. И я готов съесть свой скафандр, если кто-то не сломал его специально.

Мама с сомнением покосилась на Ботинка.

— В открытом космосе? На крохотном семейном корабле кто-то специально ломает робота-домохозяина? Не смеши меня.

— Говорю тебе! — сказал папа нервно. — На корабле завелся кто-то чужой... И... Чувствуешь? — добавил он зловещим полушепотом, от которого мама вздрогнула.

— Чего?

— Яблоками пахнет, — сообщил папа с видом Ньютона, которому яблоко приземлилось на макушку.

— Вечно ты о своих яблоках, — не выдержала мама. — Хоть на минуту можешь перестать о них думать?

Папа виновато пожал плечами. С этими фруктами его связывала давняя страсть, и даже на хлипкий кораблик, рискующий развалиться от перегрузки, он умудрился протащить пару ящиков свежих, спелых плодов.

* * *

На ужин были невкусные подгоревшие оладьи; мама с папой о чем-то шептались и выглядели очень грустными; Органика, которую стоило бы переименовать в Тосканику, оказалась крайне нудной... Словом, Рыська отчаянно скучала.

— А где Ботинок? — спросила она, купая ложку в варенье. Уж очень малосъедобные у мамы оладьи получились. Интересно, почему она пекла их сама? Неужели Ботинок все еще... голодный? Так странно...

Мама вздохнула и покосилась на папу.

— Понимаешь, Рысь... Ботинок... Он сломался.

Ложка брякнула о стекло банки и скрылась под толщей варенья.

— Что? Нет! — завопила Рыська.

Увидев, что она вот-вот заревет, мама поспешно сказала:

— Мы его починим, обязательно.

— Ботинок как живой, — обиженно пробурчала Рыська, — надо говорить «вылечим», мам.

Мама казалась совсем расстроенной. Обняв ее за плечи, она присела рядом.

— Вот только для этого придется вернуться на Землю, дочь.

— Что? — перепугалась Рыська до самых кончиков треугольных, торчащих вверх хвостиков. — Это же наша первая экспедиция в дальний космос! Почему на Землю-у-у?

Она топнула ногой и приготовилась реветь.

— Потому что мы до сих пор не знаем, что случилось с Ботинком, — пришел на помощь маме папа. — Почему он сломался.

— Не сломался, а заболел, — поправила его Рыська дрогнувшим голосом, одновременно стараясь выловить утонувшую ложку из банки. Это было так трудно, что щеки ее пылали от усилий. — Давайте его вылечим, а?

— Но пойми, — попытался объяснить папа, — почему он заболел, неизвестно, а лечить от всего сразу нельзя, так можно только хуже сделать. Это как дать человеку одновременно снотворное и кхм-м-м...

Он запнулся, потому что мама успела его вовремя ущипнуть.

Рыська задумалась и вдруг просияла.

— А зачем от всего сразу? У нас с собой наверняка куча умных книжек, неужели там нет хотя бы одной о том, как лечить роботов? Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

Папа переглянулся с мамой и почесал в затылке. Не то чтобы мысль покопаться в технических справочниках не приходила ему в голову, но специалистом по робототехнике он себя не считал. С другой стороны, почему бы не попробовать поискать умный совет и не прогнать Ботинка через пару тестов? Особенно когда тебя просят с таким умоляющим выражением на перепачканной вареньем мордашке.

— Ну ладно, — медленно кивнул папа. — Уговорила. Сейчас проверю курс и пойду в библиотеку — но только если кто-нибудь, — он подмигнул дочке, — принесет мне туда два... нет, четыре яблока. Да, эта задача не менее чем на четыре!

Незадачливая ложка, только что наконец выуженная из банки, с глухим стуком свалилась под стол. Рыська быстро нырнула следом и уже из-под скатерти неразборчиво угумкнула.

* * *

Спустя четверть часа встрепанный папа выглянул из библиотечного отсека.

Очки, на которых в очередной раз разбалансировался гравиконтроль, меланхолически плыли рядом с его ухом.

— Мне нужны яблоки! — простонал папа жалобно. — Я без них ничего не соображаю!

Ему никто не ответил. Тогда, отмахнувшись от очков, как от надоедливой мухи (те обиженно звякнули и заложили крутой вираж, едва не врезавшись в стену), папа бросился в ту часть корабля, где хранились продукты.

Как однажды метко подметила Рыська, это было ботиночье королевство — и папин персональный рай, папино страшное искушение, потому что именно там, скромно примостившись в неприметных вакуумных коробках, дожидались своего часа восхитительно сочные, хрустящие, тающие во рту пряной кислинкой зеленые яблоки.

Зубы едва не ныли от фантомного ощущения плотной мякоти во рту — и папа почти бежал.

Пока не наткнулся на маму.

Она смерила его подозрительным взглядом и сказала:

— Пожалуйста, скажи, что это не ты!

— Не я, — с готовностью подтвердил папа, прикидывая, что еще они успели натворить с Рыськой, о чем мама не знала. Повисла пауза. Он кашлянул и уточнил: — А что случилось?

Мама вздохнула:

— Пожалуйста, объясни, как ты ухитрился прикончить все яблоки меньше чем за неделю.

Папа открыл рот.

Закрыл его.

— Но...

— Все яблоки.

«Мои яблоки!» — чуть было не завопил папа, но вовремя спохватился.

Он нахмурился и задумчиво произнес:

— Помнишь, я говорил тебе, что от Ботинка яблоками пахнет?

— Ну и что? — не поняла мама.

Папа важно поднял палец вверх:

— А то, что метод дедукции подсказывает мне, что эти преступления связаны. Найдем яблоки — найдем того, кто сломал нашего Ботинка. Представляешь, если мы обнаружим у нас на корабле какого-нибудь неизученного инопланетянина-яблокофила? И при этом — ярого роботоненавистника. Да нам еще первую Всегалактическую премию за поимку опасных космических преступников дадут!

— По-моему, ты просто не в силах смириться, что потерял свой стратегический запас вкусняшек, — хмыкнула мама.

Папа спорить не стал. В конце концов, она была в чем-то права.

Мама вдавила кнопку, открывающую двери, чуть более энергично, чем требовалось, и уже хотела было возвращаться в жилую часть корабля, как вдруг...

— У меня была заначка, — сказал папа решительно.

Мама обернулась, вскидывая брови:

— То есть?

— То есть та перегрузка возникла не из-за ошибок в расчетах, — пробурчал он.

— Яблоки?

— Яблоки, — виновато вздохнул папа, уворачиваясь от пинка. — Да погоди ты драться, — завопил он покаянно, — я хотел сказать, что мы можем поймать нашего негодяя на живца... То есть это... На яблоки.

— Ладно, — сказала мама сердито, — но не думай, что вам с Рыськой это так просто сойдет с рук.

Папа ненатурально удивился:

— А при чем тут Рыська?

— А при том, что я преотлично знаю вас обоих, — парировала мама и добавила уже более мирным тоном, от чего папино лицо просветлело: — Ну хорошо. Как будем ловить нашего инопланетного злодея?

— Очень просто, — просиял папа. — Если это существо умеет находить яблоки — а я готов поспорить, что умеет, — нам достаточно будет только спрятаться рядом с ящиком и ждать, пока оно появится! Тогда мы его поймаем и заставим ответить за все преступления!..

Он внезапно осекся и замер.

— Что? — встревоженно спросила мама.

— Надо бы надеть скафандры, — откликнулся папа. — Вдруг оно... Ну, ты понимаешь... Ядовитое.

* * *

Мама и папа сидели, скорчившись, за контрабандным ящиком с яблоками.

В скафандре было жарко — кажется, в очередной раз барахлила охлаждающая система, — и мама тихо ругалась.

В основном потому, что, пока она страдала, папа наслаждался жизнью и, наплевав на ужасную опасность, стянул перчатки и шлем и без зазрения совести похрустывал яблоком.

На все упреки он, однако же, отвечал, что жертвует собой во имя безопасности семьи, привлекая внимание враждебного инопланетянина.

— Если наш яблочный воришка не поторопится, то я пожертвую и собой тоже! — пригрозила мама.

— Нет-нет, ни в коем случае! — испугался папа, бросив панический взгляд на уже не вполне полный ящик. — Это исключительно мужская обязанность, можно сказать, заложенная у нас в генах, и...

Именно в этот момент электронный замок отпираемой снаружи двери пропиликал «Во саду ли, в огороде», и мама так и не узнала, каким образом сцеплены с полом не то любовь к свежему воздуху, не то способность к неограниченному поеданию фруктов. Да и не до того было: засада удалась, и преступник сам шел к ним в руки!

Не сговариваясь, они прижались друг к другу и затаили дыхание, ловя каждый звук.

Дверь въехала в стену.

Инопланетянин, тихо, но взволнованно сопя, подбежал к ящику, чем-то радостно похлопал (наверняка ушами, хотя, может быть, и ластами) и, судя по всему, принялся перекладывать яблоки в заранее заготовленную тару.

Папа дергался при каждом глухом стуке, и надолго его не хватило.

Понадежнее перехватив самое грозное оружие из найденного на складе — длинную вилку для сельди, он взвился на ноги, увлекая за собой маму с совком в одной руке и насосом для растительного масла в другой.

И секунду спустя понял, что его кунг-фу — далеко не самое крутое.

По ушам ударил такой пронзительный визг, что руки сами собой разжались, выронив и вилку, и полуобъеденный огрызок. Совок и насос последовали за ними.

Поголосив еще самую малость и убедившись, что противник полностью обезоружен — приступом беззвучного хохота, инопланетный воришка пошевелил рысьими треугольными ушками, то есть хвостиками, и, хлюпнув носом, недоверчиво вопросил:

— Мама? Папа?

Ответа, ясное дело, не требовалось.

— Вот это... хи-хи!.. инопланетное вторжение! — все еще посмеиваясь, выдавила наконец мама. — Так-так. О-очень любопытно.

— Какое вторжение? — ужаснулась Рыська. — На нас напали? Кто?

Папа виновато развел руками:

— Да вот, получается, что ты.

— Я-а-а? Да я просто тут... ну...

— Мимо проходила? — с усмешкой предположила мама. — Услышала, как на складе кто-то громко хрустит яблоками, вспомнила, что папа, зарывшись в библиотеке, героически ищет способ починить Ботинка и кое о чем тебя попросил, и решила эту просьбу выполнить, да?

Рыська быстро-быстро закивала, не решившись даже уточнить, что Ботинка надо лечить, а не чинить.

— Так вот не заговаривайте мне зубы, юная леди. Здесь отменная звукоизоляция! И вас застали на месте преступления — за изъятием последней на всем корабле партии яблок. Следствие зашло в тупик, и только чистосердечное признание в том, откуда вы узнали об этом ящике и зачем вам столько фруктов, может смягчить вашу участь. В противном случае, боюсь, количество внеочередных нарядов по кухне...

Переглянувшись с папой, Рыська опустила голову, и тот принял огонь на себя:

— Ну да, ты была права, я ей проболтался..

Мама скептически хмыкнула, разминая затекшие в скафандре руки.

— Скажи лучше, вы вдвоем это затеяли!

Виноватый вид контрабандистов говорил сам за себя. С минуту они покаянно молчали, переминаясь с ноги на ногу, и это закончилось тем, что папа чуть было не поскользнулся на огрызке. На помощь ему бросились и Рыська, и мама, чей градус недовольства слегка пошел на спад.

— Ну ладно, я понимаю, весело вам сочинять планы, как обвести меня вокруг пальца, — покачала она головой, когда выяснилось, что больше никто не падает. — Но ты, — ее палец уперся в дочку, — ты никогда не отличалась особой любовью к яблокам. Куда тебе столько?

Рыська подняла на маму честный-пречестный взгляд.

— Да я же не для себя, — тоненько пискнула она. — Я Ботинку...

Повисла неловкая пауза.

Мама вскинула брови.

— Что?!

— Ой, — сказала Рыська.

— То есть как это — Ботинку? — непонимающе повторила мама. Глаза ее с каждой секундой становились все больше и круглее.

— Ой-ой, — сказала Рыська.

И попятилась.

— Ботинку — мои яблоки?! — внезапно ожил папа. — Целый ящик?

— Ну-у...

— Погоди-погоди, а те два, которые раньше пропали, — тоже ты взяла? И оставила родного отца без последней радости?

— Как это без последней!.. — вскинулась Рыська. — Ты всегда говорил, что я — твоя радость!

Папа не удержался от смешка, но тут же вспомнил о своей ужасной потере и состроил чрезвычайно огорченную физиономию.

— Ну хорошо, без предпоследней. Но дело-то не в этом, а в том, что я доверил тебе такую тайну, а ты...

— Но я же...

Послышалось деликатное покашливание.

— Как по мне, дело не в том и не в другом, — прервала их мама. — То, что это ты взяла все папины яблоки, мы уже поняли. То, что ты взяла их для нашего Ботинка (который, между прочим, как раз в это время и сломался), тоже. Но мне очень интересно, зачем вообще Ботинку яблоки?

Рыська потупилась.

— Рыська! — поторопил ее папа. — Ну, выкладывай.

Она только вздохнула. Треугольные хвостики, похожие на рысьи ушки, печально качнулись.

— Это все Органика-тосканика виновата, — пробурчала она. — Эту книжку наверняка какой-нибудь вредина писал!

Папа с мамой недоуменно переглянулись.

— Почему это?

— Там сказано, что в яблоках железо есть!

— Ну-у... — протянули мама с папой в один голос, все еще не до конца понимая, к чему она клонит. — Да, конечно, есть. Но...

Приободренная Рыська подняла голову и выпалила взволнованной скороговоркой:

— Ну вот! А Ботинок тоже железный! И он же голодный был, так мама сказала! Вот я и решила его яблоками накормить, с железом! Точнее... Соком. Яблочным, — вздохнула она. — Яблоки целиком в Ботинка не лезли. Я еще соковыжималку стащила, — виновато добавила Рыська и умолкла.

Папа только крякнул. Такого поворота событий он точно не ожидал.

Всегалактическая премия снова стремительно становилась недостижимой, как ложка, утонувшая в банке с вареньем. Столитровой банке.

Воцарилось неловкое молчание. Рыська виновато переминалась с ноги на ногу, папа изучал пол, мама...

Первой нашлась мама. Потому что когда она была маленькой, как Рыська, она мечтала быть Шерлоком Холмсом и часто вела расследования вместе со своими куклами.

— Но ведь Ботинок сломался, — осторожно заметила она. — И ты не догадывалась, почему?

Рыська помотала головой:

— Точно не от яблок! Он так забавно шипел, когда пил сок! Его даже током шарашило от удовольствия! Знаете, такие крошечные молнии по всему телу!

Пока мама размышляла, смеяться ей или плакать, папа все решил за нее. Он согнулся пополам и невнятно захрюкал.

Рыська тоже неуверенно улыбнулась, кажется сообразив, что ругать ее не станут.

— А второй... раз... — едва выдавил папа, — ты зачем за яблоками потащилась? Накормила один раз... Ха-ха... Ему больше и не надо!.. Ох, не могу. Ну, Рыська!

— Так Ботинок же заболел! — обиженно выпятила губу та. — Его лечить надо было!

— Тоже яблоками? — на всякий случай уточнила мама.

— Ага... Вы же все равно не знали, как, а вдруг бы помогло? Я так не хотела на Землю возвращаться, — виновато кивнула Рыська. — Ботинку совсем плохо, да?

— Боюсь, что да, — строго сказала мама. — Видишь ли, накормить робота яблоками — это все равно что тебе на завтрак дать кучку гвоздей.

— Ой.

— Вот именно.

— Так мы теперь обратно на Землю полетим? — жалобно спросила Рыська. — Это и будет мое наказание?

— Не только, — улыбнулась мама. — До тех пор, пока Ботинка не починят, кормить вас буду я.

Рыська обреченно застонала.

Мама покосилась на все еще веселящегося папу.

— И больше никаких яблок на борту, — добавила она, одним ударом выбивая табурет из-под его хорошего настроения.

Крошечный семейный корабль вздрогнул от дружного протестующего стона, чуть было не сбившись с курса, но спустя мгновение выровнялся — и полетел дальше: сквозь неизученную Рыськой вселенную, навстречу новым приключениям.

В конце концов, ремонт робота — это тоже ужасно интересно...