Напрасные надежды (джен)

Оптимус в очередной раз внимательно всмотрелся перед собой и мысленно с облегчением провентилировал, завидев знакомые очертания ярко-зелёной планеты, окружённой сияющим кольцом.

«Ну, наконец-то. Быть может, в этот раз окончательно разберусь с этой проблемой…»

Оа — прекрасная, ни на какую другую не похожая технологизированная планета, являющаяся базой Корпуса Зелёных фонарей, защитников Галактики с самых разных планет, избранных кольцами, разосланными старейшинами. Однажды такое кольцо выбрало и его, сочтя достойным влиться в ряды Фонарей Воли, и он стал первым кибертронцем в их рядах. Вот только при всём желании и стремлении к справедливости Оптимусу не нужно было это дополнительное тяжкое бремя. Довольно с него войн — он устал и хочет, чтобы его просто оставили, наконец, в покое. И своих проблем хватает — с юнцом Родимусом, слишком порывистым и максималистичным, хотя и с определённым потенциалом; шизанутым Мегатроном, который, хоть вроде как и отошёл от дел Фиолетового знака, но неизвестно, что же у него всё-таки на уме; оборзевшим Старскримом, прибравшим власть на Кибертроне к своим цепким коготкам и лишь благодаря неусыпной бдительности Виндблейд ещё не повергнувшим его в пучину тоталитаризма; и до сих пор булькающей в стадии болота гражданской войной. И потом — то, что он в добровольном изгнании, не означает, что обязан этот шлак с защитой своего сектора Галактики хлебать ещё квинтову кучу ворн.

Отогнав лишние мысли и вынырнув из пространных раздумий, Оптимус подлетел к Оа, опустился на поверхность, деактивировал джетпак и целенаправленно пошёл к зданию непосредственно самой базы, где всегда пребывали старейшины и находились свободные от миссий члены Корпуса. Пускай он прилетает вот так не в первый раз — всё равно добьётся своего, он был уверен в этом; будет прилетать до тех пор, пока старейшины не поймут, что проще уже, наконец, забрать кольцо.

Провентилировав и собравшись с мыслями, Оптимус вошёл в здание и тяжело зашагал к Залу Совета. И не ошибся — все старейшины и даже примерно треть Корпуса как раз пребывали там, что-то неспешно и обстоятельно обсуждая. Но, несмотря на то, что тема совещания явно была важной и требовала определённой сосредоточенности, не заметить появление громадного кибертронца было крайне сложно. Головы присутствующих синхронно повернулись в его сторону.

— Прошу прощения за то, что отвлёк, — заговорил Оптимус, — но, полагаю, много времени это не займёт. Тем более, что вы, — посмотрел он на старейшин, — полагаю, и так догадываетесь о причине моего визита.

— Верно, — отозвался один из них. — Но мы вновь ответим отказом. Ты — единственный достойный из твоего народа, а кто, как не кибертронец, может лучше всего защитить твой сектор Галактики?

— Я понимаю… Но я так долго воевал, и сейчас, когда на Кибертроне, при всё ещё наличествующем множестве проблем, постепенно всё налаживается, хотел бы просто жить мирно и спокойно. Я устал от всех этих войн. Позвольте мне прожить жизнь, не вступая ни в какие конфликты. Уверен, найдётся ещё кто-нибудь достойный, причём тот, кому это бремя не будет настолько в тягость, как мне. — Он молча, уже в который раз, протянул кольцо, желая вернуть его.

Старейшины вздохнули — кто в недоумении, кто с непониманием, — а все Зелёные фонари ошарашенно и с любопытством уставились на происходящее, особенно Хел Джордан, узнавший знакомые обводы земного грузовика модели «Петербилт» в корпусе побитого активом трансформера. Причём этот грузовик однажды даже подбросил его домой: Джордану и невдомёк было, что Оптимус иногда, так сказать, бомбит на Земле — на Кибертрон его редко пускают, потому что он в изгнании — взял на себя вину за развязывание войны и покинул Кибертрон, чтобы после его восстановления автоботы, десептиконы и вернувшиеся нейтралы не перегрызли друг друга, — а на Земле красивые закаты и множество разнообразнейших дорог. На Кибертроне такого нет — там атмосфера слишком разряженная, дороги почти постоянно заняты, да и голоформа — уже привычная вещь на случай внезапного, непредвиденного контакта с людьми в пути.

Оптимус обвёл присутствующих взглядом, устало, едва заметно улыбнулся Джордану — узнал в Фонаре голосовавшего как-то на пустынном шоссе, торопившегося домой человека, — и, виновато шевельнув антеннками — проклятое гипертрофированное чувство вины, даже в тех случаях, когда или нет её, или всё вполне оправданно, — вручил-таки кольцо Верховному старейшине, после чего молча пошагал прочь, а затем, так никем и не остановленный, вовсе улетел с планеты. Он надеялся, что уж в этот-то раз всё прошло успешно. Старейшины же никак не отреагировали и не пытались препятствовать — просто потому, что знали: кто стал однажды Зелёным фонарём — останется им навеки, если не совершит ничего воистину преступного, и кольцо всегда будет возвращаться к своему избраннику…