Заметки в дорожной пыли (джен)

Из отчета капитана крейсера дальней разведки «Адмирал Зорич»

...Планета Х00105 имеет атмосферу земного типа (различия в составе воздуха незначительны, см. приложение № 1). После высадки и предварительной разведки планету Х00105 было решено считать условно необитаемой.

На третьи сутки пребывания исследовательской группы на поверхности планеты были замечены следы разумной деятельности, а именно покинутая стоянка группы лиц в составе 5 существ. Впоследствии выяснилось, что это было место ночевки группы, именуемой далее «Контактеры».

Из газеты «News»

Статья «Мы во Вселенной не одни»

…Наши храбрые космолетчики установили КОНТАКТ с иной цивилизацией. Надежды всех жителей нашей планеты оправдались! Мы не одиноки! У нас есть братья по разуму!

Слова, произнесенные под ветвями альберры

— А вообще зачем вы в тот мирок отправились?

— Да нашему магу вздумалось эту, как ее… во, уруть исследовать. Собрались, портальчиком прыгнули… Ну кто мог подумать, что туда эти уроды прилетят?!

— Слушай, этой же гадости кругом полно.

— Ага. Мы думали еще в тишине отдохнуть, где людей нет. А так же других. Лучше бы мы к файрэллам отдыхать отправились!

Сто лет спустя. Из газеты «Вселенские вести»

…В минувший четверг было подписано соглашение об обмене послами между Внешними Мирами и Землей. Посольство Внешних Миров будет построено неподалеку от города Курган. Земное посольство будет располагаться на планете Фреван.

...Мы все живем в своих мирах...

Где небоскребы или замки,

Кареты, парусники, танки

Построив в розовых мечтах...

...Мы все живем в своих мирах...

А. Зайцев

Что остается делать, когда жизнь меняется? Не радикально, нет, а так, слегка. Всего ничего — женщина, которую ты неоднократно предупреждал, что ничего кроме статуса «временная подруга» ей не светит, в очередной раз завела разговор о браке. Впрочем, теперь можно смело утверждать, что подруга бывшая, а вместо приятного вечера образовался вечер свободный.

Такие или почти такие мысли, вероятно, крутились в голове неспешно прогуливающегося по улицам молодого человека. Впрочем, гулял он недолго — до первого заведения, которое по привычке назвал кабаком. С умеренным обслуживанием, умеренным качеством подаваемого, умеренными ценами и умеренным шумом в полутемном зале. В общем, средненькое такое кафе.

Девушку он заметил только тогда, когда она уже уходила. Она тоже была средненькая. Лет семнадцать-восемнадцать, с неброской внешностью и, как ему показалось, не слишком привычной к пребыванию в подобных заведениях, по крайней мере, в одиночку. Но задумываться об этом не стал. А потом услышал шум с улицы: там кого-то били.

Вышел он один — посетители, скорее всего, не услышали «ничего такого» из-за музыки внутри помещения, и стал свидетелем вполне обычной картины. Группа придурковатых подростков решила приятно провести поздний вечер и прицепилась к девушке. Впрочем, один уже лежал в сторонке, свернувшись калачиком и тихо поскуливая, но и оставшихся двоих было многовато для девчонки, даже если она и владела азами какой-то борьбы.

Конечно же, он вмешался, не мог не вмешаться, когда толпа нападает на одного. Тем более, когда этот один — девушка.

Когда подростки прилегли отдохнуть рядом с притихшим сотоварищем, он предложил проводить девушку. И всю дорогу приглядывался к ней. Девушка, назвавшаяся Машей, не стала с томным восхищением вешаться спасителю на шею, не стала плакать или жаловаться на судьбу. Она только негодовала из-за того, что попала в такую дурацкую, по ее словам, ситуацию, и злилась на сломавшийся каблук новых туфлей, которые «кто знает, могли бы стать любимыми, но не срослось!» Из разговора же он узнал, что у нее сегодня был день рождения, но отмечать его как это принято у людей, она не хотела, и родственники согласились с этим ее решением.

— И вообще, жуткая, если вдуматься, традиция — радоваться тому, что человек на год ближе к смерти! Раэлл, почему вы смеетесь?! Я совершенно серьезно говорю! — Однако глаза ее смеялись, да и на губах угадывалась улыбка. — Прав был тот, кто сказал, что двадцать лет бывает раз в жизни, а восемьдесят и того реже…

Он рассмеялся, вторя ей, а потом подумал и предложил научить ее защищаться. Причем защищаться правильно, а не так, как у нее пока получалось. Она просияла и стала сбивчиво благодарить, на что он ответил самым зловещим голосом, на какой только был способен, что пройдет всего лишь несколько дней, и благодарность исчезнет, как весенний снег под жаркими лучами солнца, но будет уже поздно.

— Ну и пусть, — беспечно ответила Маша. — Мама всегда говорила, что держать меня надо в ежовых рукавицах, но у нее то духу не хватает, то времени. Так что до утра?

А утром он понял, что ночью она просто не разглядела своего спасителя. Единственного и неповторимого. Ведь в этом городе других эльдрим нет.

* * *

«Когда ты дура, это надолго. Потом пройдет, наверное — с возрастом или со смертью», — думала Маша, круглыми от изумления глазами глядя на дожидающегося ее у калитки мужчину.

Он был хорош собой. Нет, не так. Он был воплощением девичьей мечты: высокий, с длинными светлыми волосами, собранными в хвост, спокойно и чуть насмешливо взирающий на замершую девушку как выразился бы какой-нибудь поэт-романтик «большими нечеловеческими глазами цвета осеннего неба». Синими то есть. Ожившая сказка. Эльрим.

Перед глазами всплывают строки из учебника по разумным расам Внешних миров: «Эльрим (мн. число эльдрим) — раса Внешнего мира, является доминирующей в мире Эстанесса. Большинство эльдрим обладают врожденным магическим даром».

Потом Маша вспомнила, что в Академии, расположенной буквально в нескольких десятках минутах езды от школы есть преподаватель-эльрим. Но в такое совпадение, как встреча иномирца на ночной улице попросту не верилось.

Моде на иномирянское было уже лет пятьдесят, если не больше, подражали многому: детям давали непривычные имена, с удовольствием носили необычную одежду, некоторые даже пластические операции себе делали. Не удивительно, что услышав имя Раэлл, Маше и в голову не пришло, что он может быть не человеком. Изящным и обманчиво-хрупким. Обманчиво — потому что лук эльдрим не всякий натянуть способен. Да и их любимыми парными мечами долго не всякий помашет. Маше приходилось и пытаться лук натянуть, и размахивать, причем только одним. Руки у нее, конечно, не отвалились после этого, но болели преизрядно.

«Кажется, на свое шестнадцатилетие я получила в подарок настоящее чудо!»

Именно эта мысль крутилась в голове у Маши всю первую тренировку. Она довольно быстро пришла в себя после первоначального ступора, вызванного скорее неожиданностью встречи, чем наличием иномирца в, так сказать, зоне доступности. Никаких иллюзий по поводу своей внешности Маша не питала: таких как она пруд пруди, раз глянешь и потом не оглянешься. Поэтому сразу настроилась на то, что для Раэлла она сможет быть только ученицей. Ну, может быть, еще и другом, но вот о чем-то большем и думать не стоит. Даже если очень хочется.

Утром болело все: руки и ноги, пресс, спина, голова, кости, зубы, волосы… Ну, или казалось, что все болит. Только упрямство и нежелание уронить себя в глазах идеала заставили Машу выползти из дома и, чуть не плача от ноющей боли в мышцах, отправиться на вторую тренировку. Потом на третью, четвертую, пятую… А через полтора месяца она уже вполне бодро пробегала разминочную дистанцию, делала комплекс растяжек и училась «защищать себя всем, чем только можно, только палку в руки пока брать все же не стоит».

Выпускные тесты она написала не все на «отлично», но заслуженно гордилась высшим баллом по математике. Особенно если учитывать то, что после окончания школы Маша собиралась поступать не куда-нибудь, а в Академию. Вообще-то, официально это заведение называлось длинно, скучно и не так звучно: Высшее училище Военно-Воздушных и Космических Сил (ВВиКС), но все привыкли звать его Академией. Как однажды пошутил отец, после этого заведения прямая дорога либо в генералы, либо в академики. Сам он, правда, еще полковник, но ему до отставки далеко. Брат как раз заканчивал сие заведение, так что когда Маша заявила, что тоже будет туда поступать, семья одобрила. Только мама сказала, что не завидует преподавателям, и что она рада, что уже там не преподает. Однако это не помешало родственничкам и гонять любимую дочь и сестру по необходимым для поступления предметам, готовя к поступлению, и выступать в роли строгих экзаменаторов. Зато вступительные экзамены дались легко, и Маша довольно улыбалась, глядя на строчку в списках поступивших: «Танаева Мария, зачислена».

31 августа она дисциплинированно явилась в Академию, ознакомилась с правилами поведения и пошла вселяться в общежитие. Комната была похожа на двухместный номер в бюджетной гостинице: две кровати, шкаф, столы, несколько стульев. Маша как раз закончила раскладывать и развешивать вещи, когда в дверь негромко постучали, а потом на пороге появилась девушка с сумкой через плечо.

— Приветик, — она улыбнулась. — Меня тоже в эту комнату направили.

Маша улыбнулась в ответ и кивнула.

— Меня зовут Наталья, но все называют Натка.

Имя ей очень шло. Она была из тех, кого называют «уютная»: с короткими светлыми волосами и приветливой улыбкой, с ладной фигуркой — Маша даже немного взгрустнула, ибо брат именовал ее не иначе как «змея в скафандре». Но рядом с Наткой, судя по всему, долго грустить было невозможно.

— А ты откуда? — Натка критически оглядела висящие в шкафу вещи и продолжила знакомство. — Ты где жила до поступления?

— В Новосибирске. В нашей семье все прошли через Академию, так что это вроде традиции — получать здесь диплом.

— А я из Кургана. Ой, — всполошилась вдруг Натка, — меня же там родственники ждут! — и она выскочила из комнаты.

Вернулась минут через двадцать, прямо-таки переполненная новыми впечатлениями:

— Представляешь, я эльфа сейчас видела. Иду по коридору, а он навстречу. Высокий такой блондинчик, волосы длинные, и глазищи синие в пол-лица...

— Угу. Только он не эльф, — почти на автомате поправила ее Маша, — а эльрим, множественное число эльдрим. Звать Раэллорим’д’эр’Ллиэль. На занятиях просто зверь.

— Ты его знаешь?! Откуда? — буквально вытаращила глаза Натка.

— Мне брат рассказывал, — смутилась Маша. — Он у него учился.

Владимир действительно кое-что рассказывал, но основным источником информации был, естественно, сам Раэлл. Преподавал он на старших курсах предметы, которые назывались «Выживание в экстремальных условиях» и «Ведение боевых действий малыми группами». На заинтересованные вопросы Маши он ответил, что правильнее это бы назвать «Как не сдохнуть врагам назло» и «Как угробить побольше врагов, когда друзья твои далеко». А дают их так поздно потому, что тем, кто выжил к четвертому курсу, можно открыть главную тайну эльдрим: выжить можно везде, даже у людоеда в... за пазухой. А на пятом можно учить такому, потому что там уже люди сознательные и не будут пытаться попробовать все на преподах. И вообще, еще растяжка, а то болтает много. И еще пару кружочков, так, для общего развития.

Девушка встряхнула головой, отгоняя воспоминания, и критически оглядела уже почти обжитую комнату, а потом уверенно произнесла:

— Знаешь, форму лучше на стул повесить, а не в шкаф.

— Почему?

— А могут ночью учебную тревогу устроить. Чтобы проверить боеготовность.

— Спасибо. — Натка немного помолчала, перевешивая форму, но потом спросила.— А что ты еще об этих... эльдримах знаешь?

— Не эльдримах, а эльдрим, — поправила ее Маша. — Я же говорю: единственное число — эльрим, множественное — эльдрим. Что все знают, то и я знаю. У нас в этом семестре уже «Разумные расы Внешних Миров» будут. Там больше расскажут.

— А ты откуда знаешь?

— Брат в этом году закончил Академию, и мать преподавала раньше. А что?

— А правда, что они бессмертные?

— Не знаю. Спрошу в выходные, — пообещала Маша и пояснила: — Нам же на выходные увольнительные дают. Кроме тех, кто проштрафился…

А утром Натка была в шоке: она проснулась во время машиной разминки, во время растяжек.

— Ты чего это, а? — выдавила она, ставя челюсть на место.

— Занимаюсь.

— Так ведь зарядка того, позже.

— Мне наставник велел самостоятельно заниматься. Он по воскресеньям проверять будет.

Натка некоторое время смотрела на Машу, потом сочувствующе вздохнула.

— Хочешь, научу?— щедро предложила Маша.— Вместе веселее будет.

— Добрая ты, — отрицательно замотала головой Натка. — Мне даже смотреть на тебя больно, не то что над собой такие измывательства творить.

Так и повелось — Маша просыпалась раньше, делала свою «ужасную зарядку», будила Натку и они вместе отправлялись на занятия.

Про Наткин вопрос Маша не забыла и Раэллу допрос устроила на первой же тренировке, потому что, во-первых, надо было выполнить данное Натке обещание, а во-вторых, ей и самой было интересно.

— Раэлл, а правда, что эльдрим бессмертны? — пыхтя, как домовитый еж, поинтересовалась Маша.

— А ты что, уже убить меня мечтаешь? — в притворном удивлении поглядел на нее Раэлл. — Руку поправь. И за дыханием следи.

— А ты перестань меня смешить, — насупилась девушка. — И вообще, сейчас убивать тебя уже поздно.

— Почему?

— Убивать тебя нужно было на второй тренировке, да только все болело. А сейчас я понимаю, что смогу тебя достать, лишь позанимавшись лет тридцать.

Он о чем-то задумался, потом решительно тряхнул головой.

— Нет, не получится, я увернусь. А если серьезно, эльдрим просто живут дольше людей, — Раэлл печально вздохнул. — Но если внезапно и в спину, то могут и намного короче. — Помолчал, думая о чем-то своем, а потом поинтересовался: — А все-таки, почему вдруг такой интерес?

— Подруга спросила, Натка.

— Это та, которая волосы стричь не хотела? — усмехнулся он.

Эта история достигла ушей курсантов очень быстро. Одна из первых красавиц курса, гордившаяся копной волос чуть ли не по колено длиной, с ужасом узнала, что курсантам эти самые волосы положено стричь. Подробностей не знали, но по слухам, она закатила куратору грандиозную истерику, грозила страшными карами, ссылалась на то, что преподаватели тоже носят длинные волосы, но все же появилась на следующий день с модельной стрижкой.

— Нет, другая, — фыркнула Маша. — А откуда ты знаешь про волосы?

— Все очень просто, — усмехнулся Раэлл. — Меня вызывал наш новый директор и интересовался, почему у меня волосы неуставной длины, мол, плохой пример курсантам подаю. Пришлось объяснить, что это так у нас положено. — Он преувеличенно печально вздохнул и укоризненно посмотрел на смеющуюся Машу. — Не смейся, — но сам не выдержал и улыбнулся. — Ну что я еще мог сказать? Что лучше «Расы» учить надо было? Так, отжимания. Еще двадцать, а то ржешь, как лошадь.

Маша открыла было рот для следующего вопроса, но он опередил ее:

— Умею я верхом ездить, умею. Я же получил классическое воспитание... — И не давая вставить ни слова, быстро произнес: — Это значит лук, фехтование, рукопашный бой, огнестрел, новейшее оружие, танцы, основы стихосложения, верховая езда, пилотирование малых кораблей... ладно, оставим традиционное воспитание в покое. А про директора — и где его такого выкопали, и чем прежний не угодил?

— На повышение пошел, — ответила Маша, которая знала об этом от мамы.

— Жаль, — печально вздохнул Раэлл. — Но это не дает права отвлекаться от тренировки.

Взгляд со стороны. Наталья Ильская

Ну, что курсант Ильская — ты учишься в Академии. Ты все-таки в нее поступила. Ур-р-ра!!!

Уже зима на носу, а я все еще не верю, что мне это удалось. Я учусь здесь в училище ВВиКС на дипфаке (тьфу три раза, специализация-то начнется только с третьего семестра, сейчас всему потоку читают общие курсы). Осталось всего ничего: начать и кончить. Но не будем о грустном, еще до первой сессии дожить надо. Да и не так страшен черт, я все-таки не последняя в группе… У меня все получится. А потом я стану дипломатом, настоящим, внешником… Нет, сначала я вернусь домой в Курган и буду работать в Посольстве Внешних Миров, а потом…

Хлопнувшая дверь оторвала меня от мечтаний о блестящем будущем и от учебника, уже час открытого на одном и том же развороте. В комнату влетела Машка. И как это у нее получается возвращаться из увольнения чуть ли не в последнюю секунду?!

— Натка, привет. Ты давно вернулась?!

— Угу, уже часа три как. Сразу из аэропорта сюда. Погода дурацкая, и шляться по городу не хотелось.

— А что ко мне не зашла, у меня мама сейчас дома, я ведь тебе говорила.

— Маш, горе ты мое. Ну, мама дома, а ты?

— Я?! Нет, у меня тренировка, я была у Наставника.

Она так и говорила всегда — с большой буквы и, кажется, с восклицательными знаками. Больше ничего о ее Наставнике узнать не удалось. Она даже имени его ни разу не назвала, а это уже "клиника". Он ведь наверняка старый…

Вообще-то мне повезло с соседкой. Я уж не говорю, что вдвоем легче готовиться к занятиям. Если бы не она, мне пришлось намного тяжелее, особенно вначале. Она, кажется, еще до поступления все тут знала, еще бы, ее мама тут преподавала. Эльза Танаева, Машкина мама, самый настоящий военный дипломат-внешник, у нее даже орден есть. Да и отец ее тоже офицер, полковник. И в Академию она пошла по традиции, ужас. Я сначала думала, что она будет зазнаваться, а в результате мы подружились. Она, правда, не от мира сего, одни ее тренировки чего стоят… Из нас и так на физре все жилы выматывают, а она еще и дополнительно над собой издевается. Дескать, Наставник велел. Кошмар, одним словом! И еще она ни в кого не влюбляется, даже в преподавателя Раэлла, а уж в него влюблены все девчонки и со всех курсов. А у Машки на устах только ее НАСТАВНИК, со всеми большими буквами. Вот.

А с преподавателем Раэллом я недавно столкнулась, когда на пару почти опаздывала, и он мне сказал… Я зажмурилась от воспоминания: он удержал меня за плечи, когда я уже попыталась полететь с лестницы, и сказал: «Внимательней смотрите под ноги, курсант Ильская». Интересно, откуда он знает мое имя — он преподает же только на старших курсах…

* * *

Сессия, как это обычно бывает, подкралась совершенно незаметно. Это сначала первокурсники внимательно следят за календарем, некоторые даже дни зачеркивают, но потом их затягивает круговорот дел, занятий, новой информации, и только за несколько дней до конца семестра словно холодной водой окатывает: «Сессия? Уже?!»

Экзаменов Маша не боялась. И, что важно, экзаменаторов тоже. Но знать, что полученная на занятиях информация усвоилась и уложилась в систему — это одно, а переживать перед сдачей первой сессии — совершенно другое. А еще если добавить к волнению смутные предчувствия, то получится воистину гремучая смесь, которая может взорваться в любой момент. Но время шло, экзамены сдавались, как крохотные гарнизоны старинных крепостей огромной армии старинных же захватчиков, и к концу сессии Маша расслабилась совершенно, особенно когда остался последний экзамен — любимые и даже обожаемые «Расы Внешних Миров».

Уже предвкушая отдых и каникулы, Маша вошла в аудиторию, взяла билет и похолодела: ответ на первый вопрос знала превосходно, а вот на второй…

Рас во Внешних Мирах было множество, и существовало несколько теорий об их происхождении. Были разные классификации, воззрения, спорные вопросы, обоснования… О некоторых расах в учебном курсе лишь упоминалось, по некоторым читались отдельные лекции, и не всегда это были расы многочисленные. И одной из таких рас были файрэллы. Об их численности до сих пор не умолкали споры, зато остальных сведений хватало за глаза, по крайне мере, для Маши. Она довольно небезосновательно считала их монстрами, а потому сведения о них оседали в памяти крайне неохотно. И по закону вселенской подлости, именно о файрэллах предстояло рассказывать.

Маша быстро набросала план ответа на первый вопрос, а потом стала вспоминать и записывать ответ на второй. Через полчаса, к началу опроса, у нее был уже почти готов ответ на весь билет, и Маша решила немного передохнуть и послушать ответы сокурсников.

Услышав, что досталось первому из отвечающих, Маша была готова взвыть от несправедливости. Классификация миров по Церлону Бергосу! Настолько простая и понятная классификация, что рассказывать про нее было сплошным удовольствием. А что нес Андрюшка? Нет, он, конечно, учился он не особо напрягаясь, звезд с неба не хватал, но и кандидатом на «вылет» не был, зато мог уговорить работать ту технику, которая почему-то работать не хотела.

— Насчитывается несколько основных типов миров, — тяжело вздыхая, рассказывал Андрей. — Первый — миры магические. У них очень большое магическое поле, поэтому магия очень развита. Второй тип — технические. Магическое поле незначительное, поэтому магия не очень развита. Есть миры смешанные, где магическое поле разного размера, поэтому магия... эээ…

— Развита по-разному, — пришел ему на помощь экзаменатор. — Столь оригинальную версию слышу впервые. Дальше.

— В качестве магического мира можно назвать мир Эстанэссэ,— слегка оживился Андрей. — Практически любой житель этого мира магически одарен. Коренные жители обладают врожденной магией. Наша Земля относится к техническим мирам. Наши жители, попадая в магические миры, могут стать магами очень редко.

— Оставим магию в покое.

— Развитие общества имеет различия. В мирах первого типа общество застыло примерно на уровне нашего средневековья...

— Вы уверены? — уточнил преподаватель, и довольно кивнул, когда Андрей отрицательно покачал головой. — Это хорошо, что нет. Я в очередной раз повторяю, что проводить параллели с Землей не стоит.

Маша припомнила, как мама рассказывала, что почти все первокурсники совершают эту ошибку — сначала называют знакомыми терминами внешне схожие с земными явления, а потом и отождествляют их. Некоторые так и продолжают заблуждаться, некоторые быстро исправляются… И хорошо, если не совершают при этом фатальных ошибок.

Между тем перед экзаменатором села Натка и довольно бодро затараторила про эльдрим:

— Это доминирующая раса мира Эстанэссэ. Имеются незначительные отличия от людей, например, глаза...

— О внешности не надо, — быстро перебил ее экзаменатор. — Нет нужды описывать преподавателя Раэлла. Государственный строй и внутреннее строение, пожалуйста. Галерка, отставить смех! Строение общества, а не тела.

— Вся планета представляет единое государство, — с нескрываемой обидой произнесла Натка, всем видом показывая, что могла бы рассказать по теме гораздо больше, чем выслушал преподаватель. — Существует деление на олва, или ветви. Во главе государства на данный момент находится ветвь Арьел. Далее по влиянию следуют ветви Ллиэль, Илас, Эорал и другие. Всего двадцать одна ветвь. Во главе ветви хэру, или владыка. Его дети имеют титул арьон и считаются наследниками первой очереди, далее нуэро — дети брата или сестры, наследники второй очереди. Если наследников нет, после смерти хэру правителя выбирает совет клана…

— Достаточно. Внешняя политика.

— На данный момент самые большие трения идут с миром Аркаир, населенном людьми и аркайрами…

Маша тяжело вздохнула и еще раз проверила свой ответ, в надежде на то, что вспомнится еще хоть что-нибудь. Увы, надежды были тщетны, и Маша, дождавшись пока Натка получит заслуженное «отлично» и радостно выскочит за дверь, встала и пошла к месту экзекуции.

— Курсант Мария Танаева. Вопрос номер один…

Маша отвечала спокойно и обстоятельно, втайне надеясь на чудо — экзаменатор не вспомнит о втором вопросе. Ведь бывают же чудеса?! Не повезло…

— Достаточно, второй вопрос.

— Файрэлл — самоназвание существ, питающихся кровью, — сдержав мученический стон, приступила к ответу Маша. — Они появляются путем двойной инициации. Во время первой в кровь инициируемого через укус случайным образом вводится специальная жидкость, которая вырабатывается в специальных железах, некоторым образом меняющая организм инициируемого, — Маша перевела дыхание и продолжила: — Вторая инициация — кровью. Ее способен, но не всегда, пережить лишь тот, кто прошел первую. В результате организм полностью меняется. Возможны две формы — человекоподобная и боевая. В обеих формах сила превышает не только человеческую, но и большинство рас человекоразмера, прекрасная регенерация, превосходное ночное зрение… Из недостатков — плохая переносимость ультрафиолета, деревянного оружия, непереносимость символов веры, особенно в руках искренне верующего. Чаще всего живут отдельно друг от друга. Существует деление на кланы. Теоретически главе клана подчиняются все другие, но на практике это не так.

— Вы забыли кое-что, — поняв, что Маша не собирается продолжать свой ответ, негромко подсказал преподаватель. — Кто такие Высшие? Вы не упомянули о них.

— Ах, да, — оживилась Маша. — Высшие файрэллы — более высокоорганизованная форма жизни...

— Жизни? — не удержался экзаменатор. — Вспомните семинар, посвященный спорам по классификации нежити.

— Извините. Высшие файрэллы спокойно переносят ультрафиолет, символы веры оставляют ожоги, полностью исчезающие примерно через сутки после контакта…

— Достаточно, Мария. Не ожидал от вас такого ответа. Ставлю вам отлично, но только учитывая вашу работу во время семестра и ваш великолепный ответ на первый вопрос.

Маша с облегчением выдохнула. Ее сил хватило лишь на то, чтоб добрести до комнаты и рухнуть на кровать. Натка, обрадовавшись приходу подруги, тут же присела рядом и стала тараторить, не иначе как выплескивая нервное напряжение:

— Ох, Машка, я уж думала не переживу этого экзамена по "Расам". Хорошо хоть мне эльдрим попались. А тебе что попалось?

— Файрэллы, чтоб их, — простонала Маша. — Чуть не завалилась.

Она покосилась на огорошенную подругу и, не удержавшись, нервно хихикнула.

— Вампиры, что ли? — покачала головой Натка. — Ничего себе! Чуть не завалила? — она удивленно поглядела на Машу и с явным недоверием переспросила: — Ты так учила, и чуть не завалила?

— Натка, они не вампиры, — укоризненно проворчала Маша. — И потом, о них я плохо запомнила. Злые они.

Натка хмыкнула в ответ на последнюю реплику, а потом покаянно развела руками:

— Да это я так их вампирами, для себя. Ну, чтоб лучше запомнить.

— Ага, для себя. Привыкнешь и все, ляпнешь где-нибудь.— Маша села на кровати и обхватила колени руками. — Недавно Раэлла какая-то девица на очередном званом вечере эльфом назвала, так его потом час успокаивали.

— Что, плохо стало? — не поверила Натка. — Я думала, у них со здоровьем все в порядке.

— Ага, сердце прихватило, — увидев круглые от изумления глаза подруги, Маша снова тихо хихикнула. — Да шучу, шучу. Смеялся он. Хоть и повозмущался для вида. Процедил эдак презрительно: «Я, милочка, реальный и живой, в отличие от этих мифических персонажей. А вам в ваши тридцать уже давно пора перестать читать сказки». И гордо ушел. Ржать. А эту девицу валерьянкой отпаивали. Ей максимум четвертак, она просто комплимент ему хотела сделать. Одни ее отпаивали, другие перед Раэллом с полчаса расшаркивались, чтоб дипломатического скандала не было.

Натка засмеялась, явно представив себе эту сцену, а потом спросила:

— А ты откуда знаешь? Ты что, знакома с ним?

— Мать рассказывала, — снова ложась, ответила Маша. — Родители, оказывается, уже лет десять с ним знакомы.

«Ну да, знакомы, — подумала Маша, прикрывая глаза. — Они тогда и летели вместе с ним на Землю. Мы с братом у деда были почти год — родители в командировке аж на Внешних Мирах, школ там нет, вот и подкинули двух сорванцов старику. Что поделать, если оба предка — военные»...

Каникулы пролетели быстро и не заметно, будто какие-то выходные. Маша только и успела, что с родителями повидаться да в инфосети посидеть немного — и снова началась учеба. А затем и первое наказание.

— Ой, Машка, как же ты одна будешь? — переживала Натка, узнав о том, что Маша на выходные остается в Академии, и явно разрываясь между желанием остаться с подругой и встречей с родными. — Может, он перестанет сердиться?

— Натка, прекрати, — довольно легкомысленно отмахнулась Маша. — Ну, подумаешь, посижу на выходных в Академии. Дома сейчас все равно никого: родители в командировке, а брат уже давно в части.

— Нет, ну надо же было такому случиться, — продолжала ворчать Натка. — Вот стоило всего-то на пару дней в госпиталь попасть, и пожалуйста, ты натворила что-то такое, что тебя лишили увольнительной! — Она сокрушенно покачала головой. — А чего вообще куратор так разозлился?.. Вот ведь зверь!.. А ты лапочку-Раэлла зверем обзывала…

Маша тихо фыркнула, вспомнив, как с неделю назад Раэлл гонял ее на тренировке.

— Ну, рассказывай уже, горе ты мое! — и Натка с решительным видом села напротив Маши.

— Да чего рассказывать-то? — попыталась увильнуть от ответа Маша, но Натка так укоризненно посмотрела на подругу, что пришлось сдаться. — Я на спор по веревке прошла, — призналась Маша. — Веревку натянули от тополя на плацу до окошка спальни под нами, а я по ней…

— С ума сошла?! — воскликнула Натка и вскочила в непритворном ужасе. — Второй этаж! По веревке! На спор!

— Не мельтеши, — слегка поморщилась Маша. — И не кричи. Ничего со мной случиться не могло, я и по канату ходить умею, и правильно падать тоже, даже с такой высоты. И вообще, если бы куратор из кабинета не выглянул, никто бы ничего не узнал.

— Ой, Машка, — сокрушенно вздохнула Натка.— Что-то с тобой не то. Может, мне все-таки с тобой остаться?

— Не надо, — улыбнулась Маша. — Ты мне лучше пирожков от своей мамы привези.

Натка покачала головой и, тяжело вздыхая, пошла собирать сумку, проворчав:

— Счастливая ты, пирожки можешь есть. А я от них полнею.

— А ты занимайся по утрам, — посмеиваясь, предложила Маша.

— Ага, как ты, — поддела ее подруга. — Удивляюсь я тебе, за что такие издевательства над собой творишь? Ладно, циркачи, у них профессия такая, а ты?

— А я привыкла, — широко улыбнулась Маша и гордо вздернула подбородок. — Зато по улицам могу ходить спокойно, потому что троих точно раскидаю. Или уложу. Если, конечно, они сами не занимаются какой-либо борьбой. Правда, те, кто всерьез увлекаются, девчат не задирают.

Она проводила Натку до ворот Академии, картинно помахав платочком, а потом устроилась на кровати с книгой в руках, заранее смирившись с тихими и спокойными выходными. Однако вечером ее ожидал сюрприз.

Взгляд со стороны. Раэлл

Привет. Почему в окно? Для романтики. Ты же за окно пострадала, вот и я решил составить тебе компанию. Я не сумасшедший и я помню, что это третий этаж, но я готовлю спецкурс по основам выживания в городе. И в твое окно совершенно случайно попал. И вообще, сейчас в Академии человек десять всего, и те на симуляторах гоняют в общем зале. Конечно, посмотрел, это разведка называется. И вообще, курсант Танаева, вам положено не задавать глупых вопросов, а радоваться. Директор не узнает. Зуб даю. Почему не ухо? Потому что ухо жалко. Сейчас ужинать будем, а то мне одному скучно. Это не вино, это сок. Представляешь, что будет, если в Академии от тебя запах спиртного унюхают! А бутылка красивая и бокалы тоже для романтики. Ну и разбивай, мне не жалко. Вот, уже улыбаешься, а то мировая скорбь на лице была. Подумаешь, наказали. Мне в свое время отец раз так всыпал, что я дня два радовался, что регенерировать умею. Лежал в комнате этим самым кверху и радовался, а то бы до сих пор сидел на косточках. Я тогда против аркайров воевать собрался, только из дома сбежать по-тихому не смог. Сопляк еще был. Ага, сейчас умею. И воевать. Слушай, давай сменим тему, ну ее, эту войну. Нашла тоже о чем говорить…

Имя у меня не длинное. Раэллорим — это личное, д’эр — мужчина ветви, Ллиэль — родовое. Ну да, почти наследник. Пятый или шестой в очереди, точно не помню. Потому и куча всяких обязанностей. Например? Например, обязан уметь воевать, быть дипломатом, по магии чуть-чуть, а еще обручен. Нет, я с ней знаком, только это политика. Она тоже так думает. По крайней мере, когда я сюда улетал, она призналась, что со своим любимым может спокойно встречаться, а то передо мной стыдно было. Тоже мне, нашла, о чем беспокоиться. Я? Если бы мне предложили награду, какую я пожелаю, я бы хотел самому выбирать себе судьбу.

Симулятор? Завтра, хорошо. Я как дежурный преподаватель приду в Академию, обнаружу вас, скучающих, и в целях повышения квалификации будущих пилотов загоню в симулятор. Там и полетаешь.

Нет, любовниц у меня сейчас нет. Да уже года полтора, наверное. Просто для меня женщины делятся на три категории: те, которые ко мне липнут, те, которые мне интересны и остальные. Первые мне не интересны, ни с какой стороны. Недавно одна такая вся восторженная сравнила меня с эльфом. А, знаешь, мама рассказала. Ну да, она меня и успокаивала, просила на дур не обижаться. А третьи просто существуют. Ты? Тебе честно или чтоб не обидеть? Честно? Ну, если честно, то ты единственная из второй категории. Это хорошо, что ошибаюсь… иди ко мне… хорошо, выключи… только я в темноте все равно вижу…

* * *

А утром была разминка — первая после поступления воскресная разминка без наставника. Он заявил Маше, что верит в ее сознательность, и ушел через окно. И еще очень переживал, что может опоздать — форма-то, дескать, дома осталась, не идиот же он, в самом деле — на свидание в форме идти. Маша старательно проделала весь комплекс упражнений, тщательно причесалась и отправилась на завтрак.

— Доброе утро, господа курсанты, — сияя благожелательной улыбкой, поприветствовал штрафников Раэлл, появляясь в столовой ближе к концу завтрака. — Сегодня я дежурный преподаватель. Надеюсь, представляться мне не нужно. — Выслушав дружное курсантское: «Никак нет!», кивнул. — Есть какие-нибудь планы по сегодняшнему распорядку дня? Я рад, что нет, ибо мы после завтрака дружно отправимся в учебную комнату и немного позанимаемся. Вопросы?

— Господин Раэлл, разрешите обратиться? — вскочил один из старшекурсников, — А у нас сегодня выходной.

— Замечательно, значит, вы будете отдыхать, — снисходительно кивнул преподаватель. — Остальным после завтрака быть в предполетной комнате. Я буду учить вас летать…

Надо ли удивляться, что завтрак окончился очень быстро.

— Итак, господа курсанты, все желающие с толком провести время собрались? — Раэлл взглянул на пришедших и едва заметно усмехнулся. — Замечательно, даже наш отдыхающий здесь! Прошу представиться, называйте имя, фамилию и курс.

Все десять курсантов быстро представились.

— Надеюсь, вам всем знакомо это устройство, — Раэлл подошел к одной из капсул симулятора и ласково погладил обшивку. — Сейчас я введу новые настройки, и полетим…

Вводную курсанты слушали внимательно: четвертый-пятый курс прекрасно знал, что если этот преподаватель что-то говорит, значит, пригодится, а остальным было просто интересно.

Маше уже приходилось летать на симуляторе — не насколько хорошем, как в Академии, конечно, но и не на игрушке из парка развлечений. Она знала, что курсантов тренируют на самых лучших, но все же не ожидала настолько ярких и порой болезненных ощущений. И, понятное дело, свой бой она проиграла, но главным было не это. Ощущение полета, единения с мощной и почти разумной машиной, бескрайнее небо и свобода. Именно так она бы охарактеризовала свои впечатления от первого почти настоящего полета.

— Я очень доволен вами, — заявил Раэлл после того, как все курсанты вновь собрались у симуляторов. — Номера 6, 8 и 10, подойдите. Должен отметить, что я впечатлен вашими успехами. Так, четвертый курс, пятый, это ожидаемо. Курсант Танаева, вы с первого курса. Кто учил вас летать?

— Отец, — тихо произнесла Маша. Она совершенно растерялась — ведь свой бой она все же проиграла.

— Ваш номер? — с интересом уточнил Раэлл.

— Восемь.

Раэлл довольно долго молчал, а потом задумчиво произнес:

— Не ожидал. Вы выбрали уже специализацию? Дипломатия? — он покачал головой. — Я бы рекомендовал вам специализироваться на пилота. У вас, судя по всему, талант.

Маша едва дождалась вечера, и, стоило Раэллу показаться в дверях, тут же налетела с расспросами:

— Раэлл, а ты, правда, доволен тем, как я летала?

— Конечно, — с самым серьезным видом кивнул тот, но Маша заметила в глазах смешинки. — Я стараюсь всегда говорить правду, это для здоровья полезно. — Он широко улыбнулся и добавил: — Я не ожидал вообще такого полета увидеть.

— А еще дашь полетать? — Маша умоляюще сложила руки.

— Мария, это не ко мне, — развел руками Раэлл. — Сегодня я был дежурным, да и вы без дела не болтались, были все на глазах. Мне отец в свое время крепко вбил: солдат должен быть всегда при деле, иначе быть беде.

— Мы не солдаты, — нахмурилась Маша.

— Это пока, — усмехнулся Раэлл. — Но после окончания скорее всего станете.

Маша задумалась, а потом нехотя кивнула:

— Наверно, ты все же прав.

— Это не я прав, а мой отец. Я его наставления не раз вспоминал.

— Когда воевал?

— Да, — поморщился Раэлл. — Но я не хочу про войну говорить.

— А расскажи мне о своем отце, — попросила Маша, устраиваясь рядом. — А то ты моих родителей знаешь, а я про тебя ничего.

— Инглорион’д’эр’Ллиэль, нуэро Ллиэль, — тепло улыбнулся Раэлл, обнимая ее за плечи. — Командует гвардией при правителе, с детства бредил военной службой. Но он мало похож на классического вояку. Пишет стихи, прекрасно разбирается в музыке. Что еще рассказать-то? А, вот. Он провел реформу в гвардии: раньше туда брали только высокородных, а при нем ввели конкурс, стали принимать лучших, а не только знатных. Скандал был великий, до сих пор вспоминают, — заметив недоумение Маши, пояснил: — Просто это было еще до моего рождения.

— А сколько тебе лет? — тут же поинтересовалась Маша, ибо этот вопрос мучил ее давно, а повода задать как-то не было.

— В пересчете на людские 25, а что?

— Да так, просто.

— Не в возрасте дело, — Раэлл погладил ее по щеке и притворно возмутился: — И вообще, у нас свидание или что? Давай куртуазно общаться: о музыке или о природе… Угу, так тоже куртуазно… И так…

Взгляд со стороны. Наталья Ильская

Нет, Машка все-таки сумасшедшая. То она по канату ходит, а то старается благодарность получить в личное дело за примерное поведение. И как в увольнительные рвется! Особенно, когда ее родители командировке!

А началось все после того первого и единственного ее наказания. Я ведь видела, какая для нее была трагедия, хоть она до последнего делала вид, что все в порядке. Как же, тренировка сорвется, Наставника не увидит… Хотя, когда я тогда в воскресенье вернулась, она была похожа на кошку, объевшуюся сметаны, такая же блаженная физиономия. А я еще утешать ее думала, мамиными пирожками утешать… Пирожки она, правда, съела…

На этом мысли остановились, и я завистливо вздохнула. Да, Машке пирожки без счету есть можно. А мне, если лишний съешь, так хоть к ее тренировкам присоединяйся. Но не будем думать о грустном, подумаем лучше о Машке. Весь семестр я пыталась раскрутить Машку на знакомство с ее Наставником и все впустую. Я побывала у нее дома, познакомилась с ее родителями. Милые люди и не скажешь, что такие большие шишки. А ее мама рассказывала мне о Внешних Мирах, и гораздо интереснее, чем в прошлом семестре на лекциях… Но к цели это меня не приблизило. Машка охраняла свою тайну, как будто я собираюсь его украсть.

Единственное, что за этот семестр изменилось к лучшему, что она, наконец, пришла в восторг от преподавателя Раэлла. Правда, и здесь все не как у людей. Когда Машку лишили увольнительной, он был дежурным преподавателем и усадил всех штрафников за симуляторы, и Машка летала. И, похоже, теперь я лишусь своей будущей одногруппницы. Она хочет теперь специализироваться на пилота. Как же, преподаватель Раэлл сказал, что у нее талант…

* * *

Каникулы — это прекрасно, особенно после третьего курса, когда практика уже позади, а впереди целый месяц отдыха. Маша припомнила, что еще и у родителей через полторы недели должен начаться отпуск, и радостно рассмеялась. До самого вечера настроение было приподнятым, да и спать она ложилась с предвкушением чего-то такого, что должно изменить ее жизнь.

И это случилось — прямо с самого утра.

Машу редко будили по утрам — мало найдется людей, встающих раньше шести утра, но из всех правил бывают исключения. Она проснулась от прикосновения к щеке, сонно захлопала глазами, не сразу осознав, что склонившийся над ней Раэлл — не сон.

— Ой, Раэлл, — она смущенно улыбнулась. — Привет! А как ты сюда попал? Дверь-то закрыта...

— Окно, — коротко пояснил он. — Мария, я сегодня получил письмо из дома. Мне срочно надо уезжать.

— Что-то серьезное?

«Странно, почему перед глазами все расплывается? Я же уже проснулась. Или еще нет?»

— Да. Война. Погибли глава ветви и его сын, — Раэлл замолчал и, обняв, прижал Машу к груди. — Я вернусь к тебе.

— Не обещай, — стараясь не всхлипнуть, прошептала Маша. — Я помню, ты говорил, что ты обручен. Я только думала, что это случится позже.

— Ждала же Тинель этой дурацкой свадьбы тридцать лет, подождет еще, — Раэлл нежно поцеловал ее. — Помни, я вернусь.

Маша кивнула, на мгновенье прижалась к Раэллу сильней, а потом отстранилась:

— Иди. Я буду ждать, — и бледно улыбнулась.

Она сумела продержаться до того времени, пока Раэлл не скрылся из виду, а потом снова рухнула на кровать и разрыдалась в голос.

Взгляд со стороны. Курсант Наталья Ильская

Я вернулась в Новосибирск в последний день лета. Занятия должны были начаться первого сентября, и за оставшуюся половину дня нужно было многое успеть. Втащив свой чемодан в комнату, уже три года служившую мне домом, я не сразу поняла, что было не так. Я огляделась: стол, кровать, шкаф, стол, Машка на кровати… Машка?! Впервые, если не считать дня нашего знакомства, она вернулась из отпуска раньше меня: лежала на своей кровати, закрывшись каким-то томом, и на явление меня народу никак не прореагировала. Только и бросила словно нехотя: "Привет", показав, что все-таки меня заметила.

— Привет, — удивленно ответила я. — А ты что тут так рано?

— Не рано, — не опуская книгу, произнесла Маша. — До начала учебного года осталось всего восемнадцать часов двадцать три минуты,— родив каким-то тусклым голосом этот шедевр точного времени, она вновь затихла.

Я принялась распихивать вещи по полкам, буквально заваливая подругу вопросами в надежде хоть немного расшевелить:

— Ты расписание уже узнала? У нас опять только спецы будут? Или мы все-таки будем пересекаться?

— Узнала, — ответила она, дождавшись паузы. — Предметы все разные.

— Жалко.

Маша только пожала плечами.

— Маш, а когда спецкурс Раэлла по выживанию будет? Я хоть на вводную лекцию к нему схожу, ведь на вводную же всем можно, да?

Вообще-то, этот спецкурс шел факультативом, и мне был не нужен, но ведь интересно, да и преподаватель Раэлл... Я невольно улыбнулась — все-таки что-то во мне осталось от той восторженной первокурсницы, которая споткнулась в коридоре об эльрима...

— Его спецкурса не будет, — раздалось из-за книги. — Точнее будет, но без преподавателя Раэлла. Он уволился.

Я отняла книгу и растерянно уставилась на Машу, надеясь, что она шутит:

— Как уволился?! — Представить себе Академию без преподавателя Раэлла, работавшего в ней уже больше десяти лет, было решительно невозможно. — А ты откуда знаешь?

— Так об этом все говорят, — безразличным голосом сказала Маша. — Меня просветили еще вчера, когда я сюда заявилась. Вроде бы у них война началась, и его вызвали на Эстанэссэ.

Вчера?! Машка, у которой в Новосибирске дом, торчит здесь со вчерашнего дня?

— Маш, у тебя все в порядке? — Я действительно стала беспокоиться.

— Все нормально. У меня просто родители в командировке, дома торчать не хотелось…

Наверно хорошо, что я так и не узнала, как зовут этого негодяя, Машиного наставника, иначе бы я его нашла и убила. Моя лучшая подруга — светящаяся, бойкая, немного странная девчонка — исчезла, оставив на своем месте холодное, упрямое, почти равнодушное существо. Преподаватели курсантом Танаевой были довольны, она стала лучшей в группе, входила в пятерку лучших на курсе пилотов, причем в своей группе она была единственной девушкой, да и вообще на этом направлении их было не так уж много. И в увольнительные Маша больше не рвалась, проводя все выходные на симуляторах или в библиотеке. От нее прежней остались только ежедневные тренировки в шесть часов утра. Ей ведь только двадцать! Нет, учеба, карьера это хорошо, и пусть она будет лучшим на свете пилотом, но жить-то тоже надо. Последним ее «подвигом» стала новая стрижка, модельная… под бокс. Увидев ее в таком виде, я только и смогла спросить, что она, собственно, с собой сделала. Ответный аргумент сразил меня наповал:

— Зато шлем будет легче одевать.

Какой шлем, о каком шлеме может говорить девчонка, которой надо на свидания бегать?!

Кстати о свиданиях. Я до сих пор не могу понять, как Маша умудрилась подцепить нашего местного «эльфа»? Герой-любовник номер один на курсе, красавчик, конечно, с преподавателем Раэллом не сравнить, но все-таки… Бабник первостатейный, и Машка ведь это прекрасно знала! Впрочем, у него это, кажется, серьезно: еще бы, он за все первые курсы не сидел столько в библиотеке, сколько с Машкой за этот семестр.

— Маш, ты соображаешь, что творишь? — в очередной и наверняка безуспешный раз пыталась я достучаться до разума подруги. — Он ведь с половиной девчонок в Академии пере… встречался уже. Ты что, влюбилась в него?

— Нет.

Ненавижу этот ее безразличный тон!

— Ну, он тебе хотя бы нравится?

— Не знаю. Наверное.

— Господи, Маша, ну если ты не влюбилась, и даже не знаешь, нравится он тебе или нет, тогда зачем?

— Я не могу запретить человеку сидеть рядом в библиотеке.

— Маш, ты меня просто бесишь иногда. Ты хоть в курсе, что вовсю ходят слухи, что он хочет на тебе жениться?

— Нат, — все тем же усталым, равнодушным голосом и с отстраненным выражением лица произнесла Маша, — а почему решили, что я вообще когда-нибудь выйду замуж? Я собираюсь в армию. Действующую.

Из дневника Марии Танаевой

...июля ...года

Раэлл ушел. Я знала, что когда-нибудь это случится, но надеялась, что… А на что, собственно, я надеялась? Кто — он, и кто — я? На Эстанэссэ он — принц, а я что здесь, что там обычная девчонка. Да и возраст: ему двадцать пять. И когда мне было шестнадцать, было двадцать пять, и теперь, когда мне уже двадцать, все те же двадцать пять. Интересно сколько ему будет, когда мне будет сорок? Война-то может долго идти, и даже если он вернется…

...ноября ...года

...Сколько я уже не была в увольнении? Почти три месяца, с начала учебного года. Я заваливаю себя учебой, чтобы не было времени думать о нем. А Натка беспокоится. Она не понимает, что происходит, а я не могу ей рассказать. Недавно она мне придумала новое лекарство: таскает меня на всякие вечеринки, и ведь не отбрыкаешься...

...декабря ...года

... Натка говорит, что у меня появился поклонник. Не то что бы я совсем его не замечала, скорее не обращала внимания. Эжен Роблар. Натка его эльфом называет. Но зачем мне плохая подделка. А с другой стороны, это же все несерьезно.

...января ...года

Эжен сделал мне предложение. Как-то неудобно вышло, он пришел ко мне домой и сделал это в присутствии родителей. Наверное, Натка была права, у него это серьезно. Надо бы извиниться. Я не хотела давать ему надежду.

...февраля ...года

Я извинилась. Он недели две строил из себя лорда Байрона, на меня половина общежития косо смотрела, а потом опять загулял. А еще через неделю его очередная пассия орала на всю общагу, что карьеру себе он будет делать не в ее постели, а самостоятельно. И раз даже такая дура, как Машка Танаева его раскусила, то с ней ему точно ничего не светит...

Неужели это правда? И он ухаживал за мной только из-за моих родителей? Неужели в меня нельзя влюбиться просто так? Раэлл ведь что-то нашел во мне, а уж ему-то от меня точно ничего не было нужно...

Год спустя

...июля... года

Вот и позади выпускные экзамены. Теперь служба в армии. Генералом в армии не стану, ну хоть как отец буду. Правда, он уже генерал-майор. Ничего, замуж не собираюсь, на детей не отвлекаюсь. Курс на генерала.

Война в мире Эстанэссэ в полном разгаре. Оттуда никаких вестей.

Эстанэссэ, Хэльянвэ, покои Владыки

Они были похожи не только внешне. Отец и сын. Хэру Ллиэль Инглорион и его младший наследник Раэллорим. Бывший капитан гвардии, ныне глава ветви Ллиэль и бывший преподаватель, ныне герой едва закончившейся войны.

— Что ты дальше собираешься делать? — глядя в окно, поинтересовался Инглорион. — Хочешь снова преподавать на Земле?

— Да, — кивнул Раэллорим. — Но сначала я хотел бы попросить тебя кое о чем. — Он дождался кивка и произнес: — Отец, отпусти меня. Дай мне самому выбирать свой путь.

— Ты уверен? — повернулся к нему Инглорион. — Ты ведь арьон, пусть и младший.

— Я не желаю ни тебе, ни Олорину гибели. К тому же, из меня получился плохой нуэро, вряд ли арьон будет лучше, — Раэллорим криво усмехнулся. — Я знаю, что многие здесь считают меня странным.

Инглорион задумался, а затем уточнил:

— Это единственные причины?

— Нет, — гладя ему в глаза, ответил Раэллорим. — Я не хочу, чтобы из-за меня были несчастны две женщины.

— Первая Тинель. А вторая?

Раэллорим молчал, пытаясь сформулировать ответ, не уклоняясь от сути и так, чтобы не разразиться длинной речью.

— Это та девочка с Земли? Мария? — усмехнулся Инглорион, видя его затруднения.

— Откуда ты?..

— Раэлл, когда я узнал, что ты тренируешь какую-то людскую девушку, я понял, что ты уйдешь, — Инглорион жестом остановил начавшего было отвечать говорить сына и произнес: — И тебе не обязательно было так рисковать на войне. Достаточно было просто попросить отменить помолвку. Причем Тинель могла бы и сама подойти.

— Тинель не знает, — качнул головой Раэллорим. — А насчет риска… Я не хочу, чтобы маме говорили, что ее младший сын — взбалмошный мальчишка. Теперь же никто не сможет обвинить меня в избалованности.

— Наверное, те многие, что считают тебя странным, все-таки правы, — задумчиво проговорил Инглорион. — И нечего так на меня глазами сверкать. Это ты среди своих головорезов — мудрый и отважный кано, а здесь ты младший сын, с мнением которого только что согласился мудрый и справедливый отец, разве не так? — он улыбнулся в ответ на смешок Раэллорима. — С Тинель понятно, а что Мария?

— Ей я обещал.

— Ну, раз обещал… Позови свидетеля.

Раэллорим молча кивнул, вышел из кабинета и вскоре вернулся с одним из секретарей канцелярии.

— Будешь свидетелем, — пояснил Инглорион в ответ на вопросительный взгляд секретаря. — Я, Инглорион’д’эр’Ллиэль, хэру Ллиэль, дарую Раэллориму’д’эр’Ллиэль право самому выбирать судьбу и освобождаю его от всех ныне возложенных на него обязательств.

От Инглориона не укрылся ошарашенный взгляд, которым свидетель наградил Раэллорима. «Кажется, о моем странном младшем сыне скоро появится еще одна легенда», — с гордостью подумал он. Между тем секретарь, поклонившись, вышел. Инглорион вновь отвернулся к окну, полюбовался видом, потом с явным ехидством взглянул на сына.

— Ну, как, почувствовал свободу? Еще нет? — он усмехнулся. — Иди, привыкай. Но помни, что для нас с матерью ты всегда останешься сыном. И тебе всегда будут здесь рады. Тебе и твоей избраннице.

Раэллорим кивнул и вышел из покоев.

* * *

Первым делом он решил разыскать Тинель, надеясь, что она, как истинная женщина, еще занята сборами и не успела уехать домой. За дверьми ее покоев царила тишина, и Раэлл, нахмурясь, коротко постучал раз, потом другой. Наконец дверь открылась.

— Раэлл?! — Тинель, с которой он уже успел попрощаться утром, явно была удивлена. — Проходи. Только я не ждала гостей, у меня тут…

Раэлл неплохо знал свою официальную невесту, был знаком с ней много лет, но связывали их скорее приятельские, а не дружеские или романтические чувства. Бывать в комнате Тинель, а уж тем более заставать невесту в таком виде — изрядно встрепанную, в домашней одежде, а потому растерянную и смущенную — Раэллу не доводилось. Да и в комнате была, по меткому выражению Марии победа сил хаоса над силами порядка. Раэлл едва заметно улыбнулся — совсем скоро он увидит свою настоящую и единственную избранницу. Тинель между тем быстро смахнула с кресла какие-то вещи, другие ногой запихнула под кровать, и, видимо, решив, что теперь комната имеет более пристойный вид, присела на кровать.

— Я тебя слушаю, Раэлл.

— Я по поводу нашей помолвки, — не стал долго тянуть с целью своего визита Раэлл.

Тинель заметно погрустнела и тихо спросила:

— Ты пришел назвать дату?

— Нет, — он широко и радостно улыбнулся. — Тинель’л’эр’Риан, не будешь ли ты оскорблена предложением считать нашу помолвку расторгнутой? Я, Раэллорим’д’эр’Ллиэль, готов освободить тебя от обязательства стать моей женой.

— Я, Тинель’л’эр’Риан, — все еще не веря в то, что услышала то, о чем так долго мечтала, Тинель стала произносить положенные по обычаю слова, — готова освободить тебя от обязательства стать моим мужем.

Она замолчала, а потом бросилась Раэллу на шею.

— Раэлл, ты, — она тихо всхлипнула, — ты просто… я…

— Тинель, я просто хочу быть счастлив сам и не хочу видеть несчастной тебя, — гладя ее по волосам, ответил Раэлл. — Так что вытирай глаза, а то мне еще дуэли с твоим будущим мужем не хватает.

— Спасибо тебе! — Тинель вытерла глаза и счастливо улыбнулась, отступая от него, и Раэлл, довольно улыбаясь, пошел к себе.

Ближе к вечеру он попрощался с бывшей невестой, поздравил ее уже официального жениха, пообещал быть гостем на их свадьбе и пошел собираться в дорогу.

Прощание заняло времени гораздо больше, чем сами сборы, потому что друзей и приятелей было много, и никого не хотелось обижать невниманием. С семьей Раэлл прощался в последнюю очередь и никаких неожиданностей не ожидал.

— Раэлл, с тобой хочет побеседовать один мой друг, — дождавшись, пока старший сын и жена закончат давать напутствия, произнес отец.

— Хорошо, — слегка удивился Раэлл. Дорожная сумка, в которую безо всякого труда удалось поместить и вещи, и оружие, уже стояла у ног, а сам Раэлл, в дорожной одежде, был почти на пороге.

— Только он не сможет прибыть к нам. Тебе все равно надо Фреван в Земное посольство, я не ошибся? — получив утвердительный кивок, отец протянул конверт. — Его зовут Кайнар Даммар, передашь заодно ему это письмо.

— Я думал, что твои друзья живут чуть ближе, — убирая конверт, ответил Раэлл.

— Он там не живет, он там беседовать с тобой будет,— педантично поправил отец.

— Хорошо, и передам, и побеседую…

Раэлл порой очень жалел, что у него не обнаружилось талантов к телепортации и построению порталов. Впрочем, маги-телепортисты не были редкостью, особенно на Эстанессе, и уже через три часа он находился на Фреване, в зоне телепортационного приема. Уже привычное прохождение контроля — по Земле привычное, с ноткой ностальгии подумал Раэлл, — и можно начинать поиск загадочного друга.

Вопреки ожиданиям, Кайнара Даммара отыскать удалось очень быстро. Собственно, стоило всего-навсего назвать в справочной это имя, и практически тут же вежливый молодой человек с явной военной выправкой проводил Раэлла в кабинет, на дверях которого была скромная табличка «Служба безопасности».

«Ничего себе, друзья у отца, — закралась мысль. — Впрочем, что я знаю о том, когда, как и где отец мог познакомиться с этим человеком?»

Разговор начался до ужаса официально, от чего Раэлл уже порядком отвык. Кайнар Даммар выглядел представительно и солидно, его возраст Раэлл определил как что-то между сорока и пятидесяти, что не мешало господину Даммару быть в прекрасной форме. После процедуры взаимного представления и приветствия господин Даммар вежливо поинтересовался, не будет ли уважаемый Раэллорим’д’эр’Ллиэль («Пожалуйста, просто Раэлл», — почти умоляюще попросил Раэлл, недолюбливающий официоз) против присутствия еще одного заинтересованного в теме разговора человека? Раэлл против не был, и через несколько минут последовала еще одна церемония знакомства. Новый гость, представленный как Алекс Элкхарт, был одного возраста с хозяином, но в волосах серебрились нити седины, отчетливо заметные на висках.

— Мы с Алексом представляем интересы службы, известную под названием Департамент Исследований.

Раэлл внутренне подобрался. Служба безопасности посольства, несомненно, контора серьезная, но она и в подметки не годится Департаменту Исследований. Насколько Раэлл знал, эта межмировая организация занималась не только научно-исследовательской деятельностью, но и дипломатической и разведывательной, нередко беря на себя функции службы безопасности. Межмирового масштаба.

— Насколько я понял, — господин Даммар как раз закончил читать письмо, — вы теперь свободны?

Раэлл кивнул, понимая, что сейчас последует предложение, от которого очень захочется отказаться. Возможно, отказаться даже получится.

— Вы уже решили, чем будете заниматься?

Раэлл неопределенно хмыкнул, пожалев, что не спросил отца о теме письма, ну, или что не ознакомился с тексом.

— Дело в том, что у нас есть к вам предложение.

«Хоть в провидцы идти», — с тоской подумал Раэлл.

— Скорее, у меня есть предложение, — воспользовавшись паузой в речи господина Даммара, включился в разговор господин Элкхарт. — Вы наверняка знаете, что такое команда?

Раэлл медленно кивнул, надеясь, что его прежние предположения были ошибкой, а последний вопрос не намек на что-то, что уведет в неведомые дали, а начало предложения.

Команда. Еще бы Раэлл не знал о том, что это такое! Помнится, в далекой юности, лет в сто он мечтал о том, что когда-нибудь станет полноправным членом одной из команд. И пусть многие считают этих людей и нелюдей наемниками, или банальными искателями приключений, или просто-напросто бродягами, берущимися за любые дела, лишь бы платили, но тогда Раэллу казалось, что это не главное. Это сейчас он знает: разумные не всегда бывают таковыми, и зачастую мнение о тех, кто пошел в подобный отряд, сформировалось не на пустом месте. Но все же… Все же до сих пор порой хотелось хотя бы ненадолго прикоснуться к юношеской мечте. Конечно, полноценного мага из него не получится — ни боевого, ни лекаря. И ему не стать ни жрецом или вором — талантами в этих сферах он обделен. Но вот воин из него вышел прекрасный.

— У нас уже несколько лет витает идея попробовать создать отряд из представителей разных миров, в который будут входить и земляне, по типу команд героев Внешних Миров, — вновь заговорил господин Даммар. — Когда такое предложение было высказано в первый раз, — при этих словах господин Элкхарт едва заметно улыбнулся, и Раэлл предположил, что теперь знает человека, кому в голову пришла эта мысль, — я попросил вашего отца подобрать кого-нибудь, кто мог бы стать командиром. Он заинтересовался, но началась война, да и у нас возникли некоторые проблемы, так что проект был временно заморожен.

— Что не мешало нам присматриваться к людям… и нелюдям, попавшим в поле нашего зрения, — негромко произнес господин Элкхарт. — Некоторое время назад мы обратили внимание на вас. Теперь же мы предлагаем вам совместить полезное с приятным и попутешествовать с выгодой для себя и пользой для нас. Вы не против?

— Я хотел бы подумать, — честно ответил Раэлл.

С одной стороны, он в шаге от исполнения своей юношеской мечты, и достаточно просто сказать: «Да!». С другой… Он обещал Марии вернуться. И он хотел выполнить это обещание не только потому что дал слово. Просто он понял — без этой женщины он, конечно, может жить, но не в полную силу, просто проживать день за днем. Зато рядом с ней…

— Мы это прекрасно понимаем, — кивнул господин Даммар. — Сколько вам нужно времени на раздумья?

— Не знаю,— неопределенно пожал плечами Раэлл.— А у вас есть еще кто-нибудь на примете?

— Конечно. — Господин Элкхарт щелкнул пультом, замерцала настенная панель. — У нас есть несколько кандидатур, но… Как вы понимаете, на Земле практически нет специалистов, свободно разбирающихся и в наших, и земных реалиях. Точнее, они есть, но их возраст и иные условия не предполагают вольного образа жизни, — он едва заметно вздохнул. — В одном из вариантов, рассматриваемых нами, мы исходили из предположения, что командиром подобного отряда будете вы. И вот результат…

Раэлл с интересом взглянул на появившуюся голографию молодого мужчины, явно из личного дела.

— Выпускник Академии, 30 лет. Отличный послужной список, пилот, — произнес господин Элкхарт. — Участник боевых действий на Фобосе…

Фотография сменилась записью, потом еще одной, и еще. Мелькали лица, сопровождаемые краткой характеристикой: специальность, возраст, послужной список. Третий кандидат, пятый… Раэлл уже начал подумывать об отдыхе, когда появилась новая голография.

— Выпускник Академии, 25 лет. Специализация — пилот малых космических катеров, скоро должна пойти на повышение. Единственная проблема — очень успешная карьера, вряд ли уйдет из армии.

— Достаточно, — не отводя глаз от экрана, с которого на него смотрела Мария, тихо произнес Раэлл. — Я уже все решил. Если эта девушка согласится, то мой ответ положительный.

«Она, конечно же, повзрослела, ей, наверное, даже идут короткие русые волосы, и этот спокойный взгляд серо-зеленых глаз, форма пилота с лейтенантскими погонами…»

— Я преподавал в Академии и неплохо знаком с ее родителями, — он с трудом ответ взгляд от голографии.

— Замечательно, — господин Элкхарт тут же выключил панель.— Попробуем ее уговорить. И, насколько я заметил, больше вас никто не заинтересовал?

— Я предпочитаю личные впечатления, — развел руками Раэлл. — Они меня пока ни разу не подводили.

— Тогда мы со спокойной совестью взвалим на ваши плечи создание этого отряда, — довольно потер руки господин Даммар. — Со сроками не торопим, одно из главных условий — должны быть представители минимум двух миров, земляне обязательно. Если необходимы средства…

— Нет, спасибо, — мягко, но категорично ответил Раэлл. Он был в курсе некоторых тонкостей и создания команд, и их финансирования. — У меня достаточно собственных средств.

— Как скажете, — согласился господин Элкхарт. — Но в остальном, полагаю, наша помощь лишней не будет, — и он передал Раэллу визитку. — Я буду на Земле через пару дней, но можете обращаться уже с завтрашнего дня, я предупрежу помощника.

— Я воспользуюсь вашим щедрым предложением прямо сейчас, — улыбнулся Раэлл. — Мне нужен маг и жрец. Желательно, чтобы они совмещали в себе телепортиста и лекаря.

В ближайшее время Раэлл надеялся никуда с Земли не уходить, а искать там мага — абсурд. Да и лекаря лучше из Внешних миров — земная медицина, с точки зрения Раэлла, была слишком однобокой, и явно не была рассчитана на лечение организма нелюдя.

— Поищем, — кивнул господин Даммар. — Еще что-нибудь?

— Пожалуй, да, — после недолгого раздумья произнес Раэлл. — Насколько я понял, мы будем в некотором роде зависеть от землянского отделения Департамента Исследований? — Господин Элкхарт утвердительно кивнул. — Какого рода задания нам предстоит выполнять?

— Пока не знаю, — честно ответил господин Элкхарт, быстро переглянувшись с хозяином кабинета. — Возможно, вам придется иногда действовать на Земле, но срабатываться будете во Внешних мирах. Сами понимаете, это первый опыт у нас, землян, и трудно сказать что-либо заранее.

— Понимаю, — улыбнулся Раэлл. — Я могу идти?

— Как только скажете, как с вами можно будет связаться на Земле, — ответил господин Элкхарт.

— Я полагаю, что смогу уже сегодня телепортироваться на Землю? — почти зная ответ на свой вопрос, уточнил Раэлл. Как он и ожидал, господин Даммар ответил утвердительно. — Тогда… Где лейтенант Танаева сейчас?

— Старший лейтенант, — поправил его господин Элкхарт,— уже почти капитан. Пока она находится по месту службы, но в скором времени ей предоставят отпуск, так что думаю, ее можно будет застать у родителей.

— Меня можно будет найти там же.

Взгляд со стороны. Алекс Элкхарт

— Ты был прав, Кайнар, — дождавшись, пока за Раэллом закроется дверь, довольно произнес Алекс. — Он действительно согласился, как только узнал про эту девочку.

— Надо было все-таки пари заключать,— с сожалением ответил Кайнар. — Впрочем, оказался прав все же не я, Инглор.

— Неужели Раэллорим откровенничал с отцом о своих сердечных делах? — удивился Алекс, припоминая отчеты из досье на тогда еще преподавателя ВВиКС и тогда еще принца с Эстанессе, в которых неоднократно упоминалось насчет довольно скрытного характера.

— Нет, — Кайнар встал и принялся бродить по кабинету. — Все очень просто… относительно просто. Однажды его брат, Раэлла, я имею в виду, посоветовал своему единственному и горячо любимому младшему брату перестать искать смерти в бою. И получил ответ, что тот ищет не смерти, а свободы, ибо должен выполнить некое обещание. Брат заинтересовался, попытался выяснить подробности, но в ответ ему в довольно грубой форме посоветовали не лезть в чужие дела. Брат встревожился и спросил у отца, и тот обратился за помощью ко мне.

Алекс усмехнулся, прекрасно понимая, что отказать старинному другу семьи и тому, благодаря кому ты сам выжил, Кайнар не мог. Да и вряд ли хотел — возможность сунуть длинный любопытный нос в дела эльдрим Кайнар вряд ли мог упустить.

— Мы копали, копали, и накопали информацию о том, что он учил одну девочку с Земли рукопашному бою. Инглор очень удивился, но сказал, что ему все понятно и поблагодарил за помощь. Это письмо, — Кайнар протянул Алексу лист бумаги, который периодически вертел во время разговора с Раэллом, — далеко не первое. И сам видишь, это скорее записка…

Алекс вздохнул, досадуя на то, что до сих пор не нашел времени научиться читать руны тенгвасэрэ, а потому может лишь полюбоваться на три коротких строчки, одна из которых явно приветствие, а последняя — подпись.

— Но именно Инглор напомнил мне о давнем разговоре о том, насколько успешной может быть твоя идея, — Кайнар усмехнулся. — В первом же письме, отправленном им после окончания войны. И обмолвился о том, что его младший сын, скорее всего, уже выбрал себе награду за подвиги, а значит, скоро будет совершенно свободен.

Алекс кивнул, понимая, что жизнь принца — не сахар. Собственно, вся жизнь как правителя, так и его наследников посвящена служению ветви, и для них на первом месте всегда есть стоит долг и лишь потом что-то личное. Помимо всего прочего они обязаны оставить после себя хоть одного ребенка, при этом побоку такие понятия, как любовь. Впрочем, если у наследника есть возлюбленная, это вполне сочетаемо. Но Раэлл был обручен исключительно по политическим мотивам. Однако, будучи юношей начитанным, знал историю о славном герое, в награду у богов попросившего разрешения самому выбирать свою судьбу. Те и ответили, что отныне не только этот герой, но и любой достойный может быть свободен от долга и уготованной ему судьбы. И наверняка помнил о паре-тройке прецедентов, случившихся уже на его памяти.

— Осталось только Танаеву уговорить, — произнес Алекс и, еще раз полюбовавшись на красивые, но непонятные руны, вернул Кайнару записку. — Впрочем, об этом пусть на Земле головы ломают, у меня еще отпуск. Кстати, а ты не в курсе, почему эльдрим-то поддержали эту авантюру?

— Инглор тоже согласен со мной, что Землю лучше иметь союзником, чем врагом, и бывает он крайне убедительным, — садясь на свое место, улыбнулся каким-то своим воспоминаниям Кайнар. — И, что немаловажно, дружен с первым арьоном Арьел. Эта ваша политика нейтралитета, — он неодобрительно покачал головой. — Понятно, что магов у вас крайне мало, а сильных и того меньше. Но не только же в магии дело! Эльдрим упустили союз с жителями Аркаира, и в результате получили войну. Несмотря на наступившее затишье, там до сих пор кипят такие страсти… Не стоит сбрасывать со счетов и ваш космофлот. Порталом, конечно, быстрее, да только не всегда лучше. Сбои бывают, да и большой портал слишком трудно удержать. Так что через космос переброску армии как-то надежнее планировать.

— Да уж, наш нейтралитет — это отдельная тема, — развел руками Алекс. Ладно, ищите ему священника и мага.

— Есть у меня на примете пара человек, — задумчиво побарабанил пальцами по столу Кайнар. — И еще один совсем не маг и не совсем человек, но личность крайне выдающаяся… Осталось только их разыскать.

* * *

— Разрешите войти?

Маша очень надеялась, что ей удается скрывать нервозность и, чего греха таить, некоторую панику, которая волнами накатывала с тех самых пор, как узнала о том, что ее вызывают в ГРУ. Никаких серьезных проступков, из-за которых ею могла бы заинтересоваться служба Главного Разведывательного Управления, успешно сочетающая функции как разведки, так и контрразведки, она за собой не знала, но сам факт вызова заставлял нервничать. И хоть ей неоднократно приходилось общаться с представителем ГРУ при штабе полка, но тот был человеком знакомым, да и общение их было не только на рабочие темы, но сейчас-то ей придется разговаривать с совершенно незнакомым человеком. И, главное, причин, по которым ею могли заинтересоваться на таком высоком уровне, не знала.

— Входите, — откликнулся приятный мужской голос.

«Вот сейчас все и узнаю», — Маша решительно выдохнула и толкнула дверь кабинета.

— Старший лейтенант Танаева, надо полагать? — мужчина средних лет при ее появлении встал из-за Т-образного стола и вежливо улыбнулся. — У нас к вам разговор совершенно неофициальный, поэтому присаживайтесь. — Он дождался, пока Маша устроится в кресле у стола, и уселся не на свое место, а напротив, явно подчеркивая неофициальность встречи. — Вы отлично себя проявили за время службы, и я рад поздравить вас с присуждением вам звания капитана.

— Спасибо, — несколько обескуражено ответила Маша.

Вызывать ее только для того, чтобы поздравить с повышением? Неофициально поздравить — как уверял этот… Маша мельком взглянула на погоны и едва не присвистнула — ничего себе, полковник! Не ожидала от этого ведомства такого дружелюбия, явно где-то здесь собака зарылась, как любит говаривать брат.

— Как вы понимаете, — на тот раз улыбка собеседника была не столь официальной, скорее обаятельной, — пригласил я вас не только для этого. Как вы относитесь к перспективе уйти в отставку?

Маша от неожиданности чуть не выругалась — карьера, можно сказать, только начинается, а ей предлагают отставку?!

— Не спешите с ответом, — явно заметив возмущение собеседницы, произнес хозяин кабинета. — Взамен предлагаем вам возможность путешествия по Внешним Мирам, возможность...

Он еще что-то говорил, но Маша не слышала, что именно.

Внешние Миры. Возможность путешествовать, и есть крохотный шанс попасть на Эстанэссэ...

— Я согласна. Где ваш договор и перо?

— Что? — брови собеседника удивленно поползли вверх. Маша выразительно покосилась на свою руку, потом сделала вид, что дотрагивается до вены и подписывает что-то. — Ах, вы об этом, — он рассмеялся. — Я не искуситель, и кровью договор подписывать не надо, — он протянул Маше файл. — Вот, заполните прошение об отставке и спокойно отправляйтесь домой, документы и все остальное мы скоро пришлем.

К возвращению Маши в расположение полка документы уже были у начальства, о чем и сообщил посыльной из штаба, поджидавший на КПП. Маша даже испугалась такой оперативности — неужели она настолько «хорошо» зарекомендовала себя… Или же настолько нужна кому-то без погон и на гражданке?

Именно об этом она размышляла, собирая немногочисленные вещи, огромную кучу подарков от друзей и приятелей и забирая документы из штаба. Прощание с сослуживцами отвлекло ее от мучительных раздумий, вышло скомканным, но бурным, и всю дорогу до дома Маша просто проспала.

Дом встретил тишиной: отец, если Маша правильно запомнила его расписание, должен быть в командировке, мама — на работе, а брат Владимир — где-то в космосе. Вывалив вещи из сумки в кресло в своей комнате, Маша распахнула шкаф и немного растерянно улыбнулась. Как же она, оказывается, соскучилась по всем этим юбочкам-оборочкам. Летная, несомненно, форма хороша, но иногда душа просит чего-то легкомысленного, воздушного и абсолютно далекого от армии. Маша невольно усмехнулась, представляя себе реакцию комполка на появление командира звена в летнем платье, ну, хотя бы вот в этом… Нежно-салатовое платье невесомым облаком окутало фигуру.

«Располнела, что ли? — вертясь перед зеркалом, Маша критически осматривала себя. — Или в этом месте не полнеют, а округляются? Нет, все в порядке, это просто с непривычки».

Воображение между тем рисовало картинку дальше: Маша в этом вот платье садится в кресло пилота… Или дает вводную пилотам своего звена…

«Жаль, что дома никого, а то бы вместе посмеялись!»

На кухне нашлась не только готовая еда — мамина, а не какая-то там из столовой! — но и вино. Изрядно проголодавшаяся Маша с довольной улыбкой с тарелкой, бокалом и бутылкой белого вина устроилась в столовой. «Ну что, капитан Танаева, с отставкой тебя. А этот стаканчик за удачу!»

— Маша, ты дома? Что-то случилось?

На пороге стояла удивленная Эльза Танаева.

— Привет, мам! — радостно поприветствовала ее Маша. — Я в отставку подалась. Вино будешь?

Удивление, конечно же, переросло в изумление. Еще бы! Только месяц назад Маша писала о том, как хорошо служится, и тут ее застают дома, с вином, которое она вроде бы ненавидит, и с радостной улыбкой сообщающую об отставке.

— Хорошо, налей, — согласилась Эльза, усаживаясь в свое любимое кресло у окна. — Я не знала, что ты вино пьешь.

— Я еще и спирт хлещу, — засмеялась Маша. — Мам, я же в армии. Была.

— Ну, спирт, это понятно, — засмеялась Эльза в ответ. — Помню я, что именно им пилоты в свободное время любят оптику полировать. Но вино…

— А меня Раэлл научил, — сообщила Маша и принялась жевать кусочек котлеты, прикрыв глаза от удовольствия.

— Раэлл? — удивилась Эльза. — Я не ослышалась? Вы ведь вроде бы не были знакомы.

— Ну, вы не познакомили, пришлось как-то самой, — язвительно заметила Маша. — Как раз сегодня можно девятую годовщину отмечать.

— Маша, с тобой все в порядке? — внимательно поглядела на нее Эльза. — Обычно ты более… спокойная.

— Извини, мам, — покаянно произнесла Маша. — Ты же знаешь, все эти дни рождения и мое к ним отношение.

«Которое за эти годы ничуть не изменилось»…

Эльза едва заметно улыбнулась, и Маша с облегчением выдохнула — в самом деле, когда бы родители могли познакомить ее с Раэллом, недолюбливавшим светскую жизнь? Да и язвить маме, которую Маша обожала, не стоило.

— Мам, а чего ты сегодня дома? — поинтересовалась она. — Ты же на работе должна быть.

— Выходной взяла, — Эльза интригующе улыбнулась.— Мне позвонил вчера один друг и сказал, что заглянет сегодня в гости. Ты мне лучше про свою отставку расскажи, старший лейтенант.

— Уже капитан, — гордо объявила Маша. — Меня ГРУшник с этим лично поздравил и отставку предложил, после того как за службу похвалил.

— Машка, либо я пьяна, что маловероятно, либо ты. Я ничего понять не могу.

— Да чего там понимать-то? — фыркнула Маша. — Вызвали в ГРУ, похвалили за службу, поздравили с повышением и предложили подать в отставку. Намекнули на то, что предложат нечто, позволяющее путешествовать по Внешним Мирам. Я тут же согласилась.

— Почему? Ты же так гордилась службой в армии.

— Потому что у меня появился шанс побывать на Эстанэссэ.

Маша опустила голову и замолчала, Эльза тоже помолчала, затем тихо спросила:

— Он тебе так нравился?

— Нет, — мотнула головой Маша. — Не нравился. Я его любила и люблю. Мы… были близки с моего первого курса. Я знаю, он уже женат, и к тому же принц, но… У меня есть шанс, мизерный, я это прекрасно понимаю, — она постаралась не всхлипывать, надеясь, что мать не заметит слез. — Но если у меня есть шанс хотя бы его увидеть…

— Может быть, — тихо хмыкнула Эльза. — В окно посмотри, только глаза сначала вытри.

— Мама, ну при чем тут окно! — сердито проворчала Маша. — Я тут душу раскрываю, а ты…

— Лучше дверь пойди открой, — посоветовала Эльза, забирая у дочери тарелку.

— Какая, к черту…

Ее гневную тираду оборвала трель дверного звонка.

— Иди-иди, — подтолкнула Машу к двери Эльза. — А я пока еще один бокал достану.

Маша послушно поплелась к двери, вытирая на ходу глаза. Принесла же кого-то нелегкая! Она распахнула дверь, открыла рот, но заготовленное: «Добрый день!» так и не было озвучено. Маша могла только хлопать глазами, взирая на гостя.

— Я могу войти? — поинтересовался Раэлл через некоторое время.

Маша машинально кивнула, шагнула в сторону, пропуская его, и медленно сползла по стене, погружаясь в обморок.

Гельда искренне любила Сида, но сейчас она готова была его убить. И убила бы, если бы ее не держали за руки Ним и Фьер. А так она могла только кричать прямо в его невинно хлопающую глазами физиономию.

— Чего ты лыбишься, придурок? Какого демона ты приволок эту тварь?

— Гельда, успокойся.

С Сида можно было статую лепить под названием «Воплощенное Смирение», и это бесило Гельду еще сильнее.

— Успокоиться! — продолжала буйствовать девушка. — Он нас и успокоит! Навеки! И будем мы такие покойные и кровожадные! Ты этого хочешь?! Да чтоб тебе… — и осеклась, когда Фьер накрыл ее губы ладонью.

— Гельда, замолчи! — одновременно с этим воскликнул Ним. — Ты что сдурела, проклинать?

Гельда мрачно пробурчала что-то, сердясь уже на себя — действительно, проклятия жриц Саморы сбывались всегда, а Гельда была не какой-то там послушницей. К тому Сида она не только любила, но и уважала, и уж зла точно ему не желала. Фьер тяжело вздохнул, убирая руку, и укоризненно покачал головой.

— Гельда! Прекрати орать! — одновременно с Нимом сказал Сид. — Я знаю его уже с десяток лет.

— Этого… нежить? — поразилась она.

— Они не нежить, — укоризненно произнес Сид.

— Если во время второго обряда тело переживает агонию, значит, оно мертво, — отчеканила Гельда. — А если оно после смерти двигается, и довольно активно, значит, нежить! — Она все же сбилась на шипение. — Ненавижу!

— Он ненавидит их даже больше, чем ты, — просветил ее Сид.

— Он один из них! — снова начала заводиться Гельда. — И мне этого достаточно!

В это время в комнату вошел предмет спора. Хорош собой, не отнимешь: на вид лет двадцать пять, то есть все еще молод, но уже не юнец, высокий, черноволосый, с серыми глаза и бледной кожей, и в идеально сидящей одежде… Гельда невольно припомнила, что видела утром в зеркале: неровно откромсанные мечом лохмы (Фьер недавно укоротил по ее настойчивой просьбе), мятая одежда, поношенная куртка и в добавок все грязнющее. Вчера, когда они за полночь ввалились в трактир, сил хватило только на то, чтобы снять комнату, стянуть куртки и сапоги и рухнуть в кровать. А с утра Сид приволок ЭТО…

— Простите, я невольно стал свидетелем вашего спора, — спокойно произнес вошедший.

— Не удивительно, — страдальчески откликнулся Фьер. — Полтрактира свидетелей, наша Гельдочка постаралась на славу.

Гельда пару раз глубоко вдохнула, успокаиваясь. Стыдно ей не было, но в бой следует идти с холодной головой, а она уже решила, что упокит эту тварь, чего бы это не стоило.

— Отпустите, ребята. Я в порядке. Честно.

Ним с Фьером переглянулись и разжали руки, не отходя, впрочем от Гельды.

— Госпожа Гельда, — продолжал между тем вещать нежить, — я прекрасно вас понимаю, но давайте судить по делам, а не по впечатлениям. Уверяю вас, всегда бывают исключения.

— Ну да, как же, — ядовито поговорила Гельда. — И вы, сударь, одно из них.

— Вы правы, — согласился с ней еще один кандидат на статую, на этот раз «Воплощенное Спокойствие». — Я исключение. Я действительно ненавижу своих сородичей и стремлюсь уничтожать их везде и всегда.

— Ну-ну, — скептический откликнулась Гельда и повернулась к Сиду. — Ладно, считай, что уломал, я пойду с вами и с этим. Но знайте, — она вновь обернулась к файрэллу, — я внимательно слежу за каждым вашим движением. И пока не докажете обратного, буду считать вас мерзкой кровожадной тварью.

— Хорошо, — с легким поклоном ответил он. — Я в свою очередь обещаю не причинять вреда вашей команде, и пока не докажете обратного, буду считать вас очаровательной девушкой.

— Мразь, — едва слышно прошипела Гельда и пошла за своими вещами.

Снова верхом. Если бы Гельде в детстве сказали, что полжизни она проведет в седле, ни за что бы не поверила. А сейчас благодарна отцу, который когда-то настоял на своем, не слушая возражений матушки: «Ах, зачем девочке уметь ездить в мужском седле! Это же ей никогда не пригодится!» Как всегда при воспоминании о матери, стало светло и немного грустно.

«Что-то я отвлеклась, — встряхнулась Гельда, с некоторым усилием выныривая из воспоминаний. — Что там кровосос поделывает?

Означенный кровосос вовсю наслаждался поездкой, ехал, прикрыв глаза и подставляя лицо солнечным лучам, и улыбался. Гельда чуть зубами не заскрипела от досады: на все ее ехидные замечания он не обращал ни малейшего внимания, вежлив и спокоен, даже голос ни разу не повысил. Словно почувствовав ее взгляд, файрэлл повернулся к Гельде:

— Госпожа Гельда…

— Просто Гельда, — поправила она. — И на «ты».

В самом деле, глупо же «выкать» после почти двух дней совместного путешествия.

— Хорошо, — вежливо улыбнулся он. — Тогда просто Рейнир и тоже на "ты". — Гельда кивнула, показывая, что поняла, и он продолжил: — Я хотел бы узнать, почему ты так не любишь файрэллов? Ведь твоя богиня к ним равнодушна.

— А ты? — не осталась в долгу Гельда. — Ведь ты один из них, и, как я заметила, Высший.

— У меня к ним личный счет.

— У меня тоже, — коротко ответила Гельда, не уточняя, что этот самый счет у нее имеется к любой нежити.

Продолжить разговор им не удалось: раздался короткий вскрик позади, и, обернувшись, Гельда увидела Нима с Фьера, поспешно спешивающихся около лежащего на земле Сида. Тихо охнув, Гельда буквально слетела с седла и подбежала к другу.

— Гельда, не смей сращивать, — сквозь стиснутые зубы прошипел Сид, пока Гельда быстро ощупывала его неестественно вывернутую ногу. — Само срастется. Дура! — заметив, что Гельда явно собирается проигнорировать его слова, несильно оттолкнул ее. — Да уведите же ее!

Гельду тут же сгребли в охапку и оттащили прочь. Сид в это время что-то говорил Ниму, Фьер молча вздыхал рядом. Получается, что ее тащил?.. Гельда с воплем негодования отскочила и развернулась к стоящему за спиной. Так и есть! Этот… Рейнир стоял, равнодушно глядя в сторону компании, но Гельда с мрачным удовлетворением заметила, что его ладони еле заметно дымятся.

— Гельда, иди сюда, — подозвал Сид. — Ребятам я уже напутствия дал, так что теперь ты слушай меня внимательно. И не куксись! — Он вздохнул. — Я вам там не нужен, так что не трать силу зря, без тебя там точно не обойтись.

Гельда печально кивнула, признавая его правоту. Действительно, умения Сида сейчас им не пригодятся, а вот она, сращивая его сломанные кости, потратится так, что пару дней точно не сможет ребятам помогать.

— Возьмете эту дурацкую бирюльку, отдадите заказчику и приходите за мной, — Сид слегка скривился от боли, но погрозил пальцем Гельде, когда та попыталась дотронуться до него. — Тут неподалеку городок, до туда дотяну без проблем, и ждать вас буду там. Если вдруг уеду, у трактирщика оставлю записку, куда делся. Понятно?

— Да, — тяжело вздохнула Гельда, а потом жалобно попросила: — Сид, дай хоть перевяжу.

— Куда я от тебя денусь! — махнул рукой тот. — Вяжи.

Гельда, с трудом удерживаясь от горестных вздохов, быстро наложила повязку, бормоча:

— Сид, извини, это все я...

— Не надо, деточка, — улыбнулся тот. — Это не ты, это все судьба. Но я хоть теперь спокоен, что с вами Рейнир пойдет, вытащит, если вдруг что. Не хмыкай так, Гельда. Он действительно их ненавидит. А я ему жизнью обязан, он уже вытаскивал меня как-то из такого… — Сид заметил недоверчивый взгляд Гельда и задорно ей подмигнул: — И не укусил, не надо на меня коситься!

Гельда в ответ лишь тяжело вздохнула.

Взгляд со стороны. Сид

О боги! Правы были те, кто говорил: знать наперед будущее — истинное проклятие. Я им верю, теперь, по крайней мере.

Несложное задание, неспешная езда… Вот так я и знал, что обязательно пакость какая-нибудь приключится. И она приключилась, но пришла оттуда, откуда я ее не ждал.

Мы не успели засветло добраться до города, до трактира вообще добрались в темноте. Хорошо хоть комнату сняли без проблем. Но только уснули — и вот оно, пришло…

Я проснулся от того, что ко мне кто-то прикоснулся. Продирая глаза, понял, что разбудила меня Гельда, с которой явно творилось что-то неладно: глаза распахнуты, взгляд какой-то неживой, дышит прерывисто.

— Деточка, что с тобой?!

— Сид, — глухим и вместе с тем пробирающим до самых печенок голосом произнесла она, — мы все умрем. Нам нет пути назад — только смерть.

И она рухнула там где стояла. Я попытался привести ее в себя, да куда там, спит, и так глубоко, что больше это похоже на обморок. Уложил я ее, сам снова в кровать вернулся. Да так и проворочался до света — какой уж тут сон! Сначала все пытался понять, чего это с Гельдой такое. А как понял, так прямо и задохнулся. Предупреждала меня Денира, что у девочки пророческий дар, просто еще не проснулся. Ну, теперь уже не спит, мрачно подумалось мне. И что же нам теперь делать?

Так ничего и не придумав, я утром выполз на улицу, и понял, что боги явно на нашей стороне. Я сначала не поверил своим глазам, даже протер их: метрах в ста от себя увидел того, кого встретить никак не ожидал. При виде меня его серые глаза потеплели, а на губах мелькнула едва заметная улыбка.

— Сид? Я рад тебя видеть!

Я тоже рад, и ты даже не можешь себе представить, насколько.

— Рейнир! Ты просто посланец богов!

Иронично поднятая бровь — всегда завидовал этому его умению. Я коротко хохотнул: действительно, посланцем каких это богов может быть файрэлл?!

— Ты сейчас свободен? — поинтересовался я, а про себя упрашиваю: «Боги всеблагие, ну пусть он пойдет с нами!»

— В общем-то да, — после недолгого раздумья ответил Рейнир. — А что, у тебя для меня есть дело на примете?

Я с облегчением выдохнул:

— Есть!

* * *

Взяли они заказанный амулет чисто, и отдали заказчику тоже безо всяких проблем. Действительно, вор им был совершенно без надобности, Сид оказался прав. Впрочем, он в основном и бывал прав. Полжизни этот сорокалетний мужик провел, шатаясь по Мирам, и Гельда знала, что ей до него далеко. Он полжизни — а она всего четыре года, ну и семь лет обучения в монастыре Саморы. Она уже предвкушала встречу с Сидом, уже почти расслабилась…

Попались они на пути к Торлаку, где их мог ждать Сид. Все началось довольно буднично, с метели. Экая невидаль! Зима в горах редко без нее обходится. Фьер очень кстати вспомнил, что неподалеку есть зимовник, предложил рвануть туда. Рванули — и попали прямиком в засаду снежных упырей, около десятка — оголодавших, злых, на уставших людей. И одного нелюдя.

Гельда, уже спрыгивая со вставшей на дыбы кобылы, заметила, как Ним швырнул стрелки в кинувшихся на него тварей, Фьер располовинил прыгнувшего упыря и… со всего маху села в сугроб, подвернув ногу на невидимой под снегом кочке. Даже не пытаясь встать, откатилась в сторону, уходя из-под атаки упыря. Тварь почти долетела, но ее отшвырнуло прочь. Возникший рядом Рейнир рывком поднял Гельду на ноги, взгромоздив на валун, коротко рыкнул: «Бей!» и снова исчез. Отстранившись от разрываемой болью ноги, Гельда сумела призвать Молот Богов и ударила им по своре упырей — раз, другой, а потом еле успела отвести его в сторону, разглядев среди полупрозрачных тел мелькнувший темный силуэт. Рейнир обернулся в ее сторону, рыкнул: «Выдержу! Бей!», и Гельда вновь опустила Молот на клубок тел, и еще раз… И тишина — после яростного рычания и возгласов, рухнувшая, словно меч палача.

Закусив губу, Гельда кое-как умостилась на камне, вправила ногу и похромала к месту побоища. Первым она нашла Фьера, точнее, его голову, тело же лежало в нескольких шагах. Гельда сморгнула слезы, срезала прядь его волос и стала оглядывать поляну. Рейнир лежал в нескольких шагах, среди ошметков тел упырей. Полупрозрачные при нежизни, сейчас они уже были ясно видны — грязно-белая кожа, белесые бельма глаз, свалявшиеся пегие волосы… Мерзость, одним словом. Подходить к куче упокоенных тел Гельда не стала — вряд ли Рейнир жив, Молот по нему прошелся не раз, а уж это заклинание гарантированно отправляет к богам любую нежить, даже условную.

Нима Гельда нашла последним. Его разорвали почти пополам, и Гельда, уже даже не пытаясь вытереть слезы, срезала его прядь, а потом еще раз стала обходить поляну. Вот это Ним поработал — след от огненного шара ни с чем не перепутать, а это уже Фьер — явно двуручником старались. А это она сама — изломанные и обожженные тела нежити явно попали под Молот, а вот это уже файрэлл. Гельда снова подошла к Рейниру, постояла над ним, мучительно раздумывая, как следует поступить с телом файрэлла, и в это время он, судорожно выдохнув, рывком перевернулся на спину и снова обессилено затих, только губы едва заметно шевелились. Гельда тихо охнула, наклонилась, надеясь расслышать, что он пытается прошептать, а потом, ругаясь и прихрамывая, кинулась искать зимовник.

Через час, сняв с груди символ Саморы и тщательно привязав его к поясу, перемежая ругательства с просьбами не умирать, она тащила худощавого, но безумно тяжелого Рейнира к избушке. Тяжелого как камень, и такого же холодного. Гельде уже казалось, что этот путь не закончится никогда, что она так и будет брести, цедя сквозь зубы:

— Не умирай, слышишь, я хочу убить тебя сама. Только не умирай, я хочу сдержать свое слово… Держись… Пожалуйста…

О ступени зимовника она почти споткнулась, даже в первый момент не особо поняла, что за препятствие перед ней, потом вяло обрадовалась и, тяжело вздохнув, стала затаскивать Рейнира внутрь. И размышлять — почему у него до сих пор не идет регенерация? Файрэллы, особенно Высшие, твари живучие, как и всякая зараза — так где же она, эта долбанная живучесть?

С трудом взгромоздив неподвижное тело на лежанку, стала сдирать с него рубаху, попутно ища пульс, и лишь найдя, нервно рассмеялась. Умница! Нашла то, чего и быть не может. Смех быстро замолк, стоило лишь взглянуть на торс Рейнира. Вся грудь разворочана, местами ожоги от Молота почти до костей. И руки сожжены. И половина лица… Но почему же он до сих пор не восстанавливается?! Почему?! Ведь любой файрэлл бы уже…

— О, демоны, — простонала Гельда. — Вот дура-то…

Ему просто нужна свежая кровь, и чем больше, тем лучше. Гельда стала лихорадочно оглядываться, и, заметив кружку, возликовала. Лишив Рейнира кинжала и наскоро обтерев кружку снегом, Гельда устроилась на крыльце и, примерившись, полоснула себя по руке. Нацедив полкружки, я тяжелым вздохом полоснула еще раз, бормоча, что так она еще никого не лечила, и если эта тварь сдохнет, то она его, поганца, сама поднимет и убьет.

— О, Самора, — мученически простонала Гельда, осознав, что подходить к голодному (кажется) и раненому (невооруженным глазом видно) файрэллу с окровавленными руками и свежими ранами означает обречь себя на смерть, стала заговаривать порезы, а потом тщательно смывать кровь снегом.

Рейнир лежал так, как Гельда его оставила, не пошевелился, когда поднесла к его губам кружку.

— Рейнир, ну же, — жалобно прошептала она. — Ну пожалуйста!

Его глаза резко распахнулись, и Гельда впервые разглядела их: черные, как бездна, белков не видно, и в этой тьме плещутся багровые искры. Она с трудом отвела взгляд, и, стараясь быть как можно более аккуратной, приподняла голову Рейнира и стала вливать кровь. Он пил жадно, осушил кружку в несколько глотков, а потом обмяк, глаза закрылись, и Гельда заметила, как стали затягиваться раны на груди.

Она села на пол у лежака и позволила себе некоторое время просто посидеть, отдыхая и ни о чем не думая, а потом, укрыв Рейнира найденным на лежаке одеялом, снова пошла на злополучную поляну.

К счастью, перевал они успели миновать. Иначе Гельда бы никогда не набрала нужного количества дров, а тут и рощиц полно, и сушняка в них валом. Скинув мешающуюся куртку и надев символ Саморы, Гельда старалась побыстрее сложить два костра — для упырей и для друзей, надеясь до темноты еще и пошарить по поляне, вдруг удастся найти хоть что-нибудь в не разбитом, не порванном и не сломанном состоянии. Увы, удалось найти только книгу Нима да двуручник Фьера. Опираясь на него, Гельда смотрела на пылающие костры и прощалась с друзьями, а потом побрела к зимовнику, удивляясь тому, как быстро наступила ночь.

Она пришла в себя от еле слышного шипения, и вяло удивилась: змеи? Зимой? С трудом открыв глаза, некоторое время бездумно смотрела на Рейнира, удерживающую норовящую прилечь Гельду на ногах, потом прохрипела:

— Поставь меня, куда тащишь? — горло словно продрало с песком, что не мешало ехидно заметить: — Так спешишь, что дымишься…

— Внутрь я тебя тащу, внутрь.

— Какую нутрь? — вяло трепыхнулась Гельда. — Мне и на кровати хорошо.

— В знаю, что на кровати хорошо, но вот на пороге-то плохо, — с изрядной долей иронии откликнулся Рейнир и поднял ее на руки. — Ты на улице спать решила, да еще и без куртки? Умереть хочешь? Лучше уж я тебя съем, чем волки…

Гельда попыталась протестовать, но не особо уверенно. Мир колыхался, убаюкивая, и когда Рейнир уложил ее на кровать, Гельда решила, что раньше ей нравилось больше. Рейнир между тем мрачно осмотрел себя и тяжело вздохнул: в тех местах, где он соприкасался с телом Гельды, кожа была опять обожжена.

— Ты хоть бы рубаху надел, — сонно посоветовала Гельда.

— Я и хотел, да целой не нашел, — Рейнир повернулся к ней и скорбно спросил, потрясая какими-то тряпками: — Ты порвала или упыри постарались?

Гельда нахмурилась, честно попытавшись вспомнить, что происходило с рубахой, но потом просто пожала плечами.

— Понятно, — усмехнулся Рейнир и подошел к лежаку. — Хорошо, хоть штаны оставила.

Гельда хмуро на него зыркнула и отодвинулась к стенке, а Рейнир усмехнулся опять, на этот раз грустно.

— Не трону я тебя, не бойся.

— Я не боюсь, — прохрипела Гельда. — Просто крови не хватит тебя отпаивать. Ведь еще раз меня тронешь — и опять хлопнешься.

Он нахмурился, а потом в его глазах плеснул настоящий ужас. Побледнев еще больше, прошептал:

— Я тебя что, пил?

— Нет, я тебя из кружки поила. Вон на столе стоит.

Рейнир успокоился только внимательно осмотрев и обнюхав кружку, и серьезно попросил:

— Ты меня так больше не пугай. Я обещал Сиду вернуть тебя в целости и сохранности. А тут мало того, что простудил, так еще и… надкусил.

— Я в порядке,— попыталась возразить Гельда, но зашлась в приступе кашля.

— Ага, — ехидно прищурился Рейнир, — в полном порядке. Как и все наши вещи.

Гельда тяжело вздохнула. Если бы сохранились ее запасы трав и зелий, проблем бы никаких не было, но твари очень хорошо постарались нагадить, и теперь у Гельды сохранилась только пара склянок со святой водой, о чем она и сказала Рейниру.

— Спасибо, что не ею меня лечить стала, — склонился он в поклоне. — Впрочем, мы сейчас не обо мне. Ответь мне, красавица, как лечить тебя будем?

Гельда прекрасно знала, как сейчас выглядит — после боя, да еще и с начавшимся жаром, а потому жалобно попросила:

— Хоть сейчас не издевайся!

— И не думал издеваться, — Рейнир был снова серьезен. — Я думаю только о лечении. Какие травы тебе нужны?

Гельда честно назвала ему с десяток травок, и он, кивнув, вышел за дверь, не озаботившись хотя бы надеть рубаху, зато укутал Гельду во всю имеющуюся более-менее целую одежду, еще и тщательно подоткнул одеяло. Наконец-то отогревшаяся Гельда придремала, но ее разбудил звякнувший котелок. Рейнир уже возился у очага, аккуратно подкидывая принесенные им дрова в пока еще крохотный огонек. Гельда стала наблюдать за ним: вот он разжег огонь, поставил на него котелок со снегом, потом кинул пригоршню явно мерзлых трав, повернулся, видимо, желая проверить, как чувствует себя больная… Которая тихо вскрикнула, заметив свежую кровь на его губах.

— Что такое? — Рейнир сначала недоуменно нахмурился, а потом, заметив, куда именно направлен взгляд Гельды, провел ладонью по губам и печально усмехнулся. — Не бойся, это был волк, и он остался жив. Я вообще-то не пью людей, — он отвернулся, снял котелок с огня, и только поставив его на стол, вновь повернулся к Гельде. — Я не пью людей по морально-этическим соображениям, разве что в случае крайней необходимости. Своей кровью клянусь. Ты мне веришь?

Гельда медленно кивнула, понимая, что поверила бы ему даже без клятвы. Конечно, эту клятву не мог обойти ни один файрэлл, но… Она верила. Верила файрэллу, уже почти забыв кто он, принимая то, что о лучшем товарище в бою и мечтать нельзя. И не только в бою.

«У меня жар, — прикрыв глаза, напомнила она себе. — Это просто жар, это из-за него в голову лезут всякие дурацкие мысли»…

— Сейчас травы настоятся, и буду тебя лечить, — раздался голос Рейнира совсем рядом.

Он коснулся ледяными пальцами ее лба, что-то едва слышно пробормотал… Гельда вновь стала погружаться в дремотное оцепенение.

— Гельда, проснись.

— Что? — пробормотала она, не желая открывать глаза. — Не хочу.

— Я бы сам напоил тебя травками, но ловить для поправки моего здоровья еще одного волка мне лень, — проникновенно заявил Рейнир. — Так что тебе придется сесть и выпить. Глаза можешь не открывать.

Гельда, тяжело вздыхая, кое-как села, и в губы тотчас ткнулся край кружки. Девушка поморщилась, отвела ее в сторону и зашарила по груди в поисках жреческого знака. Рейнир не помогал, но и не комментировал, за что Гельда была ему благодарна — она уже знала, что он может быть крайне ехидным собеседником, а сил отвечать ему достойно не было. Их едва хватило на то, чтобы кое-как стянуть с себя символ Саморы и сунуть его под тощую подушку. Рейнир тут же обхватил ее за плечи, опирая на себя, и стал осторожно поить горячим душистым отваром. Гельда послушно глотала, а потом снова погрузилась в полусон-полузабытье.

Проснулась она утром, все еще изрядно слабая, но уже с ясной головой. «Еще немного, и смогу встать и приготовить нужные отвары сама, — подумала Гельда, нежась под тяжелым меховым плащом, явно с плеча Рейнира. — Где он сам, интересно?»

Рейнир спал подле очага на лежаке из веток и укутавшись в одеяло. Гельда с любопытством стала рассматривать спящего, попутно пытаясь понять, как ей теперь общаться с ним. То, что он уже не враг — это совершенно точно, но тогда кто? Друг? Соратник? Случайный знакомый?

— Ты есть хочешь? — спросил Рейнир, заставив Гельду вздрогнуть, настолько внезапно прозвучал его голос.

— Откуда ты знаешь, что я уже не сплю? — пытаясь скрыть замешательство, спросила она.

— Дыхание изменилось.

Рейнир перевернулся на спину, скинув одеяло, и с удовольствием потянулся. Гельда поспешила отвести взгляд, надеясь, что он не заметил, как она на него пялилась.

— Так есть будешь? Я пошарил по поляне, нашел кое-какие наши вещи…

Дальше тронуться в путь они смогли только через два дня. За это время удалось выяснить, что с одеждой у них, мягко говоря, полный швах: на двоих две пары штанов, две пары сапог, одна рубаха, одна куртка и один плащ. Все это грязное и местами дырявое.

— Я возьму рубаху, надеюсь, она на мне не разлезется, — после некоторых раздумий заявил Рейнир. — Куртка и плащ твои. Хорошо хоть с оружием проблем нет. Хотя оно мне особенно не нужно.

Гельда удивилась — если не нужно, то зачем таскает. В ответ Рейнир, временами ехидно улыбаясь, поведал, что жить он хочет спокойно, а покой заканчивается сразу же, как окружающим становится известно, что он файрэлл.

— Я умею пользоваться мечом, и не только им, но когда меня никто не видит, обычно руками… решаю проблемы, в крайнем случае, трансформируюсь полностью, — заявил он.

— А почему на упырях не трансформировался? — насупилась Гельда.

— Потому что случай не крайний, — ответил Рейнир. — Да и при солнечном свете это не слишком приятно. К тому же после полной трансформации я, вообще-то, превращаюсь… Как ты тогда сказала?.. Ах, да, в мерзкую кровожадную тварь. Я, конечно, полностью себя контролирую, все-таки Высший. Но предпочитаю все же не рисковать.

Гельда со вздохом согласилась. Действительно, низшие файрэллы контролировать себя после трансформации не умеют. А Высшие зачастую не хотят.

За разговорами время бежало незаметно и в дороге, и неделя пути до Торлака почти не отложилась в памяти, запомнилась разве что беседами, да Гельда обзавелась новой привычкой — носить свой амулет не на груди, а на поясе. Так он был и под рукой, и Рейниру не вредил.

Сида в городишке не оказалось, зато была записка с указанием того, куда он направился дальше. У трактирщика удалось выяснить, что через пять дней после отъезда команды Сиду срастил кость какой-то монах, и Сид двинулся по делам. Тщательно пересчитав монеты, путники первым делом решили купить недостающую одежду и хоть какое-нибудь снаряжение, а уж потом двигаться дальше. Решение оказалось правильным, потому что Сида им удалось догнать в третьем городе и найти в четвертом трактире. Причем в каждом из них Рейнир тщательнейшим образом следил, чтобы Гельда получала и выпивала «лучшее лекарством от простуды» в виде глинтвейна, а потому неудивительно, что в последний на их пути трактир они ввались в обнимку.

Сид мрачно дожевывал ужин, когда дверь распахнулась, и на пороге появился Рейнир, с серьезным видом обнимавший за талию почти висящую на нем и тихо хихикающую Гельду. Осознав, кого именно он видит, Сид поперхнулся и мучительно закашлялся.

— Рейнир,— громко воскликнула Гельда, сфокусировавшая взор не иначе как на звук кашля. — Постучи по Сиду, а то он задохнется!

Они прошагали к столу Сида и плюхнулись на лавку напротив.

— Сидище, как я рада тебя видеть! — довольно заявила Гельда, с умилением взирая на Сида. — Я по тебе так соскучилась!

— Ты что с ней сделал? — откашлявшись, Сид набросился на Рейнира.— Ты же обещал…

— Стоп! — воздел палец тот. — Я обещал вернуть ее целой и невредимой. Можешь проверить, ни царапинки. А про трезвую я не говорил.

— Как это — ни царапинки?! — возмутилась Гельда, которая не далее как день назад довольно сильно оцарапала бедро. — А это тогда что? — И она, пошатываясь, встала и принялась расстегивать ремень, чтобы показать Сиду царапину.

— Не здесь,— попытался остановить ее Рейнир. — Нас поймут неправильно!

Сид к тому времени уже потихоньку давился смехом, прекрасно помня, что такое Гельда во хмелю. Рейнир, судя по всему уже тоже немного узнавший ее характер, молча сгреб ее в охапку и понес в Сидову комнату, обещая продолжить отмечание встречи там. Что было потом, Гельда уже не помнила, только смутно мелькал кувшин вина и какое-то клятвенное обещание Рейнира…

Проснулась Гельда поздно. Комнату заливал солнечный свет, с улицы, приглушенные стеклами, доносились людские голоса и конское ржание, а рядом кто-то лежал и мерно дышал. Мимоходом порадовавшись, что голова после вчерашних возлияний почти не болит, Гельда осторожно села, но, не удержавшись, громко застонала. Голова действительно не болела. Она раскалывалась, разваливалась и все такое прочее.

— Лежи, — раздался рядом спокойный голос Рейнира.

Гельда перевела взгляд вниз и застонала еще громче: без штанов, под одним одеялом с полуголым мужчиной… Ужас!

— Лежи, — повторил он. — А то Сида разбудишь.

Гельда осторожно, чтобы не задеть лежащего и не двигать головой, легла на свое место, помолчала, пытаясь выразить обуревающие ее чувства без ругани, и, наконец, спросила:

— А что ты тут делаешь?

— Сейчас с тобой разговариваю, а до этого спал, — широко зевнул Рейнир и поморщился. — Ну и наотмечались мы вчера…

— А где мои штаны? — осторожно задала Гельда мучавший ее уже некоторое время вопрос.

— Последний раз я их видел под столом, — признался Рейнир. — Сейчас не знаю. Кажется, Сид на них спит.

— А он где? — еще более осторожно спросила Гельда.

— Тут, рядышком.

— Мы что, втроем?! — ужаснулась она.

— На кровати вдвоем, Сид на полу, — поспешил успокоить ее Рейнир.

Гельда попыталась собрать разбегающиеся в панике мысли, а потом выудить из получившейся кучи что же она хочет знать в первую очередь.

— А как ты здесь очутился?

— Сначала я принес тебя в комнату, — вновь закрыв глаза, произнес Рейнир. — Потом мы выпили за встречу. Потом ты показала царапину Сиду и требовала, чтобы он меня наказал. Потом мы снова пили, затем Сид узнал, куда делись Ним и Фьер. Опять пили. Потом я поклялся, что убьешь меня именно ты. Потом выпили за нерушимость клятв. Потом за окончание пьянки. Потом Сид стал тебе петь колыбельную, а ты сказала, что он поет плохо. Потом колыбельную вы пели вдвоем. Потом мы втроем. Потом Сид сказал, что пора спать. Выпили за спокойный сон. Ты заявила, что меня украдут, и ты должна стеречь. Поэтому будем спать вместе. Я пытался отбрыкаться, но ты заявила, что я ничуть не холодный, и ты меня согреешь

— И?

«О, боги! Файрэллы же холодные, это всем известно, ледяные они… Почти всегда!»

Рейнир провел по щеке Гельды теплой рукой:

— Согрела.

Гельда тихо застонала и попыталась засунуть голову под подушку, мечтая уже лишь о том, чтобы найти свою одежду и сбежать подальше. И больше никогда, никогда не напиваться настолько сильно. И не встречаться с Рейниром, перед которым было просто ужасно стыдно…

— Успокойся, — все тем же ровным тоном произнес он. — Ничего страшного не произошло. В конце концов, мы оба взрослые люди, и…

— Что? — Гельда вскочила, готовая уже сейчас в ужасе бежать прочь, плюнув на одежду. Останавливало ее пока только то, что надо было как-то перебраться через лежащего и уже как-то странно поглядывавшего на нее Рейнира.— Мы что, еще что-то… делали?

— Ну да. Ты сказала, тебе только в брак нельзя, а ЭТО запросто, и почему бы нет? — он уставился на потолок, старательно не замечая старающуюся слиться со стеной Гельду. — Я тебе говорил, что клыки не мешают, но ты мне ты не верила. Правда, после проверки Сиду сказала, что действительно, целоваться клыки не мешают, даже интересно. Правда, он уже храпел к тому времени, — Рейнир вздохнул, покосился на девушку. — Да ты сядь, успокойся.

— Успокоиться! — Гельда судорожно комкала подол рубахи. — Да я… мне…

— Да не было больше ничего, не было, — уже с трудом удерживаясь от улыбки, стал успокаивать ее Рейнир. — Ты уснула крепким здоровым сном. Даже храп не мешал.

— Честно? — с надеждой глядя на него, спросила Гельда.

— Конечно. Не только Сидов храп не мешал, но и мой.

— Я не про храп, а про остальное!

— Честно.

Гельда чувствовала, что Рейнир чего-то не договаривает. Или ей казалось это, но продолжить расспросы она не успела — Сид, уже некоторое время ворочавшийся, наконец сел, широко зевнул и, проморгавшись, заявил:

— Гельда, девочка, не то чтобы я был против открывающегося вида, но в моем случае это уже напоминает что-то неподобающее.

Гельда быстро сдернула одеяло с Рейнира, замоталась в него, а затем, сердито засопев, уселась на кровать, опершись о стену.

— А вот про клыки, Рейнир, поподробнее, — заинтересовано попросил Сид. — У тебя же их не видно.

— Пришлось выпустить, — вновь меланхолично глядя в потолок, ответил Рейнир, — а то Гельда не верила.

Сид помолчал, видимо, переваривая услышанное, а потом озадаченно произнес:

— Да, славно погуляли, сказать кому — не поверят: жрица, целующаяся с файрэллом, — Сид еще раз широко зевнул, потянулся, потом пошарил по полу и удивленно спросил: — Кстати, деточка, а что твои штаны делают под моей головой?

— Лежат, — буркнула мрачно Гельда в ответ. — Тоже ужрались и прилегли отдохнуть.

«Все, пора покончить с пьянками!» — подумала она, тяжело вздыхая.

— Нет, — все так же меланхолично поправил Рейнир. — Когда Гельда сказала, что будет меня греть, ты, Сид, предложил греть ее одежду. Она осмотрела себя и сказала, что рубаху не надо, а штаны уже остыли... — Он потянулся, зевнул, потом сел. — Ладно, пора умываться.

И сам же первый пошел приводить себя в порядок, а Гельда осталась озадаченно решать как ей теперь относиться к Рейниру.

А через день их нашло новое задание — совсем простое, но явно не быстрое: надо было доставить пакет в один из безмагических миров. Заказчик расщедрился даже на кулоны-переводчики и пожелание счастливого пути.

— Знаете что, стар я уже стал, — заявил вдруг Сид, вроде бы начавший уже собирать свою сумку. — Я ведь так и думал: найду себе замену, и на покой. Сложно мне к новой команде привыкать будет. А с ним, девочка, — он кивнул на Рейнира, — ты не пропадешь. Я вот трактирчик заведу, вас в гости ждать буду. Лучше я здесь останусь, чем на костре посмертном гореть.

Гельда огорошено уставилась на него поверх полусобранной сумки, Рейнир же, молча глазевший в окно, повернулся к Сиду и вежливо попросил Гельду выйти.

Взгляд со стороны. Сид

Когда Гельда вышла, в комнате повисло молчание. Рейнир не собирался меня уговаривать, да и я вряд ли бы изменил свое решение. Оно пришло ко мне, когда я очнулся от столбняка при виде в дым пьяной Гельды, буквально висящей на том, кого не больше двадцати дней назад грозилась убить. Задержалось, когда файрэлл одной рукой вытащил из-за спины знакомый двуручник… Фьер никогда не смог бы так — росту не хватало. И утвердилось, когда на следующий день, едва придя в себя после пьянки, Гельда отдала мне то, что осталось от моих друзей: потрепанная магическая книга и кожаный кошель с двумя перевязанными нитками прядями волос — черной и седой. Именно тогда я и понял — вот и все, Сид, пора тебе на покой.

— Рейнир, — слова подбирались с мучением. — Прости, я не...

— Ты сам понял, что ей сказал? — ледяным голосом осведомился он. Хотя нет, лед все же потеплее будет.

— Рейнир, — начал я снова. — Ты ведь сам говорил, что мне пора завязывать. Судьба не любит тех, кто не слушает ее намеков, а это даже не намек, это просто прямое указание. Если бы не Гельда, я бы остался там же, с ребятами, и девочка тоже. — Я помолчал, понимая, что я прав, но как доказать это ему? — Я думал об этом все это время, с тех пор как вы вернулись, вдвоем. Знаешь, ты ведь первый, кого она так близко к себе подпустила.

— Ты называешь это, подпустила? — уже немного теплее саркастично спросил он.

— Называю, — кивнул я. — Девочка немного не доверяет мужчинам. Когда она только попала в команду, нам потребовалось гораздо больше времени, чтобы она к нам привыкла. И первые полгода с нами она точно не пила, ну спиртное, я имею в виду…

Я невольно вспомнил те дни. Как вела себя эта умненькая, спокойная девчушка, сталкиваясь с мужчинами? Шарахалась… не то слово. Доходило до абсурда. Когда кто-то из нас пытался помочь ей спуститься с лошади, она слезала с другой стороны, лишь бы ее никто не коснулся. Да уж, «немного» не доверяет. И вместе с этим, если была нужна ее помощь, кидалась, забыв обо всем.

— Не пила? Даже ее неизменный глинтвейн? — ирония в голосе Рейнира смешалась с недоверием.

— Да она тогда вообще не знала, что это такое!

Рейнир опять стал серьезным:

— Ну, теперь-то она это прекрасно знает. Что могло случиться, что она «познакомилась»?

Или он все-таки шутит?

— Что-что… — проворчал я. — Что и обычно. Первый мертвый у нее случился. Ним ей потом нацедил полную кружку гномьего самогона и приказал выпить, сказал, что лекарство.

Я опять ненадолго погрузился в воспоминания. Да, сработало отлично. И по поводу трупа она дергаться перестала, и от нас больше не шарахалась. Я тепло улыбнулся. Да, тогда Гельда узнала много нового, в том числе и как колдовать на похмельную голову. Проснувшись после самогонки, она забыла все, кроме головной боли, даже свои молитвы. И только через несколько часов, после того как ее немного отпустило, она, наконец, смогла обратиться к своей Богине. И лишь много позже, придя в себя окончательно, девушка осознала и с кем она спала, и кто ее укладывал, и самое главное, что с ней при этом ничего не случилось.

— И сколько, по-твоему, я должен за ней приглядывать? — голос Рейнира вернул меня к действительности.

На это ответ у меня уже был:

— Рейнир, я не думаю, что это надолго затянется. Она ведь хороший лекарь и жрица сильная, за ней еще желающие взять в команду ходить будут. Да и обмануть ее трудно, людей она как изнутри видит.

Он скептически покачал головой.

— Ладно, этот заказ мы выполним, — а вот в голосе не было этого скепсиса. — А потом посмотрим. Сейчас я все равно не занят, так что, годом больше, годом меньше… Ладно, все с твоей деточкой будет в порядке. Зови ее, что ли.

После разговора с Гельдой, пусть и короткого, но не сказать чтобы легкого, я расплатился с трактирщиком, окончательно собрал свои вещи и ушел. Не стоило давать девочке надежду, что все еще можно отыграть назад. Пусть привыкает. Да и мне самому так проще — никогда не любил долгие проводы, тем более, что почти наверняка навсегда.

Я как раз шел кривыми улочками Лериды, направляясь к знакомому телепортисту, когда меня осенило. А куда я, собственно, иду? Вожделенный трактирчик можно завести и здесь, на Ковдоре. В этом мире меня знают, в последние годы именно тут в основном я получал заказы, здесь остались мои друзья, да и Гельде в случае чего легче будет меня найти. Надо только связаться с нужными людьми, узнать местные цены, но сначала нужно закинуть свои шмотки в какой-нибудь трактир…

* * *

Когда Гельду позвали обратно, у нее наготове был уже целый список возражений. Но все ее протесты разбились о непоколебимое спокойствие Рейнира и уверенность Сида, так для всех будет лучше.

— Гельда, деточка, убери коготки и послушай, что я скажу, — едва только Гельда прикрыла за собой дверь, заявил Сид. — Заказ этот мы уже взяли и его надо выполнить, ты с этим согласна?

Поневоле пришлось согласиться.

— Я не сомневаюсь, что с таким заказом ты и сама бы справилась, но тут такое дело. В техномирах ты раньше не бывала, так что Рейнир тебя подстрахует. И нечего на меня так глазами сверкать! Как… э… пить с файрэллом — так можно, а как с ним работать — так сразу ни за что? — он ехидно ухмыльнулся, и Гельда уязвлено засопела. — И потом, это ведь только один заказ. В общем, девочка, собирайся, и пусть Самора пошлет тебе удачу. А ты, — он повернулся к Рейниру,— помни, что мне обещал.

Сид сноровисто собрался, крепко обнял на прощание сначала Гельду, потом Рейнира, и вышел. Рейнир занялся своими вещами, старательно делая вид, что не замечает, как Гельда смаргивает слезы и едва слышно шмыгает носом. Впрочем, успокоилась она быстро — упаковка вещей порой этому очень способствует. Особенно когда приходится рассовывать кучу снадобий в различной упаковке.

Мир, в который требовалось доставить пакет, был закрытым, и пришлось сначала искать телепортиста, который отправил недовольную Гельду и непробиваемого такими мелочами Рейнира на Фреван. Пара дней ушла на тягомотину с документами — судя по всему, эти люди просто не понимали, что такое заказ. Гельда поняла, что не будь рядом Рейнира, она бы совершенно не справилась не только с заказом, но и с тем, чтобы попасть в нужный мир. А уж когда попала…

Мир был странный. Встретили их крайне вежливо, объяснили, как лучше и быстрее добраться до указанного заказчиком адреса и даже хотели дать сопровождающего, но Рейнир отказался. На Рейнира, кстати, никто не косился — магов-то в этом мире, судя по всему, было крайне мало, если они вообще имелись, в чем Гельда сомневалась. Еще ее очень сильно впечатлили летающие повозки — самый быстрый, по словам местных, вид транспорта, после которого уши болят и потроха наружу просятся. А еще запах. Постоянный запах, забивающийся в нос и мешающий дышать. Он настолько достал Гельду, что она не выдержала и спросила, чем это так воняет. Оказалось, это не воняет — это мир так пахнет.

Впрочем, самым главным было то, что уже к вечеру следующего дня Гельда и Рейнир подошли к небольшому двухэтажному дому. Открывшая на стук дверь молодая женщина оказалась той самой госпожой Марией Танаевой, которой следовало вручить пакет. Ее удивление при виде и гонцов, и послания, казалось, можно было пощупать. А потом пришла пора удивляться Гельде — при виде сидящего в комнате чистокровного эльрима. И это при том, что эльдрим мягко говоря недолюбливают безмагические миры. Впрочем, как сказал однажды Ним: «Покажите мне мир, где нет эльдрим, и я буду долго смеяться».

Раэлл ожидал любой реакции на свое внезапное появление, но обморок в этом списке не фигурировал. Тем не менее, именно он и случился.

Когда он вошел в комнату с Машей на руках, Эльза покачала головой и указала на двери в спальню Марии и, тихо хмыкнув, сообщила, что сейчас они будут пить чай. Более того, она еще и попыталась закормить Раэлла до полуобморочного состояния, и все попытки отвертеться от почетной роли дорогого гостя потерпели сокрушительное поражение. В конце концов Раэлл не выдержал:

— Это ты мне мстишь за то, что я так долго пропадал?

— Нет, — искренне удивилась Эльза. — Просто угощаю. А мстить, — она улыбнулась, — могу разве что за скрытность.

— Я очень сильно просил никому не говорить, — развел руками Раэлл. — Ты же понимаешь — она могла стать мишенью…

— Знаю, — Эльза поморщилась. — И, в конце концов, мишенью и стала. — Увидев, как вскинулся Раэлл, улыбнулась еще раз, на этот раз невесело: — Она мечтала о военной карьере, а ее уговорили подать в отставку, просто намекнув на возможность посетить Миры.

— Я догадывался… — Он тяжело вздохнул. — Да какое там догадывался — я знал, что так и будет. И я собирался кое-что предложить.

— Раэлл, будь реалистом, — Эльза не дала ему договорить. — Она человек, и этого не изменить никогда. А у тебя еще и множество обязанностей.

— Я обещал вернуться, — тихо произнес Раэлл. — И вернулся. Я свободен.

Эльза вздохнула.

— Ладно, разберетесь сами с вашими свободами и обязательствами. Потом-то что делать собираешься?

— Все зависит от того, что мне скажет Мария, — честно признался Раэлл. — У меня к ней предложение, и я думаю, что оно ей будет интересно.

— Тоже мне, принц на белом коне с предложением! — возмутилась Маша, входя в гостиную.

— Уже не принц, — серьезно поправил ее Раэлл, а потом тепло улыбнулся. — А предложение вот какое…

Слушали Раэлла внимательно, Эльза скорее скептически, а Маша не отводя взгляда — пожалуй, даже если бы он читал стихи или рассказывал строение каких-нибудь улиток, она все равно бы не пропускала ни звука, пристально и немного недоверчиво глядя на сидящего напротив мужчину. Впрочем, это не помешало ей засыпать Раэлла уточняющими вопросами, называя его предложение авантюрой. Раэлл с ней не спорил — то, что предложение исходило от вроде бы уважаемого учреждения, не делало предприятие менее авантюрным. Да к тому же Раэлл прекрасно знал, какого рода дела порой проворачивает это самое учреждение.

Маша обещала подумать над предложением, и это очень понравилось Раэллу. Впрочем, он подозревал, что ему понравилось бы что угодно — просто потому что это была его Мария.

Зато Эльза думать не стала, заявила, что ни по каким гостиницам Раэлл ютиться не будет, и возражений она, Эльза слушать не намерена — это там, на далекой и почти сказочной Эстанессе он свободный принц, а здесь старших надо слушаться. А если Маша продолжит хихикать, прячась за чашкой, то выйдет из-за стола, иначе попросту подавится.

Раэлл согласился — он никогда не мог устоять перед обаянием Эльзы. А еще она была чем-то похожа на мать, с которой ни сам Раэлл, ни Олорин старались не спорить.

После ленивого и неторопливого путешествия и первого дня пребывания Раэлла в гостях у Танаевых события, словно застоявшийся конь, понеслись галопом. Сначала пришли документы Маши, и очень забавно было читать: «15 августа: присвоено звание капитана. 16 августа: вышла в отставку». Вместе с документами пришло и письмо из ГРУ, в котором сухим казенным языком излагалось все то, о чем накануне рассказывал Раэлл. Потом Раэллу доставили пухлый пакет, с документами и уточненными координатами для связи, а также сообщением, что поиск нужных людей (и нелюдей) ведется, маг скоро прибудет, да и жрец на подходе. Остальных же предлагалось поискать самостоятельно, и Раэлл красочно, но лаконично разъяснил, как обычно это происходит:

— Идешь по космопортам, где они есть, и кабакам, нужные люди и находятся. Судьба притягивает.

Маша очень недоверчиво покачала головой, но предложила не терять время даром, а собирать вещи. И напомнила, что в Новосибирске с космопортами туговато, а в кабаках можно встретить разве что курсантов. Сошлись на том, что начинать стоит с Иркутска, где имелся довольно крупный космопорт, причем принимал он не только гражданские, но и военные суда. Маша уже предвкушала перелет — осталось только проверить собранные под руководством Раэлла вещи, переночевать и после завтрака окунуться в новую жизнь…

Поздним вечером накануне отъезда раздалась трель дверного звонка. Маша на правах хозяйки пошла открыть дверь, недоумевая, кто мог явиться в столько поздний час — родители уже несколько дней как отправились на курорт, а соседи в такое время вряд ли заглянули бы на огонек.

Сначала она увидела высокого черноволосого мужчину, практически воплощение девичьих грез, и на его фоне совершенно терялся хлипковатый темноволосый паренек, в отличие от своего спутника с короткими, едва прикрывающими уши волосами. Однако, стоило им поздороваться, и Маша поняла свою ошибку — вторым визитером была девушка.

— Нам нужна госпожа Танаева, — произнесла она чуть хрипловатым, но приятным грудным голосом.

Увидев Раэлла, она в удивлении распахнула глаза, а потом слегка улыбнулась, а мужчина наоборот кивнул Раэллу, словно знакомому. Раэлл в свою очередь пристально уставился на нежданных визитеров и нахмурился, когда взглянул на мужчину. Маша же гадала, кем могли быть пришедшие.

Мода на экзотику — а что может быть удивительнее и непривычнее иномирянской одежды — не проходила, и любой мало-мальски обеспеченный модник имел в своем гардеробе пару-тройку вещей. Маша плохо разбиралась в нынешних ценах на одежду такого рода, но решила, что за свой костюм мужчина отдал не меньше пары сотен кредитов… Либо же — и это было вероятнее — был выходцем с Внешних Миров, как и его спутница. Одежда на них была не модная, а повседневная.

— Гельда, хватит играть в гляделки, — нарушил молчание мужчина. — Письмо у тебя.

Девушка полезла за пазуху, и Маша окончательно уверилась в правильности своей догадки — карманы пришивали к любой вещи местного, земного производства…

Вскрыв конверт, Маша уставилась на покрывающие плотную бумагу закорючки, чем-то похожие на арабскую вязь.

— Это что, шутка? — недовольно произнесла она.

— Это «неуд.» по расам, курсант Танаева, — откликнулся Раэлл, забирая письмо. — Руны тенгвасэрэ это.

— Я на углубленные не ходила, — обиделась Маша.

— Ах, да, пилот, — слегка рассеянно сказал Раэлл, читая послание. — Тогда «неуд.» заберу. — И обратился к ожидающим ответа пришельцам: — Проходите. Вы голодны?

— Нет.

«Из них получился неплохой дуэт, — невольно подумала Маша. — Мужской баритон и женский… кажется, этот голос называют альт».

— Тогда мы будем пить чай, — улыбнулся Раэлл. — Располагайтесь, мы сейчас. — И он увлек за собой на кухню Маша.

Он включил воду и загромыхал посудой, вызвав удивление Маша: обычно Раэлл двигался почти бесшумно. Сейчас же его тихий голос на фоне шума едва можно было расслышать:

— Я просил подыскать нам священника, и вот, пожалуйста. Быстро работают.

— Он не похож, — удивилась Маша. — Священники же не так должны одеваться, разве нет?

— Именно поэтому с иномирянами буду говорить я, — улыбнулся Раэлл. — Священник не он, а она. Жрица.

Маша еще раз припомнила светло-коричневую рубашку, темно-серые брюки, поношенные сапоги и видавшую виды куртку.

— Не может быть. Она же… Нет, ты шутишь!

— Идем угощать возможных сокомандников, — улыбнулся Раэлл еще шире. — Воду только не забудь закрыть.

Возможные сокомандники спокойно ждали хозяев, мужчина в кресле, девушка — стоя у окна и глядя на улицу. Раэлл и Маша быстро накрыли на стол и предложили угощаться.

— Меня зовут Раэллорим’д’эр’Ллиэль, — представился Раэлл. — Это — Мария Танаева.

— Гельда, — коротко кивнула девушка и, немного поколебавшись, добавила: — Салаир.

— Рейнир.

— А клан? — не сводя с мужчины пристального взгляда, уточнил Раэлл.

— Мерцающие, — чуть пожав плечами, ответил мужчина.

— Я почему-то так и думал, — загадочно произнес Раэлл.

О делах заговорили после того, как было убрано со стола: Гельда по примеру Маши с удовольствием пила чай и хрустела печеньем, Рейнир неторопливо потягивал вино из бокала, Раэлл столь же неторопливо пил кофе.

— В послании, которое вы доставили, написано, что вас должно быть трое.

— Наш друг в силу определенных обстоятельств решил сменить род деятельности, — после небольшой паузы ответил Рейнир.

— Очень жаль, — непритворно огорчился Раэлл.

— Сид решил, что гибель друзей — это просто таки указание судьбы, — мрачно произнесла Гельда.

— Не могу с ним не согласиться, — с сочувствием отозвался Раэлл. — Тогда у меня предложение к вам двоим…

Он вкратце рассказал о создании необычного отряда и спросил, не хотят ли присутствующие здесь присоединиться?

— Я некоторым образом не свободен, — честно ответил Рейнир. — У меня есть обязательства, и все будет зависеть от того, что ответит Гельда.

— Рейнир, какого демона! — насупилась та. — Если хочешь, так и скажи.

— Я хочу выполнить данное Сиду слово.

— Если вам необходимо поговорить, мы не станем вам мешать, — подхватив Машу под локоть, вежливо улыбнулся Раэлл.

— Нет, — уставившись на Рейнира так, словно он мог ее съесть, едва они останутся наедине, тут же отозвалась Гельда.

— Да, спасибо,— улыбнулся в ответ Рейнир, не сводя с девушки взгляда с едва уловимой насмешкой.

— Замечательно, — и Раэлл увлек Машу на кухню, где, тщательно прикрыв дверь и включив воду, с облегчением выдохнул.

— Что-то случилось? — поинтересовалась Маша, с некоторым недоумением глядя на него.

— Нет, но я опасался, что они не согласятся, — признался Раэлл. — И говори тише — у него очень острый слух!

— Так еще и не согласились, — прошептала Маша.

— Согласятся, — уверенно ответил Раэлл. — Ей почти все равно, что будет — она до сих пор в прошлом и переживает гибель друзей, а ему интересно и у него прекрасный дар убеждения. Она нам идеально подходит — жрица, лекарь, да еще и неплохой боец. В письме написали о некоторых их делах. А насчет него я сначала колебался, но потом уточнил клан и решил, что можно закрыть глаза на мою нелюбовь к файрэллам…

— Он что, файрэлл? — Маша с ужасом покосилась в сторону двери в комнату.

— Не пугайся ты так, — успокаивающе погладил ее по спине Раэлл. — С ним все в порядке, он последний из Мерцающих.

— Ну и что? Какая разница кто он там?

— Ах, да, извини. Это у нас новости о файрэллах считаются важными, — он ненадолго замолчал. — Рейнир последний в клане, потому что лично перебил остальных. Сородичей он ненавидит и борется с ними. Такое не редкость, не все хотят такого… — Раэлл печально усмехнулся, — такого бессмертия. Но чаще всего эти бунтари ломаются или их убивают другие файрэллы. Рейнир же сумел и выжить, и стать Высшим, и не сломаться по пути. В последней войне, нашей, отец его нанял и очень был доволен. А что хорошо главе ветви, то сгодится и мне, ведь так?

— Наверное, — неуверенно ответила Маша.

— Все будет хорошо, вот увидишь, — улыбка Раэлла потеплела. — Идем, думаю, они уже все обсудили.

Рейнир стоял у окна, поглядывая то на улицу, то на Гельду, сидящую за столом. Услышав входящих, она обернулась и тихо произнесла:

— Мы согласны принять ваше предложение. Только просьба: не надо на «вы» и просто по имени.

Купить билеты на тот же рейс, которым собирались лететь в Иркутск, труда не составило. Рейс был вечерний, так что с утра Маша успела помочь Рейниру и Гельде купить землянские вещи (от обуви оба отказались, Рейнир после первой же примерки и Гельда после пятой), уговорить Гельду подправить прическу, а Раэлл — куда-то уехать, вернуться, а потом с самым загадочным видом вручить Рейниру какой-то небольшой чемоданчик. Суда по взглядам, которыми обменялись мужчины, оба прекрасно знали о содержимом, но делиться этим сокровенным знанием с девушками не собирались.

Перелет в Иркутск прошел без проблем, разве что Гельде явно было не по себе. Маша сначала несколько настороженно относилась к Рейниру, опасаясь то ли неприятностей с его стороны, то ли по отношению к нему, но все ее опасения не оправдались, и постепенно она успокоилась. Особенно когда Раэлл предложил «прогуляться по кабакам».

— Не хочу больше необходимого общаться с нашими кураторами, — честно признался он. — И вообще, в таком деле лучше полагаться на судьбу.

Гельда вымученно улыбнулась и сказала, что если надо, она конечно… Но Раэлл покачал головой и велел ей оставаться в номере и приходить в себя, Рейнир же только вздохнул и посоветовал выспаться, пока есть возможность.

Прогулка оказалась совершенно не такой, как ожидала Маша. Она (по наивности, не иначе) решила, что их дружная компания, едва выйдя из гостиницы, тут же будет искать кафе, бары или рестораны. Реальность оказалась совершенно иной — Раэлл, оказывается, уже успел узнать, где чаще всего можно встретить людей, так или иначе связанных с армией, и направился именно туда. Однако первый бар не понравился ни ему, ни Рейниру, перед вторым Рейнир скривился и сказал, что ему кажется, что это не лучший вариант, зато против третьего возражений не имелось. Изрядно проголодавшаяся Маша обрадовалась и первой вошла внутрь.

Взгляд со стороны. Капитан Сергей Дальнов

Мать всегда говорила, что меня погубит любопытство. Ни фига она не права. Запарится это самое любопытство меня губить. Но в чем-то она права.

Как сейчас помню — сидели мы в том баре не очень долго, обмывали увольнительную, и часть нашей тусовки как раз уже перешла на стадию поиска приключений. И тут, как по заказу, открылась дверь, и вошла троица: девушка и два парня. Сама девица не очень примечательная, разве что выправка очень уж напоминала армейскую, зато на ее сопровождающих поглядеть было интересно. Оба высокие, с длинными волосами. У блондина они вообще в полспины, на глазах — темные очки, а походка плавная, словно он танцор. Брюнет повыше и покрепче, с абсолютно равнодушным взглядом.

Устроились они неподалеку от нашего стола, продолжая начатый еще на улице разговор, отвлеклись только на официанта. До меня долетали обрывки разговора между девушкой и блондином:

— Требуются… желателен опыт участия… адрес… нет, лучше твое имя…

За нашим столом между тем очередной тост, и для нашего Петра этот бокал явно стал лишним.

Он привык быть в центре внимания, привык, что все особы женского пола, от 15 и до 70, смотрят прежде всего на него, Красавчика. До прихода этой троицы так и было, а теперь все взгляды устремились на новых посетителей. Пригладив волосы, он подмигнул и заявил, что с нами хорошо, но с девушками все равно лучше.

— А вот и цыпочка, — кивнул он в сторону быстро набивающей что-то на клавиатуре девушки. — Щас развлечемся.

Вмешаться мы не успели — он уже встал и подошел к столику.

— Детка, зачем тебе эти?.. — многообещающе улыбнулся Петр. — Пошли со мной, я тебе покажу, что такое настоящий мужик.

Девушка с хорошо заметным недоумением взглянула на него и негромко ответила, что он мешает ей работать, и попросила не мешать.

— Пойдем, детка, — настаивал Петр. — Не пожалеешь!

— Милейший, — вступил в разговор блондин. — Дама не намерена с вами общаться.

Петр скривил губы в неприятной ухмылке и попытался схватить девушку за плечо. Именно попытался — потому что она увернулась, одновременно вскакивая… Дальнейшее я помню словно в слайд-шоу, оборвавшееся в тот момент, когда с блондина слетели его темные очки.

Эльрим вживую я не видел никогда, но нас очень хорошо надрессировали на курсах, и теперь даже в состоянии глубочайшего опьянения я не смог бы перепутать их с человеком. Видимо, не только я, потому что в зале воцарилась гробовая тишина, которую прервал чей-то судорожный выдох.

Мы извинялись за поведение нашего товарища, искренне и совершенно честно, потому что слишком хорошо помнили слухи о представителях этой расы: поголовно маги, на оскорбления отвечают быстро и жестко, а оскорбить их легко. И если не загладить нанесенную этому конкретному эльриму обиду…

— Милейший, — он поднял разбитые очки с пола, мрачно посмотрел сначала на них, потом на стоящего перед ним Валька. — Ваш друг оскорбил даму, а не меня, поэтому ей решать, принимать извинения или нет.

Дама и сама хотела уладить конфликт, так что решили дело, но от греха подальше мы поспешили покинуть это заведение.

Однако мне эта троица не давала покоя всю ночь, а утром, чисто ради интереса я решил глянуть новостные сайты, и приметил на одном небольшое объявление. И сразу же вспомнил долетевшие до меня обрывки фраз. Контакт мой скоро заканчивался, от армейской муштры я порядком подустал, так что решил обратиться по адресочку в той объяве. И уж совсем не удивился, когда встретил вчерашнюю девушку.

Она, видимо, тоже меня узнала, потому что в ответ на мои слова о том, что я явился по объявлению, вполне явственно хмыкнула. Но пройти предложила, и пока я оглядывался, позвала остальных.

Первым вышел черноволосый, и тут же занял кресло у окна. Следом за ним явилась незнакомая мне девушка, с короткими каштановыми волосами, коротко взглянула на меня, после чего переставила стул от стола к двери, села на него верхом и уставилась в окно. Мелькнула мыслишка: это они что, пути отхода перекрыли, что ли? Грамотно, ничего не скажешь. Я своих пацанов специально тренировал, чтобы они помнили, что входы-выходы всегда под контролем держать надо. Последим появился эльрим и остался стоять, подперев стену рядом с дверью, из которой вышел.

— Извините за задержку, — видимо, дождавшись, пока соберется вся их компания, обратилась ко мне вчерашняя девушка. Сейчас хорошо было видно, что не такая уж она и молоденькая, как вчера показалось, с четвертачок ей, наверное. — Итак, что вас интересует?

— Увидел объявление, решил узнать, подойду или нет.

Пошли стандартные вопросы на тему кто я такой и что умею. Отвечал я на них практически не задумываясь, уж свою-то биографию я в любом состоянии озвучить могу: Сергей Анатольевич Дальнов, 28 лет, не женат. Капитан. Десант… Примечательно, что вопросы задавала исключительно вчерашняя девушка, вторая, судя по взгляду, витала в облаках, а мужчины в основном слушали молча, лишь раз о чем-то негромко переговорили, да еще черноволосый шторы задернул поплотнее.

— Почему вы пришли к нам? — внезапно вмешалась в наш разговор вторая девушка.

— Я же сказал, объявление увидел, и пришел.

— Вы видели их вчера. И слышали, — произнесла она ровным, безо всяких интонаций голосом. — Почему же вы не подошли вчера?

— Вчера мы отмечали, и я был не готов к собеседованию, — совершенно честно ответил я. Интересно, она всегда так разговаривает?

Судя по тому, как переглядывались остальные, не всегда. Впрочем, эльрим понимающе кивнул и вроде как подуспокоился, когда черноволосый тихо произнес:

— Дар. Жрица.

Я между тем продолжил отвечать:

— Но уже вчера меня очень заинтересовала ваша… компания. Я перед сном вспомнил…

— Балаган, — уже нормальным голосом подсказала девушка, которую назвали жрицей.

— Нет, почему же сразу балаган, — откликнулся я. — Вполне обычное дело. Ну, почти обычное, потому что когда дерутся группа на группу, пострадавших бывает больше. С вашей стороны травм нет, я вообще всего три попадания заметил. Зато ваши противники пострадали сильнее. Их было четверо, двоих с вывихами в травму водили, оставшиеся двое — десантура, отделались парой синяков. И это при том, что вы оба, — я указал на мужчин,— исключительно уклонялись от направленных на вас ударов. — Эльрим прищурился и слегка кивнул. — Что же касается лично меня, то шагать по головам для получения следующих погон не хочу, да и армейская муштра надоела. Хочется просто пожить.

— Это все? — с интересом спросила интервьюирующая меня девушка.

— Почти, — усмехнулся я. — Вы скорее всего в недавнем прошлом служили в армии, командир в вашей группе эльрим, но при этом самым большим опытом обладает этот человек, — и я указал на черноволосого. — Он либо перенес очень хорошую пластику, либо… ну, не знаю, магия, может. На вид лет тридцать, но я дал бы не меньше пятидесяти.

Эльрим при этих словах широко улыбнулся, а черноволосый плавно встал и повел плечами. Послышался треск ткани, и за его спиной распахнулись два темных крыла. Одновременно он словно оброс мышцами, кожа на теле слегка посерела, на руках почти мгновенно выросли когти сантиметров по десять, черты лица хищно заострились, а в почерневших глазах заплясали отблески багрового пламени. Он клыкасто улыбнулся и прошипел:

— Пятшот шорок вошшем.

Полюбовался произведенным эффектом и медленно опустился в свое кресло, «перетекая» в изначальный вид и произнося куда-то мне за спину, избавляясь от остатков разорванной в хлам рубашки:

— Гельда, я контролирую себя, «Молот» не нужен, — а потом вежливо улыбнулся, обращаясь ко мне: — Свойство расы.

— Ага, — слегка заторможено ответил я и оглянулся на его товарищей.

Эльрим все так же спокойно подпирает стену, общавшаяся со мной девушка в ступоре, зато вторая стоит в явно боевой стойке, а у ее ног валяется опрокинутый стул. Недовольно взглянув на товарища, она осуждающе покачала головой и, подняв стул, вновь уселась на него верхом. Первая же судорожно сглотнула и, настороженно глядя на черноволосого, подошла к эльриму. Тот обнял ее за плечи и улыбнулся, обращаясь к поименованной жрицей:

— Гельда, что скажешь?

— Без нецензурщины? — усмехнулась она, вызвав слегка истеричный смешок подруги.

— По поводу Сергея, — уточнил эльрим.

— Не солгал ни разу. Всей правды не сказал. Подходит.

Она у них что, ходячий детектор лжи? А черноволосый тогда кто?

— Вы все еще хотите к нам? — обратился эльрим ко мне.

— Теперь точно хочу, — ответил я.

Уйти и не разобраться, кто и что они такое? «Не дождетесь!» — как сказано в одном хорошем анекдоте.

— Тогда пишите прошение об отставке и, как освободитесь, приходите с вещами к нам, — отлип наконец от стены эльрим. — Здесь будет кто-либо из нас. Меня зовут Раэлл, это, — он указал на черноволосого, — Рейнир. Это Мария, — вежливый кивок от стоящей рядом с ним, — и Гельда, — внимательно разглядывающая меня Гельда едва заметно улыбнулась. — Потом познакомимся поближе. И… добро пожаловать в нашу компанию!

* * *

— Мы что, всех будем так собеседовать? — после ухода Сергея поинтересовалась Маша.

— Нет, — покачал головой Рейнир.

— Ну да, — ехидно откликнулась Гельда и встала. — На всех у нашего упыря рубашек не хватит.

Вечером, узнав от Маши об итогах пресловутого похода по кабакам, она очень долго ворчала, и Маше в очередной раз подумалось о том, что иномирянские священники очень сильно отличаются от землянских. Не то чтобы она многих видела, но не ожидала от Гельды настолько виртуозного владения матерным. Раэлл во время этой страстной речи явно витал в облаках, Рейнир же сначала молча внимал, а потом так же молча унес Гельду из комнаты. Воспользовавшись их отсутствием, Раэлл попытался объяснить, почему Гельда такая странная жрица.

— На Земле практически не осталось религий, в которых богов несколько и при этом они практически равны друг другу по силе, — неуверенно произнес он. — Я не особо вдавался в изучение ваших богов, но насколько понял, у ваших жрецов обращение к чужому богу не приветствуется. У нас все иначе, но это Гельда сможет тебе лучше разъяснить. А вот насчет нее самой я ответить смогу, — и он улыбнулся. — Гельда больше четырех лет была в действующей команде героев, со всеми вытекающими последствиями в виде словарного запаса и других милых привычек. Сама понимаешь, походная жизнь, всяческие треволнения… А богиня у нее, насколько я понял из письма, довольно интересная. Хранительница домашнего очага, мира в семье, защитница жизни, и при этом строгое безбрачие для служителей. Они отличные лекари, хоть и посредственные бойцы, но это в среднем, а уж насколько хороший лекарь и боец Гельда — будем смотреть сами.

Маша решила расспросить Гельду про жрецов и священников как-нибудь потом, потому что пока и так дел хватало. Одно составление списков необходимого и закупка чего стоили! Да и собеседования эти…

— Рейнир был уверен, что этот человек нам подходит, — серьезно ответил Раэлл. — Именно поэтому он и спросил, не против ли я такой экстремальной проверки.

Маша нервно хмыкнула, припомнив свои ощущения при виде трансформации Рейнира. Конечно, она помнила про Высших файрэллов, да и про то, что спокойный и сдержанный Рейнир вроде как этот самый Высший, но… Но все же одно дело знать теоретически, а совсем другое — увидеть собственными глазами.

— Балаган, — недовольно поджала губы Гельда и направилась в свою комнату.

— Спорим, опять за свои свитки засядет? — заговорщически шепнул Раэлл, глазами указав Маше на нее.

— Даже и не сомневаюсь!

Гельда с жадностью впитывала новые знания, доступ к которым получила на Земле. Больше всего ее потрясло то, что бумажными книгами уже мало кто пользуется, предпочитая разные гаджеты с инфокристаллами. У самой Гельды было несколько увесистых книг и целый ворох свитков, на которых она предпочитала вести свои записи. Во время налетов на магазины она прикупила несколько винтажных толстенных тетрадей, нежно и трепетно прижимая их к груди по дороге домой.

Еще одним потрясением стали для нее фильмы, особенно исторические и фантастические. И когда выпала возможность, она покупала именно их. Пока в ее коллекции было всего штук пять, но учитывая то, что пребывать на Земле им предстоит еще минимум неделю…

Через два дня после собеседования день явился новый член их отряда. Встречала его Маша, остальные же отправились на экскурсию по городу. К их приходу Маша и Сергей уже успели обсудить свое армейское прошлое, перейти на «ты» и поговорить на тему туманного будущего. Именно в этот момент и вернулись остальные, голодные, но довольные.

— Сергей, вы присоединитесь к нам за обедом? — уточнил Раэлл, набивая заказ.

— Да, но…

— Все после обеда! Иначе кое-кто нас точно покусает. И я сейчас отнюдь не о Рейнире! — покосился на Гельду Раэлл.

— Не покусаю, — слегка обиделась та.

— Мы немытые, — добавил Рейнир. — Иначе бы она нас уже…

Гельда только фыркнула в ответ на эту инсинуацию и удалилась к себе, не иначе как укладывать пополнение своей коллекции в специальный футляр.

За обедом Раэлл рассказал Сергею о том, куда, собственно тот попал, а также о том, кто курирует все эту затею.

— Теперь понятно, почему так быстро меня в отставку отправили, — он хохотнул. — А я уж было решил, что настолько всем уже поперек горла встал!

Разговор, как и было обещано, продолжился и после обеда, Сергей получил ответы на большую часть возникших у него вопросов и отправился обживаться на новом месте.

* * *

Есть привычки, от которых избавиться трудно — именно об этом думал проснувшийся около шести утра еще не почувствовавший свободу от армейской жизни Сергей. Он с удовольствием размышлял, стоит ли вставать или попробовать подремать еще немного, когда откуда-то снаружи донесся шум. Предположительно со стороны комнат, занимаемых квартетом новых сотоварищей. «Нападение?!» Об этом Сергей додумывал, уже вваливаясь в гостиную…

Картина, представшая его глазам, была одновременно комичной и слегка сюрреалистической: на столе сидел Раэлл и с самым скучающим выражением лица считал, а Маша отжималась от пола, не иначе как в наказание за сломанный стул, трупиком павшего воина укоризненно возлежащим около ее ног.

— Доброе утро, Сергей, — благожелательно произнес Раэлл. — Надеюсь, это не мы вас разбудили?

— Я уже вставал, — слегка сконфузился Сергей, только сейчас осознав, что примчался в чужие комнаты в одних трусах.

— Присоединитесь к нам? — вежливо предложил Раэлл, приглашающее взмахнув рукой.

— К счету, что ли? — под тихое хихиканье Маши спросил Сергей.

— Нет, к тренировке, — укоризненно взглянув на Машу, ответил Раэлл. — Мария, хватит отжиматься, давай блоки повторим. Только мебель уберем, чтоб не мешала.

Сергей, быстро одевшись, присоединился к ним, решив, что тренировка в компании всяко веселее разминки в одиночестве. И оказался прав.

Они как раз успели сдвинуть большую часть мешающего к стенам, когда в гостиную вошла заспанная Гельда и, сумрачно кивнув в знак приветствия, скрылась за дверью ванной. И буквально через минуты три туда же вошел Рейнир, которого увлекшиеся тасканием стульев заметили лишь когда он закрывал за собой дверь.

— Ой, — тихо произнесла Маша. — Что сейчас будет…

Из ванной, почти снеся дверь, выскочила мокрая полуголая Гельда.

— В следующий раз амулет на дверь повешу, нежить ты эдакая! — выкрикнула она, а потом смутилась и юркнула обратно, только для того, чтобы почти сразу появиться все еще мокрой, но уже одетой, и метнуться в свою комнату.

— Рейнир, — с интересом спросила Маша, когда тот вышел в гостиную, — а зачем ты ее дразнишь?

— Я не дразню, — совершенно спокойно заявил Рейнир. — Я был сонный и не заметил, что там кто-то есть.

— Врешь! — раздался из-за неплотно прикрытой двери голос Гельды. — Сонные так не глазеют!

— Во-первых, я удивился, что ты уже встала, ты же вчера полночи читала, — едва заметно пожав плечами, ответил он. — Во-вторых, что я, голых женщин не видел? В-третьих, тебя я почти во всяком виде видел. Так что пощечина абсолютно не заслужена.

И с этими словами он закрыл за собой дверь своей комнаты, зато снова появилась Гельда.

— Ты!.. Где он? — гневно раздувая ноздри, спросила она. Судя по тому, что ответа дожидаться не стала, вопрос был риторическим. — Я тебе покажу голых женщин! — почти прошипела Гельда, распахивая дверь комнаты Рейнира. — Я тебя сейчас так упокою, ни один некромант костей не соберет!

— Кхм… — озадаченно пробормотал Сергей, по примеру остальных прислушивающийся к творившемуся за дверью.

Сначала слышался негромкий голос Рейнира, затем гневный вопль Гельды: «Ты еще ту пьянку вспомни!», потом снова заговорил Рейнир… И тишина.

— Все, — трагически воскликнул Раэлл, пряча улыбку. — Кто-то кого-то упокоил! И их мы уже больше сегодня не увидим.

Вопреки его словам дверь отворилась, и Гельда, окинув всех присутствующих взглядом, молча ушла в свою комнату, а вышедший через пару минут Рейнир развел руками и произнес:

— Извините за балаган.

— Рейнир, ну действительно, хватит ее дразнить, — широко улыбаясь, попросила Маша. — Взрослый же человек...

— Маша, я ее не дразню, — вздохнув, ответил Рейнир. — Это Гельда постоянно меня выводит из терпения. А я, между прочим, не каменный.

— Врешь, упырь! — крикнула Гельда из своей комнаты.

— Тебе должно быть стыдно азов не знать, — с упреком произнес Рейнир, глядя в ту сторону. — Я не упырь, ибо они мозги выедают, а у меня несколько другие… вкусы. И еще раз повторяю -сегодня я действительно задумался и не заметил. И извинился уже несколько раз.

— Ага, а голых баб для рифмы приплел.

Рейнир резко и довольно зло выдохнул и молча ушел к себе, подчеркнуто аккуратно прикрыв за собой дверь. Гельда же явилась из своей комнаты довольная, как кошка, объевшаяся сметаны.

— Я его разозлила!

Однако когда Раэлл укоризненно покачал головой, она слегка смутилась, но упрямо вздернула голову.

— А тебе было бы приятно, вот умываешься ты, а тут за спиной появляется ЭТО и пялится на тебя. И еще каких-то голых…

— Дались тебе эти бабы! — с отчаянным воплем Рейнир распахнул дверь. — Я и мужиков голых навидался. И без кожи тоже! Раэлл, ну скажи же ей, а то я за себя не отвечаю!

Раэлл молча глядел в окно, обнимая Марию, у которой вполне отчетливо вздрагивали плечи.

— А то что, укусишь? — ехидно осведомилась Гельда.

Рейнир застыл на пару мгновений, потом подошел к ней, пристально поглядел в глаза и, притянув за плечи, крепко поцеловал.

* * *

Раэлл отчаянно скучал. Гельда, Мария и Сергей отправились по магазинам, Рейнир — просто гулять по городу, а Раэлл остался в номере, согласно им самим предложенному плану, ожидать вероятных кандидатов. Внутренний голос занудно твердил, что никто не придет, а если и придет, то вряд ли кто-то достоянный, а потому стоит… Что именно стоит делать, голос предложить не успел, ибо сначала вернулся Рейнир, а затем раздался негромкий стук. Раэлл с надеждой распахнул дверь и в некотором замешательстве уставился на нечто эльфоподобное, которое спросило, не ошиблось ли оно адресом, а потом сообщило, что хотело бы записаться к ним.

— Куда к нам? — пряча неприязнь за вежливой маской, уточнил Раэлл.

Молодой человек слишком явно стремился походить на нечеловека, настолько, что казался манерным и несколько жеманным.

— Как куда? — недоумевающий взгляд, явно тщательно отрепетированный и призванный повергать в трепет нежных дев. — Набираете людей?

«Я слишком пристрастен, — одернул себя Раэлл. — Он просто хочет нравится окружающим, только и всего!»

— Да.

Человек, истолковав положительный ответ как приглашение, прошел в гостиную и плавно опустился на стул. Видеть пародию на собственный народ было неприятно. То, что у эльрим выглядело естественным и непринужденным, у человека смотрелось позерством и насмешкой. Или Раэллу это только казалось?

— Мне интересны причины, по которым вы решили, что можете подойти нам, — сухо произнес Раэлл. — У нас, как вы наверняка читали, довольно жесткие критерии отбора.

— Но у вас служит моя невеста, и я хочу быть рядом с ней, — сообщил человек.

«Гельда? Абсурд, у нее же обет. Или…»

Раэлл сжал кулаки, пытаясь успокоиться. Он просто принял как данность то, что Мария пошла с ним. Он любил ее, хотел быть рядом — и не допускал мысли о том, что у нее могут быть иные желания и планы.

Шум в ушах, едва слышный в начале разговора, нарастал. Раэлл глубоко вдохнул, раз, другой, и накатывающая волна гнева стала отступать.

— Мария Танаева, — проворковал человек и опять взмахнул ресницами. — Разве она вам не сказала?

В глазах потемнело, и Раэлл, скорее ощутив, чем услышав открывающуюся дверь, повернулся в ту сторону.

— Раэлл, мы вернулись, — весело произнесла Мария.

— Госпожа Танаева, — надеясь, что голос звучит достаточно равнодушно, ответил ей Раэлл. — Пришел кандидат на собеседование, прошу вас.

Остатков спокойствия хватило ровно до того момента, как за его спиной закрылась дверь комнаты. Невеста…

Все эльрим в той или иной степени маги. Создатель щедрой рукой одарил их и красотой, и талантами, но взамен, словно в насмешку, даровал им «проклятие крови», бешеной волной накрывающее и практически лишающее на некоторое время рассудка. Знаменитое боевое безумие воинов эльрим, легендарные подвиги магов — оборотная сторона этого проклятия. Эльрим с раннего детства учат распознавать признаки приближающегося безумия, учат для того, чтобы настигшее проклятие не убило оказавшихся рядом, не сотворило то, чего потом нельзя исправить.

— Между прочим, он уже ушел, — раздался голос Рейнира совсем рядом. — Мария сказала, что он совершенно не подходит.

— Уйди, — глухо отозвался Раэлл.

— Раэлл, ты же и сам мог сказать ему, что…

Шагов Марии он тоже не услышал, и ее голос заставил вздрогнуть.

— Уходите! Оба!

Хотелось оказаться как можно дальше. Не видеть. Не слышать.

— Рейнир, что с ним?

Мир окрашивается в багровые тона, и сквозь них начинают проступать ярко-синие всполохи.

— Я сказал тебе, убирайся! — Раэлл сорвался на крик. — Мне не нужны…

— Он солгал.

Голос Рейнира ровен и спокоен, его руки крепко держат за плечи, и пока этого хватает, чтоб как-то удержаться на краю пропасти.

— Мне не нужны чужие невесты, — пошептал Раэлл.

— Кто?! — крик Марии бьет по ушам, и мир сверкающими осколками осыпается к ногам.

Безумие распахивает гостеприимные объятья, и Раэлл делает шаг…

Резкая боль обжигает щеку, безумие хохочет и исчезает, и сразу же становится холодно. Холодно и мокро.

— Прости, но у меня не было иного выхода, — негромко произнес Рейнир.

Его серые глаза смотрят с пониманием и сочувствием.

— Спасибо, — морщась, тихо произнес Раэлл. — Много я успел?..

— Вынужден разочаровать, — слегка иронично ответил Рейнир. — Ты ничего не натворил, зато вымок и, кажется, слегка подмерз.

— Спасибо.

— Обращайся если что, — едва заметно кивнув, он вышел из ванной.

Раэлл еще немного посидел, окончательно успокаиваясь, затем стал приводить себя в порядок.

В гостиной была только Гельда, сидела за столом и увлеченно что-то рассматривала. Ничего сказать ей Раэлл не успел — в комнату ворвалась Мария и, пылая гневом, закричала:

— И ты ему поверил?!

Рейнир словно вырос на ее пути и сгреб в охапку.

— Я ни разу не спрашивала, с кем ты был эти пять лет! — пытаясь вырваться из его хватки, продолжала кричать Мария. — Я молчу, когда на тебе бабы виснут! А ты какому-то недоумку поверил?!

— Извини, Раэлл, — вздохнул Рейнир и, безо всякого труда подняв брыкающуюся девушку на руки, унес в ванную.

— О боги, — простонал Раэлл, понимая, что сейчас произойдет.

Он кинулся вслед за Рейниром, влетев в ванну одновременно с негодующим воплем Марии и громким всплеском.

Уже позже, успокоив Марию, Раэлл тихо предложил:

— Хочешь, я расскажу тебе об Эстанэссэ и об эльдрим? То, чего обычно людям не рассказывают?

— Хочу, — она уткнулась ему в плечо. — Только не уходи.

— Не уйду. И никому не отдам, — пообещал он, а потом улыбнулся. — А еще завтра извинюсь перед всеми за нас обоих. Особенно перед Рейниром.

Гельда и Сергей вняли совету Рейнира и, оставив Раэлла успокаиваться самого и успокаивать Машу, сбежали обедать. Когда первый голод был утолен, в Сергее взыграло любопытство, и он, поглядывая на Рейнира, спросил:

— Что все-таки случилось с командиром и Машей? С утра вроде нормально все было.

Гельде, которая также не присутствовала при самом начале разыгравшейся драмы, тоже было интересно, тем более, что Рейнир явно был в курсе, но пытался отмолчаться. Под прицелом любопытных взглядов Рейнир неторопливо дожевал кусок мяса и спокойно ответил:

— Поспорили из-за кандидата в команду.

— Что, настолько хорош? — не поверил Сергей.

— Нет, такой идиот.

Гельда не выдержала:

— Рей, ну что из тебя каждое слово как под пытками вытягивать приходится! Если бы из-за каждого идиота так с ума сходили, все бы уже попередохли, а тут только холодной водой отделались.

— Он назвал себя женихом Марии, — ответил Рейнир и, видимо, решив, что всем все понятно, вновь приступил к трапезе.

— Ну и что? — не понял Сергей.

— Эльдрим очень трепетно относятся к такому чувству, как любовь, — пустился в объяснения Рейнир, со вздохом отодвинув полупустую тарелку. — То есть, к настоящей любви. Кратковременные романы, конечно, есть, но это так, преходящее. А если речь идет о любви… Обычно это на всю жизнь. Особенно если она взаимна. Измена в этом случае воспринимается крайне болезненно. Это насчет Раэлла. Насколько я понял, Марию взбесило не то, что у Раэлла что-то с кем-то могло быть, в чем лично я сомневаюсь, а то, что он сразу же поверил какому-то идиоту. Если бы она этого кандидата догнала, могли быть осложнения со стражами порядка из-за ее действий. А так они оба приняли холодную ванну и помирились.

— Подожди, а его что, тоже окунали? — недоверчиво уточнила Гельда.

— Да, мне пришлось его раз пять окунуть головой в холодную воду. Он… — Рейнир на миг замялся, видимо, пытаясь подобрать нужные слова, — ему было очень… плохо.

— Круто, — подвел итог Сергей.

Рейнир укоризненно посмотрел на любопытствующих и вновь вернулся к прерванной трапезе, всем видом показывая, что больше ни на какие вопросы отвечать сейчас не будет. Впрочем, любопытство Гельды было удовлетворено, а Сергей решил, что большую часть возникших у него вопросов логичнее задать непосредственному командиру. И именно этим он и занялся вечером, когда все устроились в гостиной за вечерним чаем.

— Как нас собрали, Сергей? — переспросил Раэлл. — Ну, что касается меня, я раньше преподавал в Высшем училище Военно-Воздушных и Космических Сил, знаешь о таком?

Сергей уважительно кивнул: о ВВиКСе знали если не все, то очень многие. И то, что Раэлл преподавал там, говорило ему об очень и очень многом. Например, об уровне знаний его нынешнего командира.

— В Новосибирске я познакомился с Марией, — едва заметно улыбнувшись, словно вспомнил что-то забавное, продолжил Раэлл. — Я тренировал ее, но обучать в Академии не довелось.

Сергей удивленно присвистнул: он предполагал, что Маша служила, но думал, что это были войска связи или медицина. А диплом ВВиКС говорил о том, что она, как вариант, военный дипломат.

— Я пилот, — в ответ на его вопросительный взгляд ответила Маша.

— Понятно, — кивнул Сергей и вновь взглянул на Раэлла.

— Рейнир с Гельдой пришли по рекомендации, но где и как они познакомились, я не знаю, — закончил свой рассказ тот.

Гельда с Рейниром молча уставились друг на друга, и через пару минут Рейнир улыбнулся:

— Хорошо, я расскажу, — словно отвечая на ее безмолвный вопрос, произнес он, — а ты поправишь, если что. — Он помолчал и, глядя в свою чашку, произнес: — Меня Сид, мой друг и друг Гельды, как-то попросил помочь в одном деле. Оно было простое, но Гельда забеспокоилась…

— Я? Ты не ошибаешься? — неподдельно удивилась та.

— Ты ночью пришла к Сиду и сказала, что могут все погибнуть, если не найти помощи, — пояснил Рейнир. — Сид, кстати, так и думал, что ты не вспомнишь, потому что твой дар только пробуждается. Но как бы то ни было, я случайно оказался рядом к великой радости Сида, и пообещал приглядывать за «деточкой». Так получилось, что сам Сид пойти до конца не смог, маг и боец погибли, я был ранен. Она меня вылечила…

— Чем, заклинанием? — не удержался от удивленного возгласа Раэлл.

— Нет, кровью из кружки, — усмехнулся Рейнир. — Я тоже был удивлен, даже поражен. Но, аргумент, что лучше полудохлый файрэлл, чем мертвый человек признал серьезным. Потом Гельда простудилась, пришлось ее лечить.

— Кровью из кружки? — слегка напряженно усмехнулась Мария.

— Почти, — ответила Гельда. — Представляете, где-то бродил целый день, приходит, пол-лица в крови…

— Я же уже сказал, что тому волку кружка крови не потеря. А моя регенерация требует сил, да и я был очень голоден. — Рейнир говорил так, словно оправдывался. — Лечил я ее травами из-под снега. А если учесть, что на тот момент у нас на двоих была одна рубаха, одна куртка, один плащ… хорошо хоть штаны и сапоги у каждого свои были. В общем, до ближайшего места, где можно купить одежду, дошли на голом ехидстве и шуточках. А когда Сида нашли, расслабились так, что даже у меня утром голова болела. И потом как стали вспоминать, что же происходило, волосы дыбом встали.

— Ага, волосы у него вставали. Лежал, как мраморная статуя! — скептически фыркнула Гельда.

— К вопросу о статуях, — не менее скептически отозвался Рейнир. — Сид говорил, что ты про нежить много знаешь. Как ты думаешь, почему я такой теплый был? — и Рейнир уставился на нее, с удовлетворением наблюдая, как Гельда сначала замолкла, а потом медленно начала заливаться краской. — В общем, едва мы отдышались, как нас нашла работа: доставить письмо на Землю. Вот тут-то Сид и заявил, что он остается, взял с меня клятву, что я лично прослежу, чтобы Гельда в порядке была. Так мы и попали сюда.

Несколько минут все молча переваривали услышанное, наконец Гельда тихо произнесла:

— Извини, я…

— Единственное, за что стоит извиниться, так за этот ваш дуэт, — укоризненно заметил Рейнир. — Представляете, эти двое решили колыбельную петь. Точнее, сначала Сид решил «спеть деточке колыбельную». И запел. Такой колыбельной хорошо врагов пугать. Гельда решила вмешаться, в результате получилось нечто настолько кошмарное, что у меня до сих пор нет слов для того, чтобы это описать. Цензурно описать, я имею в виду. — Он вновь посмотрел на Гельду: — И не смотри на меня так, я был пьян, потому и присоединился. Представляешь, Раэлл, — и Рейнир страдальчески закатил глаза, — эта упрямая девчонка заставила меня дать клятву крови, что я буду себя беречь, дабы она меня могла убить лично. Потом заявила, что будет меня отогревать. Видите ли, — обратился он уже ко всем, — у файрэлл нормальная температура тела ниже, чем у людей. Гельда, умоляю, только не красней опять. В общем, я проснулся утром весь такой весь бодрый и горячий…

Его слова прервал тихий всхлип Гельды. Рейнир подошел к ней, уселся на пол рядом и заглянул в глаза.

— Не плачь, на самом деле такой целеустремленностью гордиться надо. Кстати, извини Гельда, я тебе тогда солгал.

— Что? — тихо и хрипло спросила Гельда, явно готовая вот-вот разрыдаться.

— Солгал, но только в одном — я не храплю, — Рейнир улыбнулся так заразительно, что Гельда не выдержала и тоже едва заметно улыбнулась. Он развернулся к присутствующим и развел руками: — В общем, это была довольно забавная история. Зато сейчас все, кто способны признать во мне файрэлла, решают, что двинулись умом, глядя, как в одной компании расхаживает файрэлл и жрица, особенно, когда мы друг за друга хватаемся.

На лице Сергея огромными буквами было написано недоумение, Маша тоже явно не все понимала, и Гельда, переглянувшись в Рейниром, произнесла:

— Прикосновение к жрецу в полном облачении низшего файрэлла сжигает, а Высший получает сильные ожоги, даже дымится. В моем случае полным облачением считается простое ношение амулета на груди — я получила полное посвящение.— Она опустила глаза и тихо продолжила: — Думаю, лучше сказать про это сразу, чтобы лишнего недопонимания не было. Для служителей Саморы полное посвящение означает соблюдение трех обетов: помощь больным и раненым, запрет на боевые действия, в смысле, что первая нападать я не могу, только защищаться, и безбрачие. Мало кто знает, что я свой амулет ношу на поясе в кошеле. А еще мы во время той пьянки… — Она, явно смущенная, умолкла.

— Я доказывал Гельде, что клыки целоваться не мешают, — тоном пай-мальчика поведал Рейнир.

— В общем, пьянка была знатная. Меня на утро спрашивали, мы хоронили или женили, и я честно ответила, что не знаю. Мы просто уже слегка навеселе были, на улице же мороз был, а Сида мы нашли в четвертом трактире. И в каждом из трактиров этот… лекарь… вливал в меня кружку горячего вина. Дескать, заболею, а ему стыдно будет. Так что Сида я приветствовала, вися на Рейнире.

— Ага, и еще царапину в общем зале продемонстрировать пыталась, — явно утрированно страдальчески простонал Рейнир. — Она накануне за гвоздь зацепилась, бедром, а услышав, что я обещал вернуть ее в целости и сохранности, заявила, что я не справился. В общем, пришлось унести ее из зала. А то представляю, что бы там было: куча подпивших мужиков и наша полуголая жрица.

Первой начала хихикать Гельда, а потом уже к ней присоединились остальные. После того, как стих смех, Маша, подойдя к Гельде, что-то тихо ей сказала, и девушки, извинившись, ушли к комнату Маши. Раэлл проводив их взглядом и едва только за ними закрылась дверь, повернулся к Рейниру.

— Рейнир, я не хотел говорить об этом при Гельде. Тебе не кажется, что ваша утренняя… размолвка…

— Я понимаю, — спокойно ответил тот, пересаживаясь в кресло. — Я надеюсь, что этого больше не повторится, но… Она меня пытается разозлить все время, с тех самых пор как мы познакомились. И сегодня я не выдержал и решил заставить замолчать. Пока это единственное, что действует безотказно.

— А сколько вы знакомы? — не удержался Сергей от вполне логичного вопроса.

— Десятка четыре, — после недолгих подсчетов ответил Рейнир.

— Лет?! — вырвалось у Сергея.

— Дней! И каждый день — это нечто. Ощущение такое, что она состоит из вредности пополам со святостью, причем святость — это по поводу ее жречества. Она действительно хорошая жрица, например, тот же "Молот богов" не каждому под силу, а у нее выходит на уровне рефлексов. Или это из-за меня?

— Рейнир, а ты вообще что такое? — решив по полной воспользоваться ситуацией, опять спросил Сергей. — Эти твои крылья и зубы…

— Я Высший файрэлл, это одна из рас Внешнего мира, — ответил Рейнир. — Точнее, это не совсем раса, скорее, паразитирующая на остальных разумных… некая общность. Ее расой именуют исключительно для удобства. Мы получаемся магическим путем. Сначала, когда слюна файрэлла попадает в кровь жертвы, тело немного меняется: лучше заживают раны, здоровье крепче. Я как-то будучи еще человеком, помню, водички гнилой хлебнул, только проблевался, и порядок, а мои товарищи дня два валялись. Дожить до восьмидесяти не проблема, я, например, дожил до семидесяти трех, и это при моей тогдашней профессии.

— А что за профессия? — уточнил Раэлл.

— Охотник на нежить, я разве не говорил? — Рейнир уставился в никуда тяжелым взглядом. — Да, я дожил до семидесяти трех, а потом за мной пришли. Я надеялся умереть, и тогда бы для меня все закончилось. Но эти твари следили за мной, и когда ко мне пришли, я не успел убить себя и не справился с пришедшим, — он горько усмехнулся. — В семьдесят три с файрэллом только жрец или маг справится. А я… не справился, и он влил в меня свою кровь. И это последнее, что он смог сделать, потому что в двадцать семь с низшими я справлялся в одиночку.

— Постой, тебе же семьдесят три было,— не понял Сергей. — При чем тут двадцать семь?

— Да, но заразили меня в двадцать семь, и после второй инициации тело становится тем же, что и при первой. В моем случае это означало рефлексы молодого, полного сил охотника и опыт старика, — криво улыбнулся Рейнир. — Тварь я убил, а потом задумался. По нашим законам — тогдашним, я имею в виду — семья файрэлл изгонялась из города. А у меня внучка вот-вот рожать должна была и старшему правнуку пять лет. Я понял, что мне надо исчезнуть из мира живых. Поджег дом и ушел, надеясь, что все решат, что я погиб в пожаре — тело-то в доме оставалось. А потом разделался со всеми из клана. Только сначала научился жить заново.

— Подожди, а эти вот низшие — высшие? — снова встрял Сергей.

— После второй инициации становишься низшим файрэлл, — совершенно без эмоций, словно читая лекцию, стал отвечать Рейнир, но Сергей заметил, что Раэлл почему-то забеспокоился. — Сгораешь при солнечном свете и от амулетов жрецов, дерево, оставленное в ране, не дает ей заживать, освященная вода сильно обжигает. Но при этом сила, раза в два превосходящая человеческую, прекрасно видишь в темноте, регенерация. И жажда. Файрэлл каждый день должны пить кровь. Не обязательно людей, животные тоже годятся, но человеческая кровь вкуснее. Ее нужно не много, достаточно одной кружки или даже половины, если еще ешь обычную еду. Организм-то прежний, даже потомство получается. Мертвое, — Рейнир заметил, как передернуло его слушателей и поспешил произнести: — Нет, это я знаю не из личного опыта. Но возвращаясь к питанию — это уже из личного. Так вот, если не питаться кровью дня три, переходишь в боевую форму. Почти то же самое, что сейчас у меня, только без крыльев. Сам из нее не выйдешь, только когда нажрешься, — теперь уже передернуло Рейнира. — Если учишься контролировать себя во второй форме, становишься Высшим. Мне хватило три года. Некоторые и за три века этому не хотят учиться. У Высших еще лучше регенерация, свет не мешает, амулеты только обжигают, контроль над разумом в боевой форме, летаешь, правда, низко. Или откуда-нибудь с высоты. Правда, превращаться при солнечном свете больно, да и свет постоянно жжет, как будто ты в огне. Так что файрэлл предпочитают трансформироваться без света. С заклинаниями тоже получше. Гельда тогда по мне не два раза, а три "Молотом" прошлась. Это заклинание гарантированно убивает оборотней и низших, про обычных поднятых вообще молчу. А я выжил. Нет, она не в меня целилась, — предвосхищая вопрос, пояснил Рейнир. — Вокруг меня три оборотня крутилось…

Он замолк, отвлекшись на появившуюся Гельду, которая с невозмутимым видом прошла к себе, но практически тут же вернулась обратно в комнату к Маше, нагруженная какой-то сумкой. Рейнир проводил ее взглядом, а задумавшийся о чем-то Раэлл встрепенулся:

— Она же в этом бауле свои склянки носит?! — уточнил он и, получив в ответ утвердительный кивок Рейнира, попытался вскочить.

— Лучше сиди, — остановил его Рейнир, — потому что когда она лечит, ее лучше не трогать. Хорошо, если просто выгонит, а может еще и обругать так, что мало не покажется. Сид рассказывал, что она как-то главу храма послала. Принимает Гельда роды, а вокруг он с советами и охами рядом крутится, она и послала. Далеко пришлось бы топать мужику…

— Из вас получилась бы прекрасная пара, — пристально поглядел на него Раэлл.

— Возможно. Но мы оба хорошо помним, кто мы такие.

— А если забудете?

Рейнир ничего не ответил, лишь пожал плечами.

* * *

Известие о том, что у нее начал пробуждаться пророческий дар, Гельду одновременно и обрадовало, и встревожило. Всякий дар стоит развивать и пестовать, особенно тот, который не приносит вреда окружающим. Впрочем, вредоносный стоит учиться контролировать тем более — именно так учили Гельду наставники. А еще всякий дар дается богами не просто так — и чем он сильнее, тем строже спросят за него. Гельда словно вновь увидела себя, умоляющую мудрую жрицу взять ее в послушницы.

...— Девочка, ты уверена, что хочешь стать жрицей? — с сочувствием глядя на плачущую девочку, спросила жрица, которую все уважительно называли матушка Денира.

— Да.

— В двенадцать поздно начинать обучение. Это должен быть либо сильный дар, либо много старания.

— Возьмите меня, пожалуйста! Я… — слезы душат и мешают говорить, — я буду очень стараться… пожалуйста…

— Не плачь, деточка, — погладила ее по голове жрица. — Я верю тебе. Давай слезки вытру, вот так. А родители знают о твоем решении? Они ведь могут быть против.

— Нет, не будут. У меня еще четыре сестры…

Тихий шепот над ухом вернул в настоящее.

— Гельда, ау, ты меня слышишь? — Маша с тревогой смотрела на нее.

— Слышу, просто задумалась.

— Ты же лечить умеешь?

— Умею конечно. Что-то случилось?

— Идем ко мне, хорошо?

Комната Маши практически ничем не отличалась от комнаты Гельды, разве что вещей было побольше, да еще на кровати лежал небольшой плоский ящичек. Маша уселась на кровать и предложила Гельде устроиться рядом.

— Я не знаю, может быть, это глупость, — неуверенно начала она, — но я как-то нехорошо себя чувствую.

— Как именно нехорошо?

— Не знаю, — вздохнула Маша. — Слабость какая-то, вялость, словно простыла или гриппом заболеваю. Но не оно, просто похоже.

— Я не совсем поняла, но, думаю, смогу помочь, — задумчиво произнесла Гельда. — Встань и повернись ко мне спиной.

Гельде понадобилось совсем немного времени, чтобы понять причину.

— Если бы не знала об отвращении нашего кровопийцы к… ну, ты понимаешь, — она немного виновато улыбнулась, словно именно из-за нее Рейнир был тем, кем был. — Я сейчас принесу свою сумку, у меня там все есть, а ты пока приготовь стакан с водой.

Гельда в очередной раз порадовалась, что перед приходом на Землю успела зайти в храм и пополнить свои запасы зелий, пусть и не смогла найти все, что хотела. Между тем в сумке приятно позвякивали флаконы, и среди их содержимого было нужное средство.

Раэлл проводил ее слегка настороженными взглядами, но, судя по тому, что следом за ней он не пришел, Рейнир, чей негромкий голос она услышала, прикрывая дверь комнаты, сумел его убедить не мешать девушкам спокойно пообщаться.

— Вот, держи, — накапав смешав микстуру и вручив Маше стакан, произнесла Гельда. — Оно пахнет, конечно, не очень, да и на вкус тоже, зато помогает хорошо.

— Фу, гадость, — Маша скривилась, едва только уловила запах, идущий от жидкости, но послушно выпила залпом и поморщилась. — Хотя спирт не лучше. А что со мной?

— Ничего ужасного, с каждым может быть, — успокоила ее Гельда. — Ты просто сегодня очень много сил потеряла, когда приходил этот человек.

Маша помрачнела, потом усмехнулась, взглянув на Гельду.

— Знаешь, у нас священникам часто душу изливают, когда хотят о наболевшем поговорить. Или психотерапевтам — смотря кому больше доверяют, — она тяжело вздохнула и уточнила: — Ты не против выслушать?

Гельда удивленно на нее взглянула:

— Нет, я же чувствую — тебя тяжело держать все в себе, и я могу помочь. Почему я должна возражать?

Она слушала негромкий голос Маши и пыталась понять — каково это, жить в этом мире, учиться разным непостижимым вещам, любить того, с кем суждено расстаться, узнать, что вроде бы близкий друг оказался расчетливым и равнодушным человеком…

— И тут он приперся на собеседование, — с горьким смешком закончила свой рассказ Маша. — И представился моим женихом. — Она встряхнула головой, словно пыталась избавиться от вновь нахлынувших чувств и с любопытством спросила: — А у тебя что? Я имею в виду, мужчины были?

— А у меня был подонок, — после небольшой паузы ответила Гельда. — Я уже думала с обрыва на камни, да вовремя храм Саморы увидела. Меня приняли из-за дара предвидения, но он пока почти не проявляется, — она заметила полный искреннего сочувствия взгляд Маши и едва заметно улыбнулась: — Но я не жалею о том, что в жрицы пошла. Меня ждало замужество, причем ничего приличного не светило, потом дети и как итог — могильная плита на семейном кладбище. А так я живу интересно. Иногда даже очень… — Она тяжело вздохнула. — Мне сегодня сон приснился, из-за него и наорала на Рейнира.— Она передернула плечами и, явно смутившись, призналась: — В общем, приснилось, что он меня целует, и мне это безумно приятно. А потом… ничего приличного. Я с утра пошла, разделась в ванной, умылась, поднимаю голову и вижу в зеркало, что он стоит за спиной и на меня смотрит…

— А он что, в зеркалах отражается? — изумленно воскликнула Маша.

— Да, он же не призрак, — в свою очередь удивилась Гельда. — Как ты думаешь, если бы он в зеркалах не отражался, он прожил бы так долго. Его бы быстренько упокоили, и все. Тьфу, нежить!

— А за что ты его так не любишь? — теперь в глаза Маши светилось настоящее любопытство. — Нормальный же мужик вроде, такой спокойный, уверенный.

— Дело не в нем, точнее, не только в нем, — Гельда нахмурилась, пытаясь подобрать наиболее правильные слова. — Я сталкивалась с нежитью уже много раз, и знаю, что ее нужно уничтожить, иначе эта пакость убьет и тебя, и других, а файрэлл — они же почти нежить. Умники могут спорить, кто они такие, но я знаю, что они считают нас кормом. А этот! — Она горестно всплеснула руками. — Наверное, это мне наказание за все разом. Вот представь, как я должна была себя чувствовать, когда впервые увидела его. Я же за то время, что моталась по всяким буеракам и лесам вместе с Сидом и ребятами, почти совсем отучилась себя вести прилично. Я для них была не женщина, а боевая подруга. Даже друг. И тут вот этот, — она махнула рукой, очерчивая что-то вроде человеческого силуэта. — Я же впервые о том, как я выгляжу, задумалась, когда его увидела. На нем даже моя старая рубаха выглядела, как королевский наряд, а на мне даже нарядное платье — как балахон на пугале. Так что я его не "не люблю", — призналась Гельда. — Просто мне нравится выводить его из себя. Ты правильно подметила — он всегда спокойный такой. Холодный.

Она замолчала, почувствовав, что щеки опять начинает заливать румянец. Маша заглянула Гельде в лицо и встревожилась:

— Тебе плохо?

— Нет, — тихо пробурчала та в ответ, — хорошо мне. И надо ему было вспомнить ту пьянку!

— Да ладно тебе, весело же на самом деле. Вы действительно так пробудились?

— Ага. До сих пор вспоминать стыдно.

— У меня тоже как-то раз что-то подобное было, — понимающе произнесла Маша. — Проснулась после пьянки, мои погоны обмывали, старлеевские кажется. Башка трещит, настроение в ноль, а рядом лежит какой-то мужик в моем кителе и штанах от формы технаря, кто такой — не знаю, что было — не помню. У него тоже самое. Представляешь, если бы так проснулась? — Видимо, вспомнив, с кем именно разговаривает, Маша смутилась. — Ой, тебе же нельзя… ну, это…

— «Это» мне можно, — успокоила ее Гельда. — Мне только замуж нельзя. Да и не тянет меня на «это».

— А если найдется тот, кто сможет показать, что бывает хорошо?

— А кто согласится, — невесело усмехнулась Гельда, — чтобы его баба таскалась неизвестно где, в компании всяких разных сомнительных типов, пила вино и все в таком же духе? К тому же, дети пойдут, и их нигде их нормально принимать не будут, они же незаконнорожденные. — Она обреченно махнула рукой. — Так что мне проще когда так. Да и не отвлекает ничего…

За те дни, что Гельда провела на Земле, у нее накопилась куча заметок о травах этого мира. Я с радостью скупала травники, а в одном крохотном магазинчике ей повезло пообщаться с продавцом, который сам был фанатом-травознатцем. Гельда еще несколько раз наведывалась к нему, и даже дала ему парочку сборов из своих запасов. Единственным, что огорчало ее, было то, что читать на местном языке она не умела.

Наутро после «вечера воспоминаний» все дружно решили, что пора переезжать в другой город, и наметили отъезд на вечер. Гельда решила в последний раз прогуляться по городу и попрощаться со знакомым, затем, проголодавшись, зашла в кафе, устроилась за столиком и в ожидании заказа стала осматривать зал.

Человека, сидевшего за столиком напротив, она вспомнила не сразу, и лишь когда он стал пристально и оценивающе разглядывать ее, вспомнила — именно с ним она столкнулась в коридоре и именно о нем рассказывала Маша…

Взгляд со стороны. Эжен Роблар

Ему всегда везло с женщинами. Он привык к этому, как привыкают к вкусу утреннего кофе с бутербродом. О своей притягательности для противоположного пола он узнал еще в раннем детстве, когда соседские девчонки стремились сесть именно с ним рядом, мамочки вздыхали: «Ах, какой красивый мальчик!», а преподавательницы в школе ставили ему на полбалла выше, чем остальным, «за красивые глаза». Примерно тогда же он обнаружил у себя актерский талант, это качество он шлифовал, оттачивал, и с годами внешность и умение вести игру стали его главным оружием.

Его отец был пилотом средней руки, мать — диспетчером станции слежения, и они мечтали, что их единственный, красивый, талантливый и одаренный сын станет самым большим начальником, никак не меньше чем генералом. Однако особой одаренности в нужных областях у самого-самого не обнаружилось, а сидеть часами на тренажере, доводя движения до автоматизма, он не желал, ведь есть так много интересных и увлекательных занятий, например очередная вечеринка дома у парня параллельного курса, и там наверняка будет какая-нибудь симпатичная цыпочка, а может, и две. А завтра он улыбнется какой-нибудь девчонке с их курса, скромно протянет букет фиалок, и та запросто даст ему списать домашнее задание или конспект к семинару. Он хорошо знал, какое впечатление производит на девушек его улыбка, он ведь так долго ее отрабатывал. Именно она помогла ему в свое время поступить в академию. Столкнувшись тогда с одной из женщин-преподавательниц, находящейся в составе приемной комиссии, он, застенчиво улыбаясь, попросил ее помочь ему с одним вопросом, так как в доступном ему секторе библиотеки оказалось недостаточно литературы. Они тогда прозанимались всю ночь, да и сейчас он продолжал иногда наведываться в спальню, отделанную под рубку корабля. Не то чтобы это было ему нужно, но впереди были еще и выпускные экзамены, и их тоже необходимо было себе обеспечить.

Но это все в прошлом, а сейчас…

Он подошел к зеркалу и несколькими взмахами расчески привел в порядок волосы. Он специально носил волосы ровно той, максимальной длинны, которая была разрешена по уставу и ни на миллиметр меньше. Еще один предмет его гордости и еще одна фишка в списке крючков, на которые ловились девушки. Великолепно ухоженные, чуть высветленные прядками, чтобы была видна игра света, тщательно подстриженные золотистые волосы лежали чуть удлиненным каре, и в сочетании с миндалевидными серо-голубыми глазами придавали ему схожесть с эльримом. А на них девушки вешались гроздьями, поэтому и пришлось слегка подправить собственный разрез глаз, чтобы сходство усилилось. Нет, он не изменял их, как это делали некоторые особо эксцентричные модники, он именно чуть-чуть подправил. Он всегда так поступал: там чуть-чуть небрежности, тут чуть-чуть строгости, и вот образ элегантного, красивого и обаятельного от природы парня готов. «Ах, боже мой, он так похож на эльфа!» — привычно шептались за его спиной, и он ценично думал в ответ: «Ах, крошки, вы все такие милые, вы все так подчеркиваете мою красоту. Но вы не нужны мне, мои дорогие, не нужны до тех пор, пока не сможете быть мне полезны. Ну, разве что вот та милашка. О да, детка, а вот ты, возможно, будешь мне полезна — но только на сегодняшнею ночь».

Он перешел на четвертый курс, когда впервые столкнулся с Марией Танаевой — просто на симуляторе их поставили в двойку. Об этой девушке он слышал от одногруппников достаточно много: одна из лучших пилотов своей группы, дочь потомственных военных. Отец пока полковник, но повышение не за горами, участник нескольких конфликтов, герой, на его счету пять спасательных операций повышенной сложности. Мать — военный дипломат со специализацией «конфликтная дипломатия с представителями иных рас», отмечена несколькими высокими наградами, бывший преподаватель школы. Брат — выпускник академии, диплом с отличием, подающий большие надежды молодой офицер. Когда Эжен слышал о Танаевой, то в его воображении представала высокая шикарная девица с длинными золотыми волосами, с огромными синими глазами с мягким тембром голоса. И каково же было его разочарование, когда он увидел ее вживую! Девица, усаживающаяся с ним в соседнее кресло, была ни высока, ни прекрасна. Даже голос был с хрипотцой, таким только приказы строю отдавать, а не шептать слова любви, волосы у нее были русые, слишком коротко остриженные, а глаза зеленые, как у кошки. Однако шел уже четвертый курс, и надо было думать о будущем, а особых перспектив у «прекрасного и одаренного» не предвиделось: либо служба штатным пилотом где-то на окраине, либо иные не менее удручающие перспективы. Поэтому Мария могла быть ему полезна, оставалось только одно — очаровать, влюбить ее в себя до потери памяти. Так, чтобы девица сама выпросила у папочки место в эскадрилье или же у мамочки в составе пилотов дипкорпуса. Чего только не сделает влюбленная девушка для любимого человека, а уж чего не сделают родители для супруга любимой дочери. В том, что это получится, он не сомневался, ведь ему всегда везло с женщинами.

Казалось все шло по плану, девушка клюнула, повелась, как он любил говорить, на волосы и на глаза — видимо, преподаватель Раэлл был, как и у многих курсанток, героем тайных девичьих грез этой серой мышки. Однако он не мог продвинуться дальше определенного порога, девица вовсе не летела знакомить его с родителями, а на размышления о возможности совместной жизни отвечала уклончиво: ей еще служить, а дети могут и подождать. Он пробовал подойти то с одной стороны, то с другой, пробовал заставить ревновать, давил на жалость и сочувствие… Все было бесполезно. Эта серая мышь, зубрила кабинетная, оставалась непробиваема, как броня, его идеальный план, его продуманное и расписанное наперед будущее рассыпалось, как карточный домик. Тогда он решил сыграть ва-банк, пришел в дом Танаевой с цветами, кольцом и попытался сделать предложение. И это был провал. Как он мог такое вообразить?! Она вовсе не собирается замуж, какие дети?! У нее в голове карьера, так что какая может быть любовь, он просто временное студенческое увлечение!

Он, отдавший ей почти полгода своего времени, вынужденный вместо вечеринок и друзей проводить с этой дурой часы в комнате с симулятором и библиотеке, он… Он оказался временным студенческим увлечением. Да что она вообще о себе думает! Он ушел, громко хлопнув дверью, бросив букет на пороге, и три дня не появлялся в Академии. Одногруппники думали, что он переживает разрыв с Танаевой, и он прекрасно знал, что со стороны это выглядит именно так. Однако на самом деле он переживал свой первый в жизни провал, искал, в чем именно он ошибся, где повел игру не по тому сценарию, искал и не мог найти. На третий день позвонила Танаева, извинилась за то, что была с ним груба, и предложила остаться друзьями. Пришлось сделать хорошую мину при плохой игре, сказать, что она разбила ему сердце, и что его любовь к ней будет жить вечно. Однако на друзей согласился, сказав, что в душе она все равно останется его невестой, единственной и неповторимой, и пока недостижимой, как мечта. Она согласилась быть мечтой, сказав, что просто еще не готова к серьезным отношениям, и собирается просто продолжить семейную традицию, то есть сделать военную карьеру.

Главный нашел Эжена на одной из баз во время предполетной подготовки — Эжен был вторым пилотом на огромном туристическом лайнере. Не то чтобы эта работа удовлетворяла его амбиции, но тут было много женщин, и у этих женщин было много денег. И многие из них по-прежнему велись на слегка раскосые голубые глаза, копну шелковистых золотистых волос и спортивную фигуру. Разговор с Главным начался с вопроса — устраивает ли его, Эжена такая жизнь? Потом беседа перетекла на работу и женщин, красивых женщин, дорогих и шикарных. Они выпили, и разговор как-то сам по себе свернул на деньги. А не хочет ли такой великолепный парень заработать на одном дельце сразу много денег, причем столько, что хватит на всю оставшуюся жизнь, путешествовать на таких лайнерах в качестве туриста и иметь любую цыпочку, какую он захочет? Ну да, дельце опасное, но очень прибыльное. А что опасное, ну, он, Главный, все предусмотрит, так чтобы максимально обезопасить партнеров. О нет-нет, все просто, нужно войти в доверие к одному человеку и периодически давать сообщения о том, где он находиться, и где было бы удачно этого человека украсть. Нет, никто его убивать не будет. Просто получат выкуп и отпустят пленника, предварительно удалив из его мозга память о днях в плену. На что он будет жить то время, пока будет наблюдать? Очень просто, Главный будет ежемесячно отсылать ему на счет вот такую скромную сумму. Если учесть, что предложенная сумма была в три раза больше его жалования, то какие же суммы этот человек считал не скромными? Эжен согласился. И вот тут-то оказалось, что наблюдать нужно было не за человеком, а за эльримом, которым оказался все тот же преподаватель Раэлл.

План был разработан идеально. Мария Танаева, оказывается, еще до поступления в Академию, была знакома с Раэллом. Он вернулся на Землю, и Мария была снова рядом с ним, судя по всему, в качестве водителя и пилота. Еще с эльримом есть мужчина и женщина, скорее всего, телохранители.

Эжен хорошо помнил, что обещал Танаевой, что она останется для него его невестой. Именно это он и заявил Раэллу. Однако то, что произошло в этой комнате, план не учитывал. Разговаривала с ним сама Танаева, причем держалась сухо и официально. А потом разработанный Главным план вообще рассыпался как… как дворец от землетрясения. Эта серая мышь заявила, что он, великолепный Эжен, им совершенно не подходит. Конец собеседования.

Он ушел, стараясь не выдать своего гнева и решая, как стоит поступить теперь. Но оказалось, что это было не все, и от возможной расправы его спасла случайность. Он зашел в мужскую комнату и услышал бешеный крик Танаевой: «Где эта белобрысая сволочь? Убью гада!» Осторожно выглянув из-за двери, он увидел разъяренную «невесту», и обрадовался, что она его не заметила.

Второй раз его прекрасное будущее отодвинулось на неопределенный срок из-за этой серой мыши. Третьего раза он не допустит.

Нежели он потерял власть над женщинами? Кстати, можно проверить. Вон за соседний столик уселась цыпочка, и это как раз его тип женщин: явно не красавица, поклонниками наверняка не избалована. Нет, любил он других женщин. Просто такие, как эта, любили его и видели в нем воплощение своих потаенных желаний. И, самое главное, она была очень и очень богата, о чем говорила одежда в стиле «Иной Мир», последняя новинка, как раз для тех, кто о ценах не задумывается.

* * *

Мужчина, немного подумав, встал и подошел к столику, за которым сидела Гельда.

— Извините, — он сладко улыбнулся. — Разрешите присесть?

Гельда молча кивнула, и мужчина, явно рисуясь, опустился на стул, продолжая глядеть на Гельду словно кот на сметану.

— Не понимаю, почему такая очаровательная девушка скучает в одиночестве…

Он разливался соловьем, Гельда периодически улыбалась и иногда кивала, а сама критически оценивала нежданного собеседника. С ее точки зрения, голос у него был средненький, как и внешность, особенно если сравнивать с ближайшим окружением Гельды: завораживающий нечеловеческой красотой Раэлл, обаятельный мужественный Сергей. Даже Рейнир, несмотря на то, что файрэлл, обладал сдержанной красотой, и ему вслед частенько оборачивались. Между тем сладенький мужчинка уже поглаживал руку Гельды, и она с трудом подавила порыв брезгливо отдернуть руку. Вместо этого она мягко улыбнулась и стала поправлять волосы… И почувствовала чей-то пристальный взгляд.

Рейнир стоял в дверях и с нечитаемым выражением лица смотрел то на Гельду, то на ее собеседника.

— Рейнир, дорогой, — Гельда помахала ему рукой. — Я уже тебя заждалась!

Он скептически улыбнулся, но к столику пошел, иронично глядя на «ухажера» и явно собираясь что-то сказать.

— Представляешь, сижу, тебя жду, а этот мужчина решил скрасить мое ожидание! — поспешила произнести Гельда, незаметно для мужчины показывая Рейниру кулак, дескать, не ляпни что-нибудь не то.

— Извини, дорогая, — широко улыбнулся он, легко подхватывая Гельду со стула, и устроился на ее месте, усадив к себе на колени. — Я уж было решил, что ты всерьез восприняла нашу мелкую размолвку.

Сладкий мужчина явно скис, а Рейнир между тем продолжил объяснения:

— Мы утром поссорились, и вдруг приносят записку, что она меня ждет здесь. Я даже сначала решил, что это шутка.

Его собеседник поспешил заверить, что он безумно рад знакомству, стал расспрашивать о чем-то, но Гельда его не слушала, кипя от возмущения: Рейнир умудрялся и вести непринужденную беседу, и якобы невзначай то ласково поглаживал девушку по плечу, то целовал кончики пальцев. То ли почувствовав ее настроение, то ли наобщавшись с мужчиной, Рейнир произнес:

— Извините, нас уже ждут. Пойдем, родненькая!

Шел к выходу он довольно шустро, приобнимая Гельду за талию и не обращая внимания на ее тихое шипение:

— Я тебе покажу родненькую! Ты чего лапы распускаешь, файрэлл бешеный?

— А может, я с ума от ревности схожу? — невозмутимо спросил Рейнир. — Я все жду, когда упокаивать придешь, ночами можно сказать не сплю, а ты тут с посторонними мужчинами романы заводишь.

— Я ничего с ним не заводила, — обиделась Гельда. — И к тому же это не мужчина, а вчерашний идиот. Я на него случайно наткнулась, вот и решила посмотреть, с чем его едят. И я серьезно спрашиваю, руки-то уберешь?

— Посмотрела? — не обратив внимания на последний вопрос, усмехнулся Рейнир.

Гельду передернуло, и она коротко ответила:

— Мерзость!

* * *

После обеда Раэлл объявил, что билеты куплены, и предложил вытащить все снаряжение в общую комнату, дескать, у него есть кое-какие мысли по упаковке. Команда послушно притащила в гостиную вещи, свалила их в кучу и явно зависла, ибо это был настоящий Эверест. Груда свитков и книг Гельды, куча инфокристаллов и планшет Маши, чемоданчик Рейнира, длинные свертки Раэлла, около десятка спальников и многое другое.

Команда посмотрела на ЭТО, потом перевела взгляды на рюкзаки, затем друг на друга и, наконец, на Раэлла.

— Примерно так я предполагал, — кивнул тот. — Сейчас каждый заберет те вещи, без которых ему в самом крайнем случае не обойтись.

Все дружно накинулись на кучу и растащили ее… немного.

— Рейнир, у тебя проблемы с лишним весом есть? — поинтересовался Раэлл.

Сергей увидел, какими глазами девчонки поглядели на Рейнира, а потом вздохнули слаженным дуэтом.

— Вы что? — недоуменно спросил у них Раэлл.

— Мне бы такие проблемы, — с легкой завистью пробормотала Маша.

— Тьфу на вас, — осерчал Раэлл. — Я про тяжести таскать, а вы про что? Рейнир, эту груду поднимешь?

Тот оценивающе поглядел на вещи, прищурился и невозмутимо ответил:

— Конечно подниму, еще и девушек понести смогу.

— Хорошо, — довольно улыбнулся Раэлл. — Держи мою сумку, я ее слегка зачаровал, объема почти нет, а вес сохраняется. Понесешь?

Рейнир молча кивнул, а Гельда въедливо уточнила:

— В смысле, что это, — она указала на сумку у своих ног, — тащим мы, а вот то — он, так? Тогда я сейчас…

И стала резво выбирать из кучи какие-то мешочки, склянки, бормоча при этом:

— Это точно сработает, это лучше не надо, это может полыхнуть… Чего вы так смотрите? — недоуменно воззрилась она на Сергея и Машу. — Если ЭТО понесет ОН, то до конца коридора дойдет лишь дымящийся скелет. И то, если некромант поможет. — И пояснила: — Я же это все в храме взяла, — и стала запихивать отобранное в свою сумку.

Во время укладки «сумочки» Раэлла («И куда в нее только все это помещается?» — подумалось Сергею) Маша задумчиво протянула:

— А ведь катерок тоже могли бы взять...

— Куда? — не понял Сергей.

— В сумочку.

Он в красках представил себе запихивание катера в этот небольшой рюкзачок, а Рейнир спокойно ответил:

— Лестно, конечно, слышать в свой адрес такие слова, но, боюсь, с катерочком бы я не справился, вес-то сохраняется. Хотя… нет, — мотнул он головой. — В этом виде не подниму, а в боевой форме я больше часа по солнышку не похожу. Сгорю.

— Слушай, Раэлл, а ты мог бы катер зачаровать? — явно не собираясь так просто отступать от соблазнительной идеи, Маша подергала Раэлла за рукав.

— Нет, я с техномагией не в ладах, у меня только традиционная магия эльдрим,— и опережая вопросы, быстро произнес: — Это значит зачаровывание некоторого оружия, вещи, которые когда-то были животными или растениями, основные стихии и по мелочи еще. Так что с катером это не ко мне.

— А к кому? — с интересом спросил Сергей.

Словно в ответ на его вопрос раздался стук в дверь. Маша, стоявшая ближе всего к двери, открыла ее и уже буквально через минуту общения посторонилась, приглашая собеседника войти внутрь.

Высокий худощавый молодой человек с острыми чертами лица и не очень длинными рыжими волосами, собранными в аккуратных хвост окинул присутствующих быстрым взглядом темных глаз, коротко кивнул и вновь обратился к Маше:

— Я по поводу работы. Меня к вам направили, сказали, что вам нужен специалист моего профиля.

— Специальность? — без видимого интереса спросила она.

— Врач.

Раэлл едва заметно пожал плечами, и Маша вежливо произнесла:

— Извините, вы нам не подходите.

— Да? — удивился он. — Но мне сказали, что… О, простите, совсем запамятовал, вот, вам письмо.

Он, похлопав себя по карманам и порывшись в сумке, достал и протянул девушке небольшой пакет. Вновь переглянувшись с Раэллом, она вскрыла письмо и принялась за чтение, потом растерянно протянула его Раэллу.

— А это не розыгрыш? — дождавшись, пока тот пробежит короткий текст глазами, спросила она. — Я думала, у нас магов нет...

— Двоечница, — укоризненно ответил Раэлл. — Они есть, просто их мало. А сильных и того меньше, — и очень оценивающе поглядел на парнишку, а потом обратился к остальным: — Это господин Поль Брюер. Его направили к нам в качестве хорошего мага. Что скажите?

После недолгого молчания Маша уточнила:

— Так медицина или магия?

— Видите ли, мадемуазель, я с детства мечтал быть врачом.

«Он что, француз? — удивился Сергей. — Говорит быстро, да еще эта его "мадемуазель"…»

— Я осуществил свою мечту, потом работал, все было просто замечательно. А потом случайно встретился с одним человеком, а тот и говорит: «Поль, не хочешь ли ты поучиться магии? У тебя должно прекрасно получиться!» У меня были, конечно, деньги, но не столько, чтобы отправиться на Орикон…

— Стоп, вы учились на Ориконе? — втиснулся в поток его слов Рейнир. — То есть, вы хотите сказать, что учились в Ориконской Школе Магии? Сколько лет?

— Да-да, — радостно согласился Поль. — Я учился там пять лет, вернулся, и вот, Алекс говорит: «Поль, вот письмо, там нужен такой специалист, как ты!» Алекс — это тот человек, который помог мне попасть в Школу.

— Алекс Элкхарт? — уточнил теперь уже Раэлл.

— Да. И вот, я пришел к вам.

«Надо же и врач, и маг, и когда он это все успел? Двадцать-то ему хотя бы есть?»

— Вы француз? — поинтересовался Сергей.

— Да, я из Монпелье. А вы бывали в Провансе?

— Нет, не был. Вы хорошо говорите по-русски.

— Нет, что вы, по-русски я знаю всего несколько слов, — улыбнулся Поль, и Сергей невольно улыбнулся в ответ. — Просто я узнал, что надо будет лететь к вам, и вот, сделал себе переводчик.

С этими словами он достал из-за пазухи и показал небольшой кулон на цепочке.

— Предметник, — подвел итог Раэлл.

— Нет, нет, — протестующее воскликнул Поль, — я телепортист, просто мой наставник любил повторять: «Хороший маг учится всю жизнь!» Я взял несколько книг по магии, в свободное время кое-что делаю. Так вам не нужен врач?

— Нет, врач нам не нужен, — ответил Раэлл. — Но нам нужен телепортист. Ну что, берем?

— Ориконская Школа Магии, — вроде бы ни к кому не обращаясь, произнес Рейнир, — считается очень даже неплохой. По крайней мере, бездари вылетают там после первого года, а к четвертому выживают лишь специалисты.

— Гельда, он нам подходит? — быстро спросил Раэлл.

— Да, — отстраненно ответила Гельда, но уже в следующее мгновение она заморгала глазами и спросила: — Извини, Раэлл, задумалась, ты что-то спрашивал?

— Я спросил, подходит ли нам этот человек? — терпеливо повторил Раэлл, но Сергей заметил, что он чем-то очень доволен.

— Не знаю. А что случилось? Что вы на меня уставились? У меня что, крылья прорезались?

— Нет, крылья еще не растут, — ответил за всех Рейнир. — Просто ты, кажется, опять прорицала.

— Замечательно! — Раэлл повернулся к Полю. — С командой познакомишься позже. Тебе двух часов хватит, чтобы собрать свои вещи?

— Да, да. Я остановился недалеко, и приехал только вчера, не успел вещи до конца разобрать.

— Хорошо, тогда через два часа ждем внизу с вещами для дальнего путешествия.

* * *

Через два часа команда, уже полностью снаряженная и готовая к дальнейшему путешествию стояла у входа и ждала Поля. Гельда, глядя на мелькающие перед глазами машины, к которым она так и не привыкла, поморщилась, тяжело вздохнула, и тут на нее накатила волна чужих чувств: недоумение… растерянность… напряжение… отчаяние…

— У него что-то случилось, — прошептала она.

— Где он?

— Вот.

По улице, странно вихляясь, мчалась машина. Она с ревом пронеслась мимо команды и скрылась за углом, а потом оттуда раздался дребезжащий грохот. Все помчались туда, Рейнир с Сергеем рванулись к груде дымчящегося железа, Раэлл застыл и начал делать пассы руками, а Гельда стала готовить заживляющее заклинание. Мужчины быстро расшвыривали куски машины, а потом раздался растерянный вопрос Сергея:

— А куда он делся?

Действительно, никаких людей в машине не обнаружилось, ни живых, ни мертвых. Пока все озадаченно пытались понять, что это значит, сзади раздался голос Поля:

— Я не опоздал?

Живой, без единой царапины, он стоял и виновато улыбался.

— Видите ли, у меня что-то случилось. То есть, у машины случилось. Я вспомнил, что видел тупик, и понадеялся, что здесь никого нет. Свернул и телепортировался, правда, сначала ошибся с векторами и попал на крышу…

Его слова заглушил звук приближающихся сирен местных стражей порядка.

Разбирательства с ними заняли довольно много времени, и Гельда подозревала, что если бы Раэлл не обратился к кому-то из ГРУ, то они потеряли бы гораздо больше времени. А так только опоздали на рейс.

— Из плохого — следующий рейс только завтра, — выйдя из участка и попрощавшись с вызволившим их человеком, произнес Раэлл. — Из хорошего — мы свободны. Какие будут предложения?

Задумчивое молчание нарушил Поль.

— А вообще, куда вы собирались?

— Полагаю, что туда, куда нам уже не надо, — разглядывая его так, словно видел в первый раз, ответил Раэлл. — Поль, а ты нас всех телепортировать с Земли сможешь?

— Да, конечно. Я на экзамене десятерых смог.

— Отлично. Мария, вызывай такси, — велел Раэлл. — Едем за город.

Городской шум, который буквально давил Гельде на уши, исчез, и она впервые за эти дни вдохнула полной грудью — запах этого мира, резкий и непривычный, никуда не делся, но немного смягчился и стал более приятным. Раэлл понимающе улыбнулся ей, а потом, отведя в сторонку Поля, негромко стал с ним что-то обсуждать, а затем обратился к вольготно расположившимся на травке товарищам по команде:

— Предполагалось, что наша команда будет состоять из человек… то есть существ десяти, но это была рекомендация, а не приказ, так что мы спокойно можем пренебречь этим. Тем более, что теперь с нами маг.

— А еще я всех чувствую, — тихо произнесла Гельда.

— Даже так? — вскинул брови Раэлл. — Тогда тем более пренебрегаем. А теперь рассказывайте, кто на каких планетах и мирах побывал. Сергей?

— Кроме Земли нигде.

— Мария?

— Земля, Луна, Фобос.

— Конфликт на Фобосе? — вырвалось у Сергея.

— Да, — коротко ответила она. — Практически весь.

Гельда решила потом узнать, что за загадочный Фобос такой, после которого в глазах у Сергея появилось понимание и восхищенное уважение.

— Рейнир? — вернулся к своему допросу Раэлл.

— Ориентиры по памяти? — уточнил Рейнир и, получив утвердительный кивок, мотнул головой. — Я неподходящий образец. Сложности с контактом.

— Гельда, сможешь дать ориентиры?

— Конечно, — ответила Гельда. — Поль, иди сюда…

Они с Полем устроились друг напротив друга, Гельда прикрыла глаза и, почувствовав на висках теплые пальца мага, расслабилась. Словно сквозь толстый слой ваты она слышала голос Раэлла:

— Можно вслух спрашивать, мы им не помешаем. Да, конечно, я знаю, что сейчас происходит. Поль мало где бывал, а при телепортации необходимы ориентиры точки отправки и прибытия. С первыми проблем нет, а вот второе… Поль сейчас считывает у Гельды эти ориентиры, она самый подходящий проводник. Побывала в нескольких мирах, я прав, Рейнир? К тому же у жрецов с магами почти одинаковая техника… хм…медитации, пожалуй, вернее всего будет…

Через некоторое время Поль мягко коснулся ее плеча:

— Спасибо, — и когда Гельда открыла глаза, улыбнулся ей и помог встать. — Я готов. Куда идем?

— А куда можем? — в свою очередь спросил Раэлл.

— Римон, Исфара, Ковдор.

— Команда, пожелания есть? — Команда промолчала, и тогда он решил: — Тогда пусть будет первое.

Поль кивнул, вдохнул-выдохнул, а потом начал размеренно читать заклинание, чеканя каждое слово, что совершенно было не похоже на его манеру речи. Потом он плавно повел рукой, словно очерчивая арку, и в воздухе растекся радужный водопад, чуть искажая находящиеся позади него деревья, заставляя их искриться в последних лучах солнца.

— Ну, что, готовы? — явно предвкушая приключения, спросил Раэлл. — Тогда вперед.

И первым шагнул в портал.

Каждый выбирает по себе

Слово для любви и для молитвы,

Шпагу для дуэли, меч для битвы,

Каждый выбирает по себе.

Ю. Левитанский.

Первым в радужные ворота вошел Раэлл — как и положено командиру, за ним прошмыгнула Маша, потом шагнул Сергей — и остановился от неожиданности. Он догадывался, что после телепорта ожидать их будет совсем другая местность, но не был готов к тому, что лучи солнца ножом резанут по глазам, а свежий ветерок растреплет волосы. Он остановился, скорее ослепленный, чем пораженный, хоть и удивления хватало, и на него тут же налетела Гельда. Они рухнули на землю, Сергей успел заметить перепрыгнувшего через образовавшуюся кучу-малу Рейнира, но Поль не обладал его реакцией и, естественно, присоединился к ним. Под аккомпанемент тихого и явно малоцензурного шипения Гельды упавшие разобрались с руками-ногами, с помощью Рейнира поднялись и принялись оглядываться.

С невысокого плоского холма, на котором оказалась компания, был неплохой обзор, и они имели возможность узреть не только небольшие рощицы, перемежавшиеся аккуратными прямоугольниками полей, но и небольшой поселок, расположившийся на более высоком холме. К нему вела словно нарисованная на зелени травы дорога. Сергей заметил, что чем ближе к поселку, тем меньше были рощицы и тем больше было полей.

— Надо же! — с радостным удивлением воскликнула Гельда. — Я тут всего один раз была! Поль, как тебе удалось это место выловить?

— Это было твое самое теплое воспоминание из этого мира, — отозвался Поль. — Вот я и решил именно сюда портал построить.

— Спасибо, Поль, — Гельда посмотрела на него с благодарностью.

— Гельда, где мы? — спросил Раэлл.

— Небольшое селение, вон там, — Гельда махнула рукой в сторону поселка, — это Одокар, отец там лошадей как-то покупал. Столица отсюда совсем недалеко, всего два дня конного пути. В дне пути в другую сторону — храм. Крупных поселений между этими тремя пунктами нет, только хуторки и поместья. Места в целом спокойные, опасных монстров нет, волки встречаются, но обычно нападают на одиночек, да и то по зиме.

«Фигасе, — с изрядной долей восхищения подумал Сергей, — гражданская, а разложила все по полочкам как заправский сержант!»

— Спасибо, — Раэлл улыбнулся ей, потом повернулся к остальным: — Так, сначала купим местную одежду и лошадей, а там видно будет.

Изумление отчетливо читалось не только на лице Сергея, но и Маши, а вот иномиряне только согласно кинули.

— А, может, как-нибудь без них? — немного неуверенно поинтересовался Поль. — Нет, я их не боюсь, просто они почему-то как-то не так ко мне относятся.

Гельда тихо фыркнула от смеха, а потом, ехидно глянув на Рейнира, посмотрела на Поля:

— Не бойся, Поль, вот увидишь, с тобой лошадки подружатся, а вот с Рейниром — нет.

— Гельда, — как всегда спокойно ответил тот, — со мной проблем не будет. Ты же уже видела меня и верхом, и рядом с животными, но до сих пор шутишь на эту тему.

— Ну да, — кивнула девушка,— видела, но так недолго. Помнишь, они почему-то так быстро сбежали. Интересно, почему?

— Еще раз повторяю — проблем не будет, — отмахнулся от ее слов Рейнир. — Просто дольше выбирать придется.

Часа через полтора ненапряжной прогулки компания добралась до Одокара. По мнению Сергея, это был не просто селение — оно олицетворяло собой сельскую идиллию и абстрактную мечту городского жителя: одноэтажные ухоженные домики, широкие улицы, мощеные мелкими камешками, садики-огородики, огороженные невысокими заборчиками, над которыми нависают ветви пышных кустов и деревьев. Маша глазела по сторонам, и было заметно, что ей нравится это место, Поль тоже с явным интересом поглядывал на дома и немногочисленных жителей, зато троица иномирян шла по улице так, словно не раз бывала в этом городишке и была уверенны, что они точно знают, куда стоит идти. Гельда что-то объясняла Раэллу, иногда указывая рукой. Сергей заметил, что Маша становился все более задумчивой и решил подойти к ней.

— Чего это ты скисла?

— Я? Нет, я не скисла, — улыбнулась Маша и призналась: — Просто я лошадей только на картинках видела. А ты?

— Я тоже, — с легким смешком ответил Сергей. — Хоть и рос в селе, но у нас давно уже только железные лошадки и стальные жеребцы.

В ближайшем магазинчике, который Гельда окрестила лавкой, для землян подобрали одежду и отправились дальше. Сергею раньше не доводилось носить не то что иномирянскую одежду — даже стилизованную под нее земную, но, вопреки ожиданиям и опасениям, она оказалась хоть и не совсем привычной, но довольно удобной.

Между тем путешественники достигли окраины поселения, и оказались перед невысокой оградой, а за ней, невдалеке паслись лошади, как говорится, на любой вкус. Рейнир остановился метрах в ста от ограды и, сказав, что подождет здесь и выбирать себе животное будет последним, устроился под деревом.

Покупкой лошадей и снаряжения занимались Раэлл и Гельда — как самые опытные в подобных делах люди. Сам Сергей, Маша и Поль сначала с интересом наблюдали за выбором животных, а потом с некоторой опаской приблизились к уже снаряженным «транспортным средствам в одну лошадиную силу».

— Вот, выбирайте и знакомьтесь, — Гельда, которая подвела лошадей, улыбнулась. — Угостите чем-нибудь вкусным, сухариком или сахаром. Если есть яблоко — вообще замечательно.

Сергей выбрал себе смирную лошадку и за неимением озвученных Гельдой яблок угостил найденной среди провизии морковкой.

— Наверное, моя лошадка будет Белкой, — задумчиво произнесла Маша. — Я видела, как она прыгала. Да и рыжая она, и хвост пушистый.

— А я еще подумаю, — решил Сергей. — Дело-то…

Закончить фразу он не успел.

Животные, до того мирно пощипывавшие травку, при приближении к ограде Рейнира впали в настоящую истерику. Раэлл, продолжавший общаться с табунщиком, выкрикнул в сторону лошадей несколько слов, и они несколько подуспокоились, но все равно косились в сторону спокойно стоявшего Рейнира и, беспокойно фыркая, переступали ногами и прядали ушами. Успокоила их Гельда, после нескольких фраз которой лошади окончательно присмирели. Сергей заметил, что Рейнир тем временем внимательно присматривался к поведению животных, а потом указал на одно продавцу и, расплатившись и приняв поводья, пошел вслед за остальными, по предложению Раэлла потихоньку двинувшимся в сторону ближайшей рощицы.

— Осталось еще что-нибудь вкусное? — спросил Рейнир, все также держась на некотором расстоянии.

— Святая водичка подойдет? — спросила Гельда, проверявшая, нормально ли держатся сумки на коне. — Могу поделиться.

— Выпей сама, — посоветовал Рейнир и, скорчив крайне задумчивую мину, предположил: — Может, подобреешь?

Ответить Гельда ничего не успела.

— Сейчас немного отдохну, — негромко произнес Раэлл, — наших лошадей зачарую, и можно будет отправляться в путь.

— А с ними что-то не так? — поинтересовалась Маша.

— Лишним не будет, — дипломатично ответил он, а Гельда, уже успевшая устроиться в седле, тихо хмыкнула и пояснила:

— С ними все в порядке, а вот с нашим Рейниром… — Она тронула коленями бока своего коня. — Смотри.

Конь послушно пошел вперед, но при приближении к Рейниру стал приплясывать, потом вообще встал на дыбы, и Сергей даже стал опасаться, что Гельда рухнет на землю. Однако та сидела в седле как влитая, вызвав восхищенный взгляд не только Сергея, но и Маши.

— Так, конечно, вы не скоро будете себя ощущать в седле, — немного менторским тоном произнес Раэлл, — но, думаю, через дюжину-другую дней выпадать точно не будете. Для начала вам нужно…

И прочитал короткую, но емкую лекцию о том, как себя вести при обращении с лошадьми, что стоит делать и чего делать категорически нельзя.

— А теперь я зачарую ваших кобылок, и тронемся в путь, — завершил свою речь Раэлл и принялся колдовать над животными.

Рейнир между тем негромко разговаривал с Гельдой, и Сергей, прислушавшись, уловил:

— Неужели это было так необходимо? Могла бы и подождать, пока твоего жеребца тоже зачаруют.

— Я и сама могу, если надо, — отмахнулась от него Гельда и погладила своего коня («Жеребца,— вспомнил Сергей слова Раэлла.— Не коня и лошадь, а жеребца и кобылу!») по гриве. — И потом, меня вообще с детства лошади любят. Правда, мой хороший?

— Сергей, Мария, — окликнул Раэлл, уже закончивший возиться с животными. — По седлам!

Поль уже тоже был в седле, и было видно, что ему уже доводилось путешествовать верхом. Раэлл внимательно следил, как влезают на своих кобыл Сергей и Маша, ободряюще улыбнулся и буквально взлетел в седло.

Сначала кавалькаду возглавляла Гельда, но как только паутина грунтовых дорог (судя по всему, отряд проезжал довольно густонаселенные места), Рейнир, до того державшийся позади основной группы, уверенно выдвинулся вперед, и Гельда, к удивлению Сергея, не стала с ним спорить, а послушно пропустила вперед и Раэлла с Машей, и Поля. В ответ на удивленный взгляд Сергея она улыбнулась и произнесла:

— Обычное место жреца — чтоб лечить тех, кто принимает удар на себя.

Сергей согласно кивнул — впереди солдат делать медикам нечего.

Между тем отряд уже въехал под сень леса.

Сергею доводилось бывать в местах, еще не затронутых цивилизацией: бабушка с дедушкой жили в селе, а рядом рос густой лес, и родители летом иногда отправляли сына "попастись на вольных хлебах". Это время Серей до сих пор вспоминал с радостью и тихой грустью. И с самого детства ему всегда казалось, что в настоящем лесу может случиться что угодно, может ожить любая сказка: из-за дерева выглянет леший и погрозит корявым пальцем, а то и веселая кикимора заморочит голову и уведет за собой… Вот и сейчас ему показалось, что сказка ожила: вокруг был густой лес, через него пролегала дорога, на которой видны только следы подков да тележных колес, а рядом были настоящие сказочные персонажи: мудрый маг с седой бородой, прекрасная принцесса, загадочный эльф, кровожадный вампир… Впрочем, нет, немного не так: у мага в волосах нет ни единой сединки, как и нет бороды, принцесс тоже нет, вместо них пилот и жрица, и первая то расспрашивает имеющегося в наличии эльфа про повадки лошадей, то восхищенно крутит головой, а вторая… Сергей обернулся и чуть не присвистнул от удивления: вторая прекрасная не-принцесса спала. Он даже встряхнул головой, но картинка не изменилась: Гельда сидела себе с закрытыми глазами, преспокойненько, покачиваясь в седле в такт шагам жеребца, и дремала. Впрочем, словно почувствовав взгляд Сергея, Гельда открыла глаза, зевнула, огляделась вокруг и негромко заметила:

— Скоро начнет темнеть.

Раэлл тут же обернулся к ней, кивнул и крикнул Рейниру:

— Рейнир, поищи место для ночевки.

Тот в ответ махнул рукой, дескать, слышу, и почти сразу его жеребец скакнул вперед и словно растворился среди деревьев. Маша проводила его глазами и спросила:

— А почему он так далеко от нас едет?

— Потому что кони бесятся, — раздался голос Гельды. — Я вообще поражаюсь, что он хоть как-то ладит с лошадьми. Они же прекрасно чувствуют всякую нежить. Иногда мы даже стражу на ночь не выставляли, просто привязывали лошадей рядом, и спать. Правда, это было всего раза два... — Потом добавила непонятно к чему: — Наверное, он все-таки условный.

Дорога, плавно изгибаясь, обогнула небольшой пригорок, и Сергей вновь увидел Рейнира. Тот тоже заметил отряд и махнул рукой и направил коня в ту сторону, куда указал. Вскоре выяснилось, что там начиналась тропинка, ведущая вглубь леса и заканчивающаяся вполне уютной полянкой с кострищем. Прислушавшись, Сергей услышал негромкое журчание ручья.

Рейнир уже успел стреножить своего жеребца, и Раэлл с Гельдой, после того как помогли спуститься Сергею и Маше, тут же занялись лошадьми. Поль же сам справился и со спешиванием, и с треноживанием. Рейнир, возившийся с разведением костра, поднял голову и спросил, вроде бы ни к кому не обращаясь:

— А хоть один топор у нас есть? — Услышав в ответ молчание, вздохнул, снял куртку и под недоуменным взглядом Маши принялся закатывать рукава рубахи, после чего направился в сторону леса со словами: — Я за дровами.

Раэлл, едва только услышал про топор, стал рыться в своей сумке, бормоча:

— Куда же я ее положил... Нет, это лук... О, вот она.

С победным видом он достал один из своих свертков, развернул неброскую серовато-зеленую плотную ткань и поднял меч в ножнах. Поль понимающе кивнул головой, Раэлл же, прицепив ножны к поясу, принялся распоряжаться:

— Поль, ты зачаровываешь языковые амулеты, штуки четыре, думаю, хватит. Дамы, доставайте и готовьте еду. Сергей, ты с мечом справишься?

— Не знаю, — несколько озадаченно ответил Сергей. — Вообще-то с ножом управляюсь неплохо, а вот меч в руках приходилось держать только деревянный, в детстве.

— Нет, ножом ветки резать хорошо, а рубить все же мечом лучше, — усмехнулся Раэлл. — Думаю, управишься, раз в детстве уже удавалось. Держи, — и вручил Сергею еще один меч в ножнах, а потом, дождавшись, пока Сергей разберется с ремнями и закрепит ножны на поясе, мотнул головой в сторону деревьев: — А теперь идем за постелями.

С первой партией веток управились быстро и споро приволокли их к стоянке, вторую рубили уже в быстро надвигающихся сумерках, а потом уже мечом работал только один Раэлл (Сергей подумал, что глаза у эльфа, видимо, как у кошки видят в темноте). Когда заготовщики веток вернулись с последней партией, Рейнир как раз заканчивал складывать дрова, а в котелке уже что-то булькало, да так аппетитно, что у Сергея даже в животе урчать начало, но попытка перехватить что-нибудь съедобное была пресечена бдительной Гельдой. Решив более не искушать судьбу, Сергей отошел к Полю, чтобы и не мешать, и не получить еще и от Маши, тем более, что у нее в руках отнюдь не поварешка. Поль задумчиво разглядывал несколько подвесок, держа их на весу, но, заметив подошедшего Сергея, встрепенулся и вручил одну их них, пояснив, что это кулон-переводчик, а также рассказав, как им пользоваться. Сергей поблагодарил, надел кулон, и как раз в это время Гельда громко объявила, что ужин готов.

Сначала ели в молчании, слышен был лишь негромкий перестук ложек, но, утолив первый голод, стали обсуждать распределение ночных дежурств. Когда Раэлл предложил освободить дам от этой повинности, девушки в один голос стали возмущаться. Раэлл тут же сдался, и предложил другой вариант, и вскоре расписание было готово: сначала дежурить должны были Сергей с Полем, потом Рейнир с Гельдой, последнюю вахту взял на себя Раэлл с Машей.

— Равномерно распределили магическо-воинский потенциал, — под одобрительный кивок Рейнира объявил Раэлл. — Ну а теперь вернемся вновь к делам совершенно повседневным. Кто посуду моет?

Девушки, переглянувшись, сложили в котелок тарелки и отправились к ручью, пригрозив, что завтрак готовить они не будут.

— И это совершенно справедливо, — согласился Раэлл. — Я приготовлю, не переживайте.

После сытного ужина навалилось сонное умиротворение, и, судя по благодушному молчанию, не только на Сергея. Только от ручья доносился тихий плеск, шушуканье, приглушенные смешки, а затем раздалось громкое ойканье, и на поляне с негодующим видом появилась Гельда.

— Рейнир, почему твоя скотина всех кусать пытается? — она поставила около костра котелок и гневно воззрилась на Рейнира. — Это ты ее научил?

Тот произнес, вроде бы не обращая на нее внимания:

— Знаете, я всю дорогу решал, как мне назвать своего жеребца...

Гельда недовольно фыркнула и вновь удалилась в сторону ручья, Рейнир же продолжил:

— Если бы это была кобыла, я бы даже не задумывался, назвал бы Гельдой. — Он молниеносно вскинул руку, поймал нечто, прилетевшее в него из темноты, и укоризненно произнес: — А если бы ты попала? — и он со смиренным вздохом показал свой трофей — огромную, в смолистых потеках шишку, очень похожую на кедровую.

— Если бы попала, то очень удивилась бы, — хихикнув, сказала вернувшаяся к костру Маша и устроилась рядом с Раэллом. — Гельда была уверена, что ты поймаешь.

— Угу, — подтвердила Гельда, подкинула еще дров в костер и отошла к стоящему неподалеку деревцу, явно заинтересовавшись его стволом. — Знаешь что, — оторвав полоску коры и сунув ее в висящую на поясе сумочку, посоветовала она, — назови своего жеребца Файрэллом. Очень уж зубастый! — и снова стала осторожно поддевать кору кончиками ногтей.

Раэлл и Маша тихо засмеялись, Сергей, припомнив свое поступление в отряд, тоже тихо хмыкнул, зато Поль укоризненно поглядел на Гельду и сказал:

— Гельда, нельзя так животное называть! Он, конечно, как это говорят, норовистый, но не такой плохой, — взглянул на веселящихся товарищей и недоуменно поинтересовался: — А чего это вы смеетесь?

Раэлл, стараясь не улыбаться, спросил:

— Поль, а что вообще ты знаешь о файрэллах?

— Ну, довольно мало на самом деле. Только то, что всем известно: это жестокие кровожадные монстры, ночью выходят на охоту, и от них спасает серебро, осиновый кол и святая вода. — Он непонимающе глянул на Гельда, которая, тихо хрюкая от сдерживаемого смеха, уткнулась носом в дерево. — А что это с Гельдой?

— Осину ищет, — вместо нее спокойно ответил Рейнир. — Она файрэллов боится.

— Врешь, кровопийца! — тут же отозвалась Гельда, утирая выступившие слезы. — Когда это я тебя боялась?

— Гельда, ну зачем ты так? — с мягкой укоризной произнес Поль. — Не надо Рейнира сравнивать с этими ужасными созданиями…

У Гельды, кажется, уже закончилась выдержка, и она засмеялась в голос, сумев выдавить сквозь смех:

— Да объясните… кто-нибудь…

— Поль, а ты умеешь отличать файрэллов от людей? — с интересом спросил Сергей.

— Да, конечно, — кивнул Поль. — Нас учили видеть ауры.

— Вот и проверь Рейнира,— посоветовал Раэлл.— И мой тебе совет, исключительно на всякий случай: чаще проверяй ауры. У меня, как, думаю и у Гельды, это вошло в привычку.

Сергей с интересом — а когда бы он такое раньше смог видеть?! — следил, как Поль сосредоточенно уставился на Рейнира, потом едва слышно произнес-пропел несколько непонятных слов, вгляделся… и растерянно спросил:

— Рейнир, что с тобой?! Тебя что, прокляли?!

Рейнир качнул головой и пояснил:

— Нет, Поль, меня никто не проклинал, хотя… — Он невесело усмехнулся. — В некоторых мирах таких как я именуют именно проклятыми.

— Таких как ты? — Поль растерялся еще больше. — А кто ты?

— Файрэлл. — Рейнир развел руками. — Уже более четырех сотен лет как Высший.

Поль уставился на него в полнейшем изумлении.

— Утром, — пресекая поток вопросов, вот-вот готовых выплеснуться из Поля, произнес Рейнир. — Спать уже пора. — Он встал и пошел к одной из лежанок. — Хороших всем снов.

* * *

Проснулась Маша сама — когда Раэлл, стараясь не шуметь, осторожно выскользнул из-под одеяла.

— Я так и знала, — обвиняюще произнесла она, садясь и потягиваясь. — Вот как только ты начал уговаривать нас не дежурить, так сразу и поняла!

— Ты так сладко спала, — без тени раскаяния ответил Раэлл, — и мне было просто жаль тебя будить.

Маша укоризненно покачала головой и пошла умываться, а по возвращении застала весьма забавную сцену.

Рейнир из натасканных веток соорудил четыре вполне неплохих лежанки, но Маша с Раэллом из двух сделали одну — и именно она сейчас освободилась. Удобная, рассчитанная как раз на двух человек — если лежать на ней рядышком, прижавшись друг к другу. Впрочем, свободное место еще оставалось — Раэлл, как и все эльдрим, не отличался мощным сложением, чего нельзя было сказать про Рейнира. Да и Гельда была слегка покрупнее Маши.

На поляне царила тишина. Раэлл с невозмутимым видом тыкал прутиком в костер, а по разные стороны от свободной лежанки стояли Рейнир и Гельда и молча смотрели друг на друга. Маша устроилась рядом с Раэллом и, стараясь не особо глазеть на готовящихся отходить ко сну товарищей, стала ждать, чем все закончится. Первым заговорил Рейнир:

— Я тоже не в восторге. Но спать больше негде.

— Почему бы тебе не поспать у костерка? — ехидно спросила Гельда, явно смиряясь с тем, что придется провести остаток ночи настолько близко с файрэллом. — Ты же у нас непростужаемый, я правильно помню?

— Потому что под утро еще холоднее будет, и я впаду в спячку, — устало-снисходительным тоном, словно уже не в первый раз объясняет прописные истины маленькому ребенку, ответил Рейнир. — А по выходе из спячки мне нужно много вкусной и горячей крови. Я проснусь, а тут вы, все такие вкусные,— и он хищно облизнулся.

— Ладно, ложись рядом, но только из сострадания к окружающим, — проворчала окончательно смирившаяся Гельда и стала устраиваться на лежаке.

Рейнир, словно только и ждал этих слов, тут же улегся рядом. Некоторое время они возились, пытаясь разобраться с одеялом, руками, ногами, сопровождая это все едва слышным шепотом, временами переходящим в шипение, а потом затихли. В наступившей тишине было слышно лишь дыхание спящих да потрескивание костра. Раэлл подбросил еще дров, пламя сначала нехотя облизало подношение, а потом жадно принялось облизывать сухую древесину. На Машу стала потихоньку наползать сонное умиротворение, она привалилась к Раэлллу, устроив голову на его плече… И тут раздался гневный голос Гельды:

— Не трогай мои волосы! Ты что, специально на них руку положил!

— Это ты мне локтем в бок заехала, — сонным голосом отозвался Рейнир. — И разбудила, между прочим!

— Так, вторая смена, — не выдержал Раэлл. — А ну быстро спать! Утром разберетесь, кто кому что сделал!

— Хорошего караула, — проворчала Гельда. — А ты… — и она перешла на едва слышный шепот, долетающий до Маши в виде приглушенного «бу-бу-бу».

Рейнир пару раз ей что-то ответил, а потом на поляне вновь воцарилась ночная тишина.

Дежурство прошло ожидаемо спокойно, и Раэлл ворчал, что Маша могла бы и поспать.

— Ага, поспать, — фыркнула она. — Когда еще будет возможность рядом с тобой посидеть у костра? Да и… — Маша покосилась в сторону лежака Рейнира и Гельды и тихо хихикнула: — Пропустить такое зрелище? Ну уж нет!

— Уверяю тебя, еще успеет надоесть и сидение ночью, и зрелища.

— Не бурчи, как старый дед, — Маша несильно пихнула в бок ворчащего Раэлла. — Или ты надеешься, что я увлекусь переругиванием с тобой и забуду об обещанном завтраке?

— Завтрак получишь только после разминки, — категорично заявил Раэлл.

Против разминки Маша не возражала, и, пока Раэлл ходил за новой порцией дров и за водой, нашла подходящее место — небольшой пятачок, без торчащих корней и густо поросший сочной травой.

Как раз когда Маша закончила разогревающий комплекс, проснулся Сергей. Посмотрел на нее, о чем-то задумался, а потом стал решительно будить Поля.

— Серж, почему я должен заниматься, — пытался отмахнуться от слишком деятельного для утра товарища Поль. — Я врач и маг, а не солдат.

— Марья вон тоже, пилот и водитель, а глянь, тренируется, — не отставал от него Сергей. — И потом, ты же сам попросил будить и гонять.

Поль, недовольно сопя, встал и побрел умываться, а по возвращению, видимо, окончательно проснувшись и узрев бодрствующих, спросил:

— А Рейнира и Гельду почему не подняли?

— Потому что Гельде это ни к чему, ей другое важно, а Рейнир и без занятий нас всех тут рядком положит,— пояснил Раэлл, приступая к приготовлению завтрака. — Так что бегите, пока я хворостиной не простимулировал ваш благой порыв.

Маша рассмеялась и послушно побежала по тропинке в сторону дороги, следом за ней побежали и Поль с Сергеем. И вполне ожидаемо, вернулась Маша первой — она не сомневалась, что, не помогай Сергей не привычному к утренним пробежкам Полю, ей досталось бы почетное второе место. А так к возвращению мужчин Маша уже вольготно устроилась на свободном лежаке и наблюдала за священнодействием у костра. Поль буквально рухнул на свободное место, но как только отдышался, стал с любопытством озираться.

— А куда Гельда делась?

Маша махнула рукой в сторону все еще спящих товарищей, но Поль, внимательно осмотрев эдакий громадный сверток из одеяла, из которого выглядывала шевелюра Рейнира, покачал головой.

— Рейнира я вижу, а где Гельда?

— Здесь она, — раздался недовольный голос Рейнира. — Как раз к моему горлу подбирается.

Под одеялом зашевелилось, потом послышался сонный протест Гельды:

— Я никуда не подбираюсь. Я зеваю.

— Я так и знал, что вы шутили, когда говорили, что Рейнир — файрэлл! — просиял Поль. — Иначе бы…

— Она просто амулет не носит, — не отрываясь от помешивания в котелке, отозвался Раэлл.— Иначе бы точно тогда ой что было.

Со стороны свертка между тем раздавался едва слышный голос Рейнира и немного более громкий Гельды:

— Не хочу я вылезать… там же холодно… тебе надо, ты и иди…

— Прямо идиллия, — не выдержал Раэлл и тихо рассмеялся. — Завтрак готов. Эй, сони, есть будете, или того, друг друга съедите?

Из-под одеяла донесся ответ Гельды:

— Этот людей не ест из-за принципов, а я нелюдей не ем из-за вредности…

Выпутавшись, наконец, из одеяла, она сладко потянулась и пошла умываться, оставив Рейнира сворачивать одеяло.

Мысли вслух. Гельда

Сидя в седле, всегда хорошо думается, по крайней мере, мне. Вот и сейчас — кони шагают по лесной дороге, деревья тихо шуршат листьями, из леса не доносится никаких опасных звуков, и в голове крутятся мысли, самые разные.

Я рада вернуться домой. Может, мне только кажется, но в родном мире как-то все по-другому. Деревья шелестят более ласково, дорога ложится ровнее, птицы щебечут приветливее. И вспоминаются родные: мама, сестры, племянники, отец. И те, кто стал родными: моя первая команда. Пожалуй, к Сиду я постепенно стала относиться как к отцу, а погибших друзей воспринимала как старших братьев, хоть Ним и был старше Сида лет на десять. И вот теперь вторая команда, и начинается новая жизнь. Неужели меня в храме действительно готовили именно к этому? Дороги, таверны, постоялые дворы, ночевки у костра, люди, нелюди, нежить и нечисть. Я знаю, что я сама избрала служение Саморе в миру, но таким ли оно должно быть на самом деле? И интересно, что сказали бы мне в храме, узнав, с КЕМ я теперь рядом.

Я уже привыкла к его присутствию. И к тому, что если мне плохо, то первым, кто придет на помощь, будет именно он. Я привыкла просыпаться рядом с ним. Более того, мне это приятно. И он это, наверное, чувствует. Я вот точно чувствую его эмоции, причем не только сильные, как у остальных.

И я помню: Самора не требует ведения того, что довольно часто именуют безгрешной праведной жизнью, иначе бы обет был жестким — целомудрие, а не безбрачие. Я помню, что как-то раз спросила у Матушки Дениры, почему именно так. Она улыбнулась и ответила:

— Когда любишь всех людей, то слишком часто в сердце приходит безразличие. И богиня отворачивается. А когда есть, кого любить, то становишься только сильнее.

Все это, наверное, так. И если бы он был человеком, я бы, скорее всего, первая пришла к нему. Но ведь он не человек. Он файрэлл.

А еще, рано или поздно мне придется выбирать… Я боюсь даже думать об этом.

* * *

Со дня своего шестнадцатилетия Маша была твердо уверена — хуже растяжек Раэлла ничего быть не может. И жизнь подтверждала правоту этой мысли — ровно до тех пор, пока не пришлось лезть в седло. На второй день. В первый день Маша радовалась, что так здорово и быстро можно путешествовать, что исполнилась мечта детства — покататься на лошадке…

Чтобы отвлечься от боли, Маша глазела по сторонам. Впрочем, она глазела бы в любом случае — настолько все необычно и загадочно было кругом.

Не слишком широкую дорогу — и никакого покрытия! совсем! — обступили деревья-великаны с широченными листьями и гроздьями мелких светлых цветов. Вчерашний лес был другим — там и деревья были не такие высокие, и листья мелкие, а потому было светлее. А здесь сумрачно и тихо, слышны только негромкий шорох ветра, мерные шаги лошадей и голоса товарищей. Сергей и Раэлл негромко о чем-то переговариваются, Рейнир отвечает на целый поток вопросов Поля, а Гельда… Гельда как замолчала во время завтрака, так и продолжает молчать. Маша окликнула ее, и поразилась — она-то всегда считала, что фраза «взгляд внутрь себя» это просто фигура речи. Ну да, считала, а теперь вот не считает. Гельда повернулась на оклик Маши, у самой взгляд отвлеченный, Маше даже не по себе сделалось. Ничего не сказав и не услышав ни слова, Гельда снова отвернулась. «Понятно, — решила Маша, — лучше ее сегодня не трогать. А вот беседа между Рейниром и Полем занятная».

Маша направила свою Белку («А кто она еще? Ты посмотри только — рыжая и прыгучая!») в их сторону и прислушалась.

-… охотники зачастую определяют файрэллов по температуре тела, — негромко отвечал Рейнир на очередной вопрос. — Но это не всегда срабатывает.

— Постой, что охотники с собой термометры носят? — изумился Поль.— И каждому подозрительному температуру меряют?

Судя по его виду, он представил себе примерно то же, что и Маша: увешанный оружием охотник ласково-угрожающе просит подозрительного человека померить температурку и сует в руку термометр.

— Нет, что ты, — едва заметно улыбнулся Рейнир. — Всего лишь амулет теплового зрения. Но это, как я уже сказал, не всегда срабатывает, потому что у файрэллов температура может меняться. Самое известное состояние, когда она такая же, как у обычных людей — это возбуждение. — Улыбка Рейнира стала какой-то хулиганской. — Еще в моменты регенерации и трансформации, но об этом мало кто из не-файрэллов знает. Ну и от окружающей среды все зависит. Если вокруг холодно — тело остывает градусов на пять, если жарко — нагревается, — он обернулся на Гельду, едущую позади, и добавил: — И когда спишь под одним одеялом с человеком, уже через час или два нагреваешься до температуры человеческого тела.

Поль немного помолчал, видимо, переваривая услышанное, и задал очередной вопрос:

— А крови много надо?

— Нет, — коротко ответил Рейнир. — И не обязательно человеческой.

Поль смутился, поняв, что эта тема собеседнику неприятна, но Рейнир взглянул на него вопросительно и даже поощряюще, и Поль вновь поинтересовался:

— А твоя прическа почему такая? — Он провел ладонью по щеке и вздохнул. — И еще не бреешься, а бороды нет. У эльдрим, я знаю, бороды не растут, но ты ведь не эльрим?

— Определенно не эльрим, — хмыкнул Рейнир и, достав кинжал, быстрым взмахом отрезал волосы, собранные в хвост.

Маша тихо ахнула, Поль нахмурился, а Рейнир равнодушно бросил волосы вниз и, глядя на то, как они вспыхнули, едва коснувшись земли, пояснил:

— Когда меня укусили в первый раз, я был, к счастью, чисто выбрит, а до ближайшего цирюльника доехать не успел. — Он порылся в поясной сумке, достал небольшой шнурок и стал собирать в хвост уже вновь отросшие по лопатки волосы. — Мы несколько месяцев бродили по всяким местам, а до того я тоже как-то не успел эти патлы отрезать. Вот и хожу теперь с этим. — Рейнир встряхнул головой и хмыкнул.— Тело считает, что это тоже необходимо восстановить.

— Поразительно! — воскликнул Поль. — А еще...

— Поль, подожди, потом его помучаешь, — рассмеялся Раэлл, который вместе с Сергеем уже некоторое время прислушивался к беседе. — Думаю, лучше нам познакомиться поближе, а то почти ничего друг о друге не знаем. Да и это отвлечет некоторых от ерзанья в седле. Эй, некоторые, — он посмотрел сначала на Машу, потом на Сергея, — вы лучше на привале к Гельде обратитесь, а то вообще доведете свои... конечности до не знаю чего. А сейчас каждый расскажет коротенько о себе — кто что умеет. — Раэлл оглянулся на Гельду и повысил голос. — Эй, Гельда, выйди из транса. Ты меня слышишь?

— Да, конечно слышу, — несколько удивленно взглянув на него, ответила Гельда. — Мне начинать?

— Если хочешь.

— Жрица Саморы, — после секундной паузы стала рассказывать Гельда. — Основная профессия — лекарь. Лечу почти все болезни и раны, правда, про некоторые лишь читала. Опыт работы в команде героев — четыре года и три Мира. За это время еще научилась успокаивать бандитов и упокаивать нежить.

— Спасибо, — кивнул Раэлл. — Я в основном воин, обучен пользоваться почти всем оружием, любимое оружие — мечи, средних способностей лучник и маг. Боевой опыт есть, в команде не работал. Следующий.

— У меня все просто, — широко улыбнулся Сергей. — Современное оружие Земли, рукопашный бой. Был только на Земле, ну, это я уже говорил… А, вот еще — боевой опыт есть.

Маша вздохнула — уже очень немногое она могла рассказать о себе:

— Пилот малого космического судна. Рукопашный бой. Бластер. Боевой опыт есть.

— Я в основном врач, — сказал Поль.— Пять лет практики. Ну и магия: телепорты, порталы, немного предметной, боевой, но в основном теория. Был только на Земле и Ориконе.

Маша взглянула на самого загадочного члена их команды — Рейнира.

— Охотник на нежить, лицензии пяти миров, — пожал плечами он. — Телохранитель, лицензии трех миров. Наемник широкого профиля, лицензии есть, работал в четырех мирах. Оружием обычно не пользуюсь, но умею работать почти всем холодным и метательным, плюс немного оружия техногенных миров. Боевой опыт есть. Работал в трех разных командах.

* * *

Спору нет — передвигаться на лошадиных четырех значительно лучше, чем на своих двоих. Но, как это всегда бывает, на каждый плюс есть свой минус, и к вечеру второго дня Сергей ощутил этот конкретный минус очень и очень хорошо. Настолько хорошо, что решил внять совету командира и обратиться к штатному лекарю за помощью, хотя чем Гельда могла помочь страдающей… конечностям Сергей понять не мог. Ровно до тех пор, пока не увидел манипуляций Гельды над Марьей.

Марья успела сползти с седла немногим раньше, чем сам Сергей — наверное, потому, что помогал ей Раэлл. Сергей видел, как командир что-то тихо сказал заметно смутившейся Марье и легонько подтолкнул ее в сторону Гельды. Марья смутилась еще больше, но к Гельде подошла, что-то едва слышно сказала.

— Да, конечно, — отозвалась та и, отложив поиски в своих сумках, предложила отойти немного в сторону.

Что именно делала Гельда за спиной Марьи, Сергей не понял, но по радостной улыбке понял, что ей заметно полегчало.

— Сергей, подойди ко мне, — отыскав его глазами, попросила Гельда. — И сразу задом повернись.

— Задом? — уточнил Сергей, вызвав короткий смешок у Марьи, и послушно повернулся к Гельде спиной.

— Ну да, — недоуменно отозвалась она. — Ты же не животом, хвала богам, в седле едешь.

— А так ездят? — тут же спросил Сергей.

— Иногда, — ответила Гельда. — Когда руки, например, связаны.

— Понял, заткнулся, — серьезно пообещал Сергей.

— Да все нормально, — сказала Гельда и вздохнула. — Вы извините меня, я сама должна была догадаться, да что-то с утра не того…

— Зато бесценный опыт получили, — хихикнула Марья. — Разве не так?

Гельда, наконец, улыбнулась и кивнула.

— И долго еще болеть будет? — поинтересовался Сергей, надеясь получить честный, но оптимистичный ответ.

— Да нет, потом привыкнешь, — успокоила его Гельда. — Конечно, как эти, — она махнула в сторону нелюдской части нашего отряда, — не скоро будешь, но и болеть перестанет.

Сергей завистливо вздохнул. Он заметил, что Раэлл вообще поводьями не пользуется, как кинул их на седло, так и не трогает, его Искорка будто сама мысли ловит. Рейнир со своим Вулканом словно единое целое. Да и сама Гельда выглядела так, словно в седле родилась. «Меня отец в пять лет на коня посадил,— вспомнил Сергей слова девушки. — Как только я научилась падать правильно, так в седло сунул».

А еще, вспомнил Сергей, только двух представителей лошадиного племени Раэлл по утрам не зачаровывает: Вулкана и Ветра, принадлежащего Гельде. На вопрос Поля он ответил, что Рейнир как-то со своим жеребцом умудряется сам справляться, не шарахается от хозяина уже. И Гельда как-то тоже договорилась, а вот остальные норовят то в сторону скакнуть, то на дыбы встать.

— Но через несколько дней они привыкнут, — закончил он свою короткую речь.

Вечером Сергей и Раэлл опять отправились в лес за ветками для лежаков, Рейнир пошел за дровами, а ужин готовил Поль. Правда, он сразу же честно предупредил, что готовить умеет не очень, но в принципе, то, что у него получилось, есть было можно. По крайней мере, Сергей ел с аппетитом, да и остальные тоже не стали отказываться — все, кроме Рейнира, который сказал, что не голоден, и нехотя добавил, что уже поужинал в лесу. Сергей надеялся, что никто кроме него самого не заметил, что сказал это Рейнир после того, как некоторое время настороженно принюхивался к долетающим от костра запахам.

Застольная беседа как-то незаметно перешла на тему богов, а затем Гельда предложила показать одно заклинание — очень наглядное, особенно для тех, кто категорически отрицает существование любых богов. Едва только Рейнир услышал его название — «Призыв бога» — тут же попытался возражать, но осекся, когда Гельда посмотрела ему в глаза и тихо произнесла:

— Мне это необходимо, — и, немного помолчав, еще тише добавила: — Уходи.

Рейнир молча пожал плечами и пошел в лес. Поль кинулся было за ним, но Гельда окликнула его:

— Он не обиделся, Поль. Просто… Он должен уйти, иначе сгорит, — она печально усмехнулась и добавила: — А мне сейчас действительно нужно.

— Точно не обиделся? — уточнил Поль.

— Да, — Гельда встала со своего места и отошла от костра. — Я же уже говорила — я вас всех чувствую.

Она опустила голову и руки, глубоко вздохнула и стала речитативом произносить заклинание. Постепенно ее голос стал глубже, а вокруг фигуры стал закручиваться сначала едва заметный, а потом все более сгущающийся светящийся туман. Сергей видел, как Гельда подняла голову, голос стих, а туман прянул в сторону — и рядом с Гельдой оказалась еще одна женщина. Сергей благоговейно смотрел на нее и понимал, что описать ее у него не получится, просто не хватит слов. Было только ощущение понимания, доброты и заботы — ласковой, материнской. Она улыбнулась и исчезла, но на поляне еще долго царила благоговейная тишина.

* * *

Первой тишину нарушила Маша.

— Спасибо, — благоговейно произнесла она. — Это просто чудо.

— Это не чудо, — тихо сказала Гельда, по прежнему стоящая посреди поляны. Маше показалось, что ее голос звучал как-то странно. — Когда жрец сомневается в себе, он призывает своего бога. И если ему никто не отзывается…

Договорить она не успела — рядом с Гельдой бесшумно возник Рейнир и заворчал:

— Что, умучили ребенка и рады?! — и тут же повернулся к Гельде: — Снимай!

— Я в порядке, — слабо откликнулась Гельда, и теперь уже явственно было заметно, что у нее ненормально хриплый голос, да и дыхание тяжелое.

— Ну да, а я — целомудренная дева, — иронично ответил Рейнир. — Снимай, не зли меня.

Гельда нехотя потянула за цепочку свой амулет, едва заметно покачнулась, но Рейнир тут же подхватил ее, не давая упасть. Гельда что-то тихо пробормотала, почти срывая с себя амулет, но Маша увидела, как от ладони Рейнира — той самой, которой он коснулся руки Гельды, потянулся едва заметный дымок.

— Давно бы так.

Рейнир помог дойти Гельде до ее места, укутал в плащ и усадил на лапник, а потом стал пристраивать на огонь котелок с водой, кинув туда горсть трав, вынутых из поясного кошеля.

— Ну что вы так смотрите на меня? — снова проворчал он, не отрываясь от своего занятия. — Она сейчас не сильнее новорожденного.

— Врешь, кровопийца! — тут же отозвалась нахохлившаяся Гельда.

— Надо же, оживает! — утрированно удивился Рейнир и, не давая вареву закипеть, быстро снял котелок с огня и налил получившуюся жидкость в кружку. — Пей!

— Отравить хочешь? — с таким же утрированным подозрением воззрилась на него Гельда.

— Мечтаю, — не стал отпираться Рейнир, пригорюнившись — опять же явно напоказ. — Вот только слово Сиду дал и мучаюсь теперь! — Он вздохнул и произнес уже своим обычным тоном. — Да, ты пей, не бойся. Ну, давай, постужу отвар, горе мое.

Маша изо всех сил старалась не захихикать, глядя на то, как старательно Рейнир дует на кружку. Она покосилась на Раэлла и заметила, что он едва заметно улыбается.

— Теперь пей и спать, — Рейнир вновь вручил Гельде кружку и добавил: — А то сидишь тут, мечта некроманта…

Гельда сверкнула на него глазами, залпом выпила варево, а потом, нахмурившись, принюхалась к кружке и закричала:

— Гад, ты что туда накидал?! — Она швырнула кружкой в Рейнира, тот поймал снаряд и понес на место. — Там же сонная трава!

— И сонная трава, — кивнул он, — и восстанавливающее, и еще по мелочи. Зато теперь ты точно в порядке.

Гельда отвернулась от него и, сопя, стала устраиваться на лежаке. Это выглядело настолько комично, что Маша все же не выдержала и тихонько засмеялась, а следом за ней разулыбались все остальные.

— Давай, помогу, — предложил Рейнир.

— Изыди, нежить! — пробормотала Гельда. — Это мне наказание за грехи, не иначе! — Она сердито засопела и заворчала: — Чего ржете, как кони?!

— Мы больше не будем, — пообещал Раэлл. — Отдыхай.

Гельда еще некоторое время поворочалась, укладываясь поудобнее, а потом затихла. Рейнир, прислушивающийся к возне, осторожно укрыл ее поверх плаща спальником.

— Уснула, — подтвердил он. — И как только ее Сид четыре года терпел?

— Я как-то забыл, что жрецы много сил теряют при призыве, — Раэлл печально вздохнул. — Я больше с магами общался.

— Отоспится и будет в порядке, — успокоил его Рейнир. — Мне Сид все свои запасы травок отдал и объяснил как заваривать.

— А может ей укол сделать? — спросил Поль. — Сейчас, у меня кое-что есть с собой.

— Знаешь что, ты лучше ее сейчас не трогай, — посоветовал Рейнир. — А то приложит со сна либо заклинанием, либо еще чем, а потом уже разбираться будет. Если вы не заметили, то у нее рядом с ее лежаком хорошая такая палочка лежит. Наша скромница позабыла сказать, что посохом она орудует прекрасно, против троих спокойно выстоит, — он смачно зевнул и до хруста потянулся. — Ладно, я спать. Всем хорошей ночи.

* * *

Как Гельда и ожидала, будить ее никто не стал, и впору было порадоваться тому, что перед сном она успела наложить побудочное заклинание. Остатков сил на него как раз и хватило. Гельда проснулась как раз к тому моменту, когда Поль и Сергей стали обсуждать, как им стоит спать.

— Также как и вчера, — подняла голову Гельда и усмехнулась, заметив, как разочарованно зыркнул на нее Рейнир. — Поль спит на моем месте, а Капи… эээ… Сергей на месте Рейнира.

— Как ты меня хотела назвать? — с любопытством глянул на нее Сергей.

— Маша тебя Капитаном называла. Нельзя? — запоздало спохватилась Гельда.

— Да можно, — улыбнулся Сергей. — Просто как-то неожиданно.

— Спать ложитесь, — негромко посоветовал Рейнир. — Завтра наговоритесь.

Гельда уступила свое место Пол и, кутаясь в свой плащ, пересела к костру.

— Тебе точно не надо еще поспать? — встревожено спросил Поль.

— Я выспалась, — почти честно ответила Гельда, но, наткнувшись на пристальный взгляд Рейнира, призналась: — Ну, почти выспалась, но я потом досплю. Честно.

Рейнир поставил на огонь котелок с водой, принес из леса еще дров, хотя, на взгляд Гельды, их было и так с избытком, и, нацедив по кружке горячего травяного отвара, присел рядом.

— Спасибо, — почти наполовину допив отвар, тихо поблагодарила Гельда.

— Не за что, — так же тихо ответил Рейнир. — Сама почему не подготовилась заранее?

Гельда промолчала, не поднимая глаз от пляшущих внутри кружки отблесков огня.

— Ты боялась, что Самора тебе не ответит, ведь так? — поняв, что не дождется от нее ответа, спросил Рейнир.

Гельда кивнула, сглатывая комок в горле и надеясь, что на глаза не навернутся слезы. Облегчения — она смогла совершить обряд, симпатии — он понял ее.

— Гельда, послушай, — голос Рейнира звучал необычно мягко. — Мои слова ни в коем случае не утешение, я просто хочу, чтобы ты поняла кое-что. Мне пришлось сталкиваться со многими жрецами, и я думаю, Саморе не за что на тебя гневаться. Даже то, что ты сомневаешься в себе, это хорошо. — Гельда взглянула ему в глаза и кивнула, благодарно улыбаясь, и Рейнир предложил: — Давай попрошу Раэлла, чтобы ты смогла в своем храме побывать?

— У меня тоже язык есть, — тут же буркнула Гельда, вызвав тихий смешок Рейнира.

«Интересно, что я такого смешного сказала? — насупилась она. — Ничего же и не сказала!»

— Точно в себя пришла, — объяснил Рейнир свое веселье. — Где твоя кружка? Давай еще налью.

Держа в руках горячую кружку с новой порцией отвара, Гельда чувствовала, как тают последние остатки холодного страха — ведь она действительно боялась, что богиня может отвернуться. Таяли, сменяясь теплом и уверенностью — все будет хорошо. Гельда устроилась поудобнее, отхлебнула еще глоток, оперлась спиной о пенек…

…И проснулась утром, укутанная в купленное на Земле одеяло, с тихо лежащим рядом Рейниром. От костра доносились обычные утренние звуки: приглушенный голос Сергея, которого теперь можно называть еще и Капитаном, едва слышный смех Маши, протестующий возглас Поля. Не открывая глаз, Гельда попыталась прислушаться к его словам, но было слишком далеко, зато, видимо, услышав ее изменившееся дыхание, Рейнир тихо прошептал:

— Поль ругает себя за то, что попросил Капитана с ним позаниматься.

Гельда все же открыла глаза и посмотрела на него.

— Ты уснула и я решил тебя не будить, пояснил Рейнир. — Выспалась?

Она прислушалась к себе и медленно кивнула.

— Вот и хорошо.

— Угу, — Гельда вздохнула (так не хочется вылезать из теплого уютного кокона на утренний холод) и решительно села, стряхивая с себя сонный морок и теплое одеяло. — Доброе утро.

Рейнир сел одновременно с ней, посозерцал бурную деятельность, развернувшуюся на полянке, и предложил:

— Пойдем, что ли, тоже разомнемся. Я, правда, на посохах давно не бился, но буду рад вспомнить.

— Пойдем, — Гельда бросила прощальный взгляд на свое одеяло. — Я в последнее время тоже не часто с посохом занималась, все чаще заклинаниями. И вообще, это свинство — над Полем измываются, а я дрыхну.

Рейнир негромко хмыкнул и, легко поднявшись, поздоровался с товарищами и удалился в лес, откуда и принес пару подходящих палок.

— Прошу, — вручив одну из них Гельде, он склонился в церемонном поклоне.

Гельда взяла предложенное оружие, придирчиво осмотрела его и, признав годным, встала в боевую стойку. Вскоре ее рубаха насквозь промокла, пот заливал глаза, а Рейнир, даже не сбившись с дыхания, продолжал гонять Гельду по поляне. Наконец, когда Гельде уже казалось, что еще движение, и она упадет, он отпрыгивает.

— Все, хватит, а то свалишься, — немного снисходительно заявил он. — Кто тебя тогда тащить будет?

* * *

Маша и не предполагала, что обычными палками можно вытворять подобное — Рейнир и Гельда словно танцевали под дробный перестук, успевая и нанести свой удар, и поставить блок, и уклониться от нанесенного удара. Маша с невольной завистью наблюдала за спаррингующимися.

— Посох — не твое оружие, — услышала она голос подошедшего со спины Раэлла. — И не мое, — улыбнулся он, когда Маша обернулась к нему. — Я мечом люблю воевать.

— Научишь?

— Посмотрим, — уклонился Раэлл от прямого ответа. — Завтрак почти готов.

Завтракали все с удовольствием — его приготовлением занимался на этот раз Сергей.

— А ведь если мы будем двигаться так же, как и вчера, — облизывая ложку, задумчиво произнесла Гельда и потянулась за своей кружкой, — то к полудню уже окажемся в Энвире.

— Да? — обрадовался Раэлл. — Тогда доедаем, собираемся и двигаем в эту самую Энвиру. Что там, кстати, интересного?

— Ничего, — пожала плечами Гельда. — Небольшой городишко, есть пара-тройка постоялых дворов, рынок. Торговля так себе, разве что после сбора урожая все оживляется.

— Ничего, нам и так себе городок сгодится, — улыбнулся Раэлл.

Вскоре Маша смогла убедиться в правильности данной Гельдой характеристике: городочек был небольшой, но красивый и необычный. Мощеные улочки, причудливо изукрашенные дома и прохожие — женщины в длинных платьях и мужчины в… кажется, это называлось камзолы — были словно ожившей старинной картиной. Маша радовалась тому, что лошади двигались шагом, и можно было спокойно вертеть головой, не боясь вывалиться из седла. Капитан тоже вертел головой, зато остальные о чем-то негромко переговаривались. «Ну да, что они тут не видели, — подумала Маша. — Зато я рискую заработать кривошею или хроническое разбегание глаз».

По мере того, как кавалькада удалялась от городских ворот, дома становились все более прихотливо украшенными, наряды дам все богаче, а взгляды, которые эти дамы бросали на путников, все более выразительными. Мужская часть отряда буквально пожиралась жадно-кокетливыми взорами, зато женская удостаивалась лишь презрительных и высокомерных. К тому моменту, когда отряд достиг своей цели — постоялого двора — Маша едва зубами не скрипела от негодования. Она честно пыталась успокоиться, но это не получалось, и когда она с Гельдой вошли в снятую для них комнату, почти кипела.

— Ты чего такая злая? — снимая сапоги, поинтересовалась Гельда.

— А с чего мне доброй быть? — желчно произнесла Маша. — Ты видела, как эти бабы на нас смотрели?

Гельда, внимательно рассматривавшая свой сапог, понимающе усмехнулась.

— Плюнь на них, — посоветовала она. — У них всех развлечений — обсуждать соседей да приезжих. — Гельда подошла к окну, глянула за него и вновь повернулась к Маше. — Посмотри, они проживут здесь всю жизнь, в этом городе. А для тебя он — один из многих, в которых ты побываешь. Рядом с тобой друзья и любимый, а у многих из них есть только семья с навязанным супругом и подобающий круг общения, не ими выбранный. Вот и остается им только зависть. Они могут только мечтать, чтобы твой мужчина просто взглянул на них, и будут хранить его взгляд всю жизнь. — Она замолчала и вновь уставилась в окно, а затем, вздохнув, произнесла: — Мне жаль их.

Опять прошла к своей кровати и снова натянула сапоги.

— Тебе ничего купить не надо? А то у меня вот обувь развалиться решила, еще немного, и подметку либо магией, либо веревочкой крепить придется. Пойду, командиру скажу да клыкастого прогуляться позову. — Она заметила недоуменный взгляд Маши и пояснила: — Мы, конечно, не солдаты, но командир должен знать, кто куда пошел. А Рейнира с собой хочу позвать, чтобы не расслабляться. С ним-то у меня точно не будет времени глазеть по сторонам. И видеть этих баб.

С этими словами она вышла из комнаты, а Маша решила, что, видимо, эти взгляды и вроде бы непробиваемую Гельду достали. Через несколько минут она снова заглянула в комнату:

— Так нужно что-нибудь? — Она несколько злорадно усмехнулась и пояснила: — Думай быстрей, а то тут Рейнир уже, кажется, не рад, что со мной согласился идти. — Маша тихо хихикнула и помотала головой. — Точно нет? Ну, тогда я пошла.

Маша, продолжая улыбаться, принялась раздеваться, но только успела снять штаны, как раздался стук в дверь.

— Да? — сначала крикнула она, а потом спохватилась — мало ли кто там за дверью, а она тут почти неглиже.

Чисто рефлекторно она схватила одеяло и закуталась в него, и как раз в этот момент на пороге нарисовался Поль.

— Извини, Мари, а где Гельда? Уже ушла? — кажется, он немного огорчился, но тут же обеспокоенно спросил: — А с тобой все в порядке? У тебя нет температуры?

— Нет, — помотала головой Маша. — Я просто… без штанов.

— Ой, извини...

Поль покраснел и тут же испарился, а Маша смущенно хихикнула, размышляя о том, что глупо все как-то получилось. Рубаха была по современным земным меркам не такая уж и короткая, лишь немного не доходила до колен, да и Поль врач и наверняка видел женщин не только в мини, а поди ж ты! Рубаха оказалась не только длинной, но и коварной — с непривычки Маша довольно основательно в ней запуталась, и, тихо ругаясь, стала искать ворот, но замерла, когда рядом раздался тихий смешок.

— Кажется, я вовремя, — произнес Раэлл. — Почему ругаешься?

Он помог совладать с предательницей-рубахой.

— Раэлл, выйди, — умоляюще попросила Маша. — Я же чумазая как лошадь!

— Обожаю лошадей! — широко улыбаясь, заявил Раэлл. — Честное слово, обожаю. А с твоей чумазостью тоже сейчас помогу.

Он коротко поцеловал Машу в щеку и вышел, а Маша вновь стала кутаться в одеяло.

— Сейчас воду принесут, — заглянул в комнату Раэлл. — А одежду отдай стирать, мы и на это договаривались.

— А в чем ходить буду? — с сожалением вздохнула Маша, подумав о том, что стоило все же пойти с Гельдой и приобрести запасной комплект одежды. — В летной форме, что ли?

— Можно и в форме, — кивнул Раэлл, — а еще я могу свою запасную одежду дать. Только она тебе в некоторых местах мала будет, — и он взглядом указал, какие именно места он имеет в виду.

— Отвернись! — окончательно смутилась Маша.

— Вот еще! — фыркнул Раэлл. — Я три дня мечтал с тобой наедине остаться! А тут Гельда так вовремя ушла куда-то…

— За сапогами.

— Судя по ее милой улыбке, сапоги она будет до-о-олго выбирать, — заявил Раэлл, а потом пошел к двери, пояснив: — О, вот и ванна!

Он распахнул дверь, и в комнату вошли двое слуг, таща железную ванну, и миловидная служанка с мылом и мочалкой.

— Воду сейчас принесут, господин, — потупясь, произнесла она.

Маша следила за тем, как Раэлл распоряжается, куда ставить ванну и ведра («Да-да, вот сюда, благодарю), как выпроваживает служанку («Спасибо, милая, но девушке помощь не понадобится»), и думала о том, что, наверное, еще не скоро освоится в этом странном мире.

— Мария, — мягко тронул ее за плечо Раэлл. — Попробуй воду, как она тебе — нормальная? Тогда, лезь.

Маша с удовольствием выполнила его распоряжение, думая о том, что на самом деле человеку для счастья нужно так мало — всего лишь горячая ванна.

— Раэлл, спасибо, дальше я сама.

— Нет, не сама, ведра тяжелые, — Раэлл, успевший уже раздеться до одних штанов, качнул головой. — Жаль, ванна маленькая, а то я бы тоже залез.

* * *

Сначала Гельда пошла в комнату, которую заняли Поль и Сергей.

— Мужики, я за обувкой. Может, еще что кому нужно?

Они дружно покачали головами, а потом Поль, вставая, спросил:

— А ты не заблудишься? С тобой сходить?

— Поль, ты прелесть! — улыбнулась Гельда. — Я рядом с этим городом выросла и была в нем очень часто. Как я могу в нем заблудиться? Так что вы отдыхайте. Кстати, полечить ничего не надо? Точно нет?

Потом она отправилась к нелюдям.

— Раэлл, я хочу по городу походить, купить кое-что по мелочи.

Раэлл улыбнулся и кивнул, и Гельда перевела взгляд на Рейнира.

— Рейнир, у меня к тебе маленькая просьба. — Рейнир удивленно воззрился на нее, но промолчал. — Ты не мог бы со мной сходить?

Он немного помолчал и стал со вздохом натягивать сапоги.

— Нет, ну если ты устал, то, конечно, — глядя на него с насмешливым состраданием, произнесла Гельда. — Я и сама смогу, а ты отдохни, сил наберись…

— Вот язва! — проворчал Рейнир. — Пошли уже!

Последний раз в Энвире Гельда была после того, как дала обет, уже с Сидом, а до того — перед уходом в храм Саморы, и сейчас видела одновременно старый и новый для себя город. Ей казалось, что дома или деревья стали ниже… «Или же это я выросла. Или просто теперь есть с чем сравнивать». Свои воспоминания об Энвире, как выяснилось, были и у Рейнира, и беседа получилась очень приятной. Поэтому не удивительно, что Гельда не сразу вспомнила о цели своего визита, а вспомнив, не сразу нашла обувную лавку.

И вот тут-то оказалось, что у Рейнира есть собственное мнение о том, что следует носить Гельде.

— Я это не буду покупать, — бубнила она, глядя на то, что протягивал Рейнир. — Я не ношу такие высокие сапоги, их снять — легче повеситься!

— А зачем их часто снимать? — удивленно спросил он. — Вечером разуваешься и все.

— Меня и так дылдой считают, а ты еще предлагаешь это подчеркнуть? — привела очень убедительный аргумент Гельда.

— Не подчеркнуть рост, а отвлечь от него внимание, — отмахнулся Рейнир. — Поверь мне, будут смотреть не на рост, а на ноги. — Он глянул на Гельду подчеркнуто сверху вниз и добавил: — У меня ведь тоже не маленький росточек, так что знаю, о чем говорю.

«Нет, это хуже, чем с каменной глыбой разговаривать, — сдаваясь, подумала Гельда. — Та хотя бы молчит! А вот обещание помогать снимать это я запомню! И ведь сам пообещал, я за язык не тянула!»

У Маши, когда она увидела обновки Гельды, разгорелись глаза:

— Ух! — она восхищенно поцокала языком, внимательно разглядывая Гельду. — Вот это да! А почему ты раньше так не одевалась?

— Мне такие сапоги не нравятся, — призналась Гельда. — Это Рейнир уговорил их купить, а к ним пришлось еще все это покупать.

Маша кивнула, рассматривая наряд на подруге: короткие штаны, новую рубаху и дублет.

— Моя-то одежда под низкие сапоги,— пояснила Гельда. — А вот теперь думаю, что, наверное, зря это все купила…

— Ты что! — Маша так и подскочила. — Да тебе только такое и носить надо! И теперь точно одной по городу ходить нельзя! Честное слово, Гельда, тебе так очень хорошо.

— Да я их купила, чтоб этот клыкастый отстал! — вздохнула Гельда. — А ты-то почему в старой форме? — спохватилась она

— Одежду в стирку отдала как искупалась, — успокоила ее Маша. — Эй, ты куда?

— Тоже купаться хочу. Слугу сейчас поймаю и вернусь.

Вернулась Гельда быстро — уж кого-кого, а слуг было предостаточно, и работать они умели. Пусть этот постоялый двор был не из дешевых, зато можно было и за вещи не опасаться, и еда была нормальной, и работники расторопны.

К тому времени, когда принесли горячую воду, Гельда окончательно убедила себя в том, что надевать новую одежду и тем более обувь было ошибкой. Со старыми сапогами горя бы не знала — скинула и все, а эти… Выше колена, с кучей мелких пряжек, они сидели на ноге словно вторая кожа и выглядели прекрасно, но снять их было не так-то просто, особенно с непривычки. А откуда привычке-то взяться?

— Стоп! — почти подскочила Гельда, и уже успевшая задремать Маша встрепенулась. — Я знаю, кто поможет! К тому обещал…

В комнате нелюдей собралась вся мужская часть команды. Рейнир вальяжно развалился на своей кровати, опустив ноги на пол и заложив руки за голову, Капитан и Поль сидели на стульях и давились смехом, слушая рассказ Раэлла. При виде Гельды все вопросительно на нее взглянули.

— Рейнир, ты мне обещал помочь.

— Ну, проходи, — тот сел и приглашающее похлопал по кровати рядом с собой. — А обратно как пойдешь, босиком?

— Нет, это ты пойдем,— мотнула головой Гельда, потом недоуменно взглянула на удивленные взгляды остальных:— Чего так смотрите?

— Боимся, что ты его того, упокоишь, — пояснил Капитан.

— Вот еще! — фыркнула Гельда почти оскорблено, но осеклась, заметив многообещающую ухмылку на губах медленно подходящего к ней Рейнира.

«Ой! — пятясь к двери, подумала Гельда. — Что это он задумал?!»

* * *

Маша удивленно пожала плечами, глядя вслед метнувшейся за дверь Гельде. Усталость наваливалась уютной тяжестью, и противиться ей сил не было. Скорее всего, сказывались и непривычные способ передвижения, и привыкание к оному, да и новая информация, которую требовалось сначала переварить, давала о себе знать. Слишком много ее было, этой самой новизны.

Размышление Маши прервал стук в дверь, и почти сразу она распахнулась. На пороге стоял ухмыляющийся Капитан.

— Заскучала? — заговорщически подмигнув, спросил он, придерживая дверь. — Сейчас исправят!

В комнату с очень серьезным видом вошел Рейнир, удерживая на плече брыкающуюся и недовольно шипящую Гельду, следом за ними ввалились остальные. Шедший последним Раэлл тщательно прикрыл дверь и устроился рядом с Машей. Рейнир между тем подошел к свободной кровати, и, аккуратно усадив на нее Гельду, опустился перед ней на одно колено. Маша затаила дыхание — на ее глазах оживала многажды раз читанная в романтических историях сцена. Гельда замерла, почти не дыша, и во все глаза смотрела на то, как Рейнир бережно ставит на свое колено ее ногу.

— Миледи! — проворковал он, принимаясь расстегивать пряжки. — Я и не смел мечтать о столь высокой чести. — Он взглянул на оторопевшую Гельду, и вновь опустил глаза, принимаясь стаскивать сапог. — Воспоминания об этом будут преследовать меня во сне. — Рейнир стянул второй сапог, встал и, наклонившись, проникновенно спросил: — Смею ли я надеяться, что вы и впредь будете прибегать к моим услугам в столь деликатном деле?

Первым воцарившуюся в комнате тишину нарушил Капитан:

— Я тоже так хочу! В смысле, чтоб с меня снимали.

Рейнир выпрямился, задумчиво осмотрел его с ног до головы и покачал головой.

— Увы, друзья мои. Я соглашусь снять что-нибудь разве что с этой прелестной дамы, — и драматический жестом указал на Машу.

— Милейший! — тут же подскочил Раэлл. — А не слишком ли дерзко с вашей стороны?..

— В самый раз! — отмахнулся от него Рейнир.

— Ах, так! — воскликнул Раэлл и выскочил из комнаты.

Все замерли в совершеннейшем изумлении, и только Рейнир стоял, гордо подбоченясь и с гордым видом оглядывая товарищей. Вскоре вернулся Раэлл с парой мечей и вручил один из них Рейниру.

— Вы чего! — не выдержала Гельда. — С ума сошли!

— Нет конечно, — озорно ухмыльнулся Раэлл и подмигнул Рейниру. — Мы просто разомнемся слегка, а то скучно!

Рейнир кивнул с самым серьезным видом, а Капитан и Поль переглянулись и стали тихо хихикать. Раэлл же вновь скорчил серьезно-патетичную мину и воскликнул:

— Сударь! Ваша дерзость не знает границ!

Рейнир в ответ довольно гнусно ухмыльнулся и поднял меч, салютуя. Раэлл отсалютовал в ответ…

Дальнейшее для Маши слилось в какую-то какофонию звуков и мельтешение смазанных фигур. Маша с Гельдой, не сговариваясь, поджали ноги на кроватях, Капитан и Поль дружно разбежались по углам. Впрочем, кое-что было видно — например, сальто Раэлла, сделавшее бы честь любому цирковому гимнасту. Или цепочка следов, четка отпечатавшаяся по стене, от пола до потолка, и, судя по размеру отпечаткам подошв, принадлежавшая Рейниру. Постепенно стало понятно, что каждый из дуэлянтов стремится загнать противника в ванну, гордо стоящую посреди этого бардака. Маша болела за Раэлла, но судьба — или удача — распорядилась иначе. Раздался громкий плюх и следом за ним негодующий вопль Гельды:

— Моя ванна!

Абсолютно довольные собой и друг другом нелюди дружно сидели в ванне.

— А ты ныряй к нам! — ехидно щурясь, предложил Рейнир. — Водичка тепленькая!

— Да я тебя! — Гельда кинулась на него, но…

Теперь в ванне сидели трое, причем обалдевшую Гельду ухмыляющийся Рейнир держал на своих коленях.

— Хорошо размялись, вот только маловато места, — довольно вздохнул совершенно мокрый Раэлл. — А то бы еще кого-нибудь пригласили…

— Собственно говоря, — начал было Рейнир, но его прервал стук в дверь.

— Открыто! — на два голоса завопили нелюди, а Гельда молча пыталась выкарабкаться из захвата Рейнира и ванной.

Дверь приоткрылась, и на пороге показался хозяин гостиницы. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, да так и замер, узрев мокрую троицу в посудине, где с комфортом может уместиться разом лишь один человек.

— О, вы очень кстати! — Раэлл поднялся и, не обращая внимания на льющуюся с него воду, пошел к хозяину. — Видите ли, у нас традиция совершать омовения всем отрядом. Неужели в вашей гостинице это самая большая ванна? Но, я вижу, вы что-то хотите сказать? Пойдемте, не будем мешать моим друзьям.

И он, приобняв хозяина за плечи, выпроводил его за дверь, и, подмигнув, вышел следом.

Первым хохотать начал Поль, а через минуту все присутствующие уже смеялись до слез. Гельда, сумевшая было встать, опять рухнула на Рейнира. Стоило только хохоту стихнуть, как вернулся Раэлл, оглядел всхлипывающих и вытирающих глаза товарищей и возвестил:

— Хозяин пообещал поискать что-нибудь побольше.

Все снова грянули хохотом, а Раэлл довольно оглядел свою команду и пошел к Маше, заодно и помог выбраться Гельде из ванной.

— Да, хорошо размялись, — отсмеявшись, заявил Рейнир, — заодно и сапоги помыл.

Сил смеяться уже почти ни у кого не осталось, зато Гельда спросила:

— А зачем вы этот балаган устроили? Вы же взрослые лю… в смысле, одному под шестьсот, второму тоже…

— За триста, — улыбнувшись, сказал Раэлл.

— Ну, да, — кивнула Гельда.— Много, в общем. А ведете себя, как подростки. Почему?

Мгновенно посерьезневшие нелюди переглянулись, и Рейнир произнес:

— Чтобы душа осталась жива.

Взгляд со стороны. Хозяин гостиницы "Веселый мотылек".

Господин Кромик Аджий по праву гордился своей гостиницей. Конечно, она не самая лучшая в городе, но и не худшая. Слуги вежливы и предупредительны, еда вкусная и питательная, все чисто и аккуратно. С постояльцами проблем нет: в гостинице в основном останавливаются купцы средней руки и небогатые путешественники. Оно, конечно, хорошо, когда поселяются богатые дворяне, но когда они гуляют, то дым коромыслом. Нет, лучше тихо, мирно, благопристойно.

Команды наемников обычно обходили его гостиницу стороной: цены все-таки не маленькие. Поэтому он удивился, увидев въезжающих. Первым в воротах появился черноволосый мужчина верхом на огромном кауром жеребце. Высокий, широкоплечий, в модных нынче ботфортах и соответствующей одежде, при этом довольно ношенной и пыльной. Наверняка маг — из оружия на виду был только кинжал. Оглядев двор, он махнул рукой? И во двор въехали двое — тонкий длинноволосый блондин и крупный русоволосый мужчина. Блондин при мечах и луке, второй, с любопытством осматривающий двор, при мече. Потом появился рыжеволосый парень и мрачная девушка. Последней въехала высокая девица. Вся троица без оружия. Это что за команда такая? На шестерых — три меча, лук и кинжал! Маги все, что ли? Хозяин вздохнул и приготовился к скандалам и пьянкам: недавно в соседней гостинице останавливалась команда, и строение за малым не сгорело.

— Хозяин! — раздался голос блондина.

Неужели бард? Голос подходящий: глубокий, звучный, самое то для певца, инструмента, правда, нет никакого. Господин Кромик подошел и обомлел: на него смотрели синие глаза эльрима…

— У вас есть свободные номера? — спросил между тем эльрим. — Нам нужно три двухместных, желательно рядом. Эй, милейший вы меня слышите?

Господин Кромик вышел из ступора, заверил, что все есть и отправился распоряжаться насчет номеров. А в голове крутились мысли: «Эльрим в моей гостинице! В моей!.. Может и обойдется без безобразий… Ко мне приехал. Не в «Золотого барана»… Как только просочатся слухи, посетителей в трактире будет видимо — невидимо… Неужели действительно бард, тогда надо будет умолять, чтобы выступил… Только бы без драк обошлось!»

Без драки, увы, не обошлось. Подрались служанки. Признанная красавица гостиницы Агнешка рыдала на кухне: она надеялась помочь в купании красавцу эльриму, а тот ее выставил вон, причем сам собирался помогать девице из новых постояльцев, «не дылде, а второй». Заклятая подруга и соперница Агнешки, Креала лучилась злорадством и фальшиво ей сочувствовала, причем так ехидно, что Агнешка вцепилась ей в волосы. Их растащили, при этом девицы поливали друг друга такой отборнейшей бранью, что смутился даже сам господин Кромик.

Вечером явился посыльный из магистрата, принес приглашение для высокородного эльрима на Весенний бал. Господин Кромик отправился за высокородным на второй этаж, размышляя по пути: «Высокородный! Как же. Стал бы высокородный путаться с наемниками… Конечно, хорошо, что в магистрате уже знают, что в его гостинице остановились такие постояльцы… Хм, не иначе приглашение от самого Главы. Надеется, небось, дочку пристроить!»

Глава у города был хороший, но дочь свою баловал непомерно, чем та вовсю и пользовалась. Все женихи разбежались, прознав про нрав невесты, не в меру веселый и легкий, не помогало даже обещанное за девицей богатое приданное.

«Неужели, отец надеется спихнуть доченьку заезжим?»

В комнате, где остановился эльрим, было тихо, и на стук никто не отозвался, зато из соседней доносились голоса. Господин Кромик постучал, вошел и обомлел: из ванны торчали три пары сапог, их хозяева пребывали там же. Эльрим вывел его за дверь, что-то говоря насчет какого-то обычая. Господин Кромик мог только кивать в полнейшем отупении. Наконец, кое как справившись с собой, он сумел судорожно выдавить:

— Там вас спрашивают. Я провожу.

Эльрим кивнул и в сопровождении господина Кромика прошествовал к посланнику, с которым разговаривал вежливо и спокойно. А господин Кромик все пытался понять — что не так? Что-то мешает, что-то очень необычное. И лишь после того, как эльрим, которого, как услышал хозяин, звали Раэноридэриэль, удалился к себе, понял: лужа! Постоялец был насквозь мокрым! И сам господин Кромик вымок, правда, увлеченный общением с необычным постояльцем, заметил это только сейчас. Именно это и мешало ему. Тогда получается, что слова эльрима насчет большой ванны, наверное, не пустой звук? Да, точно! Надо срочно искать подходящий сосуд!

О приглашении на бал Раэлл сообщил в самое подходящее время — после разминки.

— Нас на бал пригласили. Вы рады?

Сергей оглядел сотоварищей. Рейнир подумал и серьезно кивнул, Марья тихо ахнула и уставилась на Раэлла восторженно-неверящим взглядом, Гельда равнодушно пожала плечами, а Поль задумался. Сам Сергей был в замешательстве: здешних правил этикета он не знал, танцевать не умел вовсе, и что еще полагается делать на балу даже не представлял.

— Значит, идем. К тому же там может заказчика найдем — обычно там как раз и можно подцепить кого-нибудь эдакого.

— То есть микстур приготовить побольше? — спросила Гельда, продолжая ощупывать свой посох.

— Каких? — уточнил Раэлл, недоуменно взглянув на нее.

— Тех, которые лечат от того, что можно подцепить на балу, — серьезно пояснила Гельда. — А то знаю я эти балы. Сначала все чопорно кланяются друг другу, потом пьют как не в себя, потом по углам расползаются… — Она удрученно покачала головой. — Но ты прав, после бала можно неплохо подработать.

Марья тихо захихихкала, Поль тоже прыснул, Рейнир же вздохнул и участливо поинтересовался:

— И многих ты после балов… лечила?

— Порядочно, — хмыкнула Гельда. — Некоторых даже прямо там и… благословляла на дальнейшую жизнь, — она многозначительно качнула посохом. — На долгую и безгрешную.

— Нет-нет,— поспешил уточнить Раэлл. — Мы не будем никого ни лечить, ни…благословлять. Мы чинно погуляем по залу, а потом столь же чинно удалимся восвояси.

— Да? — теперь уже участливого внимания Рейнира удостоился Раэлл. — Чинно? С тобой рядом?

Раэлл кивнул, однако уголки его губ дрогнули в улыбке.

— Вы чинно, а я как получится.

— Я не пойду, — оставив, наконец, посох в покое, сказала Гельда. — Да меня и не пустят туда — женщинам положено в женском являться. Даже жрицам.

— Это все ерунда, — отмахнулся Рейнир. — После завтрака пойдем по магазинам и купим все необходимое, — он покосился на все еще щеголяющую летной формой Марью и добавил: — вам обеим. Да и нам тоже стоит прибарахлиться, тем более раз уж попали в большой город.

За завтраком выяснилось, что местной валюты нет ни у кого. Сергей озадаченно поинтересовался у Гельды, где тут можно вообще деньги поменять и получил в ответ полный недоумения взгляд. Поль тоже не планировал путешествовать за пределами родного мира…

— Я понимаю, вы очень долго искали проблему, и теперь будете ликовать, обретя ее, — усмехнулся Рейнир. — Но я лишу вас этой невинной радости.

Все недоуменно воззрились на него.

— У меня есть несколько камешков, которые я давно планировал продать, — вдоволь насладясь таким повышенным вниманием, продолжил Рейнир. — Так что деньги на приличную одежду есть.

— У меня тоже есть, — улыбнулся Раэлл. — Так что все купим.

— Я не пойду, — вновь заявила Гельда.

Впрочем, к концу завтрака она согласилась идти вместе со всеми, и Сергей подозревал, что главный аргумент Марья шептала подруге на ухо. Раэлл старательно старался не улыбаться, явно слыша слова Марьи, а Рейнир укоризненно покачал головой, но промолчал. Зато Сергей задумался — насколько же велики отличия людей от иных рас? Ведь явно не только в глазах и обычаях дело… Информации у него было недостаточно, зато имелся прекрасный источник сведений, в данный момент с насупленным видом ковырявшийся в своей тарелке с кашей.

Этот поход за одеждой, решил Сергей, запомнится надолго. Сначала довольно долго выбирали магазинчик, в котором стоило покупать одежду девушкам. Гельда была согласна на первый попавшийся, Марье явно было все равно, зато Рейнир то морщился при взгляде на витрину, то просто отрицательно качал головой. Наконец он указал на то ли пятый, то ли седьмой из увиденных ими, и девушки, напутствуемые словами Рейнира: «Отложите, я потом зайду и заберу!» со вздохом облегчения (от Марьи) и тихим невнятным бурчанием пошли внутрь.

— Встречаемся здесь, — крикнул им вслед Раэлл, дождался кивка Марьи и спросил: — Ну что, вперед?

— Назад, — усмехнулся Рейнир. — Нужная нам лавка позади.

К походной одежде Сергей уже привык, а вот одежду парадную пока только доводилось видеть на других, а посему он внимательно смотрел и запоминал, что за чем следует одевать и как правильно сочетать.

Примерно через час мужская часть отряда была экипирована с ног до головы и готова идти хоть на бал, хоть в бой. Еще через полчаса Рейнир не выдержал и со словами:

— Пойду потороплю, — пошел в магазин за дамами.

Его маневр увенчался успехом: появился он в сопровождении Марьи и Гельды, с двумя большими коробками и выражением смиренного страдания на лице.

— Это слишком дорого! — явно продолжая начатый еще в магазине разговор, бурчала Гельда.

— Но оно тебе понравилось? — уточнил Рейнир.

— Да, — нехотя призналась Гельда.

— Тогда разговор окончен. — Он вручил одну коробку Раэллу и спросил: — За обувью?

— И украшениями, — хмыкнул Раэлл. — Не знаю, как у других, а вот у моей дамы из драгоценностей только бластер.

— У меня есть, — заявила Гельда. — Амулет Саморы, еще один от скелетов, кольцо с молнией, браслет для лечения…

Рейнир страдальчески закатил глаза, Раэлл явно не знал, заплакать ему или засмеяться, а Поль удивленно спросил:

— А разве с таким на бал принято ходить?

— Вот! — назидательно поднял палец Рейнир. — Наш мудрец зрит в корень!

К ювелиру Сергей и Поль не пошли, решив вместо этого побродить по магазинчикам, полюбоваться на товары, не отходя, впрочем, далеко.

— Присмотрели что-нибудь?

Вряд ли Рейнир решил подкрасться, но его голос раздался совершенно внезапно, заставив слегка вздрогнуть Сергея.

— Нет, мы просто смотрим, — улыбнулся Поль. — Все купили?

Рейнир кивнул, а потом предложил пройтись до оружейника, дескать, надо бы на ассортимент взглянуть. И топор, наконец, купить.

В гостиницу троица вернулась подуставшая, но довольная, нагруженная кучей мелкой бытовой чепухи, без которой обойтись, конечно, можно, но если есть возможность, то почему бы и не прихватить с собой, скажем, пару котелков или сковороду? И топор, конечно же.

— А сейчас пора переодеваться, — напомнил Рейнир. — Будет не очень культурно заставить ждать наших прекрасных дам.

— Спорим, мы еще сами ждать их будем, — хмыкнул Сергей.

Спорить с ним Рейнир не стал — женщины во всех мирах похожи, и если речь идет о прихорашивании, зачастую они склонны забывать о времени.

Так и случилось — мужчины успели не только привести себя в порядок и собраться в общем зале, дожидаясь своих спутниц, но и слегка проголодаться. Расторопный хозяин поставил на их стол несколько тарелок с легкими закусками и пару кувшинов бодрящего напитка, а девушки все не появлялись. Заскучавший Раэлл послал пробегавшего мимо слугу — дескать, узнайте, милейший, скоро ли дамы соизволят явиться? Слуга вскоре вернулся с ответом:

— Дамы изволили передать, что скоро будут.

— И это все? — уточнил Раэлл.

— Нет, — признался слуга. — Они еще велели пойти вон и не мешать.

— Маша отвечала, — ухмыльнулся Рейнир. — Гельда наверняка…

Он замер, глядя в стону лестницы, и остальные поспешили обернуться. Две ожившие грезы неспешно шествовали по залу, и Сергей решил, что ожидание, пусть и затянувшееся, девушкам можно простить — настолько они были прекрасны.

— Великолепно! — подскочил Раэлл, и, подхватив девушек под руки, повел к выходу. — Теперь нам точно следует поспешить!

— А как мы поедем? — спохватилась Маша. — Юбки же задирать неприлично, насколько я поняла.

— Все уже готово, — успокоил ее Раэлл. — Мы поедем в двуколке, а Рейнир — верхом.

Он помог девушкам устроиться в ожидающем их у дверей гостиницы открытом экипаже и с видом кота, попавшего в сметанный рай, уселся между ними. Скучавший у экипажа слуга дождался, пока Сергей и Поль залезут, закрыл дверцу, Рейнир вскочил в седло, и экипаж тронулся.

— А знаете, почему многие люди эльдрим недолюбливают? — после недолгого молчания спросил Рейнир, вроде бы ни к кому конкретно не обращаясь.

— И почему же? — заинтересовался единственный на много километров вокруг эльрим.

— Все просто, — хмыкнул Рейнир. — Нас шестеро, причем дамы две, и обе с кем? Правильно, с эльримом. А мы обречены с завистью смотреть в его сторону и горестно вздыхать.

Однако вздох — горестный и жалобный — вырвался у Раэлла.

— Ты же знаешь, что с этими курицами бывает, стоит им оказаться рядом. Ах, эльрим! — пропищал он, явно пародируя означенных куриц и закатывая глаза. — И норовят упасть в обморок.

— При этом на руки, — проворчала Маша.

— Не у одного тебя, знаешь ли, проблема с поклонницами, — Рейнир попытался скорчить жалобную рожицу. — Я тоже вешалкой быть не хочу. Это Капитан и Поль люди молодые, могут себе позволить такую вольность, а мне, старику, покоя хочется.

Грянул дружный хохот — настолько забавно выглядел Рейнир.

— Ладно, оторву одну даму от сердца, — отсмеявшись, пообещал Раэлл и взглянул сначала на Машу, потом на Гельду: — Девушки, кто из вас согласится скрасить досуг дряхлому дедушке?

— А в чем обязанности дамы заключаются? — уточнила Маша.— А то вдруг вас на руках носить придется, я тогда лучше к Полю пойду.

— К Сергею иди, — посоветовала Гельда. — Это дам положено на руках носить.

— Ну да, — согласно кивнул головой Раэлл. — Вдруг вы в обморок упадете. А вот вы в основном должны отгонять от нас чужих дам.

— Я соглашусь, — ухмыльнулась Гельда.— Я как раз амулетик нужный надела, а то давно дряхлый дедушка не дымился.

— Ну вот, опять меня обижают! — возмутился Рейнир. — Между прочим, милая дама, если я дымиться начну, вас же вместе со мной и положат!

— Да пошутила я, успокойся, — снисходительно произнесла Гельда. — Нет на мне никаких амулетов.

— Я тоже пошутил, — ухмыльнулся Рейнир. — У тебя же все на виду.

Гельда в ответ фыркнула:

— Неправда, не все. А будешь… как ты там, Маш, говоришь?

— Выделываться, — подсказала Маша.

— Вот, если будешь выделываться, я тебя покусаю! — пригрозила Гельда. — И без дамы оставлю!

— Я буду хороший!— Рейнир опять пытается скорчить рожу. — Мне же без дамы никак нельзя!

Так перешучиваясь, и достигли нужного дома. Подскочивший слуга принял поводья у спешившегося Рейнира, второй расторопно открыл дверцу экипажа, третий дождался пока Раэлл и Рейнир помогут дамам выйти и важно пошел вперед, указывая дорогу и периодически восклицая:

— Высокородный принц Раэллорим'д'эр'Ллиэль со свитой!

* * *

До самого последнего момента Гельда раздумывала, стоит ли ехать ли этот бал. Однако все ее возражения отметались с легкостью: платье — и какое! — помогли выбрать Маша и Рейнир, украшения, в необходимости которых Гельда вовсе не была уверена, выбрал Рейнир, а Маша помогла причесаться и подкрасила — и тоже не взирая на бурные возражения Гельды. Впрочем, всякими красками для лица Маша не злоупотребляла, и когда Гельда взглянула в зеркальце, результат ей понравился. А потом, когда девушки спустились к ожидающим их кавалерам… Когда-то давно, еще в детстве, Гельда мечтала, что она повстречает прекрасного принца, и будет смотреть на нее с восхищением и обожанием. Так вот, сейчас обожания не было, но восхищения было целое море.

Это же восхищение огромаднейшими буквами было написано в каждом взгляде, обращенном к их колоритному отряду, но, хвала всем богам, основная его часть была обращена в сторону Раэлла. Зато внимание Рейнира заставляло Гельду изрядно нервничать. Она ощущала его и в то время, когда коротко рассказывала Раэллу кто есть кто в местном болотце, и когда начались танцы. Наконец, не выдержав, она спросила напрямую, готовясь к тому, что Рейнир попытается увильнуть от ответа.

— Я просто сравниваю тебя с местными клушами, — вопреки ожиданию, спокойно ответил он. — И прикидываю, скольких из них ты побьешь, когда придет время выполнять дамский долг.

— Ни одной! — хмыкнула Гельда. — Оставлю тебя им на растерзание!

Она повернулась к Маше, желая обратить ее внимание на одну из дам, и замерла. Добродушно улыбаясь, к их группе направлялся двоюродный дядюшка собственной персоной, нисколько не изменившийся за все прошедшие годы. Видимо, Гельда побледнела или еще как-то выдала свое состояние, потому что вскоре все внимание сотоварищей было сосредоточено на дядюшке.

— Дорогая племянница! — воскликнул он и всплеснул руками. — Неужели это действительно ты! — Он поклонился. — Разрешите представиться без церемоний, на правах родственника: Артурис Розвид, двоюродный дядя этой прелестной девушки. Вы не будете против, если я похищу мою племянницу на один танец?

— Я буду, — произнес Рейнир. — Танец обещан мне. И все последующие тоже.

Он приобнял Гельду за талию и повел в сторону танцующих.

— Спасибо, ты меня просто спас, — пробормотала она.

— Решил исполнить рыцарский долг, — улыбнулся Рейнир. — И исключительно из крайне меркантильных соображений. Вдруг, воодушевленная моим примером, ты решишь выполнить свой дамский, и лишишь парика вот ту раскрашенную даму.

— Воодушевленная твоим примером, я оттопчу тебе ноги. Я не танцевала уже много лет, — честно предупредила его Гельда.

— Я думаю, мои ноги это переживут.

К удивлению Гельды, танцевать с Рейниром ей понравилось, ибо двигался он просто идеально. Ее опасения — или угрозы — насчет оттоптанных ног партнера, к счастью, не сбылись: ноги сами собой вспомнили выученные в детстве движения. Но после танца, к сожалению Гельды, окончившегося слишком быстро, захотелось немного отдышаться и охладиться. Она вытащила Рейнир на небольшой балкончик и уставилась в ночную темноту. Оба молчали: Гельда просто наслаждалась приятно проведенным вечером, Рейнир, судя по всему, тоже. Правда, молчал он недолго.

— Дама, ты пить не хочешь?

— Давай, — тихо рассмеялась Гельда, — а то действительно тебя покусаю.

Рейнир улыбнулся в ответ и ушел, а Гельда прикрыла глаза, подставляя лицо свежему ветерку, приятно обдувающему разгоряченное лицо.

— Я так рад тебя видеть!

Дядюшка подошел неслышно — его шаги на фоне несущейся из зала музыки были совершенно неразличимы. Гельда резко обернулась и ответила, стараясь не сорваться на крик.

— А я нет.

— Ну, что ты, как можно, мы же родня! — его слащавая улыбка и сальный взгляд вызывали дрожь омерзения. — Родители сказали, что ты в жрицы ушла. Похоронила себя, можно сказать, для всего мира. А ведь я так скучал по тебе!

— Уходи!

— Ну что, ты, детка!

Гельда почувствовала прикосновение его руки к плечу, и разом словно навалился весь тот ужас, от которого она бежала, который, казалось, был забыт и похоронен в глубинах памяти. Однако хватило одного прикосновения и звука голоса, чтобы прошлое ожило. Гельде казалось, что она задыхается, погружается в тот ужас, который охватывал ее дома при известии о скором визите дядюшки…

— Сударь, вам же сказали, что эта дама со мной. Дорогая, твой бокал.

Знакомый голос разом прогнал прошлое, и Гельда вцепилась в руку вернувшегося Рейнира так, словно действительно тонула. Сквозь пелену, застилающую глаза, увидела, как поджал губы дядюшка.

— Пойдем.

Рейнир подхватил ее под локоть и куда-то повел. Звуки бала отдалились, сияние ярких огней померкло, в руке оказался бокал с напитком, вкуса которого Гельда совершенно не почувствовала. Второй бокал она пила уже медленнее, стараясь, чтобы зубы не слишком громко стучали о тонкий хрусталь.

— Идти можешь?

— Да.

Рейнир вновь подхватил Гельду под руку и повел к выходу, по пути успев шепнуть Полю, что они возвращаются на постоялый двор.

По пути на Гельду напала дрожь, и только руки Рейнира не дали ей рухнуть из седла. Кажется, он нес ее на руках — как именно Гельда оказалась в своей комнате, она не помнила. Зато помнила, как Рейнир обнимал ее за плечи, как гладил по голове, и его присутствие помогло прийти в себя настолько, что Гельда вернуться в настоящее.

— Рейнир, я хочу помолится…

— Хорошо, я в соседней комнате.

Однако слова молитвы упорно не выговаривались. Вместо них Гельда заговорила глухим, срывающимся голосом:

— Я проклинаю человека по имени Артурис Розвид. Да падет на него кара Саморы, если посмеет прикоснуться он к любой женщине, девушке или девочке без ее на то согласия. Пусть боги будут свидетелями!

* * *

Бал Сергею скорее понравился, чем нет. Можно было вдоволь поглазеть на все эти странные наряды и незнакомые танцы, но в целом это была обычная тусовка. Шумно, суетно, напитки льются рекой, закуска имеется… Периодически глаза выхватывают знакомые фигуры. Вот серьезный Поль о чем-то беседует с человеком, на котором наряд почти полностью совпадает с одеждой Поля — кажется, это называется роба мага и ее носят все те, кто относит себя к этому сословию. Вот Марья с восторгом вертит головой, сидя на кушетке в нише, а неподалеку Раэлл внимательно слушает мужика, который подходил и представлялся родственником Гельды. А вот и сама Гельда танцует с Рейниром — надо же, оказывается, здешних монашек учат танцам! Потом эта парочка куда-то исчезла, и Поль, когда Раэлл спросил о том, где остальные, ответил, что Гельде стало плохо, и Рейнир повез ее в гостиницу.

— Уже навеселились? — улыбнулся Раэлл, глядя на явно переполненную впечатлениями Марью и слегка заскучавшего Сергея.

— Пожалуй, да, — ответил за всех Поль.

— Тогда возвращаемся. Надеюсь, коляска…

— Да, Рейнир сказал, что они верхом.

— Тогда домой.

На подъезде к гостинице Раэлл, всю дорогу о чем-то сосредоточенно размышлявший, попросил собраться всех в их с Рейниром комнате.

— Я только переобуюсь и Гельду позову, — слегка виновато улыбнулась Марья и ушла.

Рейнир лежал на кровати, заложив руки за голову и о чем-то глубоко задумавшись. Видимо, услышав шаги или тихий скрип отворяемой двери, посмотрел на вошедших, и Сергей невольно поежился — в глазах Рейнира отражались пляшущие блики свечей.

— Как Гельда? — тут же спросил Раэлл.

— Уже лучше.

Через несколько минут в комнату вошли Марья, из-под подола платья которой выглядывали носки сапог, и Гельда со слегка покрасневшими глазами, словно она недавно плакала.

— Как я и надеялся, — дождавшись, пока все рассядутся, произнес Раэлл, — нам предложили кое-что сделать за неплохую плату. Я обещал подумать и дать ответ завтра к вечеру. Гельда, ты что-нибудь знаешь о заброшенном храме Грольда в нескольких днях пути отсюда.

Гельда молча кивнула. «Поссорились они, что ли? — подумал Сергей. — На балу танцевали, а сейчас у нее глаза явно заплаканные».

— Нам предложили забрать оттуда одну вещь, Амулет Четырех Стихий. Какие будут мнения?

Гельда вздохнула и сообщила:

— Еще во время моего обучения в монастыре это было не очень спокойное место. Доходили слухи о том, что там то люди пропадут, то нечисть повылезает. Я помню, что вроде как там собирались порядок навести, да видно, не навели. — Она еще раз вздохнула. — Думаю, что ничего особо жуткого там быть не должно, храм хоть и заброшенный, но он принадлежал Грольда, а тот считается покровителем воинов и борцом со всякой нечистью. Думаю, что мы справимся.

— Хорошо, — кивнул Раэлл.

— Только амулет этот, — задумчиво продолжила Гельда. — Что-то с ним нечисто. Мне кажется, что я о нем читала, но очень давно. Еще в храме. Если время есть, завтра могу туда отправиться.

— Думаю, время будет, — опять кивнул Раэлл.

— А кто заказчик? — полюбопытствовала Марья.

— Человек, который назвался дядей Гельды.

Гельда разом побледнела.

— Я не пойду, — она встала. — Я отказываюсь что-либо делать для этого человека.

Ее уход сопровождался молчанием. Сергей недоуменно посмотрел на столь же непонимающих в чем дело Поля, Раэлла, Марью… И вздрогнул: в глазах Рейнира не могло отражаться пламя свечей. В его черных глазах без белков мерцали багровые искры.

— Я тоже не поеду, — скрипнул он зубами. — А если увижу этого человека, заказчика у нас не станет. Я его попросту убью.

Он встал и тоже пошел к двери.

— Почему? — тихо спросила Марья.

— Эта тварь посмела нанести обиду моей женщине!

* * *

Гельду снова начало потряхивать. Она зябко обхватила себя руками и уставилась в окно. Неужели этот кошмар никогда не кончится? Неужели дядюшка будет преследовать ее всю оставшуюся…

Резкий толчок изнутри сбил с мысли. Совсем рядом кому-то плохо. Настолько плохо, что можно опоздать. Гельда кинулась было к двери, но застыла, не успев пересечь даже половину комнаты. На пороге возник Рейнир, и от него хлынула стылая волна холода. У Гельды перехватило дыхание — что с ним могло случиться?

— Никто тебя больше не обидит, слышишь? — прошептал он, в два шага преодолев расстояние между ними и обнимая Гельду. — Я не дам никому!

Самым сложным было начать двигаться — шевельнуть руками… А потом обнять его и прижаться, делясь своим теплом и чувствуя, как сначала медленно и глухо, а потом все быстрее начинает биться его сердце.

— Я слышу,— тихо откликнулась Гельда.

Тело Рейнира, поначалу ледяное и словно неживое, постепенно начинает расслабляться. Уходит холод, следом приходит живое тепло. Гельда чувствует, что уже все хорошо, уже все в полном порядке, но так не хочется разжимать руки, и она продолжает стоять, обнимая и прижимаясь к Рейниру. Рядом с ним спокойно, рядом с ним есть только настоящее, и от этого становится светлее.

Рейнир разжал руки первым, но Гельда упрямо мотнула головой.

— Гельда, — тихо окликнул он.

— Ну?

Рейнир провел теплой ладонью по щеке, заставляя приподнять голову и взглянуть ему в глаза.

— Ты хочешь греть меня дальше?

Гельда уткнулась лицом в его грудь, пряча вспыхнувшие щеки и прижалась еще сильнее…

Она проснулась от холода — сползло одеяло, и утренний холодок тут же стал щипать за все, до чего сумел дотянуться. Гельда сладко потянулась и нахмурилась — кровать было непривычно узкая, один локоть упирался в стену, а второй… Гельда закусила губу, припомнив прошедшую ночь, и попыталась отодвинуться от лежащего рядом Рейнира.

— Тебе неприятно?— тихо спросил он, не открывая глаз.

Она помотала головой, потом спохватилась и ответила:

— Непривычно просто.

Рейнир открыл глаза, немного помолчал, глядя на притихшую Гельду, потом дотянулся до своей одежды и, усевшись, стал одеваться.

— Ты куда? — обиделась Гельда. Ладно бы хоть что-то еще сказал, а то ведь молчит, словно язык проглотил!

— А куда бы ты хотела? — уточнил Рейнир, оглянувшись на нее через плечо.

Щеки предательски вспыхнули, Гельда поспешно попыталась закутаться в свободный кусок одеяла. Рейнир тихо засмеялся и потянул его на себя.

— Отдай, — запротестовала Гельда. — А то сам одеваешься, а я должна… мерзнуть?

— Хочешь, опять разденусь? — улыбка Рейнира стала еще шире.

Гельда сердито засопела и попыталась вытянуть из-под него остатки одеяла.

— Ты что, обиделась? — удивленно спросил Рейнир. — Не надо, не обижайся. Ну? Молча сопишь, глазами сверкаешь… Ну, хочешь, ударь, только не молчи!

— Ага, я ударю, а ты в ответ…

— Могу и не в ответ, — произнес Рейнир и, притянув к себе, поцеловал.

— Ой! — раздалось от двери.

Гельда тихо пискнула и попыталась спрятаться за спину Рейниру, только потом сообразив, что в комнате никого, кроме них двоих нет. Рейнир же снова стал одеваться, а потом задумчиво заметил:

— А я, кажется, снова теплеть начинаю. Нет, серьезно, — поспешил сказать он в ответ на недоверчивый взгляд Гельды. — Я вот, одеться решил, чтоб тебя не смущать, а ты никак не хочешь одеваться. Я же не каменный!

Гельда подскочила и, поплотнее закутавшись в отвоеванное одеяло, поспешила отойти подальше.

— Ну, вот, а теперь еще хуже, — заявил Рейнир и состроил страдальческую мину. — Я знаю, что под одеялом ничего нет, знаю, что его легко убрать… Зачем ты меня провоцируешь?!

Гельда не выдержала, схватила с пола что-то и швырнула в этого шута с воплем:

— Изыди, нежить!

Однако вместо того, чтобы рассмеяться или обидеться, Рейнир схватился за грудь и покачнулся.

— О, жестокая! — простонал он.— Погибать мне в расцвете лет! — и упал на пол.

Гельда застыла, не веря своим глазам, и ее чуть не пришибло распахнувшейся дверью. На пороге толпились оставшиеся члены команды.

— Что случилось? — воскликнула Маша.

— Кто кричал? — спросил Капитан.

— Где нежить? — взволнованно уточнил Поль.

— Что с Рейниром? — поинтересовался Раэлл.

— Зарядку делаю, — невозмутимо ответил Рейнир, не поднимаясь. — А что?

Повисшую тишину нарушил тихий смешок Маши, а потом Капитан, виновато улыбаясь, пояснил:

— Да просто услышали, как Гельда про нежить кричит, ну и вот, помогать прибежали.

— Это хорошо, — обрадовался Рейнир. — Помогите мне второй сапог найти, а то я его вчера куда-то зашвырнул, а сегодня никак найти не могу.

— А где первый? — продолжая хихикать, спросила Маша.

— Его мне Гельда нашла, — ответил Рейнир так гордо, словно лично учил Гельду этой наисложнейшей науке.

— А где?

Гельда засопела, когда все взгляды скрестились на ней, и проворчала:

— Пошли все вон, дайте одеться!

— Ой, прости, — смутился Поль и попятился в коридор, а следом за ним вышли и остальные.

Рейнир легко поднялся с пола и, прикрыв дверь, подошел к Гельде.

— Не сердись, хорошо? Просто ты с утра готова была в обморок падать, а теперь в полном порядке. Кстати, а где ты мой сапог нашла?

С тихим рычанием Гельда попыталась кинуться на него, но Рейнир легко поймал ее и, удерживая за руки, произнес:

— Я тебя тоже люблю, — и легонько поцеловал в кончик носа.

* * *

Маше всегда казалось, что рядом с Раэллом ее жизнь, и без того нескучная, становится еще более веселой, правда, иногда отдает легкой сумасшедшинкой. И чем дольше она жила, тем больше в этом убеждалась.

— Сами разберутся, — хмыкнул он, когда несколько озадаченная криком Гельды и зрелищем, представшем перед ними команда убралась из комнаты девушек и собралась в комнате нелюдской. — Не дети уже.

Судя по всему, разборки прошли мирно, потому что вскоре Рейнир, коротко постучав, приоткрыл дверь, а потом и вовсе распахнул ее со словами:

— Я же говорил — все они здесь.

— Завтрак ждем, — пояснил Поль. — На всех.

Завтрак вскоре принесли, и, едва только приступили к еде, Раэлл заявил:

— Я тут подумал насчет вчерашнего предложения…

Гельда едва заметно вздрогнула, а Маша недоуменно посмотрел на Раэлла — когда это он подумать-то успел? Остальные молча ждали продолжения.

— Думаю, нам все же стоит узнать, что это за амулет. Брать заказ от этого человека я не буду в любом случае, даже если он будет касаться необременительной просьбы принести воды. — Гельда едва заметно улыбнулась и вновь принялась за еду, Раэлл же обратился к ней: — Сколько дней тебе нужно, чтобы в храме узнать про этот амулет?

Гельда в задумчивости прикусила губу, потом стала подсчитывать вслух:

— Думаю, что пара дней туда, пара обратно, дня три-четыре на поиски…

— Учитывай, что поедешь не одна.

— С кем?

— С Рейниром.

— Ага, тогда три дня на дорогу — полтора туда, полтора обратно, — кивнула она. — Семь дней получается. Или шесть, если повезет.

— Восемь, — решил Раэлл. — Мы будем ждать вас здесь восемь дней, после чего двинемся навстречу. Какой дорогой вы поедете?

На утрясание деталей ушло примерно с полчаса, после чего Раэлл принялся сыпать распоряжениями:

— Рейнир, вытряхивай все лишнее из моей сумки под твою кровать. Поль, сход к хозяину, пусть приготовит еды в дорогу. На двоих, на пять дней. Капитан, пойдешь со мной лошадей проверять. Мария, поможешь Гельде и Полю упаковать.

— А что с… заказчиком? — спросила Гельда. — Он упрямый, вцепится как пиявка…

— Буду оттачивать свои навыки дипломата — не зря же меня учили, — усмехнулся Раэлл. — Вот и познаю на собственной шкуре, каково это — уклоняться от ответа на вопрос, создавая видимость наилучшего решения для жаждущей стороны.

— Эк ты загнул, — хохотнул Капитан. — Я вот нисколько не сомневаюсь в тебе.

— Тогда идем к лошадям, — усмехнулся Раэлл.

Сборы не заняли много времени, и вскоре Гельда в сопровождении Рейнира уже выезжала за ворота.

— Ну что ж, самых знающих выставил, пора заняться остальными,— ухмыльнулся Раэлл. — Сейчас мы пойдем закупаться оружием. Поль, тебе что-нибудь нужно?

— Из оружия? — уточнил Поль. — Нет, спасибо, я все равно не умею с им обращаться. Я лучше почитаю книги, повторю боевую магию.

— Мария?

— Ну… у меня бластер есть, — неуверенно произнесла Маша.

С одной, стороны хотелось прогуляться по городу, с другой — наконец-то появилось время, чтобы сделать записи в дневнике.

— Понятно, — кивнул Раэлл. — Ты сейчас реши, идешь или нет.

— Пожалуй, нет.

— А я с удовольствием, — улыбнулся Капитан. — Особенно если пойдем, а не поедем.

— Хорошо, пешком, — согласился Раэлл. — Как раз есть у меня одна идея…

Идея, как выяснилось, состояла в том, чтобы проверить, насколько хорошо Капитан управляется с ножами и другим оружием, а заодно пополнить арсенал. Капитан всячески поддержал это начинание, у него даже глаза загорелись, и обсуждая на ходу, с чего именно следует начать закупку, парочка любителей смертоносного вооружения удалилась.

Уже к концу первого дня пути Гельда поняла, что до храма они с Рейниром будут добираться меньше, чем рассчитывали, ибо хуторок, от которого до их цели верхом ровно полдня, миновали за три часа до заката. И единодушно решили двигаться дальше, пока это возможно, а потом устроиться где-нибудь в рощице, благо вдоль тракта их было превеликое множество.

Вечерние зарницы расцветили небо яркими сполохами, темнело довольно быстро, но с обустройством ночлега проблем не возникло — Гельда хоть и не видела в темноте, но точно знала, где что у нее лежит, да и с разведением костра проблем не возникло. Тем более, что ворчащий на опять позабытый топор Рейнир дров натащил с избытком, да и веток для лежака принес.

— А почему только для одного лежака? — нахмурилась было Гельда, но успокоилась, получив в ответ лаконичное: «Один в карауле».

Каша у Гельды удалась, по крайней мере, Рейнир ел ее с аппетитом и видимым удовольствием, а после поинтересовался:

— Ты сильно устала?

— Свою тарелку мой сам, — тут же отозвалась Гельда.

— Я ее вылизываю, — с показным смирением Рейнир пару раз лизнул посудину, а потом сказал уже серьезно: — Я хотел выспаться, мне пары часов для этого хватит. Сможешь посидеть?

— Точно хватит? — не поверила ему Гельда.

Она прекрасно помнила, что Рейнир не упускал возможности подремать в седле, да и ночами не бродил как неупокоенный призрак, а мирно дрых на своем месте.

— Пару часов крепко посплю, а потом просто дремать буду. Вполглаза и вполуха.

Ближе к концу дежурства Гельда убедилась — совершенно случайно — что, говоря насчет «крепко», Рейнир не шутил. Гельда скорее бы сказала «мертвецки крепко», ибо от трупа его отличало лишь едва уловимое дыхание да слабый пульс.

— Что-то случилось? — первым делом спросил он, заметив, что Гельду едва заметно потряхивает.

— Нет, — буркнула Гельда. — То есть… Ужас какой! Ты вроде как мертвый спишь… Нет-нет, я в сторонке посижу, успокоюсь, — вскинулась она, когда Рейнир встал и собрался подойти к ней. — И вообще, в сторонке посплю. А то вдруг в свою спячку впадешь, а я под боком.

— Ну, как хочешь, — обиделся Рейнир. — Но, к твоему сведению, в спячку Высшие впадают после десяти дней бескровной диеты. Или же когда находятся при смерти.

Он демонстративно сел по другую от лежанки сторону костра и сделал вид, что совершенно не смотрит на Гельду. Однако укладываясь, она временами ощущала на себе его взгляд, задумчивый и печальный.

— Хорошей ночи, — пробурчала она едва слышно.

— Хорошего сна, — тут же отозвался Рейнир.

Засыпая, Гельда видела его силуэт, изредка подсвечиваемый неяркими, какими-то ленивыми сполохами огня.

…Темная стена леса окружает кладбище с дряхлой, местами развалившейся оградкой. Кладбище старое, очень старое — вместо ровных рядов холмиков только кое-где видны каменные плиты. Душно. Тихо. Налетает порыв ледяного ветра, и земля начинает шевелиться, прорастает руками, головами, фигурами. Зомби движутся медленно, но они сильные твари, и убивать их долго. И их много, слишком много для шести безумцев, решивших встать на пути… Первой падает Мария, и Раэлл, в диком прыжке летящий к ней, успевает лишь защитить лежащее ничком тело от новых тварей. Пущенный Полем Огненный шар высвечивает фигуру мага, а потом заклинание ударяется о выставленное Зеркало и летит обратно. Гельда видит это краем глаза — управление Молотом Богов отнимает все силы. Но она видит, как рядом с магом возникает Рейнир, и заклинания не могут причинить ему вреда, но… шесть мечей в груди способны убить даже Высшего…

— Не-е-ет!

— Гельда!

Она с трудом разлепила ресницы — веки были тяжелые, словно намазаны медом, из-за которого глаза так резало, что из них катились слезы. Пересохшее горло саднило, и Гельда, закашлявшись, прохрипела:

— Воды…

Рейнир, не вставая, дотянулся до фляги и поднес ее к губам Гельды. Только напившись, она осознала, что она полулежит у него на коленях, почти в объятиях, привалившись головой к его плечу.

— Чего тискаешь? — пробурчала она, но не делая попыток сползти на лежак. Не было на это сил. Как и желания.

— Ты металась во вне, кричала, — тихо произнес он. — Я знаю три способа пробудить от тяжелого сна, но два других тебе вряд ли понравились.

— Сон…

Гельда вздрогнула, когда перед ее глазами вновь возникла сцена из сна.

— Ты не хочешь рассказать, что тебе снилось?

Рейнир смотрел на нее с пониманием и сочувствием, и Гельда, прикрыв глаза, помотала головой. Рассказать сидящему рядом с ней мужчине, что она видела его… их смерть?

— Опять видела будущее?

Гельда кивнула.

— Поговори в храме с кем-нибудь о своем Даре. — Рейнир помолчал, потом произнес, с явной неохотой разжимая объятья: — Не знаю, заметила ли ты, но когда я рядом с тобой, очень близко, тебя не посещают ни кошмары, ни провидческие сны. Так что если хочешь выспаться… — Он аккуратно ссадил Гельду на лежак, потом растянулся на нем и же похлопал рядом с собой: — Не знаю, будет ли тебе теплее, но спокойный сон могу обещать.

Лежать рядом с Рейниром было действительно лучше, чем в одиночку. Уютно и спокойно, но совершенно не сонно. Гельда немного полежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к дыханию Рейнира и пытаясь понять, спит он уже или нет, а потом все же не выдержала:

— Рейнир, ты спишь?

— Нет, — тут же откликнулся он. — Я даже не дремлю. А что?

— Откуда ты так хорошо знаешь про Самору? — с любопытством спросила Гельда. Этот вопрос уже довольно давно интересовал ее, но случая задать вопрос как-то не было. — Сид говорил, что ты сам не с Римона. Вряд ли наша Самора там известна.

— Лет тридцать назад работал здесь, у охотников, — ответил Рейнир. Он немного повозился, закинул руку за голову. — Нас наняли для помощи в усмирении одного магического ордена, может, помнишь о таком — Братья скорби.

Гельда, уже успев улечься на спину, помотала головой.

— Впрочем, это сейчас не важно. Просто именно там я и познакомился с вашими жрецами. И жрицами тоже, с одной даже вполне подружился. — Его голос потеплел, и Гельде показалось, что он улыбается. — Ты мне немного ее напомнила — она тоже сначала меня упокоить хотела, правда, прямо на поле боя, точнее, во время небольшой передышке. Я не сдержался, наорал, что, дескать, я ее защищаю, а она в спину бьет. Как раз во время выяснения кто она, кто я и что со мной делать на нас напала группа Братьев, мы стали защищаться. А потом отмечали — и то, что выжили, и то, что победили, и за знакомство…

— Ага, — тихо фыркнула Гельда. — И проснулись …

— Каждый в своем шатре, — закончил за нее Рейнир. — Это только с тобой так весело получилось. Эй, не толкайся, больно же, локтем в бок!

— Извини, я не специально, — буркнула Гельда.

— С тебя одеяло сползло, — невпопад произнес Рейнир и стал ее укутывать.

— Спасибо, только… — Гельда повела плечами и спросила: — А что будешь делать, если я отлежу тебе руку?

— Буду сначала страдать, потом ругаться, — серьезно ответил Рейнир, а потом вновь вернулся к тебе разговора. — У вас есть одна легенда... Я спрашивал, почему такой третий обет, ну, безбрачие. Некоторые даже вас ругают из-за него. И мне рассказали...— Рейнир помолчал, видимо припоминая.— Когда мир был молод, и Боги только пришли в него, на верховный трон прочили трех Богов: Грольда, Ирбара и Самору. А потом Богиня полюбила смертного. И отказалась от власти. Она сказала, что ее возлюбленный навсегда останется в ее сердце, а власть — это то, что мешает чувствовать. Именно поэтому жрецам запрещено только вступать в брак, но нет запрета на любовь.

— Почему ты это мне рассказываешь? — подозрительно покосилась на него Гельда.

— Не знаю.

— Врешь.

— Зачем тогда спрашиваешь? — Рейнир пристально посмотрел в глаза Гельде, но та молчала. — Ладно, спи уже.

Утром снова тронулись в путь, и вскоре Гельда с радостью увидела знакомые места: ту рощицу как-то исползала на коленках, травы собирала, а вон там, в пруду, растут красивые кувшинки…

Когда до храма остается всего ничего, как раз последняя развилка на дороге, Рейнир остановил жеребца.

— Гельда, я дальше с тобой не могу ехать. Доберешься одна?

— Угу, — недоуменно отозвалась Гельда. — Тут осталось-то…

— Я сейчас к друзьям, — Рейнир махнул рукой в сторону лесной дороги.— Они отсюда недалеко живут, часа два езды от этой развилки. Я буду или здесь, или у них.

— Хорошо. Удачи.

Мысли вслух. Гельда

В обители меня встретили, как родную дочь. Впрочем, здесь были рады всем.

Кинув вещи в свободную комнату, я направилась в храмовую библиотеку, здороваясь по пути и с теми, кого помнила, и теми, кто приветствовал меня. Библиотеку я нашла быстро, и мне показалось, что она почти не изменилась за время моего отсутствия, что не удивительно: она не меняется уже лет двести или триста. Правда, книг и свитков стало заметно больше. Или это мне так кажется?

Засела в библиотеку я надолго, и гора книг и свитков на моем столе все растет. Интересно, если она рухнет, то завалит меня полностью или все же нет? Глупые мысли, но голова, кажется, гудит от усталости: я успела уже переворошить половину шкафа «Амулеты и талисманы», а толку нет. Да и в глазах темно. А может и не в глазах — за окном-то уже темень беспросветная. Была бы я как Рейнир — точно бы подольше над свитками посидела... Интересно, к каким это друзьям Рейнир поехал?

Раскалывая на место книги и свитки, я все пыталась вспомнить, где же я могла прочесть про Амулет Четырех Стихий? И ведь точно помню, что именно читала! И ворочаясь на кровати, думала о том же — пока не провалилась в сон. Книга в руках, буквы расплываются, но от осознания что, что именно там написано сердце сжимает холодная рука. В глазах темнеет, резко становится холодно, и я оказываюсь на кладбище, слышу хохот некроманта и вижу Рейнира, медленно падающее на землю.

Просыпаюсь, и первое, что ощущаю — надсадно болит горло. Кажется, я опять кричала. Встаю, хожу по комнате, пытаюсь успокоиться — успела у Маши ее привычку подхватить.

Мысли упорно крутятся вокруг моей новой команды. Кажется, мы с Машей уже стали подругами. Порой она кажется мне необычной, чужой, а я, вот совсем не сомневаюсь в этом, кажусь ей точно такой же. Мы пока не понимаем половину рассказов друг друга, но мне уже не хватает ее присутствия. Раэлл для меня пока остается загадкой, он умудряется, не прилагая к этому никаких усилий, опровергать почти все, что я слышала об эльдрим. В нем нет высокомерия по отношению к бабочкам-однодневкам, нет желания сохранять дистанцию между любым из нас. Впрочем, Рейнир как-то упомянул, что на Эстанэссэ Раэлла считают слишком странным. Поль. Рядом с ним светло, он мне кажется каким-то солнечным, а еще… Выглядит он молодо, иногда мне кажется, что он намного старше, что он почти ровесник Раэлла. Сергей. Вроде, весь на ладони, но секретов в нем еще много. У меня ощущение, что он сам до конца не осознал, что он немного не то, чем он себя привык считать. Рейнир. К горлу подкатывает комок, а на глаза наворачиваются слезы. Я не могу, не хочу их потерять! Никого из них. Но пока я не знаю, что же мне делать. И смогу ли?

Ночь на дворе, а я никак не могу уснуть. Проклятый сон! К счастью, я знаю, как бороться и с бессонницей, и с кошмарами. Где там мои снадобья? А то утром снова сидеть в библиотеке…

* * *

— Деточка, что ты так упорно ищешь, что даже не пошла на завтрак?

Негромкий голос едва не заставил Гельду подпрыгнуть. Она настолько погрузилась в поиски, что не заметила, как в библиотеку вошла жрица в неброском платье. Обычно тех, кто достиг столь преклонных лет, называют старушками, но, глядя на седоволосую женщину с ясными лучистыми глазами и доброй улыбкой, на ум приходит совсем иное слово. Матушка. Именно так ее все и называли.

Гельда прекрасно помнила матушку Дениру. Еще бы не помнить! Именно она занимается со всеми начинающими жрецами, к ней тянутся и совсем крохи, и ершистые подростки. Матушка стала жрицей очень поздно, лет в тридцать: пришла в храм после гибели мужа и двоих детей. У нее редкий дар: она может изменять проклятия. Совсем чуть-чуть, немного. Как в сказке про принцессу, которая должна была умереть, но проспала сто лет. А еще у нее огромное сердце, полное нежности и тепла. Когда-то она смогла отогреть перепуганную недоверчивую девчушку, только попавшую в Храм. Лет пять назад ее уговаривали стать настоятельницей, но она отказалась. Именно по совету Дениры Гельда оставила мысли навсегда остаться в храме и стала готовиться к службе в миру. «Деточка, у тебя слишком беспокойный характер, — сказала она как-то. — Здесь ты просто сгоришь». И оказалась права.

— Ты не там ищешь, — узнав, что именно ищет Гельда, произнесла она. — Если тебе кажется, что с этой вещью что-то не в порядке, попробуй посмотреть в разделе «Проклятия». И начни, пожалуй, вон с того свитка.

Про этот амулет Гельда прочла почти сразу, едва только стала читать указанный матушкой свиток — точнее, упоминание о нем, а также книги, где можно узнать об амулете подробнее. Книга, хвала Саморе, в библиотеке была, и нашлась почти сразу — не зря библиотекарь и его помощники так следили за порядком.

По мере того, как Гельда вчитывалась в строки, она все больше надеялась, что ошиблась. Что это какой-то другой амулет, потому что иначе…

— Гельда, что с тобой? — оказывается, матушка Денира не ушла, и сейчас она с тревогой вглядывалась в лицо Гельды. — Ну-ка, посмотри на меня! Отложи книгу и расскажи мне, что тебя так напугало.

Перепрыгивая с одного на другое, путаясь и сбиваясь, Гельда стала рассказывать Матушке про все, что случилось с тех пор, как она, совсем еще неопытная жрица, ушла из обители: первая команда, гибель друзей, ставших семьей, проснувшийся дар, талисман, новая команда, опасения о том, что рано или поздно придется делать нелегкий выбор между призванием и любовью… В памяти всплывает рассказ Рейнира, и у Гельды, истово надеющейся на то, что это не придумка и что Матушка знает позабытую легенду, вырывается:

— Матушка, а правда, что однажды Самора полюбила смертного и из-за этого отказалась от власти?

Матушка улыбнулась, тепло и радостно, и она спросила:

— Кто тебе это рассказал?

— Друг…

— Рейнир еще трепыхается? — Матушка рассмеялась, увидев, как у Гельды изумленно округлились глаза. — Это я рассказала ему эту легенду, надо сказать, основательно подзабытую. А жаль… — Она помолчала немного, а потом, погладив Гельду по голове, сказала: — Знаешь что, выброси из головы эту дурь насчет гнева Саморы. Я думаю, она довольна твоим выбором. — Матушка вновь ненадолго замолчала, а потом тихо произнесла:— Если бы в этом проклятом племени было побольше таких как он, я бы первая ушла туда. А насчет твоего дара могу точно сказать, что видения даются не для того, чтобы слепо им следовать, а для того, чтобы можно было избежать ошибок. Ты, деточка, обязательно побывай в храме Грольда, узнай, как лучше бороться с некромантами и порождениями их силы. И… Ты хорошая жрица, Гельда, сильная. В видении ты сначала смогла провести призыв, а после этого еще и наложила заклинание. Многие жрецы… да что там, большинство после призыва почти на сутки лишаются силы. Перестань себя мучить и просто делай то, что подсказывает тебе сердце.

Выезжать Гельда решила рано утром — она нашла все, что искала, так стоит ли задерживаться в обители? Едва она успела оседлать Ветра, как в конюшню вошла матушка Денира.

— Хорошего утра, деточка. Уже покидаешь нас?

— И вам, Матушка, хорошего, — улыбнулась Гельда. — Да, мне пора. Меня Рейнир наверняка уже ждет.

— Не возражаешь против компании? — спросила жрица, выводя из стойла смирную с виду кобылку. — У меня дела в тех краях, где он тебя скорее всего ожидает.

После завтрака Гельда и матушка Денира выехали из ворот обители и направили коней в сторону деревни охотников.

* * *

«Мне слишком часто приходилось уходить, не оглядываясь. Сейчас я мог себе позволить такую роскошь: смотреть вслед и желать удачи, — думал Рейнир, глядя на удаляющуюся Гельду. — Впрочем, удача не помешает и мне, ведь, если Сайгора уже нет в живых, вряд ли меня хорошо примут в поселке охотников на нежить!»

О том, что его засекли, Рейнир узнал почти сразу — ощущение чужого взгляда, едва слышный шепот, едва уловимое движение. Рейнир едва заметно усмехнулся. Молодцы, пацанята, им лет по тринадцать — четырнадцать, а смогли отличить проклятого от Высшего. Вот только помнят ли они, что у файрэллов превосходный слух, а у Высших — невероятно острый? Но поступили они правильно. Одна из первых заповедей учеников охотников на нежить гласит «Не можешь справиться сам, зови на помощь тех, кто опытнее».

Излишне живое воображение рисует картинку: подростки сломя голову несутся в поселок, запыхавшись, сообщают старосте о приближении Высшего файрэлла к поселку охотников… «Если Сайгор там, то он очень веселится, — мелькнула мысль. — А если нет — веселиться буду я, и очень долго!»

Рейнир постарался припомнить, что говорил Сайгор, когда приглашал в гости. Память Рейнира не подвела — сразу за приметным поворотом были видны крепкие ворота в высокой ограде. И ворота были приоткрыты — не нараспашку, лишь створочка слегка приоткрыта. Дескать, заходите, если не боитесь. Рейнир негромко пару раз постучал костяшками пальцев по воротному столбику.

— Заходи уже, гроза спокойствию! — раздался веселый голос.

Он почти не изменился, чего нельзя сказать об обладателе: прожитые годы красят только эльдрим. Да и профессия наложила отпечаток. Сайгор, все еще жилистый и ухватистый, но уже слегка оплывший, крепко обнял Рейнира.

— Не забыл про приглашение, как я погляжу! — Сайгор хлопнул старого друга по плечу. — Только что же ты, поганец такой, пацанов мне перепугал. Они тут чуть не весь поселок на уши подняли!

— Ничего, вам полезно, — отмахнулся Рейнир. — А то зарастете жиром по самое не хочу!

Сайгор расхохотался:

— Нда, ты, как я погляжу, совсем не изменился: рожа каменная, а шуточки еще те. — Невзирая на смех, глаза у Сайгора были вполне серьезные, оценивающие.— Расскажешь нашей молодежи, как с тобой бороться? А то сам понимаешь, грех упускать такой случай. Ты, кстати, надолго к нам?

— Дня на три — четыре, не больше, — заранее прикинув время, необходимое Гельде на дорогу и поиски, Рейнир ответил на вопрос сразу же, без задержки и согласно кинвул: — Пару уроков дам, но с тебя плата.

— Кровушкой, что ли? — Сайгор с явно наигранным удивлением всплеснул руками.

— Тьфу на тебя! — со столь же наигранным негодованием воскликнул Рейнир и укоризненно добавил: — Еще девственниц мне предложи! Нет уж, никакой кровушки и девиц! Зельями расплачиваться будешь!

— Ну, зельями — так зельями, — согласился Сайгор и не удержался, поддел: — А почему не девственницами? Интересно же посмотреть все-таки, что вы с ними делаете...

— Я тебе что, дракон? — укоризненно покачал головой Рейнир.

— Ладно, пошли уже, у меня договорим,— все еще посмеиваясь, предложил Сайгор и повел гостя в дом.

Пожалуй, если бы Рейнир решил осесть на одном месте, то выбор бы пал именно на этот поселок: крепкие аккуратные дома, спокойные, уверенные в себе люди, веселые дети, улыбчивые женщины. И Гельде бы наверняка здесь понравилось.

«Эх, кареглазка, поскорей бы ты уже с собой разобралась, а то смотреть страшно на твои метания. А я с собой разобрался и давно понял — никому тебя не отдам», — думал Рейнир вечером, засыпая.

Время в поселке пролетело незаметно. Посмотреть на "всамделишного живого фрэлла" собрался весь поселок, даже несколько девушек и пара женщин пришла. Вопросов задавали множество, но на добрую половину из них сами же и отвечали. На всякий случай Рейнир решил узнать, не слышали ли в поселке что-нибудь об амулете Четырех Стихий. Нет, никто и ничего. И Рейнир продолжил «уроки»: продемонстрировал изменение температуры тела в моменты регенерации и трансформации. И Сайгор с заметным изумлением увидел улыбку на лице друга. Вот уж чего Рейнир не ожидал, так это того, что при слове "тепло тела" он будет вспоминать вспыхивающие румянцем щеки одной знакомой жрицы.

Демонстрация приемов против фрэллов Рейнира впечатлила. Если бы вот эти на него напали сразу втроем, да с серьезными намерениями, он, скорее всего, плюнул бы на гордость и сбежал повыше и подальше. «Прогулка» с молодежью по лесу, во время которой они поохотились друг на друга, доставила немалое удовольствие, а ночные посиделки с Сайгором с воспоминаниями и распитием неплохого вина настроили на ностальгически-лирический лад.

А к утру нужные зелья были готовы, и Рейнир понял, что в поселке делать, в общем-то, больше нечего. Он распрощался со всеми, пообещал заглядывать при случае и поехал на перекресток — ждать Гельду.

Взгляд со стороны. Матушка Денира

Ничто так не скрашивает путь, как приятная беседа, а с Гельдой беседовать мне понравилось. Девочка умеет и говорить, и слушать. Ее истории были настолько увлекательны, что я даже посоветовала ей увековечить их для потомков, но она отказалась: некогда, дескать, с пером корпеть, разве что как-нибудь потом. Рассказывала она очень увлеченно, поэтому, когда она посреди очередной истории вдруг замолчала, я с удивлением взглянула на нее. По ее лицу пробежала целая гамма чувств: озадаченность, удивление, а потом такая искрящаяся радость, что, казалось, сейчас она вспыхнет. Гельда послала Ветра даже не в галоп — в полет. А потом она полетела сама: с седла в объятия к тому, кто встал из травы ей навстречу. Я-то его не сразу заметила, не с моим зрением разглядеть лежащего под деревом человека. Сначала не заметила, а потом не узнала. Я, конечно, догадывалась, что Рейнир не родился таким невозмутимо-спокойным, каким запомнился мне, но видеть широкую искреннюю улыбку на его лице — это нечто необыкновенное. Он поднял на меня глаза, по-прежнему не размыкая рук, в которых сжимал девушку.

— Здравствуй, Денира.

— Надо же, узнал! — восхитилась я. — А ведь столько лет прошло!

— А какая еще жрица будет спокойно смотреть, как кровопийца девушку обнимает.— Он скосил глаза на Гельду и произнес:— Ты, кстати, в амулете.

Гельда отскочила от него, и Рейнир тихо фыркнул:

— Я пошутил, извини.

— Тьфу, нежить! — рассердилась Гельда, но не слишком сильно, скорее напоказ, и тут же грозится: — Сейчас надену, будешь знать!

— Я тоже очень тебе рад, — не переставая улыбаться, говорит Рейнир. — И рад тому, что ты рада мне.

Я не выдержала и рассмеялась, а Рейнир развел руками:

— Извини, Денира, не могу удержаться — она так замечательно сердится!

— Надеюсь, это не помешает ей выполнить обещание и проводить меня до поселка охотников.

— Проводим.

Он подозвал своего жеребца и внимательно посмотрел на Гельду, потом вкрадчиво предложил:

— Хочешь, на Вулкане покатаю? А ты за это на меня сердиться перестанешь.

— Я не сержусь, я обдумываю план мести, — вновь садясь в седло, сказала Гельда. — Не мешай!

Рейнир с серьезным видом кивнул:

— Это очень важно, и я не буду тебе мешать. Ты меня уже злила, смешила, ругала, убивала, лечила, соблазняла, но ни разу не мстила. Очень хочу на это посмотреть.

— Когда это я тебя соблазняла? — вскинулась Гельда, и ее щеки явственно покраснели.

— А кто наутро после пьянки с Сидом без штанов скакал? — спросил Рейнир. — У меня память хорошая!

Гельда махнула на него рукой, что-то пробурчала и действительно погрузилась в какие-то размышления.

— Денира, я очень рад тебя видеть, — тепло улыбнулся Рейнир.

— Я тоже, — ответила ему я и вздохнула. — Хорошо, что ты не любишь говорить комплименты. А то когда старые друзья говорят мне, что я не изменилась, я почему-то чувствую себя старой развалиной…

— Ты изменилась, — внимательно глядя на меня, произнес Рейнир. — Ты стала похожа на мое представление о Саморе.

Я невольно улыбнулась.

— Ты тоже изменился. Ожил. Знаешь, за тот год, что я тебя знала, я видела улыбку на твоем лице один раз, между очередной, не помню уж точно какой по счету бутылкой и воплем командира: "Спать, певуны, мать вашу!"

— А как ты можешь это помнить, если даже я не помню! — удивился Рейнир.

— Очень просто. — Эти воспоминания не только согревают душу, но и наполняют меня чувством законной гордости. — Во-первых, рядом со мной стояла бочка с водой, и поэтому вина я выпила раза в два, а то и три меньше. А во-вторых, мой покойный муж был виноделом, так что спиртное я научилась пить правильно. Чего ты вертишься? — не утерпела я, когда Рейнир в очередной раз оглянулся на девушку, все в такой же задумчивости едущую позади нас.

— Веришь ли, боюсь, что она может придумать, — наклонившись ко мне, признался Рейнир. — А если серьезно, то просто соскучился. Она нашла?

— Да.

Услышав это и оценив то, как я это произнесла, Рейнир нахмурился и замолчал. С него мигом слетела вся веселость. Некоторое время мы ехали молча, а потом я опять не вытерпела:

— Это, конечно не совсем мое дело, но… Мне казалось, что тебе нравятся женщины другого типа… более яркие, что ли.

— Знаешь ли, после первой сотни лет понимаешь, что внешность — ерунда, — ответил он. — Просто именно такие пытались обратить на себя мое внимание. Мне же тогда было просто все равно. Сейчас все иначе.

— Интересно, что ты в ней разглядел? — спросила я. Я-то знаю массу ее достоинств, но она росла на моих глазах.

— Искренность, — ни секунды не колеблясь, произнес Рейнир. — С самого начала. Я это даже не увидел, а услышал. Именно этим она меня и заинтересовала. А потом просто ошеломила своей выходкой. Это я о моем… лечении. Кружку крови выцедила — для того, кого поклялась убить.

— Она жрица, — спокойно произнесла я. Странно, что он этого не понимает, вроде же давно знается с жрецами. — Жрица с обетом помогать всем, кто в ее помощи нуждается. Тебе нужна была помощь — она ее оказала. Понадобилось бы — и две, и три кружки дала бы.

— И ты так спокойно об этом говоришь?

— Я тоже жрица, — говорю я и продолжаю, глядя ему в глаза: — И на будущее учти — если вздумаешь умереть, тем более у нее на глазах, найму некроманта, подниму и убью лично. Понял?

— Интересно, а если умирать я буду не на ее глазах, то как она меня тогда сможет лично упокоить? Что смотришь? А, ты же не знаешь эту историю, — вздохнул он и рассказал об обещании Гельды, красочно и в подробностях.

Я слушаю, и слезы на глаза наворачиваются, то ли от смеха, то ли от умиления.

— Молодец девочка! — отсмеявшись, произнесла я. — Тогда ладно, умирай, но лет через двести.

— Хорошо, — кивнул он, и я поняла, что обещает он это совершенно серьезно. — Но мы уже приехали.

Славные они, оба. На прощанье я благословила Гельду и напомнила насчет храма Грольда, а Рейниру просто пожелала удачи.

* * *

Гельда ненавидела непогоду, особенно грозу. Чаще всего она налетает внезапно и всегда ломает все планы. Вот и сейчас — все было нормально, но только начало смеркаться, как стала собираться гроза. Темные тяжелые тучи довольно быстро наползали на небо, пока еще вдалеке заворчал гром, порывы ветра стали ощутимее. Рейнир потребовал вспомнить, где расположено ближайшее жилье, и я с неохотой призналась, что совсем рядом. Но недостаточно близко — дождь ливанул, когда усадьба еще не успела показаться из-за поворота. Промокли мы почти мгновенно, даже плащи не помогли.

— Ну и где это твое поместье? — перекрикивая грохот грома, поинтересовался Рейнир. И ехидно добавил: — Ты случайно не заблудилась?

— Случайно не заблудилась, — крикнула в ответ я и исключительно из вредности добавила: — С тобой я это делаю только нарочно. А дом вон за тем поворотом.

Под аккомпанемент очередного громового раската мы подъехали к воротам, и я стала тарабанить в них кулаком.

— Кого там демоны несут? — недовольный голос из-за створок ворот раздался довольно быстро, я даже еще не все ругательства вспомнила.

— Жрица Саморы, — проорала я, сунув амулет под нос роже, показавшейся в открывшемся окошке.

Обладатель рожи однако не спешил открывать ворота, рассматривал нас, и сначала я увидела на его лице недоверие, потом изумление, а потом раздался давно ожидаемый звук отодвигаемого засова, и ворота распахнулись.

— Госпожа, прошу вас, — низко поклонился пожилой привратник. — Извините, что замешкался, не признал сразу, вы проезжайте, я сейчас, я скажу в доме, — и он рысцой потрусил к крыльцу господского дома, что-то крикнув по пути в сторону домика у ворот.

Гельда обреченно вздохнула, деревянно выпрямилась в седле и, тронув коленями боки Ветра, направила его к парадным дверям. Рейнир задумчиво поглядел на нее, но спрашивать ничего не стал. Хозяин дома воздвигся в дверях как раз тогда, когда путники как раз спешивались.

— Прошу вас, проходите, — проронил он и отступил вглубь дома.

Гельда вскинула подбородок и поднялась по ступеням. Рейнир, бесшумной тенью следовавший за ней, помог снять плащ, отметив про себя, что хозяин, внимательно разглядывавший гостей, задержал взгляд на лице Гельды.

— Рад приветствовать вас в моем доме, — сдержанно кивнув, веско произнес он и велел: — Гельда, представь, наконец, своего спутника.

— Моего спутника зовут Рейнир, — сказала Гельда. — Рейнир, разреши представить тебе…

— Юснан Салаир, — перебил ее хозяин.

Рейнир явно видел, что он был удивлен столь короткому имясловию, но довольно старательно прятал это недостойное с его точки зрения чувство.

— Комнаты для вас готовы, Лавара вас проводит. А потом прошу к ужину.

А вот молоденькая служанка не считала нужным скрывать любопытство, но гости явно не располагали к разговору, да и Гельда у дверей комнату, к которым привела их девушка, сухо бросила, что дорогу в зал найдет сама.

И лишь оставшись одна, она поняла, что снять мокрое она очень даже хочет, но вряд ли сможет — никакой одежды на смену у нее нет. Точнее, взятая одежда настолько чужда этому дому, что лучше уж выйти к ужину в мокром. А здешнюю Гельда надевать не хочет. Тем не менее она в еще более мрачном настроении стала доставать вещи, но тут негромкий раздался стук в дверь.

— Держи, — в руках стоящего на пороге Рейнира оказались бальный наряд и украшения. — Что ты так удивляет?

— Откуда у тебя это платье? Я же его в гостинице, кажется, оставляла.

— Из-под кровати, — с едва уловимым ехидством ответил Рейнир.— Я просто решил взять на всякий случай все наши вещи. Привычка у меня, знаешь ли, такая, тем более, что сумка все равно безразмерная. — Он повернулся и бросил, прежде чем прикрыть дверь. — Если понадобится помощь в одевании — стукни в стенку.

— Спасибо, — буркнула Гельда, — но надеюсь, что одеться я смогу сама. Вот если с завязками не справлюсь…

Помощь не понадобилась. Пригладив мокрые волосы гребнем и немного покрутившись перед старинным полуростовым зеркалом, Гельда вышла из комнаты. Рейнир ждал ее у дверей, и тоже был в своем бальном наряде. Склонившись в галантном поклоне, он предложил девушке руку, и в зал они вошли с подобающим королевскому приему пафосом.

Хозяин, явно потрясенный настолько неожиданным переменам в облике гостей, на миг замешкался, но быстро взял себя в руки и поднялся со своего места.

— Разрешите представить вам мою семью, — он указал на молодую женщину и подростка, сидевших за столом: — Моя жена Диани, сын Тогиан. Дорогая, — после он обернулся к жене: — Это моя младшая дочь, Гельда, и ее спутник, Рейнир.