МИФотехнологии (джен)

— Граната!

Я без лишних слов рухнул плашмя, прикрывая голову руками. Что-то взорвалось, по спине простучал град из комьев земли и гальки. Пять секунд на перезарядку. Вполне достаточно.

По-пластунски преодолев несколько метров, я нырнул за полуразрушенную стену и перевёл дух: напарник уже был здесь. Ааз скосил на меня взгляд, усмехнулся и, на секунду высунувшись из-за укрытия, послал преследователям автоматную очередь.

— Ты уверен в том, что ты изверг? — привычно подколол я.

— Уверен! — оскалился Ааз. — Когда-нибудь я тебе точно голову в подтверждение откушу! И вообще, поискал бы лучше своего драона.

— Сам найдётся, — отмахнулся я. — Лучше скажи, что мы дальше-то делать будем?

— Что-что, бежать отсюда надо, — поморщился напарник.

И мы побежали, то и дело отстреливаясь.

Подумать только, всего полгода назад никаких погонь и перестрелок в моих планах не было!

* * *

А началось всё с курса роботехники. Профессор Гаркин был преподавателем не только строгим (многие годы подряд он лидировал по количеству студентов, отправленных в наряд по столовой), но и искренне влюблённым в свой предмет. Именно благодаря ему мы не кисли на скучных лекциях, рассматривая картинки, а действительно знакомились с делом. Когда проходили бытовые приборы — разбирали старых роботов-уборщиков, пытаясь определить, что именно у них сломалось. На теме «Искусственный Интеллект» была экскурсия в вычислительный центр, в гости к суперкомпьютеру с ИскИном. Правда, с нас тогда подписки о неразглашении взяли, но это мелочи.

Однако я отвлёкся.

В тот день у нас начиналась тема «Кибернетические системы», и вся группа гадала, что именно припас для нас Гаркин. Я лично настаивал на варианте с протезом. Ну не боевой киборг же учебным пособием станет!

Тем большим было удивление, когда вместо преподавателя в аудиторию вошёл ОН.

— Киборг! — дружно выдохнула половина студентов, и я в том числе.

— Неучи! — каркнул Гаркин, отодвинув странную зелёную тварь с прохода, и направился к кафедре. — Киборга от биомеха не отличают! Так… — он задумался, выбирая жертву, и остановился на мне. — Великий, Скив! Чем отличается киборг от биомеха?

— Эээээ… — я встал, напряг мозг, пытаясь вспомнить, что я такое слышал. Никогда не был фанатом темы слияния живого и неживого, мне милее «чистые» компьютеры. — Ну, вроде, киборг — это ещё человек, а биомех — уже нет…

— Хоть что-то вы знаете, — проворчал Гаркин. — Так вот, студенты, записывайте. Кибернетический организм — человек или животное с приживлёнными механическими деталями. Биологический механизм — компьютер в органической оболочке. Если у существа живой мозг — это киборг, если компьютер — биомех. Официальные определения спишете потом из учебника, спрошу на экзамене.

Он ненадолго задумался, пощипывая себя за бороду.

— Так вот, сегодня я привёл к вам биомеха пообщаться. Знакомьтесь, студенты, это Ааз.

Зелёное существо оскалилось, демонстрируя два ряда острых зубов.

— Приятно познакомиться! Можете меня даже потрогать, я не кусаюсь.

Но желающих потрогать Ааза как-то не нашлось. Вот удивительно! Гаркин, заметив это, усмехнулся не хуже биомеха.

— Ааз принадлежит к семейству биомехов Искусственный Зверь, или И-Зверь…

— Изврат!.. — пискнул кто-то с задних рядов. Я оглянулся, выискивая говорившего, но тут…

— Я изверг!!! — от грозного рыка задрожали стёкла. Ох ты ж…

Катастрофе было не суждено случиться, к счастью, Гаркин вовремя отреагировал на взбесившегося биомеха. Но, вместо того, чтобы воспользоваться электромагнитным излучателем для выведения железных мозгов из строя, он подскочил к Аазу и отвесил ему самую натуральную затрещину.

— Будешь себя так вести, тебя никто извергом не назовёт, умник.

И — о, чудо! — Ааз вышел из боевого режима, скромно потупился и шаркнул ногой по полу.

— А ты мог бы своим неучам и рассказать, чем изверг от изврата отличается!

Я был далёк от всех этих дел, поэтому не понимал, о чём они говорят и что вообще произошло.

— Ты прав, — согласился Гаркин и вернулся за кафедру. — Семейство И-Зверь насчитывает две линии. И-Зверь-Гражданский, или изверг, приспособлен для действий в человеческом обществе, относительно адекватен в общении. Изверги условно приравнены к личностям и имеют некоторые конституционные права наравне с другими Искусственными Личностями. И-Зверь-Ратник, или же изврат — боевая модель, с куда большей вычислительной мощностью, поскольку у извратов отсутствует модуль личности. Изврат не осознаёт себя и куда более опасен. Проблема в том, что поведенческие алгоритмы есть и у извратов, поэтому неопытный пользователь и может спутать Интеллект с Личностью.

— Я же не называю вас говорящими обезьянами. Тоже мне, венец эволюции.

— Если вы не можете отличить изверга от изврата на взгляд, задайте ему несколько раз один и тот же вопрос. Изврат будет отвечать одинаково, изверг же на третий-четвёртый раз обидится и ответит совсем не по теме. Верно я говорю, Ааз?

— Пошёл ты.

— Что и требовалось доказать!

* * *

— Не спи, малявка, застрелят!

— Я не малявка, — мрачно буркнул я и неохотно встал. Уже на минутку присесть нельзя, пока всё тихо.

— Ладно, — хмыкнул Ааз. — Не спи, величайший маг планеты, застрелят, как малявку. Спрячь лучше наши следы, чтобы у нас была возможность оторваться.

Я со вздохом начал «разгон».

— И почему только ты не можешь делать то же самое…

— Потому что.

— Даже у таких крутых компьютеров, как ты, производительность составляет всего пять процентов от человеческой, — продолжил я. — Знаю. Ты всегда это говоришь.

«Разгон» завершился, и я пару раз моргнул, сосредотачиваясь на иной картине мира. Вот Ааз. Судя по тепловой картине, он сейчас очень напряжённо думает. А вот следы — мои и изверга. Это молекулы запаха, которые мы оставляем. Нужно скрыть следы.

Я уже почти придумал, как сделать молекулы запаха легколетучими, но сильный толчок вывел меня из состояния программирования реальности.

— Поздно, Скиви. Мои радары их засекли. Побежали дальше. Радует одно, твой тупой драон остался там!

— Глип не тупой, — обиделся я за своего питомца, — он нас потом догонит!

— И наведёт на нас погоню. Лучше уж пусть остаётся там, Тананда его потом подберёт, я уверен.

Я вынужден был согласиться с доводами Ааза, и наша гонка продолжилась, но теперь к нарастающей усталости от долгого бега прибавилась ещё и головная боль после резко завершившегося «разгона». Ох, долго я так не пробегу…

* * *

Погладить Ааза всё же пришлось всем, хоть и не сразу. Гаркин заявил, что без этого просто не допустит к экзамену. «Роботехнике не нужны ксенофобы», — так он сказал тогда.

Я своё знакомство с биомехом откладывал до последнего, но кое-кто из девчонок уже тоже набрался смелости, и мне было просто стыдно показаться трусом на их фоне. Поэтому я и вызвался погладить Ааза добровольцем, а не рандомным выбором Гаркина.

Что сказать… Это было жутко. Я шёл к Аазу через всю аудиторию, провожаемый взглядами: любопытными — одногруппников; выжидательным — Гаркина; и насмешливым — изверга. Остановившись напротив, я неуверенно улыбнулся и протянул биомеху руку для пожатия — это вполне считалось за знакомство.

Но Аазу, наверное, стало скучно, потому что он, проигнорировав протянутую ладонь, схватил меня в охапку и обнял. Под нецензурный крик Гаркина изверг немедленно отступил в сторону, но я успел почувствовать и запомнить ощущение прислонившейся к щеке чешуи. Ааз был живой и тёплый, и даже не верилось, что внутри его головы вместо мозга работает современный компьютер на наносхемах.

Досталось в тот день не одному мне — биомех обнимал всех, а одну девчонку даже лизнул в щёку. Судя по ухмылке, ему это казалось очень весёлым розыгрышем.

А ещё в тот день убили Гаркина.

Это произошло буднично и незаметно. Студенты успели покинуть аудиторию, и лишь я задержался, выуживая закатившийся под парту карандаш. Когда я, наконец, вынырнул со своим уловом обратно, всё уже было кончено. Профессор лежал на полу, нелепо раскинув руки, а в паре шагов от его тела стоял Ааз, яростно сжимая кулаки. Я тогда издал то ли скулёж, то ли ещё какой звук, не помню уже. Но внимание биомеха я привлёк.

— А, это ты, — в голосе Ааза сейчас не было слышно человеческих эмоций. — Свидетелем будешь, это не я сделал.

Я медленно, как загипнотизированный, кивнул.

Ааз действительно не мог убить Гаркина. Точнее, мог, но не так. Из груди профессора торчало нечто, очень похожее на архаичное оружие «арбалетный болт». Насколько я знаю, для арбалетных болтов нужен арбалет, большой и заметный. И вообще, это музейный экспонат.

А тут — труп! Настоящий труп настоящего профессора.

И тут я заорал.

* * *

— Тихо ты! — чешуйчатая ладонь зажала мне рот, а в глаза заглянули жёлтые буркала. — Чего орёшь?

Я замычал, намекая Аазу, что неплохо бы дать мне возможность говорить; когда он убрал лапу, устало помассировал виски.

— Ретроспектива. Проваливаюсь в воспоминания.

Напарник нахмурился.

— А я тебя ещё разгоняться заставил. До базы — пятнадцать километров. Там помогут. Продержишься?

— Куда я денусь, — невесело хмыкнул я и, покачнувшись, ухватился за Ааза. — Кажется, сейчас опять накатит…

* * *

На мой крик сбежалось, наверное, пол-института. Потом была полиция, расспросы, детектор лжи — а вдруг это я преподавателя застрелил? Наконец, мучения закончились, и после подписания протокола мне сообщили, что я могу быть свободен. Но что-то дёрнуло меня спросить, а что будет с Аазом?

— Биомех погибшего? — уточнил полицейский. — Да как обычно, отправим в приют, пока не найдётся новый опекун. Закон есть закон, хотя вряд ли кому за такой страховидлой присматривать захочется.

Я кивнул. Ну да, иначе и быть не могло.

С появлением первых образцов Искусственного Интеллекта, а впоследствии и Искусственных Личностей, потребовалось изменить законодательство — ведь теперь разумными существами были не только люди. Конечно, к этому пришли не сразу, сначала состоялась Информационная война, но потом люди таки взялись за ум.

Права машинного разума на существование были приняты, но при этом всё же обговаривалась их вторичность по отношению к человеческому. Компьютерам, например, нельзя голосовать, занимать руководящие посты и самостоятельно создавать себе подобных. И ещё каждый ИскИн или ИсЛич должен иметь опекуна-оператора, отвечающего за все действия машины. Если же опекун больше не может исполнять свои обязанности, компьютер отправляется в приют, в изоляцию от глобальной Сети и человеческого общества.

Это было логично и правильно. А я был дурак. Вспомнилась зелёная чешуя и живое тепло под ней, так непохожее на жар греющегося процессора…

В общем, через несколько дней, ушедших на оформление необходимых бумаг, я обзавёлся новым компьютером. Извергом по имени Ааз.

Когда мы остались наедине, биомех, хохотнув, хлопнул меня по плечу.

— Не ожидал, что у такого хлюпика, как ты, хватит смелости на подобный поступок!

— Я не хлюпик! — обиделся я. Неблагодарный, ему доброе дело, а он обзывается!

— Ага, ты мужик, — усмехнулся Ааз. — А раз мужик — помоги мне вычислить убийцу Гаркина.

* * *

В себя я пришёл от ощущения, что меня кто-то куда-то тащит.

— Ааз! — возмутился я. — Ты что творишь?

— Спасаю твою человеческую шкуру, — невозмутимо отозвался биомех и перехватил меня поудобнее (а у меня перехватило дух). — Как там твои провалы в прошлое?

— Да пока вроде нет, — неуверенно сказал я.

Да, ошарашил Ааз меня тогда своим предложением. Дело осложнялось тем, что я был студентом, а он — безработным. Я знаю, у напарника ещё не до конца зажил шрам, полученный где-то в боях. Вот после той травмы Гаркин ему работать и запретил, переведя в учебные пособия. Беспокоился за друга…

Даже не знаю, что бы у нас вышло, если бы Ааз не обнаружил во мне склонность к псионике и не начал её целенаправленно развивать. Изверг совершенно неожиданно оказался хорошим учителем.

— Ой! — меня снова тряхнуло.

— Ты там ещё не провалился?

— Ещё нет, но, кажется, оно скоро случится. На подходе знакомство с Тандой и Коррешем.

— Я тут, значит, его на плече таскаю, а он в своих воспоминаниях, значит, всякие приятные вещи переживает? Уютно устроился!

— Я бы не сказал, что этот эпизод был исключительно приятным, — возразил я и снова отрубился.

* * *

Мы шли по следу убийцы Гаркина. Непосредственным исполнителем был робот-беспилотник, самоуничтожившийся после выстрела, однако извергу перемкнуло его электронные мозги, и он всерьёз задался целью выйти на программиста. Вдвоём мы заработали некоторую сумму на фрилансе, и Ааз потащил меня в странное шумное место, где он надеялся найти информатора. Он настолько был захвачен азартом погони, что не учёл своими шестерёнками, что я бегаю медленнее биомеха. В какой-то момент он окончательно скрылся в толпе, а я настолько растерялся, что даже не додумался позвать его через коммуникатор.

Меня можно понять. Я привык к компьютерам, которые компьютеры — железные гудящие ящики, иногда сварливые, иногда добродушные, иногда никакие, без личности, — и в голове никак не укладывался компьютер живой, чешуйчатый и зубастый. Не получалось относиться к нему, как к машине.

Именно поэтому я, вместо того, чтобы поступить, как нормальный опекун, начал расспрашивать встречных, не видели ли они пробегающую зелёную страховид...

— …лу, — ошалело закончил я, рассматривая, в кого врезался.

А посмотреть там было, на что! Зеленоволосая девушка была такой красивой, что мои мужские инстинкты тут же сделали стойку. Впечатление не портила даже механическая рука — прекрасная незнакомка оказалась киборгом.

Но с небес на землю пришлось срочно возвращаться.

— Это ты меня зелёной страховидлой назвал? — грозно сощурилась девушка и поднесла к лицу руку с браслетом-коммуникатором. — Корреш, тут меня какой-то студентик обижает!

Я не успел оправдаться, вообще ничего сказать не успел — был вздёрнут за ногу, хорошо, головой об асфальт не треснулся. А потом, рассмотрев, кто меня поймал, даже заорать толком не смог, придушенно пискнул только.

Увидев Корреша в первый раз, я безоговорочно признал Ааза безобидным милягой.

На биомехах отрываются не только мастера-программисты и техники, создающие компьютер-мозг, но и генетики, которые выращивают тело, биологический контейнер для компа, и, разумеется, кибернетики, которые всё это стыкуют.

Я не знаю, что за безумные гении создавали существо по имени Корреш. Да блин, он реально страшный! Покрыт лохматой шерстью грязно-бурого цвета, морда, как у гориллы, только клыки совсем выразительные, глазки в кучку, руки до колен, и шипы, такие, что дикобраз позавидует! Не по всему телу, конечно, в основном на спине и там, где суставы.

Я думаю, меня можно понять в моём страхе. Испугался я не до конфуза, конечно, но мурашки по спине бежали знатные и зубы клацали.

— Й-й-йа не называ-а-ал! Я потерялся! Искал знакомого!

— Зелёного, — скептически хмыкнула девушка-киборг.

— Он изверг, ему можно!

— В этом городе только один изверг, — она нахмурилась, ухватила меня за воротник и заглянула в глаза. — Как ты связан с Аазом?

— А вы его знаете? — удивился я. Корреш двинул рукой, встряхивая меня, как тряпку. — Ой, не надо больше! Я его опекун!

— Что с Гаркином?

Но я успел взять себя в руки. Зря, что ли, Ааз меня учил?

Человеческий мозг настолько совершенный инструмент, что может менять реальность вокруг себя. Но, вот незадача, обычно наш биологический компьютер работает на пять процентов мощности, а всё остальное спит, заблокировано на генетическом уровне. Природа ужаснулась тому, что создала, и быстро подкрутила винтик, пока множество «скульпторов реальности» не начали перекраивать мир, как им вздумается.

Но иногда всё же появлялись люди с «разблокированным процессором». В древние времена их называли магами, им поклонялись, а потом, когда магов стало слишком много, случилась Инквизиция. Природа снова обезопасила себя.

Сейчас, спустя несколько веков, псионики вновь начали рождаться. И даже существуют методики обучения.

Чтобы стать «скульптором реальности», нужно всего ничего. Разогнать внутренний процессор и выйти на рабочую мощность. Мне впервые приходилось делать «разгон» в столь опасной обстановке, но я справился. С психу, наверное.

Мир изменился. При желании я бы смог разглядеть окружающие вещи до отдельных молекул. На самом деле-то это было бы не зрение, а проекция, построенная мозгом по каким-то еле уловимым намёкам и данным, полученным с помощью каких-то там псионических штук, но это не суть важно.

Я сосредоточился на компьютере Корреша и толкнул его мысленным усилием. Это не наносит биомеху серьёзного вреда, но на пару секунд путает процессы. Только начав падать, я понял, что совершил глупость, но впечататься головой в дорожное покрытие мне, к счастью, не дали.

— А ты не такой тряпка, каким кажешься на первый взгляд, — заметила киборг, поставив меня на ноги.

— Ну, спасибо, — проворчал я, поправляя сползшую к подмышкам рубашку. — Так всё-таки?

— Мы вместе служили. Ааз, братик и я. Кстати, меня Тананда зовут, можно просто Танда.

— А меня Скив, — улыбнулся я, протягивая руку для знакомства.

— Будем знакомы, Скив! — широко улыбнулась девушка, притянула меня к себе и поцеловала.

О, что это был за поцелуй! Мне раньше ничего такого испытывать не приходилось, а это ощущение всё длилось, длилось… Танда выпустила меня только тогда, когда я начал задыхаться и похлопал её по спине.

— Сестрёнка всегда так здоровается с теми, кто ей нравится, — раздался приятный голос за спиной. Я оглянулся на Корреша.

— Сестрёнка?

Танда, усмехнувшись, подняла вверх механическую руку, пошевелила пальцами.

— Эта штучка родом из той же лаборатории, что и Корреш, так что мы с ним — брат и сестра по железякам. А сейчас пошли, Скиви, поможем тебе найти Ааза, знаю я, где он может находиться.

Так мы и попали на выставку достижений информационной технологии, где я и обзавёлся собственным драоном.

* * *

— Глип!

Я вздрогнул и очнулся. Над лицом нависали круглые, покрытые радужными разводами, глаза моего драона. Я улыбнулся и похлопал его по гибкой металлической шее.

— Хороший мальчик, хороший. А где Ааз?

За спиной раздалось бодрое чавканье.

— Здесь я. Ем. Ресурс восполнить надо.

— А-а, — понимающе протянул я и обнял Глипа. — Понимаю. Приятного аппетита.

— Ага. Прекрати тискаться со своим драоном, механофил!

— А ты не ревнуй, — я негромко рассмеялся и прикрыл глаза.

Да, вот чего я не ожидал, так это того, что Ааз начнёт ревновать, и ладно бы к другому биомеху, так нет, к дроиду с примитивным ИскИном! И ведь не успокоится никак, даже спустя несколько месяцев.

* * *

Мы бродили по огромному выставочному залу в поисках Ааза. Я, конечно, попытался связаться с ним через коммуникатор, но обнаружил, что сбил настройки браслета своим ударом по Коррешу. Что называется, упс. Так что пришлось идти лично искать его в разношёрстной толпе людей, роботов, киборгов и биомехов.

И случилось так, что моё внимание привлёк один стенд. Там выставлялось очередное достижение «чистой» роботехники. Дроид Аналитический Общего Назначения или попросту драон. Конструктор этого чуда явно грезил легендами об исполинских летающих рептилиях, поскольку эти роботы внешне походили на диковинных железных дракончиков, разве что размера были несолидного — с крупную собаку, не считая хвоста и шеи.

Я заинтересовался, подошёл поближе, послушать. Мощные машинки выходили, надо сказать. Только вот…

— А как у них все эти функции помещаются в такой маленькой голове?

Демонстратор как-то странно на меня посмотрел.

— Основной процессор находится в глубине корпуса, в голове расположены только различные датчики.

Я смутился и кивнул — привык общаться с Аазом, совсем забыл, что у роботов процессор не обязан быть в голове, как у биомехов. А интересные машинки. Мощное самообучение, но с блоком накопления эмоциональной составляющей — предохранение от превращения в ИсЛича, это слишком бы съедало программные ресурсы. Вместо этого сделан упор на систематизацию и анализ имеющихся фактов для составления прогнозов. Чем больше информации драону скормить, тем более точный прогноз он тебе выдаст, причём в любой области — от погоды на завтра до биржевых котировок.

Я настолько увлёкся, сравнивая способности драона и знакомых мне компьютерных систем, что пропустил момент, когда кто-то чувствительно тяпнул меня за руку.

Вскрикнув, я обернулся и уставился в две круглых сферы с радужными разводами, служившие дроиду глазами. А глазами ли? Может, на самом деле видеокамеры где-то замаскированы, а эти шарики отвлекают внимание?

Как следует задуматься мне не дали больная рука и подскочивший демонстратор.

— Зачем вы его активировали?!

— Я?! — возмутился я. — Да он сам на меня набросился!

— Драоны привязываются к оператору через генетический код, чтобы их нельзя было украсть. Вы привязали его на себя, дав укусить, теперь вы обязаны купить его.

Ха. Не на того напрыгнул. Уж с этими-то неприятностями я справляться умел!

— А давайте-ка мы лучше пройдём к полицейскому отделению выставки и проверим прошивку вашего дроида? Тут налицо нарушение поведенческих директив, может, вы мне брак втюхнуть пытаетесь. А может быть… — я сделал театральную паузу, — вы специально перепрошиваете их, чтобы быстрее продать? Но, если окажется, что это действительно моя вина, после проверки я с удовольствием заплачу вам деньги, да ещё и добавлю материальную компенсацию.

Я схватил драона за одну из антенн, чтобы демонстратор не вздумал его увести и обменять незаметно на другой экземпляр. А тот, видать, прочухал ситуацию, вон, как сдулся.

— Похоже, это действительно произошла ошибка в программном обеспечении конкретного экземпляра. Приношу вам свои извинения, бракованный дроид будет утилизирован, позвольте…

И тут драон повернул ко мне морду и сказал:

— Глип!

Я жалостливый идиот.

— Пожалуй, я его всё-таки куплю. Но! По цене металлолома, вы ведь всё равно собрались его утилизировать?

Демонстратор ничем не рисковал — если не знать соответствующего механизма вскрытия, разобрать робота и скопировать его устройство нереально — процессор самоуничтожается. Такая вот защита интеллектуальной собственности. Так что «брак» списали в утиль, а заботу по его переплавке взял на себя я — без уточнения сроков утилизации.

А потом ко мне подошла Танда и хлопнула по плечу механической рукой.

— Да ты, Скиви, парень не промах! А вон, кстати, и Ааз идёт.

Я обернулся туда, куда показывала девушка, и улыбнулся извергу. А тот почему-то нахмурился, смотря куда-то в сторону, и возмущённо зашипел, подойдя вплотную:

— Ты зачем купил эту тупую ящерицу?!

* * *

Не знаю уж, с чего Ааз так взревновал.

А Глип действительно оказался бракованным — глюк устройства вывода. То есть, прогнозы он делал! Возможно, даже верные. Но никто, кроме самого Глипа, не мог их узнать, даже Ааз, хотя пробовал подключиться напрямую и расшифровать результаты. Так и стал грозный драон милой и малополезной домашней зверюшкой.

Но всё-таки и совсем бесполезным он не был, выступая в качестве прикрытия и отвлекающего фактора. Да и подкрадываться неплохо умеет, мы ему между антенн прикручивали видеокамеру с микрофоном и получали ценные разведданные.

Я не успел толком выплыть из очередного «провала», когда понял, что падаю.

Приземление вышло не из приятных.

— Ааз, нельзя же так! — возмутился я, приподнимаясь на руках, и осёкся на вдохе. Напарник не шевелился, и аккуратное пулевое отверстие со стороны спины явно говорило, почему.

Снайпер!

Я тут же залёг за ближайший камень, до которого партнёр не дотянул совсем чуть-чуть. А ведь, если бы он не был нагружен таким балластом, всё было бы хорошо, он бы успел!..

Не время лить слёзы.

Я зажмурился и начал второй за несколько часов «разгон». Пусть даже это сожжёт мне мозги, но отомстить я обязан!

Нас просили сделать дело тихо. Но не предупреждали о том, что с той стороны не захотят делиться обговорённым… Пришлось уносить заказ из-под носа у недовольных боевиков. И бежать. Танду и Корреша мы отправили вперёд, доставить эти несчастные флэшки нанимателю, а сами остались отвлекать погоню. Доотвлекались…

Я убивал. Гасил мозговые волны людей, безжалостно корёжил наносхемы компьютеров. Меня не заботило, что такими перегрузками я разрушаю собственный мозг. Это была месть — за ехидного, ворчливого, по-компьютерному циничного; живого, тёплого, доброго; моего лучшего друга — изверга по имени Ааз.

После того, как поблизости не осталось никого из преследователей, мир для меня перестал существовать.

* * *

А убийцу мы всё-таки нашли, хоть и потратили на это почти два месяца. Им оказался бывший коллега Гаркина Иштван, сошедший с ума на почве своей… слишком сильной любви к роботам.

Ну, ладно, он нас нашёл, в конечном итоге. Хотел устроить несчастный случай мне и забрать Ааза себе — уж не знаю, зачем, и знать не хочу. Но так нелепо получилось… он загнал нас на стройку, а потом умудрился споткнуться и упал с высоты пятого этажа. До жути нелепая смерть.

Потом ещё пришлось доказывать полиции, что это не мы его убили, и вообще, выступаем в этом деле как пострадавшая сторона.

Но всё закончилось, началась спокойная жизнь. Насколько может быть спокойной жизнь человека, у которого дома живут постоянно цапающиеся дроид и биомех.

Ааз… Надеюсь, он всё-таки успеет перезаписаться с умирающего биологического тела на какой-нибудь безопасный сервер. А потом мы найдём какого-нибудь ненужного изврата, и он станет новым вместилищем для моего верного напарника. Подозреваю, что так уже раньше было, уж больно Ааз мощен для гражданской версии.

Только я, наверное, всего этого не увижу.

Говорят, перед смертью вся жизнь проносится перед глазами. Может, мои провалы и были такими шагами во Смерть?

Но у мёртвых, как я смел надеяться, не должна болеть голова!

— Он очнулся! — радостно заорали над ухом, а потом случилось то, что всегда случается, стоит нам с Тандой оказаться в одной комнате. Поцелуй, да.

— Эй-эй-эй, — от звуков этого голоса у меня сразу потеплело на душе, — это мой опекун, иди с кем-нибудь ещё целуйся!

— Могу с тобой, красавчик!

Я перевёл дух. Танда и Ааз — это надолго!

Но, наверное, уже пора и глаза открыть.

Сев на кровати и держась за гудящую голову, я осторожно осмотрелся. Определённо, это медотсек нашей базы. Значит, добрались?

— Но как?

Танда оторвалась от Ааза и снова пересела ко мне.

— Нас Глип привёл. Ну и зрелище, скажу я тебе, было! Горы трупов, и вы такие в центре, как два павших героя! Ну, Корреш-то сразу почуял, что вы живы, Ааза подхватил и бегом на базу, ну а я вынесла тебя, вот этими вот ручками, — девушка сунула мне под нос свои ладошки: изящную, с наманикюренными ноготками, и смертоносно-механическую. — А дальше дело медицинской техники, и вуаля! Оба живы и здоровы.

Я облегчённо улыбнулся.

Выбрались!

Но осталась ещё парочка вопросов.

— Что с грузом, Танда?

— Глип доставил в целости и сохранности, с заказчика стрясли чуть ли не в два раза больше от изначально оговорённой цены, за риск, за подставу и за то, что мы не расскажем об этом в полиции.

— Как — в два раза?! — опешил Ааз. — Надо было как минимум в три!

Я не выдержал и рассмеялся, наплевав на головную боль. С этими двумя никогда не бывает скучно!

Тут, конечно, Тананда засуетилась, уложила меня обратно, чмокнула напоследок в щёку и удалилась с напутствием «поправляйся тут», забрав Ааза с собой.

Итак, это дело, условно назовём его «Какие флэшки и под охраной!», успешно завершилось.

А пока я лежу на больничной койке и от безделья вспоминаю недавнее прошлое. Как мы познакомились с суперхакером Машей. Как ненароком ввязались в бандитские войны, в результате чего я случайно стал одним из криминальных авторитетов. Как мне, при взгляде на сильно разросшуюся компанию, пришла в голову очередная дикая идея. И как на свет появилась контора М.И.Ф., то есть «Мастера Информационных Феноменов».

Но это уже совсем другая история.